– Прости, малышка. Но для меня это слишком.
72.
Судя по звукам и запахам из кухни, мне готовился завтрак. Так хорошо! Я уже привыкла к этому. Но ведь когда-то всё исчезнет... Вернётся прежняя жизнь.
Это однозначно испортило мне настроение. Да и всегда портило, собственно. А ведь намеревалась наслаждаться временем, проведённым с ним!
Даша, ты ненормальная.
Я откинула одеяло, услышав сердитый мурк. Кошка выкарабкалась наружу и снова улеглась. Жизель, ты просто умничка, но я бы хотела проснуться не с тобой. Совсем не с тобой. Можно без завтрака остаться ради этого.
Оба браслета наручников лежали на тумбочке, открытые ключом. Я повертела их в руках: цепь вытянута и разорвана, как будто это не металл, а фольга. Почему-то вспомнилась выбитая стенка самолёта.
Оглядела торшер. А он пострадал гораздо меньше, удивительно. Осталась только вмятина. Ну и что теперь с ним делать? Вроде бы стоит, светит... А что я буду делать, если меня спросят, откуда вмятина? Проблема...
Я накинула халат. Сегодня надо съездить ещё в одно место. Может, там чего обломится.
Надо бы подумать о предстоящем собеседовании... Но оно не шло в голову. Мысли были только о Романе. Интересно, у него такая мускульная сила, или это какое-нибудь колдовство?
Я пошла было умываться, но на мобильный позвонили. Детская песенка про дружбу. которая стояла на общие вызовы, заставила меня вернуться назад.
– Дарья Александровна? Яшильтовский молзавод беспокоит.
Приятный женский голос. Что им надо? Мне же уже ясно дали понять...
– Да, это я.
– Здравствуйте. Хотелось бы извиниться за неприятный инцидент и обсудить ваше резюме. У вас указано направление подготовки «Безопасность технологических процессов и производств».
– Да... – я была ошарашена. Разве вопрос не закрыт?
– Вы бакалавр?
– Нет, инженер.
– Хорошо, а то у вас тут не слишком ясно. Ваша кандидатура нас устраивает, мы можем предложить заработную плату восемь с половиной тысяч в месяц в течение полугода, с дальнейшим повышением до двенадцати и далее, плюс полный соцпакет. Вас устраивает?
Вот это да.
– Но ведь... – я замялась. Не могу же я сказать «нагрубили». – Мне же дали понять...
– Директор сам одобрил вашу кандидатуру. Роман Петрович согласился.
Восемь с половиной тысяч для нашего города нормальная зарплата. Двенадцать – приличная для молодого специалиста. Особенно почти без стажа, как я. Хороший молзавод, у него всегда всё более или менее в порядке, зарплату платят вовремя, больничные без проблем. Ну что?
– Хорошо. Когда мне подъехать?
– Приезжайте сегодня после обеда, часа в два. Мы вас пока оформим.
– Хорошо.
Я попрощалась. Прислушалась к себе. Как я к этому отношусь? Как, как!
Я заскочила в кухню и повисла у него на шее.
– Ромка, меня взяли!
73.
После завтрака я собрала документы, приготовила одежду. Не терпелось оформиться на новую работу. Правда, начинать работать не хотелось, уже почувствовала вкус свободы. Но – надо. Да, Роман меня кормит и в какой-то степени одевает, да, у меня есть большой счёт – те деньги, которые остались от продажи квартиры. Но безделье развращает, и не хотелось бы превратиться в нечто асоциальное. Я могу растолстеть, перестать следть за собой, мне будет лень делать что-либо. Что я, себя не знаю, что ли?
Доставая костюм из шкафа, услышала возмущённый мурк.
Жизель свила гнездо в спортивном костюме на дне и сейчас тщательно вылизывала два комочка пуха.
Я тихонько достала одежду, прикрыла шкаф и побежала к Роману.
– Ром, Жизелька родила!
Мужчина посмотрел на меня с тоской:
– И что теперь?
– Пока ничего, я знаю, как и что делать. Время как раз есть. Кормить её и следить, чтобы не было холодно. Подрастут – всех троих отдадим. Ну Ром, ну чего ты так смотришь? Подрастут, ползать начнут – увидишь, какие хорошенькие!
Он засмеялся.
– Да я же не спорю. Нравятся они тебе – возись. Хочешь – себе оставь.
Я помотала головой.
– Не, я их раздам. Потом новых найду – а места нет.
Остаток утра прошёл в суете. Теперь было не уйма времени, теперь надо было устроить котят, извлечь мой спортивный костюм из-под шипящей Жизельки. Всё-таки хочу возобновить занятия. У меня есть несколько метров войлока специально для таких случаев. Пусть получает кусок.
День из неторопливого и неспешного превратился в суетной.
74.
Роман отвёз меня на новую работу. И началась беготня. Надо оформиться в отделе кадров, надо ксерокопию диплома... Ещё одну, хорошего качества. При этих словах я обратила внимание на копии документов, сделанные загодя: ну... чуть помялись. Ё-моё... Ну я же злая отсюда уходила. Ох, как неудобно. Пробормотать «простите, сейчас переделаю». К счастью, мне тут же, на месте, скопировали всё необходимое. Бухгалтерия, медпункт и экскурсия по предприятию. Слишком много информации... Но как же здорово! Я ведь думала, что подобных вещей в моей жизни больше не будет. Обычной работы, обычного коллектива – где-то дружного, готового поддержать, где-то язвительного, полного сплетен и интриг... Это жизнь. И какой я была дурой, что жаловалась на неё! Потребовалось всё это едва не потерять, чтобы оценить в полной мере.
Завхоз говорил высокомерно-снисходительно. Работники на меня косились. Бухгалтерия и секретари шептались за моей спиной. Призрак противного замдиректора витал по коридорам, хотя сам он так и не попался.
Но я всё равно была счастлива.
Мне даже обещали подготовить собственный стол – в большой комнате с табличкой «Административный персонал». Там, как я поняла, располагались вахтёры и несколько человек из отдела технического контроля. Последних я побаивалась, мне всегда казалось, что контролёры должны быть строгие и суровые. Ну, с этими ещё предстояло познакомиться. Может, они весёлые и добродушные. Может, Петрович – единственный неприятный человек на всём предприятии.
Ага, Даша, жди.
Кстати, с этим-то я как работать буду? Он, вообще, в курсе, что меня взяли?
Я так и спросила в отделе кадров. Лучше сразу выяснить – надо же мне знать, как вести себя с заместителем директора. Хотелось бы постараться как-то наладить с ним отношения. Ну, вернее, не хотелось бы, но здравый смысл подсказывал.
Оказалось, что меня велел взять сам директор. Как он обо мне узнал? Посмотрел резюме. Не будет ли возражать Роман Петрович? Будет, конечно, но против главного не попрёшь.
Утешить меня ничем не могли. Уже чувствую, нелегко придётся.
75.
Вечером я раскидывала СМС-ки друзьям о том, что снова рабочий человек. Лана немедленно перезвонила:
– Даш, я очень рада! Пошли отметим? Как насчёт по магазинам?
Такой весёлый, жизнерадостный голос. Она ведь на меня не сердится?
– Втроём?
– Само собой.
Я задумалась. Ненадолго. Хочу ли я с Ланой по магазинам? Очень хочу. Как раньше, сходить, перемерить кучу шмоток, посидеть в кафе над горячим шоколадом, завалиться в кино, проходя мимо афиши «Дашкиных любимых мультиков». Как раньше.
– Когда? Сегодня уже поздновато...
– Давай завтра, в шесть.
– Я теперь до шести работаю...
– Ну вот, как раз. Заезжаю за тобой, потом заберём Алёнку... Где ты работаешь?
– На Достоевского, возле театра.
– Тогда сначала за Алёнкой. Но всё равно не задерживайся! Да завтра?
– Пока.
Я нажала сброс.
– Кто там? – спросил Роман.
– Лана. Мы завтра идём с ней и Алёной по магазинам.
Он пожал плечами.
– Ты против? – осторожно спросила я.
– Нет, с чего бы?
– Если против, скажи.
– Даш, ну что это за вопросы? С чего бы мне быть против? Сама выбирай, с кем тебе интересно.
Интонации ровные. У них такие отношения с Ланой, и он не хочет мне запретить...
– Ты не обидишься? – ещё осторожней. – Правда?
Он вздохнул, улыбка пропала:
– Ну с чего бы? Но даже если бы было так, то что? Ты правда хочешь стать моей вещью? Кажется, ты против этого возражала.
– Нет, я не хочу...
– Даша, – он внимательно посмотрел на меня. – Ты что, всё ещё меня боишься?
Вот сама я так не думала. Но, как только он сказал, сразу поняла: да, есть немного.
– Извини.
Глубоко вздохнул.
– Ты не веришь мне?
Я нервничала. Поговорить по душам надо, но я так боялась его обидеть... Не потому, что боюсь, а просто – не хочу расстраивать.
– Верю... Но даже если ты нечаянно... Вот изменит тебе самоконтроль... Ты ведь можешь случайно... – просто лепет, но я волнуюсь. Не могу же такие вещи говорить прямо, ясно и в лицо. – С такой силищей!...
Вот теперь он точно обиделся. Даша, ты когда научишься молчать, а?
– Знаешь, ты, по-моему, меня путаешь. С современными вашими полумужчинами-полубабами, – он говорил презрительно, но не вышел из себя. Да лучше б вышел! Был бы секс, и всё. А теперь что? Просить прощения? – Настоящий мужчина никогда не ударит женщину. Даже пальцем. Даже пощёчину. Даже для вида. Понимаешь?
– Да. Извини. Я дура, я знаю.
– Именно.
– Ром, ты сердишься? – я вижу, что да. Сама не пойму, зачем спрашиваю. – Сердишься...
– Полагаю, что бы я ни делал, я не буду для тебя достаточно хорош. Но не могу тебя винить – все другие тоже были такими же.
Все – или почти все? Я уверена, что...
– Все, кроме Ланы?
– Эта с самого начала меня не боялась, – усмехнулся Роман, и его лицо, кажется, смягчилось. – Но как раз с самого начала и стоило.
«Ты любишь её?» – вертелось на языке. Но вот как раз этот вопрос я не могла высказать. Потому, что боялась ответа.
– Я же простой человек. Я как остальные. Не богиня какая-нибудь. Ты всё ведь равно когда-нибудь будешь с той, которая тебя достойна.
Я отвернулась. К счастью, там было окно. Было бы глупо упереться взглядом в стену. Но и показывать ему слёзы не хотелось.
– Это точно, Даша, ты дура, – я вздрогнула, когда он обнял меня сзади, прижавшись щекой к макушке. – Я не хочу эту мифическую «ту», я хочу тебя. Я давал тебе основания думать иначе?
Я шмыгнула носом. Нечаянно.
76.
– Привет, Монах. К тебе заходить удобно – ты в это время всегда один.
Андрэ Дюфо вздохнул. Откинул одеяло и сел.
– Зато ты не один, вроде бы?
– Дашенька спит.
– Только не надо пафоса! – раздражённо попросил мистик. – Можно подумать, она для тебя что-то значит.
Его собеседник уселся на пол спиной к стене.
– Монах, Даша будет со мной. Чего тебя не устраивает?
– Ты не устраиваешь. Даша – нежное, невинное существо. Добрый и светлый человечек.
– Кто-то говорил что-то о пафосе? – с ехидцей поинтересовался его собеседник. – Ну ладно. Я злодей. Мерзкий, страшный. Тёмный. Оживлённый зомби. Поработил твоё нежное существо. Что дальше? Будешь уговаривать меня оставить её? Нет. Если я такой плохой, то бесполезно. А если нет – что ты имеешь против? Ты б залез обратно в постель – замёрзнешь. Батареи еле греют.
Тот насмешливо фыркнул:
– Попытка уйти от темы, Еретик?
– А какая вообще тема? «Брось Дашу, ты плохой»? Так если бы не я, она была бы мёртвая.
– Я помню, – помрачнел Андрей. – Но она знает, ради кого ты это сделал?
– Если помнишь, – предельно холодно ответил тот, – я понятия не имел, что они знакомы. И был бы признателен, если хотя бы ты не затрагивал эту тему. Даша и так уже и себя, и меня задёргала.
– А ты ей сказал правду?
– О-о, правда! Ядовитая. Злая. Тревожная. Любишь её? Эту сволочь, которая отравляет жизнь? Отравляет и тогда, когда она есть, горькая и болезненная. И тогда, когда её нет – нет её, нет доверия, так? Леди правда. Стерва правда. Я когда-нибудь с ней связывался?
– А ты не считаешь, что Даша заслужила знать правду?
– Я собираюсь провести с ней остаток моей вечности. Этого достаточно.
– А Милана?
– Твоя Милана слишком напрягает. Понимаешь, Ад меня всё-таки изменил. Не очистил, иначе бы я был уже на Небесах – что там за ними стоит? Но изменил. И я хочу покоя. Ланкины истерики, выяснения отношений... У неё настроение меняется каждую минуту. Я устал.
– Угу. А у Даши ничего подобного не бывает, – с сарказмом ответил Андрей.
– Ещё как бывает. Но... Даша – это нечто. Её скандалы просто выводят меня из себя. Она даже смотреть умеет как-то с вызовом, провоцирующе: один её взгляд, и я слетаю с катушек. Это... заводит. Сразу. А в постели она – лакомый кусочек.
– Скажи лучше – Лана неуправляема, уверена в себе, а Дашка тебе в рот заглядывает.
– Ты не так это понимаешь. Для моей малышки я – бог.
– Не богохульствуй, – несчастно попросил Андрей.
– Да я никоим образом. Я с ней чувствую себя самым-самым.
– А, – снова ехидно. – Она не шарахается от запаха горелой кожи, когда ты снимаешь сковороды с огня, не вздрагивает, когда ночью ты касаешься её холодными пальцами, не спрашивает, сколько детей вы можете завести и где ты живёшь и нормально относится к тому, с кем ты играешь в шахматы по средам?
Улыбка его собеседника стала более натянутой.
– Надо будет проверить насчёт сковороды. Спокойной ночи.
– А ты просто расскажи ей всю правду. И посмотрим.
– Правда – для тех, кто больше ничего не может, – прошипел он и просочился сквозь оконное стекло.
Андрей довольно усмехнулся и залез под одеяло.
77.
Мне снились снежинки. Крупные, лёгкие, они падали на обнажённую кожу и таяли, не оставляя ни капли. Хлопья были холодные и слегка покалывали кожу, но оставляли после себя шлейф жара и огонь желания. Я почему-то не могла пошевелиться – и проснуться тоже не могла. Нежные прикосновения льда заставляли меня содрогаться – но это было всё, на что я способна. Разве только ещё стоны вырывались с каждым касанием.
Моё имя – шёпот в снах. Моё тело – мягкий воск. Я хочу, хочу... чего?
– Роман... Это ты?..
Кто ещё может мне сниться?
Я бы не хотела никого больше.
Тихий смех – не громче, чем был шёпот. Но я понимаю – это он. Снежинки сосредоточились внизу, и превратились в огненные искорки удовольствия. Чуть замедлили танец.
– Пожалуйста, ещё!
Удовольствие накрывало тёплыми волнами и совсем не кончалось.
Чудесный сон.
78.
Я дважды встретила Петровича. Каждый раз он высокомерно кивал, и внутри у меня всё замирало. Я не могу так. Не то, чтобы я боялась неприятностей с его стороны, – страх был совершенно иррациональный. Просто замирала и лепетала «здравствуйте».
К счастью, в этот день я не особенно много ходила по помещениям. Мне выделили даже компьютер – старенький, он был обозначен даже не как Pentium, а как Duron. Я вообще не слышала про такие. Тем не менее, он был подключен к сетке, и я весь день изучала само предприятие. Что выпускает, где продаёт, какие цены, какое оборудование, рабочие...
Познакомилась с коллегами, обновила столовую (не понравилось). Узнала про своего предшественника. Оказывается, он, в силу возраста, вообще практически ничем не занимался. Директор с удовольствием отправил его на пенсию. А вот Роман Петрович его уважал.
В шесть вечера я ещё хотела много чего сделать, но Лана ждать не будет. С неё станется поднять шум на проходной и вызвать меня вниз или самой прорваться на охраняемое предприятие.
Так что к концу рабочего дня я прибралась на столе и ждала звонка.
Приехали за мной где-то полседьмого.
Я быстро попрощалась и выскочила. Села на заднее сиденье красного маленького джипа Ланы и спросила:
– Ну, куда?
– В «Летний», конечно. Там должны были в пару мест новые коллекции завезти. Алёнке спортивный костюм найдём. И тебе тоже – у тебя убожество какое-то вместо. Тебе удобно в офисной одежде?
– Нормально. Сойдёт. Мы же перекусим сначала?
72.
Судя по звукам и запахам из кухни, мне готовился завтрак. Так хорошо! Я уже привыкла к этому. Но ведь когда-то всё исчезнет... Вернётся прежняя жизнь.
Это однозначно испортило мне настроение. Да и всегда портило, собственно. А ведь намеревалась наслаждаться временем, проведённым с ним!
Даша, ты ненормальная.
Я откинула одеяло, услышав сердитый мурк. Кошка выкарабкалась наружу и снова улеглась. Жизель, ты просто умничка, но я бы хотела проснуться не с тобой. Совсем не с тобой. Можно без завтрака остаться ради этого.
Оба браслета наручников лежали на тумбочке, открытые ключом. Я повертела их в руках: цепь вытянута и разорвана, как будто это не металл, а фольга. Почему-то вспомнилась выбитая стенка самолёта.
Оглядела торшер. А он пострадал гораздо меньше, удивительно. Осталась только вмятина. Ну и что теперь с ним делать? Вроде бы стоит, светит... А что я буду делать, если меня спросят, откуда вмятина? Проблема...
Я накинула халат. Сегодня надо съездить ещё в одно место. Может, там чего обломится.
Надо бы подумать о предстоящем собеседовании... Но оно не шло в голову. Мысли были только о Романе. Интересно, у него такая мускульная сила, или это какое-нибудь колдовство?
Я пошла было умываться, но на мобильный позвонили. Детская песенка про дружбу. которая стояла на общие вызовы, заставила меня вернуться назад.
– Дарья Александровна? Яшильтовский молзавод беспокоит.
Приятный женский голос. Что им надо? Мне же уже ясно дали понять...
– Да, это я.
– Здравствуйте. Хотелось бы извиниться за неприятный инцидент и обсудить ваше резюме. У вас указано направление подготовки «Безопасность технологических процессов и производств».
– Да... – я была ошарашена. Разве вопрос не закрыт?
– Вы бакалавр?
– Нет, инженер.
– Хорошо, а то у вас тут не слишком ясно. Ваша кандидатура нас устраивает, мы можем предложить заработную плату восемь с половиной тысяч в месяц в течение полугода, с дальнейшим повышением до двенадцати и далее, плюс полный соцпакет. Вас устраивает?
Вот это да.
– Но ведь... – я замялась. Не могу же я сказать «нагрубили». – Мне же дали понять...
– Директор сам одобрил вашу кандидатуру. Роман Петрович согласился.
Восемь с половиной тысяч для нашего города нормальная зарплата. Двенадцать – приличная для молодого специалиста. Особенно почти без стажа, как я. Хороший молзавод, у него всегда всё более или менее в порядке, зарплату платят вовремя, больничные без проблем. Ну что?
– Хорошо. Когда мне подъехать?
– Приезжайте сегодня после обеда, часа в два. Мы вас пока оформим.
– Хорошо.
Я попрощалась. Прислушалась к себе. Как я к этому отношусь? Как, как!
Я заскочила в кухню и повисла у него на шее.
– Ромка, меня взяли!
73.
После завтрака я собрала документы, приготовила одежду. Не терпелось оформиться на новую работу. Правда, начинать работать не хотелось, уже почувствовала вкус свободы. Но – надо. Да, Роман меня кормит и в какой-то степени одевает, да, у меня есть большой счёт – те деньги, которые остались от продажи квартиры. Но безделье развращает, и не хотелось бы превратиться в нечто асоциальное. Я могу растолстеть, перестать следть за собой, мне будет лень делать что-либо. Что я, себя не знаю, что ли?
Доставая костюм из шкафа, услышала возмущённый мурк.
Жизель свила гнездо в спортивном костюме на дне и сейчас тщательно вылизывала два комочка пуха.
Я тихонько достала одежду, прикрыла шкаф и побежала к Роману.
– Ром, Жизелька родила!
Мужчина посмотрел на меня с тоской:
– И что теперь?
– Пока ничего, я знаю, как и что делать. Время как раз есть. Кормить её и следить, чтобы не было холодно. Подрастут – всех троих отдадим. Ну Ром, ну чего ты так смотришь? Подрастут, ползать начнут – увидишь, какие хорошенькие!
Он засмеялся.
– Да я же не спорю. Нравятся они тебе – возись. Хочешь – себе оставь.
Я помотала головой.
– Не, я их раздам. Потом новых найду – а места нет.
Остаток утра прошёл в суете. Теперь было не уйма времени, теперь надо было устроить котят, извлечь мой спортивный костюм из-под шипящей Жизельки. Всё-таки хочу возобновить занятия. У меня есть несколько метров войлока специально для таких случаев. Пусть получает кусок.
День из неторопливого и неспешного превратился в суетной.
74.
Роман отвёз меня на новую работу. И началась беготня. Надо оформиться в отделе кадров, надо ксерокопию диплома... Ещё одну, хорошего качества. При этих словах я обратила внимание на копии документов, сделанные загодя: ну... чуть помялись. Ё-моё... Ну я же злая отсюда уходила. Ох, как неудобно. Пробормотать «простите, сейчас переделаю». К счастью, мне тут же, на месте, скопировали всё необходимое. Бухгалтерия, медпункт и экскурсия по предприятию. Слишком много информации... Но как же здорово! Я ведь думала, что подобных вещей в моей жизни больше не будет. Обычной работы, обычного коллектива – где-то дружного, готового поддержать, где-то язвительного, полного сплетен и интриг... Это жизнь. И какой я была дурой, что жаловалась на неё! Потребовалось всё это едва не потерять, чтобы оценить в полной мере.
Завхоз говорил высокомерно-снисходительно. Работники на меня косились. Бухгалтерия и секретари шептались за моей спиной. Призрак противного замдиректора витал по коридорам, хотя сам он так и не попался.
Но я всё равно была счастлива.
Мне даже обещали подготовить собственный стол – в большой комнате с табличкой «Административный персонал». Там, как я поняла, располагались вахтёры и несколько человек из отдела технического контроля. Последних я побаивалась, мне всегда казалось, что контролёры должны быть строгие и суровые. Ну, с этими ещё предстояло познакомиться. Может, они весёлые и добродушные. Может, Петрович – единственный неприятный человек на всём предприятии.
Ага, Даша, жди.
Кстати, с этим-то я как работать буду? Он, вообще, в курсе, что меня взяли?
Я так и спросила в отделе кадров. Лучше сразу выяснить – надо же мне знать, как вести себя с заместителем директора. Хотелось бы постараться как-то наладить с ним отношения. Ну, вернее, не хотелось бы, но здравый смысл подсказывал.
Оказалось, что меня велел взять сам директор. Как он обо мне узнал? Посмотрел резюме. Не будет ли возражать Роман Петрович? Будет, конечно, но против главного не попрёшь.
Утешить меня ничем не могли. Уже чувствую, нелегко придётся.
75.
Вечером я раскидывала СМС-ки друзьям о том, что снова рабочий человек. Лана немедленно перезвонила:
– Даш, я очень рада! Пошли отметим? Как насчёт по магазинам?
Такой весёлый, жизнерадостный голос. Она ведь на меня не сердится?
– Втроём?
– Само собой.
Я задумалась. Ненадолго. Хочу ли я с Ланой по магазинам? Очень хочу. Как раньше, сходить, перемерить кучу шмоток, посидеть в кафе над горячим шоколадом, завалиться в кино, проходя мимо афиши «Дашкиных любимых мультиков». Как раньше.
– Когда? Сегодня уже поздновато...
– Давай завтра, в шесть.
– Я теперь до шести работаю...
– Ну вот, как раз. Заезжаю за тобой, потом заберём Алёнку... Где ты работаешь?
– На Достоевского, возле театра.
– Тогда сначала за Алёнкой. Но всё равно не задерживайся! Да завтра?
– Пока.
Я нажала сброс.
– Кто там? – спросил Роман.
– Лана. Мы завтра идём с ней и Алёной по магазинам.
Он пожал плечами.
– Ты против? – осторожно спросила я.
– Нет, с чего бы?
– Если против, скажи.
– Даш, ну что это за вопросы? С чего бы мне быть против? Сама выбирай, с кем тебе интересно.
Интонации ровные. У них такие отношения с Ланой, и он не хочет мне запретить...
– Ты не обидишься? – ещё осторожней. – Правда?
Он вздохнул, улыбка пропала:
– Ну с чего бы? Но даже если бы было так, то что? Ты правда хочешь стать моей вещью? Кажется, ты против этого возражала.
– Нет, я не хочу...
– Даша, – он внимательно посмотрел на меня. – Ты что, всё ещё меня боишься?
Вот сама я так не думала. Но, как только он сказал, сразу поняла: да, есть немного.
– Извини.
Глубоко вздохнул.
– Ты не веришь мне?
Я нервничала. Поговорить по душам надо, но я так боялась его обидеть... Не потому, что боюсь, а просто – не хочу расстраивать.
– Верю... Но даже если ты нечаянно... Вот изменит тебе самоконтроль... Ты ведь можешь случайно... – просто лепет, но я волнуюсь. Не могу же такие вещи говорить прямо, ясно и в лицо. – С такой силищей!...
Вот теперь он точно обиделся. Даша, ты когда научишься молчать, а?
– Знаешь, ты, по-моему, меня путаешь. С современными вашими полумужчинами-полубабами, – он говорил презрительно, но не вышел из себя. Да лучше б вышел! Был бы секс, и всё. А теперь что? Просить прощения? – Настоящий мужчина никогда не ударит женщину. Даже пальцем. Даже пощёчину. Даже для вида. Понимаешь?
– Да. Извини. Я дура, я знаю.
– Именно.
– Ром, ты сердишься? – я вижу, что да. Сама не пойму, зачем спрашиваю. – Сердишься...
– Полагаю, что бы я ни делал, я не буду для тебя достаточно хорош. Но не могу тебя винить – все другие тоже были такими же.
Все – или почти все? Я уверена, что...
– Все, кроме Ланы?
– Эта с самого начала меня не боялась, – усмехнулся Роман, и его лицо, кажется, смягчилось. – Но как раз с самого начала и стоило.
«Ты любишь её?» – вертелось на языке. Но вот как раз этот вопрос я не могла высказать. Потому, что боялась ответа.
– Я же простой человек. Я как остальные. Не богиня какая-нибудь. Ты всё ведь равно когда-нибудь будешь с той, которая тебя достойна.
Я отвернулась. К счастью, там было окно. Было бы глупо упереться взглядом в стену. Но и показывать ему слёзы не хотелось.
– Это точно, Даша, ты дура, – я вздрогнула, когда он обнял меня сзади, прижавшись щекой к макушке. – Я не хочу эту мифическую «ту», я хочу тебя. Я давал тебе основания думать иначе?
Я шмыгнула носом. Нечаянно.
76.
– Привет, Монах. К тебе заходить удобно – ты в это время всегда один.
Андрэ Дюфо вздохнул. Откинул одеяло и сел.
– Зато ты не один, вроде бы?
– Дашенька спит.
– Только не надо пафоса! – раздражённо попросил мистик. – Можно подумать, она для тебя что-то значит.
Его собеседник уселся на пол спиной к стене.
– Монах, Даша будет со мной. Чего тебя не устраивает?
– Ты не устраиваешь. Даша – нежное, невинное существо. Добрый и светлый человечек.
– Кто-то говорил что-то о пафосе? – с ехидцей поинтересовался его собеседник. – Ну ладно. Я злодей. Мерзкий, страшный. Тёмный. Оживлённый зомби. Поработил твоё нежное существо. Что дальше? Будешь уговаривать меня оставить её? Нет. Если я такой плохой, то бесполезно. А если нет – что ты имеешь против? Ты б залез обратно в постель – замёрзнешь. Батареи еле греют.
Тот насмешливо фыркнул:
– Попытка уйти от темы, Еретик?
– А какая вообще тема? «Брось Дашу, ты плохой»? Так если бы не я, она была бы мёртвая.
– Я помню, – помрачнел Андрей. – Но она знает, ради кого ты это сделал?
– Если помнишь, – предельно холодно ответил тот, – я понятия не имел, что они знакомы. И был бы признателен, если хотя бы ты не затрагивал эту тему. Даша и так уже и себя, и меня задёргала.
– А ты ей сказал правду?
– О-о, правда! Ядовитая. Злая. Тревожная. Любишь её? Эту сволочь, которая отравляет жизнь? Отравляет и тогда, когда она есть, горькая и болезненная. И тогда, когда её нет – нет её, нет доверия, так? Леди правда. Стерва правда. Я когда-нибудь с ней связывался?
– А ты не считаешь, что Даша заслужила знать правду?
– Я собираюсь провести с ней остаток моей вечности. Этого достаточно.
– А Милана?
– Твоя Милана слишком напрягает. Понимаешь, Ад меня всё-таки изменил. Не очистил, иначе бы я был уже на Небесах – что там за ними стоит? Но изменил. И я хочу покоя. Ланкины истерики, выяснения отношений... У неё настроение меняется каждую минуту. Я устал.
– Угу. А у Даши ничего подобного не бывает, – с сарказмом ответил Андрей.
– Ещё как бывает. Но... Даша – это нечто. Её скандалы просто выводят меня из себя. Она даже смотреть умеет как-то с вызовом, провоцирующе: один её взгляд, и я слетаю с катушек. Это... заводит. Сразу. А в постели она – лакомый кусочек.
– Скажи лучше – Лана неуправляема, уверена в себе, а Дашка тебе в рот заглядывает.
– Ты не так это понимаешь. Для моей малышки я – бог.
– Не богохульствуй, – несчастно попросил Андрей.
– Да я никоим образом. Я с ней чувствую себя самым-самым.
– А, – снова ехидно. – Она не шарахается от запаха горелой кожи, когда ты снимаешь сковороды с огня, не вздрагивает, когда ночью ты касаешься её холодными пальцами, не спрашивает, сколько детей вы можете завести и где ты живёшь и нормально относится к тому, с кем ты играешь в шахматы по средам?
Улыбка его собеседника стала более натянутой.
– Надо будет проверить насчёт сковороды. Спокойной ночи.
– А ты просто расскажи ей всю правду. И посмотрим.
– Правда – для тех, кто больше ничего не может, – прошипел он и просочился сквозь оконное стекло.
Андрей довольно усмехнулся и залез под одеяло.
77.
Мне снились снежинки. Крупные, лёгкие, они падали на обнажённую кожу и таяли, не оставляя ни капли. Хлопья были холодные и слегка покалывали кожу, но оставляли после себя шлейф жара и огонь желания. Я почему-то не могла пошевелиться – и проснуться тоже не могла. Нежные прикосновения льда заставляли меня содрогаться – но это было всё, на что я способна. Разве только ещё стоны вырывались с каждым касанием.
Моё имя – шёпот в снах. Моё тело – мягкий воск. Я хочу, хочу... чего?
– Роман... Это ты?..
Кто ещё может мне сниться?
Я бы не хотела никого больше.
Тихий смех – не громче, чем был шёпот. Но я понимаю – это он. Снежинки сосредоточились внизу, и превратились в огненные искорки удовольствия. Чуть замедлили танец.
– Пожалуйста, ещё!
Удовольствие накрывало тёплыми волнами и совсем не кончалось.
Чудесный сон.
78.
Я дважды встретила Петровича. Каждый раз он высокомерно кивал, и внутри у меня всё замирало. Я не могу так. Не то, чтобы я боялась неприятностей с его стороны, – страх был совершенно иррациональный. Просто замирала и лепетала «здравствуйте».
К счастью, в этот день я не особенно много ходила по помещениям. Мне выделили даже компьютер – старенький, он был обозначен даже не как Pentium, а как Duron. Я вообще не слышала про такие. Тем не менее, он был подключен к сетке, и я весь день изучала само предприятие. Что выпускает, где продаёт, какие цены, какое оборудование, рабочие...
Познакомилась с коллегами, обновила столовую (не понравилось). Узнала про своего предшественника. Оказывается, он, в силу возраста, вообще практически ничем не занимался. Директор с удовольствием отправил его на пенсию. А вот Роман Петрович его уважал.
В шесть вечера я ещё хотела много чего сделать, но Лана ждать не будет. С неё станется поднять шум на проходной и вызвать меня вниз или самой прорваться на охраняемое предприятие.
Так что к концу рабочего дня я прибралась на столе и ждала звонка.
Приехали за мной где-то полседьмого.
Я быстро попрощалась и выскочила. Села на заднее сиденье красного маленького джипа Ланы и спросила:
– Ну, куда?
– В «Летний», конечно. Там должны были в пару мест новые коллекции завезти. Алёнке спортивный костюм найдём. И тебе тоже – у тебя убожество какое-то вместо. Тебе удобно в офисной одежде?
– Нормально. Сойдёт. Мы же перекусим сначала?
