При этом, по нашим законам, старший сын Аврелия, если бы таковой имелся, мог бы претендовать на престол. Но детей от законной супруги у него не было. Зато было множество бастардов всех мастей. При этом лишь один из бастардов, нареченный Эдельштейном, имел мать – благородную девицу, не бывшую замужем и до того времени не замеченную в порочных связях. Да, речь идет именно о той женщине из-за которой его лишили. Если бы Аврелий получил развод с первой женой и женился на матери бастарда, тот вполне мог бы стать одним из наследников. Но принц и слышать не хотел об этом, а после умер, так и не оставив других достойных кандидатов на трон. Кто-то считает причиной его смерти неуемное пьянство или некачественное вино, кто-то говорит о наказании Богини, которое постигло его за разврат. Но есть и такие, кто считает, что кое-кто помог ему преждевременно отправится к бесам.
Так или иначе, но младший сын Макрина стал императором, оставив престол своему сыну Антониодису, который и правит государством до сих пор. А его старший брат ушел из жизни еще в отрочестве в результате несчастного случая. Поэтому официально у барона Эдельштейна нет прав на престол. Но у него имеется множество сторонников из старого дворянства, поддерживающих продолжение завоевательной политики.
- В таком случае, мы должны сделать все возможное, чтобы его остановить.
- К сожалению, цветущий олеандр, как и слова раба, не могут являться хоть каким-то, даже слабым доказательством. Но я оповещу Совет Безопасности. Думаю, они установят слежку за возможными участниками заговора.
- Да… – Кара задумчиво потерла лоб. – Если бы можно было как-то спровоцировать их на более активные действия…, например, если бы император на время покинул дворец, сделав вид, что взял с собой минимум охраны…
Абелиус внимательно посмотрел на девушку.
- Кара… вижу, ты действительно поддерживаешь императора. Больше, чем просто обычная наемница. Кажется, тебе не безразлично, что станет с государством в случае переворота?
Девушка пожала плечами:
- Вряд ли тот, кто в случае поражения императора займет его место, будет продлевать с нами контракт. Скорее те из нас, кто сможет выжить в этой заварушке, и не будет казнен, поедут обратно в горы довольствоваться скудными урожаями каменистых склонов Келлахских гор. – Просто ответила она.
- Хорошо, я передам твои сведения и предложение в Совет.
Вернувшись домой, Кара застала раба спящим в своем углу. Он опять свернулся в позу эмбриона, стараясь занять меньше места, стать как можно более незаметным. Лицо было напряженным. Когда Кара наклонилась над ним, с губ его сорвался сдавленный стон. Девушка дотронулась до его плеча. Чуткий сон мгновенно прервался. Рем распахнул глаза, увидел склоненное над ним лицо и в глазах его тут же появился страх. Он попытался вскочить, но девушка мягко удержала его на месте.
- Все хорошо… Рем. Это я. Лежи, лежи.
Раб судорожно вздохнул и повалился обратно на постель.
- Ты в порядке? Температуры нет? Я сейчас разогрею ужин, а ты пока можешь сходить в умывальню и привести себя в порядок. Полотенце лежит на полке.
Вскоре разогретая на жаровне курица с овощами уже стояла на столе. Кара вскипятила воду и приготовила лечебный травяной отвар. Рем появился в дверях, чистый, в свежей рубахе и штанах, и нерешительно замер на пороге. Его влажные волосы свободно раскинулись по плечам, обрамляя осунувшееся, но все же невероятно привлекательное лицо. Молодая воительница не могла понять свое отношение к этому рабу. С одной стороны – она купила его для вполне определенных целей. А с другой – ей не хотелось пользоваться им словно какой-то вещью, бесправной и трепещущей от страха при каждом ее прикосновении. Хотелось, чтобы он сам, по своему желанию, а не по принуждению доставлял ей удовольствие. Но считается, что своих желаний у рабов не бывает. Так ли это на самом деле?
- Садись, ешь, - Кара вздохнула и указала на стул.
Раб тут же побледнел вжался спиной в наличник двери.
- Простите, Госпожа! Я не могу! Рабы не сидят за одним столом со своими господами.
Он
Рем почувствовал, как все внутри похолодело и желудок неприятно сжался в предчувствии неприятностей. Опять он противоречит своей госпоже! Опять не выполняет ее приказы… Но раба, нарушающего негласные правила поведения, неизменно ждет жестокое наказание. И выполнив приказ, и отказавшись это делать, он все едино заслужит порку.
Хозяйка устало посмотрела на него, явно не желая спорить.
- Тогда взял тарелку и пошел на свое место.
- Но… госпожа, рабы не едят еду свободных! Нас никто так не кормит!
Хозяйка явно начала злится.
- Может мне еще готовить тебе отдельно?!
Рем не выдержал и повалился на колени.
- Прощу вас, госпожа, позвольте мне делать это самому! Я хорошо готовлю, я буду делать это и для себя, и для вас.
- Так, все, возьми эту дурацкую курицу и вон с кухни! Придешь, когда тарелка будет пустой.
Рем скорчился в углу на матрасе. Кусок совершенно не лез в горло. Он не помнил, когда в последний раз ел настоящее мясо целым куском, обжаренное, истекающее соком, с добавлением ароматных трав. Это было невероятно вкусно. Но он с трудом заставил себя прожевать хотя бы маленький кусочек. Опять хозяйка недовольна из-за него. И Рем не мог понять, как вести себя, чтобы избежать этого в дальнейшем. Она обращалась с ним совсем не так, как хозяева обычно поступают со своими рабами. Она была такой доброй, и он так боялся сделать что-нибудь не так как надо. К сожалению, как надо тоже не получалось…
Он так и сидел, бездумно глядя в тарелку, пока хозяйка не вышла из кухни и не села рядом с ним.
- Я не знаю, как обычно кормят рабов. Расскажешь? – просто попросила она.
- Д-да, госпожа. В Доме На Закате нам два раза в день давали питательную смесь. Я не знаю, что в нее входит, это хорошо разваренная масса непонятного цвета, очень сытная, хоть и безвкусная, после нее долго не хочется есть. Вечером и в качестве перекуса в свободное время нам давали сухари. Иногда добрая госпожа или господин чем-нибудь угостят, но это случалось очень редко.
- А когда ты жил у хозяина? Он тоже кормил тебя такой смесью?
- В поместьях рабы обычно питаются бобовой кашей с добавлением круп и кусочков овощей, иногда, если повезет, ее варили на мясном бульоне. Утром нам давали хлеб, в обед жидкую похлебку, а в ужин – погуще. Иногда нам доставались кусочки сала, рыбы, требухи, вареного яйца. Хозяин хорошо заботился о своих рабах.
- Понятно. Хорошо. Я думаю, что ты уже достаточно поправился, чтобы позаботится о себе самостоятельно. Завтра сваришь себе какой-то крупы, что найдешь в кладовой. Размер порции я не ограничиваю. Остатки курицы покрошишь в тарелку. Лук тоже можешь взять, обжаришь на масле. Приберешь в доме. В моей комнате вещи не трогай, просто вымой полы. В кладовой тоже не лазай, возьми то, что я разрешила и все. Это ясно?
Тон госпожи был холоден, и Рем подумал, сколько же беспокойства и расходов он ей уже принес. А пользы от него пока еще никакой.
- Позвольте, я приготовлю и вам что-нибудь, Госпожа? Я умею!
- Тебя этому что, тоже в борделе учили?
- Нет, конечно же нет. Я рос на ферме рабов, где выращивают рабов-компаньонов. Там нас учили всему – готовить, следить за чистотой жилища и одежды хозяина, прислуживать за столом, поддержать беседу. Нас даже учили массажу и обращению с оружием для защиты хозяина. Но я уже очень давно не тренировался…
- Значит ты вначале был рабом-компаньоном, и только потом попал в бордель?
- Да, госпожа, после смерти хозяина его наследник отвез большинство рабов в столицу и продал. Меня учили на компаньона из-за приятной внешности, там существует жесткий отбор. Но здесь внешность сыграла со мной злую шутку – оказалось, что в Доме На Закате на таких как я… вернее каким я был… имеется спрос.
- А теперь ты что, уже не такой?
- Теперь я уже слишком стар для борделя, Госпожа. Поэтому меня продали вам так быстро и без особых возражений.
- Значит вот какой мне раб попался – умный и умелый. Может ты еще и грамоте обучен?
Рем опустил голову:
- Простите, госпожа. Меня учили, конечно. Но это было давно, я несколько лет не практиковался, и почти все забыл.
Твердая, и очень теплая ладонь хозяйки вдруг опустилась на его плечо.
- А как массаж делать ты не забыл?
Она
Было очень приятно, когда гибкие и неожиданно сильные пальцы осторожно и немного робко размяли спину и плечи. Кара подумала, что пора бы уже использовать раба по прямому назначению. Но мысли текли вяло, увлекаемые теплой негой. Перед глазами, хаотично сменяя друг друга, плавали какие-то приятные образы, сознание мягко растворилось в ватной мгле, и она провалилась в глубокий сон.
Проснувшись ближе к утру девушка разочарованно вздохнула. С интимными играми вчера явно не задалось. Раб спал в своем углу, посуда была помыта, а кружка с лекарством пуста. Что ж, уже неплохо. Быстро перехватив холодной курицы, девушка поспешила во дворец. Сегодня, помимо занятий с Абелиусом, ее ждала тренировка с оружием и несколько часов дежурства. Несмотря на должность травницы, она, как любая воительница, должна была отбывать определенные часы на охране покоев Императора и его приближенных.
Едва травница переступила порог лабораторного флигеля, дворцовый лекарь Абелиус тут же бросился ей навстречу.
- Кара, милая, как хорошо, что ты так рано! Я вчера передал наш разговор господину Сибаю, секретарю Совета. Его очень заинтересовала информация, которой ты располагаешь. Сегодня он созывает утреннее совещание и хочет лично устроить допрос твоему рабу. Сделай милость, приведи его сюда.
Кара нахмурилась. Слово «допрос» не сулило ничего хорошего. И если ей, персоне, подчиняющейся непосредственно императору, это ничем не грозило, то раба – бесправную собственность, практически вещь, вполне могли допросить с пристрастием вплоть до увечий и смерти. Конечно, ей выплатят при этом хорошую компенсацию, но… Перед ее внутренним взором возникло лицо Рема, такое красивое и беззащитное. Нет, она точно не собирается давать его в обиду и не оставит наедине с этими коршунами.
К тому времени, как Кара добралась до дома, Рем уже проснулся и закончил утренний туалет.
- Ты поел? – С порога спросила она.
Раб удивленно оглянулся на госпожу.
- Н-не успел.
- Бери кусок курицы и хлеб, есть будешь по дороге.
Рем молча исполнил приказ.
- Значит так, - инструкции приходилось давать на ходу. – Мы идем на допрос во дворец. Расскажешь там все, что рассказал мне вчера. Ничего не бойся, не мямли, говори громко, четко, уверенно. Не отвечай на вопросы, пока я не разрешу. И делай, что я скажу. Все будет хорошо.
Кара старалась убедить скорее себя, чем его. Император славился крутым нравом и жестоко расправлялся с неугодными ему людьми. Хотя никакой вины за Карой и ее рабом не водилось, но, если что-то пойдет не так, наказание могло последовать незамедлительно. Однако раб на удивление спокойно отреагировал на возникшую ситуацию, возможно не до конца понимая ее опасность.
Травница привела Рема в лабораторию и велела сидеть молча, а сама занялась текущими делами. Это помогло ей отвлечься от беспокойства. Раб послушно посидел немного в указанном месте, наблюдая за тем как хозяйка отмеряет на весах травы и растирает их в ступке. Затем он тихонько встал и приблизился к ней, протянул руку, как будто желая коснуться, но не осмелился, замер, глядя в пол перед собой.
- Рем? Ты что-то хотел?
- Позвольте мне быть вам полезным, госпожа!
Кара с сомнением окинула его взглядом. Работы, действительно, было много, а еще и этот совет…
- Ладно, держи, перетирай аккуратно, мелко, но не совсем в порошок.
Рем просиял и активно принялся за дело.
За два часа до полудня в лаборатории появился помощник секретаря и пригласил следовать за ним. Их отвели в Башню Советов – тщательно охраняемое помещение без окон, с толстыми стенами и хорошей защитой от прослушивания. Перед входом Рем замешкался и тихо шепнул:
- Мне рассказать им про все, что было в том особняке, госпожа? И про то, как нас… использовали, и про порку рабыни?
- Да, Рем, да.
- И про… индюка?
Кара вновь серьезно кивнула.
За мощными дубовыми дверьми перед ними открылся богато отделанный большой зал. Стены его украшали гербы и трофейное оружие, а у дальней стены разместился высокий резной трон, на котором царственно восседал сам Светлейший Император – грузный, хотя и довольно молодой мужчина с черными волосами, крупными чертами лица, упрямыми морщинами на лбу и квадратным подбородком. Верный шут Пелко, как обычно, сидел у него в ногах.
Вокруг узкого стола разместились доверенные лица – несколько самых давних, преданных вельмож. Это было понятно сразу, хотя на них и не было парадных одежд или других атрибутов власти. Все же это - совещание Совета Безопасности, не предназначенное для посторонних глаз.
Помощник секретаря приказал Каре встать в середину комнаты. Рем тут же упал на колени рядом с ней и замер, девушка же прижала сомкнутые в замок ко лбу, к груди, к губам, и подняла правую руку вверх. Воинское келлахское приветствие, означающее: «Духом и телом, словом и делом, навсегда верны!».
Император сдержанно кивнул, приветствуя и одновременно давая дозволение говорить. Кара сделала глубокий вдох, ощущая страх и робость перед правящей верхушкой Ветландии, и как можно более твердо произнесла:
- Светлейший Государь, Император Ветландии и окрестных земель! Великий Совет! Возношу хвалу вашему справедливому правлению и желаю долгих лет здравствования и процветания. Все сведения, которыми располагает мой ничтожный раб я получила от него добровольно, без принуждения. Он обладает честным нравом и ранее не был уличен мною во лжи, посему у меня нет причин сомневаться в его правдивости. Соблаговолите выслушать его?
Секретарь Сибай – седой как лунь сухощавый старик поднял на Кару выцветшие рыбьи глаза.
- Мы за этим и собрались. Вы можете быть свободны, воительница.
Кара побледнела и упрямо сжала челюсти, загоняя поглубже предательское желание сбежать отсюда побыстрее.
- Я обязана проследить за тем, чтобы мой неотесанный раб ненароком не нанес невольного оскорбления совету. Если Государь позволит, я бы хотела остаться.
Император вновь легко кивнул. По его лицу тенью промелькнула улыбка. Сибай нахмурился, но посмотрев на императора настаивать не стал.
- Начинай Рем, - тихо приказала Кара.
Раб держался молодцом. Возможно близость хозяйки и уверенность в ее защите, придали ему сил. Он говорил громко, практически не сбиваясь. Вельможи встретили его рассказ довольно хладнокровно. Жестокость, происходящая в поместье с олеандрами, никого не удивила. Правда, когда Рем упомянул про набитого индюка, Пелко сдавленно хрюкнул, а Сибай возмущенно выпучил глаза.
- Это все? – хмуро спросил он, когда Рем замолчал.
- Да, господин советник, – ответила Кара. – Мы можем идти?
- Пока не покидай Дворец. Ты можешь еще понадобиться.
С облегчением закрыв за собой дверь, Кара прислонилась к стене, чтобы унять дрожь. Да, кажется все обошлось и Рему не грозит допрос с пристрастием. Это были хорошие новости. Но зачем она еще может быть нужна императору?
Занимаясь взвешиванием трав Кара терялась в догадках.
Так или иначе, но младший сын Макрина стал императором, оставив престол своему сыну Антониодису, который и правит государством до сих пор. А его старший брат ушел из жизни еще в отрочестве в результате несчастного случая. Поэтому официально у барона Эдельштейна нет прав на престол. Но у него имеется множество сторонников из старого дворянства, поддерживающих продолжение завоевательной политики.
- В таком случае, мы должны сделать все возможное, чтобы его остановить.
- К сожалению, цветущий олеандр, как и слова раба, не могут являться хоть каким-то, даже слабым доказательством. Но я оповещу Совет Безопасности. Думаю, они установят слежку за возможными участниками заговора.
- Да… – Кара задумчиво потерла лоб. – Если бы можно было как-то спровоцировать их на более активные действия…, например, если бы император на время покинул дворец, сделав вид, что взял с собой минимум охраны…
Абелиус внимательно посмотрел на девушку.
- Кара… вижу, ты действительно поддерживаешь императора. Больше, чем просто обычная наемница. Кажется, тебе не безразлично, что станет с государством в случае переворота?
Девушка пожала плечами:
- Вряд ли тот, кто в случае поражения императора займет его место, будет продлевать с нами контракт. Скорее те из нас, кто сможет выжить в этой заварушке, и не будет казнен, поедут обратно в горы довольствоваться скудными урожаями каменистых склонов Келлахских гор. – Просто ответила она.
- Хорошо, я передам твои сведения и предложение в Совет.
Глава восьмая
Вернувшись домой, Кара застала раба спящим в своем углу. Он опять свернулся в позу эмбриона, стараясь занять меньше места, стать как можно более незаметным. Лицо было напряженным. Когда Кара наклонилась над ним, с губ его сорвался сдавленный стон. Девушка дотронулась до его плеча. Чуткий сон мгновенно прервался. Рем распахнул глаза, увидел склоненное над ним лицо и в глазах его тут же появился страх. Он попытался вскочить, но девушка мягко удержала его на месте.
- Все хорошо… Рем. Это я. Лежи, лежи.
Раб судорожно вздохнул и повалился обратно на постель.
- Ты в порядке? Температуры нет? Я сейчас разогрею ужин, а ты пока можешь сходить в умывальню и привести себя в порядок. Полотенце лежит на полке.
Вскоре разогретая на жаровне курица с овощами уже стояла на столе. Кара вскипятила воду и приготовила лечебный травяной отвар. Рем появился в дверях, чистый, в свежей рубахе и штанах, и нерешительно замер на пороге. Его влажные волосы свободно раскинулись по плечам, обрамляя осунувшееся, но все же невероятно привлекательное лицо. Молодая воительница не могла понять свое отношение к этому рабу. С одной стороны – она купила его для вполне определенных целей. А с другой – ей не хотелось пользоваться им словно какой-то вещью, бесправной и трепещущей от страха при каждом ее прикосновении. Хотелось, чтобы он сам, по своему желанию, а не по принуждению доставлял ей удовольствие. Но считается, что своих желаний у рабов не бывает. Так ли это на самом деле?
- Садись, ешь, - Кара вздохнула и указала на стул.
Раб тут же побледнел вжался спиной в наличник двери.
- Простите, Госпожа! Я не могу! Рабы не сидят за одним столом со своими господами.
Он
Рем почувствовал, как все внутри похолодело и желудок неприятно сжался в предчувствии неприятностей. Опять он противоречит своей госпоже! Опять не выполняет ее приказы… Но раба, нарушающего негласные правила поведения, неизменно ждет жестокое наказание. И выполнив приказ, и отказавшись это делать, он все едино заслужит порку.
Хозяйка устало посмотрела на него, явно не желая спорить.
- Тогда взял тарелку и пошел на свое место.
- Но… госпожа, рабы не едят еду свободных! Нас никто так не кормит!
Хозяйка явно начала злится.
- Может мне еще готовить тебе отдельно?!
Рем не выдержал и повалился на колени.
- Прощу вас, госпожа, позвольте мне делать это самому! Я хорошо готовлю, я буду делать это и для себя, и для вас.
- Так, все, возьми эту дурацкую курицу и вон с кухни! Придешь, когда тарелка будет пустой.
Рем скорчился в углу на матрасе. Кусок совершенно не лез в горло. Он не помнил, когда в последний раз ел настоящее мясо целым куском, обжаренное, истекающее соком, с добавлением ароматных трав. Это было невероятно вкусно. Но он с трудом заставил себя прожевать хотя бы маленький кусочек. Опять хозяйка недовольна из-за него. И Рем не мог понять, как вести себя, чтобы избежать этого в дальнейшем. Она обращалась с ним совсем не так, как хозяева обычно поступают со своими рабами. Она была такой доброй, и он так боялся сделать что-нибудь не так как надо. К сожалению, как надо тоже не получалось…
Он так и сидел, бездумно глядя в тарелку, пока хозяйка не вышла из кухни и не села рядом с ним.
- Я не знаю, как обычно кормят рабов. Расскажешь? – просто попросила она.
- Д-да, госпожа. В Доме На Закате нам два раза в день давали питательную смесь. Я не знаю, что в нее входит, это хорошо разваренная масса непонятного цвета, очень сытная, хоть и безвкусная, после нее долго не хочется есть. Вечером и в качестве перекуса в свободное время нам давали сухари. Иногда добрая госпожа или господин чем-нибудь угостят, но это случалось очень редко.
- А когда ты жил у хозяина? Он тоже кормил тебя такой смесью?
- В поместьях рабы обычно питаются бобовой кашей с добавлением круп и кусочков овощей, иногда, если повезет, ее варили на мясном бульоне. Утром нам давали хлеб, в обед жидкую похлебку, а в ужин – погуще. Иногда нам доставались кусочки сала, рыбы, требухи, вареного яйца. Хозяин хорошо заботился о своих рабах.
- Понятно. Хорошо. Я думаю, что ты уже достаточно поправился, чтобы позаботится о себе самостоятельно. Завтра сваришь себе какой-то крупы, что найдешь в кладовой. Размер порции я не ограничиваю. Остатки курицы покрошишь в тарелку. Лук тоже можешь взять, обжаришь на масле. Приберешь в доме. В моей комнате вещи не трогай, просто вымой полы. В кладовой тоже не лазай, возьми то, что я разрешила и все. Это ясно?
Тон госпожи был холоден, и Рем подумал, сколько же беспокойства и расходов он ей уже принес. А пользы от него пока еще никакой.
- Позвольте, я приготовлю и вам что-нибудь, Госпожа? Я умею!
- Тебя этому что, тоже в борделе учили?
- Нет, конечно же нет. Я рос на ферме рабов, где выращивают рабов-компаньонов. Там нас учили всему – готовить, следить за чистотой жилища и одежды хозяина, прислуживать за столом, поддержать беседу. Нас даже учили массажу и обращению с оружием для защиты хозяина. Но я уже очень давно не тренировался…
- Значит ты вначале был рабом-компаньоном, и только потом попал в бордель?
- Да, госпожа, после смерти хозяина его наследник отвез большинство рабов в столицу и продал. Меня учили на компаньона из-за приятной внешности, там существует жесткий отбор. Но здесь внешность сыграла со мной злую шутку – оказалось, что в Доме На Закате на таких как я… вернее каким я был… имеется спрос.
- А теперь ты что, уже не такой?
- Теперь я уже слишком стар для борделя, Госпожа. Поэтому меня продали вам так быстро и без особых возражений.
- Значит вот какой мне раб попался – умный и умелый. Может ты еще и грамоте обучен?
Рем опустил голову:
- Простите, госпожа. Меня учили, конечно. Но это было давно, я несколько лет не практиковался, и почти все забыл.
Твердая, и очень теплая ладонь хозяйки вдруг опустилась на его плечо.
- А как массаж делать ты не забыл?
Она
Было очень приятно, когда гибкие и неожиданно сильные пальцы осторожно и немного робко размяли спину и плечи. Кара подумала, что пора бы уже использовать раба по прямому назначению. Но мысли текли вяло, увлекаемые теплой негой. Перед глазами, хаотично сменяя друг друга, плавали какие-то приятные образы, сознание мягко растворилось в ватной мгле, и она провалилась в глубокий сон.
Проснувшись ближе к утру девушка разочарованно вздохнула. С интимными играми вчера явно не задалось. Раб спал в своем углу, посуда была помыта, а кружка с лекарством пуста. Что ж, уже неплохо. Быстро перехватив холодной курицы, девушка поспешила во дворец. Сегодня, помимо занятий с Абелиусом, ее ждала тренировка с оружием и несколько часов дежурства. Несмотря на должность травницы, она, как любая воительница, должна была отбывать определенные часы на охране покоев Императора и его приближенных.
Едва травница переступила порог лабораторного флигеля, дворцовый лекарь Абелиус тут же бросился ей навстречу.
- Кара, милая, как хорошо, что ты так рано! Я вчера передал наш разговор господину Сибаю, секретарю Совета. Его очень заинтересовала информация, которой ты располагаешь. Сегодня он созывает утреннее совещание и хочет лично устроить допрос твоему рабу. Сделай милость, приведи его сюда.
Кара нахмурилась. Слово «допрос» не сулило ничего хорошего. И если ей, персоне, подчиняющейся непосредственно императору, это ничем не грозило, то раба – бесправную собственность, практически вещь, вполне могли допросить с пристрастием вплоть до увечий и смерти. Конечно, ей выплатят при этом хорошую компенсацию, но… Перед ее внутренним взором возникло лицо Рема, такое красивое и беззащитное. Нет, она точно не собирается давать его в обиду и не оставит наедине с этими коршунами.
Глава девятая
К тому времени, как Кара добралась до дома, Рем уже проснулся и закончил утренний туалет.
- Ты поел? – С порога спросила она.
Раб удивленно оглянулся на госпожу.
- Н-не успел.
- Бери кусок курицы и хлеб, есть будешь по дороге.
Рем молча исполнил приказ.
- Значит так, - инструкции приходилось давать на ходу. – Мы идем на допрос во дворец. Расскажешь там все, что рассказал мне вчера. Ничего не бойся, не мямли, говори громко, четко, уверенно. Не отвечай на вопросы, пока я не разрешу. И делай, что я скажу. Все будет хорошо.
Кара старалась убедить скорее себя, чем его. Император славился крутым нравом и жестоко расправлялся с неугодными ему людьми. Хотя никакой вины за Карой и ее рабом не водилось, но, если что-то пойдет не так, наказание могло последовать незамедлительно. Однако раб на удивление спокойно отреагировал на возникшую ситуацию, возможно не до конца понимая ее опасность.
Травница привела Рема в лабораторию и велела сидеть молча, а сама занялась текущими делами. Это помогло ей отвлечься от беспокойства. Раб послушно посидел немного в указанном месте, наблюдая за тем как хозяйка отмеряет на весах травы и растирает их в ступке. Затем он тихонько встал и приблизился к ней, протянул руку, как будто желая коснуться, но не осмелился, замер, глядя в пол перед собой.
- Рем? Ты что-то хотел?
- Позвольте мне быть вам полезным, госпожа!
Кара с сомнением окинула его взглядом. Работы, действительно, было много, а еще и этот совет…
- Ладно, держи, перетирай аккуратно, мелко, но не совсем в порошок.
Рем просиял и активно принялся за дело.
За два часа до полудня в лаборатории появился помощник секретаря и пригласил следовать за ним. Их отвели в Башню Советов – тщательно охраняемое помещение без окон, с толстыми стенами и хорошей защитой от прослушивания. Перед входом Рем замешкался и тихо шепнул:
- Мне рассказать им про все, что было в том особняке, госпожа? И про то, как нас… использовали, и про порку рабыни?
- Да, Рем, да.
- И про… индюка?
Кара вновь серьезно кивнула.
За мощными дубовыми дверьми перед ними открылся богато отделанный большой зал. Стены его украшали гербы и трофейное оружие, а у дальней стены разместился высокий резной трон, на котором царственно восседал сам Светлейший Император – грузный, хотя и довольно молодой мужчина с черными волосами, крупными чертами лица, упрямыми морщинами на лбу и квадратным подбородком. Верный шут Пелко, как обычно, сидел у него в ногах.
Вокруг узкого стола разместились доверенные лица – несколько самых давних, преданных вельмож. Это было понятно сразу, хотя на них и не было парадных одежд или других атрибутов власти. Все же это - совещание Совета Безопасности, не предназначенное для посторонних глаз.
Помощник секретаря приказал Каре встать в середину комнаты. Рем тут же упал на колени рядом с ней и замер, девушка же прижала сомкнутые в замок ко лбу, к груди, к губам, и подняла правую руку вверх. Воинское келлахское приветствие, означающее: «Духом и телом, словом и делом, навсегда верны!».
Император сдержанно кивнул, приветствуя и одновременно давая дозволение говорить. Кара сделала глубокий вдох, ощущая страх и робость перед правящей верхушкой Ветландии, и как можно более твердо произнесла:
- Светлейший Государь, Император Ветландии и окрестных земель! Великий Совет! Возношу хвалу вашему справедливому правлению и желаю долгих лет здравствования и процветания. Все сведения, которыми располагает мой ничтожный раб я получила от него добровольно, без принуждения. Он обладает честным нравом и ранее не был уличен мною во лжи, посему у меня нет причин сомневаться в его правдивости. Соблаговолите выслушать его?
Секретарь Сибай – седой как лунь сухощавый старик поднял на Кару выцветшие рыбьи глаза.
- Мы за этим и собрались. Вы можете быть свободны, воительница.
Кара побледнела и упрямо сжала челюсти, загоняя поглубже предательское желание сбежать отсюда побыстрее.
- Я обязана проследить за тем, чтобы мой неотесанный раб ненароком не нанес невольного оскорбления совету. Если Государь позволит, я бы хотела остаться.
Император вновь легко кивнул. По его лицу тенью промелькнула улыбка. Сибай нахмурился, но посмотрев на императора настаивать не стал.
- Начинай Рем, - тихо приказала Кара.
Раб держался молодцом. Возможно близость хозяйки и уверенность в ее защите, придали ему сил. Он говорил громко, практически не сбиваясь. Вельможи встретили его рассказ довольно хладнокровно. Жестокость, происходящая в поместье с олеандрами, никого не удивила. Правда, когда Рем упомянул про набитого индюка, Пелко сдавленно хрюкнул, а Сибай возмущенно выпучил глаза.
- Это все? – хмуро спросил он, когда Рем замолчал.
- Да, господин советник, – ответила Кара. – Мы можем идти?
- Пока не покидай Дворец. Ты можешь еще понадобиться.
С облегчением закрыв за собой дверь, Кара прислонилась к стене, чтобы унять дрожь. Да, кажется все обошлось и Рему не грозит допрос с пристрастием. Это были хорошие новости. Но зачем она еще может быть нужна императору?
Занимаясь взвешиванием трав Кара терялась в догадках.
