Этан подарил мне этот браслет пять лет назад.
В тот день Феб, сказав, что теперь он мой опекун, забрал меня из опустевшей усадьбы.
Я погладила бронзовую спинку змейки. Крохотные чешуйки холодили пальцы, янтарные глазки смотрели с пониманием.
Этан отдал мне любимое украшение своей покойной матери.
Высокий светловолосый парень в мундире кадета Военной академии увидел меня, рыдающую, за шторой на подоконнике, молча протянул платок и ушел. Спустя пару минут вернулся и, ничего не говоря, надел на руку браслет и пояснил: «Моя мама говорила, эта змейка — амулет, если погладить ее по спинке, станет легче».
Мне стало легче, но змейка была тут ни при чем.
Взгляды и улыбки Этана, сначала робкие, потом счастливые. Год оживленной переписки, надежды, что у нас получится, но потом… потом… даже змейка не помогла.
Отогнав неприятные воспоминания, я устроилась в кресле и принялась листать книгу. Просматривая фолиант, представляла, что путешествую по городам, и боль, и обида отступали.
Старые гравюры изображали виды провинций Солонго.
Засушливые степи Огненных Ветров. Прекрасная, утопающая в зелени, провинция Зеленых Рек. Лесистые земли Хрустальных Деревьев. Забитые кораблями порты Тысячи Парусов. Провинция Ста Городов.
Я задумчиво разглядывала гравюру, на которой был изображен главный город провинции Земин.
Извилистые улочки, узкие мостовые.
Я смутно помнила родину отца.
Огромная усадьба недалеко от резиденции генерал-губернатора, нахмуренное злое лицо папы после визитов во дворец и ощущение чего-то яркого, праздничного — вот и все.
«Лодочный поселок речного народа хуран», — гласила надпись под следующей гравюрой.
Я с грустью смотрела на лодки с навесами из циновок.
В дождь о крышу бамбукового домика тихо стучат капли, за бортом шумят волны, лодка плавно, убаюкивающе, покачивается.
В одном из таких поселков моя семья прожила несколько лет. Потом родственники мамы сказали, что не могут терпеть рядом с собой чужака и его выродков, и нам пришлось уехать.
— Мира!
В коридоре скрипнула дверь, запищали половицы, и спустя мгновение в комнату заглянул Юл.
— Что ты тут делаешь? — Смахнув слезы, я спрятала книгу обратно в комод.
— Нужно кое о чем переговорить. — Парень приглашающе махнул рукой. — Поторопись.
— О чем?
— Некогда.
Юл никогда не был склонен к длинным разговорам, но сегодня переплюнул сам себя!
Пока я закрывала дом и прятала ключ, он нетерпеливо переминался с ноги на ногу у калитки, так и не сказав ни слова.
Гадая, что же случилось, я заспешила следом за Юлом. Мы прошли мимо домов, окна которых приветливо светились в сумерках, приблизились к караулке у городских ворот.
— Добрый вечер, Ваша Светлость! — Пританцовывающий от холода солдат вытянулся по струнке.
— Иди! — хмуро пробурчал Юл, показывая на караулку.
— Спасибо, Ваша Светлость! — радостно гаркнул солдат, убегая.
А мы зашагали дальше…
На середине заснеженного моста я, заподозрив неладное, остановилась.
— Юл, куда мы идем?
— Хватит меня задерживать, иди! — нахмурившись, приказал парень. — Ну что тебе не понятно? Неужели не ясно? Мир, я выполняю приказ!
— Какой приказ?
У меня появилось странное чувство, что все это Юл уже говорил!
— Отец. Мне некогда. — Глаза парня ярко сверкнули, лицо поплыло, словно было соткано из тумана!
Испуганно вскрикнув, я отпрянула от «Юла». Сильный удар перебросил меня через перила, снег залепил глаза. Рядом глухо бухнуло, точно с моста спрыгнул большой зверь. Я поспешно откатилась в сторону, но не успела. Волосатая туша придавила меня к земле, острые зубы стиснули горло, не давая кричать, огненный пес тихо зарычал.
Страшные рассказы пастухов всплыли в голове. Говорили, что в Солонго не держат чистокровных огненных псов, потому что они могут оборачиваться людьми, чтобы потом напасть на человека и съесть!
Я испуганно дернулась, хватка на шее усилилась, а массивная лапа надавила на грудь.
Змейка!
Неожиданное появление змейки заставит пса разжать зубы, и я смогу закричать, а если повезет — вырваться!
Я прикрыла глаза. Теплый огонек браслета нашла почти сразу, но тут меня отвлекли несколько мелких «душ».
Они были прямо надо мной! На шее пса!
Открыв глаза, пригляделась: среди шерсти и игл темнел металл — ошейник. Однако для меня он бесполезен, у него нет ни лап, ни тела.
Я поспешно протянула мысленную нить к браслету: рукав зашевелился.
Давай!
Лапа пса придавила запястье вместе с извивающейся змейкой, челюсти сжались сильнее.
«Не шевелись и останешься жива!» — произнес шипящий поскрипывающий голос в голове.
Тэр
— Великолепно! — Феб, сидя в кресле у камина, с интересом следил за мной. — Просто восхитительно!
— Простите?.. — Я отложил на край стола очередную стопку листов: отчет генерал-губернатора о падеже скота за четыре года.
— Извините! Но это просто восхитительно! — Феб показал на пять прочитанных стопок рапортов. — Я слышал, что эмиссаров Коллегии цензоров обучают специальным приемам скорочтения. Но вы их просто… проглотили! Интересно, сколько вы запомнили?
— Все, что необходимо. — Я придвинул ближе стеклянный шар лампы и взял последнюю стопку.
— Великолепно… — задумчиво повторил генерал-губернатор.
Не обращая внимания на пристальный взгляд Феба, я погрузился в чтение.
Отчет был восхитителен: при всей своей въедливости, я не смог найти ни малейшей неточности — налоги взимались исправно. Хотя, судя по другим бумагам, половина провинции превратилась в руины.
«Тэр? — голос Абени прозвучал на редкость самодовольно. — Как там дела у нашего книжного червя? Цифры перед глазами не стоят?»
«Стоят. Нашла что-нибудь?» — отозвался я, продолжая читать.
«Не что-нибудь, а о-го-го что!»
«И?»
«Уверена, увлечение Феба тебе понравится, если бы ты видел!»
«Рад, что ты полна оптимизма. Запоминай, расскажешь по дороге».
«Демон!»
«Не забыла, зачем тебя отправили?»
«Нет. Все как планировали. Слушай, а нельзя потом вернуться, просто тут… Эх, ладно! Захвачу пару бумаг, думаю, будет достаточно… Если что, скажем, я эмиссар Тайной канцелярии и направлена выявлять каменных колдунов, так хотя бы будет понятно, почему я сюда влезла».
«Каменных колдунов? Настолько серьезно?»
«Ага! Здесь не совсем колдовство, но того, что я видела, хватит, чтобы посадить на очень короткий поводок. Если бы я раньше нашла, можно было бы подождать до утра».
«Поздно».
«Знаю. Как там Его Напыщенная Светлость, еще не выгнал тебя? А то мне не особо нравится пробираться мимо вооруженных до зубов солдат!»
«Потерпи. Возвращайся. Будьте готовы. Через пару минут я закончу читать отчет и приступлю к "светской" беседе. Уверен, Феб и раньше бы начал подталкивать меня к спору, но ему сейчас интересней наблюдать, как я читаю, чем говорить».
«Слушай, может быть, все же вначале взять их под контроль?»
Я поморщился, переложил лист.
«Ты забыла, как ведут себя люди в таком состоянии? — вмешалась Шания. — Я, например, не хочу потерять несколько дней, выспрашивая у "кукол", что именно они сделали не так, как должны! Проще спровоцировать и узнать, что нужно».
«Ладно, зануды! — буркнула Абени. — А если Феб поймет? Он собрал вельмож из двух провинций, припрятал казну, а тут вдруг возьмет и все расскажет?»
«Все и не нужно, — я незаметно посмотрел на Феба, тот, облокотившись о колено, задумчиво постукивал пальцами по подбородку. — Он уже намекнул мне, что если бы с опальным принцем Тэром все было хорошо, он наверняка бы попытался связаться со знатью».
«И это при том, что четыре года у них якобы не было связи с империей?» — усмехнулась Абени.
«Даже больше. Он спросил у меня, не слышал ли я, пока служил послом на островах Жонг, об одном кораблекрушении между Жонг и Жемчужными островами. И назвал корабль».
«"Речной дракон?"» — спросили девушки хором.
«Он самый».
Мира
Белые стены города, мост, склоны рва, в котором я лежала, быстро серели — пасмурный вечер превращался в ночь.
Чего ждал пес, почему сразу не загрыз, не знаю. Но при малейшей попытке шевельнуться или закричать, огромные челюсти псины снова сжимали мое горло.
Замерзшая, испуганная, я с надеждой смотрела на городской мост, молясь Небу, чтобы меня кто-нибудь заметил и помог. Однако судьба сыграла со мной злую шутку — за полчаса ни одного человека!
Громкий протяжный удар гонга заставил меня вздрогнуть: пес оскалился, предупреждающе заворчал. Я замерла, помертвев от страха: гонг означал, что сейчас закроют городские ворота, и я останусь снаружи!
Окрестности Киафа терроризировал лигр. Он подстерегал припозднившихся путников, загрыз уже четверых!
Феб снаряжал отряды охотников, но лигр был хитер. Собаки сбивались со следа, выли и вообще вели себя странно. Тогда генерал-губернатор принял единственное верное решение: приказал на ночь закрывать ворота в городах и деревнях. Там, где не было оград, люди запирались в домах и создавали вооруженные арбалетами ночные патрули.
Получилось. За прошлую неделю никто не погиб.
Охотники продолжали находить следы вокруг города, стражники утверждали, что по ночам слышат рычание лигра!
Если каким-то чудом говорящий огненный пес меня не убьет — я останусь за городскими стенами… с лигром!
Грохот копыт по камням мостовой заставил меня напрячься. Челюсти на шее тут же сомкнулись сильнее. Я приказала себе расслабиться и безвольно обмякнуть.
Четыре всадника с походными фонарями у седел выехали на мост. Лунный буйвол, угрожающе потряхивая головой, покосился на марширующих следом вооруженных алебардами и арбалетами солдат. Возглавляли отряд дворцовой стражи Феб и Юл, настоящий.
Я отлично видела людей на мосту.
Они были так близко!
Только открыла рот, собираясь крикнуть, как челюсти пса снова сдавили шею.
«Не шевелись, — приказал голос. В этот раз он не шипел и не скрежетал. Но я все равно не могла понять, кому он принадлежит, женщине или мужчине. — Понятно?»
«Да», — я едва заметно кивнула, и псина ослабила хватку.
Тем временем посол остановил буйвола, а его спутницы отъехали к краю моста. Стража и опекун остались у городских ворот.
— Итак, князь Феб, вы по-прежнему отказываетесь? — спросил посол.
— Вы нанесли мне оскорбление в моем доме, а теперь пытаетесь сделать это прилюдно? — Опекун нахмурился, его рука легла на рукоять меча. — Я не вызвал вас на поединок, только из уважения к вашему отцу. Гел Ронг всегда отличался благоразумием, и доказательством тому служит ваше рождение. Вы же, видимо, пошли в мать. И ваша несдержанность переходит все границы. По всей видимости, слухи, дошедшие до меня, правдивы, с вашей вспыльчивостью вы вряд ли бы сами ушли с должности посла на островах Жонг.
— В моих словах не было оскорбления, я только констатировал факт, — холодно ответил князь Тэр. — А что до слухов… то люди склонны преувеличивать.
— Возможно. Но вы усмотрели в моих действиях попытку присвоить казну и говорите, что не оскорбили меня? — угрожающе спросил Феб. — Я же следовал закону, и я вам объяснил, что ваша просьба отправить собранные за четыре года налоги немедленно лишена смысла. Отряд может попасть в буран, и столь кропотливо собранные деньги бесследно исчезнут! Вы можете рисковать своими жизнями, но не государственным имуществом! — последние слова опекун произнес громко, с заметным нажимом.
Лица солдат помрачнели, Юл крепче сжал меч.
— Вы нелестно высказались обо мне, — продолжал Феб. — Не будь вы при исполнении, я бы арестовал вас за оскорбление должностного лица!
— Это ваше окончательное решение? — В руке князя Тэра появилась блестящая капля: кулон, который я видела на приеме.
Украшение едва заметно пульсировало и светилось голубым огнем.
— Вы мне угрожаете? — Феб подал знак Юлу.
Солдаты сдвинулись вокруг опекуна плотным кольцом, арбалетчики взяли посла на прицел.
— Нет, что вы. Как и вы, я выполняю приказ. — Князь Тэр улыбнулся, сжал пальцами кулон.
Ночь превратилась в сгусток льда.
Воздух потрескивал от мороза, оседающие на волосах снежинки тихо звенели.
Я могла поклясться, что вдыхаю острые льдинки.
Из кулона посла заструилась серебристо-голубая дымка. Она накрыла Тэра вместе с буйволом сверкающим плащом. Князь взмахнул рукой, и туман пополз по земле, потянулся к остолбеневшим солдатам.
— Оружие к бою! — коротко скомандовал Юл.
Солдаты с криками бросились колоть туман, но тот, рассыпаясь, снова сгущался. Юл отгонял светящиеся клубы от опекуна.
Феб не сдвинулся с места, в упор смотрел на посла:
— Ты не испугаешь меня своими фокусами, колдун…
Он не успел договорить: туман поглотил опекуна, окутал Юла, окружил солдат.
Я испуганно зажмурилась. На миг мне показалось, что вокруг раскинуты тонкие голубые нити. Они извиваются, тянутся… ледяные… холодные…
Что это?
Распахнула глаза: светящиеся языки заползали в городские ворота, струились по стенам. В одно мгновение Киаф исчез в серебристо-голубой, подрагивающей мгле.
Нет!
Мои губы беззвучно шевельнулись, сердце разрывалось от тоски, хотелось выть от боли.
Их больше нет!
Ада, мастер Бруно…
Посол поднял руку с кулоном, и туман рассыпался серебряными искорками. Из темноты возникли городские стены, сверкающие огнями башни, отряд солдат у ворот.
Я обрадовано смотрела на мост: Юл и опекун по-прежнему стояли перед послом. Целые и невредимые!
У колдуна не получилось!
— Я, князь Феб Одон, генерал-губернатор провинции Бегущих Холмов, — произнес Феб безжизненным голосом, спрыгивая с лошади. Подойдя к послу, опустился на колени. — Прошу тебя, князь Тэр Ронг, посол Августейшей Владычицы Солонго императрицы Роуланг, принять мою клятву верности Ее Императорскому Величеству…
Я не верила своим ушам, происходящее напоминало страшный сон. Феб произносил клятву, рядом с ним стоял Юл!
— Я… — эхом вторили солдаты, опускаясь на колени.
Казалось, сами стены Киафа произносят клятву.
Я прислушалась, так и есть: голоса внутри громко повторяли слова Феба!
Князь Тэр равнодушно выслушал клятву, надел кулон на шею и поднял воротник полушубка.
— Выполняйте свой долг! — приказал посол, разворачивая буйвола.
— Да, Ваша Светлость. — Феб, встав с колен, взял лошадь под уздцы.
Солдаты во главе с Юлом ровным строем вошли в ворота Киафа. Они чеканили шаг и тянули носок, словно на ежегодном смотре войск. Прямой, как стрела, опекун замыкал шествие.
— Наконец-то! Просто и очень действенно! — Одна из спутниц посла, приподняв фонарь, вгляделась в холмы, белеющие в темноте. — Абени, где твоя псина?
— Не знаю, — пожала плечами вторая.
Покосившись на огненного пса, сидящего рядом с буйволом князя-колдуна, она громко свистнула и позвала:
— Вихрь! Вихрь, иди сюда, скотина ушастая!
Мой мучитель дернулся, завилял хвостом, словно никак не мог выбрать, съесть меня или вернуться к хозяйке.
— Вихрь! Ко мне, мальчик! — снова позвала воительница.
Пес рыкнул на меня, двумя прыжками выбрался изо рва и подбежал к хозяйке.
Я поспешно откатилась под мост, чтобы колдун с пустынницами не заметили и не решили исправить ошибку пса.
— Где ты был, разбойник? — с притворным недовольством пробурчала воительница, потом послышалось радостное повизгивание пса. — Ух, морда хитрющая!.. Хороший…
— Хватит его облизывать! — брезгливо сказала третья девушка-уд.
Застучали копыта: князь-колдун со спутницами не спеша поехал прочь.
В тот день Феб, сказав, что теперь он мой опекун, забрал меня из опустевшей усадьбы.
Я погладила бронзовую спинку змейки. Крохотные чешуйки холодили пальцы, янтарные глазки смотрели с пониманием.
Этан отдал мне любимое украшение своей покойной матери.
Высокий светловолосый парень в мундире кадета Военной академии увидел меня, рыдающую, за шторой на подоконнике, молча протянул платок и ушел. Спустя пару минут вернулся и, ничего не говоря, надел на руку браслет и пояснил: «Моя мама говорила, эта змейка — амулет, если погладить ее по спинке, станет легче».
Мне стало легче, но змейка была тут ни при чем.
Взгляды и улыбки Этана, сначала робкие, потом счастливые. Год оживленной переписки, надежды, что у нас получится, но потом… потом… даже змейка не помогла.
Отогнав неприятные воспоминания, я устроилась в кресле и принялась листать книгу. Просматривая фолиант, представляла, что путешествую по городам, и боль, и обида отступали.
Старые гравюры изображали виды провинций Солонго.
Засушливые степи Огненных Ветров. Прекрасная, утопающая в зелени, провинция Зеленых Рек. Лесистые земли Хрустальных Деревьев. Забитые кораблями порты Тысячи Парусов. Провинция Ста Городов.
Я задумчиво разглядывала гравюру, на которой был изображен главный город провинции Земин.
Извилистые улочки, узкие мостовые.
Я смутно помнила родину отца.
Огромная усадьба недалеко от резиденции генерал-губернатора, нахмуренное злое лицо папы после визитов во дворец и ощущение чего-то яркого, праздничного — вот и все.
«Лодочный поселок речного народа хуран», — гласила надпись под следующей гравюрой.
Я с грустью смотрела на лодки с навесами из циновок.
В дождь о крышу бамбукового домика тихо стучат капли, за бортом шумят волны, лодка плавно, убаюкивающе, покачивается.
В одном из таких поселков моя семья прожила несколько лет. Потом родственники мамы сказали, что не могут терпеть рядом с собой чужака и его выродков, и нам пришлось уехать.
— Мира!
В коридоре скрипнула дверь, запищали половицы, и спустя мгновение в комнату заглянул Юл.
— Что ты тут делаешь? — Смахнув слезы, я спрятала книгу обратно в комод.
— Нужно кое о чем переговорить. — Парень приглашающе махнул рукой. — Поторопись.
— О чем?
— Некогда.
Юл никогда не был склонен к длинным разговорам, но сегодня переплюнул сам себя!
Пока я закрывала дом и прятала ключ, он нетерпеливо переминался с ноги на ногу у калитки, так и не сказав ни слова.
Гадая, что же случилось, я заспешила следом за Юлом. Мы прошли мимо домов, окна которых приветливо светились в сумерках, приблизились к караулке у городских ворот.
— Добрый вечер, Ваша Светлость! — Пританцовывающий от холода солдат вытянулся по струнке.
— Иди! — хмуро пробурчал Юл, показывая на караулку.
— Спасибо, Ваша Светлость! — радостно гаркнул солдат, убегая.
А мы зашагали дальше…
На середине заснеженного моста я, заподозрив неладное, остановилась.
— Юл, куда мы идем?
— Хватит меня задерживать, иди! — нахмурившись, приказал парень. — Ну что тебе не понятно? Неужели не ясно? Мир, я выполняю приказ!
— Какой приказ?
У меня появилось странное чувство, что все это Юл уже говорил!
— Отец. Мне некогда. — Глаза парня ярко сверкнули, лицо поплыло, словно было соткано из тумана!
Испуганно вскрикнув, я отпрянула от «Юла». Сильный удар перебросил меня через перила, снег залепил глаза. Рядом глухо бухнуло, точно с моста спрыгнул большой зверь. Я поспешно откатилась в сторону, но не успела. Волосатая туша придавила меня к земле, острые зубы стиснули горло, не давая кричать, огненный пес тихо зарычал.
Страшные рассказы пастухов всплыли в голове. Говорили, что в Солонго не держат чистокровных огненных псов, потому что они могут оборачиваться людьми, чтобы потом напасть на человека и съесть!
Я испуганно дернулась, хватка на шее усилилась, а массивная лапа надавила на грудь.
Змейка!
Неожиданное появление змейки заставит пса разжать зубы, и я смогу закричать, а если повезет — вырваться!
Я прикрыла глаза. Теплый огонек браслета нашла почти сразу, но тут меня отвлекли несколько мелких «душ».
Они были прямо надо мной! На шее пса!
Открыв глаза, пригляделась: среди шерсти и игл темнел металл — ошейник. Однако для меня он бесполезен, у него нет ни лап, ни тела.
Я поспешно протянула мысленную нить к браслету: рукав зашевелился.
Давай!
Лапа пса придавила запястье вместе с извивающейся змейкой, челюсти сжались сильнее.
«Не шевелись и останешься жива!» — произнес шипящий поскрипывающий голос в голове.
***
Тэр
— Великолепно! — Феб, сидя в кресле у камина, с интересом следил за мной. — Просто восхитительно!
— Простите?.. — Я отложил на край стола очередную стопку листов: отчет генерал-губернатора о падеже скота за четыре года.
— Извините! Но это просто восхитительно! — Феб показал на пять прочитанных стопок рапортов. — Я слышал, что эмиссаров Коллегии цензоров обучают специальным приемам скорочтения. Но вы их просто… проглотили! Интересно, сколько вы запомнили?
— Все, что необходимо. — Я придвинул ближе стеклянный шар лампы и взял последнюю стопку.
— Великолепно… — задумчиво повторил генерал-губернатор.
Не обращая внимания на пристальный взгляд Феба, я погрузился в чтение.
Отчет был восхитителен: при всей своей въедливости, я не смог найти ни малейшей неточности — налоги взимались исправно. Хотя, судя по другим бумагам, половина провинции превратилась в руины.
«Тэр? — голос Абени прозвучал на редкость самодовольно. — Как там дела у нашего книжного червя? Цифры перед глазами не стоят?»
«Стоят. Нашла что-нибудь?» — отозвался я, продолжая читать.
«Не что-нибудь, а о-го-го что!»
«И?»
«Уверена, увлечение Феба тебе понравится, если бы ты видел!»
«Рад, что ты полна оптимизма. Запоминай, расскажешь по дороге».
«Демон!»
«Не забыла, зачем тебя отправили?»
«Нет. Все как планировали. Слушай, а нельзя потом вернуться, просто тут… Эх, ладно! Захвачу пару бумаг, думаю, будет достаточно… Если что, скажем, я эмиссар Тайной канцелярии и направлена выявлять каменных колдунов, так хотя бы будет понятно, почему я сюда влезла».
«Каменных колдунов? Настолько серьезно?»
«Ага! Здесь не совсем колдовство, но того, что я видела, хватит, чтобы посадить на очень короткий поводок. Если бы я раньше нашла, можно было бы подождать до утра».
«Поздно».
«Знаю. Как там Его Напыщенная Светлость, еще не выгнал тебя? А то мне не особо нравится пробираться мимо вооруженных до зубов солдат!»
«Потерпи. Возвращайся. Будьте готовы. Через пару минут я закончу читать отчет и приступлю к "светской" беседе. Уверен, Феб и раньше бы начал подталкивать меня к спору, но ему сейчас интересней наблюдать, как я читаю, чем говорить».
«Слушай, может быть, все же вначале взять их под контроль?»
Я поморщился, переложил лист.
«Ты забыла, как ведут себя люди в таком состоянии? — вмешалась Шания. — Я, например, не хочу потерять несколько дней, выспрашивая у "кукол", что именно они сделали не так, как должны! Проще спровоцировать и узнать, что нужно».
«Ладно, зануды! — буркнула Абени. — А если Феб поймет? Он собрал вельмож из двух провинций, припрятал казну, а тут вдруг возьмет и все расскажет?»
«Все и не нужно, — я незаметно посмотрел на Феба, тот, облокотившись о колено, задумчиво постукивал пальцами по подбородку. — Он уже намекнул мне, что если бы с опальным принцем Тэром все было хорошо, он наверняка бы попытался связаться со знатью».
«И это при том, что четыре года у них якобы не было связи с империей?» — усмехнулась Абени.
«Даже больше. Он спросил у меня, не слышал ли я, пока служил послом на островах Жонг, об одном кораблекрушении между Жонг и Жемчужными островами. И назвал корабль».
«"Речной дракон?"» — спросили девушки хором.
«Он самый».
***
Мира
Белые стены города, мост, склоны рва, в котором я лежала, быстро серели — пасмурный вечер превращался в ночь.
Чего ждал пес, почему сразу не загрыз, не знаю. Но при малейшей попытке шевельнуться или закричать, огромные челюсти псины снова сжимали мое горло.
Замерзшая, испуганная, я с надеждой смотрела на городской мост, молясь Небу, чтобы меня кто-нибудь заметил и помог. Однако судьба сыграла со мной злую шутку — за полчаса ни одного человека!
Громкий протяжный удар гонга заставил меня вздрогнуть: пес оскалился, предупреждающе заворчал. Я замерла, помертвев от страха: гонг означал, что сейчас закроют городские ворота, и я останусь снаружи!
Окрестности Киафа терроризировал лигр. Он подстерегал припозднившихся путников, загрыз уже четверых!
Феб снаряжал отряды охотников, но лигр был хитер. Собаки сбивались со следа, выли и вообще вели себя странно. Тогда генерал-губернатор принял единственное верное решение: приказал на ночь закрывать ворота в городах и деревнях. Там, где не было оград, люди запирались в домах и создавали вооруженные арбалетами ночные патрули.
Получилось. За прошлую неделю никто не погиб.
Охотники продолжали находить следы вокруг города, стражники утверждали, что по ночам слышат рычание лигра!
Если каким-то чудом говорящий огненный пес меня не убьет — я останусь за городскими стенами… с лигром!
Грохот копыт по камням мостовой заставил меня напрячься. Челюсти на шее тут же сомкнулись сильнее. Я приказала себе расслабиться и безвольно обмякнуть.
Четыре всадника с походными фонарями у седел выехали на мост. Лунный буйвол, угрожающе потряхивая головой, покосился на марширующих следом вооруженных алебардами и арбалетами солдат. Возглавляли отряд дворцовой стражи Феб и Юл, настоящий.
Я отлично видела людей на мосту.
Они были так близко!
Только открыла рот, собираясь крикнуть, как челюсти пса снова сдавили шею.
«Не шевелись, — приказал голос. В этот раз он не шипел и не скрежетал. Но я все равно не могла понять, кому он принадлежит, женщине или мужчине. — Понятно?»
«Да», — я едва заметно кивнула, и псина ослабила хватку.
Тем временем посол остановил буйвола, а его спутницы отъехали к краю моста. Стража и опекун остались у городских ворот.
— Итак, князь Феб, вы по-прежнему отказываетесь? — спросил посол.
— Вы нанесли мне оскорбление в моем доме, а теперь пытаетесь сделать это прилюдно? — Опекун нахмурился, его рука легла на рукоять меча. — Я не вызвал вас на поединок, только из уважения к вашему отцу. Гел Ронг всегда отличался благоразумием, и доказательством тому служит ваше рождение. Вы же, видимо, пошли в мать. И ваша несдержанность переходит все границы. По всей видимости, слухи, дошедшие до меня, правдивы, с вашей вспыльчивостью вы вряд ли бы сами ушли с должности посла на островах Жонг.
— В моих словах не было оскорбления, я только констатировал факт, — холодно ответил князь Тэр. — А что до слухов… то люди склонны преувеличивать.
— Возможно. Но вы усмотрели в моих действиях попытку присвоить казну и говорите, что не оскорбили меня? — угрожающе спросил Феб. — Я же следовал закону, и я вам объяснил, что ваша просьба отправить собранные за четыре года налоги немедленно лишена смысла. Отряд может попасть в буран, и столь кропотливо собранные деньги бесследно исчезнут! Вы можете рисковать своими жизнями, но не государственным имуществом! — последние слова опекун произнес громко, с заметным нажимом.
Лица солдат помрачнели, Юл крепче сжал меч.
— Вы нелестно высказались обо мне, — продолжал Феб. — Не будь вы при исполнении, я бы арестовал вас за оскорбление должностного лица!
— Это ваше окончательное решение? — В руке князя Тэра появилась блестящая капля: кулон, который я видела на приеме.
Украшение едва заметно пульсировало и светилось голубым огнем.
— Вы мне угрожаете? — Феб подал знак Юлу.
Солдаты сдвинулись вокруг опекуна плотным кольцом, арбалетчики взяли посла на прицел.
— Нет, что вы. Как и вы, я выполняю приказ. — Князь Тэр улыбнулся, сжал пальцами кулон.
Ночь превратилась в сгусток льда.
Воздух потрескивал от мороза, оседающие на волосах снежинки тихо звенели.
Я могла поклясться, что вдыхаю острые льдинки.
Из кулона посла заструилась серебристо-голубая дымка. Она накрыла Тэра вместе с буйволом сверкающим плащом. Князь взмахнул рукой, и туман пополз по земле, потянулся к остолбеневшим солдатам.
— Оружие к бою! — коротко скомандовал Юл.
Солдаты с криками бросились колоть туман, но тот, рассыпаясь, снова сгущался. Юл отгонял светящиеся клубы от опекуна.
Феб не сдвинулся с места, в упор смотрел на посла:
— Ты не испугаешь меня своими фокусами, колдун…
Он не успел договорить: туман поглотил опекуна, окутал Юла, окружил солдат.
Я испуганно зажмурилась. На миг мне показалось, что вокруг раскинуты тонкие голубые нити. Они извиваются, тянутся… ледяные… холодные…
Что это?
Распахнула глаза: светящиеся языки заползали в городские ворота, струились по стенам. В одно мгновение Киаф исчез в серебристо-голубой, подрагивающей мгле.
Нет!
Мои губы беззвучно шевельнулись, сердце разрывалось от тоски, хотелось выть от боли.
Их больше нет!
Ада, мастер Бруно…
Посол поднял руку с кулоном, и туман рассыпался серебряными искорками. Из темноты возникли городские стены, сверкающие огнями башни, отряд солдат у ворот.
Я обрадовано смотрела на мост: Юл и опекун по-прежнему стояли перед послом. Целые и невредимые!
У колдуна не получилось!
— Я, князь Феб Одон, генерал-губернатор провинции Бегущих Холмов, — произнес Феб безжизненным голосом, спрыгивая с лошади. Подойдя к послу, опустился на колени. — Прошу тебя, князь Тэр Ронг, посол Августейшей Владычицы Солонго императрицы Роуланг, принять мою клятву верности Ее Императорскому Величеству…
Я не верила своим ушам, происходящее напоминало страшный сон. Феб произносил клятву, рядом с ним стоял Юл!
— Я… — эхом вторили солдаты, опускаясь на колени.
Казалось, сами стены Киафа произносят клятву.
Я прислушалась, так и есть: голоса внутри громко повторяли слова Феба!
Князь Тэр равнодушно выслушал клятву, надел кулон на шею и поднял воротник полушубка.
— Выполняйте свой долг! — приказал посол, разворачивая буйвола.
— Да, Ваша Светлость. — Феб, встав с колен, взял лошадь под уздцы.
Солдаты во главе с Юлом ровным строем вошли в ворота Киафа. Они чеканили шаг и тянули носок, словно на ежегодном смотре войск. Прямой, как стрела, опекун замыкал шествие.
— Наконец-то! Просто и очень действенно! — Одна из спутниц посла, приподняв фонарь, вгляделась в холмы, белеющие в темноте. — Абени, где твоя псина?
— Не знаю, — пожала плечами вторая.
Покосившись на огненного пса, сидящего рядом с буйволом князя-колдуна, она громко свистнула и позвала:
— Вихрь! Вихрь, иди сюда, скотина ушастая!
Мой мучитель дернулся, завилял хвостом, словно никак не мог выбрать, съесть меня или вернуться к хозяйке.
— Вихрь! Ко мне, мальчик! — снова позвала воительница.
Пес рыкнул на меня, двумя прыжками выбрался изо рва и подбежал к хозяйке.
Я поспешно откатилась под мост, чтобы колдун с пустынницами не заметили и не решили исправить ошибку пса.
— Где ты был, разбойник? — с притворным недовольством пробурчала воительница, потом послышалось радостное повизгивание пса. — Ух, морда хитрющая!.. Хороший…
— Хватит его облизывать! — брезгливо сказала третья девушка-уд.
Застучали копыта: князь-колдун со спутницами не спеша поехал прочь.
