Он говорил серьезным голосом, однако в его глазах плясали веселые огоньки. Максим явно цитировал чужие слова – матери или кого-то из родственников. При этом в его интонации не было ни обиды, ни грусти. Должно быть, это всего лишь дежурная шутка его семейства.
Помнится, моя бабуля тоже любила подшутить над дедом. Особенно над его привычкой заваривать по вечерам чай, напрочь о нем забывать и пить его утром, когда тот остынет и станет невкусным. «Валек, быстрее пей свою жижу! Она такая холодная, что вот-вот покроется льдом!»
А дедушка смеялся над бабушкиной рассеянностью, особенно когда она являлась в магазин без денег или, задумавшись, насыпала в суп слишком много вермишели. «Смотри, Уля, сегодня у нас на обед макаронный кисель с картошкой!»
При этом ни один из них на другого не обижался, потому что все крепко друг друга любили. Уверена, Макса и его творческого отца тоже любят и очень ими гордятся.
- Вчера я посмотрела твои работы, - сказала Ивушкину. – Знаешь, они потрясающие. В них есть что-то необыкновенное. Что магическое, сказочное. Ты – настоящий фотоволшебник.
Щеки Ивушкина снова заалели.
- Скажешь тоже, - усмехнулся Максим. – Видела бы ты, какие картины пишет мой папа! Мне с моим фотоаппаратом, фотошопом и прочими графическими редакторами далеко до того, что творят его руки. Вот это искусство, вот это волшебство! А я так, ремесленник.
Я видела: он говорил искренне. Не кокетничал, не рисовался. Его действительно восхищал талант отца, а полученная от меня похвала не вызывала ни тени бахвальства. И мне это чрезвычайно понравилось.
- Как прошла твоя прогулка? – поинтересовалась я. – Нашел ли ты гномов и фей?
- Увы, нет, - развел руками Ивушкин. – Зато я видел лешего и русалок.
- Да ты что?..
- Честное слово! Леший оказался высоким бородатым дядькой вот в таких сапогах! Он вышел на меня в лесу и сказал, чтобы я свернул на другую тропинку, потому что на этой будут пилить аварийные деревья. Хороший мужик этот леший. И фотогеничный. Вот, смотри.
Максим достал из кофра фотоаппарат и, пролистнув несколько снимков, продемонстрировал мне портрет бородатого мужчины, широкого и внушительного.
Я улыбнулась. Мужчину звали Михаилом Викторовичем. Он являлся родным дядей одной из моих школьных подруг и работал лесником в людской части курортной зоны. Лешим дядя Миша, конечно, не являлся, зато человеком действительно был хорошим и на фото получался отлично.
- Здорово, - оценила я. – А русалок покажешь?
Максим кивнул и пролистнул еще несколько кадров.
Я прыснула в кулак. На фотографии были изображены две крошечные чихуахуа, отдыхавшие на большом камне ближайшего пляжа. На каждой из собачек были надеты зеленые купальные костюмы и кокетливые панамки с прорезями для ушей.
- Ну, как тебе озерные девы? – улыбнулся Ивушкин.
- Хороши, - засмеялась я. – Совсем как настоящие.
- Это еще что! Смотри, какое классное мне попалось облако!..
Мы вышли из кафе, когда на улице зажглись фонари. Болтая и хохоча, добрались до перекрестка. Тут нам предстояло расстаться: чтобы попасть домой, мне следовало пойти направо, а Максиму прямо – в «Жар-птицу».
- Что ж, пойду знакомиться с твоим дедом, - сказал Ивушкин, когда мы остановились у светофора. – Спасибо за прекрасный вечер, Ульяна.
- Всегда пожалуйста, - кивнула я.
- А что, утром в холле снова будет дежурить директор?
- Нет, утром на ресепшене буду я.
- Тогда до завтра, Ульяна.
- До завтра, Макс.
Он махнул мне рукой и неторопливо пошел вперед. Я же свернула на соседнюю улицу и также неторопливо направилась к себе. Потом, спустя десять минут, открывая калитку, поймала себя на мысли, что все еще улыбаюсь – так же тепло и радостно, как улыбалась в кафе.
Утром в «Жар-птице» случился потоп. Ровно в семь часов, когда я заняла свое место за стойкой ресепшен, где-то наверху раздался глухой хлопок, после чего по стенам побежали струйки воды.
Сонное оцепенение, которым гостиница была охвачена в это время, лопнуло, как мыльный пузырь. Разом захлопали двери номеров, удивленные возгласы смешались с топотом ног и чьими-то испуганными криками.
Я поспешно открыла потайную дверцу, расположенную справа от моего компьютера. За ней находился ряд больших разноцветных кнопок, и я с силой нажала на одну из них - синюю с изображением океанской волны.
Журчание воды сразу же смолкло, после чего жидкость начала стремительно впитываться в стены и пол, словно те превратились в гигантскую губку.
Я захлопнула дверцу и со всех ног бросилась к лестнице на второй этаж.
В коридорах было шумно и многолюдно. Жильцы второго этажа, взволнованные, с бледными лицами и влажными волосами, стояли на пороге своих комнат. Они громко переговаривались, выжимали на пол промокшую одежду, сушили магией обувь.
Между ними суетливо бегали Ника и Демьян. Ребята призывали гостей успокоиться, а заодно приводили в порядок имущество – гостиничное и постояльцев.
- На третьем этаже лопнули трубы, - объяснил мне Демьян, проносясь мимо. – Дуй туда, там сейчас весело.
На третьем этаже действительно было интересно – в его коридоре разгорался скандал. Хмурый постоялец из тридцать второго номера (кажется, его звали Анатолием Сергеевичем), мокрый с головы до ног, как тонувшая мышь, яростно орал на старушек из тридцать девятого.
- Это ваша работа! – грозно потрясал он тощими кулаками. – Ваша! О, как это глупо и низко! Вы желали мне отомстить, да? Вам не понравилось, что я пожаловался на ваше асоциальное поведение, и решили испортить мои вещи?!
Судя по всему, трубы лопнули именно в его комнате. И не сами по себе, а благодаря чьей-то помощи. Глухой хлопок, который я услышала пять минут назад, явно был звуком сработавшего заклятия. Номер его ненавистных соседок находился в другом конце коридора и от потопа не пострадал.
- Голубчик, вы бредите! – спокойно отвечала Анатолию одна из старушек. – Поверьте, нам искренне плевать на вас и ваши дурацкие кляузы.
- Мы приехали сюда отдыхать, и не собираемся ни с кем сориться, - добавила ее подруга. - Как вообще вам пришло в голову нас обвинять? Неужели вы считаете себя такой важной птицей, ради которой стоит затопить половину гостиницы?
- Я же говорил, что будет война, - шепнул мне Игорь, тащивший в комнату промокшего постояльца ящик с какими-то инструментами.
Это точно.
Вчера вечером, перед тем как улечься спать, я позвонила деду, чтобы узнать, как прошло его дежурство. Валентин Митрофанович к этому времени как раз вернулся домой и, едва взяв трубку, поведал мне чудную историю.
По словам деда, незадолго до ужина к нему подошел Анатолией Сергеевич и около получаса жаловался на своих соседок. Якобы те ведут себя шумно и вызывающе, мешают ему полноценно отдыхать и оказывают развращающее воздействие на школьников, с которыми они завели дружбу.
- Соседки его раздражают, - сказал дедушка. – Если перевести его жалобы на нормальный язык, получается, что в этих дамах все гиперболизировано. Они слишком яркие, слишком веселые, слишком разговорчивые. Как воздух, заполняют собой все пространство вокруг. Поощряют в детях чувство юмора и любовь к искусству. Закрывают глаза на сленговые словечки, громкий смех и развязное поведение. Надо полагать, Анатолий Сергеевич – очень закомплексованный человек.
- Чего же он хотел от тебя?
- Он хотел высказать свое недовольство, Уля. А заодно настроить меня против этих женщин, чтобы я, как и он, осуждал их легкость и свободу. Наш гость понимает, что дамы не нарушают никаких правил, и в действительности никому не мешают. Кроме него.
В то, что дамы решили пойти в контратаку и наказать сварливого соседа таким дурацким способом я не верила ни секунды. Тем не менее, трубы прорвались под действием заклинания, а значит, потоп все-таки был спланирован.
- Дорогие гости! – громко сказала я, подойдя к спорщикам ближе. – Не могли бы вы ненадолго отложить свой разговор? Сейчас нам надо разобраться, что конкретно случилось в тридцать втором номере. Анатолий Сергеевич, помимо вас от воды пострадало гостиничное имущество и, как минимум, десять человек.
- Я пострадал больше всех, - мрачно усмехнулся мужчина. – Десять минут назад я открыл кран, чтобы почистить зубы, и меня вынесло в комнату потоком воды. В моей ванной в одночасье взорвались все трубы! Все до одной! Я слышал, как хлопнуло чье-то заклятие. Понимаете? Кто-то нарочно проник в номер, чтобы устроить мне головомойку! Я требую как можно скорее найти виновных и сурово их наказать!
- Виновные уже здесь.
Мы обернулись на голос и увидели высокого светловолосого мужчину – одного из педагогов, присматривавших за отрядом юных стихийников. Рядом с ним стояли трое подростков – двое высоких мальчишек и хрупкая веснушчатая девочка. Все трое с кислыми лицами рассматривали свои кроссовки.
- Эти удальцы наложили чары на лопнувшие трубы, - объяснил мужчина. – И теперь пришли просить за это прощения. Верно?
Он подтолкнул подростков вперед. Те подняли головы и посмотрели на нас. Судя по их спокойным решительным взглядам, ребята совершенно не жалели о своем поступке.
- Да, это мы, - с вызовом произнесла девочка. – Извините нас. Пожалуйста.
- Но зачем вы это сделали?! – задохнулся от возмущения Анатолий Сергеевич.
- Чтобы вы не ябедничали на бабулечек, - серьезно ответила девочка. – Бабулечки не сделали ничего плохого. Они добрые и веселые, а вы наговорили о них много неправды. Мы слышали, как вы рассказывали высокому дедушке, что они плохо себя ведут, плохо на всех влияют и все такое прочее.
- Наговаривать на других людей – это гадко и недостойно, - твердо сказал один из мальчиков. – За такие поступки надо наказывать.
- А вы, значит, судьи? – усмехнулась я. – Кто же наделил вас полномочиями карать и миловать?
- Мы сами себя наделили, - пожал плечами второй мальчик. – Теперь вы тоже можете нас наказать.
- Эти глупые дети не понимают, что натворили! – взвизгнул Анатолий Сергеевич. – Вы умственно отсталые, да? Не знаете, что во взрослые дела лезть нельзя? Или вам не объяснили, что магия – это не игрушка? Неужели в ваши пустые головы не приходила мысль, что я мог захлебнуться? Или что потоп может испортить какие-нибудь ценные вещи, за которые вашим папам и мамам придется выложить большие деньги?
- Давайте обойдемся без оскорблений, - вмешался в разговор светловолосый сопровождающий. – Ребята виноваты и понесут за свой поступок ответственность. Ульяна, - обратился он ко мне, - будьте добры, подсчитайте ущерб, который принесло наводнение гостинице и всем ее постояльцам. Я перешлю счет родителям этих диверсантов. Они обязательно его оплатят.
- А какое наказание понесут сами диверсанты? – взвился Анатолий Сергеевич. – Им просто погрозят пальцем и все? Нет, уважаемые, так не пойдет! Эти бандиты должны осознать в полной мере, что вытворять такое недопустимо!
- Как же вы хотите их наказать? – удивилась одна из старушек. – Попросите отправить в тюрьму? Или, быть может, высечь розгами?
Подростки переглянулись. Анатолий Сергеевич качнул головой.
- Будет достаточно, если они приведут в порядок мою комнату. Высушат вещи, вытрут полы, помогут горничной восстановить ванную.
- Прекрасная идея, - я посмотрела на педагога. – Что скажете?
- Поддерживаю, - кивнул тот. – Но с поправкой. Лиля, Витя, Антон. Вы восстановите не только этот номер, но и остальные, которые пострадали от вашей самодеятельности. Ясно?
- То есть, к озерам мы сегодня не поедем? – уточнил один из мальчиков, судя по всему, Антон.
- Совершенно верно. Сегодня вы занимаетесь общественно полезными работами и размышляете над своим поведением.
Взгляды подростков погрустнели.
- Хорошо, что их друзья-оборотни отправились в спортивный лагерь, - тихонько сказала мне стоявшая рядом Татьяна. – Если бы эти ребята объединились, от «Жар-птицы» остался бы только фундамент.
Комнаты постояльцев были приведены в порядок к обеду. Помимо виновников наводнения в уборке оказались задействованы и защищаемые ими старушки. После окончания разговора пожилые дамы их крепко обняли и заявили, что тоже никуда сегодня не поедут, и будут сушить комнаты вместе со всеми.
Я разделила волонтеров на группы и отправила помогать горничным.
Анатолий Сергеевич тоже остался в отеле. Сказал, хочет проследить, чтобы школьники случайно не сожгли его любимый костюм или не заколдовали постель. Некоторое время он молча смотрел, как они работают, потом вздохнул и тоже к ним присоединился.
Когда с уборкой было покончено, ребята спустились в холл и сообщили, что последствия их мщения полностью ликвидированы.
- Простите нас, пожалуйста, - сказала мне Лиля. – Честное слово, мы не хотели устраивать потоп. Мы планировали изменить направление водяной струи, чтобы, когда дяденька откроет кран, она его только обрызгала.
- Мы не рассчитали силу и вектор чар, - добавил Антон. - Арсений Дмитриевич сказал, что мы двоечники.
- Арсений Дмитриевич – это ваш тренер?
- Да.
- Что ж, он сказал чистую правду, - я покачала головой. – Как вам вообще пришло в голову вытворить такую дичь? И как вы сумели пробраться в тридцать второй номер? Все гостиничные комнаты запираются на магический замок, и взломать его очень непросто.
- Мы ничего не взламывали, - пожал плечами Витя. – Тот противный дядька рассеянный, как моя сестра Люська, и постоянно забывает закрывать дверь. Мы подождали, когда он выйдет из номера, пробрались в ванную и наложили на кран чары.
- А по поводу дичи – это вы зря, - заметил Антон. – Идея была классная. Но мы ее не сами придумали, нам ее подсказал рыжий парень.
- Какой еще рыжий парень?
- Тот, что живет в мансарде, - ответила Лиля. – Ну, знаете, который не маг и все время ходит с большим фотоаппаратом.
У меня внутри что-то оборвалось.
Боже мой... Мы правда думали, что на Ивушкина никто не обратит внимание?.. Похоже, о нем известно всему отелю.
- Вы с ним беседовали?
- Нет, - качнул головой Антон. – Он разговаривал с дедушкой, который вчера стоял за стойкой вместо вас, а потом к ним подошел дядька из тридцать второго и принялся жаловаться на бабушек. Мы в этот момент проходили мимо и все услышали. Когда дядька ушел, рыжий покачал головой и сказал, что этот мужчина слишком разгорячился, и ему не помешало бы охладиться.
- Вот мы его и охладили, - безмятежно добавила Лиля.
Я глубоко вздохнула.
- Знаете, я тоже считаю, что Анатолий Сергеевич поступил некрасиво. Но это не потому что он плохой человек. Он не плохой. Он несчастный. Видите ли в чем штука: счастливые люди гадостей не делают. У них слишком хорошее настроение, чтобы растрачивать себя на всякую ерунду. Кляузничают и подличают только те, кто обижен, расстроен и одинок. Понимаете? Если сделать им гадость, они не осознают своих ошибок, а только озлобятся еще больше. С такими людьми нужно бороться добром. Они привыкли, что все вокруг плохо, и доброе отношение выбивает их из колеи и заставляет задуматься о собственных поступках. А раз так, наказывать их водой, ветром или, не дай бог, огнем попросту бесполезно. Не делайте так больше, ладно?
Дети переглянулись и синхронно кивнули.
Максим Ивушкин деду понравился. Он сказал мне об этом во время вчерашнего телефонного разговора – после того, как сообщил о кляузе Анатолия Сергеевича, и поблагодарил за угощение.
Помнится, моя бабуля тоже любила подшутить над дедом. Особенно над его привычкой заваривать по вечерам чай, напрочь о нем забывать и пить его утром, когда тот остынет и станет невкусным. «Валек, быстрее пей свою жижу! Она такая холодная, что вот-вот покроется льдом!»
А дедушка смеялся над бабушкиной рассеянностью, особенно когда она являлась в магазин без денег или, задумавшись, насыпала в суп слишком много вермишели. «Смотри, Уля, сегодня у нас на обед макаронный кисель с картошкой!»
При этом ни один из них на другого не обижался, потому что все крепко друг друга любили. Уверена, Макса и его творческого отца тоже любят и очень ими гордятся.
- Вчера я посмотрела твои работы, - сказала Ивушкину. – Знаешь, они потрясающие. В них есть что-то необыкновенное. Что магическое, сказочное. Ты – настоящий фотоволшебник.
Щеки Ивушкина снова заалели.
- Скажешь тоже, - усмехнулся Максим. – Видела бы ты, какие картины пишет мой папа! Мне с моим фотоаппаратом, фотошопом и прочими графическими редакторами далеко до того, что творят его руки. Вот это искусство, вот это волшебство! А я так, ремесленник.
Я видела: он говорил искренне. Не кокетничал, не рисовался. Его действительно восхищал талант отца, а полученная от меня похвала не вызывала ни тени бахвальства. И мне это чрезвычайно понравилось.
- Как прошла твоя прогулка? – поинтересовалась я. – Нашел ли ты гномов и фей?
- Увы, нет, - развел руками Ивушкин. – Зато я видел лешего и русалок.
- Да ты что?..
- Честное слово! Леший оказался высоким бородатым дядькой вот в таких сапогах! Он вышел на меня в лесу и сказал, чтобы я свернул на другую тропинку, потому что на этой будут пилить аварийные деревья. Хороший мужик этот леший. И фотогеничный. Вот, смотри.
Максим достал из кофра фотоаппарат и, пролистнув несколько снимков, продемонстрировал мне портрет бородатого мужчины, широкого и внушительного.
Я улыбнулась. Мужчину звали Михаилом Викторовичем. Он являлся родным дядей одной из моих школьных подруг и работал лесником в людской части курортной зоны. Лешим дядя Миша, конечно, не являлся, зато человеком действительно был хорошим и на фото получался отлично.
- Здорово, - оценила я. – А русалок покажешь?
Максим кивнул и пролистнул еще несколько кадров.
Я прыснула в кулак. На фотографии были изображены две крошечные чихуахуа, отдыхавшие на большом камне ближайшего пляжа. На каждой из собачек были надеты зеленые купальные костюмы и кокетливые панамки с прорезями для ушей.
- Ну, как тебе озерные девы? – улыбнулся Ивушкин.
- Хороши, - засмеялась я. – Совсем как настоящие.
- Это еще что! Смотри, какое классное мне попалось облако!..
Мы вышли из кафе, когда на улице зажглись фонари. Болтая и хохоча, добрались до перекрестка. Тут нам предстояло расстаться: чтобы попасть домой, мне следовало пойти направо, а Максиму прямо – в «Жар-птицу».
- Что ж, пойду знакомиться с твоим дедом, - сказал Ивушкин, когда мы остановились у светофора. – Спасибо за прекрасный вечер, Ульяна.
- Всегда пожалуйста, - кивнула я.
- А что, утром в холле снова будет дежурить директор?
- Нет, утром на ресепшене буду я.
- Тогда до завтра, Ульяна.
- До завтра, Макс.
Он махнул мне рукой и неторопливо пошел вперед. Я же свернула на соседнюю улицу и также неторопливо направилась к себе. Потом, спустя десять минут, открывая калитку, поймала себя на мысли, что все еще улыбаюсь – так же тепло и радостно, как улыбалась в кафе.
Прода от 30.07.2025, 17:30
***
Утром в «Жар-птице» случился потоп. Ровно в семь часов, когда я заняла свое место за стойкой ресепшен, где-то наверху раздался глухой хлопок, после чего по стенам побежали струйки воды.
Сонное оцепенение, которым гостиница была охвачена в это время, лопнуло, как мыльный пузырь. Разом захлопали двери номеров, удивленные возгласы смешались с топотом ног и чьими-то испуганными криками.
Я поспешно открыла потайную дверцу, расположенную справа от моего компьютера. За ней находился ряд больших разноцветных кнопок, и я с силой нажала на одну из них - синюю с изображением океанской волны.
Журчание воды сразу же смолкло, после чего жидкость начала стремительно впитываться в стены и пол, словно те превратились в гигантскую губку.
Я захлопнула дверцу и со всех ног бросилась к лестнице на второй этаж.
В коридорах было шумно и многолюдно. Жильцы второго этажа, взволнованные, с бледными лицами и влажными волосами, стояли на пороге своих комнат. Они громко переговаривались, выжимали на пол промокшую одежду, сушили магией обувь.
Между ними суетливо бегали Ника и Демьян. Ребята призывали гостей успокоиться, а заодно приводили в порядок имущество – гостиничное и постояльцев.
- На третьем этаже лопнули трубы, - объяснил мне Демьян, проносясь мимо. – Дуй туда, там сейчас весело.
На третьем этаже действительно было интересно – в его коридоре разгорался скандал. Хмурый постоялец из тридцать второго номера (кажется, его звали Анатолием Сергеевичем), мокрый с головы до ног, как тонувшая мышь, яростно орал на старушек из тридцать девятого.
- Это ваша работа! – грозно потрясал он тощими кулаками. – Ваша! О, как это глупо и низко! Вы желали мне отомстить, да? Вам не понравилось, что я пожаловался на ваше асоциальное поведение, и решили испортить мои вещи?!
Судя по всему, трубы лопнули именно в его комнате. И не сами по себе, а благодаря чьей-то помощи. Глухой хлопок, который я услышала пять минут назад, явно был звуком сработавшего заклятия. Номер его ненавистных соседок находился в другом конце коридора и от потопа не пострадал.
- Голубчик, вы бредите! – спокойно отвечала Анатолию одна из старушек. – Поверьте, нам искренне плевать на вас и ваши дурацкие кляузы.
- Мы приехали сюда отдыхать, и не собираемся ни с кем сориться, - добавила ее подруга. - Как вообще вам пришло в голову нас обвинять? Неужели вы считаете себя такой важной птицей, ради которой стоит затопить половину гостиницы?
- Я же говорил, что будет война, - шепнул мне Игорь, тащивший в комнату промокшего постояльца ящик с какими-то инструментами.
Это точно.
Вчера вечером, перед тем как улечься спать, я позвонила деду, чтобы узнать, как прошло его дежурство. Валентин Митрофанович к этому времени как раз вернулся домой и, едва взяв трубку, поведал мне чудную историю.
По словам деда, незадолго до ужина к нему подошел Анатолией Сергеевич и около получаса жаловался на своих соседок. Якобы те ведут себя шумно и вызывающе, мешают ему полноценно отдыхать и оказывают развращающее воздействие на школьников, с которыми они завели дружбу.
- Соседки его раздражают, - сказал дедушка. – Если перевести его жалобы на нормальный язык, получается, что в этих дамах все гиперболизировано. Они слишком яркие, слишком веселые, слишком разговорчивые. Как воздух, заполняют собой все пространство вокруг. Поощряют в детях чувство юмора и любовь к искусству. Закрывают глаза на сленговые словечки, громкий смех и развязное поведение. Надо полагать, Анатолий Сергеевич – очень закомплексованный человек.
- Чего же он хотел от тебя?
- Он хотел высказать свое недовольство, Уля. А заодно настроить меня против этих женщин, чтобы я, как и он, осуждал их легкость и свободу. Наш гость понимает, что дамы не нарушают никаких правил, и в действительности никому не мешают. Кроме него.
В то, что дамы решили пойти в контратаку и наказать сварливого соседа таким дурацким способом я не верила ни секунды. Тем не менее, трубы прорвались под действием заклинания, а значит, потоп все-таки был спланирован.
- Дорогие гости! – громко сказала я, подойдя к спорщикам ближе. – Не могли бы вы ненадолго отложить свой разговор? Сейчас нам надо разобраться, что конкретно случилось в тридцать втором номере. Анатолий Сергеевич, помимо вас от воды пострадало гостиничное имущество и, как минимум, десять человек.
- Я пострадал больше всех, - мрачно усмехнулся мужчина. – Десять минут назад я открыл кран, чтобы почистить зубы, и меня вынесло в комнату потоком воды. В моей ванной в одночасье взорвались все трубы! Все до одной! Я слышал, как хлопнуло чье-то заклятие. Понимаете? Кто-то нарочно проник в номер, чтобы устроить мне головомойку! Я требую как можно скорее найти виновных и сурово их наказать!
- Виновные уже здесь.
Мы обернулись на голос и увидели высокого светловолосого мужчину – одного из педагогов, присматривавших за отрядом юных стихийников. Рядом с ним стояли трое подростков – двое высоких мальчишек и хрупкая веснушчатая девочка. Все трое с кислыми лицами рассматривали свои кроссовки.
- Эти удальцы наложили чары на лопнувшие трубы, - объяснил мужчина. – И теперь пришли просить за это прощения. Верно?
Он подтолкнул подростков вперед. Те подняли головы и посмотрели на нас. Судя по их спокойным решительным взглядам, ребята совершенно не жалели о своем поступке.
- Да, это мы, - с вызовом произнесла девочка. – Извините нас. Пожалуйста.
- Но зачем вы это сделали?! – задохнулся от возмущения Анатолий Сергеевич.
- Чтобы вы не ябедничали на бабулечек, - серьезно ответила девочка. – Бабулечки не сделали ничего плохого. Они добрые и веселые, а вы наговорили о них много неправды. Мы слышали, как вы рассказывали высокому дедушке, что они плохо себя ведут, плохо на всех влияют и все такое прочее.
- Наговаривать на других людей – это гадко и недостойно, - твердо сказал один из мальчиков. – За такие поступки надо наказывать.
- А вы, значит, судьи? – усмехнулась я. – Кто же наделил вас полномочиями карать и миловать?
- Мы сами себя наделили, - пожал плечами второй мальчик. – Теперь вы тоже можете нас наказать.
- Эти глупые дети не понимают, что натворили! – взвизгнул Анатолий Сергеевич. – Вы умственно отсталые, да? Не знаете, что во взрослые дела лезть нельзя? Или вам не объяснили, что магия – это не игрушка? Неужели в ваши пустые головы не приходила мысль, что я мог захлебнуться? Или что потоп может испортить какие-нибудь ценные вещи, за которые вашим папам и мамам придется выложить большие деньги?
- Давайте обойдемся без оскорблений, - вмешался в разговор светловолосый сопровождающий. – Ребята виноваты и понесут за свой поступок ответственность. Ульяна, - обратился он ко мне, - будьте добры, подсчитайте ущерб, который принесло наводнение гостинице и всем ее постояльцам. Я перешлю счет родителям этих диверсантов. Они обязательно его оплатят.
- А какое наказание понесут сами диверсанты? – взвился Анатолий Сергеевич. – Им просто погрозят пальцем и все? Нет, уважаемые, так не пойдет! Эти бандиты должны осознать в полной мере, что вытворять такое недопустимо!
- Как же вы хотите их наказать? – удивилась одна из старушек. – Попросите отправить в тюрьму? Или, быть может, высечь розгами?
Подростки переглянулись. Анатолий Сергеевич качнул головой.
- Будет достаточно, если они приведут в порядок мою комнату. Высушат вещи, вытрут полы, помогут горничной восстановить ванную.
- Прекрасная идея, - я посмотрела на педагога. – Что скажете?
- Поддерживаю, - кивнул тот. – Но с поправкой. Лиля, Витя, Антон. Вы восстановите не только этот номер, но и остальные, которые пострадали от вашей самодеятельности. Ясно?
- То есть, к озерам мы сегодня не поедем? – уточнил один из мальчиков, судя по всему, Антон.
- Совершенно верно. Сегодня вы занимаетесь общественно полезными работами и размышляете над своим поведением.
Взгляды подростков погрустнели.
- Хорошо, что их друзья-оборотни отправились в спортивный лагерь, - тихонько сказала мне стоявшая рядом Татьяна. – Если бы эти ребята объединились, от «Жар-птицы» остался бы только фундамент.
Комнаты постояльцев были приведены в порядок к обеду. Помимо виновников наводнения в уборке оказались задействованы и защищаемые ими старушки. После окончания разговора пожилые дамы их крепко обняли и заявили, что тоже никуда сегодня не поедут, и будут сушить комнаты вместе со всеми.
Я разделила волонтеров на группы и отправила помогать горничным.
Анатолий Сергеевич тоже остался в отеле. Сказал, хочет проследить, чтобы школьники случайно не сожгли его любимый костюм или не заколдовали постель. Некоторое время он молча смотрел, как они работают, потом вздохнул и тоже к ним присоединился.
Когда с уборкой было покончено, ребята спустились в холл и сообщили, что последствия их мщения полностью ликвидированы.
- Простите нас, пожалуйста, - сказала мне Лиля. – Честное слово, мы не хотели устраивать потоп. Мы планировали изменить направление водяной струи, чтобы, когда дяденька откроет кран, она его только обрызгала.
- Мы не рассчитали силу и вектор чар, - добавил Антон. - Арсений Дмитриевич сказал, что мы двоечники.
- Арсений Дмитриевич – это ваш тренер?
- Да.
- Что ж, он сказал чистую правду, - я покачала головой. – Как вам вообще пришло в голову вытворить такую дичь? И как вы сумели пробраться в тридцать второй номер? Все гостиничные комнаты запираются на магический замок, и взломать его очень непросто.
- Мы ничего не взламывали, - пожал плечами Витя. – Тот противный дядька рассеянный, как моя сестра Люська, и постоянно забывает закрывать дверь. Мы подождали, когда он выйдет из номера, пробрались в ванную и наложили на кран чары.
- А по поводу дичи – это вы зря, - заметил Антон. – Идея была классная. Но мы ее не сами придумали, нам ее подсказал рыжий парень.
- Какой еще рыжий парень?
- Тот, что живет в мансарде, - ответила Лиля. – Ну, знаете, который не маг и все время ходит с большим фотоаппаратом.
У меня внутри что-то оборвалось.
Боже мой... Мы правда думали, что на Ивушкина никто не обратит внимание?.. Похоже, о нем известно всему отелю.
- Вы с ним беседовали?
- Нет, - качнул головой Антон. – Он разговаривал с дедушкой, который вчера стоял за стойкой вместо вас, а потом к ним подошел дядька из тридцать второго и принялся жаловаться на бабушек. Мы в этот момент проходили мимо и все услышали. Когда дядька ушел, рыжий покачал головой и сказал, что этот мужчина слишком разгорячился, и ему не помешало бы охладиться.
- Вот мы его и охладили, - безмятежно добавила Лиля.
Я глубоко вздохнула.
- Знаете, я тоже считаю, что Анатолий Сергеевич поступил некрасиво. Но это не потому что он плохой человек. Он не плохой. Он несчастный. Видите ли в чем штука: счастливые люди гадостей не делают. У них слишком хорошее настроение, чтобы растрачивать себя на всякую ерунду. Кляузничают и подличают только те, кто обижен, расстроен и одинок. Понимаете? Если сделать им гадость, они не осознают своих ошибок, а только озлобятся еще больше. С такими людьми нужно бороться добром. Они привыкли, что все вокруг плохо, и доброе отношение выбивает их из колеи и заставляет задуматься о собственных поступках. А раз так, наказывать их водой, ветром или, не дай бог, огнем попросту бесполезно. Не делайте так больше, ладно?
Дети переглянулись и синхронно кивнули.
Прода от 05.08.2025, 11:34
***
Максим Ивушкин деду понравился. Он сказал мне об этом во время вчерашнего телефонного разговора – после того, как сообщил о кляузе Анатолия Сергеевича, и поблагодарил за угощение.
