Вот тебе и простое восстановление сил! А сразу предупредить было нельзя?
- Ненавижу врачей, - сквозь зубы процедила я.
- О, смею вас заверить, вы не одиноки! – нисколько не обиделся Уолкс. – Мы сами себя ненавидим.
Сказав это, он взял меня за запястье, приложив палец к голубоватой прожилке. В первый момент я даже испугалась, лишь затем сообразила, что это он так измеряет пульс.
- У вас же для этого специальные приборы есть! – возмутилась столь пещерным методам я.
- Человеческий организм – самая совершенная из всех существующих технологий, - поучительно объявил Уолкс, отпуская мою руку. – Она развивалась и модифицировалась на протяжении тысячелетий.
- А вы романтик, – фыркнула я.
- Боги уберегли, - возразил док.
- А если Гайка не сумеет устранить неисправность? – простонала я, откидывая голову на подушку. – Тогда я проведу свои последние часы во сне?
- А вы полагаете, это такой уж плохой вариант? – склонил голову набок врач. – Знаете, люди очень любят абстрактно рассуждать о том, что бы они сделали, если бы жить им оставалось несколько месяцев, дней или часов. Они, конечно же, перечисляют чрезвычайно важные дела, всё самое главное, то, что достойно завершит их труды и принесёт пользу окружающим. На самом же деле, - жёстко продолжил он, - девяносто девять процентов из них просто ходили бы из угла в угол, не в силах думать ни о чём, кроме надвигающегося конца. Так что вы предпочитаете? Нервно метаться по каюте с перерывами на бег в уборную, потому что у вас начнётся понос или рвота?
- Какая гадость то, что вы говорите, - скривилась я.
- Это не гадость, это психосоматика, - не согласился врач. И уже мягче добавил: - Поверьте, здоровый сон – это самое лучшее, чем вы можете сейчас заняться. И, кстати сказать, самое продуктивное, поскольку у нас остаётся девяностопроцентная вероятность того, что силы вам весьма пригодятся. Так что спокойной ночи. Так и быть, обещаю разбудить вас в случае, если выяснится, что наши шансы на выживание сводятся к нулю.
Он вышел из каюты, а я приготовилась сердиться и взволнованно ходить из угла в угол… Но вместо этого сразу уснула.
Проснувшись, вздрогнула и подскочила на кровати. Первым делом стала инстинктивно искать глазами окно… Но такового в каюте попросту не было, да и не помогло бы оно определить время суток, в открытом-то космосе.
Окончательно приняв вертикальное положение, я поняла, что голова больше не кружится, и пятна перед глазами не скачут. Открыла дверь, вышла в узкий коридор и отправилась на поиски командного отсека. Куда идти, я помнила очень смутно, но это не слишком беспокоило: хотя корабль Макнэлла и был, мягко говоря, побольше катера, вряд ли здесь реально было заблудиться. По дороге отметила ещё четыре двери, похожие на мою, - две по той же стороне коридора и две напротив.
Сенсорные панели и виртуальные клавиатуры всё так же светились, но не могли конкурировать с огромным включённым экраном. С трудом оторвавшись от завораживающего зрелища, я перевела взгляд на расположившихся в отсеке людей. Их оказалось трое - Гайка тоже была здесь, - и каждый держал в руке банку, судя по знакомым форме и этикетке – с пивом. Что это, празднество или поминки?
На негнущихся ногах, я вошла в кабину.
- Всё нормально, - не стала тянуть резину девушка, за что я была чрезвычайно ей благодарна. – Неполадка удалена, все системы работают исправно.
Прислонившись к дверному косяку, я шумно выдохнула. Значит, всё-таки живём. В подтверждение этого вывода Уолкс перекинул мне такую же банку, как и у остальных. Я поймала её налету, откупорила и как следует приложилась. Тёмное. Холодное. Много ли надо человеку для счастья? Вот разве что ещё бы закурить…
Итак, мы всё-таки выжили. Со всех сторон корабль обволакивала первозданная темнота космоса, наблюдавшая за нами бесконечным числом звёздных очей. Впереди ожидала иная звёздная система, знакомая мне лишь по учебникам. Позади осталась Новая Земля и преследователи, которые наверняка по-прежнему пытаются нас разыскать. И вот они мы, должно быть, самая странная команда, когда-либо посещавшая эти просторы. Опальный капитан, циничный доктор, обворожительный механик и женщина, притворяющаяся мужчиной. И, будто прочего было недостаточно, все четверо в данный момент нетрезвы…
Едва эта мысль успела сформироваться у меня в голове, я перевела взгляд на Макнэлла. И только тут осознала, что его банка так и оставалась закрытой. Отсалютовав мне ею, словно бокалом, опальный капитан вновь повернулся к панели управления.
- Макнэлл, немедленно скажи ему, что я не стану проходить эти процедуры!
Моё дыхание от негодования участилось, а волосы, спутавшись, постоянно лезли в глаза.
- Не понимаю, что в этом такого? – не сдавался врач, следом за мной заявившийся в командный отсек «на суд капитана». – Стандартная медицинская процедура! Все, кто отправляется в космос на большие расстояния, проходят такую проверку!
- Мы уже в космосе! – рявкнула я.
- Тем более! – не уступал мне в жёсткости Уолкс. – Сначала, согласен, было не до того, а сейчас самое время! Я должен быть уверен, что никто на корабле не страдает от заболеваний, несовместимых с полётом.
- А с теми, кто страдает, что будешь делать? – вскинулась я, от ярости перейдя со всеми на панибратский стиль общения. – Заставишь прыгнуть с парашютом?
- Как минимум буду готов к последствиям!
- Значит, так! – Я решительно развернулась к Макнэллу. – У нас был уговор. Я помогаю тебе добраться до Истерны, ты устраиваешь мне вылет из системы. Без бюрократии, без документов, без идиотских проверок!
Я снова повернулась к Уолксу, чтобы бросить на него испепеляющий взгляд.
- Док, он прав, - примирительно произнёс капитан. – У нас договорённость, так что оставь его в покое.
Уолкс расширил глаза и выпятил на глубоком вдохе грудь, транслируя таким образом высшую степень возмущения.
- Ладно. Допустим, - сказал он, чуть остыв. – От осмотра отказываемся. Во всяком случае, побеседовать я с пассажиром могу?
- Побеседовать, полагаю, можешь, - откликнулся Макнэлл, устремив на меня вопросительный взгляд.
Я недовольно поджала губы, но всё-таки утвердительно кивнула. В разговоре с бортовым доктором ничего трагичного не было.
Врачебный кабинет на небольшом корабле всё-таки был. Правда, особенно пугающе он не выглядел. Да, белые стены, но они здесь и в каютах такие же. Да, шкафы с многочисленными полками и ящиками, но закрытыми и, к счастью, не застеклёнными. Ну, и один аппарат для сканирования организма, но задвинутый в закуток и опять-таки в закрытом состоянии.
Заняв кресло (к счастью, не гинекологическое) по противоположную сторону стола от Уолкса, я уставилась на врача с нескрываемой укоризной.
- Да не болен я, не-бо-лен, - отчётливо, по слогам выговорила я, надеясь приблизить таким образом окончание разговора.
Не тут-то было.
- Допустим, - соизволил пойти мне навстречу док, не отводя однако же взгляда от моего лица. Это нервировало. – В данный момент меня интересует другое. Почему вы оказались на корабле в этой маске, леди, и что ожидает нас в связи с этим в ближайшей или даже отдалённой перспективе?
Я успела распрямить спину, чувствуя, как всё тело будто покрывается коркой льда.
- Что за ерунду вы несёте?
Я постаралась вложить в свой тон как можно больше пренебрежения и чувства оскорблённого достоинства.
Уолкс подался вперёд, не теряя со мной визуального контакта.
- Видите ли, я не просто доктор. Я – военный врач, знакомый с самими разнообразными, в том числе и редкими, разработками, имеющими хотя бы малейшее отношение к медицине. Если не в силу практики, то хотя бы по лекциям, повышающим квалификацию. Так вот, природа вашей маски мне известна. Видеть такие прежде, признаюсь, не доводилось. И, думаю, даже я ни о чём бы не догадался, если бы, в силу вашего состояния после взлёта, мне как врачу не пришлось приглядеться к вам с особенно близкого расстояния.
Я почувствовала, как краснею, хотя под упомянутой врачом маской это и не было заметно. Вот так: меня раскрыли, и всему виной – мой собственный дурацкий обморок! Ещё бы! Ведёшь себя, как баба, - не удивляйся, если окружающие поймут, что ты она и есть! В тот момент я почти ненавидела себя за принадлежность к женскому полу.
- Ваша маска очень качественно изготовлена, - продолжал Уолкс. – Но зная, что искать, можно заметить кое-какие мелочи. Вокруг глаз, например. И возле левого уха.
- Избавьте меня от подробностей, - разозлилась я.
К слову, злиться на доктора оказалось значительно приятнее, чем на себя саму.
- Ради бога, - легко согласился врач.
- Даже если на мне и маска, с какой стати вы решили, будто я «леди»? – мрачно спросила я, всё ещё пытаясь хотя бы частично сохранить лицо. Какое говорящее словосочетание в моём случае! – Может быть, я просто не хочу, чтобы меня узнали.
- Может быть, - признал врач. – Но если дело лишь в этом, с чего бы вам столь упорно отказываться от медицинского осмотра? Маски бы это никак не коснулось. Или у вас на теле особо узнаваемая татуировка или уникальный шрам, который позволил бы мне незамедлительно раскрыть тайну вашей личности?
Последний вопрос был задан с нескрываемым сарказмом.
- Можно, конечно, допустить, что в придачу к прочему вы ещё и страдаете болезнью, которую стремитесь от меня скрыть, - продолжал он, окончательно вбивая гвозди в гроб моего секрета. – Но я предпочитаю не множить сущности без крайней необходимости. К тому же, как вы совершенно верно заметили, что я, в сущности, могу вам сделать, даже если болезнь существует? Не выбрасывать же источник инфекции за иллюминатор.
- Здесь нет иллюминаторов, - проворчала я, покосившись на «прозрачный» круг, больше всего напоминающий именно этот предмет. Однако же я отлично знала, что и это – не более чем экран, во включённом состоянии показывающий проплывающий снаружи вид.
- Тем более, - пожал плечами Уолкс.
Я опустила глаза, размышляя над своей ситуацией. Затягивать спор, пускаясь в демагогию, смысла не имело.
- И чего вы теперь от меня хотите? – поинтересовалась я, так ничего и не решив, всё больше в стремлении потянуть время.
- Расскажите, зачем вам всё это понадобилось.
- А если я откажусь? Как вы можете меня заставить?
- Никак. Не буду даже пытаться. Просто сообщу капитану Макнэллу о том, что его протеже – отнюдь не мужчина. А дальше он сам будет решать, как поступить. В сущности, это ведь его корабль, его команда и его экспедиция.
Я стиснула зубы и уставилась в пол, напряжённо думая. Не то чтобы я доверяла Макнэллу меньше, нежели врачу, но… Чем меньше народу знает мою тайну, тем лучше. Я пока не была готова к тому, чтобы делать её достоянием общественности, пусть даже мы и успели покинуть Новую Землю.
- Ладно. – Я подняла на Уолкса вызывающий взгляд. – Что вы знаете о пратонцах?
- О пратонцах? – повторил док.
Его глаза сузились, по-новому исследуя моё лицо.
- Не старайтесь, - недружелюбно усмехнулась я. – Моя маска мало отношения имеет к подлинной внешности.
- Стало быть, вы – пратонка? – спросил врач, действительно прервав столь пристальное наблюдение.
- Да.
Я не видела причин для многословности.
Настал черёд Уолкса задуматься. Наконец он медленно склонил голову, словно ему на шею опускался всё больший и больший груз. Затем так же медленно её поднял.
- И много лет вы так скрываетесь?
- С детства.
Он снова кивнул.
- Рэй упомянул в разговоре, что вы ненавидите Новую Землю. Кто-то из ваших знакомых пострадал из-за своего происхождения? Вернее, пострадала?
Я не отвела взгляда.
- Моя мать. Ей было тридцать шесть. Она умерла от этих ваших машин.
Продолжая смотреть Уолксу в глаза, я кивнула в сторону приютившегося в закутке аппарата.
- Не наших, - поморщился он. – Прибор, который вы видите здесь, не имеет никакого отношения к тем приспособлениям, о которых вы ведёте речь. А тех людей, которые ими пользуются, трубно назвать медиками. Но теперь я понимаю, почему вы упомянули, что ненавидите врачей. Примите мои соболезнования.
Я небрежно повела плечом. В его соболезнованиях я не нуждалась: он не знал мою мать, и, стало быть, искренними они быть не могли. Пусть лучше не разрушает то, чему она посвятила последние годы своей жизни.
- Так вы расскажете обо всём капитану?
- Не вижу на то причин, - покачал головой док, к немалому моему облегчению. – К тому же существует такое понятие, как врачебная этика. То, что происходит в этом кабинете, наружу не выносится. Если вы не возражаете, ответьте ещё лишь на один вопрос.
- Какой? – поинтересовалась я, не готовая заведомо что-либо обещать.
- Почему вы помогли Рэю? Чтобы получить возможность улететь с планеты?
- Хотите правду? – спросила я, подаваясь вперёд. – Я устроила побег, поскольку не могла спокойно смотреть на то, что творилось в тюрьме. Убраться с Новой Земли я хотела, да. Но из-за одного этого мне бы в голову даже мысль о таком поступке не пришла. Хотите верьте, хотите нет, - добавила я, вновь безразлично откидываясь на спинку кресла.
- Понятно. – По тону врача мне показалось, что он не видит причин не доверять моим словам. Хотя напрямую ничего подобного сказано не было. – Благодарю вас за ответ. Ну что, теперь приступим к осмотру?
Я ошалело выпучила глаза и аж раскрыла рот от такой наглости.
- Мы же вроде бы всё решили? – возмутилась я, едва ко мне возвратился дар речи.
- Вот именно, - и бровью не повёл Уолкс. – Мы разобрались в причинах, по которым вы не желали проходить медосмотр. Признаю, они были уважительными. Но теперь, когда мне известна ваша половая принадлежность, они отпадают. Отчего же нам не убедиться в том, что состояние ваше здоровья позволяет продолжительные космические полёты?
Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, но это совершенно не помогло успокоиться.
- Я же ясно сказала, что не хочу никаких осмотров! Они мне не нужны.
Вместо того чтобы спорить, врач откинулся назад и присмотрелся ко мне особенно внимательно. Настолько, что мне стало по-настоящему не по себе.
- Скажите, Сэм, - мягко, даже ласково проговорил он, - кстати, это ваше настоящее имя?
- Настоящее, - подтвердила я. – Полное – Саманта.
Его манёвр не заставил меня расслабиться и потерять бдительность, так что я продолжала настороженно ожидать продолжения.
- Итак, Саманта, - выразительно произнёс Уолкс, - будьте так любезны, скажите мне, как давно вы в последний раз посещали врача?
- Какое это имеет значение? – вскинулась я.
- Ведь почти любая проверка среди прочего определила бы и пол, - гнул свою линию доктор, даже не отреагировав на мою реплику. – Верно ли я понимаю, что в течение многих лет вы пренебрегали всеми возможностями, данными человечеству такой наукой как медицина?
- Неверно, - огрызнулась я. – Я посещала врачей два раза. Нелегальных. Когда без этого совсем было не обойтись.
Уолкс с вежливой улыбкой покивал, но в глазах его при этом читалась угроза.
- Раздевайтесь! – безапелляционно велел он, указывая на небольшую ширму в углу. – Маску, так и быть, можете оставить.
- Я же совершенно здорова! – простонала я, всё-таки сдаваясь и начиная двигаться в нужную врачу сторону. – Подумаешь, бок иногда побаливает. Правый.
- Ненавижу врачей, - сквозь зубы процедила я.
- О, смею вас заверить, вы не одиноки! – нисколько не обиделся Уолкс. – Мы сами себя ненавидим.
Сказав это, он взял меня за запястье, приложив палец к голубоватой прожилке. В первый момент я даже испугалась, лишь затем сообразила, что это он так измеряет пульс.
- У вас же для этого специальные приборы есть! – возмутилась столь пещерным методам я.
- Человеческий организм – самая совершенная из всех существующих технологий, - поучительно объявил Уолкс, отпуская мою руку. – Она развивалась и модифицировалась на протяжении тысячелетий.
- А вы романтик, – фыркнула я.
- Боги уберегли, - возразил док.
- А если Гайка не сумеет устранить неисправность? – простонала я, откидывая голову на подушку. – Тогда я проведу свои последние часы во сне?
- А вы полагаете, это такой уж плохой вариант? – склонил голову набок врач. – Знаете, люди очень любят абстрактно рассуждать о том, что бы они сделали, если бы жить им оставалось несколько месяцев, дней или часов. Они, конечно же, перечисляют чрезвычайно важные дела, всё самое главное, то, что достойно завершит их труды и принесёт пользу окружающим. На самом же деле, - жёстко продолжил он, - девяносто девять процентов из них просто ходили бы из угла в угол, не в силах думать ни о чём, кроме надвигающегося конца. Так что вы предпочитаете? Нервно метаться по каюте с перерывами на бег в уборную, потому что у вас начнётся понос или рвота?
- Какая гадость то, что вы говорите, - скривилась я.
- Это не гадость, это психосоматика, - не согласился врач. И уже мягче добавил: - Поверьте, здоровый сон – это самое лучшее, чем вы можете сейчас заняться. И, кстати сказать, самое продуктивное, поскольку у нас остаётся девяностопроцентная вероятность того, что силы вам весьма пригодятся. Так что спокойной ночи. Так и быть, обещаю разбудить вас в случае, если выяснится, что наши шансы на выживание сводятся к нулю.
Он вышел из каюты, а я приготовилась сердиться и взволнованно ходить из угла в угол… Но вместо этого сразу уснула.
Проснувшись, вздрогнула и подскочила на кровати. Первым делом стала инстинктивно искать глазами окно… Но такового в каюте попросту не было, да и не помогло бы оно определить время суток, в открытом-то космосе.
Окончательно приняв вертикальное положение, я поняла, что голова больше не кружится, и пятна перед глазами не скачут. Открыла дверь, вышла в узкий коридор и отправилась на поиски командного отсека. Куда идти, я помнила очень смутно, но это не слишком беспокоило: хотя корабль Макнэлла и был, мягко говоря, побольше катера, вряд ли здесь реально было заблудиться. По дороге отметила ещё четыре двери, похожие на мою, - две по той же стороне коридора и две напротив.
Сенсорные панели и виртуальные клавиатуры всё так же светились, но не могли конкурировать с огромным включённым экраном. С трудом оторвавшись от завораживающего зрелища, я перевела взгляд на расположившихся в отсеке людей. Их оказалось трое - Гайка тоже была здесь, - и каждый держал в руке банку, судя по знакомым форме и этикетке – с пивом. Что это, празднество или поминки?
На негнущихся ногах, я вошла в кабину.
- Всё нормально, - не стала тянуть резину девушка, за что я была чрезвычайно ей благодарна. – Неполадка удалена, все системы работают исправно.
Прислонившись к дверному косяку, я шумно выдохнула. Значит, всё-таки живём. В подтверждение этого вывода Уолкс перекинул мне такую же банку, как и у остальных. Я поймала её налету, откупорила и как следует приложилась. Тёмное. Холодное. Много ли надо человеку для счастья? Вот разве что ещё бы закурить…
Итак, мы всё-таки выжили. Со всех сторон корабль обволакивала первозданная темнота космоса, наблюдавшая за нами бесконечным числом звёздных очей. Впереди ожидала иная звёздная система, знакомая мне лишь по учебникам. Позади осталась Новая Земля и преследователи, которые наверняка по-прежнему пытаются нас разыскать. И вот они мы, должно быть, самая странная команда, когда-либо посещавшая эти просторы. Опальный капитан, циничный доктор, обворожительный механик и женщина, притворяющаяся мужчиной. И, будто прочего было недостаточно, все четверо в данный момент нетрезвы…
Едва эта мысль успела сформироваться у меня в голове, я перевела взгляд на Макнэлла. И только тут осознала, что его банка так и оставалась закрытой. Отсалютовав мне ею, словно бокалом, опальный капитан вновь повернулся к панели управления.
Часть 2. В погоне за прошлым
Глава 1
- Макнэлл, немедленно скажи ему, что я не стану проходить эти процедуры!
Моё дыхание от негодования участилось, а волосы, спутавшись, постоянно лезли в глаза.
- Не понимаю, что в этом такого? – не сдавался врач, следом за мной заявившийся в командный отсек «на суд капитана». – Стандартная медицинская процедура! Все, кто отправляется в космос на большие расстояния, проходят такую проверку!
- Мы уже в космосе! – рявкнула я.
- Тем более! – не уступал мне в жёсткости Уолкс. – Сначала, согласен, было не до того, а сейчас самое время! Я должен быть уверен, что никто на корабле не страдает от заболеваний, несовместимых с полётом.
- А с теми, кто страдает, что будешь делать? – вскинулась я, от ярости перейдя со всеми на панибратский стиль общения. – Заставишь прыгнуть с парашютом?
- Как минимум буду готов к последствиям!
- Значит, так! – Я решительно развернулась к Макнэллу. – У нас был уговор. Я помогаю тебе добраться до Истерны, ты устраиваешь мне вылет из системы. Без бюрократии, без документов, без идиотских проверок!
Я снова повернулась к Уолксу, чтобы бросить на него испепеляющий взгляд.
- Док, он прав, - примирительно произнёс капитан. – У нас договорённость, так что оставь его в покое.
Уолкс расширил глаза и выпятил на глубоком вдохе грудь, транслируя таким образом высшую степень возмущения.
- Ладно. Допустим, - сказал он, чуть остыв. – От осмотра отказываемся. Во всяком случае, побеседовать я с пассажиром могу?
- Побеседовать, полагаю, можешь, - откликнулся Макнэлл, устремив на меня вопросительный взгляд.
Я недовольно поджала губы, но всё-таки утвердительно кивнула. В разговоре с бортовым доктором ничего трагичного не было.
Врачебный кабинет на небольшом корабле всё-таки был. Правда, особенно пугающе он не выглядел. Да, белые стены, но они здесь и в каютах такие же. Да, шкафы с многочисленными полками и ящиками, но закрытыми и, к счастью, не застеклёнными. Ну, и один аппарат для сканирования организма, но задвинутый в закуток и опять-таки в закрытом состоянии.
Заняв кресло (к счастью, не гинекологическое) по противоположную сторону стола от Уолкса, я уставилась на врача с нескрываемой укоризной.
- Да не болен я, не-бо-лен, - отчётливо, по слогам выговорила я, надеясь приблизить таким образом окончание разговора.
Не тут-то было.
- Допустим, - соизволил пойти мне навстречу док, не отводя однако же взгляда от моего лица. Это нервировало. – В данный момент меня интересует другое. Почему вы оказались на корабле в этой маске, леди, и что ожидает нас в связи с этим в ближайшей или даже отдалённой перспективе?
Я успела распрямить спину, чувствуя, как всё тело будто покрывается коркой льда.
- Что за ерунду вы несёте?
Я постаралась вложить в свой тон как можно больше пренебрежения и чувства оскорблённого достоинства.
Уолкс подался вперёд, не теряя со мной визуального контакта.
- Видите ли, я не просто доктор. Я – военный врач, знакомый с самими разнообразными, в том числе и редкими, разработками, имеющими хотя бы малейшее отношение к медицине. Если не в силу практики, то хотя бы по лекциям, повышающим квалификацию. Так вот, природа вашей маски мне известна. Видеть такие прежде, признаюсь, не доводилось. И, думаю, даже я ни о чём бы не догадался, если бы, в силу вашего состояния после взлёта, мне как врачу не пришлось приглядеться к вам с особенно близкого расстояния.
Я почувствовала, как краснею, хотя под упомянутой врачом маской это и не было заметно. Вот так: меня раскрыли, и всему виной – мой собственный дурацкий обморок! Ещё бы! Ведёшь себя, как баба, - не удивляйся, если окружающие поймут, что ты она и есть! В тот момент я почти ненавидела себя за принадлежность к женскому полу.
- Ваша маска очень качественно изготовлена, - продолжал Уолкс. – Но зная, что искать, можно заметить кое-какие мелочи. Вокруг глаз, например. И возле левого уха.
- Избавьте меня от подробностей, - разозлилась я.
К слову, злиться на доктора оказалось значительно приятнее, чем на себя саму.
- Ради бога, - легко согласился врач.
- Даже если на мне и маска, с какой стати вы решили, будто я «леди»? – мрачно спросила я, всё ещё пытаясь хотя бы частично сохранить лицо. Какое говорящее словосочетание в моём случае! – Может быть, я просто не хочу, чтобы меня узнали.
- Может быть, - признал врач. – Но если дело лишь в этом, с чего бы вам столь упорно отказываться от медицинского осмотра? Маски бы это никак не коснулось. Или у вас на теле особо узнаваемая татуировка или уникальный шрам, который позволил бы мне незамедлительно раскрыть тайну вашей личности?
Последний вопрос был задан с нескрываемым сарказмом.
- Можно, конечно, допустить, что в придачу к прочему вы ещё и страдаете болезнью, которую стремитесь от меня скрыть, - продолжал он, окончательно вбивая гвозди в гроб моего секрета. – Но я предпочитаю не множить сущности без крайней необходимости. К тому же, как вы совершенно верно заметили, что я, в сущности, могу вам сделать, даже если болезнь существует? Не выбрасывать же источник инфекции за иллюминатор.
- Здесь нет иллюминаторов, - проворчала я, покосившись на «прозрачный» круг, больше всего напоминающий именно этот предмет. Однако же я отлично знала, что и это – не более чем экран, во включённом состоянии показывающий проплывающий снаружи вид.
- Тем более, - пожал плечами Уолкс.
Я опустила глаза, размышляя над своей ситуацией. Затягивать спор, пускаясь в демагогию, смысла не имело.
- И чего вы теперь от меня хотите? – поинтересовалась я, так ничего и не решив, всё больше в стремлении потянуть время.
- Расскажите, зачем вам всё это понадобилось.
- А если я откажусь? Как вы можете меня заставить?
- Никак. Не буду даже пытаться. Просто сообщу капитану Макнэллу о том, что его протеже – отнюдь не мужчина. А дальше он сам будет решать, как поступить. В сущности, это ведь его корабль, его команда и его экспедиция.
Я стиснула зубы и уставилась в пол, напряжённо думая. Не то чтобы я доверяла Макнэллу меньше, нежели врачу, но… Чем меньше народу знает мою тайну, тем лучше. Я пока не была готова к тому, чтобы делать её достоянием общественности, пусть даже мы и успели покинуть Новую Землю.
- Ладно. – Я подняла на Уолкса вызывающий взгляд. – Что вы знаете о пратонцах?
- О пратонцах? – повторил док.
Его глаза сузились, по-новому исследуя моё лицо.
- Не старайтесь, - недружелюбно усмехнулась я. – Моя маска мало отношения имеет к подлинной внешности.
- Стало быть, вы – пратонка? – спросил врач, действительно прервав столь пристальное наблюдение.
- Да.
Я не видела причин для многословности.
Настал черёд Уолкса задуматься. Наконец он медленно склонил голову, словно ему на шею опускался всё больший и больший груз. Затем так же медленно её поднял.
- И много лет вы так скрываетесь?
- С детства.
Он снова кивнул.
- Рэй упомянул в разговоре, что вы ненавидите Новую Землю. Кто-то из ваших знакомых пострадал из-за своего происхождения? Вернее, пострадала?
Я не отвела взгляда.
- Моя мать. Ей было тридцать шесть. Она умерла от этих ваших машин.
Продолжая смотреть Уолксу в глаза, я кивнула в сторону приютившегося в закутке аппарата.
- Не наших, - поморщился он. – Прибор, который вы видите здесь, не имеет никакого отношения к тем приспособлениям, о которых вы ведёте речь. А тех людей, которые ими пользуются, трубно назвать медиками. Но теперь я понимаю, почему вы упомянули, что ненавидите врачей. Примите мои соболезнования.
Я небрежно повела плечом. В его соболезнованиях я не нуждалась: он не знал мою мать, и, стало быть, искренними они быть не могли. Пусть лучше не разрушает то, чему она посвятила последние годы своей жизни.
- Так вы расскажете обо всём капитану?
- Не вижу на то причин, - покачал головой док, к немалому моему облегчению. – К тому же существует такое понятие, как врачебная этика. То, что происходит в этом кабинете, наружу не выносится. Если вы не возражаете, ответьте ещё лишь на один вопрос.
- Какой? – поинтересовалась я, не готовая заведомо что-либо обещать.
- Почему вы помогли Рэю? Чтобы получить возможность улететь с планеты?
- Хотите правду? – спросила я, подаваясь вперёд. – Я устроила побег, поскольку не могла спокойно смотреть на то, что творилось в тюрьме. Убраться с Новой Земли я хотела, да. Но из-за одного этого мне бы в голову даже мысль о таком поступке не пришла. Хотите верьте, хотите нет, - добавила я, вновь безразлично откидываясь на спинку кресла.
- Понятно. – По тону врача мне показалось, что он не видит причин не доверять моим словам. Хотя напрямую ничего подобного сказано не было. – Благодарю вас за ответ. Ну что, теперь приступим к осмотру?
Я ошалело выпучила глаза и аж раскрыла рот от такой наглости.
- Мы же вроде бы всё решили? – возмутилась я, едва ко мне возвратился дар речи.
- Вот именно, - и бровью не повёл Уолкс. – Мы разобрались в причинах, по которым вы не желали проходить медосмотр. Признаю, они были уважительными. Но теперь, когда мне известна ваша половая принадлежность, они отпадают. Отчего же нам не убедиться в том, что состояние ваше здоровья позволяет продолжительные космические полёты?
Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, но это совершенно не помогло успокоиться.
- Я же ясно сказала, что не хочу никаких осмотров! Они мне не нужны.
Вместо того чтобы спорить, врач откинулся назад и присмотрелся ко мне особенно внимательно. Настолько, что мне стало по-настоящему не по себе.
- Скажите, Сэм, - мягко, даже ласково проговорил он, - кстати, это ваше настоящее имя?
- Настоящее, - подтвердила я. – Полное – Саманта.
Его манёвр не заставил меня расслабиться и потерять бдительность, так что я продолжала настороженно ожидать продолжения.
- Итак, Саманта, - выразительно произнёс Уолкс, - будьте так любезны, скажите мне, как давно вы в последний раз посещали врача?
- Какое это имеет значение? – вскинулась я.
- Ведь почти любая проверка среди прочего определила бы и пол, - гнул свою линию доктор, даже не отреагировав на мою реплику. – Верно ли я понимаю, что в течение многих лет вы пренебрегали всеми возможностями, данными человечеству такой наукой как медицина?
- Неверно, - огрызнулась я. – Я посещала врачей два раза. Нелегальных. Когда без этого совсем было не обойтись.
Уолкс с вежливой улыбкой покивал, но в глазах его при этом читалась угроза.
- Раздевайтесь! – безапелляционно велел он, указывая на небольшую ширму в углу. – Маску, так и быть, можете оставить.
- Я же совершенно здорова! – простонала я, всё-таки сдаваясь и начиная двигаться в нужную врачу сторону. – Подумаешь, бок иногда побаливает. Правый.
