– Один разбойник укладывал людей на кровать и, если она оказывалась им коротка, отрубал ноги. В итоге нашёлся человек посильнее, который устроил на этой кровати самого разбойника. Ну, и обошёлся с ним точно так же.
- Жуть какая! – Я поморщилась, испытывая чувство отвращения, какого докторская шутка не вызвала: слишком очевидно было, что тот просто юморит. – И для чего людям такие легенды? В чём, так сказать, соль? Кто сильнее, тот и правит бал?
Рэй сделал неопределённый жест рукой.
- Историю придумал не я, но, думаю, мораль другая. Например – всех рано или поздно ждёт расплата за содеянное.
- И Линду тоже? – вскинула голову я.
Не знаю, почему, но, когда речь заходила об этой женщине, мне плохо удавалось сдерживать эмоции. Слова лезли вперёд мыслей, как минимум – вперёд одной простой мысли о том, что следовало бы держать язык за зубами. А может быть, я просто не желала этого делать.
Настала очередь Рэя поморщиться.
- Не знаю, - качнул головой он. – И, признаться, не испытываю сейчас желания об этом думать. Время покажет. На данный момент радует одно: всё это предприятие оказалось не зря. Мы раздобыли важную информацию, вечером передадим её тем, кто сумеет предотвратить катастрофу, и на этом можем считать себя свободными. Это позволяет до определённой степени расслабиться. И, говоря откровенно, мои мысли заняты совершенно другим.
- Чем же?
Он посмотрел на меня, эдак испытывающе, а потом внезапно, так сказать, «без объявления войны», подошёл вплотную, наклонил голову и поцеловал в губы. Глаза мои округлились, я встала на цыпочки – не для того, чтобы приблизиться к нему, а, наоборот, инстинктивно стремясь, сравнявшись в росте, вырваться из-под его власти. Сложность заключалась в том, что никакой власти, строго говоря, и не было. Рэй не подходил ко мне с позиции силы. Он не сминал мои губы и не заставлял задыхаться, не хватал за волосы, не душил в порыве животной страсти. Он просто целовал – мягко, осторожно, умело, ласково, отпуская мои губы и сразу же снова к ним приникая. И именно этой совершенно невероятной, совершенно неожиданной нежности я долгое время не могла противиться. И всё-таки устремилась ему навстречу. Инстинктивно приоткрыла губы, хотя понятия не имела, что в таких случаях нужно делать. Стала отвечать на поцелуи, даже обвила руками его плечи. Невзирая на то, что его поцелуи не были агрессивными, я всё ощутила, как усилился напор, едва он понял, что не наткнулся на ледяную стену с моей стороны. Где-то в груди защемило до исступления сладко, и от этого сбилось дыхание, и я почувствовала, что если не стану сейчас держаться за Рэя, упаду – хоть сразу садись в противоперегрузочное кресло.
И тем не менее я заставила себя отстраниться. Пусть не к креслу, но хотя бы к столу, о край которого можно было в случае нужды опереться. Вырываться с боем не пришлось: Рэй отпустил меня легко, поняв, что именно в этом заключается моя цель. Уж не знаю, чей поступок требовал объяснений в первую очередь – его или мой. Голова по-прежнему кружилась и способность трезво мыслить вернуться не успела.
- Послушай, Рэй… - Я старалась говорить как можно мягче, чтобы его не обидеть. – Не пойми меня неправильно, ты - очень хороший парень, честное слово. Но просто у меня стандартная сексуальная ориентация.
Преодолев смущение, я подняла на него извиняющийся взгляд. Так, мол, и так, ничего личного.
Вместо того чтобы расстроиться или смутиться, Рэй…улыбнулся.
- У меня тоже, - заверил он.
- Так как же тогда…- начала было я и осеклась.
Да, мозги работали плохо, как минимум, медленно. Мне потребовалось время, чтобы как следует осознать смысл сказанного.
- Стало быть, док тебе всё-таки рассказал, - заключила я.
В мозгу прояснилось. Теперь я была в состоянии мыслить логически; во всяком случае, мне хотелось в это верить.
Но вывод оказался ошибочным, либо Рэй солгал, отрицательно покачав головой.
- Как я уже говорил, для Брэна слишком существенно понятие врачебной тайны. Но у его молчания была и вторая причина. Стоило ли рассказывать мне то, что я знал и так?
- То есть, хочешь сказать, ты сам догадался о… - Неожиданно для самой себя я смутилась. – О моей половой принадлежности?
- Сам.
- И давно?
Надо же: столько лет благополучно хранила свою тайну, и тут – на тебе! Целых два человека на корабле, независимо друг от друга, разгадывают мой секрет, в то время как я терплю основательные неудобства ради того, чтобы все оставались в неведении.
- Порядочно, - оценил срок своей осведомлённости мой собеседник.
- С каких пор?
Тут меня уже взяло в оборот любопытство.
- М-м-м…С того момента, как мы подрались в тюремной камере.
Ну конечно! До чего же наивно было с моей стороны понадеяться, что тот случай останется без последствий!
- Это не мы подрались, это ты со мной подрался, - зачем-то поправила я.
- Не без причины, - не спешил посыпать голову пеплом Рэй. – К тому же у меня есть смягчающее обстоятельство: в тот момент я ещё не знал, что передо мной – девушка.
Я ответила не сразу. Так странно, непривычно и, что удивительно, приятно было услышать это слово в свой адрес, тем более – от него.
- Между прочим, во многом именно поэтому я относился к тебе с таким недоверием, - добавил Рэй. – Я знал, что ты – не та, за кого себя выдаёшь, и подозревал, что это часть игры против меня.
- Стало быть, именно своей маске я обязана тем, что на катере ты направил в мою сторону бластер, - сдержанно ухмыльнулась я.
- В первую очередь да, - серьёзно кивнул он.
- Оказывается, быть женщиной отнюдь не так удобно, как пишут в книгах, - иронически заключила я.
- Ну, стрелять-то я, положим, не собирался, - решил внести ясность кэп. – Я только рассчитывал разобраться в твоих мотивах. Не могу сказать, чтобы мне это удалось, но во всяком случае я понял, что мои подозрения беспочвенны.
- И почему ты до сих пор ни разу не намекнул мне, что знаешь правду?
- Честно говоря, я очень надеялся, что ты расскажешь мне сама. Думал, что если проявлю терпение и подожду, рано или поздно ты снимешь маску. Или как минимум расскажешь мне свою историю. Но, как видишь, терпения мне всё-таки не хватило.
Он бесхитростно, и оттого обезоруживающе, рассмеялся и развёл руками.
То, что я ощутила, больше всего напоминало лёгкий укол совести. На первом этапе доверие между нами, если и вовсе существовало, было чрезвычайно хрупким. Но ситуация и вправду успела измениться.
- Мне казалось, признание будет не вполне уместно. Мы были заняты слишком серьёзными делами. Хотя, на самом деле, всё, наверное, куда элементарнее. Я просто не привыкла снимать маску. Откровенно говоря, я ни разу этого не делала. На людях, я имею в виду.
- Прежде я даже не знал, что такие существуют, - признался Рэй.
- Док знал.
- Что ж, лишний жирный плюс его квалификации. А голос? Тоже технология?
- Да.
Я поднесла руку к верхней части рубашки. Непосредственно на заклёпку на воротнике указывать не стала, ведь к нашему нынешнему разговору технические подробности имели весьма поверхностное отношение.
- И давно ты так живёшь?
- Давненько.
Конечно, всё это время мы не стояли на месте, но, тем не менее, существенно отдалиться друг от друга не успели. Рэю потребовалось не больше секунды, чтобы снова подойти ко мне вплотную, погладить по щеке и уже во второй раз коснуться губ поцелуем – правда, на этот раз ещё менее настойчивым. Зато для меня сдерживающих факторов стало теперь ощутимо меньше. И я обвила его шею руками.
Это было полнейшее безумие. Мы стояли посреди командного отсека, с незапертой дверью, через которую в любую секунду мог кто-то войти, я – в образе мужчины, Рэй – ясное дело, тоже, и безудержно целовались, теперь уже ни на секунду не отрываясь друг от друга. Опыт у меня был нулевой, но я быстро училась и – как минимум, так мне в тот момент казалось, - ученицей была талантливой. Уста не жили отдельной жизнью, нет, скорее я сама стала своими устами, полностью растворяясь в обнимавшем меня мужчине.
Не знаю, долго ли это продолжалось. Двадцать секунд? Несколько минут? В тот момент для меня не существовало времени, а задним числом не просчитаешь.
- Пойдём ко мне? – прошептал Рэй, касаясь губами моего уха. Чуть отстранился и заглянул мне в глаза. – Я понимаю, что слишком спешу. Я веду себя, как зелёный юнец, которому не хватает терпения. Наверное, Брэн прав, и я – чёртов псих, растерявший всю свою выдержку. Но я прошу тебя – пойдём ко мне. Хотя бы покажи мне своё лицо. И голос. Я обещаю, что не буду настаивать больше ни на чём, если ты будешь против.
Я не была против. И нетерпение его мне только нравилось. Наверное, в силу полного отсутствия опыта я должна была бы проявить большую сдержанность, но, может быть, я просто не ощущала себя в должной степени женщиной. Присутствовало лишь лёгкое смущение.
- Маска так просто не снимается, - объяснила я, в очередной раз коснувшись губами его губ в мимолётном поцелуе, заставившем волну тока пробежать по коже. – Надо забрать раствор. Он у меня в каюте. Я сбегаю за ним и приду. Это быстро.
Я развернулась и поспешила прочь, торопясь поскорее преодолеть минуты и метры, отделявшие нас от близости, не знаю, физической или духовной, да и к чёрту эти разграничения! К счастью, всё постепенно начинает налаживаться, мы вовремя нашли записи Линды, теперь можно будет начать жизнь заново…
Я застыла на месте, остолбенела, так и не успев ступить за порог. Сердце билось глухо и тяжело, будто ради каждого удара ему приходилось переворачивать каменные глыбы. Медленно, прилагая неимоверное усилие, я развернулась. Руки безвольно повисли.
- Прости, Рэй. Я не приду.
Выражение его лица резко изменилось. Теперь на нём было буквально написано разочарование. Он даже как будто чуть-чуть постарел, заставив меня вспомнить внешний облик того заключённого, которого я встретила в камере-одиночке пару месяцев назад.
- Почему?
Лёгкая невесёлая улыбка коснулась моих губ.
- Ты женат.
Какое-то время он хмурил брови, покачивая головой, словно не в силах осмыслить моих слов.
- Но ты же понимаешь: после всего, что произошло, это уже не имеет значения. Не может иметь значения.
Моя улыбка стала шире, и это парадоксальным образом отражала всю степень моего отчаяния.
- Тебе сейчас так кажется. Но ты ведь собираешься её найти, верно? Во что бы то ни стало собираешься.
Он не ответил, подтверждая давно известный тезис о том, что молчание – знак согласия.
- Ты отыщешь её, вы поговорите. Она даст какие-нибудь объяснения своему поступку – не может же их не быть! Скажет, что её шантажировали или ещё как-нибудь заставили. Да даже если окажется, что всё это ради денег или научного интереса. Или маленькой планетки в личное пользование, как говорил док. Всё равно ты сумеешь её понять. Простить, может, и нет, но понять сумеешь точно. Ведь, какая бы она ни была, она для тебя – не чужой человек. Сколько вы прожили вместе? Десять лет? Больше? Она варила тебе кофе, встречала после долгих вылетов… Не знаю, что там ещё делают жёны?..
Рэй попытался что-то сказать, но я замотала головой, призывая к молчанию, и, как ни странно, он послушался.
- Ты не подумай, я не наивный ребёнок. – С губ сорвался смешок, а глаза заволокла влажная пелена. – Я вовсе не считаю, что после постели люди непременно женятся и умирают в один день. Но ценность недолговечного романа в том, что люди заранее не знают, как долго они продлится. Не знают, что он окажется недолговечным. Каждый такой роман мог бы оказаться на всю жизнь. И поэтому он всю жизнь хранится в памяти. У меня, конечно, нет опыта, но, - я пожала плечами, чувствуя себя в этот миг как никогда хрупкой, - так мне представляется. Такие отношения – как бабочка, которая вспорхнула с ладони. Она, может быть, и однодневка, но пока живёт, она красивее всей окружающей фауны. А наши с тобой отношения – это как если бы бабочку ещё при жизни пригвоздили булавкой к странице альбома. Я так не смогу. Заранее знать, как всё будет, а потом шаг за шагом наблюдать развитие того, что и так было очевидно. Поэтому давай лучше… - Пошлое предложение остаться друзьями так и не сотрясло ценный на звездолёте воздух, в последний момент заменённое на: - …оставим всё как есть.
Вот теперь я развернулась и почти побежала прочь, не надеясь, что Рэй помчится следом, а совершенно искренне этого боясь. К счастью, ему хватило ума меня не останавливать. По искусственному лицу текли струйки настоящих слёз. Ворвавшись в орбитальный отсек, я чуть не врезалась в Хендрейка. С трудом избежав столкновения, остановилась возле стены.
- Что-то случилось?
Он выглядел искренне озабоченным.
Я мотнула головой, сжимая губы.
- Сэм, тебя кто-то обидел?
Хакер прищурился и коснулся рукой моего плеча.
- Я сам кого хочешь обижу, - огрызнулась я.
Эффект, увы, был подпорчен вынужденно шмыгнувшим носом.
- Может быть, тебя к доку сводить? – не отставал Кен, не слишком убеждённый моим заявлением.
- Ещё не хватало, - фыркнула я, отворачиваясь, чтобы вытереть мокрую от слёз щёку.
Парень немного помолчал.
- Хоть чем-нибудь помочь?
Кажется, он уже был готов меня отпустить, и всё, что мне оставалось, - это спокойно шагать себе мимо, но вместо этого я подняла глаза и спросила:
- Ты куришь?
Мне явно удалось его удивить.
- Да. Но разве на корабле можно? – уточнил он, правильно увидев в моей фразе не столько вопрос, сколько приглашение.
- Вообще-то нельзя. Но у меня есть что-то вроде индульгенции.
Прямо в коридоре курить не стали. Засели у меня каюте на застеленной кровати и смолили, используя в качестве пепельницы первую попавшуюся на глаза тарелку. К середине сигареты мне стало ощутимо легче. Когда в пальцах остался лишь коротенький окурок, я с неохотой выбросила его и блаженно прикрыла глаза.
Нет, я понимаю, что от курения для лёгких не может быть ничего хорошего, но, видно, разбитое сердце воздействует на дыхание ещё хуже. Сейчас я хоть немного успокоилась.
- Хорошие сигареты, - отметил Кен.
Своих у хакера не было, и он стрельнул у меня.
Я кивнула.
- А ты на Новой Земле какие курил?
- Да электронные только. Так, иногда, с разными вкусами баловался.
- Электронные – это и правда баловство, - наставительно сообщила я, не открывая глаз.
- Да я не спорю, - добродушно отозвался хакер.
Заядлым курильщиком нельзя было назвать ни одного из нас, но требовалась нейтральная, безболезненная тема для разговора, которая не несла бы в себе ровным счётом ничего личного. И сигареты подошли не хуже любой другой.
- Вот на Грине было веселее, - удобно устроившись, ударился в воспоминания Кен.
- Ну, электронные там явно не в ходу, - сделала логический вывод я.
- Нет, конечно. А обычные не то чтобы поощрялись, но и не порицались сверх меры. Жизнь на планете непростая, людям надо как-то расслабляться. Вот и расслаблялись…все по-разному. – Он усмехнулся. – Короче, официально сигареты не купишь, там вообще с настоящими магазинами не ахти. То сосед с ярмарки вернётся – подбросит, но кто-нибудь из гостей самодельные привезёт. В общем, внутри оказаться могло что угодно. Я так один раз покурил… Знаешь такое выражение «поехала крыша»? Так вот, оно точно описывает мои ощущения. Казалось, что верхняя часть черепа отсутствует, и мозги приятно обдувает ветерком. В общем, с тех пор я на Грине не рисковал.
- Жуть какая! – Я поморщилась, испытывая чувство отвращения, какого докторская шутка не вызвала: слишком очевидно было, что тот просто юморит. – И для чего людям такие легенды? В чём, так сказать, соль? Кто сильнее, тот и правит бал?
Рэй сделал неопределённый жест рукой.
- Историю придумал не я, но, думаю, мораль другая. Например – всех рано или поздно ждёт расплата за содеянное.
- И Линду тоже? – вскинула голову я.
Не знаю, почему, но, когда речь заходила об этой женщине, мне плохо удавалось сдерживать эмоции. Слова лезли вперёд мыслей, как минимум – вперёд одной простой мысли о том, что следовало бы держать язык за зубами. А может быть, я просто не желала этого делать.
Настала очередь Рэя поморщиться.
- Не знаю, - качнул головой он. – И, признаться, не испытываю сейчас желания об этом думать. Время покажет. На данный момент радует одно: всё это предприятие оказалось не зря. Мы раздобыли важную информацию, вечером передадим её тем, кто сумеет предотвратить катастрофу, и на этом можем считать себя свободными. Это позволяет до определённой степени расслабиться. И, говоря откровенно, мои мысли заняты совершенно другим.
- Чем же?
Он посмотрел на меня, эдак испытывающе, а потом внезапно, так сказать, «без объявления войны», подошёл вплотную, наклонил голову и поцеловал в губы. Глаза мои округлились, я встала на цыпочки – не для того, чтобы приблизиться к нему, а, наоборот, инстинктивно стремясь, сравнявшись в росте, вырваться из-под его власти. Сложность заключалась в том, что никакой власти, строго говоря, и не было. Рэй не подходил ко мне с позиции силы. Он не сминал мои губы и не заставлял задыхаться, не хватал за волосы, не душил в порыве животной страсти. Он просто целовал – мягко, осторожно, умело, ласково, отпуская мои губы и сразу же снова к ним приникая. И именно этой совершенно невероятной, совершенно неожиданной нежности я долгое время не могла противиться. И всё-таки устремилась ему навстречу. Инстинктивно приоткрыла губы, хотя понятия не имела, что в таких случаях нужно делать. Стала отвечать на поцелуи, даже обвила руками его плечи. Невзирая на то, что его поцелуи не были агрессивными, я всё ощутила, как усилился напор, едва он понял, что не наткнулся на ледяную стену с моей стороны. Где-то в груди защемило до исступления сладко, и от этого сбилось дыхание, и я почувствовала, что если не стану сейчас держаться за Рэя, упаду – хоть сразу садись в противоперегрузочное кресло.
И тем не менее я заставила себя отстраниться. Пусть не к креслу, но хотя бы к столу, о край которого можно было в случае нужды опереться. Вырываться с боем не пришлось: Рэй отпустил меня легко, поняв, что именно в этом заключается моя цель. Уж не знаю, чей поступок требовал объяснений в первую очередь – его или мой. Голова по-прежнему кружилась и способность трезво мыслить вернуться не успела.
- Послушай, Рэй… - Я старалась говорить как можно мягче, чтобы его не обидеть. – Не пойми меня неправильно, ты - очень хороший парень, честное слово. Но просто у меня стандартная сексуальная ориентация.
Преодолев смущение, я подняла на него извиняющийся взгляд. Так, мол, и так, ничего личного.
Вместо того чтобы расстроиться или смутиться, Рэй…улыбнулся.
- У меня тоже, - заверил он.
- Так как же тогда…- начала было я и осеклась.
Да, мозги работали плохо, как минимум, медленно. Мне потребовалось время, чтобы как следует осознать смысл сказанного.
- Стало быть, док тебе всё-таки рассказал, - заключила я.
В мозгу прояснилось. Теперь я была в состоянии мыслить логически; во всяком случае, мне хотелось в это верить.
Но вывод оказался ошибочным, либо Рэй солгал, отрицательно покачав головой.
- Как я уже говорил, для Брэна слишком существенно понятие врачебной тайны. Но у его молчания была и вторая причина. Стоило ли рассказывать мне то, что я знал и так?
- То есть, хочешь сказать, ты сам догадался о… - Неожиданно для самой себя я смутилась. – О моей половой принадлежности?
- Сам.
- И давно?
Надо же: столько лет благополучно хранила свою тайну, и тут – на тебе! Целых два человека на корабле, независимо друг от друга, разгадывают мой секрет, в то время как я терплю основательные неудобства ради того, чтобы все оставались в неведении.
- Порядочно, - оценил срок своей осведомлённости мой собеседник.
- С каких пор?
Тут меня уже взяло в оборот любопытство.
- М-м-м…С того момента, как мы подрались в тюремной камере.
Ну конечно! До чего же наивно было с моей стороны понадеяться, что тот случай останется без последствий!
- Это не мы подрались, это ты со мной подрался, - зачем-то поправила я.
- Не без причины, - не спешил посыпать голову пеплом Рэй. – К тому же у меня есть смягчающее обстоятельство: в тот момент я ещё не знал, что передо мной – девушка.
Я ответила не сразу. Так странно, непривычно и, что удивительно, приятно было услышать это слово в свой адрес, тем более – от него.
- Между прочим, во многом именно поэтому я относился к тебе с таким недоверием, - добавил Рэй. – Я знал, что ты – не та, за кого себя выдаёшь, и подозревал, что это часть игры против меня.
- Стало быть, именно своей маске я обязана тем, что на катере ты направил в мою сторону бластер, - сдержанно ухмыльнулась я.
- В первую очередь да, - серьёзно кивнул он.
- Оказывается, быть женщиной отнюдь не так удобно, как пишут в книгах, - иронически заключила я.
- Ну, стрелять-то я, положим, не собирался, - решил внести ясность кэп. – Я только рассчитывал разобраться в твоих мотивах. Не могу сказать, чтобы мне это удалось, но во всяком случае я понял, что мои подозрения беспочвенны.
- И почему ты до сих пор ни разу не намекнул мне, что знаешь правду?
- Честно говоря, я очень надеялся, что ты расскажешь мне сама. Думал, что если проявлю терпение и подожду, рано или поздно ты снимешь маску. Или как минимум расскажешь мне свою историю. Но, как видишь, терпения мне всё-таки не хватило.
Он бесхитростно, и оттого обезоруживающе, рассмеялся и развёл руками.
То, что я ощутила, больше всего напоминало лёгкий укол совести. На первом этапе доверие между нами, если и вовсе существовало, было чрезвычайно хрупким. Но ситуация и вправду успела измениться.
- Мне казалось, признание будет не вполне уместно. Мы были заняты слишком серьёзными делами. Хотя, на самом деле, всё, наверное, куда элементарнее. Я просто не привыкла снимать маску. Откровенно говоря, я ни разу этого не делала. На людях, я имею в виду.
- Прежде я даже не знал, что такие существуют, - признался Рэй.
- Док знал.
- Что ж, лишний жирный плюс его квалификации. А голос? Тоже технология?
- Да.
Я поднесла руку к верхней части рубашки. Непосредственно на заклёпку на воротнике указывать не стала, ведь к нашему нынешнему разговору технические подробности имели весьма поверхностное отношение.
- И давно ты так живёшь?
- Давненько.
Конечно, всё это время мы не стояли на месте, но, тем не менее, существенно отдалиться друг от друга не успели. Рэю потребовалось не больше секунды, чтобы снова подойти ко мне вплотную, погладить по щеке и уже во второй раз коснуться губ поцелуем – правда, на этот раз ещё менее настойчивым. Зато для меня сдерживающих факторов стало теперь ощутимо меньше. И я обвила его шею руками.
Это было полнейшее безумие. Мы стояли посреди командного отсека, с незапертой дверью, через которую в любую секунду мог кто-то войти, я – в образе мужчины, Рэй – ясное дело, тоже, и безудержно целовались, теперь уже ни на секунду не отрываясь друг от друга. Опыт у меня был нулевой, но я быстро училась и – как минимум, так мне в тот момент казалось, - ученицей была талантливой. Уста не жили отдельной жизнью, нет, скорее я сама стала своими устами, полностью растворяясь в обнимавшем меня мужчине.
Не знаю, долго ли это продолжалось. Двадцать секунд? Несколько минут? В тот момент для меня не существовало времени, а задним числом не просчитаешь.
- Пойдём ко мне? – прошептал Рэй, касаясь губами моего уха. Чуть отстранился и заглянул мне в глаза. – Я понимаю, что слишком спешу. Я веду себя, как зелёный юнец, которому не хватает терпения. Наверное, Брэн прав, и я – чёртов псих, растерявший всю свою выдержку. Но я прошу тебя – пойдём ко мне. Хотя бы покажи мне своё лицо. И голос. Я обещаю, что не буду настаивать больше ни на чём, если ты будешь против.
Я не была против. И нетерпение его мне только нравилось. Наверное, в силу полного отсутствия опыта я должна была бы проявить большую сдержанность, но, может быть, я просто не ощущала себя в должной степени женщиной. Присутствовало лишь лёгкое смущение.
- Маска так просто не снимается, - объяснила я, в очередной раз коснувшись губами его губ в мимолётном поцелуе, заставившем волну тока пробежать по коже. – Надо забрать раствор. Он у меня в каюте. Я сбегаю за ним и приду. Это быстро.
Прода от 12.09.2017, 15:52
Я развернулась и поспешила прочь, торопясь поскорее преодолеть минуты и метры, отделявшие нас от близости, не знаю, физической или духовной, да и к чёрту эти разграничения! К счастью, всё постепенно начинает налаживаться, мы вовремя нашли записи Линды, теперь можно будет начать жизнь заново…
Я застыла на месте, остолбенела, так и не успев ступить за порог. Сердце билось глухо и тяжело, будто ради каждого удара ему приходилось переворачивать каменные глыбы. Медленно, прилагая неимоверное усилие, я развернулась. Руки безвольно повисли.
- Прости, Рэй. Я не приду.
Выражение его лица резко изменилось. Теперь на нём было буквально написано разочарование. Он даже как будто чуть-чуть постарел, заставив меня вспомнить внешний облик того заключённого, которого я встретила в камере-одиночке пару месяцев назад.
- Почему?
Лёгкая невесёлая улыбка коснулась моих губ.
- Ты женат.
Какое-то время он хмурил брови, покачивая головой, словно не в силах осмыслить моих слов.
- Но ты же понимаешь: после всего, что произошло, это уже не имеет значения. Не может иметь значения.
Моя улыбка стала шире, и это парадоксальным образом отражала всю степень моего отчаяния.
- Тебе сейчас так кажется. Но ты ведь собираешься её найти, верно? Во что бы то ни стало собираешься.
Он не ответил, подтверждая давно известный тезис о том, что молчание – знак согласия.
- Ты отыщешь её, вы поговорите. Она даст какие-нибудь объяснения своему поступку – не может же их не быть! Скажет, что её шантажировали или ещё как-нибудь заставили. Да даже если окажется, что всё это ради денег или научного интереса. Или маленькой планетки в личное пользование, как говорил док. Всё равно ты сумеешь её понять. Простить, может, и нет, но понять сумеешь точно. Ведь, какая бы она ни была, она для тебя – не чужой человек. Сколько вы прожили вместе? Десять лет? Больше? Она варила тебе кофе, встречала после долгих вылетов… Не знаю, что там ещё делают жёны?..
Рэй попытался что-то сказать, но я замотала головой, призывая к молчанию, и, как ни странно, он послушался.
- Ты не подумай, я не наивный ребёнок. – С губ сорвался смешок, а глаза заволокла влажная пелена. – Я вовсе не считаю, что после постели люди непременно женятся и умирают в один день. Но ценность недолговечного романа в том, что люди заранее не знают, как долго они продлится. Не знают, что он окажется недолговечным. Каждый такой роман мог бы оказаться на всю жизнь. И поэтому он всю жизнь хранится в памяти. У меня, конечно, нет опыта, но, - я пожала плечами, чувствуя себя в этот миг как никогда хрупкой, - так мне представляется. Такие отношения – как бабочка, которая вспорхнула с ладони. Она, может быть, и однодневка, но пока живёт, она красивее всей окружающей фауны. А наши с тобой отношения – это как если бы бабочку ещё при жизни пригвоздили булавкой к странице альбома. Я так не смогу. Заранее знать, как всё будет, а потом шаг за шагом наблюдать развитие того, что и так было очевидно. Поэтому давай лучше… - Пошлое предложение остаться друзьями так и не сотрясло ценный на звездолёте воздух, в последний момент заменённое на: - …оставим всё как есть.
Вот теперь я развернулась и почти побежала прочь, не надеясь, что Рэй помчится следом, а совершенно искренне этого боясь. К счастью, ему хватило ума меня не останавливать. По искусственному лицу текли струйки настоящих слёз. Ворвавшись в орбитальный отсек, я чуть не врезалась в Хендрейка. С трудом избежав столкновения, остановилась возле стены.
Прода от 13.09.2017, 13:05
- Что-то случилось?
Он выглядел искренне озабоченным.
Я мотнула головой, сжимая губы.
- Сэм, тебя кто-то обидел?
Хакер прищурился и коснулся рукой моего плеча.
- Я сам кого хочешь обижу, - огрызнулась я.
Эффект, увы, был подпорчен вынужденно шмыгнувшим носом.
- Может быть, тебя к доку сводить? – не отставал Кен, не слишком убеждённый моим заявлением.
- Ещё не хватало, - фыркнула я, отворачиваясь, чтобы вытереть мокрую от слёз щёку.
Парень немного помолчал.
- Хоть чем-нибудь помочь?
Кажется, он уже был готов меня отпустить, и всё, что мне оставалось, - это спокойно шагать себе мимо, но вместо этого я подняла глаза и спросила:
- Ты куришь?
Мне явно удалось его удивить.
- Да. Но разве на корабле можно? – уточнил он, правильно увидев в моей фразе не столько вопрос, сколько приглашение.
- Вообще-то нельзя. Но у меня есть что-то вроде индульгенции.
Прямо в коридоре курить не стали. Засели у меня каюте на застеленной кровати и смолили, используя в качестве пепельницы первую попавшуюся на глаза тарелку. К середине сигареты мне стало ощутимо легче. Когда в пальцах остался лишь коротенький окурок, я с неохотой выбросила его и блаженно прикрыла глаза.
Нет, я понимаю, что от курения для лёгких не может быть ничего хорошего, но, видно, разбитое сердце воздействует на дыхание ещё хуже. Сейчас я хоть немного успокоилась.
- Хорошие сигареты, - отметил Кен.
Своих у хакера не было, и он стрельнул у меня.
Я кивнула.
- А ты на Новой Земле какие курил?
- Да электронные только. Так, иногда, с разными вкусами баловался.
- Электронные – это и правда баловство, - наставительно сообщила я, не открывая глаз.
- Да я не спорю, - добродушно отозвался хакер.
Заядлым курильщиком нельзя было назвать ни одного из нас, но требовалась нейтральная, безболезненная тема для разговора, которая не несла бы в себе ровным счётом ничего личного. И сигареты подошли не хуже любой другой.
- Вот на Грине было веселее, - удобно устроившись, ударился в воспоминания Кен.
- Ну, электронные там явно не в ходу, - сделала логический вывод я.
- Нет, конечно. А обычные не то чтобы поощрялись, но и не порицались сверх меры. Жизнь на планете непростая, людям надо как-то расслабляться. Вот и расслаблялись…все по-разному. – Он усмехнулся. – Короче, официально сигареты не купишь, там вообще с настоящими магазинами не ахти. То сосед с ярмарки вернётся – подбросит, но кто-нибудь из гостей самодельные привезёт. В общем, внутри оказаться могло что угодно. Я так один раз покурил… Знаешь такое выражение «поехала крыша»? Так вот, оно точно описывает мои ощущения. Казалось, что верхняя часть черепа отсутствует, и мозги приятно обдувает ветерком. В общем, с тех пор я на Грине не рисковал.
