Повозка слегка вздрогнула, потом один из углов как будто приподнялся -- сначала совсем немного, показалось, что колесо просто налетело на большой камень. Если бы так… Тряска не прекращалась, теперь уже два угла задрались настолько, что мы со спящим Тимсом соскользнули как по снежной горке к противоположно стене.
Снаружи закричали:
-- Выпрягайте коней! -- совсем рядом истошно надрывался голос Дрю, -- Терри, скорее прыгай, повозка сейчас взлетит! -- и только тогда я опомнился, попытавшись разбудить Тимса, но было уже поздно -- нас словно подкинуло на ухабе, огромный стоявший в углу мешок оторвался от пола, ударив меня по голове. И наступила темнота…
Что-то потрескивало и щёлкало, приятно пахло смолой и запахом хвои. Прохладные руки приложили мокрую ткань к моему горящему лбу, и сразу стало легче. Я чувствовал, как струйки влаги стекают по щекам, и, разлепив губы, прохрипел:
-- Воды… сволочи, воды…
Обиженный голос Тимса недовольно фыркнул:
-- И почему сразу -- сволочи? Во-первых, я тут один, а, во-вторых, из кожи вон лезу, чтобы уменьшить боль от шишки, которую кое-кто умудрился себе поставить. А он ещё ругается…
Открыть глаза оказалось непростым делом, веки словно опухли и никак не хотели впускать свет через слипшиеся ресницы. Но моё упрямство победило -- рядом ожидаемо вздрагивало пламя небольшого костра, у которого сидел незнакомый парнишка с коротко стриженными волосами грязно-соломенного цвета, помешивая что-то в котелке.
Он поднёс ко рту деревянную ложку, пробуя ароматное варево на вкус, и охнул, обжёгшись, почему-то ругаясь голосом Тимса:
-- Чтоб тебя демон сожрал, зараза, какая горячая -- чуть всё горло не спалил…
Я непонимающе наморщил лоб и после нескольких попыток зажмуриться, прогоняя видение, пришёл к вполне очевидному выводу, прохрипев пересохшим ртом:
-- Ты не Тимс…
Он повернул ко мне своё симпатичное лицо простодушного деревенского паренька лет семнадцати с мудрыми глазами старика и улыбнулся белозубой улыбкой:
-- Проснулся? Это хорошо… Ну ты и силён дрыхнуть, маг, думал, очухаешься только к рассвету…
Я потряс гудевшей головой, с трудом приподнялся на локтях, стараясь рявкнуть как можно громче, хотя в итоге прозвучало довольно жалко:
-- Ты кто такой и почему выглядишь как мой слуга?
Парень пожал плечами и, внимательно посмотрев, хмыкнул:
-- А сам как думаешь?
Даже с больной головой я догадался:
-- Паршивый оборотень, проклятый демон…
Он не на шутку обиделся и, присев на корточки, поднёс к моим губам флягу с водой. Сила, с которой этот тип прижал гудящую как колокол голову к горлышку, подсказала, что сопротивляться бесполезно, и я покорно сделал глоток. Вода оказалась безумно вкусной, и, вырвав сосуд из рук похитителя, маг разведки опустошил его под недовольное ворчание:
-- Грубый ты, Ворон, чуть что -- сволочи, демон… нельзя же так, не разобравшись в ситуации -- я ведь могу и обидеться. Выбирайся потом сам из этой чащи. Здесь, в Западных горах, это не самое безопасное место, знаешь ли…
Я чуть не подавился остатками воды:
-- Западные горы, серьёзно?
Он снова повеселел:
-- Ага, ты же сюда, вроде, собирался, другу помогать. Но ситуация была безвыходная, а Батиста так меня уговаривал, вот и перенёс тебя прямо на место. Знал бы, что будешь ругаться, сто раз подумал, прежде чем давать ему слово…
Сделав над собой усилие, кое-как сел, переждав головокружение, и невнятно промычал:
-- Помощничек, значит, чтоб тебя… Так ты и есть тот самый знаменитый оборотень?
Парень снова улыбнулся во весь рот, и, надо сказать, улыбка у него была вполне дружелюбной:
-- Точно, Чемурюк… Не люблю это прозвище, слишком много плохих воспоминаний. Зови просто -- Чем или Мур, как нравится.
Я хмыкнул, чувствуя, что вот-вот верну назад всю выпитую воду, и, заваливаясь на бок, упрямо буркнул:
-- Рюк, значит… Зараза ты, неужели нельзя было просто поговорить, а не устраивать этот спектакль с «переодеванием» в Тимса и полётом на повозке?
Тот быстро подскочил ко мне, положив руку на лоб, и голову сразу отпустило, а тошнота бесследно исчезла. Теперь его голос звучал совсем иначе -- звонко, под стать юношеской внешности:
-- Прости, когда слишком долго живёшь, иногда тянет немного развлечься. Что тут такого? К тому же, теперь тебя никто не обвинит в дезертирстве. Хорошо ведь придумано, а?
Было как-то не до споров с ним, щёки пылали от волнения:
-- А что с Батистой?
Он вскинул голубые глаза:
-- Я спас его, вытащив из боя, и отнёс к горам, как он и просил… Тоже тот ещё чудак, так орал -- не хотел бросать людей… Но тогда бы он погиб, а его время ещё не пришло. Не смотри так, Ворон, если бы только мог -- вынес всех, но это не в моих силах. Сейчас главное -- доставить Заклинание в Совет, поэтому выбор Чемурюка пал на честного Избранного, и тебе вот помогаю… -- он опустил голову. Сердитый Ворон не сразу понял, что «справедливый оборотень» прятал от него слёзы.
Это немного умерило моё раздражение, но мысли по-прежнему метались в голове, не давая успокоиться. И всё же усилием воли взял себя в руки -- надо было разобраться с ситуацией. И Терри-Ворон, совсем как Дар, ерошил волосы, не обращая внимания на растрепавшуюся косу:
-- Хорошо, допустим… Всё это так невероятно… но, честно -- нет сил удивляться. Спасибо, Рюк, что подбросил сюда, ну а если подскажешь, как найти друзей -- Батисту и Леама -- век буду благодарен…
Оборотень поднял голову, и по его смущённому лицу стало понятно, что тут он мне не помощник. Несмотря на слабость, я попытался встать:
-- Ясно, ну и на том спасибо, хоть направление покажи.
Он положил тяжёлую руку на плечо, усаживая у костра:
-- Давай оставим все вопросы до завтра, ночью даже я не решаюсь выходить на тропу -- во-первых, темно, во-вторых, как-то не хочется наткнуться на настоящего демона. Сам же видел, чем кончаются такие «встречи». Тебе надо поесть и выспаться, -- он положил в миску густой ароматной каши, -- не спорь, не для того тебя вытаскивал, чтобы отдать на съедение нечисти…
Это прозвучало так убедительно, что, быстро до блеска «очистив» посуду, я уснул прямо у костра -- плохие сновидения этой ночью измученного Избранного не беспокоили, за что наверняка стоило поблагодарить милашку Рюка…
Меня разбудил летний дождь -- звонкие капли отбивали барабанную дробь на листьях, но в шалаше, куда, скорее всего, перенёс свою «добычу» заботливый оборотень-похититель, было сухо и тепло. Где-то совсем рядом изумительно пахло грибной похлёбкой, и, глотая слюни, я встал, готовый немедленно попробовать очередной съедобный «шедевр» нового знакомого.
У самого выхода ноги вдруг поскользнулись в мутной луже, уронив своего хозяина носом прямо в тушёные грибы, о которых так мечтал неизбалованный желудок Избранного. Рядом сиротливо валялся опрокинутый на бок котелок. И это мне очень не понравилось. Интуиция шепнула:
-- Будь начеку! -- и, прислушавшись к предупреждению, я вытер рукавом лицо, отползая в сторону и осторожно выглянув из-за сплетения ветвей.
Костёр потух и явно не из-за дождя -- толстые сучья не так легко было погасить. Рядом валялись разбросанные, видимо принадлежавшие Рюку вещи, но страшнее всего выглядела большая лужа крови с плавающим в ней насквозь промокшим пёстрым шейным платком, который я ещё вчера заметил у симпатяги-оборотня. Тот, видимо по привычке, во время разговора наматывал его свободный край на палец. Также, волнуясь, обычно делал мой младший братишка Келли…
Кровь прилила к вискам, а сердце, отчаянно стуча, подпрыгнуло в горло. Я приготовил в ладони сгусток боевого заклинания, напряжённо вглядываясь в подозрительно вздрагивавшие кусты напротив и собираясь дорого продать свою жизнь:
-- Будь ты хоть трижды шустрый демон -- если надо, вместе сгорим в адском пламени, -- и, прислушиваясь к возбуждённо кружащей внутри «новой силе», добавил, -- давай, малышка, покажем этой твари, на что способен Ворон, если его сильно разозлить…
Я замер у выхода приютившего меня этой ночью шалаша, чувствуя, как усиливается охвативший уже всё тело озноб. Соскользнувшая со лба капля пота повисла на кончики носа, а у застывшего столбом человека не было ни сил, ни возможности смахнуть эту безумно раздражавшую влагу.
Боевое заклинание обжигало левую ладонь, неприятно покалывая кожу, что означало -- время истекает: пора или пустить его в дело, или отменить, иначе оно до кости сожжёт руку. Правая -- лежала на рукояти меча, к счастью, не покинувшего потерявшего сознание хозяина во время вчерашнего, так его перетак, «перелёта»…
Шевеление в кустах напротив прекратилось, и первый маг разведки чуть было не вздохнул с облегчением, надеясь, что «это», чем бы оно ни было, передумало нападать. Передержанный сгусток магического пламени пришлось погасить, и, кусая губы, я делал вид, что не замечаю сильной боли в обожжённых, покрытых волдырями пальцах и неприятного пульсирования недовольной «новой силы» в животе.
Нельзя было отвлекаться, интуиция-сволочь вопила, что просто так мне на этот раз не выкрутиться. Нервы были уже на пределе, и, клянусь, свистни сейчас глупая птичка на ветке или хрустни сучок -- спалил бы всё вокруг…
Наконец, в кустах что-то негромко охнуло, вполне по-человечески застонав, и только это удержало взвинченного до предела мага от желания немедленно пройтись по окрестностям огненным смерчем. Я тяжело дышал, сдувая мокрую чёлку с глаз и медленно считая до десяти, как учил Дар, и дождался: что-то большое, бурое, покрытое клоками видимо выдранной в драке окровавленной шерсти, покачиваясь, вывалилось прямо к потухшему костру и задёргалось, подвывая. Но Ворону, наверное, со страха в этих звуках почудилось такое знакомое:
-- Как же больно, вашу ж…
Не скажу, чтобы меня совсем отпустило, но противную каплю на носу я всё-таки стряхнул, хоть из «убежища» пока и не вышел, продолжая настороженно наблюдать, как подозрительное «нечто» корчилось на мокрой траве. Крупный, продолговатый, чем-то напоминавший собачий нос задрался кверху и начал дёргаться, принюхиваясь. Взъерошенная морда зверя развернулась в сторону шалаша, сверкнув жёлтыми глазами, и, навострив большие острые уши, неприятно оскалила пасть, полную впечатляющих клыков.
Я снова зажёг в ладони огонь, хотя, должен признаться, это было больно, но тут же погасил его, потому что «оно» жалобно заскулило, и в голове прозвучал странно искажённый, глухой человеческий голос:
-- Не добивай меня, Ворон, итак чуть живой, лучше помоги -- заклинание исцеления вполне сгодится…
Понятно, что я не спешил ему верить: как известно, демоны -- те ещё обманщики и могут принимать любой вид, не хуже оборотней:
-- Чем докажешь, образина, что ты Чемурюк?
«Оно», казалось, растерялось или задумалось, снова застонав. От этого стало не по себе, но осторожность всё же победила. Наконец, подобие дикого зверя расстроенно произнесло:
-- Вспомни особенный запах, ты же его почувствовал раньше, когда я изображал твоего слугу. Если приблизишься -- сразу узнаешь…
Недоверчивого мага такое заявление только рассмешило:
-- Серьёзно, за дурака держишь? Мол, подойди поближе…
Перевёртыша это почему-то взбесило -- он даже перестал жалобно поскуливать, сел и, ударив лапой по земле, возмущённо повысил голос:
-- Какой же ты… Если бы я был демоном, давным-давно уже прикончил, ты и глазом моргнуть не успел! Ладно, придётся перекидываться, хотя в подобном состоянии это смертельно опасно. Учти, если сдохну, смерть справедливого Чемурюка будет на твоей совести, маг! Думаю, просить отвернуться во время неприятного зрелища бессмысленно, да? Тогда, Бог с тобой, смотри и постарайся не запачкать прекрасный новый шалаш, дурачина!
Последнее слово он громко выкрикнул, чуть не оглушив, но я продолжал упираться и молчать. Хотя стоило бы прислушаться к его словам, но было уже поздно. Что сказать -- «превращение» прошло довольно быстро, но мне хватило увиденного, чтобы согнуться пополам в жутких спазмах… К слову, это действительно несколько неприятно, когда на ваших глазах чья-то кожа рвётся как бумага, обнажая мышцы и кости, а внутренности…
Всё, я не в силах это описать -- снова мутит… Короче, когда «дурачина» пришёл в себя, возле кровавой лужи перед шалашом появилась ещё одна такая же. Рядом лежал, раскинув в стороны руки и ноги, спиной… хм… вверх совершенно голый Рюк, цвет кожи которого в тот момент своей белизной затмил бы даже красавчика Лиса… И, кажется, не дышал.
Вот тут я здорово испугался -- было искренне жаль пытавшегося мне помочь парня, да и себя, как ни крути, тоже: что делать неопытному человеку в страшных Западных горах без проводника? То-то и оно… К счастью, здравый смысл всегда брал верх над паникой, и я бросился к Рюку -- его сердце билось ровно, а дыхание было глубоким и спокойным. Если бы не страшные раны, покрывавшие тело, подумал -- утомился человек и прилёг вздремнуть. Ага -- на травке, рядом с двумя лужами крови…
Заклинание исцеления сработало хорошо -- уже через пару минут Рюк застонал и, подняв взъерошенную «соломенную» голову, жалобно проныл:
-- Не пялься на меня, смущаешь… В чёрном мешке у костра есть одежда, будь другом, принеси, а то сил нет -- так выматывает перекидываться… да и штанов не напасёшься.
Я протянул ему мешок и, скромно отвернувшись, спросил, показывая на отвратительные лужи:
-- Если всё так сложно, зачем тогда… сделал «это»?
Он бесшумно подошёл к шалашу в заплатанных, явно видавших виды штанах, натягивая рубашку через голову, и всегда гордившийся своим накачанным телом Ворон загрустил, завидуя этим потрясающим, нечеловеческим мышцам…
-- Пока ты спал, Терри, Чемурюку пришлось защищать наши жизни, и, поверь, сделать это гораздо проще в облике, подобном нападавшим зверюшкам. Непростая была битва… Я же не умею запускать огненные шары и всякое такое. Кое-что, конечно, могу -- например, перенести повозку, но это даётся очень нелегко, и, поверь, восстанавливать силы немолодому оборотню придётся долго... В основном же, эта магия проста -- и он продемонстрировал мгновенно выросшие, огромные, чёрные, способные нарезать любого на ленты когти, глядя на которые по спине мага разведки пронёсся неприятный холодок…
Видя, что мне не по себе, Рюк «убрал» лезвия, усмехаясь:
-- А ещё -- зубы… Хочешь посмотреть?
Покраснев, буркнул в ответ, делая вид, что совсем не впечатлён этим смертельным оружием размером с локоть:
-- Обойдусь… -- и, отведя взгляд, постарался перевести разговор в новое русло, -- жаль, хорошая похлёбка пропала -- есть хочется…
Засмеявшись, ехидный оборотень хлопнул по плечу так, что я чуть не сел на траву, и, достав прикрытую ветками приличную кучку грибов, начал их чистить. Тем временем, пока мы с ним так мило беседовали, неприятные лужи куда-то исчезли. Впитались в землю, что ли? Или, скорее всего, это была «работа» Рюка, только прикидывавшегося неумелым магом и скрывавшим от чужака свои секреты. Что ж, при такой-то суровой жизни он имел на это право…
Аппетитную похлёбку я умял слишком быстро и краснеть за это не собирался -- молодой организм требовал много еды. Понятливый Рюк, улыбаясь, ещё дважды наполнял мою миску, своеобразно похвалив аппетит:
Снаружи закричали:
-- Выпрягайте коней! -- совсем рядом истошно надрывался голос Дрю, -- Терри, скорее прыгай, повозка сейчас взлетит! -- и только тогда я опомнился, попытавшись разбудить Тимса, но было уже поздно -- нас словно подкинуло на ухабе, огромный стоявший в углу мешок оторвался от пола, ударив меня по голове. И наступила темнота…
Что-то потрескивало и щёлкало, приятно пахло смолой и запахом хвои. Прохладные руки приложили мокрую ткань к моему горящему лбу, и сразу стало легче. Я чувствовал, как струйки влаги стекают по щекам, и, разлепив губы, прохрипел:
-- Воды… сволочи, воды…
Обиженный голос Тимса недовольно фыркнул:
-- И почему сразу -- сволочи? Во-первых, я тут один, а, во-вторых, из кожи вон лезу, чтобы уменьшить боль от шишки, которую кое-кто умудрился себе поставить. А он ещё ругается…
Открыть глаза оказалось непростым делом, веки словно опухли и никак не хотели впускать свет через слипшиеся ресницы. Но моё упрямство победило -- рядом ожидаемо вздрагивало пламя небольшого костра, у которого сидел незнакомый парнишка с коротко стриженными волосами грязно-соломенного цвета, помешивая что-то в котелке.
Он поднёс ко рту деревянную ложку, пробуя ароматное варево на вкус, и охнул, обжёгшись, почему-то ругаясь голосом Тимса:
-- Чтоб тебя демон сожрал, зараза, какая горячая -- чуть всё горло не спалил…
Я непонимающе наморщил лоб и после нескольких попыток зажмуриться, прогоняя видение, пришёл к вполне очевидному выводу, прохрипев пересохшим ртом:
-- Ты не Тимс…
Он повернул ко мне своё симпатичное лицо простодушного деревенского паренька лет семнадцати с мудрыми глазами старика и улыбнулся белозубой улыбкой:
-- Проснулся? Это хорошо… Ну ты и силён дрыхнуть, маг, думал, очухаешься только к рассвету…
Я потряс гудевшей головой, с трудом приподнялся на локтях, стараясь рявкнуть как можно громче, хотя в итоге прозвучало довольно жалко:
-- Ты кто такой и почему выглядишь как мой слуга?
Парень пожал плечами и, внимательно посмотрев, хмыкнул:
-- А сам как думаешь?
Даже с больной головой я догадался:
-- Паршивый оборотень, проклятый демон…
Он не на шутку обиделся и, присев на корточки, поднёс к моим губам флягу с водой. Сила, с которой этот тип прижал гудящую как колокол голову к горлышку, подсказала, что сопротивляться бесполезно, и я покорно сделал глоток. Вода оказалась безумно вкусной, и, вырвав сосуд из рук похитителя, маг разведки опустошил его под недовольное ворчание:
-- Грубый ты, Ворон, чуть что -- сволочи, демон… нельзя же так, не разобравшись в ситуации -- я ведь могу и обидеться. Выбирайся потом сам из этой чащи. Здесь, в Западных горах, это не самое безопасное место, знаешь ли…
Я чуть не подавился остатками воды:
-- Западные горы, серьёзно?
Он снова повеселел:
-- Ага, ты же сюда, вроде, собирался, другу помогать. Но ситуация была безвыходная, а Батиста так меня уговаривал, вот и перенёс тебя прямо на место. Знал бы, что будешь ругаться, сто раз подумал, прежде чем давать ему слово…
Сделав над собой усилие, кое-как сел, переждав головокружение, и невнятно промычал:
-- Помощничек, значит, чтоб тебя… Так ты и есть тот самый знаменитый оборотень?
Парень снова улыбнулся во весь рот, и, надо сказать, улыбка у него была вполне дружелюбной:
-- Точно, Чемурюк… Не люблю это прозвище, слишком много плохих воспоминаний. Зови просто -- Чем или Мур, как нравится.
Я хмыкнул, чувствуя, что вот-вот верну назад всю выпитую воду, и, заваливаясь на бок, упрямо буркнул:
-- Рюк, значит… Зараза ты, неужели нельзя было просто поговорить, а не устраивать этот спектакль с «переодеванием» в Тимса и полётом на повозке?
Тот быстро подскочил ко мне, положив руку на лоб, и голову сразу отпустило, а тошнота бесследно исчезла. Теперь его голос звучал совсем иначе -- звонко, под стать юношеской внешности:
-- Прости, когда слишком долго живёшь, иногда тянет немного развлечься. Что тут такого? К тому же, теперь тебя никто не обвинит в дезертирстве. Хорошо ведь придумано, а?
Было как-то не до споров с ним, щёки пылали от волнения:
-- А что с Батистой?
Он вскинул голубые глаза:
-- Я спас его, вытащив из боя, и отнёс к горам, как он и просил… Тоже тот ещё чудак, так орал -- не хотел бросать людей… Но тогда бы он погиб, а его время ещё не пришло. Не смотри так, Ворон, если бы только мог -- вынес всех, но это не в моих силах. Сейчас главное -- доставить Заклинание в Совет, поэтому выбор Чемурюка пал на честного Избранного, и тебе вот помогаю… -- он опустил голову. Сердитый Ворон не сразу понял, что «справедливый оборотень» прятал от него слёзы.
Это немного умерило моё раздражение, но мысли по-прежнему метались в голове, не давая успокоиться. И всё же усилием воли взял себя в руки -- надо было разобраться с ситуацией. И Терри-Ворон, совсем как Дар, ерошил волосы, не обращая внимания на растрепавшуюся косу:
-- Хорошо, допустим… Всё это так невероятно… но, честно -- нет сил удивляться. Спасибо, Рюк, что подбросил сюда, ну а если подскажешь, как найти друзей -- Батисту и Леама -- век буду благодарен…
Оборотень поднял голову, и по его смущённому лицу стало понятно, что тут он мне не помощник. Несмотря на слабость, я попытался встать:
-- Ясно, ну и на том спасибо, хоть направление покажи.
Он положил тяжёлую руку на плечо, усаживая у костра:
-- Давай оставим все вопросы до завтра, ночью даже я не решаюсь выходить на тропу -- во-первых, темно, во-вторых, как-то не хочется наткнуться на настоящего демона. Сам же видел, чем кончаются такие «встречи». Тебе надо поесть и выспаться, -- он положил в миску густой ароматной каши, -- не спорь, не для того тебя вытаскивал, чтобы отдать на съедение нечисти…
Это прозвучало так убедительно, что, быстро до блеска «очистив» посуду, я уснул прямо у костра -- плохие сновидения этой ночью измученного Избранного не беспокоили, за что наверняка стоило поблагодарить милашку Рюка…
Меня разбудил летний дождь -- звонкие капли отбивали барабанную дробь на листьях, но в шалаше, куда, скорее всего, перенёс свою «добычу» заботливый оборотень-похититель, было сухо и тепло. Где-то совсем рядом изумительно пахло грибной похлёбкой, и, глотая слюни, я встал, готовый немедленно попробовать очередной съедобный «шедевр» нового знакомого.
У самого выхода ноги вдруг поскользнулись в мутной луже, уронив своего хозяина носом прямо в тушёные грибы, о которых так мечтал неизбалованный желудок Избранного. Рядом сиротливо валялся опрокинутый на бок котелок. И это мне очень не понравилось. Интуиция шепнула:
-- Будь начеку! -- и, прислушавшись к предупреждению, я вытер рукавом лицо, отползая в сторону и осторожно выглянув из-за сплетения ветвей.
Костёр потух и явно не из-за дождя -- толстые сучья не так легко было погасить. Рядом валялись разбросанные, видимо принадлежавшие Рюку вещи, но страшнее всего выглядела большая лужа крови с плавающим в ней насквозь промокшим пёстрым шейным платком, который я ещё вчера заметил у симпатяги-оборотня. Тот, видимо по привычке, во время разговора наматывал его свободный край на палец. Также, волнуясь, обычно делал мой младший братишка Келли…
Кровь прилила к вискам, а сердце, отчаянно стуча, подпрыгнуло в горло. Я приготовил в ладони сгусток боевого заклинания, напряжённо вглядываясь в подозрительно вздрагивавшие кусты напротив и собираясь дорого продать свою жизнь:
-- Будь ты хоть трижды шустрый демон -- если надо, вместе сгорим в адском пламени, -- и, прислушиваясь к возбуждённо кружащей внутри «новой силе», добавил, -- давай, малышка, покажем этой твари, на что способен Ворон, если его сильно разозлить…
Прода от 05.01.2024, 07:08
Глава 20. Рюк - 2
Я замер у выхода приютившего меня этой ночью шалаша, чувствуя, как усиливается охвативший уже всё тело озноб. Соскользнувшая со лба капля пота повисла на кончики носа, а у застывшего столбом человека не было ни сил, ни возможности смахнуть эту безумно раздражавшую влагу.
Боевое заклинание обжигало левую ладонь, неприятно покалывая кожу, что означало -- время истекает: пора или пустить его в дело, или отменить, иначе оно до кости сожжёт руку. Правая -- лежала на рукояти меча, к счастью, не покинувшего потерявшего сознание хозяина во время вчерашнего, так его перетак, «перелёта»…
Шевеление в кустах напротив прекратилось, и первый маг разведки чуть было не вздохнул с облегчением, надеясь, что «это», чем бы оно ни было, передумало нападать. Передержанный сгусток магического пламени пришлось погасить, и, кусая губы, я делал вид, что не замечаю сильной боли в обожжённых, покрытых волдырями пальцах и неприятного пульсирования недовольной «новой силы» в животе.
Нельзя было отвлекаться, интуиция-сволочь вопила, что просто так мне на этот раз не выкрутиться. Нервы были уже на пределе, и, клянусь, свистни сейчас глупая птичка на ветке или хрустни сучок -- спалил бы всё вокруг…
Наконец, в кустах что-то негромко охнуло, вполне по-человечески застонав, и только это удержало взвинченного до предела мага от желания немедленно пройтись по окрестностям огненным смерчем. Я тяжело дышал, сдувая мокрую чёлку с глаз и медленно считая до десяти, как учил Дар, и дождался: что-то большое, бурое, покрытое клоками видимо выдранной в драке окровавленной шерсти, покачиваясь, вывалилось прямо к потухшему костру и задёргалось, подвывая. Но Ворону, наверное, со страха в этих звуках почудилось такое знакомое:
-- Как же больно, вашу ж…
Не скажу, чтобы меня совсем отпустило, но противную каплю на носу я всё-таки стряхнул, хоть из «убежища» пока и не вышел, продолжая настороженно наблюдать, как подозрительное «нечто» корчилось на мокрой траве. Крупный, продолговатый, чем-то напоминавший собачий нос задрался кверху и начал дёргаться, принюхиваясь. Взъерошенная морда зверя развернулась в сторону шалаша, сверкнув жёлтыми глазами, и, навострив большие острые уши, неприятно оскалила пасть, полную впечатляющих клыков.
Я снова зажёг в ладони огонь, хотя, должен признаться, это было больно, но тут же погасил его, потому что «оно» жалобно заскулило, и в голове прозвучал странно искажённый, глухой человеческий голос:
-- Не добивай меня, Ворон, итак чуть живой, лучше помоги -- заклинание исцеления вполне сгодится…
Понятно, что я не спешил ему верить: как известно, демоны -- те ещё обманщики и могут принимать любой вид, не хуже оборотней:
-- Чем докажешь, образина, что ты Чемурюк?
«Оно», казалось, растерялось или задумалось, снова застонав. От этого стало не по себе, но осторожность всё же победила. Наконец, подобие дикого зверя расстроенно произнесло:
-- Вспомни особенный запах, ты же его почувствовал раньше, когда я изображал твоего слугу. Если приблизишься -- сразу узнаешь…
Недоверчивого мага такое заявление только рассмешило:
-- Серьёзно, за дурака держишь? Мол, подойди поближе…
Перевёртыша это почему-то взбесило -- он даже перестал жалобно поскуливать, сел и, ударив лапой по земле, возмущённо повысил голос:
-- Какой же ты… Если бы я был демоном, давным-давно уже прикончил, ты и глазом моргнуть не успел! Ладно, придётся перекидываться, хотя в подобном состоянии это смертельно опасно. Учти, если сдохну, смерть справедливого Чемурюка будет на твоей совести, маг! Думаю, просить отвернуться во время неприятного зрелища бессмысленно, да? Тогда, Бог с тобой, смотри и постарайся не запачкать прекрасный новый шалаш, дурачина!
Последнее слово он громко выкрикнул, чуть не оглушив, но я продолжал упираться и молчать. Хотя стоило бы прислушаться к его словам, но было уже поздно. Что сказать -- «превращение» прошло довольно быстро, но мне хватило увиденного, чтобы согнуться пополам в жутких спазмах… К слову, это действительно несколько неприятно, когда на ваших глазах чья-то кожа рвётся как бумага, обнажая мышцы и кости, а внутренности…
Всё, я не в силах это описать -- снова мутит… Короче, когда «дурачина» пришёл в себя, возле кровавой лужи перед шалашом появилась ещё одна такая же. Рядом лежал, раскинув в стороны руки и ноги, спиной… хм… вверх совершенно голый Рюк, цвет кожи которого в тот момент своей белизной затмил бы даже красавчика Лиса… И, кажется, не дышал.
Вот тут я здорово испугался -- было искренне жаль пытавшегося мне помочь парня, да и себя, как ни крути, тоже: что делать неопытному человеку в страшных Западных горах без проводника? То-то и оно… К счастью, здравый смысл всегда брал верх над паникой, и я бросился к Рюку -- его сердце билось ровно, а дыхание было глубоким и спокойным. Если бы не страшные раны, покрывавшие тело, подумал -- утомился человек и прилёг вздремнуть. Ага -- на травке, рядом с двумя лужами крови…
Заклинание исцеления сработало хорошо -- уже через пару минут Рюк застонал и, подняв взъерошенную «соломенную» голову, жалобно проныл:
-- Не пялься на меня, смущаешь… В чёрном мешке у костра есть одежда, будь другом, принеси, а то сил нет -- так выматывает перекидываться… да и штанов не напасёшься.
Я протянул ему мешок и, скромно отвернувшись, спросил, показывая на отвратительные лужи:
-- Если всё так сложно, зачем тогда… сделал «это»?
Он бесшумно подошёл к шалашу в заплатанных, явно видавших виды штанах, натягивая рубашку через голову, и всегда гордившийся своим накачанным телом Ворон загрустил, завидуя этим потрясающим, нечеловеческим мышцам…
-- Пока ты спал, Терри, Чемурюку пришлось защищать наши жизни, и, поверь, сделать это гораздо проще в облике, подобном нападавшим зверюшкам. Непростая была битва… Я же не умею запускать огненные шары и всякое такое. Кое-что, конечно, могу -- например, перенести повозку, но это даётся очень нелегко, и, поверь, восстанавливать силы немолодому оборотню придётся долго... В основном же, эта магия проста -- и он продемонстрировал мгновенно выросшие, огромные, чёрные, способные нарезать любого на ленты когти, глядя на которые по спине мага разведки пронёсся неприятный холодок…
Видя, что мне не по себе, Рюк «убрал» лезвия, усмехаясь:
-- А ещё -- зубы… Хочешь посмотреть?
Покраснев, буркнул в ответ, делая вид, что совсем не впечатлён этим смертельным оружием размером с локоть:
-- Обойдусь… -- и, отведя взгляд, постарался перевести разговор в новое русло, -- жаль, хорошая похлёбка пропала -- есть хочется…
Засмеявшись, ехидный оборотень хлопнул по плечу так, что я чуть не сел на траву, и, достав прикрытую ветками приличную кучку грибов, начал их чистить. Тем временем, пока мы с ним так мило беседовали, неприятные лужи куда-то исчезли. Впитались в землю, что ли? Или, скорее всего, это была «работа» Рюка, только прикидывавшегося неумелым магом и скрывавшим от чужака свои секреты. Что ж, при такой-то суровой жизни он имел на это право…
Аппетитную похлёбку я умял слишком быстро и краснеть за это не собирался -- молодой организм требовал много еды. Понятливый Рюк, улыбаясь, ещё дважды наполнял мою миску, своеобразно похвалив аппетит:
