– Посиди тихонько. И не возмущайся. Ты сама виновата. У меня от тебя и так башню сносит, так ещё и такие штучки.
Снова улыбается. Просто какое-то облегчение.
Когда он отнял пальцы, я виновато сказала:
– Я больше не буду так делать. Просто плохо подумала.
Опять дьявольская улыбка.
– Нет, моя милая, наоборот. Побольше таких штучек, а? Мне понравилось. Давай приведём тебя в порядок, если ты уж стесняешься пройти по двору. Переоденешься и поедем в... клуб «Модерн». Там сегодня вечер живой современной музыки. Джаз, рок, гитары... Хочешь?
Конечно. С ним я всегда хочу, подумала я. И снова смутилась от собственных мыслей: моя же фраза показалась мне двусмысленной.
68.
Зря меня пугало слово «рок». Музыка оказалась приятной и красивой. Мы пришли уже, видимо, в разгар концерта. Роман окинул взглядом зал и провёл меня к свободному столику у окна.
– Здесь официанты? – поинтересовалась я.
– Да, к нам подойдут.
Но с меню подошёл человек, не похожий на официанта. В деловом костюме, с бейджиком, который в полумраке зала было не разглядеть.
Он и Роман кивнули друг другу.
Так они знакомы! Очень интересно.
Мужчина положил меню и ушёл.
– Выбирай, милая, я сейчас приду.
Он вышел. Я уверена, вслед за тем «официантом».
По возвращению, он объяснил кратко:
– Мой знакомый.
И всё. Ну и ладно. Захочет – скажет. А то вдруг снова какая-то жуткая тайна.
Но настроение у него стало каким-то необычным. Он сидел, глядя на меня без тени улыбки, и держал за руку. И всё. На вопрос «Что случилось?» отвечал «Ничего». И вроде бы правда ничего, но интуитивно я чувствовала – что-то не в порядке.
69.
Мы провели в этом клубе часа два. Когда вышли, было уже темно. Но Роман всё равно предложил прогуляться.
– Только давай меня с крыши не будем сбрасывать, а? – попросила, помня одну из предыдущих прогулок.
Он засмеялся. Мы поехали в большой парк через несколько улиц.
Дул прохладный ветер, и после духоты клуба я им наслаждалась. Я взяла Романа под руку, чтобы быть ближе. Раньше я была достаточно равнодушна к романтике, но сейчас... Магия лёгкого весеннего вечера и близость дорогого человека. Ощущение тихого счастья и покоя. Чувство, что весь мир замер ради нас двоих.
– Даш, что связывает тебя и твоих друзей? – он спросил обыденным тоном, и романтика притихла.
– Да практически всё... С Андреем мы познакомились лет пять назад. Он был сиротой, детдомовским, а я потеряла мать, вроде как что-то общее...
Я осеклась.
«Мой отец был маршалом Франции».
– То есть... я так думала...
А было ли у нас вообще что-то? Не детдомовский парень Андрей Верхов, а дворянин, сын маршала Андрэ Доминик де Дюфо. В пятнадцать раз старше меня.
– Девочка моя, ты же понимаешь, что Монах не мог сказать тебе правду. Понимаешь ведь?
Кивнула. Понимаю. Я бы сама не поверила. Мне пришлось вылечиться от смерти до того, как поверить в чудеса.
– Ты у меня умница. Просто относись к нему как раньше. Он это оценит.
Снова кивнула. Так просто. Но трудно. Такая малость – и так много. Но Роман его знает. В самом деле, если Андрей захочет избавиться от нашей дружбы, он даст знать. До тех пор мы – близкие люди. И он мне останется дорог, что бы ни случилось.
– Андрей говорил, что не смог учиться, потому что пришлось работать. А я училась. По вечерам мы созванивались и гуляли. С Ланой он меня и познакомил. Сказал, что просто подруга, но я была уверена, что девушка. Я...
Голос стих как сам собой. Почему-то захотелось сказать.
– Он мне очень нравился. Но я сразу решила, что с такой красавицей мне не тягаться. Все чувства я в себе вытравила. Потом я уже поняла, что ошибалась на их счёт, но встречаться с ним самой уже не хотелось.
– Ты была влюблена в Монаха? – переспросил Роман с неприязнью.
– Нет, просто нравился.
– Сильно?
Зачем ему это? Без привычной улыбки, мрачным тоном... Он что, ревнует?
– Ты намного сильнее, – я улыбнулась и сжала его руку.
Остановился. Резко выдохнул. Сжал пальцами мой подбородок и и чётко сказал мне в лицо:
– Даже не смей меня с кем-либо сравнивать.
Ох ты. Он же ревнует. Даша, ты попала. Это человек, который в состоянии превратить тебя в лягушку. Осторожнее.
– Извини.
Опустила глаза. Роман некоторое время смотрел на меня, и я чувствовала его дыхание, но не могла и взглянуть. Потом он отпустил меня и снова повёл по парку.
– Давай дальше, малышка.
Ласковое, нежное обращение неприятно кольнуло.
– Ром, не называй меня так. Я сразу думаю о возрасте. Твоём и моём.
Он засмеялся.
– И я о нём. Ты маленькая девочка, почти подросток. Наивная, неопытная, глупенькая.
– А ты – престарелый педофил! – ляпнула я и прикусила язык. Он заслужил. Он враг мой.
А Роман расхохотался.
– Даша, ты неподражаема! Ну что ж, ты права. Поцелуй старичка!
– Иди ты! – я сердито отвернулась. Всё бы ему смеяться. Но, тем не менее, от поцелуя не увернулась. Да и не очень-то хотелось.
Ветер резко похолодел.
– Ром, а дождя не будет?
– Начнётся – уйдём. Мы же на машине. Ты хотела кое-что рассказать.
– Ага. С Алёной мы вместе поступали. Там и познакомились.
– Алёна меня не интересует. Хотя... – он задумался. – Хотя давай.
– Ещё Егор. Он учился в параллельном классе, тогда мы не общались. Потом как-то... он с нами поступал, не поступил. Отучился в колледже. Женился на Алёне.
– И вы все – просто друзья?
– Ну... Наверное, больше чем друзья. Мы почти родные друг другу.
– Почти семья. У меня другой нету, – я улыбнулась, одновременно тёплые и грустные чувства колыхнулись внутри.
– Будет тебе семья.
Тихонько, почти не слышно. Его слова заглушал даже ветер. Я скорее почувствовала, чем услышала.
– А зачем ты хотел знать всё это?
– Надо.
Ладно. Снова каменное твёрдое «Надо». Ну и пусть, ещё кое-что волнует.
– Ром, а вот что бы ты сделал, если бы подумал, что я тебе изменила?
Он резко остановился.
– Ты этого не делала.
Очень напряжённо. Но холодно. Слова все ровные и одинаковые. Но почему-то они просто обрушились на меня.
Ну и понятно. Я когда-нибудь научусь думать, прежде чем сказать?
– Ром, я не собиралась. Я в принципе. Заметь, я сказала: «если бы ты так подумал».
– Даша.
Он вздохнул. Покачал головой.
– Ты меня боишься.
– Нет, я не то, чтобы боюсь...
– Боишься. Но это нормально. Меня все боятся.
Он равнодушно пожал плечами.
Да, он говорил, что его все боятся.
А я говорила, что не боюсь.
Что, Даша, наврала? Хотела показаться хорошей?
Я обняла его за пояс и прижалась щекой.
– Ро-ом... Я не боюсь тебя... Ну есть немного, ладно. Но это ничего, я тебя всё равно не оставлю. Ведь даже если ты убил бы меня – ничего бы для меня не изменилось, правда? Я и без тебя бы прекрасненько умерла. Ты только дай мне время, а? – я глянула ему в глаза. Кажется, они улыбаются? Или всё-таки кажется? – Меня беспокоит другое. Ты считаешь себя умным и умудрённым, а меня – глупой маленькой девочкой. Ну, есть два мнения – твоё и неправильное. Я ведь измену просто так привела в пример. Тут может быть что угодно. Ты про меня что-нибудь решишь, а я даже переубедить тебя не смогу. Ты ведь даже слушать не станешь...
Он всё-таки улыбнулся. Ласково.
– Моя девочка, твоё мнение для меня важнее всего. И в любом случае прежде всего я поверю тебе, а потом уже кому-нибудь ещё. То, что ты меня боишься – не страшно. Пока. Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Понимаешь?
Я опустила глаза.
– А ты мне доверяешь?
Он помолчал.
– Даш, ты у меня умница. Хороший вопрос подняла. Но – хочешь равноправные отношения – веди себя соответственно. А не как маленькая глупая девочка. А?
– Когда это я себя вела так? – я оскорбилась. Не было такого. Ему показалось.
– Хорошо, малыш, я тебе скажу, когда замечу.
– Вот и скажи!
Я надулась. Отцепилась от Романа и сложила руки за спиной.
– Вот сейчас, например.
– Ой, – меня прямо-таки пробило на улыбку. – Всё, молчу.
Он обнял меня и прижал к себе.
– А насчёт твоего вопроса...
Вопроса? Вспомнил тоже. Это я так просто.
– Да неважно, это так, пример...
– Даш, не перебивай меня. Если ты мне изменишь, я тебя оставлю.
– Блин, логично... пробормотала я задумчиво.
– Я хочу тебе счастья. Если ты кого-то другого полюбишь, я уйду. Вот и всё. Пошли домой, а? Дождь собирается.
Машина оказалась совсем рядом. Я уже не удивляюсь таким «совпадениям».
70.
Он глядел на дорогу, выбегающую в широкую ленту света фар. Губы чуть улыбаются – я к этому привыкла. Ладони на руле расслаблены. Весь внимание. Красивый. Я полюбовалась лицом и оглядела руки. Сильные, крепкие. Я помню. Помню его прикосновения. Касание его рук, губ.
– Даша, тебя нельзя сажать на это место, – сказал он ровно. – Ты совершенно не даёшь вести машину.
– Но я же ничего не сделала! – запротестовала я, хотя прекрасно поняла претензии.
– Ты мне мешаешь.
Хладнокровно так. Ну ничего. Приедем, посмотрим, смогу ли я что-то сделать с этим хладнокровием.
Но по мере того, как мы приближались к дому, я теряла решимость. Чем заканчивались все мои предыдущие попытки? Вспомнить стыдно. Что тут сделаешь, если в постели я – бревно? Я не Лана... Та наверняка всегда точно знала, что и как делать. И не только в постели. Даже странно, что он обратил на меня внимание, после того, как встречался с ней.
Может, надо было уступить подруге? Он всё равно будет с ней, а не со мной. Только я продлю агонию, испорчу отношения.
Но получу, всё, что могу, хотя бы какое-то время.
Скосила на Романа глаза. Ненадолго, чтобы не заметил. Что я могу сделать, если он такой красивый? И мне нравится на него смотреть.
Заметил.
– Даша, что такое?
Покачала головой:
– Всё нормально.
Я отвернулась к окну. Мы въезжали во двор.
Он вышел из машины, а я всё сидела. Почему-то стало немного тоскливо. Я не хочу его терять. Думала, со временем чувства станут послабее? Так я только больше влюбляюсь. Нельзя так зависеть от мужчины.
Он открыл дверь, отстегнул мой ремень и вытащил меня наружу.
– Собираешься заночевать здесь? Давай-ка лучше дойдём до кровати.
Он обнимал меня до самой квартиры, но тоска не угасала. Наверное, стоило побыть одной, подумать о другом. Но даже мыть руки он пошёл со мной. Да и Жизель вертелась под ногами.
– Ты есть не хочешь? – спросил Роман.
– Мы же ели.
– Тогда пойдём.
Он отвёл меня в зал на диван, посадил рядом, обнял и спросил:
– Что у тебя случилось?
Так. Заметил настроение. Ну разумеется, трудно было не заметить. Я улыбнулась непринуждённо и сказала, старательно весело:
– Всё нормально. А что?
Он нахмурился.
– Даш, давай говори сейчас же! Что ты думаешь с таким лицом?
Я вздохнула и призналась:
– Просто подумалось: а ты нормально относишься к тому, что я в постели – бревно?
Может, скажет, что ему лично нравится. Правильно, что сказала. Никаких недомолвок.
Но всё равно чувствовала себя не в своей тарелке.
Роман некоторое время непонимающе смотрел на меня.
– Дашенька, ты что, откуда у тебя такие мысли? – и выдал широкую усмешку:
– Малышка, да ты же мечта любого мужчины. Заводишься с полоборота, кончаешь чуть ли не раньше, чем я успеваю начать, никогда не отказываешь и не возражаешь.
Стало ещё более стыдно. Ну зачем он это сказал? Ну зачем я спросила?
– Я же отказываю, это ты меня не слушаешь.
– Это в твоём исполнении называется «Хочу, но стесняюсь», – засмеялся он. – Не первый день на свете живу. Но – если ты беспокоишься об инициативе, я могу тебе её предоставить.
Роман встал и поднял меня.
– Пошли.
– Я кошку не покормила, – вспомнила вдруг.
– Я покормлю, – он закатил глаза. – Иди давай в спальню.
71.
Я присела на край кровати. Что он имел в виду? Я вряд ли смогу проявить эту самую инициативу.
Роман зашёл в комнату и закрыл дверь.
– Это животное пусть держится от нас подальше, – сказал он и кинул на кровать что-то.
– На, это тебе.
Что-то оказалось наручниками. Не игрушка из интим-магазина, обитая розовым мехом, а достаточно крепкая профессиональная на вид версия.
– Ты что?!
Я испугалась. Вспомнила про Ад. Что мне говорил Роман? В пытке можно найти удовольствие?
– Ну нет. Не собираюсь даже. Давай без садо-мазо. Некрофилии с меня достаточно... Ой.
Последнее «Ой» было тихим, но искренним. Ну что я болтаю? Как я могу? Сейчас он обидится, и будет прав. Чувство такта для меня – исключительно музыкальное понятие.
А Роман смеялся.
– Дашенька, ты просто прелесть! Некрофилия, а? Спасибо. Давай к делу.
Он снял рубашку и кинул на стул. Туда же отправились джинсы. Я проследила их взглядом.
– Ром, я не буду. В смысле, не вообще не буду, а так.
– Девочка, это безобидные наручники, и они тебя не покусают. Тем более, что они для меня.
Кровь бросилась в лицо. Я представила себе картину... и спросила:
– И что я должна делать? – Голос сорвался на шёпот.
– Всё, что угодно. Всё, что вздумается. Что бы ты хотела со мной сделать?
Я решительно взяла наручники.
– Тогда ложись.
Пристегнула его к высокому торшеру за кроватью и сняла остатки одежды. Начала раздеваться сама... потом передумала. По-моему, интересней будет, если я сделаю это не сразу. Да и мне проще.
– Даш, жульничаешь? – его голос уже срывался. Страсть? Я хочу в это верить.
– Лежи тихо. Сейчас я главная.
Поцеловала его. Медленно, нежно. Роман потянулся за моими губами, но я выпрямилась. Вхожу в роль, а что?
– Подожди мгновение.
Есть идея. Совершено сумасшедшая. Но... Не прощу же себе, если не попробую!
Я кинулась на кухню. Хорошо, что не успела убрать в холодильник... Вот она. Хорошая шоколадная паста, действительно вкус как у шоколада.
Роман глянул на баночку у меня в руках, и его глаза потемнели.
– Уже освоилась, а?
Бесит его самоконтроль!
– Я тебе сейчас рот заткну, – пообещала неласково. Возможности имеются.
Я скрутила крышечку и уселась верхом на его ноги. Подцепила на палец немного пасты и прочертила дорожку через его грудь.
Частое дыхание выдавало его, хотя внешне он остался спокоен. Ненавижу твой самоконтроль!
Слизнула пасту. Она не так хорошо поддавалась, как я ожидала, и пришлось поработать губами и языком.
Прислушалась к его дыханию. Прерывистое, частое – но мне этого уже мало. Я сняла бюстгальтер и на секунду прижалась к его груди своей. Очертила соски, разрисовала пастой шею – и принялась слизывать её. Необычный вкус – шоколада и мужского тела.
Вот и долгожданный стон. Что, уже не такой непрошибаемо спокойный?
Совсем войдя во вкус, я расчертила его живот. Губами спустилась ниже. Здесь уже обойдусь без сладкого.
Он вздрогнул, когда мои губы коснулись его, и почти выкрикнул моё имя. Рванулся, и наручники резко лязгнули об торшер. Я где-то внутри хоронила панику: не знаю, что делать, ничего не умею, он будет смеяться надо мной... Я решительно продолжила дальше...
Лязг заставил меня вздрогнуть – но больше ничего. Я просто не успела ничего понять, как Роман схватил меня и подмял под себя.
Если его не остановили наручники, мои трусики тем более не сопротивлялись долго. Он закинул мою ногу себе за пояс, и с резким выдохом вошёл.
Теперь стонала я. Он продолжал, и в этот раз я не ограничилась обычным оргазмом – раз за разом накатывали новые волны невыносимого уже удовольствия.
Я почти теряла сознание, когда всё закончилось. Он тяжело рухнул рядом и сгрёб меня в охапку. Прошептал почти неразборчиво:
Снова улыбается. Просто какое-то облегчение.
Когда он отнял пальцы, я виновато сказала:
– Я больше не буду так делать. Просто плохо подумала.
Опять дьявольская улыбка.
– Нет, моя милая, наоборот. Побольше таких штучек, а? Мне понравилось. Давай приведём тебя в порядок, если ты уж стесняешься пройти по двору. Переоденешься и поедем в... клуб «Модерн». Там сегодня вечер живой современной музыки. Джаз, рок, гитары... Хочешь?
Конечно. С ним я всегда хочу, подумала я. И снова смутилась от собственных мыслей: моя же фраза показалась мне двусмысленной.
68.
Зря меня пугало слово «рок». Музыка оказалась приятной и красивой. Мы пришли уже, видимо, в разгар концерта. Роман окинул взглядом зал и провёл меня к свободному столику у окна.
– Здесь официанты? – поинтересовалась я.
– Да, к нам подойдут.
Но с меню подошёл человек, не похожий на официанта. В деловом костюме, с бейджиком, который в полумраке зала было не разглядеть.
Он и Роман кивнули друг другу.
Так они знакомы! Очень интересно.
Мужчина положил меню и ушёл.
– Выбирай, милая, я сейчас приду.
Он вышел. Я уверена, вслед за тем «официантом».
По возвращению, он объяснил кратко:
– Мой знакомый.
И всё. Ну и ладно. Захочет – скажет. А то вдруг снова какая-то жуткая тайна.
Но настроение у него стало каким-то необычным. Он сидел, глядя на меня без тени улыбки, и держал за руку. И всё. На вопрос «Что случилось?» отвечал «Ничего». И вроде бы правда ничего, но интуитивно я чувствовала – что-то не в порядке.
69.
Мы провели в этом клубе часа два. Когда вышли, было уже темно. Но Роман всё равно предложил прогуляться.
– Только давай меня с крыши не будем сбрасывать, а? – попросила, помня одну из предыдущих прогулок.
Он засмеялся. Мы поехали в большой парк через несколько улиц.
Дул прохладный ветер, и после духоты клуба я им наслаждалась. Я взяла Романа под руку, чтобы быть ближе. Раньше я была достаточно равнодушна к романтике, но сейчас... Магия лёгкого весеннего вечера и близость дорогого человека. Ощущение тихого счастья и покоя. Чувство, что весь мир замер ради нас двоих.
– Даш, что связывает тебя и твоих друзей? – он спросил обыденным тоном, и романтика притихла.
– Да практически всё... С Андреем мы познакомились лет пять назад. Он был сиротой, детдомовским, а я потеряла мать, вроде как что-то общее...
Я осеклась.
«Мой отец был маршалом Франции».
– То есть... я так думала...
А было ли у нас вообще что-то? Не детдомовский парень Андрей Верхов, а дворянин, сын маршала Андрэ Доминик де Дюфо. В пятнадцать раз старше меня.
– Девочка моя, ты же понимаешь, что Монах не мог сказать тебе правду. Понимаешь ведь?
Кивнула. Понимаю. Я бы сама не поверила. Мне пришлось вылечиться от смерти до того, как поверить в чудеса.
– Ты у меня умница. Просто относись к нему как раньше. Он это оценит.
Снова кивнула. Так просто. Но трудно. Такая малость – и так много. Но Роман его знает. В самом деле, если Андрей захочет избавиться от нашей дружбы, он даст знать. До тех пор мы – близкие люди. И он мне останется дорог, что бы ни случилось.
– Андрей говорил, что не смог учиться, потому что пришлось работать. А я училась. По вечерам мы созванивались и гуляли. С Ланой он меня и познакомил. Сказал, что просто подруга, но я была уверена, что девушка. Я...
Голос стих как сам собой. Почему-то захотелось сказать.
– Он мне очень нравился. Но я сразу решила, что с такой красавицей мне не тягаться. Все чувства я в себе вытравила. Потом я уже поняла, что ошибалась на их счёт, но встречаться с ним самой уже не хотелось.
– Ты была влюблена в Монаха? – переспросил Роман с неприязнью.
– Нет, просто нравился.
– Сильно?
Зачем ему это? Без привычной улыбки, мрачным тоном... Он что, ревнует?
– Ты намного сильнее, – я улыбнулась и сжала его руку.
Остановился. Резко выдохнул. Сжал пальцами мой подбородок и и чётко сказал мне в лицо:
– Даже не смей меня с кем-либо сравнивать.
Ох ты. Он же ревнует. Даша, ты попала. Это человек, который в состоянии превратить тебя в лягушку. Осторожнее.
– Извини.
Опустила глаза. Роман некоторое время смотрел на меня, и я чувствовала его дыхание, но не могла и взглянуть. Потом он отпустил меня и снова повёл по парку.
– Давай дальше, малышка.
Ласковое, нежное обращение неприятно кольнуло.
– Ром, не называй меня так. Я сразу думаю о возрасте. Твоём и моём.
Он засмеялся.
– И я о нём. Ты маленькая девочка, почти подросток. Наивная, неопытная, глупенькая.
– А ты – престарелый педофил! – ляпнула я и прикусила язык. Он заслужил. Он враг мой.
А Роман расхохотался.
– Даша, ты неподражаема! Ну что ж, ты права. Поцелуй старичка!
– Иди ты! – я сердито отвернулась. Всё бы ему смеяться. Но, тем не менее, от поцелуя не увернулась. Да и не очень-то хотелось.
Ветер резко похолодел.
– Ром, а дождя не будет?
– Начнётся – уйдём. Мы же на машине. Ты хотела кое-что рассказать.
– Ага. С Алёной мы вместе поступали. Там и познакомились.
– Алёна меня не интересует. Хотя... – он задумался. – Хотя давай.
– Ещё Егор. Он учился в параллельном классе, тогда мы не общались. Потом как-то... он с нами поступал, не поступил. Отучился в колледже. Женился на Алёне.
– И вы все – просто друзья?
– Ну... Наверное, больше чем друзья. Мы почти родные друг другу.
– Почти семья. У меня другой нету, – я улыбнулась, одновременно тёплые и грустные чувства колыхнулись внутри.
– Будет тебе семья.
Тихонько, почти не слышно. Его слова заглушал даже ветер. Я скорее почувствовала, чем услышала.
– А зачем ты хотел знать всё это?
– Надо.
Ладно. Снова каменное твёрдое «Надо». Ну и пусть, ещё кое-что волнует.
– Ром, а вот что бы ты сделал, если бы подумал, что я тебе изменила?
Он резко остановился.
– Ты этого не делала.
Очень напряжённо. Но холодно. Слова все ровные и одинаковые. Но почему-то они просто обрушились на меня.
Ну и понятно. Я когда-нибудь научусь думать, прежде чем сказать?
– Ром, я не собиралась. Я в принципе. Заметь, я сказала: «если бы ты так подумал».
– Даша.
Он вздохнул. Покачал головой.
– Ты меня боишься.
– Нет, я не то, чтобы боюсь...
– Боишься. Но это нормально. Меня все боятся.
Он равнодушно пожал плечами.
Да, он говорил, что его все боятся.
А я говорила, что не боюсь.
Что, Даша, наврала? Хотела показаться хорошей?
Я обняла его за пояс и прижалась щекой.
– Ро-ом... Я не боюсь тебя... Ну есть немного, ладно. Но это ничего, я тебя всё равно не оставлю. Ведь даже если ты убил бы меня – ничего бы для меня не изменилось, правда? Я и без тебя бы прекрасненько умерла. Ты только дай мне время, а? – я глянула ему в глаза. Кажется, они улыбаются? Или всё-таки кажется? – Меня беспокоит другое. Ты считаешь себя умным и умудрённым, а меня – глупой маленькой девочкой. Ну, есть два мнения – твоё и неправильное. Я ведь измену просто так привела в пример. Тут может быть что угодно. Ты про меня что-нибудь решишь, а я даже переубедить тебя не смогу. Ты ведь даже слушать не станешь...
Он всё-таки улыбнулся. Ласково.
– Моя девочка, твоё мнение для меня важнее всего. И в любом случае прежде всего я поверю тебе, а потом уже кому-нибудь ещё. То, что ты меня боишься – не страшно. Пока. Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Понимаешь?
Я опустила глаза.
– А ты мне доверяешь?
Он помолчал.
– Даш, ты у меня умница. Хороший вопрос подняла. Но – хочешь равноправные отношения – веди себя соответственно. А не как маленькая глупая девочка. А?
– Когда это я себя вела так? – я оскорбилась. Не было такого. Ему показалось.
– Хорошо, малыш, я тебе скажу, когда замечу.
– Вот и скажи!
Я надулась. Отцепилась от Романа и сложила руки за спиной.
– Вот сейчас, например.
– Ой, – меня прямо-таки пробило на улыбку. – Всё, молчу.
Он обнял меня и прижал к себе.
– А насчёт твоего вопроса...
Вопроса? Вспомнил тоже. Это я так просто.
– Да неважно, это так, пример...
– Даш, не перебивай меня. Если ты мне изменишь, я тебя оставлю.
– Блин, логично... пробормотала я задумчиво.
– Я хочу тебе счастья. Если ты кого-то другого полюбишь, я уйду. Вот и всё. Пошли домой, а? Дождь собирается.
Машина оказалась совсем рядом. Я уже не удивляюсь таким «совпадениям».
70.
Он глядел на дорогу, выбегающую в широкую ленту света фар. Губы чуть улыбаются – я к этому привыкла. Ладони на руле расслаблены. Весь внимание. Красивый. Я полюбовалась лицом и оглядела руки. Сильные, крепкие. Я помню. Помню его прикосновения. Касание его рук, губ.
– Даша, тебя нельзя сажать на это место, – сказал он ровно. – Ты совершенно не даёшь вести машину.
– Но я же ничего не сделала! – запротестовала я, хотя прекрасно поняла претензии.
– Ты мне мешаешь.
Хладнокровно так. Ну ничего. Приедем, посмотрим, смогу ли я что-то сделать с этим хладнокровием.
Но по мере того, как мы приближались к дому, я теряла решимость. Чем заканчивались все мои предыдущие попытки? Вспомнить стыдно. Что тут сделаешь, если в постели я – бревно? Я не Лана... Та наверняка всегда точно знала, что и как делать. И не только в постели. Даже странно, что он обратил на меня внимание, после того, как встречался с ней.
Может, надо было уступить подруге? Он всё равно будет с ней, а не со мной. Только я продлю агонию, испорчу отношения.
Но получу, всё, что могу, хотя бы какое-то время.
Скосила на Романа глаза. Ненадолго, чтобы не заметил. Что я могу сделать, если он такой красивый? И мне нравится на него смотреть.
Заметил.
– Даша, что такое?
Покачала головой:
– Всё нормально.
Я отвернулась к окну. Мы въезжали во двор.
Он вышел из машины, а я всё сидела. Почему-то стало немного тоскливо. Я не хочу его терять. Думала, со временем чувства станут послабее? Так я только больше влюбляюсь. Нельзя так зависеть от мужчины.
Он открыл дверь, отстегнул мой ремень и вытащил меня наружу.
– Собираешься заночевать здесь? Давай-ка лучше дойдём до кровати.
Он обнимал меня до самой квартиры, но тоска не угасала. Наверное, стоило побыть одной, подумать о другом. Но даже мыть руки он пошёл со мной. Да и Жизель вертелась под ногами.
– Ты есть не хочешь? – спросил Роман.
– Мы же ели.
– Тогда пойдём.
Он отвёл меня в зал на диван, посадил рядом, обнял и спросил:
– Что у тебя случилось?
Так. Заметил настроение. Ну разумеется, трудно было не заметить. Я улыбнулась непринуждённо и сказала, старательно весело:
– Всё нормально. А что?
Он нахмурился.
– Даш, давай говори сейчас же! Что ты думаешь с таким лицом?
Я вздохнула и призналась:
– Просто подумалось: а ты нормально относишься к тому, что я в постели – бревно?
Может, скажет, что ему лично нравится. Правильно, что сказала. Никаких недомолвок.
Но всё равно чувствовала себя не в своей тарелке.
Роман некоторое время непонимающе смотрел на меня.
– Дашенька, ты что, откуда у тебя такие мысли? – и выдал широкую усмешку:
– Малышка, да ты же мечта любого мужчины. Заводишься с полоборота, кончаешь чуть ли не раньше, чем я успеваю начать, никогда не отказываешь и не возражаешь.
Стало ещё более стыдно. Ну зачем он это сказал? Ну зачем я спросила?
– Я же отказываю, это ты меня не слушаешь.
– Это в твоём исполнении называется «Хочу, но стесняюсь», – засмеялся он. – Не первый день на свете живу. Но – если ты беспокоишься об инициативе, я могу тебе её предоставить.
Роман встал и поднял меня.
– Пошли.
– Я кошку не покормила, – вспомнила вдруг.
– Я покормлю, – он закатил глаза. – Иди давай в спальню.
Глава 71-80
71.
Я присела на край кровати. Что он имел в виду? Я вряд ли смогу проявить эту самую инициативу.
Роман зашёл в комнату и закрыл дверь.
– Это животное пусть держится от нас подальше, – сказал он и кинул на кровать что-то.
– На, это тебе.
Что-то оказалось наручниками. Не игрушка из интим-магазина, обитая розовым мехом, а достаточно крепкая профессиональная на вид версия.
– Ты что?!
Я испугалась. Вспомнила про Ад. Что мне говорил Роман? В пытке можно найти удовольствие?
– Ну нет. Не собираюсь даже. Давай без садо-мазо. Некрофилии с меня достаточно... Ой.
Последнее «Ой» было тихим, но искренним. Ну что я болтаю? Как я могу? Сейчас он обидится, и будет прав. Чувство такта для меня – исключительно музыкальное понятие.
А Роман смеялся.
– Дашенька, ты просто прелесть! Некрофилия, а? Спасибо. Давай к делу.
Он снял рубашку и кинул на стул. Туда же отправились джинсы. Я проследила их взглядом.
– Ром, я не буду. В смысле, не вообще не буду, а так.
– Девочка, это безобидные наручники, и они тебя не покусают. Тем более, что они для меня.
Кровь бросилась в лицо. Я представила себе картину... и спросила:
– И что я должна делать? – Голос сорвался на шёпот.
– Всё, что угодно. Всё, что вздумается. Что бы ты хотела со мной сделать?
Я решительно взяла наручники.
– Тогда ложись.
Пристегнула его к высокому торшеру за кроватью и сняла остатки одежды. Начала раздеваться сама... потом передумала. По-моему, интересней будет, если я сделаю это не сразу. Да и мне проще.
– Даш, жульничаешь? – его голос уже срывался. Страсть? Я хочу в это верить.
– Лежи тихо. Сейчас я главная.
Поцеловала его. Медленно, нежно. Роман потянулся за моими губами, но я выпрямилась. Вхожу в роль, а что?
– Подожди мгновение.
Есть идея. Совершено сумасшедшая. Но... Не прощу же себе, если не попробую!
Я кинулась на кухню. Хорошо, что не успела убрать в холодильник... Вот она. Хорошая шоколадная паста, действительно вкус как у шоколада.
Роман глянул на баночку у меня в руках, и его глаза потемнели.
– Уже освоилась, а?
Бесит его самоконтроль!
– Я тебе сейчас рот заткну, – пообещала неласково. Возможности имеются.
Я скрутила крышечку и уселась верхом на его ноги. Подцепила на палец немного пасты и прочертила дорожку через его грудь.
Частое дыхание выдавало его, хотя внешне он остался спокоен. Ненавижу твой самоконтроль!
Слизнула пасту. Она не так хорошо поддавалась, как я ожидала, и пришлось поработать губами и языком.
Прислушалась к его дыханию. Прерывистое, частое – но мне этого уже мало. Я сняла бюстгальтер и на секунду прижалась к его груди своей. Очертила соски, разрисовала пастой шею – и принялась слизывать её. Необычный вкус – шоколада и мужского тела.
Вот и долгожданный стон. Что, уже не такой непрошибаемо спокойный?
Совсем войдя во вкус, я расчертила его живот. Губами спустилась ниже. Здесь уже обойдусь без сладкого.
Он вздрогнул, когда мои губы коснулись его, и почти выкрикнул моё имя. Рванулся, и наручники резко лязгнули об торшер. Я где-то внутри хоронила панику: не знаю, что делать, ничего не умею, он будет смеяться надо мной... Я решительно продолжила дальше...
Лязг заставил меня вздрогнуть – но больше ничего. Я просто не успела ничего понять, как Роман схватил меня и подмял под себя.
Если его не остановили наручники, мои трусики тем более не сопротивлялись долго. Он закинул мою ногу себе за пояс, и с резким выдохом вошёл.
Теперь стонала я. Он продолжал, и в этот раз я не ограничилась обычным оргазмом – раз за разом накатывали новые волны невыносимого уже удовольствия.
Я почти теряла сознание, когда всё закончилось. Он тяжело рухнул рядом и сгрёб меня в охапку. Прошептал почти неразборчиво:
