— А, была…
«Что с тобой? Ты рассеянная какая-то».
— Нет, ничего.
«Что-то случилось?».
— Нет-нет, мам…
«Я же слышу, что случилось? Поссорилась с Андреем?».
— Нет, с чего ты взяла?
«Он тебя обидел?».
— Не выдумывай! Всё нормально…
«Совсем не нормально! Если он тебя обижает, лучше расстаться».
— Мам, давай я сама решу, ладно?
«Это по первости — любовь-морковь, а потом локти кусать будешь».
— Мам…
«Я не лезу, Танюш, но он на уголовника похож… И тётя Тамара так думает…».
— Вот и не лезь! — разозлилась Таня, резко сбросила вызов, швырнула телефон на стол. Уж кому, а тёте Тамаре верить нельзя. Родственнички…
Заворочался ключ в замке. Андрей, наконец-то.
Он вошёл, улыбнулся, скинул обувь и повесил куртку в гардероб. Таня улыбнулась в ответ. Почему так трудно? Трудно смотреть ему в глаза. Стояла, размышляя об этом, пока он мыл руки в ванной. Вошёл, потянулся обнять, но отступил в последний момент.
— Что случилось? — От него пахнет фанерной стружкой и сигаретами.
— Прости, Андрюш, не могу,— Таня прикусила губу,— не могу не думать про эти убийства.
Он отступил ещё, опёрся спиной о стену.
— Понятно,— усмехнулся, растягивая губы в жёсткой улыбке.— Всё-таки сомневаешься?
— Да, прости…
— Твоё право,— неожиданно легко согласился он.— Что тебя убедит, если моих слов недостаточно?
— Не знаю…— Таня запустила пальцы в волосы,— если ты был где-то в это время, не в этом проклятом лесу. Я бы поверила…
— Тебе нужно алиби? — усмехнулся Андрей.
— Да,— согласилась Таня, высоко поднимая голову,— да…
— Хорошо…— Андрей кивнул,— она не остановится…
— Откуда…— Таня хотела спросить, откуда он это узнал, но почувствовала и сама. Это витает в воздухе. Убийца не остановится, кем бы он ни был, пока его не поймают. Вот только кто он?
— Хочешь сказать — будут ещё убийства?
— Будут,— спокойно согласился Андрей,— предлагаю тебе сделку.
— Какую? — Внутри всё похолодело. Это звучит так отчуждённо, страшно!..
— Я обеспечу себе алиби, но к этому вопросу мы больше не возвращаемся,— Андрей поднял на Таню тёмные, злые глаза,— никогда…
В горле сразу пересохло, Таня откашлялась. Решить вопрос навсегда. Отчего нет?
— Как? — прохрипела она сухим горлом.
— Ты закроешь меня в квартире, я скажу, что начертать на поверхностях…
— Ты хочешь…
— Хочу, чтобы ты точно знала, что я не выберусь…
— Откуда мне знать…
— Ты почувствуешь, Тань,— устало отозвался Андрей,— ты же девушка не простая…
Не простая. Стало противно.
— То есть ты не сможешь выйти. Совсем? Ни в каком виде?
— Ни в каком, ни человеком, ни духом,— кивнул он,— пока ты не откроешь мне дорогу.
— Так можно?
— Можно, если знать как.
— Ты даёшь мне в руки серьёзный козырь,— усмехнулась Таня. Внутри всё дрожало от напряжения.
— Если кому-то, то только тебе,— Андрей подался вперёд, протянул руки, привлёк её к себе. Таня вдохнула запах пота и табака,— чтобы тебе было спокойнее.
— Я не нанесу тебе вред? — выдохнула она.
— Нет.
Кто бы сказал ей пару лет назад, что она будет чертить на стенах и потолку каббалистические знаки, рассмеялась бы в лицо. Однако… Она чертила тщательно, стараясь ничего не пропустить. Пол, потолок, стены, даже окна. Всё тщательно закупорено, ему и верно не выбраться. Воздух в малогабаритке сразу застыл, даже при распахнутых настежь окнах, словно знаки не дают проникнуть даже ветру. А ещё она узнала его имя. Не то, каким люди нарекают при рождении. Другое — то, что даёт над ним власть. Ацио, означает «яд».
Это имя она вплела в своё заклятье, покрывшее тонкой сетью все поверхности в доме. Ему не выбраться. Такого колдовства она ещё не практиковала, оно казалось древним, как мир, тяжёлым, сильным, сминающим волю, если не достанет сил противостоять ему. От него чесались и болели пальцы, стучало в голове. Он прав. Она чувствовала, как сжались стены, навалились массой. Ощущение, словно находишься в склепе. Даже потянуло могильным холодом, или показалось только?
Закончив, Таня обняла Андрея перед уходом. Он тяжело дышит. Ничего, если он прав, то это скоро закончится, но в душе наступит мир. Перестанут раздирать сомнения.
— С тобой всё будет в порядке? — с тревогой спросила она, отстраняясь на вытянутых руках.
— Да, не волнуйся, не помру,— деланно рассмеялся Андрей. А на висках пот, вена поднялась под кожей и бьётся в такт сердцу часто-часто.
— Сигарет привезёшь? — он сделал шаг назад, чуть оступившись.
Таня кивнула и поспешила уйти, пока не передумала. Нельзя, нельзя поддаваться слабости. Если решила — надо доделывать. И если это докажет его непричастность, то пусть будет так.
А потом пришлось ехать на работу. Отчего казалось, что она предала его? Нет, всё не так. Это не предательство. Таня очень надеялась, что нет. Всё сложно, отчего всё так сложно?
По пути купила несколько местных изданий. Посмотрим, что пишут.
Однако до газет руки дотянулись только в обед. Отчего-то было много работы. Труп девушки с лесополосы увезли в другой морг, при Следственном. Но что-то в прессу просочилось.
Раскрыла первую статью. Фактов немного. Гурова Алина — девушка семнадцати лет, студентка первого курса одного из коммерческих ВУЗов. После полуночи ушла домой с вечеринки. Дома не появилась. Родители не заподозрили неладного, дождались утра. Потом начали ей звонить, но телефон был недоступен. Начали обзванивать её подруг. Те в один голос говорили, что девушка села в такси и поехала домой. В такси. Таксиста уже нашли. В статье пишут, что он довёз девушку до подъезда и уехал. Всё. На этом её путь обрывается до следующего утра, когда туристы свернули от трассы к лесу. Там её и нашли. На полянке. Одежда при ней, только пишут, что ноги и низ живота изрезан ножом. Вырезаны глаза. Псих. Зачем резать тело? Пишут, что раны нанесены посмертно. Хоть это радует. Что не страдала. Бедняжка.
Таня развернула вторую газету. Статья один в один с первой. Похоже, журналист подрабатывает на стороне. Женщина усмехнулась. Взяла в руки смартфон. Надо позвонить Андрею, узнать, как он. Набрала номер. Долго слушала гудки.
«Слушаю…».
— Пожалуйста, бери трубку раньше,— выдохнула Таня,— я себе уже невесть что придумала.
«Что ты там придумала? — раздалось насмешливое.— Ты меня так закрыла, что мне шевелиться трудно».
— Серьёзно?
«Шучу…».
— Не шути, я и так чувствую себя виноватой.
«Приедешь сегодня?».
— Да, вечером заеду.
«Хорошо…» — тяжело выдохнула трубка.
— Андрей…
«Что?».
— Я не убью тебя? — почему так важно знать ответ на этот вопрос?
«Конечно, нет. У тебя сил не хватит…».
— Отлично,— Таня рассмеялась с деланным облегчением.
«Давай, жду… Про сигареты не забудь…».
— Ага,— и раздались короткие гудки. Это такое обыденное. Сигареты. Впору ухватиться за это, чтобы сохранить ощущение реальности.
Что пишет Интернет? Таня открыла браузер. Федеральный канал упоминает убийство, но только одно. Расследование идёт. Местные новости утверждали, что оба убийства между собой не связаны. И расписывали подробности последнего. Алина занималась юриспруденцией, готовилась стать адвокатом. Из вещей пропал только… смартфон чуть дороже бюджетного. Интересно. Деньги не вынули, карточки — тоже. Украшения — на месте. Убийство не ради наживы, определенно. Таня прочитала ещё несколько статей. Нет, ничего.
Николай Семёнович перевернул страничку тетрадки. Обыкновенный дневник на отпечатанной типографской бумаге, каких много в городе. Только этот принадлежал Алине Гуровой. Странно, что в век Интернета кто-то ещё ведёт бумажные дневники.
Интересного в нём — мало. Обычная девушка. Студентка. Из увлечений — танцы и туризм. Фигура — спортивная. В комнате нашли абонемент в спортзал «First», что рядом с домом. Закрывается поздно. Но в тот день Алина в спортзал не пошла, а пошла с друзьями в бар, откуда отправилась на такси домой. Но не попала и туда. Таксист утверждает, что довёз её до подъезда. Водителя проверили. Тридцатилетний семьянин, всю ночь ездил по вызовам, тому есть свидетели и статистика на сервере службы такси.
Значит, кто-то увлёк её от подъезда. Кому она могла довериться, чтобы пойти и не закричать?
Вариантов масса.
Николай Семёнович задумчиво отложил дневник, поправил перчатки на руках, взял следующую улику со стола. Сумочка. Без следов разрывов. Девушка не защищалась, не била убийцу сумочкой или кулаками. Под ногтями не обнаружили ни волокон, ни кожи,— ничего. Только её собственная. Волосы — вымыты и расчёсаны, срезана прядь. Фетиш убийцы? Это хорошо, будет за что ухватить. Открыл сумочку, заглянул внутрь. Студенческий билет, кошелёк, расчёска, пудреница. На одежде могли остаться следы пудры с лица. Девушки сейчас наносят много косметики. Только вот какая задача: следов на поляне нет совсем, кроме следов туристов, которые нашли труп. И земли на подошвах — тоже. Только фрагменты асфальтовой крошки. Её принесли туда. Определённо.
Одежда сейчас у криминалистов. Ищут любую зацепку, которая сможет пролить свет на её местопребывание во время смерти.
Помада не смазана. Он не касался её лица. Только смотрел, когда душил. А душил её же шарфиком. Ревнивый парень? Говорят, у неё не было молодого человека. Но тогда первая девочка не вписывается в историю. Убийства похожи. Скорее сексуального характера, хотя их он не трогает, только режет. Мстит за что-то? Зачем вырезать глаза? Чтобы не смотрела? Вторая жертва старше. То есть девочке смотреть было можно? Или он только разогревается? Скорее второе.
Нужно усилить патрулирование в городе. Пусть присмотрятся ко всем мужчинам, бесцельно бродящим по городу, особенно после полуночи. Только поможет ли это? СМИ страху нагонят, повалятся возмущённые петиции. «Вы ничего не делаете!», «Да, сколько можно?». М-да…
Николай Семёнович стянул перчатки и вышел из хранилища.
Д?жил… до пенсии три года, и н? тебе. До серии ещё маловато трупов, но Николай Семёнович отчего-то не сомневался, что будут. Если его не остановить.
Прошёл мимо толпы, гомонящей в коридоре. Бытовое убийство куда как проще, чем этот «висяк». Когда такое приключалось? Да, пожалуй, в прошлом году, когда обнаружили в лесу разложившиеся трупы. Дело возбудили, конечно, но определить виновного не представлялось возможным. Много времени прошло. Да и состава преступления не выявили. Словно бы собрались самоубийцы в лесу, да и померли ненароком. Кроме одного. Его даже опознать не удалось. Однако улики обнаружили. Остатки стеклянной колбы с кровью. Чья — неясно. Вторая группа, положительный резус. Прямо как на телефоне Кати Сигеевой. Николай Семёнович поёжился от внезапного предчувствия. Зачем вспомнилось это? Может, не зря? Группа самая распространённая. Надо бы проверить. Так, на всякий случай... Для очистки, так сказать, совести. Вдруг совпадёт. Правда, что делать с этим совпадением, Николай Семёнович не знал. Но был уверен, что решение придёт.
— Николай Семёныч,— молоденький капитан заглянул в кабинет.
— Что? — следователь оторвался от чтения отчёта эксперта-дактилоскописта.
Капитан многозначительно поднял бровь.
— Опять? — Внутри всё всколыхнулось. Что ж за год такой? Кровавый. Капитан кивнул и исчез за дверью.
— Поехали,— мужчина стянул пиджак со спинки стула.
Пока тряслись в служебной «буханке» под прибаутки криминалистов, Николай Семёнович обдумывал, что в этом деле казалось ему странным.
А странного было немало. Анализы крови с телефона убитой девочки и склянки двухгодичной давности совпали. Интуиция не подвела. Биоматериал принадлежал одному человеку. Значит ли это, что убийства носят ритуальный характер? Такого не было в N с конца прошлого века. Скверно!.. С фанатиками дел лучше не иметь. Сложно предсказать их действия. В их головах — полный фарш из цитат, домыслов и притянутых за уши фактов. Взять хотя бы взрыв в прошлом году.
Наркомана по имени Санёк, в миру Александра Прудова, у которого нашли телефон, допросили. Он клялся, что к девочке не подходил, а телефон нашёл на улице. Откуда на нём кровь, объяснить не смог. Путался в показаниях и мычал что-то невразумительное. Кричал про чёрного дьявольского кота, про чёрта с горящими глазами и что-то там ещё. Не иначе как тронулся умом. Его увезли на медицинское освидетельствование, потом отправится в дурку долечивать свою горячку.
Хорошо. Телефон найден. Допустим. Убийца избавился от него или обронил. Сняли отпечатки пальцев. Их на телефоне оказалось, много и принадлежат не менее чем пяти разным людям. Но вот что странно — детских отпечатков на нём нет. Значит, телефон протёрли, а все обнаруженные «пальчики» оказались на нём после того, как Санёк его «нашёл». Как, возможно, и кровь. Имеет ли этот факт отношение к делу, предстоит выяснить.
«Буханку» тряхнуло на грунтовке, и весь криминалистический отдел с радостным гиканьем подлетел к потолку, отозвавшемуся жестяным грохотом на удары пяти кулаков.
Дальше. Смартфона Алины Гуровой не нашли. Возможно, всплывёт позже в каком-нибудь притоне. Зато обнаружили волокна крашеной шерсти на одежде девушки. Возможно, с одежды убийцы. Хорошая шерсть, шарфы такие делают, цветные.
Дальше. Криминалист отметил, что порезы на ногах нанесены левой рукой. Значит, преступник — левша. Орудие — нож. Предположительно марка стали 65Х13, из неё столовые ножи делают; производитель, скорее всего, российский. На лезвии — зазубрина. На одежде убитой — сперма первой группы. И всё. Больше ничего.
Не может быть, чтобы фанатик так тщательно всё планировал. Никаких больше следов, никаких частиц... Словно убийца, упакованный в целлофан.
Наконец машина остановилась.
— Дальше — пешком! — крикнул водитель. Эксперты начали вываливаться из машины. Николай Семёнович подхватил плащ и наплечную сумку с вещами. Там — перчатки, бахилы, пинцет и, на всякий случай, пакеты для вещдоков.
— Дорогу осмотрели? — строго спросил он. Лёша, руководитель группы кивнул.
— Сейчас сделаем.
— Сделайте,— проворчал следователь. Молодёжь уже умчалась вперед через поле. Не следят за собой совсем, а ну как затопчут важное?
Пошёл вперед, внимательно оглядывая всё вокруг. Как подошёл? Как привез тело?
Что искать? Непонятно. Иголку в стогу.
Девушка лежала на той же поляне. Полиция оцепила место происшествия, очертя круг около километра, чтобы не подпустить любопытных и гуляк.
Николая Семёновича пропустили за оцепление. Вот и она. Красивая. Убийца постарался в этот раз. Положил её: руки — вдоль тела, ноги лежат ровно. Словно летит во сне. Тёмные волосы расчёсаны и положены вокруг головы, как корона. У убийцы определённо пунктик на волосах.
— Прядь срезана? — спросил Николай Семёнович у подсевшего к голове трупа криминалиста.
— Пока не могу сказать,— отозвался тот.
Снова порезаны ноги. Живот некрасиво вскрыт, внутренности разложены рядом. Крови — на удивление — мало. Мужчина закрыл глаза на доли секунды, а потом открыл их снова. Надо заставить себя смотреть, чтобы защитить тех, кто может стать следующей жертвой.
«Что с тобой? Ты рассеянная какая-то».
— Нет, ничего.
«Что-то случилось?».
— Нет-нет, мам…
«Я же слышу, что случилось? Поссорилась с Андреем?».
— Нет, с чего ты взяла?
«Он тебя обидел?».
— Не выдумывай! Всё нормально…
«Совсем не нормально! Если он тебя обижает, лучше расстаться».
— Мам, давай я сама решу, ладно?
«Это по первости — любовь-морковь, а потом локти кусать будешь».
— Мам…
«Я не лезу, Танюш, но он на уголовника похож… И тётя Тамара так думает…».
— Вот и не лезь! — разозлилась Таня, резко сбросила вызов, швырнула телефон на стол. Уж кому, а тёте Тамаре верить нельзя. Родственнички…
Заворочался ключ в замке. Андрей, наконец-то.
Он вошёл, улыбнулся, скинул обувь и повесил куртку в гардероб. Таня улыбнулась в ответ. Почему так трудно? Трудно смотреть ему в глаза. Стояла, размышляя об этом, пока он мыл руки в ванной. Вошёл, потянулся обнять, но отступил в последний момент.
— Что случилось? — От него пахнет фанерной стружкой и сигаретами.
— Прости, Андрюш, не могу,— Таня прикусила губу,— не могу не думать про эти убийства.
Он отступил ещё, опёрся спиной о стену.
— Понятно,— усмехнулся, растягивая губы в жёсткой улыбке.— Всё-таки сомневаешься?
— Да, прости…
— Твоё право,— неожиданно легко согласился он.— Что тебя убедит, если моих слов недостаточно?
— Не знаю…— Таня запустила пальцы в волосы,— если ты был где-то в это время, не в этом проклятом лесу. Я бы поверила…
— Тебе нужно алиби? — усмехнулся Андрей.
— Да,— согласилась Таня, высоко поднимая голову,— да…
— Хорошо…— Андрей кивнул,— она не остановится…
— Откуда…— Таня хотела спросить, откуда он это узнал, но почувствовала и сама. Это витает в воздухе. Убийца не остановится, кем бы он ни был, пока его не поймают. Вот только кто он?
— Хочешь сказать — будут ещё убийства?
— Будут,— спокойно согласился Андрей,— предлагаю тебе сделку.
— Какую? — Внутри всё похолодело. Это звучит так отчуждённо, страшно!..
— Я обеспечу себе алиби, но к этому вопросу мы больше не возвращаемся,— Андрей поднял на Таню тёмные, злые глаза,— никогда…
В горле сразу пересохло, Таня откашлялась. Решить вопрос навсегда. Отчего нет?
— Как? — прохрипела она сухим горлом.
— Ты закроешь меня в квартире, я скажу, что начертать на поверхностях…
— Ты хочешь…
— Хочу, чтобы ты точно знала, что я не выберусь…
— Откуда мне знать…
— Ты почувствуешь, Тань,— устало отозвался Андрей,— ты же девушка не простая…
Не простая. Стало противно.
— То есть ты не сможешь выйти. Совсем? Ни в каком виде?
— Ни в каком, ни человеком, ни духом,— кивнул он,— пока ты не откроешь мне дорогу.
— Так можно?
— Можно, если знать как.
— Ты даёшь мне в руки серьёзный козырь,— усмехнулась Таня. Внутри всё дрожало от напряжения.
— Если кому-то, то только тебе,— Андрей подался вперёд, протянул руки, привлёк её к себе. Таня вдохнула запах пота и табака,— чтобы тебе было спокойнее.
— Я не нанесу тебе вред? — выдохнула она.
— Нет.
Кто бы сказал ей пару лет назад, что она будет чертить на стенах и потолку каббалистические знаки, рассмеялась бы в лицо. Однако… Она чертила тщательно, стараясь ничего не пропустить. Пол, потолок, стены, даже окна. Всё тщательно закупорено, ему и верно не выбраться. Воздух в малогабаритке сразу застыл, даже при распахнутых настежь окнах, словно знаки не дают проникнуть даже ветру. А ещё она узнала его имя. Не то, каким люди нарекают при рождении. Другое — то, что даёт над ним власть. Ацио, означает «яд».
Это имя она вплела в своё заклятье, покрывшее тонкой сетью все поверхности в доме. Ему не выбраться. Такого колдовства она ещё не практиковала, оно казалось древним, как мир, тяжёлым, сильным, сминающим волю, если не достанет сил противостоять ему. От него чесались и болели пальцы, стучало в голове. Он прав. Она чувствовала, как сжались стены, навалились массой. Ощущение, словно находишься в склепе. Даже потянуло могильным холодом, или показалось только?
Закончив, Таня обняла Андрея перед уходом. Он тяжело дышит. Ничего, если он прав, то это скоро закончится, но в душе наступит мир. Перестанут раздирать сомнения.
— С тобой всё будет в порядке? — с тревогой спросила она, отстраняясь на вытянутых руках.
— Да, не волнуйся, не помру,— деланно рассмеялся Андрей. А на висках пот, вена поднялась под кожей и бьётся в такт сердцу часто-часто.
— Сигарет привезёшь? — он сделал шаг назад, чуть оступившись.
Таня кивнула и поспешила уйти, пока не передумала. Нельзя, нельзя поддаваться слабости. Если решила — надо доделывать. И если это докажет его непричастность, то пусть будет так.
А потом пришлось ехать на работу. Отчего казалось, что она предала его? Нет, всё не так. Это не предательство. Таня очень надеялась, что нет. Всё сложно, отчего всё так сложно?
По пути купила несколько местных изданий. Посмотрим, что пишут.
Однако до газет руки дотянулись только в обед. Отчего-то было много работы. Труп девушки с лесополосы увезли в другой морг, при Следственном. Но что-то в прессу просочилось.
Раскрыла первую статью. Фактов немного. Гурова Алина — девушка семнадцати лет, студентка первого курса одного из коммерческих ВУЗов. После полуночи ушла домой с вечеринки. Дома не появилась. Родители не заподозрили неладного, дождались утра. Потом начали ей звонить, но телефон был недоступен. Начали обзванивать её подруг. Те в один голос говорили, что девушка села в такси и поехала домой. В такси. Таксиста уже нашли. В статье пишут, что он довёз девушку до подъезда и уехал. Всё. На этом её путь обрывается до следующего утра, когда туристы свернули от трассы к лесу. Там её и нашли. На полянке. Одежда при ней, только пишут, что ноги и низ живота изрезан ножом. Вырезаны глаза. Псих. Зачем резать тело? Пишут, что раны нанесены посмертно. Хоть это радует. Что не страдала. Бедняжка.
Таня развернула вторую газету. Статья один в один с первой. Похоже, журналист подрабатывает на стороне. Женщина усмехнулась. Взяла в руки смартфон. Надо позвонить Андрею, узнать, как он. Набрала номер. Долго слушала гудки.
«Слушаю…».
— Пожалуйста, бери трубку раньше,— выдохнула Таня,— я себе уже невесть что придумала.
«Что ты там придумала? — раздалось насмешливое.— Ты меня так закрыла, что мне шевелиться трудно».
— Серьёзно?
«Шучу…».
— Не шути, я и так чувствую себя виноватой.
«Приедешь сегодня?».
— Да, вечером заеду.
«Хорошо…» — тяжело выдохнула трубка.
— Андрей…
«Что?».
— Я не убью тебя? — почему так важно знать ответ на этот вопрос?
«Конечно, нет. У тебя сил не хватит…».
— Отлично,— Таня рассмеялась с деланным облегчением.
«Давай, жду… Про сигареты не забудь…».
— Ага,— и раздались короткие гудки. Это такое обыденное. Сигареты. Впору ухватиться за это, чтобы сохранить ощущение реальности.
Что пишет Интернет? Таня открыла браузер. Федеральный канал упоминает убийство, но только одно. Расследование идёт. Местные новости утверждали, что оба убийства между собой не связаны. И расписывали подробности последнего. Алина занималась юриспруденцией, готовилась стать адвокатом. Из вещей пропал только… смартфон чуть дороже бюджетного. Интересно. Деньги не вынули, карточки — тоже. Украшения — на месте. Убийство не ради наживы, определенно. Таня прочитала ещё несколько статей. Нет, ничего.
Николай Семёнович перевернул страничку тетрадки. Обыкновенный дневник на отпечатанной типографской бумаге, каких много в городе. Только этот принадлежал Алине Гуровой. Странно, что в век Интернета кто-то ещё ведёт бумажные дневники.
Интересного в нём — мало. Обычная девушка. Студентка. Из увлечений — танцы и туризм. Фигура — спортивная. В комнате нашли абонемент в спортзал «First», что рядом с домом. Закрывается поздно. Но в тот день Алина в спортзал не пошла, а пошла с друзьями в бар, откуда отправилась на такси домой. Но не попала и туда. Таксист утверждает, что довёз её до подъезда. Водителя проверили. Тридцатилетний семьянин, всю ночь ездил по вызовам, тому есть свидетели и статистика на сервере службы такси.
Значит, кто-то увлёк её от подъезда. Кому она могла довериться, чтобы пойти и не закричать?
Вариантов масса.
Николай Семёнович задумчиво отложил дневник, поправил перчатки на руках, взял следующую улику со стола. Сумочка. Без следов разрывов. Девушка не защищалась, не била убийцу сумочкой или кулаками. Под ногтями не обнаружили ни волокон, ни кожи,— ничего. Только её собственная. Волосы — вымыты и расчёсаны, срезана прядь. Фетиш убийцы? Это хорошо, будет за что ухватить. Открыл сумочку, заглянул внутрь. Студенческий билет, кошелёк, расчёска, пудреница. На одежде могли остаться следы пудры с лица. Девушки сейчас наносят много косметики. Только вот какая задача: следов на поляне нет совсем, кроме следов туристов, которые нашли труп. И земли на подошвах — тоже. Только фрагменты асфальтовой крошки. Её принесли туда. Определённо.
Одежда сейчас у криминалистов. Ищут любую зацепку, которая сможет пролить свет на её местопребывание во время смерти.
Помада не смазана. Он не касался её лица. Только смотрел, когда душил. А душил её же шарфиком. Ревнивый парень? Говорят, у неё не было молодого человека. Но тогда первая девочка не вписывается в историю. Убийства похожи. Скорее сексуального характера, хотя их он не трогает, только режет. Мстит за что-то? Зачем вырезать глаза? Чтобы не смотрела? Вторая жертва старше. То есть девочке смотреть было можно? Или он только разогревается? Скорее второе.
Нужно усилить патрулирование в городе. Пусть присмотрятся ко всем мужчинам, бесцельно бродящим по городу, особенно после полуночи. Только поможет ли это? СМИ страху нагонят, повалятся возмущённые петиции. «Вы ничего не делаете!», «Да, сколько можно?». М-да…
Николай Семёнович стянул перчатки и вышел из хранилища.
Д?жил… до пенсии три года, и н? тебе. До серии ещё маловато трупов, но Николай Семёнович отчего-то не сомневался, что будут. Если его не остановить.
Прошёл мимо толпы, гомонящей в коридоре. Бытовое убийство куда как проще, чем этот «висяк». Когда такое приключалось? Да, пожалуй, в прошлом году, когда обнаружили в лесу разложившиеся трупы. Дело возбудили, конечно, но определить виновного не представлялось возможным. Много времени прошло. Да и состава преступления не выявили. Словно бы собрались самоубийцы в лесу, да и померли ненароком. Кроме одного. Его даже опознать не удалось. Однако улики обнаружили. Остатки стеклянной колбы с кровью. Чья — неясно. Вторая группа, положительный резус. Прямо как на телефоне Кати Сигеевой. Николай Семёнович поёжился от внезапного предчувствия. Зачем вспомнилось это? Может, не зря? Группа самая распространённая. Надо бы проверить. Так, на всякий случай... Для очистки, так сказать, совести. Вдруг совпадёт. Правда, что делать с этим совпадением, Николай Семёнович не знал. Но был уверен, что решение придёт.
Глава 7
— Николай Семёныч,— молоденький капитан заглянул в кабинет.
— Что? — следователь оторвался от чтения отчёта эксперта-дактилоскописта.
Капитан многозначительно поднял бровь.
— Опять? — Внутри всё всколыхнулось. Что ж за год такой? Кровавый. Капитан кивнул и исчез за дверью.
— Поехали,— мужчина стянул пиджак со спинки стула.
Пока тряслись в служебной «буханке» под прибаутки криминалистов, Николай Семёнович обдумывал, что в этом деле казалось ему странным.
А странного было немало. Анализы крови с телефона убитой девочки и склянки двухгодичной давности совпали. Интуиция не подвела. Биоматериал принадлежал одному человеку. Значит ли это, что убийства носят ритуальный характер? Такого не было в N с конца прошлого века. Скверно!.. С фанатиками дел лучше не иметь. Сложно предсказать их действия. В их головах — полный фарш из цитат, домыслов и притянутых за уши фактов. Взять хотя бы взрыв в прошлом году.
Наркомана по имени Санёк, в миру Александра Прудова, у которого нашли телефон, допросили. Он клялся, что к девочке не подходил, а телефон нашёл на улице. Откуда на нём кровь, объяснить не смог. Путался в показаниях и мычал что-то невразумительное. Кричал про чёрного дьявольского кота, про чёрта с горящими глазами и что-то там ещё. Не иначе как тронулся умом. Его увезли на медицинское освидетельствование, потом отправится в дурку долечивать свою горячку.
Хорошо. Телефон найден. Допустим. Убийца избавился от него или обронил. Сняли отпечатки пальцев. Их на телефоне оказалось, много и принадлежат не менее чем пяти разным людям. Но вот что странно — детских отпечатков на нём нет. Значит, телефон протёрли, а все обнаруженные «пальчики» оказались на нём после того, как Санёк его «нашёл». Как, возможно, и кровь. Имеет ли этот факт отношение к делу, предстоит выяснить.
«Буханку» тряхнуло на грунтовке, и весь криминалистический отдел с радостным гиканьем подлетел к потолку, отозвавшемуся жестяным грохотом на удары пяти кулаков.
Дальше. Смартфона Алины Гуровой не нашли. Возможно, всплывёт позже в каком-нибудь притоне. Зато обнаружили волокна крашеной шерсти на одежде девушки. Возможно, с одежды убийцы. Хорошая шерсть, шарфы такие делают, цветные.
Дальше. Криминалист отметил, что порезы на ногах нанесены левой рукой. Значит, преступник — левша. Орудие — нож. Предположительно марка стали 65Х13, из неё столовые ножи делают; производитель, скорее всего, российский. На лезвии — зазубрина. На одежде убитой — сперма первой группы. И всё. Больше ничего.
Не может быть, чтобы фанатик так тщательно всё планировал. Никаких больше следов, никаких частиц... Словно убийца, упакованный в целлофан.
Наконец машина остановилась.
— Дальше — пешком! — крикнул водитель. Эксперты начали вываливаться из машины. Николай Семёнович подхватил плащ и наплечную сумку с вещами. Там — перчатки, бахилы, пинцет и, на всякий случай, пакеты для вещдоков.
— Дорогу осмотрели? — строго спросил он. Лёша, руководитель группы кивнул.
— Сейчас сделаем.
— Сделайте,— проворчал следователь. Молодёжь уже умчалась вперед через поле. Не следят за собой совсем, а ну как затопчут важное?
Пошёл вперед, внимательно оглядывая всё вокруг. Как подошёл? Как привез тело?
Что искать? Непонятно. Иголку в стогу.
Девушка лежала на той же поляне. Полиция оцепила место происшествия, очертя круг около километра, чтобы не подпустить любопытных и гуляк.
Николая Семёновича пропустили за оцепление. Вот и она. Красивая. Убийца постарался в этот раз. Положил её: руки — вдоль тела, ноги лежат ровно. Словно летит во сне. Тёмные волосы расчёсаны и положены вокруг головы, как корона. У убийцы определённо пунктик на волосах.
— Прядь срезана? — спросил Николай Семёнович у подсевшего к голове трупа криминалиста.
— Пока не могу сказать,— отозвался тот.
Снова порезаны ноги. Живот некрасиво вскрыт, внутренности разложены рядом. Крови — на удивление — мало. Мужчина закрыл глаза на доли секунды, а потом открыл их снова. Надо заставить себя смотреть, чтобы защитить тех, кто может стать следующей жертвой.
