Андрей рассмеялся, но захлебнулся, когда кольнуло в перевязанный бок.
— Пожалеть…— он обнял её рукой, коснулся волос щекой,— просто знай, что я люблю тебя. Остальное пройдёт…
Таня замерла. Стоит ли верить? Стоит! Иначе зачем это всё? Можно просто уйти сейчас. Прожить другую жизнь. Как все. Отпуск раз в год, дети, ипотека… Встряхнулась. Нет, выбор сделан. Прижалась к плечу сильнее, а Андрей обнял её рукой.
— Ты знаешь, кот пропал…— пробубнила Таня в плечо.
— Знаю, его пока не будет…
— Почему? — удивилась Таня, приподнимаясь и заглядывая в глаза. Из-под век блеснул искрящийся янтарь.
— Так надо… пока…
Прошла пара недель. Город N успокоился после обнаружения тела Катюши Сигеевой, ученицы третьего класса. Скорбели теперь только родители и ближайшие родственники. В школьном фойе стояла её фотография. О деталях дела старались не распространяться. Охотников обсудить, как она была убита, отчего-то находилось всё меньше. Зато участились случаи бытовых драк. Колонка криминальной хроники в местной газете раздулась на страницу. Это пугало.
Таня не читала прессы. Ей хватало урывков статей в Интернете. Но были дни, когда она иногда покупала газету. Например, сегодня. На первом развороте — статья об убийстве двухнедельной давности. Отчего-то глаз зацепился за неё. Репортёры широко, с размахом, описывали все факты по этому делу. Не забыли упомянуть и многочисленные порезы на ногах и внизу живота. Писали, что ничего не пропало. Даже рюкзак со всем содержимым стоял рядом. Не было только телефона.
Таня встряхнула газету. У девочки был телефон. И не просто увидела, почувствовала его. Маленький, кнопочный, чёрного цвета, с приклеенной к крышке какой-нибудь картинкой… Почему чёрного? Картинка? Откуда она вообще это взяла? Потом в тексте промелькнула фраза, что в пригородном лесу происходит множество странных вещей. Вспомнили про обнаруженные год назад полуразложившиеся трупы. Около десяти человек умерли естественной смертью, и только одного загрыз дикий зверь, предположительно рысь… Что? Рысь?.. Следы зубов и когтей были обнаружены на костях черепа и рук — он защищался.
Зазвонил телефон. Таня не глядя приняла вызов. Поёжилась от холода.
«Танюш?» — мама.
— Слушаю, мам…
«Ты подумала?».
— О чём?
«Ну… обо всём… Про замужество…».
— Что с ним?
«Не поругались со своим Андреем ещё?».
— С чего бы?
«Ну мало ли, у тебя характер — не подарок, знаешь ли». Как приятно услышать это от мамы!
— Нет, мам, что ты хочешь?
«Придёт риелтор, Танюш. Надо квартиру показать ему…».
— Я думала, это шутка…
«Нет, Тамара хочет продать квартиру, пусть её».
— Но мы в ней живём, мам!
«Переезжайте ко мне. Всё равно придётся это сделать».
— Нет, нам есть где жить.
«Ну смотри… Риелтора там не выгоняйте, Андрею своему тоже скажи…».
— Хорошо, не буду,— отчего-то разговор начал утомлять.
«Приедешь на выходные?».
— Не знаю, подумаю…
«Приезжайте, я пирог испеку…».
— Не надо, мам.— Зачем этот приём? Если пирог испечён, то пути назад нет, придётся ехать. Пирог — как невозвратный билет.
«Жду вас, пока!».
— Пока.
На чём остановилась? Ах, да!.. Трупы годичной давности. Разве в наших лесах водится рысь? Казалось, человек давно выгнал всех диких животных из леса. Но дело даже не в этом. Писали: возможно, эти происшествия связаны. Что в конце прошлого века в подвале местной библиотеки, что расположилась в бывшем особняке какого-то купца, собиралось какое-то тайное общество. И что новое убийство — это отзвуки того старого культа, как и те, прошлогодние. Чушь. Ту историю Таня помнила хорошо. Мутная, страшная. Эта вышла на новый уровень.
Решила позвонить Андрею. Он купил себе новый телефон. Простой, совсем не современный, кнопочный. Сказал, что старый потерял. Но это, конечно же, не правда. Была драка. Его ограбили. Таня настаивала на заявлении в полицию, но Андрей, загадочно улыбаясь, попросил никому не говорить. Возможно, при обращении в правоохранительные органы всплывёт то, о чём лучше не упоминать. Возможно…
Бесконечно тянулись длинные гудки. Не берёт трубку. Лучше бы взял. Может, работает, потому не слышит?
Таня вернулась к статье. Дальше — совершенно не интересно. Сплошная вода и домыслы.
В течение дня Таня пыталась дозвониться до Андрея, и всё время телефон выдавал длинные гудки. Что-то случилось? Нет, не может быть, он бы дал знать. Смена закончилась, и пора собираться домой. Только что-то не хочется. Если придёт риелтор, придётся улыбаться ему или ей, преодолевая желание выгнать взашей. И это ещё Андрей не знает, что их выгоняют на улицу со всем скарбом. Ну нет, не совсем на улицу. Есть ещё малогабаритка, куда не влезет и третья часть мебели.
Нет, ехать домой определённо не хочется. От скуки взяла в руки смартфон, листнула новостную ленту, и словно бы окатило холодной водой. Снова. «Второе убийство в лесополосе». Второе?.. Открыла статью. «Утром группой туристов был обнаружен труп молодой девушки». Сегодня утром. Как раз в тот момент, когда она читала статью и позвонила мама.
«…следы удушения…», «…ножевые ранения, нанесённые посмертно…». Трудно не провести параллель с первой девочкой. Только эта, похоже, старше. Прочитала заметку. Нет, мало информации. Отчего-то стало душно, захотелось на воздух.
Таня наспех схватила свои вещи и вышла к крыльцу. В лёгких сумерках теперь таилось множество опасностей, казалось ей, но бояться нельзя. Она запретила себе сама. Достала сигареты, прикурила.
— Дай зажигалку,— раздалось хриплое по правую руку. Таня вздрогнула так, что почти отпрыгнула в сторону. Андрей. Когда успел появиться? Молча кинула зажигалку прямо ему в руки. Тот ловко её поймал и щёлкнул кремнём, закуривая свою сигарету.
Успокаиваясь, Татьяна поправила прядь волос, налипшую на ресницы.
— Ты напугал меня,— осуждающе проговорила, глубоко затягиваясь.
— Прости,— Андрей протянул зажигалку.— Что-то случилось?
— Что именно должно было случиться? — женщина передёрнула плечами то ли от холода, то ли от зябкого страха.
— Ты весь день мне звонила…
— А ты не отвечал.
— Я был занят.
Таня кивнула.
— Нашли ещё одно тело, знаешь?
— Нет.
Таня помимо воли опустила взгляд вниз, к кроссовкам. Снова в земле. На чёрных боках подошвы — мохнатые комья. Андрей проследил за её взглядом, чуть приподнял носки, и с подошвы на асфальт обвалилась земля с застрявшими в ней листьями. Затянулся глубоко.
— Откуда землица? — усмехнулась Таня, и сама себе ответила: — Из лесу, вестимо?
— Ты сейчас о чём? — недобро улыбнулся Андрей.
— Ни о чём,— Таня отвернулась. Отчего-то хотелось плакать.
— Думаешь, я был там? Так и скажи…— прохрипел собеседник.
— Нет, не думаю,— Таня неловко переступила с ноги на ногу,— спрашиваю: был?
Андрей нехорошо сощурился, глядя в глаза. Стало не по себе.
— Честно? — спросил он.
— Честно.
— Я не помню…
— Опять помутнение? — усмехнулась Таня.
— Типа того.— Окурок смялся в пальцах.
— А чем ты был занят? — вдруг захотелось непременно выяснить, где он был.
— На складе грузил товар.
— Ты там один был?
— Сначала с ребятами, потом один.
— А когда ты остался один?
— В детектива решила поиграть? — усмехнулся Андрей. Таня затушила истлевший до фильтра окурок.
— Лучше я, чем следователь,— грубо ответила она.
— После трёх там оставалось немного, я остался один.
— А грязь откуда?
— Сказал же — не знаю, не помню…
Таня вздохнула.
— Не веришь мне? — Андрей привлёк её к себе, обнял. А объятий сейчас не хотелось. Хотелось ответов.
— Ты можешь узнать, кто убийца? — прошептала Таня.
— Нет,— услышала в ответ хриплое,— не могу, понимаешь?
— Но почему?
Андрей коснулся пальцами её груди там, где на цепочке висело золотое кольцо.
— Из-за этого. Таков мой договор, Танюш.
— Из-за меня? — Таня прижалась затылком к его груди.
— Из-за нас…
— Откуда земля? — прошептала Таня, выстукивая каждый слог затылком о его грудь.
— Из-за города… не знаю, откуда.
— Ты мог быть там? Только честно…
Андрей помолчал, Таня почувствовала его подбородок на своей макушке.
— Честно?.. Мог.
Мог. Таня выкрутилась из объятий.
— Но это не я, понимаешь? — Андрей сунул руки в карманы,— точно не я…
— Почему ты так уверен? Ты же не помнишь,— губы кривились, но усилием воли Таня заставила себя говорить спокойно.
— Если бы это был я, от неё бы ничего не осталось,— прошипел Андрей, обнажая зубы, как хищник,— поверь…
— Аргумент,— согласилась Таня, отворачиваясь, чтобы спрятать слёзы.
— Танюш,— его руки притянули её к себе, легли на плечи. Почему так хочется плакать? — Почему ты не веришь мне?
— Я не знаю,— всхлипнула Таня.— Так жалко, не могу…
Его ладони гладят её по волосам, как мама в детстве.
— Прости,— хлюпнула носом она.
— Ничего. Это трудно…
— Что трудно?
— Верить…
Вениамин страдал. За последние две недели Госпожа вызывала его всего раз. По-другому теперь даже язык не поворачивался Её называть. Анька заболела и вторую неделю лежала дома. Говорили, даже хотели положить её в больницу, но как-то обошлось. Анемия… Что-то с кровью. Кулаков крепко запил с того самого случая. И, как ни старался Венька привести его в чувство, никак не удавалось. Пришлось искать ещё кого-то, кто мог бы устроить Госпожу. А они всё не находились.
Потому последний обряд он провёл один, без помощников. Госпожа вытягивала из него всё больше, но от этого Веньку тянуло к Ней ещё сильнее. Это как… одержимость. Да, он стал одержим. Похудел и потерял аппетит, но ждал следующего сеанса, как манны небесной. Во время крайнего обряда у него случился феерический оргазм. Он, словно чувствовал под руками чужую плоть, мял её пальцами, проводил по телу лезвием и испытывал дичайший восторг от расходящейся под сталью плоти. Кровь стекала по рукам, тёплая, возбуждающая. Щекотала обоняние запахом, а нервы — близкой опасностью. Казалось, что вот она, настоящая жизнь, на дозволенных границах человеческого мира и мира неизведанного, пахнущего кровью и немного серой.
А потом наваждение сп?ло, и он оказался дома на полу со спущенными штанами и заляпанной пятнами спермы фанерой, на которой чертал знаки в этот раз. Отрезвляющее пробуждение. Но ощущения он не забыл, нет. Не отталкивало ни то, что после сеанса он едва держался на ногах, ни то, что, кажется, переступил черту. Ему так явственно захотелось отведать крови, слизать её с рассечённого девичьего бедра!.. Или ягодицы. Или груди. От одной такой мысли внутри всё сжималось, а в низу живота скручивало так, что становилось больно.
Почему Она не зовёт? Венька был почти уверен, что готов отдать все за новую волну ощущений. Только вот… Только вот Она не спешила. Поманив единожды, решила довести его жаждой до исступления. Она определённо испытывает его верность, но Вениамин Кротов был готов идти до конца. Был почти уверен, что готов.
Про девушку в лесу он прочёл мельком и никогда бы не обратил внимания на это происшествие, если бы не факт, что порезы у неё были как раз там, где он лично наносил их во время своего транса, похожего на сон. Видел их глазами, чувствовал под пальцами. Было же? Или это игра воображения? Чертовщина… Значит ли это, что он, Вениамин Кротов, причастен к убийству? От одной мысли на затылке вставали дыбом волосы, но почему-то это нравилось. Быть причастным. Словно весь мир незаметно крутится вокруг тебя, а остальные просто этого не замечают в силу своей слепоты. Жалкие, мерзкие, мелкие…
Перед следователем на столе лежали улики, собранные по делу N-ского убийцы. Их немного. Он осторожен. На месте обнаружения трупа почти ничего нет. Даже следов. Вернее, они есть, только очень смазанные, нечёткие, даже слепка сделать не удалось. Похоже, что размер — между сороковым и сорок пятым. Мужчина. Отпечатков — нет, сперма — второй группы. Крови — нет, только кровь жертв. Микрочастицы указывают на то, что убийство произошло в черте города, а на лесополосу тела принесли. В чём? Похоже, в полиэтилене. Вещи не тронуты. На них — отпечатки жертв и многих других людей. Как из них вычислить убийцу? Предстоит кропотливая работа. В порезах — частицы хрома. У второй жертвы, в отличие от первой, вырезаны глаза. Криминалист заметил у обеих девушек срезанные пряди волос. Это хорошо: значит, должны остаться фрагменты волос. Где-то же он их хранит?..
В пакете блестит продавленными кнопками телефон. Маленький, чёрный. Немой свидетель преступления. Изъяли у местного наркомана. Выяснилось, что телефон Катерины Сигеевой. Он-то и поведает, что случилось. На телефоне отпечатки и даже есть кровь. Вторая группа, резус положительный. Но сперма и кровь принадлежат разным людям. Есть, над чем подумать. Наркомана встряхнуть, всё расскажет, как из ступора выйдет.
— Найдём,— выдохнул немолодой следователь, приглаживая пальцами седые виски.— Обязательно найдём.
— Николай Семёныч! — в кабинет заглянул молодой капитан.
— Да?
— Домой идёте?
— Нет, посижу ещё…
Что же есть? Есть два трупа. Одна маленькая девочка, вторая — молодая девушка. Как противно-то!.. Вывез за город. Значит, есть на чём. Как иначе? Не такси же заказывал. Следы колёс на трассе, слепок сделали. Шины летние со стёртым протектором. Нужно подключать ГИБДД, пусть присмотрятся к подозрительным автомобилям.
— Найдём…— снова выдохнул Николай Семёнович, переставляя пальцами фотографии девочек на столе. Вон они какие, светлые, радостные. Жаль девчонок… Жаль.
Приходила риелтор, вежливая ухоженная женщина в возрасте. Поздоровалась, попросила разрешения сделать фото. Таня согласилась. Мысли заняты произошедшим убийством и постоянно терзала мысль, словно она чего-то не видит, упускает. Может, не хочет видеть? Как больно узнать, что Андрей там был, в этой лесополосе, что он мог… Нет, не мог. Надо верить… верить…
Риелтор обошла квартиру со смартфоном. Пофотографировала.
— Показ лучше делать вечером, я так понимаю? — спросила она, и Таня взглянула на неё, осознавая — вопроса она не услышала.
— Что?
— Вы не беспокойтесь, район хороший, здесь хорошо берут недвижимость…
— А… я… нет…— Таня махнула рукой,— я не беспокоюсь.
— На показ вечером можно приглашать людей?
— На показ? Да, вечером… я после работы…— а голос ломается от волнения. Вот и сейчас. Где он? Вечер, пора быть дома. Что происходит?
— Я позвоню вам,— кивнула риелтор и вышла.
Позвонит. Точно, надо звонить. Таня схватила смартфон, начала искать номер. Позвонила. Гудки. Снова гудки!
«Слушаю…» — слава Богу!
— Прости, я волнуюсь…
«Иду домой…».
— Хорошо,— нажала на сброс. Глупая. Всё в порядке. Он не рыщет по лесу, он идёт домой. А был ли он там? Как узнать? Говорит — не помнит. Как можно не помнить?
Звонок телефона разрезал тишину. Таня вздрогнула, механически приняла вызов.
— Алло.
«Привет, Танюш»,— мама.
— Привет.
«Татьяна Алексеевна была?».
— Кто? — не поняла Таня.
«Риелтор».
— Пожалеть…— он обнял её рукой, коснулся волос щекой,— просто знай, что я люблю тебя. Остальное пройдёт…
Таня замерла. Стоит ли верить? Стоит! Иначе зачем это всё? Можно просто уйти сейчас. Прожить другую жизнь. Как все. Отпуск раз в год, дети, ипотека… Встряхнулась. Нет, выбор сделан. Прижалась к плечу сильнее, а Андрей обнял её рукой.
— Ты знаешь, кот пропал…— пробубнила Таня в плечо.
— Знаю, его пока не будет…
— Почему? — удивилась Таня, приподнимаясь и заглядывая в глаза. Из-под век блеснул искрящийся янтарь.
— Так надо… пока…
Глава 5
Прошла пара недель. Город N успокоился после обнаружения тела Катюши Сигеевой, ученицы третьего класса. Скорбели теперь только родители и ближайшие родственники. В школьном фойе стояла её фотография. О деталях дела старались не распространяться. Охотников обсудить, как она была убита, отчего-то находилось всё меньше. Зато участились случаи бытовых драк. Колонка криминальной хроники в местной газете раздулась на страницу. Это пугало.
Таня не читала прессы. Ей хватало урывков статей в Интернете. Но были дни, когда она иногда покупала газету. Например, сегодня. На первом развороте — статья об убийстве двухнедельной давности. Отчего-то глаз зацепился за неё. Репортёры широко, с размахом, описывали все факты по этому делу. Не забыли упомянуть и многочисленные порезы на ногах и внизу живота. Писали, что ничего не пропало. Даже рюкзак со всем содержимым стоял рядом. Не было только телефона.
Таня встряхнула газету. У девочки был телефон. И не просто увидела, почувствовала его. Маленький, кнопочный, чёрного цвета, с приклеенной к крышке какой-нибудь картинкой… Почему чёрного? Картинка? Откуда она вообще это взяла? Потом в тексте промелькнула фраза, что в пригородном лесу происходит множество странных вещей. Вспомнили про обнаруженные год назад полуразложившиеся трупы. Около десяти человек умерли естественной смертью, и только одного загрыз дикий зверь, предположительно рысь… Что? Рысь?.. Следы зубов и когтей были обнаружены на костях черепа и рук — он защищался.
Зазвонил телефон. Таня не глядя приняла вызов. Поёжилась от холода.
«Танюш?» — мама.
— Слушаю, мам…
«Ты подумала?».
— О чём?
«Ну… обо всём… Про замужество…».
— Что с ним?
«Не поругались со своим Андреем ещё?».
— С чего бы?
«Ну мало ли, у тебя характер — не подарок, знаешь ли». Как приятно услышать это от мамы!
— Нет, мам, что ты хочешь?
«Придёт риелтор, Танюш. Надо квартиру показать ему…».
— Я думала, это шутка…
«Нет, Тамара хочет продать квартиру, пусть её».
— Но мы в ней живём, мам!
«Переезжайте ко мне. Всё равно придётся это сделать».
— Нет, нам есть где жить.
«Ну смотри… Риелтора там не выгоняйте, Андрею своему тоже скажи…».
— Хорошо, не буду,— отчего-то разговор начал утомлять.
«Приедешь на выходные?».
— Не знаю, подумаю…
«Приезжайте, я пирог испеку…».
— Не надо, мам.— Зачем этот приём? Если пирог испечён, то пути назад нет, придётся ехать. Пирог — как невозвратный билет.
«Жду вас, пока!».
— Пока.
На чём остановилась? Ах, да!.. Трупы годичной давности. Разве в наших лесах водится рысь? Казалось, человек давно выгнал всех диких животных из леса. Но дело даже не в этом. Писали: возможно, эти происшествия связаны. Что в конце прошлого века в подвале местной библиотеки, что расположилась в бывшем особняке какого-то купца, собиралось какое-то тайное общество. И что новое убийство — это отзвуки того старого культа, как и те, прошлогодние. Чушь. Ту историю Таня помнила хорошо. Мутная, страшная. Эта вышла на новый уровень.
Решила позвонить Андрею. Он купил себе новый телефон. Простой, совсем не современный, кнопочный. Сказал, что старый потерял. Но это, конечно же, не правда. Была драка. Его ограбили. Таня настаивала на заявлении в полицию, но Андрей, загадочно улыбаясь, попросил никому не говорить. Возможно, при обращении в правоохранительные органы всплывёт то, о чём лучше не упоминать. Возможно…
Бесконечно тянулись длинные гудки. Не берёт трубку. Лучше бы взял. Может, работает, потому не слышит?
Таня вернулась к статье. Дальше — совершенно не интересно. Сплошная вода и домыслы.
В течение дня Таня пыталась дозвониться до Андрея, и всё время телефон выдавал длинные гудки. Что-то случилось? Нет, не может быть, он бы дал знать. Смена закончилась, и пора собираться домой. Только что-то не хочется. Если придёт риелтор, придётся улыбаться ему или ей, преодолевая желание выгнать взашей. И это ещё Андрей не знает, что их выгоняют на улицу со всем скарбом. Ну нет, не совсем на улицу. Есть ещё малогабаритка, куда не влезет и третья часть мебели.
Нет, ехать домой определённо не хочется. От скуки взяла в руки смартфон, листнула новостную ленту, и словно бы окатило холодной водой. Снова. «Второе убийство в лесополосе». Второе?.. Открыла статью. «Утром группой туристов был обнаружен труп молодой девушки». Сегодня утром. Как раз в тот момент, когда она читала статью и позвонила мама.
«…следы удушения…», «…ножевые ранения, нанесённые посмертно…». Трудно не провести параллель с первой девочкой. Только эта, похоже, старше. Прочитала заметку. Нет, мало информации. Отчего-то стало душно, захотелось на воздух.
Таня наспех схватила свои вещи и вышла к крыльцу. В лёгких сумерках теперь таилось множество опасностей, казалось ей, но бояться нельзя. Она запретила себе сама. Достала сигареты, прикурила.
— Дай зажигалку,— раздалось хриплое по правую руку. Таня вздрогнула так, что почти отпрыгнула в сторону. Андрей. Когда успел появиться? Молча кинула зажигалку прямо ему в руки. Тот ловко её поймал и щёлкнул кремнём, закуривая свою сигарету.
Успокаиваясь, Татьяна поправила прядь волос, налипшую на ресницы.
— Ты напугал меня,— осуждающе проговорила, глубоко затягиваясь.
— Прости,— Андрей протянул зажигалку.— Что-то случилось?
— Что именно должно было случиться? — женщина передёрнула плечами то ли от холода, то ли от зябкого страха.
— Ты весь день мне звонила…
— А ты не отвечал.
— Я был занят.
Таня кивнула.
— Нашли ещё одно тело, знаешь?
— Нет.
Таня помимо воли опустила взгляд вниз, к кроссовкам. Снова в земле. На чёрных боках подошвы — мохнатые комья. Андрей проследил за её взглядом, чуть приподнял носки, и с подошвы на асфальт обвалилась земля с застрявшими в ней листьями. Затянулся глубоко.
— Откуда землица? — усмехнулась Таня, и сама себе ответила: — Из лесу, вестимо?
— Ты сейчас о чём? — недобро улыбнулся Андрей.
— Ни о чём,— Таня отвернулась. Отчего-то хотелось плакать.
— Думаешь, я был там? Так и скажи…— прохрипел собеседник.
— Нет, не думаю,— Таня неловко переступила с ноги на ногу,— спрашиваю: был?
Андрей нехорошо сощурился, глядя в глаза. Стало не по себе.
— Честно? — спросил он.
— Честно.
— Я не помню…
— Опять помутнение? — усмехнулась Таня.
— Типа того.— Окурок смялся в пальцах.
— А чем ты был занят? — вдруг захотелось непременно выяснить, где он был.
— На складе грузил товар.
— Ты там один был?
— Сначала с ребятами, потом один.
— А когда ты остался один?
— В детектива решила поиграть? — усмехнулся Андрей. Таня затушила истлевший до фильтра окурок.
— Лучше я, чем следователь,— грубо ответила она.
— После трёх там оставалось немного, я остался один.
— А грязь откуда?
— Сказал же — не знаю, не помню…
Таня вздохнула.
— Не веришь мне? — Андрей привлёк её к себе, обнял. А объятий сейчас не хотелось. Хотелось ответов.
— Ты можешь узнать, кто убийца? — прошептала Таня.
— Нет,— услышала в ответ хриплое,— не могу, понимаешь?
— Но почему?
Андрей коснулся пальцами её груди там, где на цепочке висело золотое кольцо.
— Из-за этого. Таков мой договор, Танюш.
— Из-за меня? — Таня прижалась затылком к его груди.
— Из-за нас…
— Откуда земля? — прошептала Таня, выстукивая каждый слог затылком о его грудь.
— Из-за города… не знаю, откуда.
— Ты мог быть там? Только честно…
Андрей помолчал, Таня почувствовала его подбородок на своей макушке.
— Честно?.. Мог.
Мог. Таня выкрутилась из объятий.
— Но это не я, понимаешь? — Андрей сунул руки в карманы,— точно не я…
— Почему ты так уверен? Ты же не помнишь,— губы кривились, но усилием воли Таня заставила себя говорить спокойно.
— Если бы это был я, от неё бы ничего не осталось,— прошипел Андрей, обнажая зубы, как хищник,— поверь…
— Аргумент,— согласилась Таня, отворачиваясь, чтобы спрятать слёзы.
— Танюш,— его руки притянули её к себе, легли на плечи. Почему так хочется плакать? — Почему ты не веришь мне?
— Я не знаю,— всхлипнула Таня.— Так жалко, не могу…
Его ладони гладят её по волосам, как мама в детстве.
— Прости,— хлюпнула носом она.
— Ничего. Это трудно…
— Что трудно?
— Верить…
Вениамин страдал. За последние две недели Госпожа вызывала его всего раз. По-другому теперь даже язык не поворачивался Её называть. Анька заболела и вторую неделю лежала дома. Говорили, даже хотели положить её в больницу, но как-то обошлось. Анемия… Что-то с кровью. Кулаков крепко запил с того самого случая. И, как ни старался Венька привести его в чувство, никак не удавалось. Пришлось искать ещё кого-то, кто мог бы устроить Госпожу. А они всё не находились.
Потому последний обряд он провёл один, без помощников. Госпожа вытягивала из него всё больше, но от этого Веньку тянуло к Ней ещё сильнее. Это как… одержимость. Да, он стал одержим. Похудел и потерял аппетит, но ждал следующего сеанса, как манны небесной. Во время крайнего обряда у него случился феерический оргазм. Он, словно чувствовал под руками чужую плоть, мял её пальцами, проводил по телу лезвием и испытывал дичайший восторг от расходящейся под сталью плоти. Кровь стекала по рукам, тёплая, возбуждающая. Щекотала обоняние запахом, а нервы — близкой опасностью. Казалось, что вот она, настоящая жизнь, на дозволенных границах человеческого мира и мира неизведанного, пахнущего кровью и немного серой.
А потом наваждение сп?ло, и он оказался дома на полу со спущенными штанами и заляпанной пятнами спермы фанерой, на которой чертал знаки в этот раз. Отрезвляющее пробуждение. Но ощущения он не забыл, нет. Не отталкивало ни то, что после сеанса он едва держался на ногах, ни то, что, кажется, переступил черту. Ему так явственно захотелось отведать крови, слизать её с рассечённого девичьего бедра!.. Или ягодицы. Или груди. От одной такой мысли внутри всё сжималось, а в низу живота скручивало так, что становилось больно.
Почему Она не зовёт? Венька был почти уверен, что готов отдать все за новую волну ощущений. Только вот… Только вот Она не спешила. Поманив единожды, решила довести его жаждой до исступления. Она определённо испытывает его верность, но Вениамин Кротов был готов идти до конца. Был почти уверен, что готов.
Про девушку в лесу он прочёл мельком и никогда бы не обратил внимания на это происшествие, если бы не факт, что порезы у неё были как раз там, где он лично наносил их во время своего транса, похожего на сон. Видел их глазами, чувствовал под пальцами. Было же? Или это игра воображения? Чертовщина… Значит ли это, что он, Вениамин Кротов, причастен к убийству? От одной мысли на затылке вставали дыбом волосы, но почему-то это нравилось. Быть причастным. Словно весь мир незаметно крутится вокруг тебя, а остальные просто этого не замечают в силу своей слепоты. Жалкие, мерзкие, мелкие…
Перед следователем на столе лежали улики, собранные по делу N-ского убийцы. Их немного. Он осторожен. На месте обнаружения трупа почти ничего нет. Даже следов. Вернее, они есть, только очень смазанные, нечёткие, даже слепка сделать не удалось. Похоже, что размер — между сороковым и сорок пятым. Мужчина. Отпечатков — нет, сперма — второй группы. Крови — нет, только кровь жертв. Микрочастицы указывают на то, что убийство произошло в черте города, а на лесополосу тела принесли. В чём? Похоже, в полиэтилене. Вещи не тронуты. На них — отпечатки жертв и многих других людей. Как из них вычислить убийцу? Предстоит кропотливая работа. В порезах — частицы хрома. У второй жертвы, в отличие от первой, вырезаны глаза. Криминалист заметил у обеих девушек срезанные пряди волос. Это хорошо: значит, должны остаться фрагменты волос. Где-то же он их хранит?..
В пакете блестит продавленными кнопками телефон. Маленький, чёрный. Немой свидетель преступления. Изъяли у местного наркомана. Выяснилось, что телефон Катерины Сигеевой. Он-то и поведает, что случилось. На телефоне отпечатки и даже есть кровь. Вторая группа, резус положительный. Но сперма и кровь принадлежат разным людям. Есть, над чем подумать. Наркомана встряхнуть, всё расскажет, как из ступора выйдет.
— Найдём,— выдохнул немолодой следователь, приглаживая пальцами седые виски.— Обязательно найдём.
— Николай Семёныч! — в кабинет заглянул молодой капитан.
— Да?
— Домой идёте?
— Нет, посижу ещё…
Что же есть? Есть два трупа. Одна маленькая девочка, вторая — молодая девушка. Как противно-то!.. Вывез за город. Значит, есть на чём. Как иначе? Не такси же заказывал. Следы колёс на трассе, слепок сделали. Шины летние со стёртым протектором. Нужно подключать ГИБДД, пусть присмотрятся к подозрительным автомобилям.
— Найдём…— снова выдохнул Николай Семёнович, переставляя пальцами фотографии девочек на столе. Вон они какие, светлые, радостные. Жаль девчонок… Жаль.
Глава 6
Приходила риелтор, вежливая ухоженная женщина в возрасте. Поздоровалась, попросила разрешения сделать фото. Таня согласилась. Мысли заняты произошедшим убийством и постоянно терзала мысль, словно она чего-то не видит, упускает. Может, не хочет видеть? Как больно узнать, что Андрей там был, в этой лесополосе, что он мог… Нет, не мог. Надо верить… верить…
Риелтор обошла квартиру со смартфоном. Пофотографировала.
— Показ лучше делать вечером, я так понимаю? — спросила она, и Таня взглянула на неё, осознавая — вопроса она не услышала.
— Что?
— Вы не беспокойтесь, район хороший, здесь хорошо берут недвижимость…
— А… я… нет…— Таня махнула рукой,— я не беспокоюсь.
— На показ вечером можно приглашать людей?
— На показ? Да, вечером… я после работы…— а голос ломается от волнения. Вот и сейчас. Где он? Вечер, пора быть дома. Что происходит?
— Я позвоню вам,— кивнула риелтор и вышла.
Позвонит. Точно, надо звонить. Таня схватила смартфон, начала искать номер. Позвонила. Гудки. Снова гудки!
«Слушаю…» — слава Богу!
— Прости, я волнуюсь…
«Иду домой…».
— Хорошо,— нажала на сброс. Глупая. Всё в порядке. Он не рыщет по лесу, он идёт домой. А был ли он там? Как узнать? Говорит — не помнит. Как можно не помнить?
Звонок телефона разрезал тишину. Таня вздрогнула, механически приняла вызов.
— Алло.
«Привет, Танюш»,— мама.
— Привет.
«Татьяна Алексеевна была?».
— Кто? — не поняла Таня.
«Риелтор».
