Он смотрит на неё слегка затуманенным страстью взором, не уставая любоваться каждый раз, чувствовать её горячее податливое тело, движения, слушать вперемешку со стонами собственное имя, срываемое с пересохших обожаемых припухших губ. И ничего не видящие, полуприкрытые в сладкой неге глаза с вертикальными в этот момент зрачками только усиливают эффект.
Потрясающая, невыразимо прекрасная, и вся… его! Но и это всё лишь часть, только часть того, что сейчас происходит между ними на более тонком уровне. Словно две души сливаются в одно целое, объединяясь, вплавляясь друг в друга, и это невыразимо приятно! Перестают существовать грани, недопонимание, стирается усталость. Полное доверие, единение. Одна суть, единственно правильная, состоящая из двух начал, переходящих одно в другое бесконечно долго и сладко!..
Утро встретило мягким светом из окошка, колыханием штор и пением птиц. Жан потянулся, и с нежностью посмотрел на ту, что любил больше жизни. Она безмятежно спала, забавно сложив по привычке ладошки одна в другую перед лицом. Прошло несколько лет, но чувства к ней не остыли. Напротив, переросли во что-то более глубокое и уверенное, дав ему самому реализоваться. Эта хрупкая женщина просто не знает, насколько является для него поддержкой. И как приятно знать, что она его всегда ждёт. Даже когда сердится, — поворчит, но поддержки будет искать всё равно у него же. Обнимет, улыбнётся, расцветая в его объятиях словно солнышко, и уткнётся в грудь, пряча своё счастье на губах. Такая милая, нежная, ласковая девочка. Храбрая, сильная и не сломленная, несмотря на все, что ей пришлось пережить. Тень от пушистых ресниц падала под глаза, щеки заалели, приоткрытые губы… Жан замер, не веря глазам. Губы были бледные, с голубизной! Метнулся к ней, прислушался — едва дышит! Попытался разбудить — тщетно. Только безвольно откинулась на спину под его движениями.
По спине прошёл мороз.
Если это яд, то медленнодействующий! И судя по признакам — времени осталось мало. Какая-то тварь посмела не то, что подумать — причинить вред члену императорской династии! Но причём здесь Хасси?! Политическую судьбу она не вершила, в дела империи сильно не вмешивалась. Совершенно непонятно, нелогично, абсурдно! Но об этом позже. Император метнулся к шкафу, скрытому в стене. Тайный небольшой рычаг, и за отъехавшей крышкой показалось несколько склянок. Составить противоядие труда не составило — это мог быть только яд болотной мавки. Непонятным оставалось только одно — зачем использовать такой простой яд?
Ведь есть куда более сложные и безотказные средства! И уж вряд ли кто-то мог подумать, что у императора с таким насыщенным воинским и придворным прошлым совершенно нет знаний в этой области! Чушь!.. Несколько капель полученной жидкости алого цвета он капнул в стакан с водой. Яд хоть и был условно опасным, но только первые сутки, медлить не стоило. Поцелуй мавки не зря считается оглушающим. Вот только легенды сильно приукрашают реальность. Главная опасность заключалась в том, что он сильно разжижает кровь, вызывая сильнейшие кровотечения!.. Размешал противоядие в воде, приподнял безвольное тело, и бережно влил в рот бесчувственной супруге. Несколько поглаживающих движений, так, чтобы проглотила, но не захлебнулась. В сознание она придёт не скоро. Жан откинул одеяло, сжав зубы и боясь увидеть страшное. Хасси легко перенесёт яд мавки, если вовремя ещё несколько раз дать противоядие. Но ребёнок…
Император почувствовал, как глаза застилает пелена ярости. Всё вокруг потеряло свои краски, в голове пульсировало только одно — убить! Найти и убить!!! Серая комната, серая постель… И огромное алое пятно на простыни и ночной сорочке. С подступающей трансформацией становилось бороться всё сложнее. На грани всё ещё тлеющего сознания, зло и громко призвал слуг, знахарку и, шатаясь, и спешно покинул комнату.
По пути встречались люди, едва успевающие прятаться за колоннами или хотя бы отскочить подальше в сторону. Пара слуг предпочла выпрыгнуть из окна, чем встречаться с берсерком. Окно давало хоть какой-то шанс выжить! Но несколько человек, из новых служащих, всё же были разбросаны по сторонам.
Здесь, где-то здесь должен быть предатель. Или предательница! Он чуял чей-то страх, совсем иной, и более тягучий и давний, чем всё то, что испытывали окружающие при виде него. Уже совсем близко. Этажом ниже, ещё поворот в соседний коридор… Да, эта дверь! Щепки полетели в стороны, и остатки двери сорвались с косяка вовнутрь. Кто-то внутри вскрикнул. Молодая рыженькая девушка, завидев застеленные белой пеленой глаза императора, метнулась к запасному выходу, но открыть не успела — в ту дверь с грохотом врезалось кресло, намертво заблокировав выход. Оставалось окно. Кинула быстрый взгляд на разъярённого берсерка, вжавшись спиной в стену, и стрелой полетела к проёму света. Боль пронзила лодыжку, пол внезапно врезался в голову, а дышать стало нечем. Огромная мощная ладонь мёртвой хваткой сжала горло, ломая гортань. Слезы брызнули из глаз, Маисс в отчаянной попытке спастись, вцепилась в его руку и попыталась лягнуть в живот.
И даже попала! Вот только никакого эффекта это не возымело. Девушка почувствовала, как свет меркнет в глазах. Как больно, обидно и несправедливо…
— Жа-а-ан!!! — Хриплый низкий мужской голос окликнул громовым раскатом.
император и не подумал реагировать. Только убить, а потом всех сопричастных, вот только тот запах страха… Перемещался?!
Валлиар Лесск никогда не пользовался своими способностями. Но в такой ситуации по-другому поступить было нельзя. Прикрытые веки, удар в стену — так, чтобы ощутить боль! И глаза застелила пелена. Пожилое тело налилось силой, едва сдерживаемой, рвущейся наружу. Подошёл к сыну, сжал плечо, заставляя отреагировать, на пределе сил оттащил молодого, не контролирующего себя берсерка от тела бездыханной рыжей девушки. Жан с ненавистью в глазах оттолкнул отца от выломанного прохода. Потому что ещё больший страх и тревога за свою жизнь исходили теперь от двери напротив. Но они таяли с каждой секундой. Рванулся к той двери, попутно замечая трупы стражей и прислуги — перерезанные, обезглавленные тела безвольно валялись после яростного сражения, в котором он не участвовал! Эту дверь постигла та же участь, что и предыдущую. Ворвался вовнутрь, и краем зрения увидел, как колышутся на ветру занавески, а в проёме окна мелькнула тренированная женская фигурка в чёрном костюме наёмника. Мгновенно ускорился, и полетел следом, успев ухватить за ворот, но… Смуглая девушка в маске дёрнулась, вырываясь, ткань треснула, и Жан упал на мостовую в одиночестве, перекатившись через себя. Встал, огляделся, но вокруг никого не было. Значит, ушла порталом. Драконьим порталом, бездна Вас всех раздери!!!
Через несколько минут император снова был во дворце, не встречая на пути никого. Только трупы. Где-то всё ещё шло сражение. Ускорился, переходя на бег, по пути выхватывая у одного из стражей двуручный тяжёлый меч. Неподалёку от комнаты Диармайда, несколько стражников из личной охраны бились на мечах с наёмниками в знакомой чёрной одежде и масках. Странные, необычные наёмники, — слишком выверенные движения, и у каждого по два загнутых клинка. Они действовали слаженно, свистя и рассекая воздух едва различимыми быстрыми взмахами клинков. И пользовались магией для защиты от ранений. Ещё один человек в тёмной рясе с огромным угрожающим магическим шаром в руках нашёптывал, глядя на тех, кого защищали стражи. И их бы давно положили, если бы не одно обстоятельство. Их тоже защищала магия. Человек в рясе и капюшоне вскинул руки, и в центр группы полетело нечто ужасное, шипя и дымясь. В двух метрах от цели, шипящая змея, — а это была она! — ударилась о мгновенно вспыхнувшую голубоватую сферу и, извиваясь, начала гореть, безмолвно открывая клыкастую пасть.
Жан подошёл максимально близко и нанёс удар по тёмному магу. Тот, явно не ожидал такой подлости со спины, будучи уверенным в своей победе, дёрнулся, и повернулся. Он был ужасен. Гримаса ярости исказила немолодое лицо, он оскалил зубы в подобии улыбки и двинулся на берсерка, занося удар. Меч со звоном принял на себя магический удар, завибрировав и отразив от блестящей поверхности направленную мощь. Тёмный маг всплеснул руками, накидывая магическую сеть. Но Жан был быстрее. Взмах двуручника, и голова тёмного вместе с капюшоном полетела на пол, брызгая кровью. Тело пошатнулось. Упало на колени. А император, наконец, увидел, кого столь яростно защищали лучшие из лучших императорской личной стражи. В центре периодически вспыхивающей от атак сферы висел в воздухе беловолосый маг, заслонив собой привалившуюся к стене высокую женскую фигурку на полу. В голове берсерка пытались проясниться приоритеты. Где свои, и где чужие?.. Есть только опасность. Те, что защищались и те, что нападали, были примерно равны по силе. Защищающиеся были смутно знакомы. А те, что в костюмах чёрных вызывали раздражение.
И ещё было больно. Но боль была чужая, хотя и ощущалась как своя. Впрочем, это сейчас не важно. Несколько наёмников переключились на берсерка. Они были отличными бойцами, действительно прекрасно обученными и тренированными. Их было приятно убивать. Чувствовать, как сталь прошивает насквозь тело сначала одного, а затем забирает жизнь другого. Ещё двое повалились на землю, взятые в тиски императорскими стражами, освобождёнными от назойливого внимания наёмников. Бой закипел веселее, голубые вспышки в воздухе довершали дело, и очень скоро остались только те, кого берсерк выбрал, как наименее опасных для себя на данный момент. Но наименее опасные — не значит безопасные. А здесь — его территория, и значит… Взмах двуручника, отражающие удары, крик, рычание… Больше всего раздражал белобрысый. Остриё стали взметнулось, обходя магическое отражение, и практически достало до шеи. Маг отшатнулся, перехватывая острый клинок рукой, упёршись ледяным взглядом в белёсые, практически без радужки глаза императора. Он что-то говорил, судя по шевелению губ. Убить? Не убить?..
— Shian… — Тихий шёпот среди прочего гомона прозвучал слишком отчётливо.
Жан обернулся, в поисках источника этого звука. И встретился с её глазами. Боль… Это была её боль. А эти люди…
— Shian!..
Все болезненно сжалось внутри, серые краски окружающего мира начали неприятно мерцать перед глазами, — то ярче, то темнее. Лезвие двуручника треснуло пополам, сломавшись в руках мага, как сосулька. Но оно уже было и не нужно. Жан отбросил в сторону рукоять, хватаясь за голову, протирая глаза. Неприятная слабость накатывала всё больше. Зато возвращалась трезвость рассудка и способность мыслить более широко и логично.
— С возвращением, чудовище… — Лео, зажав кровоточащую, регенерирующую ладонь, пытался отдышаться.
— Хасси… — Жан опустился на колени рядом с ней. Больно. Ей было очень больно! императрица опустошённо посмотрела на него.
— Они забрали Диармайда. — Леонелль устало опустился рядом.
— Это открытая война, Леонелль. Ковен за это ответит.
— Нет никаких доказательств, что это дело рук ковена. Хотя лично я склоняюсь к той же версии.
— Тебе мало того, что у меня в фаворитках две засланные шпионки из этой их …школы?!!
— Я согласен, что это был неразумный ход с их стороны. Но, может, сначала допросим ту, рыжую, что чудом осталась жива? Она не может говорить, — ты её практически придушил, дружище, и я не всесилен. На восстановление уйдёт время, а его у нас нет. Но я могу просмотреть её память. Больше того — я на этом настаиваю!
— Девушку сейчас приведут, — заметил пожилой Лесск. — Никогда бы не подумал, что ваши способности могут пригодиться в подобном деле, эрл Теор Коин.
— Мои способности бессильны против заговора.
Жан сидел в кресле, уставившись в одну точку. Они уже битый час пытались понять, куда и кто мог забрать наследника императорского престола. Во дворце царил хаос. Хватали и допрашивали всех без разбора, сильно раненный Йонар Дерраши против приказа императора продолжал поиски и особо подозрительных допрашивал лично. Жан об этом знал, и махнул рукой, понимая, что сейчас любая помощь будет не лишней.
В дверь робко постучались, и император метнулся к ней прежде, чем та открылась. На пороге стояла Хасси. Бледная, осунувшаяся и ослабшая. Она посмотрела на него глазами полными слез.
— Хас, малышка, зачем ты встала? — Он подхватил её на руки, целуя, баюкая. Она безмолвно плакала, уткнувшись в его плечо.
Жан беспомощно оглянулся на отца и друга, растерянно посмотрел на дверь.
— Сын, здесь все свои, пусть останется. Это общее горе. А нам ещё нужно принять решение. Без тебя никак, уж извини. — Валлиар развёл руками.
Она только крепче стиснула руки, боясь снова оказаться в другой комнате наедине со своими мыслями.
Леонелль, набрасывая схемы возможных вариантов выхода из ситуации, опустил голову, закрыв глаза. На лице ходили желваки. Он винил себя в том, что не смог, не успел, был слишком медлителен.
Но их было много, бесконечно много. Когда он понял по капле–кулону, что с драккерийкой творится неладное, то сразу прибыл во дворец Лесск. И увиденное ошарашило его, — наёмники–хетташи, самый сильный и могущественный клан наёмных убийц, тихо и безмолвно вырезали тех, кто мешал проникнуть во дворец. Нескольких хетташи он убил собственноручно. Хуже всего было то, что на каждом стоял блок для телепата! Кто-то заботливо позаботился о том, чтобы знаменитый своими телепатическими способностями друг семьи императора не смог открыть лишние тайны. Блок можно было попытаться и вскрыть, но время работало против них. Хасси бредила, молчаливо звала на помощь и не понимала, что происходит. Всё было спланировано чётко — яд и отравление императрицы запускало цепную реакцию для отвлечения внимания.
Но основной целью был Диар. Маленький любознательный маг и наследник большей части Раздолья. И вот, когда Леонелль оказался рядом со спальней супругов, отразив две серьёзные атаки и потратив уже часть сил, Хасси истекала кровью в окружении растерянной знахарки и местных служанок. Остановить кровотечение он смог, растолкав бестолковых куриц. Но спасти её малыша — нет. А через несколько комнат тихонько, мысленно, как он и учил, на помощь звал Диармайд. Последнее, что понял Леонелль, было то, что его пытается забрать дядя Вайлер, но какой-то странный и ведёт себя не как обычно. Малыш даже пытался обжечь странного родственника, но смог ли? Слишком много потоков мыслей, слишком много сил уходило на то, чтобы удерживать Драк-Хасси по эту сторону граней и держать двери запертыми.
В руке хрустнул карандаш. Логически он понимал, что просто не смог бы разорваться. Но сердце болело и твердило одно — ты промахнулся, не справился.
Жан пересёк комнату и уселся вместе с супругой на диван. В душе было пусто и гадко. Кто-то расчётливо разметил и просчитал все его действия, предугадал его трансформацию. Бесконечно противно чувствовать себя пешкой в чужой игре.
— Нэл. Я никогда не вмешивался в твои дела с ковеном, и видимо зря. Но сейчас самое время. Что происходит? Я знаю, что ты близко общался с ними некоторое время назад, но потом ты почему-то ушёл от них…
Владыка вздохнул.
Потрясающая, невыразимо прекрасная, и вся… его! Но и это всё лишь часть, только часть того, что сейчас происходит между ними на более тонком уровне. Словно две души сливаются в одно целое, объединяясь, вплавляясь друг в друга, и это невыразимо приятно! Перестают существовать грани, недопонимание, стирается усталость. Полное доверие, единение. Одна суть, единственно правильная, состоящая из двух начал, переходящих одно в другое бесконечно долго и сладко!..
***
Утро встретило мягким светом из окошка, колыханием штор и пением птиц. Жан потянулся, и с нежностью посмотрел на ту, что любил больше жизни. Она безмятежно спала, забавно сложив по привычке ладошки одна в другую перед лицом. Прошло несколько лет, но чувства к ней не остыли. Напротив, переросли во что-то более глубокое и уверенное, дав ему самому реализоваться. Эта хрупкая женщина просто не знает, насколько является для него поддержкой. И как приятно знать, что она его всегда ждёт. Даже когда сердится, — поворчит, но поддержки будет искать всё равно у него же. Обнимет, улыбнётся, расцветая в его объятиях словно солнышко, и уткнётся в грудь, пряча своё счастье на губах. Такая милая, нежная, ласковая девочка. Храбрая, сильная и не сломленная, несмотря на все, что ей пришлось пережить. Тень от пушистых ресниц падала под глаза, щеки заалели, приоткрытые губы… Жан замер, не веря глазам. Губы были бледные, с голубизной! Метнулся к ней, прислушался — едва дышит! Попытался разбудить — тщетно. Только безвольно откинулась на спину под его движениями.
По спине прошёл мороз.
Если это яд, то медленнодействующий! И судя по признакам — времени осталось мало. Какая-то тварь посмела не то, что подумать — причинить вред члену императорской династии! Но причём здесь Хасси?! Политическую судьбу она не вершила, в дела империи сильно не вмешивалась. Совершенно непонятно, нелогично, абсурдно! Но об этом позже. Император метнулся к шкафу, скрытому в стене. Тайный небольшой рычаг, и за отъехавшей крышкой показалось несколько склянок. Составить противоядие труда не составило — это мог быть только яд болотной мавки. Непонятным оставалось только одно — зачем использовать такой простой яд?
Ведь есть куда более сложные и безотказные средства! И уж вряд ли кто-то мог подумать, что у императора с таким насыщенным воинским и придворным прошлым совершенно нет знаний в этой области! Чушь!.. Несколько капель полученной жидкости алого цвета он капнул в стакан с водой. Яд хоть и был условно опасным, но только первые сутки, медлить не стоило. Поцелуй мавки не зря считается оглушающим. Вот только легенды сильно приукрашают реальность. Главная опасность заключалась в том, что он сильно разжижает кровь, вызывая сильнейшие кровотечения!.. Размешал противоядие в воде, приподнял безвольное тело, и бережно влил в рот бесчувственной супруге. Несколько поглаживающих движений, так, чтобы проглотила, но не захлебнулась. В сознание она придёт не скоро. Жан откинул одеяло, сжав зубы и боясь увидеть страшное. Хасси легко перенесёт яд мавки, если вовремя ещё несколько раз дать противоядие. Но ребёнок…
Император почувствовал, как глаза застилает пелена ярости. Всё вокруг потеряло свои краски, в голове пульсировало только одно — убить! Найти и убить!!! Серая комната, серая постель… И огромное алое пятно на простыни и ночной сорочке. С подступающей трансформацией становилось бороться всё сложнее. На грани всё ещё тлеющего сознания, зло и громко призвал слуг, знахарку и, шатаясь, и спешно покинул комнату.
По пути встречались люди, едва успевающие прятаться за колоннами или хотя бы отскочить подальше в сторону. Пара слуг предпочла выпрыгнуть из окна, чем встречаться с берсерком. Окно давало хоть какой-то шанс выжить! Но несколько человек, из новых служащих, всё же были разбросаны по сторонам.
Здесь, где-то здесь должен быть предатель. Или предательница! Он чуял чей-то страх, совсем иной, и более тягучий и давний, чем всё то, что испытывали окружающие при виде него. Уже совсем близко. Этажом ниже, ещё поворот в соседний коридор… Да, эта дверь! Щепки полетели в стороны, и остатки двери сорвались с косяка вовнутрь. Кто-то внутри вскрикнул. Молодая рыженькая девушка, завидев застеленные белой пеленой глаза императора, метнулась к запасному выходу, но открыть не успела — в ту дверь с грохотом врезалось кресло, намертво заблокировав выход. Оставалось окно. Кинула быстрый взгляд на разъярённого берсерка, вжавшись спиной в стену, и стрелой полетела к проёму света. Боль пронзила лодыжку, пол внезапно врезался в голову, а дышать стало нечем. Огромная мощная ладонь мёртвой хваткой сжала горло, ломая гортань. Слезы брызнули из глаз, Маисс в отчаянной попытке спастись, вцепилась в его руку и попыталась лягнуть в живот.
И даже попала! Вот только никакого эффекта это не возымело. Девушка почувствовала, как свет меркнет в глазах. Как больно, обидно и несправедливо…
— Жа-а-ан!!! — Хриплый низкий мужской голос окликнул громовым раскатом.
император и не подумал реагировать. Только убить, а потом всех сопричастных, вот только тот запах страха… Перемещался?!
Валлиар Лесск никогда не пользовался своими способностями. Но в такой ситуации по-другому поступить было нельзя. Прикрытые веки, удар в стену — так, чтобы ощутить боль! И глаза застелила пелена. Пожилое тело налилось силой, едва сдерживаемой, рвущейся наружу. Подошёл к сыну, сжал плечо, заставляя отреагировать, на пределе сил оттащил молодого, не контролирующего себя берсерка от тела бездыханной рыжей девушки. Жан с ненавистью в глазах оттолкнул отца от выломанного прохода. Потому что ещё больший страх и тревога за свою жизнь исходили теперь от двери напротив. Но они таяли с каждой секундой. Рванулся к той двери, попутно замечая трупы стражей и прислуги — перерезанные, обезглавленные тела безвольно валялись после яростного сражения, в котором он не участвовал! Эту дверь постигла та же участь, что и предыдущую. Ворвался вовнутрь, и краем зрения увидел, как колышутся на ветру занавески, а в проёме окна мелькнула тренированная женская фигурка в чёрном костюме наёмника. Мгновенно ускорился, и полетел следом, успев ухватить за ворот, но… Смуглая девушка в маске дёрнулась, вырываясь, ткань треснула, и Жан упал на мостовую в одиночестве, перекатившись через себя. Встал, огляделся, но вокруг никого не было. Значит, ушла порталом. Драконьим порталом, бездна Вас всех раздери!!!
Через несколько минут император снова был во дворце, не встречая на пути никого. Только трупы. Где-то всё ещё шло сражение. Ускорился, переходя на бег, по пути выхватывая у одного из стражей двуручный тяжёлый меч. Неподалёку от комнаты Диармайда, несколько стражников из личной охраны бились на мечах с наёмниками в знакомой чёрной одежде и масках. Странные, необычные наёмники, — слишком выверенные движения, и у каждого по два загнутых клинка. Они действовали слаженно, свистя и рассекая воздух едва различимыми быстрыми взмахами клинков. И пользовались магией для защиты от ранений. Ещё один человек в тёмной рясе с огромным угрожающим магическим шаром в руках нашёптывал, глядя на тех, кого защищали стражи. И их бы давно положили, если бы не одно обстоятельство. Их тоже защищала магия. Человек в рясе и капюшоне вскинул руки, и в центр группы полетело нечто ужасное, шипя и дымясь. В двух метрах от цели, шипящая змея, — а это была она! — ударилась о мгновенно вспыхнувшую голубоватую сферу и, извиваясь, начала гореть, безмолвно открывая клыкастую пасть.
Жан подошёл максимально близко и нанёс удар по тёмному магу. Тот, явно не ожидал такой подлости со спины, будучи уверенным в своей победе, дёрнулся, и повернулся. Он был ужасен. Гримаса ярости исказила немолодое лицо, он оскалил зубы в подобии улыбки и двинулся на берсерка, занося удар. Меч со звоном принял на себя магический удар, завибрировав и отразив от блестящей поверхности направленную мощь. Тёмный маг всплеснул руками, накидывая магическую сеть. Но Жан был быстрее. Взмах двуручника, и голова тёмного вместе с капюшоном полетела на пол, брызгая кровью. Тело пошатнулось. Упало на колени. А император, наконец, увидел, кого столь яростно защищали лучшие из лучших императорской личной стражи. В центре периодически вспыхивающей от атак сферы висел в воздухе беловолосый маг, заслонив собой привалившуюся к стене высокую женскую фигурку на полу. В голове берсерка пытались проясниться приоритеты. Где свои, и где чужие?.. Есть только опасность. Те, что защищались и те, что нападали, были примерно равны по силе. Защищающиеся были смутно знакомы. А те, что в костюмах чёрных вызывали раздражение.
И ещё было больно. Но боль была чужая, хотя и ощущалась как своя. Впрочем, это сейчас не важно. Несколько наёмников переключились на берсерка. Они были отличными бойцами, действительно прекрасно обученными и тренированными. Их было приятно убивать. Чувствовать, как сталь прошивает насквозь тело сначала одного, а затем забирает жизнь другого. Ещё двое повалились на землю, взятые в тиски императорскими стражами, освобождёнными от назойливого внимания наёмников. Бой закипел веселее, голубые вспышки в воздухе довершали дело, и очень скоро остались только те, кого берсерк выбрал, как наименее опасных для себя на данный момент. Но наименее опасные — не значит безопасные. А здесь — его территория, и значит… Взмах двуручника, отражающие удары, крик, рычание… Больше всего раздражал белобрысый. Остриё стали взметнулось, обходя магическое отражение, и практически достало до шеи. Маг отшатнулся, перехватывая острый клинок рукой, упёршись ледяным взглядом в белёсые, практически без радужки глаза императора. Он что-то говорил, судя по шевелению губ. Убить? Не убить?..
— Shian… — Тихий шёпот среди прочего гомона прозвучал слишком отчётливо.
Жан обернулся, в поисках источника этого звука. И встретился с её глазами. Боль… Это была её боль. А эти люди…
— Shian!..
Все болезненно сжалось внутри, серые краски окружающего мира начали неприятно мерцать перед глазами, — то ярче, то темнее. Лезвие двуручника треснуло пополам, сломавшись в руках мага, как сосулька. Но оно уже было и не нужно. Жан отбросил в сторону рукоять, хватаясь за голову, протирая глаза. Неприятная слабость накатывала всё больше. Зато возвращалась трезвость рассудка и способность мыслить более широко и логично.
— С возвращением, чудовище… — Лео, зажав кровоточащую, регенерирующую ладонь, пытался отдышаться.
— Хасси… — Жан опустился на колени рядом с ней. Больно. Ей было очень больно! императрица опустошённо посмотрела на него.
— Они забрали Диармайда. — Леонелль устало опустился рядом.
***
— Это открытая война, Леонелль. Ковен за это ответит.
— Нет никаких доказательств, что это дело рук ковена. Хотя лично я склоняюсь к той же версии.
— Тебе мало того, что у меня в фаворитках две засланные шпионки из этой их …школы?!!
— Я согласен, что это был неразумный ход с их стороны. Но, может, сначала допросим ту, рыжую, что чудом осталась жива? Она не может говорить, — ты её практически придушил, дружище, и я не всесилен. На восстановление уйдёт время, а его у нас нет. Но я могу просмотреть её память. Больше того — я на этом настаиваю!
— Девушку сейчас приведут, — заметил пожилой Лесск. — Никогда бы не подумал, что ваши способности могут пригодиться в подобном деле, эрл Теор Коин.
— Мои способности бессильны против заговора.
Жан сидел в кресле, уставившись в одну точку. Они уже битый час пытались понять, куда и кто мог забрать наследника императорского престола. Во дворце царил хаос. Хватали и допрашивали всех без разбора, сильно раненный Йонар Дерраши против приказа императора продолжал поиски и особо подозрительных допрашивал лично. Жан об этом знал, и махнул рукой, понимая, что сейчас любая помощь будет не лишней.
В дверь робко постучались, и император метнулся к ней прежде, чем та открылась. На пороге стояла Хасси. Бледная, осунувшаяся и ослабшая. Она посмотрела на него глазами полными слез.
— Хас, малышка, зачем ты встала? — Он подхватил её на руки, целуя, баюкая. Она безмолвно плакала, уткнувшись в его плечо.
Жан беспомощно оглянулся на отца и друга, растерянно посмотрел на дверь.
— Сын, здесь все свои, пусть останется. Это общее горе. А нам ещё нужно принять решение. Без тебя никак, уж извини. — Валлиар развёл руками.
Она только крепче стиснула руки, боясь снова оказаться в другой комнате наедине со своими мыслями.
Леонелль, набрасывая схемы возможных вариантов выхода из ситуации, опустил голову, закрыв глаза. На лице ходили желваки. Он винил себя в том, что не смог, не успел, был слишком медлителен.
Но их было много, бесконечно много. Когда он понял по капле–кулону, что с драккерийкой творится неладное, то сразу прибыл во дворец Лесск. И увиденное ошарашило его, — наёмники–хетташи, самый сильный и могущественный клан наёмных убийц, тихо и безмолвно вырезали тех, кто мешал проникнуть во дворец. Нескольких хетташи он убил собственноручно. Хуже всего было то, что на каждом стоял блок для телепата! Кто-то заботливо позаботился о том, чтобы знаменитый своими телепатическими способностями друг семьи императора не смог открыть лишние тайны. Блок можно было попытаться и вскрыть, но время работало против них. Хасси бредила, молчаливо звала на помощь и не понимала, что происходит. Всё было спланировано чётко — яд и отравление императрицы запускало цепную реакцию для отвлечения внимания.
Но основной целью был Диар. Маленький любознательный маг и наследник большей части Раздолья. И вот, когда Леонелль оказался рядом со спальней супругов, отразив две серьёзные атаки и потратив уже часть сил, Хасси истекала кровью в окружении растерянной знахарки и местных служанок. Остановить кровотечение он смог, растолкав бестолковых куриц. Но спасти её малыша — нет. А через несколько комнат тихонько, мысленно, как он и учил, на помощь звал Диармайд. Последнее, что понял Леонелль, было то, что его пытается забрать дядя Вайлер, но какой-то странный и ведёт себя не как обычно. Малыш даже пытался обжечь странного родственника, но смог ли? Слишком много потоков мыслей, слишком много сил уходило на то, чтобы удерживать Драк-Хасси по эту сторону граней и держать двери запертыми.
В руке хрустнул карандаш. Логически он понимал, что просто не смог бы разорваться. Но сердце болело и твердило одно — ты промахнулся, не справился.
Жан пересёк комнату и уселся вместе с супругой на диван. В душе было пусто и гадко. Кто-то расчётливо разметил и просчитал все его действия, предугадал его трансформацию. Бесконечно противно чувствовать себя пешкой в чужой игре.
— Нэл. Я никогда не вмешивался в твои дела с ковеном, и видимо зря. Но сейчас самое время. Что происходит? Я знаю, что ты близко общался с ними некоторое время назад, но потом ты почему-то ушёл от них…
Владыка вздохнул.
