Игнасия тихо охнула, она никак не ожидала, что леди Салмея беременна. А если быть честной до конца, совсем позабыла о своём отце и его стремлении получить власть любой ценой. Новые яркие ощущения затмили собой все события прошлого, о котором теперь не хотелось вспоминать. А ведь Лагран не просто дракон, он – родной брат той самой Салмеи, которую они пытались извести. Стоило только вспомнить, с какой нежностью этот парень говорил о своей сестре, чтобы догадаться - он никогда не простит того, что успел натворить отец Игнасии при её полном попустительстве.
Прикрыв рот ладошкой, девушка с ужасом смотрела в темнеющие глаза Лаграна. Их медовый оттенок стремительно менялся на глубокий карий, почти чёрный цвет. Согревающее их ранее тепло сменялось на всепоглощающий гнев.
- О чём он говорит? – обратился к ней с вопросом Лагран. – Что ты сделала с моей сестрой?
- Я… - начала было Игнасия, но поняла, что ей нечего сказать в своё оправдание. Там, в замке отца, лишившись поддержки любящей Ирис, она окончательно впала в уныние, ей было всё равно, что делать и на ком применять свой дар. Все эти драконы были чужими, их чувства казались ненастоящими. Девушка ни на миг не задумалась о том, что своими действиями разрушает чью-то жизнь. Отец долго и убедительно вещал, что некая самозванка хитростью и обманом заняла неподобающее ей место. И долг Игнасии - избавить Астигара от позорящего его союза. В конце концов, она поверила в своё предназначение. Не зря же боги наделили её ментальным даром.
Как же получилось так, что все слова отца оказались ложью? Как вообще она могла поверить мужчине, отказавшемся от неё при рождении и вспомнившем только тогда, когда до него дошли слухи о проснувшемся в ней редком и опасном даре?
- Говори! – велел Лагран холодно.
Но Игнасия молчала, зябко обхватив себя за тоненькие плечи. Какой смысл в словах? Разве они могут передать её внутреннее состояние потерянности в тот момент, когда жизнь в один миг стала пустой и бесцветной? Она просто ухватилась за ту ниточку, которую протянул ей отец в минуту душевного кризиса. Новая важная цель помогла девушке удержаться на поверхности. Правда, теперь выяснилось, что цель была преступной, а она слишком глупой, чтобы слепо довериться отцу, вместо того, чтобы попытаться самой во всём разобраться.
Вместо неё ответил Астигар:
- Салмея находится в руках негодяев, нанятых графом Делоу. Её похитили и спрятали на одном из северных островов. Леди Игнасия была в курсе планов своего отца, а потому в равной с ним степени ответственна за то, что может случиться с моей женой и нашим ребёнком.
Игнасия всхлипнула, но не потому, что надеялась пробудить в мужчинах жалость к себе. Она поняла, что эти несколько слов окончательно разбили её надежду на счастье. Ненависть, пылающая в глазах Лаграна, прожигала её насквозь. Умолять о прощении или снисхождении не имело смысла. Да она и не стала бы этого делать, слишком велика была её вина. Разве можно такое простить? Она бы точно не простила. Даже если попытаться всё исправить, Лагран никогда не посмотрит на неё так, как смотрел до этого ужасного разговора. И всё-таки она должна попытаться помочь.
Игнасия распрямила плечи и, не глядя на Лаграна, которого посчитала потерянным для себя навсегда, обратилась к Астигару:
- Я знаю, где прячут вашу жену и готова указать дорогу.
Астигар внутренне удовлетворённо улыбнулся, именно этих слов он и ожидал от девушки. Она сама предложила помощь, а значит, есть шанс, что не придётся её убивать за предательство. Она слишком молода. Кто в юности не совершал опрометчивых поступков, которых приходилось потом стыдиться? Остаётся надеяться, что Игнасия сделает правильные выводы и больше никому не позволит собой манипулировать. И всё-таки, пока она не докажет свою лояльность, не стоит быть слишком доверчивым.
- Лови, - Астигар бросил в руки Лаграну защитный артефакт. Тот с лёгкостью поймал сверкающий в свете магических огней кристалл и внутренне содрогнулся при мысли о том, что весь день находился рядом с ментальным магом, совершенно незащищённый от её воздействия. Представил возможные последствия собственной безалаберности и окончательно похолодел, ругая себя за легкомыслие, ведь Салмея ещё вечером предупреждала их об опасности.
Игнасия наблюдала за тем, как Лагран быстро надевает цепочку с кулоном на шею, и старалась ничем не выдать своего отчаяния. Ещё минуту назад она думала, что больнее уже не будет. Любимый ей не доверял. И разве могла она надеяться на его доверие после всего, что натворила? Слишком поздно сожалеть о содеянном. Пришло время расплачиваться за свою преступную глупость.
- Итак, леди, вы можете указать на карте тот остров, на котором в данный момент злоумышленники удерживают мою жену?
Голос короля вывел девушку из задумчивости.
- Они не злоумышленники, - тихо, но твёрдо ответила Игнасия и сама удивилась собственной смелости. Свою вину, девушка признавала полностью и готова была понести заслуженное наказание. Но, в её понимании, рыбаки оказались невольными заложниками в сложившейся ситуации. Их семьям угрожала серьёзная опасность, а обвинять людей в намерении защитить своих близких, было бы несправедливо. К тому же, Игнасия не сомневалась в том, что леди Салмея находится в полной безопасности и ни в чём не испытывает нужды. Ирис о ней позаботится и проследит за тем, чтобы и мать, и дитя чувствовали себя хорошо.
- Вот как? – безразличным тоном спросил король. – Как же прикажете называть тех, кто занимается похищением беременных женщин?
- Они были вынуждены так поступить, чтобы привлечь ваше внимание к своей проблеме, - так же твёрдо ответила Игнасия. Выступать в чью-то защиту оказалось не в пример легче, чем доказывать собственную невиновность. Тем более, девушка действительно считала себя соучастницей преступления, а рыбаков - всего лишь жертвами обстоятельств.
- Я и так собирался обсудить с графом положение на островах и меры, которые необходимо предпринять, чтобы защитить людей, которые там проживают.
Игнасия растерянно посмотрела на Астигара:
- Но отец сказал, что вы отказались нам помочь, ссылаясь на то, что жизнь драконов куда ценнее, чем жизнь короткоживущих людей, - Игнасия растерянно озиралась по сторонам в поисках поддержки, но в комнате не было никого, готового принять её сторону в этом споре. Лагран молча взирал на её терзания, но и шагу не сделал по направлению к ней.
Поняв, что осталась одна, Игнасия горько усмехнулась. Наивная девочка, сама испортила себе жизнь, сама же и будет исправлять содеянное. Если уж быть до конца откровенной, отец её ни к чему не принуждал. Она сама приняла решение. Конечно, граф умело манипулировал её чувствами, но ведь никто не мешал ей поговорить с королём и спросить напрямую о его намерениях в отношении островов.
- И, разумеется, вы поверили словам отца, - ворвался в её мысли голос короля. - Впрочем, о чём я говорю. Граф бывает на редкость убедительным, когда хочет добиться своей цели. И почему вы причислили себя к короткоживущим людям? Ваше долголетие ни у кого не вызывает сомнения.
Значило ли это, что её не собираются казнить, или Его Величество имел в виду лишь её расовую предрасположенность к долголетию?
- Я выросла на этом острове и считаю людей, которые там проживают своей семьёй. К тому же, среди них есть и мои настоящие родственники – прадед и тётушка Ирис. Эта женщина заменила мне мать и её судьба мне не безразлична.
Игнасия внезапно умолкла. Родник её красноречия быстро иссяк под тяжёлым взглядом правителя. Но она уже успела высказать всё, что хотела.
- Я вас понял, леди. Можете больше не утруждать себя объяснениями. А теперь, прошу вас, подойдите к карте и укажите на ней хотя бы приблизительное место нахождения моей жены.
Игнасия сделала несколько неуверенных шагов к столу и замерла над самой подробной картой королевства драконов из тех, что ей доводилось видеть. Тонкая цепочка островов тянулась вдоль границ материка, огибая его с северо-запада. Южная оконечность последнего острова соединялась с материком узким перешейком, шириной всего в несколько метров. В сезон штормов этот участок суши уходил под воду и на несколько месяцев люди, живущие на островах оказывался в изоляции.
Девушка перевела взгляд на тот остров, что был её домом на протяжении десяти лет – самых счастливых лет в её жизни, если не считать те несколько месяцев после пробуждения дара, когда она в один миг потеряла всех друзей и стала изгоем. Только Ирис не отказалась от общения с племянницей, да ещё прадед старался научить её использовать свои способности так, чтобы не наносить вред чужому здоровью. Благодаря старому магу девушка больше не совершала непоправимых ошибок. Ирис вызвалась помочь и без колебаний предоставила своё сознание любимой воспитаннице, как практическое пособие. Страх за близкого человека заставлял Игнасию действовать медленно и очень осторожно. Она едва касалась разума женщины и тут же отступала назад, боясь навредить. Но со временем девушка научилась действовать более уверенно и наконец настал тот день, когда прадед признал её обучение законченным.
Долгих семь месяцев ушло на то, чтобы справиться с внутренней дрожью и сомнениями в собственных силах. Теперь Игнасия могла легко управлять людьми, ей не составило бы труда пробудить в их сознании любовь и уважение к себе. Но кому нужны навеянные магией эмоции? Только любовь Ирис была настоящей, а потому бесценной.
- Вот это место, - тонкий пальчик уткнулся в отдалённую точку на карте и Астигар тихо выругался. Действительно далеко. Сейчас мужчина ругал себя за то, что так и не довёл до конца свои планы по установке порталов в каждом крупном городе королевства. Как всегда встал вопрос финансирования, и обсуждение проекта застопорилось в самом начале. Главы кланов не желали вкладывать личные сбережения в строительство порталов, а самому Астигару было не потянуть подобные расходы одному. Восемнадцать стационарных переходов – это не шутка.
И всё-таки графу Делоу каким-то образом удалось проделать недельный путь всего за сутки. Драконы не могли преодолевать большие расстояния за короткий срок. Требовалось немало сил и энергии, чтобы удерживать их огромные тела в воздухе. Если бы не драконья магия, полёты были бы вовсе невозможны.
Астигар мысленно подсчитал время, за которое он мог бы преодолеть расстояние от собственного замка до земель графа, если бы мог лететь без перерыва. Выходило чуть больше двадцати часов. И всё же король не мог поверить в то, что такое возможно, тем более с пленницей на руках.
- Леди Игнасия, ответьте мне на один вопрос, - обратился Астигар к девушке. – Каким образом вы и ваши родители попали в мой замок?
- Мы воспользовались порталом, - девушка пожала худенькими плечиками, словно её ответ был очевиден.
- Порталом? – переспросил Астигар, не веря своим ушам. – Если вас не затруднит, расскажите об этом подробнее.
Игнасия с недоумением посмотрела на правителя, не понимая, зачем тому понадобилось разыгрывать перед ней неведение. Потом она решила, что каждый имеет право на некоторые странности, и неспешно достала из-за ворота платья небольшой амулет в виде золотого колеса.
- Этот амулет настроен на наш родовой замок, вернее на лужайку перед ним. Второй такой же имеет привязку к небольшой поляне на границе ваших земель.
- И где сейчас находится второй амулет? – Астигар сам удивлялся своей выдержке, но сейчас главное было не спугнуть девушку, чтобы она не замкнулась в себе от страха и волнения.
- Мой амулет лежит в моей шкатулке с драгоценностями, а родители хранят свои амулеты при себе.
- Так значит, амулетов несколько? – продолжал демонстрировать чудеса терпения Астигар.
- Разумеется, - Игнасия вскинула на него удивлённый взгляд. – Даже лошадям полагаются собственные амулеты. Иначе, каким образом они смогли бы пройти через портал?
- Действительно, - саркастически усмехнулся король, - и как я сам не догадался?
Теперь, получив все интересующие его сведения, мужчина не стал больше медлить и, вызвав слугу, послал его за начальником стражи.
Игнасия побледнела и пошатнулась. Девушка решила, что сейчас отправится в темницу, но Астигар поспешил её успокоить:
- Пожалуйста, вернитесь в свои покои, леди, и соберитесь в дорогу. Мы выезжаем сразу, как только я отдам все необходимые распоряжения.
Лагран всё это время стоял в стороне и не решался вставить хоть слово. В его времени проблем с перемещением не было, а потому он боялся неосторожным вмешательством испортить Астигару всё дело. Кажется, Игнасия и сама не догадывалась, что выдала королю секретные сведения, которые её отец предпочитал хранить в тайне ото всех. Молодого дракона мучил ещё один вопрос: если Игнасия имела амулет переноса при себе, то почему не воспользовалась им, чтобы скрыться от гнева короля? Почему предпочла остаться? Испугалась за мать и отца? Вряд ли. По всему выходило, что граф с графиней не баловали свою дочь вниманием и родительской любовью. По сути дела, они были для неё незнакомцами, без сомнений и угрызений совести вовлекшими девушку в опасную авантюру. Так почему же Игнасия осталась и даже выдала Астигару тайну перехода? Какую игру она ведёт? И каких неприятностей следует ожидать от этой малышки с невинным личиком и взглядом потерявшегося ребёнка?
Лагран едва удержался от того, чтобы не броситься к девушке и не заключить её в свои объятия, когда она посмотрела на него с мольбой и надеждой. Мысленно он похвалил себя за стойкость, но тут же пожалел о своей жестокости, когда увидел, как гаснет свет в её глазах. А когда её лицо исказила гримаса страха при одном упоминании начальника стражи, душа молодого дракона просто не вынесла этого испытания, и он рванулся вперёд, к своей единственной избраннице, наплевав на осторожность и здравый смысл. Кто не любил, тот не поймёт. Но Астигару было знакомо это чувство, и он без осуждения смотрел на безумный поступок брата Салмеи, понимая, что тот не мог поступить иначе.
Добравшись до поселения первой, я поняла, что следовало подождать Ирис. Мой вид однозначно пугающе действовал на всех местных жителей без исключения. Матери спешно хватали детей за руки и уводили в дом. Мужчины бросали свои дела и замирали на месте, вперив в меня тяжёлые взгляды. Я не понимала, почему все так остро реагируют на внешне безобидную девушку. Создавалось впечатление, что все готовятся к тому, что я немедленно превращусь в дракона. С чего бы такие панические настроения?
И тут меня осенило – наверняка, всё это проделки старого мага. Хитрец решил подшутить над своими соседями и не поставил их в известность относительно моей маленькой проблемки со сменой ипостаси. Вот ведь вредный старикашка.
Однако, немного подумав, я решила, что человеческий страх сослужит мне неплохую службу, отбив у недоброжелателей охоту ко мне приближаться. Вряд ли здесь найдутся те, кто захочет стать мне другом. Для всех обитателей деревни я всего лишь пленница. И подобное положение дел меня совсем не устраивало. Нужно было срочно исправлять ситуацию.
Пока я с интересом разглядывала насупленные лица мужчин, Ирис преодолела разделяющее нас расстояние и к моему удивлению крепко сжала мою ладонь.
Прикрыв рот ладошкой, девушка с ужасом смотрела в темнеющие глаза Лаграна. Их медовый оттенок стремительно менялся на глубокий карий, почти чёрный цвет. Согревающее их ранее тепло сменялось на всепоглощающий гнев.
- О чём он говорит? – обратился к ней с вопросом Лагран. – Что ты сделала с моей сестрой?
- Я… - начала было Игнасия, но поняла, что ей нечего сказать в своё оправдание. Там, в замке отца, лишившись поддержки любящей Ирис, она окончательно впала в уныние, ей было всё равно, что делать и на ком применять свой дар. Все эти драконы были чужими, их чувства казались ненастоящими. Девушка ни на миг не задумалась о том, что своими действиями разрушает чью-то жизнь. Отец долго и убедительно вещал, что некая самозванка хитростью и обманом заняла неподобающее ей место. И долг Игнасии - избавить Астигара от позорящего его союза. В конце концов, она поверила в своё предназначение. Не зря же боги наделили её ментальным даром.
Как же получилось так, что все слова отца оказались ложью? Как вообще она могла поверить мужчине, отказавшемся от неё при рождении и вспомнившем только тогда, когда до него дошли слухи о проснувшемся в ней редком и опасном даре?
- Говори! – велел Лагран холодно.
Но Игнасия молчала, зябко обхватив себя за тоненькие плечи. Какой смысл в словах? Разве они могут передать её внутреннее состояние потерянности в тот момент, когда жизнь в один миг стала пустой и бесцветной? Она просто ухватилась за ту ниточку, которую протянул ей отец в минуту душевного кризиса. Новая важная цель помогла девушке удержаться на поверхности. Правда, теперь выяснилось, что цель была преступной, а она слишком глупой, чтобы слепо довериться отцу, вместо того, чтобы попытаться самой во всём разобраться.
Вместо неё ответил Астигар:
- Салмея находится в руках негодяев, нанятых графом Делоу. Её похитили и спрятали на одном из северных островов. Леди Игнасия была в курсе планов своего отца, а потому в равной с ним степени ответственна за то, что может случиться с моей женой и нашим ребёнком.
Игнасия всхлипнула, но не потому, что надеялась пробудить в мужчинах жалость к себе. Она поняла, что эти несколько слов окончательно разбили её надежду на счастье. Ненависть, пылающая в глазах Лаграна, прожигала её насквозь. Умолять о прощении или снисхождении не имело смысла. Да она и не стала бы этого делать, слишком велика была её вина. Разве можно такое простить? Она бы точно не простила. Даже если попытаться всё исправить, Лагран никогда не посмотрит на неё так, как смотрел до этого ужасного разговора. И всё-таки она должна попытаться помочь.
Игнасия распрямила плечи и, не глядя на Лаграна, которого посчитала потерянным для себя навсегда, обратилась к Астигару:
- Я знаю, где прячут вашу жену и готова указать дорогу.
Астигар внутренне удовлетворённо улыбнулся, именно этих слов он и ожидал от девушки. Она сама предложила помощь, а значит, есть шанс, что не придётся её убивать за предательство. Она слишком молода. Кто в юности не совершал опрометчивых поступков, которых приходилось потом стыдиться? Остаётся надеяться, что Игнасия сделает правильные выводы и больше никому не позволит собой манипулировать. И всё-таки, пока она не докажет свою лояльность, не стоит быть слишком доверчивым.
- Лови, - Астигар бросил в руки Лаграну защитный артефакт. Тот с лёгкостью поймал сверкающий в свете магических огней кристалл и внутренне содрогнулся при мысли о том, что весь день находился рядом с ментальным магом, совершенно незащищённый от её воздействия. Представил возможные последствия собственной безалаберности и окончательно похолодел, ругая себя за легкомыслие, ведь Салмея ещё вечером предупреждала их об опасности.
Игнасия наблюдала за тем, как Лагран быстро надевает цепочку с кулоном на шею, и старалась ничем не выдать своего отчаяния. Ещё минуту назад она думала, что больнее уже не будет. Любимый ей не доверял. И разве могла она надеяться на его доверие после всего, что натворила? Слишком поздно сожалеть о содеянном. Пришло время расплачиваться за свою преступную глупость.
- Итак, леди, вы можете указать на карте тот остров, на котором в данный момент злоумышленники удерживают мою жену?
Голос короля вывел девушку из задумчивости.
- Они не злоумышленники, - тихо, но твёрдо ответила Игнасия и сама удивилась собственной смелости. Свою вину, девушка признавала полностью и готова была понести заслуженное наказание. Но, в её понимании, рыбаки оказались невольными заложниками в сложившейся ситуации. Их семьям угрожала серьёзная опасность, а обвинять людей в намерении защитить своих близких, было бы несправедливо. К тому же, Игнасия не сомневалась в том, что леди Салмея находится в полной безопасности и ни в чём не испытывает нужды. Ирис о ней позаботится и проследит за тем, чтобы и мать, и дитя чувствовали себя хорошо.
- Вот как? – безразличным тоном спросил король. – Как же прикажете называть тех, кто занимается похищением беременных женщин?
- Они были вынуждены так поступить, чтобы привлечь ваше внимание к своей проблеме, - так же твёрдо ответила Игнасия. Выступать в чью-то защиту оказалось не в пример легче, чем доказывать собственную невиновность. Тем более, девушка действительно считала себя соучастницей преступления, а рыбаков - всего лишь жертвами обстоятельств.
- Я и так собирался обсудить с графом положение на островах и меры, которые необходимо предпринять, чтобы защитить людей, которые там проживают.
Игнасия растерянно посмотрела на Астигара:
- Но отец сказал, что вы отказались нам помочь, ссылаясь на то, что жизнь драконов куда ценнее, чем жизнь короткоживущих людей, - Игнасия растерянно озиралась по сторонам в поисках поддержки, но в комнате не было никого, готового принять её сторону в этом споре. Лагран молча взирал на её терзания, но и шагу не сделал по направлению к ней.
Поняв, что осталась одна, Игнасия горько усмехнулась. Наивная девочка, сама испортила себе жизнь, сама же и будет исправлять содеянное. Если уж быть до конца откровенной, отец её ни к чему не принуждал. Она сама приняла решение. Конечно, граф умело манипулировал её чувствами, но ведь никто не мешал ей поговорить с королём и спросить напрямую о его намерениях в отношении островов.
- И, разумеется, вы поверили словам отца, - ворвался в её мысли голос короля. - Впрочем, о чём я говорю. Граф бывает на редкость убедительным, когда хочет добиться своей цели. И почему вы причислили себя к короткоживущим людям? Ваше долголетие ни у кого не вызывает сомнения.
Значило ли это, что её не собираются казнить, или Его Величество имел в виду лишь её расовую предрасположенность к долголетию?
- Я выросла на этом острове и считаю людей, которые там проживают своей семьёй. К тому же, среди них есть и мои настоящие родственники – прадед и тётушка Ирис. Эта женщина заменила мне мать и её судьба мне не безразлична.
Игнасия внезапно умолкла. Родник её красноречия быстро иссяк под тяжёлым взглядом правителя. Но она уже успела высказать всё, что хотела.
- Я вас понял, леди. Можете больше не утруждать себя объяснениями. А теперь, прошу вас, подойдите к карте и укажите на ней хотя бы приблизительное место нахождения моей жены.
Игнасия сделала несколько неуверенных шагов к столу и замерла над самой подробной картой королевства драконов из тех, что ей доводилось видеть. Тонкая цепочка островов тянулась вдоль границ материка, огибая его с северо-запада. Южная оконечность последнего острова соединялась с материком узким перешейком, шириной всего в несколько метров. В сезон штормов этот участок суши уходил под воду и на несколько месяцев люди, живущие на островах оказывался в изоляции.
Девушка перевела взгляд на тот остров, что был её домом на протяжении десяти лет – самых счастливых лет в её жизни, если не считать те несколько месяцев после пробуждения дара, когда она в один миг потеряла всех друзей и стала изгоем. Только Ирис не отказалась от общения с племянницей, да ещё прадед старался научить её использовать свои способности так, чтобы не наносить вред чужому здоровью. Благодаря старому магу девушка больше не совершала непоправимых ошибок. Ирис вызвалась помочь и без колебаний предоставила своё сознание любимой воспитаннице, как практическое пособие. Страх за близкого человека заставлял Игнасию действовать медленно и очень осторожно. Она едва касалась разума женщины и тут же отступала назад, боясь навредить. Но со временем девушка научилась действовать более уверенно и наконец настал тот день, когда прадед признал её обучение законченным.
Долгих семь месяцев ушло на то, чтобы справиться с внутренней дрожью и сомнениями в собственных силах. Теперь Игнасия могла легко управлять людьми, ей не составило бы труда пробудить в их сознании любовь и уважение к себе. Но кому нужны навеянные магией эмоции? Только любовь Ирис была настоящей, а потому бесценной.
- Вот это место, - тонкий пальчик уткнулся в отдалённую точку на карте и Астигар тихо выругался. Действительно далеко. Сейчас мужчина ругал себя за то, что так и не довёл до конца свои планы по установке порталов в каждом крупном городе королевства. Как всегда встал вопрос финансирования, и обсуждение проекта застопорилось в самом начале. Главы кланов не желали вкладывать личные сбережения в строительство порталов, а самому Астигару было не потянуть подобные расходы одному. Восемнадцать стационарных переходов – это не шутка.
И всё-таки графу Делоу каким-то образом удалось проделать недельный путь всего за сутки. Драконы не могли преодолевать большие расстояния за короткий срок. Требовалось немало сил и энергии, чтобы удерживать их огромные тела в воздухе. Если бы не драконья магия, полёты были бы вовсе невозможны.
Астигар мысленно подсчитал время, за которое он мог бы преодолеть расстояние от собственного замка до земель графа, если бы мог лететь без перерыва. Выходило чуть больше двадцати часов. И всё же король не мог поверить в то, что такое возможно, тем более с пленницей на руках.
- Леди Игнасия, ответьте мне на один вопрос, - обратился Астигар к девушке. – Каким образом вы и ваши родители попали в мой замок?
- Мы воспользовались порталом, - девушка пожала худенькими плечиками, словно её ответ был очевиден.
- Порталом? – переспросил Астигар, не веря своим ушам. – Если вас не затруднит, расскажите об этом подробнее.
Игнасия с недоумением посмотрела на правителя, не понимая, зачем тому понадобилось разыгрывать перед ней неведение. Потом она решила, что каждый имеет право на некоторые странности, и неспешно достала из-за ворота платья небольшой амулет в виде золотого колеса.
- Этот амулет настроен на наш родовой замок, вернее на лужайку перед ним. Второй такой же имеет привязку к небольшой поляне на границе ваших земель.
- И где сейчас находится второй амулет? – Астигар сам удивлялся своей выдержке, но сейчас главное было не спугнуть девушку, чтобы она не замкнулась в себе от страха и волнения.
- Мой амулет лежит в моей шкатулке с драгоценностями, а родители хранят свои амулеты при себе.
- Так значит, амулетов несколько? – продолжал демонстрировать чудеса терпения Астигар.
- Разумеется, - Игнасия вскинула на него удивлённый взгляд. – Даже лошадям полагаются собственные амулеты. Иначе, каким образом они смогли бы пройти через портал?
- Действительно, - саркастически усмехнулся король, - и как я сам не догадался?
Теперь, получив все интересующие его сведения, мужчина не стал больше медлить и, вызвав слугу, послал его за начальником стражи.
Игнасия побледнела и пошатнулась. Девушка решила, что сейчас отправится в темницу, но Астигар поспешил её успокоить:
- Пожалуйста, вернитесь в свои покои, леди, и соберитесь в дорогу. Мы выезжаем сразу, как только я отдам все необходимые распоряжения.
Лагран всё это время стоял в стороне и не решался вставить хоть слово. В его времени проблем с перемещением не было, а потому он боялся неосторожным вмешательством испортить Астигару всё дело. Кажется, Игнасия и сама не догадывалась, что выдала королю секретные сведения, которые её отец предпочитал хранить в тайне ото всех. Молодого дракона мучил ещё один вопрос: если Игнасия имела амулет переноса при себе, то почему не воспользовалась им, чтобы скрыться от гнева короля? Почему предпочла остаться? Испугалась за мать и отца? Вряд ли. По всему выходило, что граф с графиней не баловали свою дочь вниманием и родительской любовью. По сути дела, они были для неё незнакомцами, без сомнений и угрызений совести вовлекшими девушку в опасную авантюру. Так почему же Игнасия осталась и даже выдала Астигару тайну перехода? Какую игру она ведёт? И каких неприятностей следует ожидать от этой малышки с невинным личиком и взглядом потерявшегося ребёнка?
Лагран едва удержался от того, чтобы не броситься к девушке и не заключить её в свои объятия, когда она посмотрела на него с мольбой и надеждой. Мысленно он похвалил себя за стойкость, но тут же пожалел о своей жестокости, когда увидел, как гаснет свет в её глазах. А когда её лицо исказила гримаса страха при одном упоминании начальника стражи, душа молодого дракона просто не вынесла этого испытания, и он рванулся вперёд, к своей единственной избраннице, наплевав на осторожность и здравый смысл. Кто не любил, тот не поймёт. Но Астигару было знакомо это чувство, и он без осуждения смотрел на безумный поступок брата Салмеи, понимая, что тот не мог поступить иначе.
Глава 8
Добравшись до поселения первой, я поняла, что следовало подождать Ирис. Мой вид однозначно пугающе действовал на всех местных жителей без исключения. Матери спешно хватали детей за руки и уводили в дом. Мужчины бросали свои дела и замирали на месте, вперив в меня тяжёлые взгляды. Я не понимала, почему все так остро реагируют на внешне безобидную девушку. Создавалось впечатление, что все готовятся к тому, что я немедленно превращусь в дракона. С чего бы такие панические настроения?
И тут меня осенило – наверняка, всё это проделки старого мага. Хитрец решил подшутить над своими соседями и не поставил их в известность относительно моей маленькой проблемки со сменой ипостаси. Вот ведь вредный старикашка.
Однако, немного подумав, я решила, что человеческий страх сослужит мне неплохую службу, отбив у недоброжелателей охоту ко мне приближаться. Вряд ли здесь найдутся те, кто захочет стать мне другом. Для всех обитателей деревни я всего лишь пленница. И подобное положение дел меня совсем не устраивало. Нужно было срочно исправлять ситуацию.
Пока я с интересом разглядывала насупленные лица мужчин, Ирис преодолела разделяющее нас расстояние и к моему удивлению крепко сжала мою ладонь.
