Все эти подкаты… Скажем так, нервируют. Но и заводят. И от этого я злюсь ещё больше на него, на сложившуюся ситуацию и особенно на себя. Он приручает меня как дикое животное, приучает к своему телу и голосу, я прекрасно отдаю себе в этом отчет. Припоминаю лекции по нейропсихологии в попытке отыскать для себя метод сопротивления такому натиску. Всё, что приходит на ум, так это то, что необходим якорь, который удержит моё сознание. Таким якорем мог бы и должен быть Алекс. Но моё собственное тело меня предаёт, несмотря ни на что. И я сотни раз говорила себе не дразнить голодного волка, но в этот раз, разозлившись из-за истории с кроватью, не смогла удержаться:
- И правда хорошая кровать, - заявила с придыханием. – Ты же не против, если я немного полежу здесь? Подумаю о… - тут я сделала продолжительную паузу. – Об Алексе, – закончила, издавая весьма убедительный, на мой взгляд, стон.
Кир, который уж было задышал чаще, зарычал:
- В этой кровати ты будешь думать только обо мне! – бросил со злостью. Упс, кажется, я перегнула палку.
- Хочешь реально помочь, подари вибратор, - выпалила, не подумав.
И, конечно, уже в субботу мне продемонстрировали распаковку подарка. Кир провёл пальцами, ощупывая агрегат, и самоуверенно заявил:
- Не такой большой, как у меня однозначно, но пока тебе хватит. Сегодня вечером привезу, жди. Если хочешь, даже могу помочь в использовании.
Я покраснела с головы до пят. От ярости, само собой.
- Не хочу даже думать, как ты его покупал, Кир, – сказала злорадно. Но ему мои колкости, что мёртвому припарка.
Это всего лишь физическое влечение, у меня слишком давно не было мужчины – убеждаю себя в который раз. Просто надо воспринимать происходящее как некий эротический фильм и не более того. Главное, чтобы он не перешёл в категорию жёсткого порно, тут же добавляет, порядком подросший этой весной, внутренний скептик. Я ласкаю себя пальцами, вспоминая Алекса и его нежные губы, в попытке сбросить накопившееся напряжение, прогнать из головы образ чужого и ненужного мне мальчишки. Представляю, как он томно шепчет: «Принцесса», - прямо мне в ухо. Но у меня не так хорошо с воображением, как хотелось бы. Виртуальный Алекс только распаляет меня ещё больше, но не дарит разрядки. Мне нужен живой мужчина, не фантом, и не собственные неумелые пальцы. Я злюсь невероятно. И виноват во всём мальчик, который с фантазией подошёл к моим развлечениям на этой неделе. Я с ужасом жду воскресенья, когда нам придётся надолго остаться один на один.
КИРАМ
Всю неделю упахиваюсь на усиленных тренировках перед боем с Шакаром. Когда прихожу, Мари уже спит, да я и сам замертво падаю в кровать. Ранним утром перед работой с трудом собираюсь с мыслями, так как до одури хочу спать. Но днём стараюсь порадовать свою девочку, пусть привыкает к моему вниманию. Меня забавляет, как она возмущённо пыхтит в ответ на все мои проделки. Но теперь я знаю, что нравлюсь ей, что-то изменилось с поездки на пляж дивов. Её дыхание изменилось. Теперь она реагирует правильно на мои провокации, хочет меня. Предчувствие близкой победы будоражит. И я сам не ожидал, что попаду в точку, когда предположил, что она в моё отсутствие плавает и загорает без одежды. Как же теперь хочется сбежать с работы, чтобы удостовериться. В пятницу же мне не до смеха, когда Мари в открытую заявляет, о ком все её влажные фантазии. Я тут стараюсь, а у неё на уме один придурок с микрофоном. Думаю, пора привести в исполнение план по очернению её кумира. Займусь этим сразу после боя, благо он уже в воскресенье. Пока же стоит запастись терпением, хоть это и сложно. Уже которую ночь я вижу мокрые сны, с Мари в главной роли. Во сне я всё время стараюсь разглядеть её лицо, но оно прячется от меня за копной светлых волос, ускользает. И пусть я не увижу его никогда, я не сомневаюсь, что оно прекрасно.
В субботу у меня, наконец, небольшая передышка – не стоит забивать мышцы накануне. И я возвращаюсь домой гораздо раньше обычного. С подарком само собой. Уверен, она оценит. Потому что мы стоим друг друга: она вредина и язва, но и я не ангел. Очень удачно застаю Мари в своей спальне – она как раз меняет постельное бельё. Слышу, как хмыкает, сдёргивая простыню. Я и не думаю смущаться: смотри, девочка, это ты со мной делаешь. Она совсем не замечает моего присутствия, борясь, по всей видимости, с пододеяльником. Потом, ойкает, увидев, что стою в дверях. Я, не в силах ждать, протягиваю ей приготовленную коробку, купленную, кстати, Джавадом. Она же не торопится брать ту в руки, и я подхожу ближе, вынуждая принять презент.
- Это была шутка, - заявляет гордо.
- Это всё ещё шутка, - парирую. – Но в каждой шутке есть доля шутки, а остальное правда. Тебе нужна разрядка, - провожу ладонью по её щеке, но она дёргается словно от удара. Обидно.
О том, что разрядка не помешает и мне самому, стараюсь не думать. Всё ещё будет. Мари выбегает из комнаты, и я не вижу её больше в этот день, она не выходит даже на ужин. Надеюсь, занята тем, что использует мой подарок по назначению. И представляет меня, не зря же я так старался всю неделю, правда?
14
МАРИ
Вчера просидела весь вечер в своей спальне. «Подарок» был решительно заброшен в соседнюю комнату – спасибо, обойдусь. Чтобы как-то отвлечься, включила свой любимый фильм про мальчика, родившегося стариком, и с годами только молодеющего. Смотреть, правда, толком не получалось – мысли то и дело возвращались к Киру и его выходкам. Что же он такой непрошибаемый? Из миллионов девушек, согласившихся бы на всё и сразу, выбрал меня. Мне далеко не пятнадцать, и я прекрасно понимаю, что им управляет смесь из гормонов, невозможности выбора и дикого упрямства. А вовсе не любовь, как можно было бы подумать. Я же со своей стороны никогда бы и близко не подпустила к себе подобного человека в нормальных условиях – совершенно не мой формат. Дело даже не в возрасте. Вернее, не только в нём. Он скрытный, довольно агрессивный, упёртый и, самое главное, совершенно не считающийся с мнением окружающих. Боже, как я скучаю по Алексу! Он полная противоположность Кирама – всегда спокойный и рассудительный, уважающий личное пространство других людей. Кому-то на первый взгляд Алекс может показаться излишне мягким человеком, но внутри него стальной стержень. Признавая право других жить так, как им нравится, он всё же никому не позволяет диктовать себе, как ему поступать. Иначе как он добился бы таких высот? С последнего прихода Дины по несколько раз в день проверяю новости – и всё так же переживаю от их отсутствия, люблю его так же сильно, как и два месяца назад, это не изменилось. Но при всём том я хочу Кира, к чему отрицать. Теперь хочу. Этот мальчик выглядит слишком соблазнительно, тянет ко мне свои руки слишком настойчиво. Я понимаю, то, что происходит – морок, желания тела, помноженные на стресс, непомерное давление с его стороны и то же отсутствие выбора. Но понимание причин не облегчает ни физического влечения, ни, тем более, душевных терзаний - я предаю Алекса, уже просто испытывая эти чувства, отчего на душе горько и противно от самой себя. Ночь проходит не лучше вечера. В моих снах Алекс и Кир всё время меняются местами и я, вконец запутавшись, уже не понимаю, кто из них мой жених, а кто тюремщик.
С утра пораньше нарезаю бутерброды на завтрак и обдумываю, как заставить этого несносного мальчишку оставить меня в покое. Поэтому, когда он заходит на кухню, не особо задумываясь, выдаю то, что крутится на языке:
- Кир, в Палере есть проститутки?
- Не понял вопроса,- в некотором замешательстве отвечает он.
- Продажные женщины, Кир, не тупи, - он садится за стол, не отвечая, и выглядит весьма мило, растрёпанный такой. Стоп, хватит разглядывать его. - Так есть? – настаиваю я.
- Ты что, решила снять стресс с девочками? – язвит зараза.
- Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос?
- Мне есть с кого брать пример, - кидает камень в мой огород. Я тяжко вздыхаю. Очередной план псу под хвост. - Так для чего тебе проститутки? – не унимается мой оппонент.
- Мне хватит и одной, - закатываю глаза. – Точнее тебе, - Кир чуть не подавился только что откушенным яблоком и возмущённо засопел. - Не пыхти, - продолжаю свою мысль, нарезая сыр. – Я тут подумала о твоих словах, что мне нужна разрядка, и пришла к выводу, что тебе она необходима гораздо больше. Всё просто, трахаешь какую-то постороннюю девушку и тебе больше нет нужды подкатывать ко мне. А если ты не будешь провоцировать моё либидо, то я уж как-нибудь протяну ещё годик без секса, никого не убив, – говорю нарочито грубо, чтобы оттолкнуть его.
Но этого мальчика так просто не смутить и с ответом он находится довольно быстро:
- Я не хочу постороннюю, хочу свою, - говорит уверенно. Только вот в твоих словах есть нехилая промашка, мальчик, я не твоя.
То, что я собираюсь сказать, звучит жёстко, даже жестоко, но мне, пожалуй, как раз пора становиться жёстче:
- Какая разница, Кир? Ты никогда не видел меня и не увидишь её. Просто представляй, на её месте меня.
На секунду его лицо искажается в гневе, но потом он расплывается в иезуитской улыбке:
- Ты, правда, считаешь, что это сработает? – как-то чересчур уж вкрадчиво интересуется.
- Почему нет? – спрашиваю насторожёно, печёнкой чувствую, что сейчас ляпнет какую-нибудь гадость.
- Тогда у меня предложение на миллион, - ой, что-то мне подсказывает, не понравится мне это предложение. – Мы завяжем тебе глаза и ты, так и быть, можешь представлять на моём месте своего жениха. Обещаю быть нежным.
От такой наглости я просто теряю дар речи. Не дождавшись ответа, парень со злостью швыряет в меня словами:
- Это так не работает, Мари. Я потерял зрение, а не разум. У любой другой женщины, пусть даже самой красивой на свете, не будет твоего голоса, твоего запаха и вкуса. Я хочу ИМЕННО тебя. И я знаю, что ты меня хочешь тоже. Так что же тебя останавливает?
- То, что я не хочу предавать того, кого люблю? – отвечаю тихо.
- Да брось, - говорит зло. – Он же не узнает никогда. Получай удовольствие от жизни, пока можешь, в любой момент можно лишиться этой возможности, - так и хочется сказать, что я уже заметила. Уже лишилась. И это ещё не повод предавать себя. Потому что, обманув Алекса, я, безусловно, изменю и себе. Но Кир не поймёт, я уверена. Может, ещё не дорос.
- Ты рассуждаешь как избалованный ребенок. Привык получать всё, что захочешь, на золотом блюде. Я не желаю больше это обсуждать.
Ставлю перед ним тарелку с бутербродами и сажусь на свое место. Мы молча жуём свой нехитрый завтрак, и ни один из нас не спешит идти на мировую.
- В Палере нет продажных женщин. Мы вас для этого слишком бережём, – уже гораздо более миролюбиво говорит Кир, когда я ставлю перед ним чашку кофе и сладости.
Ну да, усмехаюсь горько, как бы с ума не сойти от такой бережности. Больше мы к этой теме не возвращаемся и спокойно заканчиваем утренний приём пищи. Под конец Кирам говорит мне быть готовой к двенадцати часам, мы едем в столицу на бой. Недоумеваю, почему на этот раз должна везти именно я, а не Тураб, но объяснений не получаю.
КИРАМ
Пока собираюсь в дорогу, продолжаю возмущённо сопеть. Её «гениальная» идея с проститутками вымораживает. Настолько хочет избавиться от моего внимания? Вообще, сама формулировка, что слепому без разницы с кем спать, не видно же… Это за гранью добра и зла. Хочется пойти и сейчас же доказать ей, что разница есть. И я, конечно, соврал, что позволю ей мечтать о ком-то другом в моих руках. Она должна кричать только моё имя.
Я серьёзно не понимаю, чем я так плох для неё. Цветом волос, твою мать, не вышел или рожей? Что не так? Сказала бы прямо. Только прикрывается своим женихом всё время, и ни одного вразумительного ответа. Может Мэй и права, надо просто затащить её уже в постель, а потом она просто не сможет дать заднюю, не позволю. На секунду мелькает мысль, что она не хочет меня потому, что в её голове музыкант засел так же прочно, как сама Мари в моей. Но я отгоняю её, уверен на все сто в том, что моя девочка меня желает, уж такие вещи я могу определить. Воздух между нами дрожит от напряжения, а её дыхание с головой выдаёт, как сильно ей нравятся мои прикосновения.
С трудом отгоняю от себя ворох злых и развратных мыслей, сегодня очень важный бой за чемпионский титул. Ну и гонорар, конечно. Так что надо собраться и не думать о всякой чепухе вроде глупых болтливых женщин. Она хотела меня уязвить – и у неё получилось, но показывать, как сильно меня задело, я не намерен. Поэтому выхожу к машине с каменным лицом.
Какое-то время мы едем в тишине, но Мари не выдерживает тишины:
- Почему ты берёшь меня с собой? Я думала бои – это что-то вроде исключительно мужского клуба.
Пытается сделать вид, что всё как обычно. Сейчас мне это тоже выгодно, так что поддерживаю ее игру в милые дружеские отношения:
- Нет, это же спорт, женщинам не запрещено присутствовать, но в сопровождении родственников, разумеется.
- Понятно. Но почему ты не едешь с Турабом или друзьями?
«Потому что не хочу никому показать свою слабость, ходить с поводырём – это унизительно». Но это не тот ответ, который можно выдать своей женщине.
- Мне будет приятно, если ты будешь со мной и поболеешь за меня, – выдаю полуправду.
- Ясно, - удовлетворившись моим объяснением, Мари включает музыку и оставшиеся два часа дороги мы проводим в молчании.
15
МАРИ
Никогда бы не подумала, что окажусь на подобном мероприятии. Не понимаю я этой мужской тяги наносить увечья и калечиться самим. Ради чего? Выплеснуть излишки энергии? Так есть множество гораздо более приятных способов. Но для разнообразия опыт конечно интересный. Мы въезжаем на небольшой паркинг для участников, где нас уже ждут Дина, Джавад и незнакомая мне девушка. Удивлённо отмечаю для себя, что начала отличать друг от друга укутанных донельзя, и ранее казавшихся абсолютно одинаковыми, женщин. Я с радостью обнимаю подругу, а она представляет мне свою спутницу – это бейгали Джавада, Мириам. Смотрю, как мило они общаются между собой, и недоумеваю – никакой ревности или конкуренции между ними нет и близко. И это так странно для меня, недопустимо даже: только я и никто больше. Либо без меня, ребят. Кстати, это ещё одна из миллиона причин, почему не стоит поддаваться очарованию Кира, гарем – это совершенно не моё.
Тем временем Кирам что-то говорит другу по-палерски, хотя до этого все общались на аранском, ради меня, я так понимаю. Я вопросительно смотрю на Дину, в надежде услышать перевод, явно же это что-то не предназначенное для моих ушей и тем более интересное. Дина проверяет, не глядят ли в нашу сторону парни, и шепчет на ухо:
- Кирам оказал Джаваду честь войти в ближний круг семьи, – ну да, вот теперь всё ясно! Заметив по моим глазам, что понятнее не стало, Дина объясняет. – Это ритуальная фраза, означает, что Джавад, как близкий друг и родственник, может теперь видеть твоё лицо и говорить с тобой. Так же он должен нести ответственность за тебя, если Кирама не будет рядом. Ему же придётся оставить тебя одну на время поединка.
- Разве они родственники? – удивляюсь я.
- Да, троюродные братья. И названые братья к тому же.
Никогда бы не подумала.
- И правда хорошая кровать, - заявила с придыханием. – Ты же не против, если я немного полежу здесь? Подумаю о… - тут я сделала продолжительную паузу. – Об Алексе, – закончила, издавая весьма убедительный, на мой взгляд, стон.
Кир, который уж было задышал чаще, зарычал:
- В этой кровати ты будешь думать только обо мне! – бросил со злостью. Упс, кажется, я перегнула палку.
- Хочешь реально помочь, подари вибратор, - выпалила, не подумав.
И, конечно, уже в субботу мне продемонстрировали распаковку подарка. Кир провёл пальцами, ощупывая агрегат, и самоуверенно заявил:
- Не такой большой, как у меня однозначно, но пока тебе хватит. Сегодня вечером привезу, жди. Если хочешь, даже могу помочь в использовании.
Я покраснела с головы до пят. От ярости, само собой.
- Не хочу даже думать, как ты его покупал, Кир, – сказала злорадно. Но ему мои колкости, что мёртвому припарка.
Это всего лишь физическое влечение, у меня слишком давно не было мужчины – убеждаю себя в который раз. Просто надо воспринимать происходящее как некий эротический фильм и не более того. Главное, чтобы он не перешёл в категорию жёсткого порно, тут же добавляет, порядком подросший этой весной, внутренний скептик. Я ласкаю себя пальцами, вспоминая Алекса и его нежные губы, в попытке сбросить накопившееся напряжение, прогнать из головы образ чужого и ненужного мне мальчишки. Представляю, как он томно шепчет: «Принцесса», - прямо мне в ухо. Но у меня не так хорошо с воображением, как хотелось бы. Виртуальный Алекс только распаляет меня ещё больше, но не дарит разрядки. Мне нужен живой мужчина, не фантом, и не собственные неумелые пальцы. Я злюсь невероятно. И виноват во всём мальчик, который с фантазией подошёл к моим развлечениям на этой неделе. Я с ужасом жду воскресенья, когда нам придётся надолго остаться один на один.
КИРАМ
Всю неделю упахиваюсь на усиленных тренировках перед боем с Шакаром. Когда прихожу, Мари уже спит, да я и сам замертво падаю в кровать. Ранним утром перед работой с трудом собираюсь с мыслями, так как до одури хочу спать. Но днём стараюсь порадовать свою девочку, пусть привыкает к моему вниманию. Меня забавляет, как она возмущённо пыхтит в ответ на все мои проделки. Но теперь я знаю, что нравлюсь ей, что-то изменилось с поездки на пляж дивов. Её дыхание изменилось. Теперь она реагирует правильно на мои провокации, хочет меня. Предчувствие близкой победы будоражит. И я сам не ожидал, что попаду в точку, когда предположил, что она в моё отсутствие плавает и загорает без одежды. Как же теперь хочется сбежать с работы, чтобы удостовериться. В пятницу же мне не до смеха, когда Мари в открытую заявляет, о ком все её влажные фантазии. Я тут стараюсь, а у неё на уме один придурок с микрофоном. Думаю, пора привести в исполнение план по очернению её кумира. Займусь этим сразу после боя, благо он уже в воскресенье. Пока же стоит запастись терпением, хоть это и сложно. Уже которую ночь я вижу мокрые сны, с Мари в главной роли. Во сне я всё время стараюсь разглядеть её лицо, но оно прячется от меня за копной светлых волос, ускользает. И пусть я не увижу его никогда, я не сомневаюсь, что оно прекрасно.
В субботу у меня, наконец, небольшая передышка – не стоит забивать мышцы накануне. И я возвращаюсь домой гораздо раньше обычного. С подарком само собой. Уверен, она оценит. Потому что мы стоим друг друга: она вредина и язва, но и я не ангел. Очень удачно застаю Мари в своей спальне – она как раз меняет постельное бельё. Слышу, как хмыкает, сдёргивая простыню. Я и не думаю смущаться: смотри, девочка, это ты со мной делаешь. Она совсем не замечает моего присутствия, борясь, по всей видимости, с пододеяльником. Потом, ойкает, увидев, что стою в дверях. Я, не в силах ждать, протягиваю ей приготовленную коробку, купленную, кстати, Джавадом. Она же не торопится брать ту в руки, и я подхожу ближе, вынуждая принять презент.
- Это была шутка, - заявляет гордо.
- Это всё ещё шутка, - парирую. – Но в каждой шутке есть доля шутки, а остальное правда. Тебе нужна разрядка, - провожу ладонью по её щеке, но она дёргается словно от удара. Обидно.
О том, что разрядка не помешает и мне самому, стараюсь не думать. Всё ещё будет. Мари выбегает из комнаты, и я не вижу её больше в этот день, она не выходит даже на ужин. Надеюсь, занята тем, что использует мой подарок по назначению. И представляет меня, не зря же я так старался всю неделю, правда?
14
МАРИ
Вчера просидела весь вечер в своей спальне. «Подарок» был решительно заброшен в соседнюю комнату – спасибо, обойдусь. Чтобы как-то отвлечься, включила свой любимый фильм про мальчика, родившегося стариком, и с годами только молодеющего. Смотреть, правда, толком не получалось – мысли то и дело возвращались к Киру и его выходкам. Что же он такой непрошибаемый? Из миллионов девушек, согласившихся бы на всё и сразу, выбрал меня. Мне далеко не пятнадцать, и я прекрасно понимаю, что им управляет смесь из гормонов, невозможности выбора и дикого упрямства. А вовсе не любовь, как можно было бы подумать. Я же со своей стороны никогда бы и близко не подпустила к себе подобного человека в нормальных условиях – совершенно не мой формат. Дело даже не в возрасте. Вернее, не только в нём. Он скрытный, довольно агрессивный, упёртый и, самое главное, совершенно не считающийся с мнением окружающих. Боже, как я скучаю по Алексу! Он полная противоположность Кирама – всегда спокойный и рассудительный, уважающий личное пространство других людей. Кому-то на первый взгляд Алекс может показаться излишне мягким человеком, но внутри него стальной стержень. Признавая право других жить так, как им нравится, он всё же никому не позволяет диктовать себе, как ему поступать. Иначе как он добился бы таких высот? С последнего прихода Дины по несколько раз в день проверяю новости – и всё так же переживаю от их отсутствия, люблю его так же сильно, как и два месяца назад, это не изменилось. Но при всём том я хочу Кира, к чему отрицать. Теперь хочу. Этот мальчик выглядит слишком соблазнительно, тянет ко мне свои руки слишком настойчиво. Я понимаю, то, что происходит – морок, желания тела, помноженные на стресс, непомерное давление с его стороны и то же отсутствие выбора. Но понимание причин не облегчает ни физического влечения, ни, тем более, душевных терзаний - я предаю Алекса, уже просто испытывая эти чувства, отчего на душе горько и противно от самой себя. Ночь проходит не лучше вечера. В моих снах Алекс и Кир всё время меняются местами и я, вконец запутавшись, уже не понимаю, кто из них мой жених, а кто тюремщик.
С утра пораньше нарезаю бутерброды на завтрак и обдумываю, как заставить этого несносного мальчишку оставить меня в покое. Поэтому, когда он заходит на кухню, не особо задумываясь, выдаю то, что крутится на языке:
- Кир, в Палере есть проститутки?
- Не понял вопроса,- в некотором замешательстве отвечает он.
- Продажные женщины, Кир, не тупи, - он садится за стол, не отвечая, и выглядит весьма мило, растрёпанный такой. Стоп, хватит разглядывать его. - Так есть? – настаиваю я.
- Ты что, решила снять стресс с девочками? – язвит зараза.
- Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос?
- Мне есть с кого брать пример, - кидает камень в мой огород. Я тяжко вздыхаю. Очередной план псу под хвост. - Так для чего тебе проститутки? – не унимается мой оппонент.
- Мне хватит и одной, - закатываю глаза. – Точнее тебе, - Кир чуть не подавился только что откушенным яблоком и возмущённо засопел. - Не пыхти, - продолжаю свою мысль, нарезая сыр. – Я тут подумала о твоих словах, что мне нужна разрядка, и пришла к выводу, что тебе она необходима гораздо больше. Всё просто, трахаешь какую-то постороннюю девушку и тебе больше нет нужды подкатывать ко мне. А если ты не будешь провоцировать моё либидо, то я уж как-нибудь протяну ещё годик без секса, никого не убив, – говорю нарочито грубо, чтобы оттолкнуть его.
Но этого мальчика так просто не смутить и с ответом он находится довольно быстро:
- Я не хочу постороннюю, хочу свою, - говорит уверенно. Только вот в твоих словах есть нехилая промашка, мальчик, я не твоя.
То, что я собираюсь сказать, звучит жёстко, даже жестоко, но мне, пожалуй, как раз пора становиться жёстче:
- Какая разница, Кир? Ты никогда не видел меня и не увидишь её. Просто представляй, на её месте меня.
На секунду его лицо искажается в гневе, но потом он расплывается в иезуитской улыбке:
- Ты, правда, считаешь, что это сработает? – как-то чересчур уж вкрадчиво интересуется.
- Почему нет? – спрашиваю насторожёно, печёнкой чувствую, что сейчас ляпнет какую-нибудь гадость.
- Тогда у меня предложение на миллион, - ой, что-то мне подсказывает, не понравится мне это предложение. – Мы завяжем тебе глаза и ты, так и быть, можешь представлять на моём месте своего жениха. Обещаю быть нежным.
От такой наглости я просто теряю дар речи. Не дождавшись ответа, парень со злостью швыряет в меня словами:
- Это так не работает, Мари. Я потерял зрение, а не разум. У любой другой женщины, пусть даже самой красивой на свете, не будет твоего голоса, твоего запаха и вкуса. Я хочу ИМЕННО тебя. И я знаю, что ты меня хочешь тоже. Так что же тебя останавливает?
- То, что я не хочу предавать того, кого люблю? – отвечаю тихо.
- Да брось, - говорит зло. – Он же не узнает никогда. Получай удовольствие от жизни, пока можешь, в любой момент можно лишиться этой возможности, - так и хочется сказать, что я уже заметила. Уже лишилась. И это ещё не повод предавать себя. Потому что, обманув Алекса, я, безусловно, изменю и себе. Но Кир не поймёт, я уверена. Может, ещё не дорос.
- Ты рассуждаешь как избалованный ребенок. Привык получать всё, что захочешь, на золотом блюде. Я не желаю больше это обсуждать.
Ставлю перед ним тарелку с бутербродами и сажусь на свое место. Мы молча жуём свой нехитрый завтрак, и ни один из нас не спешит идти на мировую.
- В Палере нет продажных женщин. Мы вас для этого слишком бережём, – уже гораздо более миролюбиво говорит Кир, когда я ставлю перед ним чашку кофе и сладости.
Ну да, усмехаюсь горько, как бы с ума не сойти от такой бережности. Больше мы к этой теме не возвращаемся и спокойно заканчиваем утренний приём пищи. Под конец Кирам говорит мне быть готовой к двенадцати часам, мы едем в столицу на бой. Недоумеваю, почему на этот раз должна везти именно я, а не Тураб, но объяснений не получаю.
КИРАМ
Пока собираюсь в дорогу, продолжаю возмущённо сопеть. Её «гениальная» идея с проститутками вымораживает. Настолько хочет избавиться от моего внимания? Вообще, сама формулировка, что слепому без разницы с кем спать, не видно же… Это за гранью добра и зла. Хочется пойти и сейчас же доказать ей, что разница есть. И я, конечно, соврал, что позволю ей мечтать о ком-то другом в моих руках. Она должна кричать только моё имя.
Я серьёзно не понимаю, чем я так плох для неё. Цветом волос, твою мать, не вышел или рожей? Что не так? Сказала бы прямо. Только прикрывается своим женихом всё время, и ни одного вразумительного ответа. Может Мэй и права, надо просто затащить её уже в постель, а потом она просто не сможет дать заднюю, не позволю. На секунду мелькает мысль, что она не хочет меня потому, что в её голове музыкант засел так же прочно, как сама Мари в моей. Но я отгоняю её, уверен на все сто в том, что моя девочка меня желает, уж такие вещи я могу определить. Воздух между нами дрожит от напряжения, а её дыхание с головой выдаёт, как сильно ей нравятся мои прикосновения.
С трудом отгоняю от себя ворох злых и развратных мыслей, сегодня очень важный бой за чемпионский титул. Ну и гонорар, конечно. Так что надо собраться и не думать о всякой чепухе вроде глупых болтливых женщин. Она хотела меня уязвить – и у неё получилось, но показывать, как сильно меня задело, я не намерен. Поэтому выхожу к машине с каменным лицом.
Какое-то время мы едем в тишине, но Мари не выдерживает тишины:
- Почему ты берёшь меня с собой? Я думала бои – это что-то вроде исключительно мужского клуба.
Пытается сделать вид, что всё как обычно. Сейчас мне это тоже выгодно, так что поддерживаю ее игру в милые дружеские отношения:
- Нет, это же спорт, женщинам не запрещено присутствовать, но в сопровождении родственников, разумеется.
- Понятно. Но почему ты не едешь с Турабом или друзьями?
«Потому что не хочу никому показать свою слабость, ходить с поводырём – это унизительно». Но это не тот ответ, который можно выдать своей женщине.
- Мне будет приятно, если ты будешь со мной и поболеешь за меня, – выдаю полуправду.
- Ясно, - удовлетворившись моим объяснением, Мари включает музыку и оставшиеся два часа дороги мы проводим в молчании.
15
МАРИ
Никогда бы не подумала, что окажусь на подобном мероприятии. Не понимаю я этой мужской тяги наносить увечья и калечиться самим. Ради чего? Выплеснуть излишки энергии? Так есть множество гораздо более приятных способов. Но для разнообразия опыт конечно интересный. Мы въезжаем на небольшой паркинг для участников, где нас уже ждут Дина, Джавад и незнакомая мне девушка. Удивлённо отмечаю для себя, что начала отличать друг от друга укутанных донельзя, и ранее казавшихся абсолютно одинаковыми, женщин. Я с радостью обнимаю подругу, а она представляет мне свою спутницу – это бейгали Джавада, Мириам. Смотрю, как мило они общаются между собой, и недоумеваю – никакой ревности или конкуренции между ними нет и близко. И это так странно для меня, недопустимо даже: только я и никто больше. Либо без меня, ребят. Кстати, это ещё одна из миллиона причин, почему не стоит поддаваться очарованию Кира, гарем – это совершенно не моё.
Тем временем Кирам что-то говорит другу по-палерски, хотя до этого все общались на аранском, ради меня, я так понимаю. Я вопросительно смотрю на Дину, в надежде услышать перевод, явно же это что-то не предназначенное для моих ушей и тем более интересное. Дина проверяет, не глядят ли в нашу сторону парни, и шепчет на ухо:
- Кирам оказал Джаваду честь войти в ближний круг семьи, – ну да, вот теперь всё ясно! Заметив по моим глазам, что понятнее не стало, Дина объясняет. – Это ритуальная фраза, означает, что Джавад, как близкий друг и родственник, может теперь видеть твоё лицо и говорить с тобой. Так же он должен нести ответственность за тебя, если Кирама не будет рядом. Ему же придётся оставить тебя одну на время поединка.
- Разве они родственники? – удивляюсь я.
- Да, троюродные братья. И названые братья к тому же.
Никогда бы не подумала.
