Ну а у маленькой девочки и вовсе не было никаких шансов. В итоге, на пятнадцатый день, все случилось так, как он ожидал… И разумеется, он сразу же сказал ей, что чтобы стать колдуном, нужно много учиться. Ну, потом еще поломался для вида, сказал, мол, что вообще не каждый сможет… А потом, когда Лазетт решила было уже, что над ней издеваются, сжалился и показал пару фокусов.
Он взял с полки большой ковш, набрал воды и поставил на стол. Девочка уставилась на колдуна со скептицизмом, будто ожидая, что ей снова прочтут лекцию о важности учебы и послушания. Но тут из воды вдруг высунулась продолговатая мордочка. От неожиданности Лазетт аш подпрыгнула и кинулась было прятаться под столом, но, присмотревшись, поняла, что это всего лишь рыба… Но как она попала в ковш? Может шарлатан-волшебник незаметно подложил ее туда, пока наливал воду? Девочка продолжала рассматривать рыбу с явным сомнением, когда та нырнула обратно в ковш и исчезла, оставив лишь круги на воде. Тут уж девочка не выдержала и опустила руки в воду, чтобы ощупать дно ковшика, оторвать его от стола и повертеть… разве что нос в него не засунула.
И лишь когда она успокоилась и снова принялась сверлить Эдмонда пристальным взглядом, будто требуя вернуть рыбку, загадочное существо появилось снова. Но только на этот раз то была не рыба, а нечто совсем уж странное. Состояло оно из воды и размером было не большей той рыбки, но по виду напоминало корову, только с большими ушами и… Чем–то еще на морде. Длинным. Лазетт перевела озадаченный взгляд на Эдмонда, будто пытаясь понять, издевается он над ней или нет. Выражение ее лица едва не заставило волшебника расхохотаться. «Слон, это слон, — сказал он ей — дошла бы в букваре до буквы „С“, знала бы.»
Девочка не поверила. Побежала в комнату за букварем, чтобы посмотреть, есть ли там такой зверь. Эдмонду же оставалось торжествовать. Похоже, такой подход к обучению оказался намного действенней книжки с картинками… и настолько же рискованней. Надо поскорее вылить воду, а ковшик закопать на заднем дворе — от греха подальше.
Методика Эдмонда оправдала себя на все сто процентов. В следующие дни Лазетт была воодушевлена и усердно училась. Ей явно хотелось увидеть больше магии.
Эдмонд в очередной раз тяжело вздохнул, глядя на преобразившуюся малышку. Та разве что не летала по дому — а точнее, вокруг него — а на уроках всеми силами изображала из себя прилежную ученицу. Впрочем, он сам был виноват... Показал волшебство любопытному ребенку. А ведь учить ее магии в общем-то не входило в его планы — по крайней мере, серьезно. Ну, может, научит контролировать и скрывать свои силы — и то когда она станет постарше и посознательней. А сейчас он хотел привлечь ее к учебе... и вот что из этого получилось.
Так или иначе, а покамест это работало, и каждый раз, когда Лазетт начинала лезть к нему с вопросами или уговаривать показать ей что–нибудь еще, Эдмонд строго спрашивал: «Как много слов ты сегодня выучила?».
Лазетт сразу же успокаивалась. Ее успехи в чтении и грамматике все еще оставляли желать лучшего. Изображать-то из себя ученицу она могла, а вот на самом деле нечто выучить было намного сложнее. Ну да, слова писать — это не на зверей в воде любоваться...
«Вот когда выучишь пятьсот слов, тогда… — Эдмонд на секунду задумался, что можно предложить. В голове давно сидел новый способ обучения. — Я попробую научить тебя использовать магию». Напоследок мужчина легонько щелкнул девочку по носу.
Услышав эти несправедливые требования, девочка посмотрела на волшебника с невообразимой тоской. «Так нечестно...» — тяжко вздыхала она и садилась за книжки... Понятно, что необходимость умения читать и писать была ей не понятна. Ее покойный отец сам читать не умел, и ее не учил, а к доброй старушке она ходила в основном за угощениями и ради цветных картинок в книжках...
А вот магия ее действительно интересовала... Но почему нельзя научиться сразу, без дурацких прописей? Волшебство же не по прописям делается, правильно? Что это вообще за число такое — пятьсот? Оно сильно больше чем пятнадцать? В пятнадцать лет выходят замуж — это она точно знала... А в пятьсот лет что бывает? Спрашивать у Эдмонда как-то страшновато — вдруг заставит не только слова но и числа учить? Этого еще не хватало... А вдруг пока она учит эти пятьсот слов, с рыбкой из ковшика нечто случится и ее нельзя уже будет вызвать? Эти мысли не давали Лазетт покоя. Ну а волшебник посматривал на нее и тихонько посмеивался, довольный своей придумкой...
Прошла неделя, затем другая, а мучения девочки все продолжались... Каждый день она сидела за букварем, усердно училась, чтобы поскорее заставить мужчину выполнить обещание. И наконец в один прекрасный день случилось радостное событие — букварь закончился... Лазетт бегом помчалась к Эдмонду, свято уверенная, что теперь-то она точно добралась до заветного числа в пятьсот слов... Однако волшебник лишь почесал в затылке и снял с полки другую книжку, толстенную, как три букваря, и протянул девочке.
— Что это? — недоуменно спросила та.
— Словарь. Букварь для взрослых... первый том. Остальные слова перепиши отсюда.
— Первый том... — озадаченно повторила девочка. Чутье подсказывало ей, что если в названии книжки есть слово «Первый», то потом окажется, что где-то есть еще одна такая книжка... В душе Лазетт зашевелились самые нехорошие подозрения. А что, если нет никакого числа пятьсот, и коварный волшебник придумал это, чтобы заставить выучить все слова из всех книжек в доме? Девочка сурово уставилась на Эдмонда.
— Ну что? — спросил волшебник, который уже стал подозревать, что Лазетт совсем не рада происходящему. — Чего за хмурый взгляд?
— Я доучила книжку, — строго сказала девочка. — Теперь показывайте волшебство.
— Но ведь пятьсот слов еще не выучила?
— А зачем мне пятьсот? Я выучила целый букварь, значит теперь я могу делать волшебство, правильно? Иначе какой смысл был в этом букваре?
— Логично, — почесал в затылке Эдмонд. На самом деле это было ни капельки не логично — в сознании ребенка запоминание слов из букваря каким-то образом оказалось связано со способностью колдовать — но, пожалуй, в этом была и его вина... Если он сейчас скажет, что буквари никак не связаны с магией, она, чего добро, бросит книжку в огонь или дом ему спалит. — Ну ладно, — на самом деле до пятисот девочке оставалось доучить каких-то там сто семьдесят четыре слова, и волшебник решил, что на этот раз можно уступить. — Пойдем со мной.
Поднявшись с кресла, Эдмонд позвал Лазетт с собой. Они поднялись в его кабинет на втором этаже. Девочка неуверенно вошла, оглядываясь по сторонам. Раньше ей не доводилось бывать здесь — мужчина запретил ей ходить в эту комнату даже для уборки. А сам Эдмонд не очень–то был обеспокоен здешним беспорядком, считая его проявлением его натуры. На вопрос о том, чем же он на самом деле занимается, Эдмонд странно пожал плечами и неопределенно ответил: «Исследованиями».
Расплывчатый ответ не удовлетворил Лазетт, но она кивнула, делая вед, что все поняла. В кабинете учителя — она ведь теперь может называть его своим учителем? — было много чего интересного. Разные штуки, которых она раньше не видела. Например, вот эта штука на подставке в виде шара.
«Глобус», — подсказал Эдмонд, следя за реакцией девочки. Та вновь кивнула, рассматривая этот странный «глобус». Попробовала коснуться его кончиками пальцев и, когда он стал крутиться, резко убрала руку. Не хватало еще случайно сломать!
Книги, явно перекочевавшие сюда из библиотеки, бессчетное количество исписанной бумаги — это все не сильно волновало девочку. Она лишь старалась ступать по полу аккуратно, потому что книги и бумага валялись даже там.
Эдмонд с легкой усмешкой наблюдал за девочкой, бесстрашно ступая по полу. Лазетт, заметившая это, недовольно фыркнула. Проходя мимо нее, мужчина не упустил возможности позлить девочку еще сильнее — погладить по голове, будто маленького ребенка. Лазетт отшатнулась от его руки и чуть не упала, потеряв равновесие, на книги. Эдмонд рассмеялся, чем заставил девочку встать в недовольную позу — упереть руки в бока.
Когда Эдмонд закончил смеяться, то все же прошел к другой двери. Лазетт то и дело кидала на нее заинтересованные взгляды.
«Ключ всегда должен быть у меня в кармане», — предупредил мужчина, опережая очередные вопросы. Лазетт кивнула, но разочарование все же заметное отразилось на ее лице.
Дверь бесшумно открылась, представляя взору девочки темный коридор, в котором постепенно зажигался свет. Хотя это даже назвать «коридором» язык не поворачивался. Углубление в стене между двумя комнатами — было бы более верным.
Эдмонд открыл вторую дверь этим же ключом, и девочке предстала скудно обставленная комната. Стол с двумя стульями и небольшой шкаф — вот все, что там было. Никаких тебе странных вещей, что были в кабинете мужчины, здесь не наблюдалось. Комната была не слишком хорошо освещена. Настенные канделябры едва справлялись со своей работой. Стены, казалось, были выложены из камня, и от них веяло холодом.
Коснувшись рукой стены, девочка поняла — прямо за ней лежит снег. Камень был ледяным. А еще Лазетт была разочарована. Она уже успела себе нафантазировать невесть что, а тут все оказалось так скучно. Да здесь даже не было окна! Маленькое, с ладонь, отверстие девочка за окно отказывалась принимать. А еще здесь было прохладнее, чем в других комнатах.
Эдмонд, внимательно следивший за девочкой, едва сдерживал смех. Столько разочарования на этом маленьком личике… Ему даже на секунду захотелось как–то успокоить ее, развеселить, но вместо этого он произнес:
- Я ведь обещал обучить тебя магии. Присаживайся.
Девочка послушно заняла один стул и продолжила выжидающе смотреть на учителя. Ей было интересно, что произойдет дальше. Учитель тем временем отодвинул второй стул и сел напротив нее на пол.
Несколько минут прошли в тишине. Мужчина о чем–то думал, смотри ни то на нее — Лазетт, ни то на стену позади. Становилось неуютно. Кончики пальцев, как ей казалось, уже начали замерзать.
— Попробуй использовать магию воздуха, — внезапно произнес Эдмонд. Лазетт нахмурилась, ничего не понимая. Она ведь не умеет это делать!
— А разве можно вот так, в открытую? — попыталась выкрутиться из ситуации девочка. Она прекрасно помнила слова Эдмонда — в открытую использовать магию нельзя, она оставляет след.
— Эта комната не пропустит след, если ты об этом, — с легкой улыбкой ответил мужчина и показал в сторону стены. — Присмотрись получше.
Лазетт честно посмотрела на каменную кладку. Переводила взгляд от наиболее освещенных мест под канделябрами до тех, где камень скрывали тени. Ничего необычного она не видела. И только девочка собралась сказать об этом, как на стене вспыхнул незнакомый символ. Всего на мгновение, и тут же исчез. Лазетт была готова поклясться, что до этого его там не было. — Пока на стенах есть эти символы, можно безбоязненно использовать магию, — пояснил Эдмонд, проследив взглядом за девочкой. Та кивнула, догадавшись, что увидела лишь один из них.
Снова повисло молчание. Лазетт встретилась взглядом с учителем и поежилась.
— А теперь покажи, как ты используешь магию, — вновь произнес Эдмонд, и девочка поняла, что в этот раз отвертеться не получится.
— Но я не знаю, как, — призналась девочка, опустив взгляд на пол. Ведь еще тогда на улице он наверняка понял, что она не понимает, как ею пользоваться.
— Попробуй представить что-нибудь. Например, как струя воздуха, подобно ленте, окутывает твою руку.
Девочка закрыла глаза, сосредотачиваясь только на голосе учителя и следуя за своими ощущениями. Мужчина стал говорить чуть медленнее. — Представь, как воздух ласкает твою кожу. Он холодный или теплый? Что ты чувствуешь?
Словно повинуясь приятному голосу, вокруг руки действительно начало зарождаться странное ощущение. Слегка щекочущее и неприятное, оно начиналось от локтя и заканчивалось на самых кончиках пальцев. Поначалу воздух был холодным, там, где он касался, кожа покрывалась мурашками. Постепенно он стал теплеть, ощущения становились приятнее, щекотка перешла в легкое касания пера. В какой-то момент Лазетт даже подумала, что именно такими должны быть облака в ясный день — мягкими, приятными на ощупь, теплыми.
Постепенно голос учителя затих, настолько сильно она погрузилась в свои ощущения. Воздух вокруг руки медленно, но верно нагревался. Поначалу приятные ощущения начали приносить дискомфорт. Кожу начинало болезненно жечь, на глазах девочки выступили слезы, но развеять свою магию и прийти в себя у нее не получалось. Не в силах больше терпеть, она закричала от боли.
Пока прохладная рука не схватила ее за больную руку, принося спасительное облегчение.
Девочка открыла глаза. Учитель с обеспокоенным выражением лица смотрел прямо на нее. От его руки, сжимавшей её руку, исходило легкое голубоватое свечение, оказавшееся едва заметной струей воды. Она прошлась по обожженной коже, охлаждая её и залечивая.
— Тебе пока не стоит погружаться так глубоко в себя, — все еще взволнованно произнес мужчина, осматривая руку ученицы с разных сторон. Когда с осмотром было покончено, он с облегчением отпустил её. — Видимо, заниматься магией воздуха для тебя пока рано. Давай попробуем что-нибудь полегче?
Лазетт упрямо поджала губы. Раз уж у нее выдалась возможность научиться магии, упускать ее она не собиралась!
— Я хочу овладеть именно магией воздуха, — прошептала она. Боль из руки окончательно ушла, также как сошел и ожог, но в памяти это останется надолго.
— Почему именно её? — озадаченно произнес мужчина.
Признаться, этот вопрос посещал его уже не раз с того дня, как он впервые увидел её попытки колдовать на улице. Воздух явно не хотел покоряться девочке, но та упорно пыталась его использовать.
— Я слышала от старших, что маги воздуха считаются лучшими врачами! Сила их исцеляющих заклинаний куда выше, выше даже магов воды.
Слушая сейчас девочку, мужчина понял три вещи. Во–первых, у неё неправильное представление о различных школах магии. Во–вторых, он ни капли не верит, что она хочет овладеть магией для исцеления. Даже несмотря на то, что видел своими глазами. И в–третьих, в её поселении был еще один маг. Вероятно, именно он рассказал девочке про магию, но был настолько невежественен, что сразу же ввел её в заблуждение.
— Так дело не пойдет, — улыбнулся учитель. — Для начала предлагаю сначала овладеть другой стихией.
Лазетт нахмурилась после этих слов, но возразить ей было нечего. Любопытство брало верх, хотелось узнать и научиться большему.
Не заметив возражений, мужчина удовлетворенно кивнул. Дело осталось за малым, выбрать магию, к которой девочка предрасположена. Если бы они сразу попытались так сделать, это выглядело бы так, будто они тычут пальцем в небо. Однако теперь, после неудачной попытки с воздухом, мужчина уже знал ответ.
— Теперь сделаем всё то же самое, но с огнем.
Девочка испуганно посмотрела на учителя и замотала головой. Фантомная обжигающая боль вновь полоснула руку.
Он взял с полки большой ковш, набрал воды и поставил на стол. Девочка уставилась на колдуна со скептицизмом, будто ожидая, что ей снова прочтут лекцию о важности учебы и послушания. Но тут из воды вдруг высунулась продолговатая мордочка. От неожиданности Лазетт аш подпрыгнула и кинулась было прятаться под столом, но, присмотревшись, поняла, что это всего лишь рыба… Но как она попала в ковш? Может шарлатан-волшебник незаметно подложил ее туда, пока наливал воду? Девочка продолжала рассматривать рыбу с явным сомнением, когда та нырнула обратно в ковш и исчезла, оставив лишь круги на воде. Тут уж девочка не выдержала и опустила руки в воду, чтобы ощупать дно ковшика, оторвать его от стола и повертеть… разве что нос в него не засунула.
И лишь когда она успокоилась и снова принялась сверлить Эдмонда пристальным взглядом, будто требуя вернуть рыбку, загадочное существо появилось снова. Но только на этот раз то была не рыба, а нечто совсем уж странное. Состояло оно из воды и размером было не большей той рыбки, но по виду напоминало корову, только с большими ушами и… Чем–то еще на морде. Длинным. Лазетт перевела озадаченный взгляд на Эдмонда, будто пытаясь понять, издевается он над ней или нет. Выражение ее лица едва не заставило волшебника расхохотаться. «Слон, это слон, — сказал он ей — дошла бы в букваре до буквы „С“, знала бы.»
Девочка не поверила. Побежала в комнату за букварем, чтобы посмотреть, есть ли там такой зверь. Эдмонду же оставалось торжествовать. Похоже, такой подход к обучению оказался намного действенней книжки с картинками… и настолько же рискованней. Надо поскорее вылить воду, а ковшик закопать на заднем дворе — от греха подальше.
Глава 10. Взрослые держат обещания
Методика Эдмонда оправдала себя на все сто процентов. В следующие дни Лазетт была воодушевлена и усердно училась. Ей явно хотелось увидеть больше магии.
Эдмонд в очередной раз тяжело вздохнул, глядя на преобразившуюся малышку. Та разве что не летала по дому — а точнее, вокруг него — а на уроках всеми силами изображала из себя прилежную ученицу. Впрочем, он сам был виноват... Показал волшебство любопытному ребенку. А ведь учить ее магии в общем-то не входило в его планы — по крайней мере, серьезно. Ну, может, научит контролировать и скрывать свои силы — и то когда она станет постарше и посознательней. А сейчас он хотел привлечь ее к учебе... и вот что из этого получилось.
Так или иначе, а покамест это работало, и каждый раз, когда Лазетт начинала лезть к нему с вопросами или уговаривать показать ей что–нибудь еще, Эдмонд строго спрашивал: «Как много слов ты сегодня выучила?».
Лазетт сразу же успокаивалась. Ее успехи в чтении и грамматике все еще оставляли желать лучшего. Изображать-то из себя ученицу она могла, а вот на самом деле нечто выучить было намного сложнее. Ну да, слова писать — это не на зверей в воде любоваться...
«Вот когда выучишь пятьсот слов, тогда… — Эдмонд на секунду задумался, что можно предложить. В голове давно сидел новый способ обучения. — Я попробую научить тебя использовать магию». Напоследок мужчина легонько щелкнул девочку по носу.
Услышав эти несправедливые требования, девочка посмотрела на волшебника с невообразимой тоской. «Так нечестно...» — тяжко вздыхала она и садилась за книжки... Понятно, что необходимость умения читать и писать была ей не понятна. Ее покойный отец сам читать не умел, и ее не учил, а к доброй старушке она ходила в основном за угощениями и ради цветных картинок в книжках...
А вот магия ее действительно интересовала... Но почему нельзя научиться сразу, без дурацких прописей? Волшебство же не по прописям делается, правильно? Что это вообще за число такое — пятьсот? Оно сильно больше чем пятнадцать? В пятнадцать лет выходят замуж — это она точно знала... А в пятьсот лет что бывает? Спрашивать у Эдмонда как-то страшновато — вдруг заставит не только слова но и числа учить? Этого еще не хватало... А вдруг пока она учит эти пятьсот слов, с рыбкой из ковшика нечто случится и ее нельзя уже будет вызвать? Эти мысли не давали Лазетт покоя. Ну а волшебник посматривал на нее и тихонько посмеивался, довольный своей придумкой...
Прошла неделя, затем другая, а мучения девочки все продолжались... Каждый день она сидела за букварем, усердно училась, чтобы поскорее заставить мужчину выполнить обещание. И наконец в один прекрасный день случилось радостное событие — букварь закончился... Лазетт бегом помчалась к Эдмонду, свято уверенная, что теперь-то она точно добралась до заветного числа в пятьсот слов... Однако волшебник лишь почесал в затылке и снял с полки другую книжку, толстенную, как три букваря, и протянул девочке.
— Что это? — недоуменно спросила та.
— Словарь. Букварь для взрослых... первый том. Остальные слова перепиши отсюда.
— Первый том... — озадаченно повторила девочка. Чутье подсказывало ей, что если в названии книжки есть слово «Первый», то потом окажется, что где-то есть еще одна такая книжка... В душе Лазетт зашевелились самые нехорошие подозрения. А что, если нет никакого числа пятьсот, и коварный волшебник придумал это, чтобы заставить выучить все слова из всех книжек в доме? Девочка сурово уставилась на Эдмонда.
— Ну что? — спросил волшебник, который уже стал подозревать, что Лазетт совсем не рада происходящему. — Чего за хмурый взгляд?
— Я доучила книжку, — строго сказала девочка. — Теперь показывайте волшебство.
— Но ведь пятьсот слов еще не выучила?
— А зачем мне пятьсот? Я выучила целый букварь, значит теперь я могу делать волшебство, правильно? Иначе какой смысл был в этом букваре?
— Логично, — почесал в затылке Эдмонд. На самом деле это было ни капельки не логично — в сознании ребенка запоминание слов из букваря каким-то образом оказалось связано со способностью колдовать — но, пожалуй, в этом была и его вина... Если он сейчас скажет, что буквари никак не связаны с магией, она, чего добро, бросит книжку в огонь или дом ему спалит. — Ну ладно, — на самом деле до пятисот девочке оставалось доучить каких-то там сто семьдесят четыре слова, и волшебник решил, что на этот раз можно уступить. — Пойдем со мной.
Поднявшись с кресла, Эдмонд позвал Лазетт с собой. Они поднялись в его кабинет на втором этаже. Девочка неуверенно вошла, оглядываясь по сторонам. Раньше ей не доводилось бывать здесь — мужчина запретил ей ходить в эту комнату даже для уборки. А сам Эдмонд не очень–то был обеспокоен здешним беспорядком, считая его проявлением его натуры. На вопрос о том, чем же он на самом деле занимается, Эдмонд странно пожал плечами и неопределенно ответил: «Исследованиями».
Расплывчатый ответ не удовлетворил Лазетт, но она кивнула, делая вед, что все поняла. В кабинете учителя — она ведь теперь может называть его своим учителем? — было много чего интересного. Разные штуки, которых она раньше не видела. Например, вот эта штука на подставке в виде шара.
«Глобус», — подсказал Эдмонд, следя за реакцией девочки. Та вновь кивнула, рассматривая этот странный «глобус». Попробовала коснуться его кончиками пальцев и, когда он стал крутиться, резко убрала руку. Не хватало еще случайно сломать!
Книги, явно перекочевавшие сюда из библиотеки, бессчетное количество исписанной бумаги — это все не сильно волновало девочку. Она лишь старалась ступать по полу аккуратно, потому что книги и бумага валялись даже там.
Эдмонд с легкой усмешкой наблюдал за девочкой, бесстрашно ступая по полу. Лазетт, заметившая это, недовольно фыркнула. Проходя мимо нее, мужчина не упустил возможности позлить девочку еще сильнее — погладить по голове, будто маленького ребенка. Лазетт отшатнулась от его руки и чуть не упала, потеряв равновесие, на книги. Эдмонд рассмеялся, чем заставил девочку встать в недовольную позу — упереть руки в бока.
Когда Эдмонд закончил смеяться, то все же прошел к другой двери. Лазетт то и дело кидала на нее заинтересованные взгляды.
«Ключ всегда должен быть у меня в кармане», — предупредил мужчина, опережая очередные вопросы. Лазетт кивнула, но разочарование все же заметное отразилось на ее лице.
Дверь бесшумно открылась, представляя взору девочки темный коридор, в котором постепенно зажигался свет. Хотя это даже назвать «коридором» язык не поворачивался. Углубление в стене между двумя комнатами — было бы более верным.
Эдмонд открыл вторую дверь этим же ключом, и девочке предстала скудно обставленная комната. Стол с двумя стульями и небольшой шкаф — вот все, что там было. Никаких тебе странных вещей, что были в кабинете мужчины, здесь не наблюдалось. Комната была не слишком хорошо освещена. Настенные канделябры едва справлялись со своей работой. Стены, казалось, были выложены из камня, и от них веяло холодом.
Коснувшись рукой стены, девочка поняла — прямо за ней лежит снег. Камень был ледяным. А еще Лазетт была разочарована. Она уже успела себе нафантазировать невесть что, а тут все оказалось так скучно. Да здесь даже не было окна! Маленькое, с ладонь, отверстие девочка за окно отказывалась принимать. А еще здесь было прохладнее, чем в других комнатах.
Эдмонд, внимательно следивший за девочкой, едва сдерживал смех. Столько разочарования на этом маленьком личике… Ему даже на секунду захотелось как–то успокоить ее, развеселить, но вместо этого он произнес:
- Я ведь обещал обучить тебя магии. Присаживайся.
Глава 11. Пара искр и любопытство
Девочка послушно заняла один стул и продолжила выжидающе смотреть на учителя. Ей было интересно, что произойдет дальше. Учитель тем временем отодвинул второй стул и сел напротив нее на пол.
Несколько минут прошли в тишине. Мужчина о чем–то думал, смотри ни то на нее — Лазетт, ни то на стену позади. Становилось неуютно. Кончики пальцев, как ей казалось, уже начали замерзать.
— Попробуй использовать магию воздуха, — внезапно произнес Эдмонд. Лазетт нахмурилась, ничего не понимая. Она ведь не умеет это делать!
— А разве можно вот так, в открытую? — попыталась выкрутиться из ситуации девочка. Она прекрасно помнила слова Эдмонда — в открытую использовать магию нельзя, она оставляет след.
— Эта комната не пропустит след, если ты об этом, — с легкой улыбкой ответил мужчина и показал в сторону стены. — Присмотрись получше.
Лазетт честно посмотрела на каменную кладку. Переводила взгляд от наиболее освещенных мест под канделябрами до тех, где камень скрывали тени. Ничего необычного она не видела. И только девочка собралась сказать об этом, как на стене вспыхнул незнакомый символ. Всего на мгновение, и тут же исчез. Лазетт была готова поклясться, что до этого его там не было. — Пока на стенах есть эти символы, можно безбоязненно использовать магию, — пояснил Эдмонд, проследив взглядом за девочкой. Та кивнула, догадавшись, что увидела лишь один из них.
Снова повисло молчание. Лазетт встретилась взглядом с учителем и поежилась.
— А теперь покажи, как ты используешь магию, — вновь произнес Эдмонд, и девочка поняла, что в этот раз отвертеться не получится.
— Но я не знаю, как, — призналась девочка, опустив взгляд на пол. Ведь еще тогда на улице он наверняка понял, что она не понимает, как ею пользоваться.
— Попробуй представить что-нибудь. Например, как струя воздуха, подобно ленте, окутывает твою руку.
Девочка закрыла глаза, сосредотачиваясь только на голосе учителя и следуя за своими ощущениями. Мужчина стал говорить чуть медленнее. — Представь, как воздух ласкает твою кожу. Он холодный или теплый? Что ты чувствуешь?
Словно повинуясь приятному голосу, вокруг руки действительно начало зарождаться странное ощущение. Слегка щекочущее и неприятное, оно начиналось от локтя и заканчивалось на самых кончиках пальцев. Поначалу воздух был холодным, там, где он касался, кожа покрывалась мурашками. Постепенно он стал теплеть, ощущения становились приятнее, щекотка перешла в легкое касания пера. В какой-то момент Лазетт даже подумала, что именно такими должны быть облака в ясный день — мягкими, приятными на ощупь, теплыми.
Постепенно голос учителя затих, настолько сильно она погрузилась в свои ощущения. Воздух вокруг руки медленно, но верно нагревался. Поначалу приятные ощущения начали приносить дискомфорт. Кожу начинало болезненно жечь, на глазах девочки выступили слезы, но развеять свою магию и прийти в себя у нее не получалось. Не в силах больше терпеть, она закричала от боли.
Пока прохладная рука не схватила ее за больную руку, принося спасительное облегчение.
Девочка открыла глаза. Учитель с обеспокоенным выражением лица смотрел прямо на нее. От его руки, сжимавшей её руку, исходило легкое голубоватое свечение, оказавшееся едва заметной струей воды. Она прошлась по обожженной коже, охлаждая её и залечивая.
— Тебе пока не стоит погружаться так глубоко в себя, — все еще взволнованно произнес мужчина, осматривая руку ученицы с разных сторон. Когда с осмотром было покончено, он с облегчением отпустил её. — Видимо, заниматься магией воздуха для тебя пока рано. Давай попробуем что-нибудь полегче?
Лазетт упрямо поджала губы. Раз уж у нее выдалась возможность научиться магии, упускать ее она не собиралась!
— Я хочу овладеть именно магией воздуха, — прошептала она. Боль из руки окончательно ушла, также как сошел и ожог, но в памяти это останется надолго.
— Почему именно её? — озадаченно произнес мужчина.
Признаться, этот вопрос посещал его уже не раз с того дня, как он впервые увидел её попытки колдовать на улице. Воздух явно не хотел покоряться девочке, но та упорно пыталась его использовать.
— Я слышала от старших, что маги воздуха считаются лучшими врачами! Сила их исцеляющих заклинаний куда выше, выше даже магов воды.
Слушая сейчас девочку, мужчина понял три вещи. Во–первых, у неё неправильное представление о различных школах магии. Во–вторых, он ни капли не верит, что она хочет овладеть магией для исцеления. Даже несмотря на то, что видел своими глазами. И в–третьих, в её поселении был еще один маг. Вероятно, именно он рассказал девочке про магию, но был настолько невежественен, что сразу же ввел её в заблуждение.
— Так дело не пойдет, — улыбнулся учитель. — Для начала предлагаю сначала овладеть другой стихией.
Лазетт нахмурилась после этих слов, но возразить ей было нечего. Любопытство брало верх, хотелось узнать и научиться большему.
Не заметив возражений, мужчина удовлетворенно кивнул. Дело осталось за малым, выбрать магию, к которой девочка предрасположена. Если бы они сразу попытались так сделать, это выглядело бы так, будто они тычут пальцем в небо. Однако теперь, после неудачной попытки с воздухом, мужчина уже знал ответ.
— Теперь сделаем всё то же самое, но с огнем.
Девочка испуганно посмотрела на учителя и замотала головой. Фантомная обжигающая боль вновь полоснула руку.
