Пролог
Жгучая боль привела Верону в чувство. В тело словно воткнули миллион игл. Стоило попытаться вдохнуть, и бедняжку вырвало мутной жидкостью. За каждый последующий глоток воздуха также приходилось расплачиваться, ведь легкие буквально горели. И все же она была рада вдохнуть даже такой сухой спертый воздух, как тот, что царил в том месте, где она проснулась. Боль в теле начала медленно отступать.
Но хуже чем боль, была полная дезориентация. Рони никак не могла понять, что происходит и где она оказалась. Ей с трудом удалось разлепить веки, только для того, чтобы в следующий момент снова со стоном закрыть их, из-за резкой боли от света. Но сделав ещё несколько попыток, девушка все-таки смогла открыть глаза и осмотреться. Пещера с невысоким сводом, а тусклый свет, освещающий все вокруг – это какие-то толи жуки, толи слизняки, облепившие потолок и светящиеся в темноте. Девушка даже на мгновение засмотрелась на причудливый узор, который они образовали.
А ещё Рони увидела открытую дверь черного цвета. Металлическая дверь с поворачивающейся ручкой, как на корабле, совершенно не вписывалась в здешний интерьерчик. Девушка попыталась встать, чтобы открыть её и заглянуть внутрь. Это казалось важным. Почему-то ей казалось, что там должны быть ответы.
Верона попыталась встать, но не смогла. Сама не смогла, но какой-то добрый самаритянин схватил её за руку и, не особо церемонясь, поволок по полу. Бедняжке даже показалось, что он просто пытается оторвать ей руку. Рони подняла голову, чтобы крикнуть на своего мучителя. Но крик застрял у неё в горле. Если верить глазам, то руку оторвать ей пытался оборотень под два метра ростом, с внушительной мускулатурой, весь обросший шерстью, как и полагается оборотню, но, тем не менее, в штанах. Увидеть такое в живую – это не слабый шок. Умом Рони понимала, что должна что-то делать, но все, что могла это беспомощно смотреть на то, как пришедшее из легенд чудовище, утаскивает её от тепла и света в темноту.
Тут они свернули в какой-то темный, действительно темный проход, где невидно было абсолютно ничего кроме двух движущихся желтых огоньков. Верона не сразу поняла, что это его глаза. Она не понимала, почему они желтые, но кобчиком почувствовала, что не к добру это. Паника подступила к горлу. Нужно было что-то делать и быстро. Почему-то в этот момент самой разумной идеей показалось вырваться. Во тьме мелькнул звериный оскал. Рони задалась вопросом откуда в кромешной тьме свет для того, чтобы мелькали клыки. Но этот вопрос так и остался без ответа.
Обычно про такие моменты говорят: " Леденящий ужас сковал ей сердце...", так вот этот самый ужас — его переоценивают. Сердце у неё не остановилось и даже в пятки не ушло. Но, (и за это отдельное спасибо) ужас поспособствовал тому, что у Вероны прорезался голос. Она истошно заорала, и этот крик спас ей жизнь. В тот момент, когда оборотень занес свою огромную, когтистую лапу для удара, кто-то выстрелил в него, остановив едва ли не в самый последний момент.
Сама Верона не смогла оценить всей драматичности момента, так как просто потеряла сознание.
Глава 1. Странный новый мир
Проснулась Верона от дуновения легкого ветерка. Потянувшись, девушка села и оглянулась. Комната была ей незнакома, хоть и понравилась: просторная светлая, уютненько обставленная. Возле кровати стояли две резные тумбы для косметики и прочих мелочей. На тумбах так же стояло по лампе из тех, что нужно зажигать спичкой. А над кроватью висел балдахин, от комаров и прочих мелких неприятностей. Исполинский резной шкаф на шесть секций был из одного с тумбами комплекта. Огромный дубовый письменный стол дополнял картину. Ну, а ещё в комнате стояло несколько больших сундуков, по всей видимости, выполнявших роль комодов. Определенно кто бы ни делал эту комнату, он знал её вкус. И знал, что Верона любит, чтобы было просторно и светло.
Рони отчетливо помнила происшествие с … «оборотнем». Более подходящего термина подобрать было бы невозможно. Вряд ли это жилище той твари. Но и не её дом, это точно. Спальня была совершенно незнакомой. Тогда что это за место? Рони ещё раз более внимательно осмотрелась в поисках подсказок. На тюрьму не было похоже: ни решеток на окнах, ни кандалов. Хотя на проверку казалось, что дверь таки заперта.
Решив, что терять особенно нечего, Верона постучала в запертую дверь и, что было сил, закричала:
— Есть там кто-нибудь? Выпустите меня!
Вместо крика у неё вырвался лишь жалкий хрип. Только сейчас, когда её начал душить сухой кашель, Рони поняла, как ей хотелось пить. Оглянувшись, она увидела стоящий на сундуке с плоской крышкой кувшин с водой и искусно украшенный резьбой серебряный кубок. Верона бросилась к нему, ведомая жаждой, но где-то на полпути вдруг проснулся разум и подсказал вполне разумное опасение, что вода-то может быть отравлена. Хотя нет, тут же поправила она саму себя. Если бы её хотели убить, то не стали бы выхаживать, чтобы потом отравить. Но в воде могли быть наркотики или что-то в этом роде, способное подавлять волю. Да мало ли! В конце концов, Рони даже не знала, где оказалась. Может это какой-то элитный бордель или того хуже. Что может хуже она пока не придумала, но день только начался, будет время придумать.
Но жажда не то чувство, которому можно долго сопротивляться. И, слегка помявшись возле кувшина, Верона налила себе стакан воды. Зажмурив глаза, она залпом выпила содержимое стакана и ... и ... и ничего не произошло. По крайней мере, ничего ощутимого. Рони открыла глаза и с удивлением посмотрела на стакан. А потом налила себе ещё один и залпом его выпила. Приятная прохлада растеклась по телу, и она поймала себя на мысли, что улыбается.
Дверь в другой части комнаты отворилась, и в комнату вошел мужчина. Неожиданный гость оказался довольно симпатичным брюнетом невысокого роста, но с очень крепким телосложением. Рони даже засмотрелась на такую внушительную мускулатуру, обтянутую рубахой до такой степени, что, кажется, если мужчина чуть сильнее вдохнет, она с треском разлезется по швам.
Этот образчик мужской красоты подошел к Вероне и медленно заговорил с ней, как бы опасаясь, что она его не понимает:
— Меня зовут Малиган, — сказал он, показывая на себя рукой, и Рони невольно засмотрелась на сильную мужскую грудь. Он видимо воспринял это как признак слабоумия и заговорил ещё медленнее: — Ма — ли — ган, понимаете, Ма-ли-ган!
Видя, что она молчит, он тяжко вздохнул себе под нос: "Господи прости!", потом снова посмотрел на неё и снова вздохнул.
Но, видимо он был честным трудягой, и решил попробовать ещё раз. Он уже положил руку на грудь и приготовился сказать свое коронное: "Малиган", но Рони это уже порядком надоело, и она его опередила:
— Верона меня зовут, Верона. Можно просто Рони! И нечего со мной так разговаривать, Малиган, я же не блондинка.
Малиган растерянно уставился на неё, она тем временем забрала у него стакан и налила себе воды. Сделав несколько глотков, она задала вопрос:
— Кто вы, Малиган, где я?
— Леди Верона…? – вместо ответа, мужчина задал вопрос тоном, побуждающим продолжить представляться.
Но Рони неожиданно для себя поняла, что даже не знает, что дальше говорить. Она не могла вспомнить своего полного имени. Немного поморщив лобик в бесплодных попытках выжать из своей памяти ещё хоть что-нибудь, девушка подняла на Малигана растерянный взгляд и беспомощно развела руками.
Тот не удивился. Мужчина даже удовлетворенно кивнул, как будто и не ждал ничего другого.
- Не беспокойтесь, все хорошо, - он очень старался говорить успокаивающе, но получалось не очень, главным образом потому, что фраза звучала заучено, как будто Малиган произносил её уже сотни раз. Так обычно здороваются продавцы со сто первым покупателем за день: вроде и улыбка есть, и энтузиазм, а приветствие все равно насквозь фальшивое.
- Я не помню, как меня зовут, - огрызнулась Рони. – Что в этом хорошего?
— То, что вы ничего не помните – вполне нормально, - заверил её Малиган. И это прозвучало на удивление искренне. А вот дальше прозвучала откровенная ложь: - Вы сильно ударились головой. Но доктор дал положительный прогноз и пообещал, что со временем память вернется.
Верона быстро отметила, что его голос стал выше и громче, дыханье слегка участилось. Врет!!!
И тут произошла ещё одна необъяснимая странность. Мозг, неспособный выдать своей владелице информацию о том кто она и откуда, с легкостью выдал информацию о том, что лучше всего сейчас сделать вид, что купилась на ложь, ведь когда люди начинают болтать, то они иногда, сами того не замечая, говорят ту информацию, которую не планировали. Так как себе любимой Рони верила куда больше, чем красавцу-брюнету напротив, она сделала большие круглые глаза и, захлопав ресничками, испуганно спросила:
— Как я ударилась головой?
— Вы упали с лошади миледи, — не моргнув глазом, снова соврал Малиган.
— С лошади? — прикинулась дурочкой Верона.
Успешно прикинулась, о чем свидетельствовало то, что Малиган принялся с энтузиазмом врать. Невольно возник вопрос: это из-за того, что она хорошая актриса, или из-за того, Малиган и правда считает её абсолютной дурой?
— Да, - мужчина сцепил руки за спиной. - Леди Верона, вы невеста милорда Родерика Фордхайма. Вы как раз направлялись в наш замок вместе с сопровождением для свадьбы, когда лошадь понеслась. Лошадь остановить не удалось и для вас все закончилось падением. Вы сильно ударились головой. Доктор, осмотревший вас, сказал, что ваша жизнь и здоровье вне опасности. Однако у вас возможны провалы в памяти и видения, ничего общего с реальностью не имеющие.
Малиган говорил складно. И улыбался приятной, располагающей, в общем, улыбкой. Только Рони ему не верила. Улыбается, гад, а улыбка несимметричная, неестественная, натянутая, не сопровождающаяся напряжением мышц вокруг глаз. Все признаки лжи налицо. При этом у Вероны в голове не возникали эти слова. Нет! Девушка просто смотрела на него и видела, что он врет. Она никак не могла этого объяснить, это не было предчувствие. Она просто это ВИДЕЛА. Ни единое сказанное им слово не было правдой, но Верона слушала и кивала головой:
— Что простите? — спохватилась она. Пока Рони усердно делала вид, что слушает, она чуть не прослушала что-то важное.
— Поэтому, на вас напали, — терпеливо повторил Малиган.
— Простите, — закосила под глупышку Верона. — Я не сильно поняла, кто же на меня напал?
Он лишь понимающе улыбнулся и так же терпеливо принялся объяснять ей по- новому:
— Герцог Фордхайм – управитель этой провинции и один из богатейших людей этой страны. На вас напали люди его основного конкурента за власть в королевстве.
— Какой ужас! — картинно испугалась Рони, и тут же задала умный вопрос, пока тот не опомнился: - Но разве это не считается откровенным объявлением войны?
Красавчик словно ждал этого вопроса, потому, что ответил сразу и без запинки:
- Милорд Родерик и милорд Томас и так уже очень давно находятся в состоянии войны. Единственное, что удерживает их от кровопролития – король. Но вам не стоит бояться, милая леди. Это владения нашего милорда и здесь вы в полной безопасности.
— А мой жених? — осторожно потянула за интересующую её ниточку Верона.
У Малигана и на этот вопрос был ответ:
— Сейчас он в отъезде, так как есть ещё одно срочное дело, требующее его немедленного вмешательства. К сожалению, милорд будет отсутствовать ещё около месяца. Но вы должны мне поверить — величайшее его желание увидеться с вами. Милорд Родерик очень любит вас.
Все сказанное Малиганом до этого момента было ложью, в которую иногда вкраплялась правда. Про войну между «милордами», например, он не соврал. Да и последние его слова были чистейшей правдой.
Рони сделала вид, что её смутили слова о влюбленности предполагаемого жениха, и она потупила взор, смущенно сказав:
- Ах, Малиган, - и пока мужчина готовился распинаться, доказывая, что говорит правду и как сильно его господин влюблен, Верона исподтишка задала серьезный вопрос в лоб: — Я ваша пленница?
У него не было времени подготовиться. Да и изумленное выражение лица было настоящим, такие круглые глаза подделать крайне трудно. Поэтому в его торопливые заверения, девушка поверила без проблем.
— Боже упаси! Вы – наша будущая госпожа, — эти слова будто камень с души сняли, но следующие: — Поэтому вы всегда будете находиться под моим присмотром, для вашего же блага, — положили на сердце гору.
Верона приуныла, но виду не подала. Еще нужно было понять, что же здесь происходит. Малиган, видимо решив, что выполнил свою программу минимум на максимум, поспешил откланяться:
— А теперь простите, но я вынужден вас покинуть. Обязанности управляющего ждут, - мужчина галантно поклонился, но Рони не готова была так просто его отпустить:
— Простите, у меня один вопрос... – она придержала его за плечо и легонько толкнула вверх, вынуждая выпрямиться.
— Ну, если только один...
Оба рассмеялись, хотя и понимали, что шутка была не смешная.
— Я хотела спросить, можно ли мне погулять по замку? – хлопая ресничками, спросила Рони.
— Зачем? – в этот раз неподдельное удивление граничило с плохо скрытой подозрительностью.
"Ну, не могу же я тебе сказать, что ищу способ сбежать!", - в отчаянье подумала она.
А вслух произнесла, на ходу сочиняя:
— Ну, свежий воздух улучшает цвет лица... и ... это может помочь мне что-нибудь вспомнить... и ... я же скоро буду тут хозяйкой, хочу немного освоиться, ну вы понимаете — осмотреть свои будущие владения, познакомиться со слугами...
Малиган задумчиво посмотрел на неё и, через пару секунд раздумий, ответил:
— Конечно, можно, - кивнул в такт своим словам он. – Но вы ещё слабы после падения и ради вашего же добра лучше отдохните ещё немного. А завтра я покажу вам замок. Уверяю, вы останетесь довольны увиденным леди.
Мужчина раскланялся и ушел. А Верона осталась думать о том, какой же он все-таки молодец: и в просьбе не отказал, и тылы прикрыть успел. Даже если и было в замке на что посмотреть, то за то время, что она будет "отдыхать" господин управитель успеет спрятать все, что угодно. Даже дракона в подземелье засунуть, если такой по двору гуляет, как непривязанная собака!
Пока Рони думала о своем, в комнату вошла девушка, лет четырнадцати, с совсем ещё детским личиком, и поставила на небольшой столик у окна. Там же стояли несколько стульев, один из которых она отодвинула, помогая Вероне присесть. Затем девушка отошла в сторону и уставилась на неё, как на ожившую картину. По всему видно, что ребенку дали важнейшее задание — незаметно проследить, чтобы Верона все съела. Но дитя придется обломать. Не судьба ей сегодня стать шпионкой.
Зато сегодня девочка послужит ценным источником информации.
Рони посмотрела на тарелку и не увидела ничего знакомого, кроме жаренного мяса.
- Что это? – спросила она девушку.
- Это? – неподдельно удивилась та. – Это пойча.
Рони решила, что видимо вопрос нужно формировать несколько иначе, чтобы можно было получить более точный ответ на свой вопрос. Она приветливо улыбнулась девушке и приглашающе указала на вакантный стул напротив себя.
- Присядь, пообедай со мной.
Девушка не шелохнулась, лишь взгляд стал совершенно испуганным и диким. Рони сделала грустное личико и горестно пожаловалась:
