-- Обещаю, сделаю всё, что смогу… А пока -- идите, и никому ни слова.
Как только Дрю вышел из палатки, я шепнул Грасту:
-- Глаз с него не спускай, если заметишь изменения -- бегом ко мне…
Думал, остаток ночи проведу у костра, но нежданный сон напугал ещё больше: гвардейцы Святого Престола тащили Дрю в подземелье, а он отбивался, крича:
-- Помоги, Терри, ты же обещал…
И напрасно я рвался к нему, бросая огненные смерчи в ненавистных «святош» -- под издевательский хохот одетых в чёрно-зелёное уродов заклинания отскакивали, не причиняя им вреда, тая в жарком воздухе, словно дым на ветру.
Внезапно с Дрю начали происходить перемены: лицо вытянулось, покрываясь чёрной шерстью, нос заострился, задёргавшись как у гончей, глаза налились желчью. Большой, вечно ухмылявшийся рот растянулся в отвратительном оскале. Бывший друг и Ученик, не закончив трансформации, начал рвать людей кривыми зубами и когтями, подбрасывая вверх куски человеческой плоти. Его душераздирающий вой смешался с дикими криками гвардейцев. Залитый с ног до головы ещё тёплой кровью, он бросился туда, где стояли мы с Грастом…
Оттолкнув меня, молодой маг встал у него на пути, вытянув вперёд меч, но тварь ударом лапы отбросила его на землю и, прыгнув сверху, вцепилась в горло. Крича от ужаса, я беспомощно смотрел, как рыдал над телом друга вернувший человеческий облик Дрю, пока слетевший с кончиков моих пальцев ревущий огонь довольно пожирал тела обоих…
Кто-то тёплый, пахнувший мясной похлёбкой и дымом костра обнял, прижимая к себе:
-- Тихо, тихо, сынок… Святой паразит, да что же это такое, даже на пару дней нельзя тебя оставить -- что опять случилось, Терри? -- Дар отвёл меня в палатку, где, всхлипывая в его плечо, я рассказал и сон, и то, чем он был вызван.
Командир нервно приглаживал непокорный, топорщившийся ёжик седых волос:
-- Вот что, лучше вам всем помалкивать об этом, а то парню несдобровать. Стыдно признаться, но кто-то из разведчиков «стучит» «красным рясам». Завтра приедет старина Хорст, он нам поможет…
В палатку влетел запыхавшийся Граст:
-- Скорее! Они окружили Дрю…
Нам не надо было повторять -- я бежал, боясь разорвать заходящееся в страхе сердце, слыша, как за спиной тяжело дышит командир. На краю поляны толпились разведчики. Дрю стоял, прижавшись спиной к большому дереву и сжав кулаки, его мальчишеский голос срывался от волнения:
-- Только попробуй тронуть, зараза, пожалеешь…
Визг Ури трудно было с чем-то перепутать:
-- Говорю вам, мальчишка не в себе. Наверняка тварь его покусала, ишь как глазёнки-то бегают! Пусть задерёт рубашку и покажет спину, что тут такого? Чай, не барышня… А то как-то не хочется, чтобы однажды ночью клыкастая бестия перегрызла мне горло!
Бойцы испуганно перешёптывались. Звук удара и последующий стон завершились выразительной тирадой Жореса:
-- Так-перетак тебя, злобный гадёныш, и всю твою мерзкую семейку! Где это видано, чтобы разведчики слушали доносчика? А, я вас спрашиваю? Мальчишка сегодня такое пережил -- ты бы, гнида, уср…ся от страха, а он офицера спас. За что вы с ним так?
Толпа одобрительно загудела, но расходиться никто не спешил. На негнущихся ногах я вышел к Дрю, встав рядом:
-- С парнем всё в порядке, даю слово Избранного… Я сам его осмотрел.
Поднявшийся с земли Ури потирал наливавшийся синевой глаз:
-- Ну кто бы сомневался, Вы же, господин Избранный, любите задирать рубахи мальчишкам! -- он гадко захихикал, но его никто не поддержал.
Голос Дара был холоден и строг:
-- Кто посмел клеветать на нашего героического мага? Пусть скажет мне это в лицо -- с удовольствием отдам его под трибунал за оскорбление старшего по званию…
Бойцов как ветром сдуло, а я, дрожа, вытирал вспотевший лоб, глядя, как бледный Граст с растрёпанной косой, перед тем как уйти с Даром, обнимал своего вечного соперника, успокаивающе похлопывая по плечу. Дрю медленно сполз на траву, закрыв лицо руками, и в этот миг голову отчаянного школьного хулигана посетила идея -- оставалось только рискнуть…
Я закрыл глаза, мысленно обратившись к затаившейся внутри «новой силе»:
-- Хорошее дерево, крепкое… Как думаешь, сколько раз надо с разбега приложиться головой о ствол, чтобы раз и навсегда от тебя избавиться? Проверим? Итак, попытка первая…
Внутри потеплело, ласково урча.
-- Вот и молодец, дорогуша. Итак, пойдём лечить друзей? Начнём, пожалуй, с Дрю -- я его должник, и ты тоже, между прочим. А потом вернём здоровье Дару и Грасту, нечего им ходить с проклятой меткой «чужой магии» -- тебе ведь это раз плюнуть, да, детка? Хочешь, буду тебя всегда так называть? Договорились, умница…
Я радостно улыбнулся, глядя на свои ладони, в которых пульсировала, светясь голубыми искрами, теперь уже точно моя «новая сила», и шагнул к Дрю…
Расписной потолок терялся в прохладной полутьме старой часовни, прекрасные витражи узких, стрельчатых окон окрашивали проходящий сквозь них вечерний свет в мягкие пастельные тона. Золотистые пылинки, вращаясь, неторопливо кружились в розовых лучах заходящего солнца, и только гулкие звуки моих шагов нарушали тишину этой почти идиллической картины…
Я не спешил -- стоящий на возвышении посреди комнаты каменный саркофаг одновременно пугал и манил к себе. Меня охватило странное, почти непреодолимое желание подойти ближе и заглянуть внутрь этого мраморного ящика для погребения, хотя сердце беспокойно вздрагивало в груди, умоляя немедленно вернуться к отряду.
-- Да что тут страшного? -- возражал я себе, -- взгляну одним глазком и сразу же уйду… Наверняка он пуст -- пылится, наверное, здесь не один десяток лет. Разве уж ты, Ворон, не смог пройти мимо этого заброшенного храма, то теперь просто обязан посмотреть -- что там, а иначе долго будешь сожалеть, проклиная собственную нерешительность...
Ещё несколько шагов, и вот уже рука коснулась холодного белого камня с золотыми прожилками.
-- Надо же, какая красота… Это тебе не простой деревянный ящик, в котором хоронят солдат, и даже не последний приют Избранного из драгоценного лилового дерева Ванзийской рощи, это -- достойно самого Императора… Господи, прости мою глупость и болтливый язык, да продлятся дни Первого Посвящённого… и всё такое. Но как же хочется посмотреть… А, была не была!
Вздохнув и на всякий случай осенив себя «святой защитой», я упёрся руками в край крышки, поднатужился и… чуть не свалился внутрь. Потому что прикрывавшая саркофаг мраморная плита неожиданно легко скользнула в сторону, открыв испуганному взгляду фигуру человека, почти полностью укрытого серебристой тканью. Из-под дорогого покрывала торчали только каблуки изрядно поношенных, измазанных в глине и песке сапог.
-- Ничего себе… Получается, покойника даже не переодели в чистое -- какое неуважение, так-перетак…
Когда же один сапог усопшего внезапно дёрнулся, и под «саваном» началось шевеление, я вскрикнул и, ругаясь не хуже любого другого бойца отряда, попятился, на ходу пытаясь вспомнить подзабытые молитвы, которые в детстве дядя вбивал в меня строгими наставлениями, а порой и просто хорошей поркой.
Между тем борьба покойного с «одеялом» закончилась, и из мраморного ящика вылез растрёпанный и заляпанный с ног до головы грязью… Леам. Он чихнул, поправляя косу, и, вытянув вперёд руку, торопливо заговорил:
-- Успокойся, Терри! Пожалуйста, не пугайся -- это всего лишь твой друг-болван, -- он снова чихнул, -- ты же сам столько раз просил меня о встрече. Но не было ни времени, ни сил. Я теперь в бегах, вот, наконец, смог ненадолго вырваться. Прости за ужасный вид и всё это, -- он указал на саркофаг, -- пришлось использовать то, что под рукой…
Надо ли говорить, как я был потрясён, и потому закричал, глотая поднятые им в воздух клубы пыли:
-- Лисёнок, ты? Правда, это… Дурак! У меня чуть сердце не разорвалось, дай хоть обниму, дубина золотоволосая -- я так, так…
Руки хватали пустоту, пока «видение» грустно улыбалось сквозь слёзы:
-- Прости, Терри… Сил осталось только на это -- не то, что раньше, но я счастлив снова хотя бы увидеть… друга. Успокой меня -- скажи, что с тобой всё в порядке.
Кивнул в ответ, стараясь унять дрожь в теле:
-- Да что с дураком может случиться? Выходит, опять сплю, вот зараза… Быстро говори, где ты сейчас -- даже если придётся всё бросить, став предателем, я буду всегда рядом… -- ком в горле не давал дышать, и отчаянный крик перешёл в хриплый шёпот, -- умоляю, Ле, не оставляй меня больше…
Мы смотрели друг на друга, и на мгновение показалось, что видение уплотнилось, превращая бесплотный призрак в реальность. Но, похоже, это и в самом деле было выше его сил: тяжело вздохнув, Леам устало прикрыл золотистые глаза -- жилки на висках набухли, а по щекам струились капли пота. Его улыбка снова была полна печали:
-- Кажется, теперь Лис и Ворон поменялись местами -- я чувствую в тебе удивительную силу. Это даёт надежду, Терри… -- он прислушался к чему-то, -- они идут, значит, мне пора… Но мы обязательно встретимся -- ищи в Западных горах, там где…
Продолжения я не расслышал, потому что кто-то сильно встряхнул капюшон моего плаща, безжалостно вытаскивая из долгожданного волшебного сна. Звонкий голос Дрю над ухом чуть не оглушил:
-- Просыпайся, соня! Сворачиваем привал и уходим...
Ресницы дрожали, пропуская свет под красные от усталости и бессонницы веки, пока тело покорно двигалось, взбираясь на коня. Всю ночь мы втроём с вернувшимся Первым Избранным отряда Хорстом и юным Грастом, ставшим теперь его Учеником, пытались спасти тех, кому ещё можно было помочь…
Тварь выскочила из прорехи прямо на нашем пути к Западным горам как всегда неожиданно, ведь подготовиться к появлению огромной туши пятнистой кошки, одной лапой раздавившей балагура-кашевара Дика и откусившей голову мирно болтавшей с ним красавице-маркитантке Эльзе, было невозможно. Боже, сколько пролилось крови, мне никогда этого не забыть…
А дальше, прежде чем отрядные маги бросились в бой, началась настоящая катастрофа. Нет, люди не сдавались так просто, отчаянно сопротивляясь, но что они могли против этой свирепой мощи? Всё происходило слишком быстро, и, даже сжигая Тварь в магическом пламени, я плакал, не в силах слушать крики искалеченных бойцов.
Остаток дня и всю ночь мы боролись за жизнь тех, кому «повезло». Если можно назвать везением оторванные руки и ноги и глубокие, долго не заживающие раны. Пятеро навсегда нашли свой последний приют под безымянным холмом у дороги, и не было сил и времени их оплакать. Мрачный капитан Шверг торопился продолжить путь, ведь Твари редко появлялись в одиночку, поэтому, погрузив раненых на повозки, отряд двинулся вперёд…
Неторопливый размеренный шаг Верного убаюкивал седока, и я чуть было снова не уснул. Дрю протянул чёрный, пахнувший смолой шарик:
-- Пожуй, это тебя взбодрит. Да не смотри так -- проверенная вещь…
Молча засунул его за щёку -- вкус был «так себе», но очень скоро меня и правда перестало клонить в сон. Голова была полна мыслей о Леаме и его словах:
-- Мы ещё встретимся… Ищи в Западных горах…
Я невесело ухмыльнулся:
-- Опять эти проклятые горы. И что, интересно, мне придётся там искать? Надеюсь, тебя, Лисёнок… Ты же не обратил внимание на ту глупость, что случайно вырвалась из моего болтливого рта, правда? А то при следующей встречи сгорю со стыда…
Подъехавший Граст радостно улыбался:
-- Как здорово, ребята, что мы снова вместе -- Хорст отпустил меня, пока не доберёмся до гор. Он ещё не здоров, а сражение с Тварью отняло у него остатки сил -- Учитель не хочет, чтобы я видел, как ему плохо…
-- Учитель, -- передразнил его Дрю, -- быстро же ты переметнулся…
Я поднял руку:
-- Хватит, нам нельзя сейчас ссориться -- впереди горы, а значит, возможна серьёзная опасность; обещайте, что будете присматривать друг за другом.
Мальчишки кивнули, и в это время нас догнал Дар, тут же отправивший приятелей «посмотреть, как дела в повозках». Глядя на его усталое, постаревшее после вчерашних событий лицо, я невольно напрягся -- в этой ситуации рассчитывать на хорошие новости не приходилось. Но даже и представить себе не мог, насколько всё плохо…
Наши кони двигались бок о бок, Дар внимательно оглядывался по сторонам, не начиная разговор, и я не выдержал:
-- Что случилось-то? Такое чувство, что ты ожидаешь нападения…
Командир посмотрел на меня непривычно сурово:
-- Похоже, некоторые бойцы настолько беспечны, что уже забыли о предупреждении -- обладателю «особой силы» надо быть всегда начеку. Терри, сынок, -- его голос смягчился, -- я волнуюсь за тебя. Будь серьёзнее -- вчера во время боя ты применил «новую силу». Да, это помогло уничтожить тварь быстрее, но тот, кто за тобой наблюдает, возможно, заметил этот промах…
Я фыркнул:
-- Почувствовать разницу мог только маг…
Дар печально вздохнул:
-- Ну что за дурак, прости Господи… У нас в отряде три мага -- думаю, Граст был слишком напуган, чтобы следить за тобой, хотя он всё время крутится рядом. Это подозрительно. А вот Хорст с его-то опытом наверняка что-то почувствовал, и хоть мы с ним знакомы не один десяток лет, не могу поручиться, что у него нет своих секретов…
И это только те, кто у всех на виду, но ведь в отряде наверняка есть человек, до поры до времени прячущий свои способности. Нельзя недооценивать «красные сутаны», Терри, но помимо них существуют и другие организации, которым позарез нужна твоя сила и не нужна жизнь. Поверь, некоторые из них в разы опаснее наших «святош». Да, вот ещё что -- я не маг, но зато очень наблюдателен и заметил вчера новые голубые искры в твоём заклинании. Такие дела…
После этих слов я и в самом деле почувствовал себя полным идиотом и повесил голову. Командир похлопал по плечу, грустно усмехнувшись:
-- Держись… Если хочешь знать моё мнение -- они попытаются тебя убить, возможно, уже сегодня. Прошу, не спи на ходу и не позволь им добиться успеха, а то Старику будет очень грустно без «сынка» -- я слишком к тебе привязался… -- Дар пришпорил коня, умчавшись к штабу, оставив ошарашенного мага-недоумка переваривать услышанное.
Было очень стыдно -- я заслужил его иронию, а ещё -- страшно, ведь если верить командиру, чтобы выжить, надо было подозревать всех без исключения. Даже его самого…
На вечернем привале я молчал, стараясь держаться рядом с ребятами, и, как казалось, незаметно оглядываясь по сторонам. Ироничное фырканье Дрю стало для меня полной неожиданностью:
-- Эй, маг Терри, почему у тебя такой вид, словно весь отряд собирается прикончить нашего «героя»? Смотришь исподлобья и с подозрением…
Чувствуя, что заливаюсь краской, ответил, гордо задрав нос:
-- Не мели чушь, просто задумался… А тебя разве не пугают эти Западные горы? Все о них только и болтают, а ведь уже послезавтра к полудню мы подойдём к подножию Сторожевой башни... Кстати, а почему её так называют?
Молчавший Граст тут же радостно затараторил -- похоже, он чувствовал себя виноватым за то, что «предал» Учителя, пусть и не по своей воле:
-- Я знаю… Эта первая гора в гряде, не самая высокая, но именно там полно пещер. Некоторые считают, что они образовались на месте старых штолен, хоть Жорес и утверждал, что там никогда не добывали драгоценные камни, и пещеры созданы природой… Однако, тот, кто видел их, рассказывал…
Как только Дрю вышел из палатки, я шепнул Грасту:
-- Глаз с него не спускай, если заметишь изменения -- бегом ко мне…
Думал, остаток ночи проведу у костра, но нежданный сон напугал ещё больше: гвардейцы Святого Престола тащили Дрю в подземелье, а он отбивался, крича:
-- Помоги, Терри, ты же обещал…
И напрасно я рвался к нему, бросая огненные смерчи в ненавистных «святош» -- под издевательский хохот одетых в чёрно-зелёное уродов заклинания отскакивали, не причиняя им вреда, тая в жарком воздухе, словно дым на ветру.
Внезапно с Дрю начали происходить перемены: лицо вытянулось, покрываясь чёрной шерстью, нос заострился, задёргавшись как у гончей, глаза налились желчью. Большой, вечно ухмылявшийся рот растянулся в отвратительном оскале. Бывший друг и Ученик, не закончив трансформации, начал рвать людей кривыми зубами и когтями, подбрасывая вверх куски человеческой плоти. Его душераздирающий вой смешался с дикими криками гвардейцев. Залитый с ног до головы ещё тёплой кровью, он бросился туда, где стояли мы с Грастом…
Оттолкнув меня, молодой маг встал у него на пути, вытянув вперёд меч, но тварь ударом лапы отбросила его на землю и, прыгнув сверху, вцепилась в горло. Крича от ужаса, я беспомощно смотрел, как рыдал над телом друга вернувший человеческий облик Дрю, пока слетевший с кончиков моих пальцев ревущий огонь довольно пожирал тела обоих…
Кто-то тёплый, пахнувший мясной похлёбкой и дымом костра обнял, прижимая к себе:
-- Тихо, тихо, сынок… Святой паразит, да что же это такое, даже на пару дней нельзя тебя оставить -- что опять случилось, Терри? -- Дар отвёл меня в палатку, где, всхлипывая в его плечо, я рассказал и сон, и то, чем он был вызван.
Командир нервно приглаживал непокорный, топорщившийся ёжик седых волос:
-- Вот что, лучше вам всем помалкивать об этом, а то парню несдобровать. Стыдно признаться, но кто-то из разведчиков «стучит» «красным рясам». Завтра приедет старина Хорст, он нам поможет…
В палатку влетел запыхавшийся Граст:
-- Скорее! Они окружили Дрю…
Нам не надо было повторять -- я бежал, боясь разорвать заходящееся в страхе сердце, слыша, как за спиной тяжело дышит командир. На краю поляны толпились разведчики. Дрю стоял, прижавшись спиной к большому дереву и сжав кулаки, его мальчишеский голос срывался от волнения:
-- Только попробуй тронуть, зараза, пожалеешь…
Визг Ури трудно было с чем-то перепутать:
-- Говорю вам, мальчишка не в себе. Наверняка тварь его покусала, ишь как глазёнки-то бегают! Пусть задерёт рубашку и покажет спину, что тут такого? Чай, не барышня… А то как-то не хочется, чтобы однажды ночью клыкастая бестия перегрызла мне горло!
Бойцы испуганно перешёптывались. Звук удара и последующий стон завершились выразительной тирадой Жореса:
-- Так-перетак тебя, злобный гадёныш, и всю твою мерзкую семейку! Где это видано, чтобы разведчики слушали доносчика? А, я вас спрашиваю? Мальчишка сегодня такое пережил -- ты бы, гнида, уср…ся от страха, а он офицера спас. За что вы с ним так?
Толпа одобрительно загудела, но расходиться никто не спешил. На негнущихся ногах я вышел к Дрю, встав рядом:
-- С парнем всё в порядке, даю слово Избранного… Я сам его осмотрел.
Поднявшийся с земли Ури потирал наливавшийся синевой глаз:
-- Ну кто бы сомневался, Вы же, господин Избранный, любите задирать рубахи мальчишкам! -- он гадко захихикал, но его никто не поддержал.
Голос Дара был холоден и строг:
-- Кто посмел клеветать на нашего героического мага? Пусть скажет мне это в лицо -- с удовольствием отдам его под трибунал за оскорбление старшего по званию…
Бойцов как ветром сдуло, а я, дрожа, вытирал вспотевший лоб, глядя, как бледный Граст с растрёпанной косой, перед тем как уйти с Даром, обнимал своего вечного соперника, успокаивающе похлопывая по плечу. Дрю медленно сполз на траву, закрыв лицо руками, и в этот миг голову отчаянного школьного хулигана посетила идея -- оставалось только рискнуть…
Я закрыл глаза, мысленно обратившись к затаившейся внутри «новой силе»:
-- Хорошее дерево, крепкое… Как думаешь, сколько раз надо с разбега приложиться головой о ствол, чтобы раз и навсегда от тебя избавиться? Проверим? Итак, попытка первая…
Внутри потеплело, ласково урча.
-- Вот и молодец, дорогуша. Итак, пойдём лечить друзей? Начнём, пожалуй, с Дрю -- я его должник, и ты тоже, между прочим. А потом вернём здоровье Дару и Грасту, нечего им ходить с проклятой меткой «чужой магии» -- тебе ведь это раз плюнуть, да, детка? Хочешь, буду тебя всегда так называть? Договорились, умница…
Я радостно улыбнулся, глядя на свои ладони, в которых пульсировала, светясь голубыми искрами, теперь уже точно моя «новая сила», и шагнул к Дрю…
Прода от 24.11.2023, 06:27
Глава 14. По дороге в Западные горы - 1
Расписной потолок терялся в прохладной полутьме старой часовни, прекрасные витражи узких, стрельчатых окон окрашивали проходящий сквозь них вечерний свет в мягкие пастельные тона. Золотистые пылинки, вращаясь, неторопливо кружились в розовых лучах заходящего солнца, и только гулкие звуки моих шагов нарушали тишину этой почти идиллической картины…
Я не спешил -- стоящий на возвышении посреди комнаты каменный саркофаг одновременно пугал и манил к себе. Меня охватило странное, почти непреодолимое желание подойти ближе и заглянуть внутрь этого мраморного ящика для погребения, хотя сердце беспокойно вздрагивало в груди, умоляя немедленно вернуться к отряду.
-- Да что тут страшного? -- возражал я себе, -- взгляну одним глазком и сразу же уйду… Наверняка он пуст -- пылится, наверное, здесь не один десяток лет. Разве уж ты, Ворон, не смог пройти мимо этого заброшенного храма, то теперь просто обязан посмотреть -- что там, а иначе долго будешь сожалеть, проклиная собственную нерешительность...
Ещё несколько шагов, и вот уже рука коснулась холодного белого камня с золотыми прожилками.
-- Надо же, какая красота… Это тебе не простой деревянный ящик, в котором хоронят солдат, и даже не последний приют Избранного из драгоценного лилового дерева Ванзийской рощи, это -- достойно самого Императора… Господи, прости мою глупость и болтливый язык, да продлятся дни Первого Посвящённого… и всё такое. Но как же хочется посмотреть… А, была не была!
Вздохнув и на всякий случай осенив себя «святой защитой», я упёрся руками в край крышки, поднатужился и… чуть не свалился внутрь. Потому что прикрывавшая саркофаг мраморная плита неожиданно легко скользнула в сторону, открыв испуганному взгляду фигуру человека, почти полностью укрытого серебристой тканью. Из-под дорогого покрывала торчали только каблуки изрядно поношенных, измазанных в глине и песке сапог.
-- Ничего себе… Получается, покойника даже не переодели в чистое -- какое неуважение, так-перетак…
Когда же один сапог усопшего внезапно дёрнулся, и под «саваном» началось шевеление, я вскрикнул и, ругаясь не хуже любого другого бойца отряда, попятился, на ходу пытаясь вспомнить подзабытые молитвы, которые в детстве дядя вбивал в меня строгими наставлениями, а порой и просто хорошей поркой.
Между тем борьба покойного с «одеялом» закончилась, и из мраморного ящика вылез растрёпанный и заляпанный с ног до головы грязью… Леам. Он чихнул, поправляя косу, и, вытянув вперёд руку, торопливо заговорил:
-- Успокойся, Терри! Пожалуйста, не пугайся -- это всего лишь твой друг-болван, -- он снова чихнул, -- ты же сам столько раз просил меня о встрече. Но не было ни времени, ни сил. Я теперь в бегах, вот, наконец, смог ненадолго вырваться. Прости за ужасный вид и всё это, -- он указал на саркофаг, -- пришлось использовать то, что под рукой…
Надо ли говорить, как я был потрясён, и потому закричал, глотая поднятые им в воздух клубы пыли:
-- Лисёнок, ты? Правда, это… Дурак! У меня чуть сердце не разорвалось, дай хоть обниму, дубина золотоволосая -- я так, так…
Руки хватали пустоту, пока «видение» грустно улыбалось сквозь слёзы:
-- Прости, Терри… Сил осталось только на это -- не то, что раньше, но я счастлив снова хотя бы увидеть… друга. Успокой меня -- скажи, что с тобой всё в порядке.
Кивнул в ответ, стараясь унять дрожь в теле:
-- Да что с дураком может случиться? Выходит, опять сплю, вот зараза… Быстро говори, где ты сейчас -- даже если придётся всё бросить, став предателем, я буду всегда рядом… -- ком в горле не давал дышать, и отчаянный крик перешёл в хриплый шёпот, -- умоляю, Ле, не оставляй меня больше…
Мы смотрели друг на друга, и на мгновение показалось, что видение уплотнилось, превращая бесплотный призрак в реальность. Но, похоже, это и в самом деле было выше его сил: тяжело вздохнув, Леам устало прикрыл золотистые глаза -- жилки на висках набухли, а по щекам струились капли пота. Его улыбка снова была полна печали:
-- Кажется, теперь Лис и Ворон поменялись местами -- я чувствую в тебе удивительную силу. Это даёт надежду, Терри… -- он прислушался к чему-то, -- они идут, значит, мне пора… Но мы обязательно встретимся -- ищи в Западных горах, там где…
Продолжения я не расслышал, потому что кто-то сильно встряхнул капюшон моего плаща, безжалостно вытаскивая из долгожданного волшебного сна. Звонкий голос Дрю над ухом чуть не оглушил:
-- Просыпайся, соня! Сворачиваем привал и уходим...
Ресницы дрожали, пропуская свет под красные от усталости и бессонницы веки, пока тело покорно двигалось, взбираясь на коня. Всю ночь мы втроём с вернувшимся Первым Избранным отряда Хорстом и юным Грастом, ставшим теперь его Учеником, пытались спасти тех, кому ещё можно было помочь…
Тварь выскочила из прорехи прямо на нашем пути к Западным горам как всегда неожиданно, ведь подготовиться к появлению огромной туши пятнистой кошки, одной лапой раздавившей балагура-кашевара Дика и откусившей голову мирно болтавшей с ним красавице-маркитантке Эльзе, было невозможно. Боже, сколько пролилось крови, мне никогда этого не забыть…
А дальше, прежде чем отрядные маги бросились в бой, началась настоящая катастрофа. Нет, люди не сдавались так просто, отчаянно сопротивляясь, но что они могли против этой свирепой мощи? Всё происходило слишком быстро, и, даже сжигая Тварь в магическом пламени, я плакал, не в силах слушать крики искалеченных бойцов.
Остаток дня и всю ночь мы боролись за жизнь тех, кому «повезло». Если можно назвать везением оторванные руки и ноги и глубокие, долго не заживающие раны. Пятеро навсегда нашли свой последний приют под безымянным холмом у дороги, и не было сил и времени их оплакать. Мрачный капитан Шверг торопился продолжить путь, ведь Твари редко появлялись в одиночку, поэтому, погрузив раненых на повозки, отряд двинулся вперёд…
Неторопливый размеренный шаг Верного убаюкивал седока, и я чуть было снова не уснул. Дрю протянул чёрный, пахнувший смолой шарик:
-- Пожуй, это тебя взбодрит. Да не смотри так -- проверенная вещь…
Молча засунул его за щёку -- вкус был «так себе», но очень скоро меня и правда перестало клонить в сон. Голова была полна мыслей о Леаме и его словах:
-- Мы ещё встретимся… Ищи в Западных горах…
Я невесело ухмыльнулся:
-- Опять эти проклятые горы. И что, интересно, мне придётся там искать? Надеюсь, тебя, Лисёнок… Ты же не обратил внимание на ту глупость, что случайно вырвалась из моего болтливого рта, правда? А то при следующей встречи сгорю со стыда…
Подъехавший Граст радостно улыбался:
-- Как здорово, ребята, что мы снова вместе -- Хорст отпустил меня, пока не доберёмся до гор. Он ещё не здоров, а сражение с Тварью отняло у него остатки сил -- Учитель не хочет, чтобы я видел, как ему плохо…
-- Учитель, -- передразнил его Дрю, -- быстро же ты переметнулся…
Я поднял руку:
-- Хватит, нам нельзя сейчас ссориться -- впереди горы, а значит, возможна серьёзная опасность; обещайте, что будете присматривать друг за другом.
Мальчишки кивнули, и в это время нас догнал Дар, тут же отправивший приятелей «посмотреть, как дела в повозках». Глядя на его усталое, постаревшее после вчерашних событий лицо, я невольно напрягся -- в этой ситуации рассчитывать на хорошие новости не приходилось. Но даже и представить себе не мог, насколько всё плохо…
Наши кони двигались бок о бок, Дар внимательно оглядывался по сторонам, не начиная разговор, и я не выдержал:
-- Что случилось-то? Такое чувство, что ты ожидаешь нападения…
Командир посмотрел на меня непривычно сурово:
-- Похоже, некоторые бойцы настолько беспечны, что уже забыли о предупреждении -- обладателю «особой силы» надо быть всегда начеку. Терри, сынок, -- его голос смягчился, -- я волнуюсь за тебя. Будь серьёзнее -- вчера во время боя ты применил «новую силу». Да, это помогло уничтожить тварь быстрее, но тот, кто за тобой наблюдает, возможно, заметил этот промах…
Я фыркнул:
-- Почувствовать разницу мог только маг…
Дар печально вздохнул:
-- Ну что за дурак, прости Господи… У нас в отряде три мага -- думаю, Граст был слишком напуган, чтобы следить за тобой, хотя он всё время крутится рядом. Это подозрительно. А вот Хорст с его-то опытом наверняка что-то почувствовал, и хоть мы с ним знакомы не один десяток лет, не могу поручиться, что у него нет своих секретов…
И это только те, кто у всех на виду, но ведь в отряде наверняка есть человек, до поры до времени прячущий свои способности. Нельзя недооценивать «красные сутаны», Терри, но помимо них существуют и другие организации, которым позарез нужна твоя сила и не нужна жизнь. Поверь, некоторые из них в разы опаснее наших «святош». Да, вот ещё что -- я не маг, но зато очень наблюдателен и заметил вчера новые голубые искры в твоём заклинании. Такие дела…
После этих слов я и в самом деле почувствовал себя полным идиотом и повесил голову. Командир похлопал по плечу, грустно усмехнувшись:
-- Держись… Если хочешь знать моё мнение -- они попытаются тебя убить, возможно, уже сегодня. Прошу, не спи на ходу и не позволь им добиться успеха, а то Старику будет очень грустно без «сынка» -- я слишком к тебе привязался… -- Дар пришпорил коня, умчавшись к штабу, оставив ошарашенного мага-недоумка переваривать услышанное.
Было очень стыдно -- я заслужил его иронию, а ещё -- страшно, ведь если верить командиру, чтобы выжить, надо было подозревать всех без исключения. Даже его самого…
На вечернем привале я молчал, стараясь держаться рядом с ребятами, и, как казалось, незаметно оглядываясь по сторонам. Ироничное фырканье Дрю стало для меня полной неожиданностью:
-- Эй, маг Терри, почему у тебя такой вид, словно весь отряд собирается прикончить нашего «героя»? Смотришь исподлобья и с подозрением…
Чувствуя, что заливаюсь краской, ответил, гордо задрав нос:
-- Не мели чушь, просто задумался… А тебя разве не пугают эти Западные горы? Все о них только и болтают, а ведь уже послезавтра к полудню мы подойдём к подножию Сторожевой башни... Кстати, а почему её так называют?
Молчавший Граст тут же радостно затараторил -- похоже, он чувствовал себя виноватым за то, что «предал» Учителя, пусть и не по своей воле:
-- Я знаю… Эта первая гора в гряде, не самая высокая, но именно там полно пещер. Некоторые считают, что они образовались на месте старых штолен, хоть Жорес и утверждал, что там никогда не добывали драгоценные камни, и пещеры созданы природой… Однако, тот, кто видел их, рассказывал…
