Однако я всегда знала: когда-нибудь найдется несговорчивый смутьян, который не стерпит моих педагогических приемов, и тогда придется идти назад пятками. Вот оно и случилось! Учитель должен делать свое дело, как бы тяжело ему ни было!
- Разве вам тяжело со мной? - удивился я, ведь до сих пор слушался ее беспрекословно.
- Ты здесь ни при чем, имеется в виду нелегкий учебный процесс, - неоригинально отперлась Елена Петровна.
Елена Петровна не обманула: к моменту экзаменов я уже мог свободно читать с листа пресловутые "Moscow news". Язык со скрипом, но покорился мне. Пересказы на заданную тему и перевод текстов любой сложности уже не вызывали такой панический страх. Кроме того, моя преподавательница периодически ставила пленки с записями беглой разговорной речи на понимание, иногда сама переходила на английский, требуя того же и от меня. Теперь я не боялся страшного инглиша, как чумы. Уж на тройку-то накрякаю точно, и непременно поступлю на вожделенный журфак!
Но все прошло более чем блестяще: остальные предметы сдал, как и предполагал, на пятерки, а по иностранному языку получил четыре. Меня зачислили на первый курс!!! Я ошалел от счастья: сбылась мечта всей жизни! Мишаня получил три пятерки и четверку по истории. Нам предстояло учиться вместе, чему мы оба несказанно обрадовались!
Елене Петровне я обещал после сдачи экзамена придти и рассказать, как все прошло. Прежде всего, освободившись, понесся на телеграф - переживал за Раечку, поступавшую в Ростовский мединститут. Услыхав милый голосок, я покрылся, несмотря на летний зной, парализующими мурашками, после чего тело полыхнуло жаром. Раечка сдала три экзамена на пятерки, осталось сочинение, которое надо написать хотя бы на четыре, в связи с чем она полушутливо посетовала на мое отсутствие.
- Вовка, милый, настрочил бы ты за меня! - нежно проворковала девушка.
- Конечно, если бы только мог! Жаль, ты не живешь на соседней улице, как в нашем городке! Соскучился жутко, Раюш!
- Я тоже! Знаешь, Володя, должна сообщить тебе одну вещь: Слава мне иногда пишет!
- Вот как! - я невольно насторожился. - И о чем же?
- Да так, ни о чем таком: философствует, рассуждает о религии, рассказывает о своих планах, ничего личного, все чисто по-дружески, но все-таки ты должен знать...
- Наверное, он надоел тебе, я поговорю с ним...
- Не надо, Володя! Мне его... жалко как-то.
- Жалость унижает человека!
- Не всегда! Ему нужна дружеская поддержка, Слава так одинок после смерти Бориса, чувствуется по письмам. Я не нахожу в себе силы обидеть его. Тем более, он - твой брат!
- Ну хорошо, только если начнет изводить тебя своим занудством, сообщи мне, я с ним разберусь! Хорошо, милая?
- Хорошо! Володя, я так люблю тебя!
- Я тебя тоже, Раечка!
Поговорив, купил букет и поехал к Елене Петровне. Сияющая радость исчезла, уступив место смутной досаде. Какого черта брат не оставляет девчонку в покое! Я не ревновал, нет: любовь Ярослава всегда принадлежала Рае, но она никогда не отвечала ему взаимностью, вряд ли и теперь ситуация изменится. Просто не должен Славка хоть каким-то боком присутствовать в жизни Раюши! Отчего-то встревожился, будто их эпистолярное общение, сулило нам обоим несчастье. Уж не становлюсь ли я параноиком: в самом деле, чем братец может навредить девушке, находясь на расстоянии?
Следовало подавить нехорошие предчувствия: предстоял визит к Елене Петровне.
На сей раз она встретила меня не в деловой закрытой водолазке, как всегда, а в голубом атласном халате, едва скрывавшим пышную грудь, на белой нежной коже поблескивали капельки воды. Голову её увенчал тюрбан из полотенца. Котяра Елены Петровны выскочил на площадку, и я, наскоро вручив букет, побежал ловить его, недоумевая, для чего кастрированное животное рвется на свободу.
- Дримоша, негодник, так и норовишь убежать от меня! - женщина взяла из моих рук мохнатого красавца, наши пальцы на мгновение соприкоснулись. - Извини, Володя, я только из душа, жара страшная! Ну давай же, рассказывай, как все прошло!
Услыхав, кто принимал экзамены, Елена Петровна ужаснулась:
- Лысый старикан в очках?! Тебе попался Ленник, гроза абитуриентов! Надо же, закон подлости! Я-то надеялась, пронесет! Все говорят, гад страшный, даже сами преподаватели!
Она слушала меня с интересом, иногда задавала вопросы, а под конец рассказа жестом прервала слова благодарности:
- Ну, полно, не надо! Очень рада за тебя, да и за себя тоже! Знаешь, и я выдержала экзамен, эту вершину мы покоряли вместе и, если не считать некоторых трений, все прошло замечательно. Ты - молодец! Давай отметим великое событие, я испекла вкусный торт!
- Может, я пойду? - отчего-то мне вдруг стало неловко.
- Даже не думай, я тебя не отпущу, дай хоть немного порадоваться, а то завтра снова начнутся серые будни. Поверь, для учителя нет большего праздника, чем успех ученика. Тем более такого, как ты!
Последнее замечание заставило меня пристально вглядеться в ее лицо. Елена Прекрасная выдержала мой взгляд, не опустив взора, с видом донельзя вызывающим. Инстинктивно я почувствовал, как ее обуревает жажда конфликта. Видимо, такова была сущность Елены Петровны: ее все время тянуло на остренькое. Ну раз так, получите!
- Такого запущенного серого кретина? - не принять вызов я не мог.
- Нет, такого красивого, сильного и способного! - женщина стрельнула в меня острым, как пика, взглядом, невинно опустила глаза, ковыряя серебряной ложечкой свой вкуснейший тортик.
- Несправедливая критика все же лучше, чем неприкрытая лесть! - заявил я, даже не подумав, что говорю дерзость.
Невольно втянулся в ее игру, в странное, будоражащее противостояние, поскольку привык переламывать все в свою сторону и, видя какое-либо сопротивление, отвечал на него каменной твердостью. Елена же призывала пробить преграду иного свойства, отчаянно нуждаясь в мужчине-покорителе. На её беду им оказался шестнадцатилетний мальчик. Тогда я, конечно, смутно осознавал происходившее, но с готовностью предлагал знойной красавице столь необходимую ей на тот момент новизну ощущений, сработало мужское самолюбие. Уйти теперь значило не просто обидеть, а оскорбить Елену Прекрасную, чего вчерашний школьник Володя Петров, разумеется, ни в коем случае не хотел.
- Надо же! А я-то думала, тебя предпочтительнее по ворсу гладить, как моего Дримошу, но не так, - она провела своей холеной ручкой против шерсти растянувшегося рядом с ней на кухонном диванчике кота, тот зашипел и ощетинился.
- Не мучьте животное, Елена Петровна, я готов и дальше терпеть вашу грубую лесть!
Капельки воды на атласной коже красавицы давно высохли, халатик распахнулся, открыв полукружия ее пышных довольно больших грудей, тяжелых и жарких, изнывающих в невыносимой тоске без мужских рук. Отошла и пола домашней атласной одежки, обнажив стройную полноватую ногу чуть выше колена. Меня откровенно неприкрыто соблазняли, Елена выглядела очень сексуально в своем жутком тюрбане на голове. Её лебединая на зависть Нефертити шея, покатые плечи, полуоткрытые губы, весь облик, пышащий жаром, вдруг разбудили во мне уже знакомое чувство сильнейшего возбуждения. На миг вспомнил о Раечке, мелькнула мысль, немедленно уйти отсюда, убежать, капитулировать! Но в следующий же миг понял: не могу! И мысль о далекой девочке сама собой потухла в недрах сознания. Я сидел неподвижно супротив Елены на диванчике, превратившись в один огромный член, а между нами, растянувшись, возлежал Дрим.
- Ну хорошо, сам напросился, слушай мою грубую лесть. Теперь ты мне больше не ученик и прекрасно обойдешься без меня. Раз, - женщина погладила кота уже по шерстке, - ты выглядишь взрослее своих сверстников. Два, - холеная ручка вновь прошлась по столь же холеной шкурке. - В тебе есть твердость духа и настойчивость. Три. Не хочу, чтобы ты сейчас ушел навсегда и готова удержать тебя любой ценой. Четыре. Я вправе рассчитывать на ответную лесть?
- Вполне. Вы очень красивы. Раз, - подражая ей, я погладил Дримошу. - Умны и непредсказуемы. Два. Я тоже не хочу уходить. Три. И последнее: нельзя ли снять полотенце, хотелось бы увидеть ваши волосы распущенными? Четыре.
Её рука медленно развернула тюрбан, влажные ароматные локоны рассыпались по плечам. Без своей высокой прически она казалась значительно моложе.
- Ты крайне мелочен, Володя, мог бы сказать и лишний комплимент! - Елена потянулась к коту, и наши пальцы встретились на его пушистом тельце.
Терпение Дримоши, которому мы своими поглаживаниями мешали спать, лопнуло, он спрыгнул с дивана и лениво удалился.
- Извините, не могу придумать ничего подходящего. Может, подскажете? - осведомился я, ощущая каменное возбуждение во всем теле, уже граничащее с болью.
- Ну, например, насколько я хорошо целуюсь...
- Не могу утверждать того, чего не знаю!
- А ты узнай!
Она потянулась ко мне. Я слишком уважал Лену и не мог не ответить на ее порыв, но, кроме того, уважал и себя, вполне сознательно облегчая прелестной учительнице задачу соблазнения великовозрастного ученика. Пришло мое время стать мужчиной. Помочь в таком деликатном деле нашему брату может только женщина, и такая женщина сидела рядом со мной на диванчике. Невероятная нестандартная опытная красавица с мокрыми волосами и атласной кожей. И я, очертя голову, бросился в обжигающе пекло телесной страсти. Елена повела себя не как опытная взрослая женщина, а как импульсивная страстная девчонка, наконец-то избавившаяся от надоевшего материнского контроля.
Моя первая женщина оказалась потрясающей! Новые ощущения приносили несказанное удовольствие. Хотелось постичь деликатную науку как можно лучше, и здесь мне могла помочь только Елена, оставаясь учителем и наставником.
Незаурядная натура: властная, крепкая, просто стальная. В ней ощущалось глубоко задавленное другое "я", иногда прорывавшееся наружу, и делавшее мою училку трогательно несчастной и беззащитной.
Ты устала быть покорной, ты устала быть рабой,
Жить надеждой иллюзорной, отвечать на жест любой.
Барабанит по стеклам дождь, как будто живой,
Ты сейчас одинока. Открой, открой окно!
Жизнь идет, будто за стеною, а ты в плену пустоты.
О, как жаль, но всему виною мечты, мечты, мечты!
Ты пыталась стать жестокой, стать холодной, словно лед.
Недоступной и далекой, и живущей без забот.
Барабанит по стеклам дождь, как будто живой,
Ты опять одинока. Открой, открой окно!
Жизнь идет, будто за стеною, а ты в плену пустоты.
О, как жаль, но всему виною мечты, мечты, мечты!?
Группа "Ария" "Мечты"
Такие непростые чувства возникали на дне сознания, едва я переступал порог Елениной квартиры. Среди дорогих практичных вещей, книг, картин, которыми некогда населил свое жилище дед-профессор, рядом с двумя милыми зверьками училка казалась красивым и глубоко несчастным приложением ко всей этой роскоши. Хотя в своем микроклимате Лена чувствовала себя весьма комфортно.
В день сдачи экзамена мы провели ещё пару часов вместе, когда я инстинктивно почувствовал: пора уходить. На прощание "иностранка" ещё раз приникла ко мне всем телом, обожгла жарким дыханием и крепко поцеловала в губы. Ответив на ее поцелуй, я с некоторым беспокойством поинтересовался:
- Ну как, есть у меня шанс получить пятерку по предмету?
- Шанс есть всегда, но думаю, задатки у тебя весьма неплохи. Not good, but excellent! А уж выйдет из тебя Казанова или нет, посмотрим! Сегодня состоялось лишь вводное занятие!
- Думаю, если ТЫ возьмешься за мое обучение, у меня есть все шансы обойти Казанову!
Лена лишь улыбнулась:
- Излишней скромностью мой скверный мальчик никогда не отличался! Ну уж ладно, попробую сделать все возможное!
- Спасибо!
- Не благодари, я тоже свое получила!
Она не признавала ни снисхождения, ни благодарности, только и отдавать безвозмездно не умела, стремясь непременно получить сообразную вложенному моральную компенсацию. Педантичная и умная, Лена могла показаться бесчувственной кому угодно, только не мне, который знавал ее в душной августовской спальне на широкой профессорской кровати, податливую, послушную сильным мужским рукам. Учительницу мне подарила судьба непревзойденную во всем! Она, как никто, умела заставить оглянуться на свое поведение и постичь величайшую пошлость мужского эгоизма. Благодаря Лене, я увидел женщину другими глазами и прочувствовал, говоря выспренним языком, всю мудрость и красоту прекрасной половины человечества.
Однажды она преподнесла мне очередной убедительный урок.
Хрупкую беззащитную Раечку мне неизменно хотелось уберечь от самого себя. Елена же казалась опытной и защищенной, камнем, скалой, а не обычной женщиной, уязвимой перед мужским произволом и эгоизмом. Словно Господь застраховал взрослую любовницу от извечных бабьих проблем. Захваченный новыми ощущениями, я и мысли не держал о безопасности подруги. В самом деле, кто из нас опытнее? Попустительство себе делало меня инфантильным недоумком, но недоумком беспардонным, такому удобно пользоваться предлагаемой благодатью, ничего не беря в голову.
- Вы, мужики, в основном жуткое хамье, - однажды заявила она, с бесстрастным выражением лица разливая чай по чашкам, - наше дело - не рожать: всунул, вынул - и бежать. Тебя ещё можно простить по неопытности, хоть ты уже не дите сопливое, а взрослый человек!
-Я думал, ты знаешь, что делаешь… - меня окатило жгучим жаром стыда.
-А ты не думай, Володя, ты спрашивай! Мы, женщины, живые люди, а не расходный материал! Проявишь внимание и чуткость, все неудобства окупятся с лихвой. Ты уже сейчас привлекателен и чертовски обаятелен. Повзрослеешь, девки в очередь выстроятся! А если еще и посочувствуешь нелегкой женской доле, то и вовсе вознесут до небес! Я знаю, о чем говорю. Красивая вывеска, крепкие мускулы и твердость духа – далеко не все. Надо ещё вести себя по-человечески, беречь партнера, не так ли?
- Так, - я снова густо покраснел.
- Ладно, Володя, не тушуйся! Я-то на что? И расскажу и покажу! - подперев свое красивое лицо ладошкой, она внимательно рассматривала меня. - Знаешь, можно ведь и к уличной девке относиться, как к богине, ибо, если пользуешь её, то сам ничем не лучше. Я бы посоветовала все же сдерживать темперамент и вступать в сексуальный контакт при наличии хоть какого-то чувства, симпатии или просто доброго отношения. Мужчина хорошего качества встречается достаточно редко, и мне хочется видеть тебя именно таким, - она помолчала. - Ты так внимательно слушаешь меня. Здорово, когда зерна науки падают в благодатную почву!
- Можно тебя спросить?
- Конечно, мой мальчик!
- Почему ты не замужем? Такая красивая, умная, тобой можно только восхищаться! Неужели не нашлось человека, с которым ты могла бы связать свою судьбу?
- Находились, и немало! - спокойно отозвалась Елена, - но ни с кем я не испытывала чувство настоящего счастья, полной гармонии! Каждый раз или чего-то не хватало, или, наоборот, выскакивало явно лишнее. Так уж получалось... Один хотел затащить в загс из-за квартиры, другой ревновал, третий, наоборот, подчинялся, словно бесхребетная амеба, четвертый и вовсе стал пить, а однажды ударил по лицу.
- Разве вам тяжело со мной? - удивился я, ведь до сих пор слушался ее беспрекословно.
- Ты здесь ни при чем, имеется в виду нелегкий учебный процесс, - неоригинально отперлась Елена Петровна.
Елена Петровна не обманула: к моменту экзаменов я уже мог свободно читать с листа пресловутые "Moscow news". Язык со скрипом, но покорился мне. Пересказы на заданную тему и перевод текстов любой сложности уже не вызывали такой панический страх. Кроме того, моя преподавательница периодически ставила пленки с записями беглой разговорной речи на понимание, иногда сама переходила на английский, требуя того же и от меня. Теперь я не боялся страшного инглиша, как чумы. Уж на тройку-то накрякаю точно, и непременно поступлю на вожделенный журфак!
Но все прошло более чем блестяще: остальные предметы сдал, как и предполагал, на пятерки, а по иностранному языку получил четыре. Меня зачислили на первый курс!!! Я ошалел от счастья: сбылась мечта всей жизни! Мишаня получил три пятерки и четверку по истории. Нам предстояло учиться вместе, чему мы оба несказанно обрадовались!
Елене Петровне я обещал после сдачи экзамена придти и рассказать, как все прошло. Прежде всего, освободившись, понесся на телеграф - переживал за Раечку, поступавшую в Ростовский мединститут. Услыхав милый голосок, я покрылся, несмотря на летний зной, парализующими мурашками, после чего тело полыхнуло жаром. Раечка сдала три экзамена на пятерки, осталось сочинение, которое надо написать хотя бы на четыре, в связи с чем она полушутливо посетовала на мое отсутствие.
- Вовка, милый, настрочил бы ты за меня! - нежно проворковала девушка.
- Конечно, если бы только мог! Жаль, ты не живешь на соседней улице, как в нашем городке! Соскучился жутко, Раюш!
- Я тоже! Знаешь, Володя, должна сообщить тебе одну вещь: Слава мне иногда пишет!
- Вот как! - я невольно насторожился. - И о чем же?
- Да так, ни о чем таком: философствует, рассуждает о религии, рассказывает о своих планах, ничего личного, все чисто по-дружески, но все-таки ты должен знать...
- Наверное, он надоел тебе, я поговорю с ним...
- Не надо, Володя! Мне его... жалко как-то.
- Жалость унижает человека!
- Не всегда! Ему нужна дружеская поддержка, Слава так одинок после смерти Бориса, чувствуется по письмам. Я не нахожу в себе силы обидеть его. Тем более, он - твой брат!
- Ну хорошо, только если начнет изводить тебя своим занудством, сообщи мне, я с ним разберусь! Хорошо, милая?
- Хорошо! Володя, я так люблю тебя!
- Я тебя тоже, Раечка!
Поговорив, купил букет и поехал к Елене Петровне. Сияющая радость исчезла, уступив место смутной досаде. Какого черта брат не оставляет девчонку в покое! Я не ревновал, нет: любовь Ярослава всегда принадлежала Рае, но она никогда не отвечала ему взаимностью, вряд ли и теперь ситуация изменится. Просто не должен Славка хоть каким-то боком присутствовать в жизни Раюши! Отчего-то встревожился, будто их эпистолярное общение, сулило нам обоим несчастье. Уж не становлюсь ли я параноиком: в самом деле, чем братец может навредить девушке, находясь на расстоянии?
Следовало подавить нехорошие предчувствия: предстоял визит к Елене Петровне.
На сей раз она встретила меня не в деловой закрытой водолазке, как всегда, а в голубом атласном халате, едва скрывавшим пышную грудь, на белой нежной коже поблескивали капельки воды. Голову её увенчал тюрбан из полотенца. Котяра Елены Петровны выскочил на площадку, и я, наскоро вручив букет, побежал ловить его, недоумевая, для чего кастрированное животное рвется на свободу.
- Дримоша, негодник, так и норовишь убежать от меня! - женщина взяла из моих рук мохнатого красавца, наши пальцы на мгновение соприкоснулись. - Извини, Володя, я только из душа, жара страшная! Ну давай же, рассказывай, как все прошло!
Услыхав, кто принимал экзамены, Елена Петровна ужаснулась:
- Лысый старикан в очках?! Тебе попался Ленник, гроза абитуриентов! Надо же, закон подлости! Я-то надеялась, пронесет! Все говорят, гад страшный, даже сами преподаватели!
Она слушала меня с интересом, иногда задавала вопросы, а под конец рассказа жестом прервала слова благодарности:
- Ну, полно, не надо! Очень рада за тебя, да и за себя тоже! Знаешь, и я выдержала экзамен, эту вершину мы покоряли вместе и, если не считать некоторых трений, все прошло замечательно. Ты - молодец! Давай отметим великое событие, я испекла вкусный торт!
- Может, я пойду? - отчего-то мне вдруг стало неловко.
- Даже не думай, я тебя не отпущу, дай хоть немного порадоваться, а то завтра снова начнутся серые будни. Поверь, для учителя нет большего праздника, чем успех ученика. Тем более такого, как ты!
Последнее замечание заставило меня пристально вглядеться в ее лицо. Елена Прекрасная выдержала мой взгляд, не опустив взора, с видом донельзя вызывающим. Инстинктивно я почувствовал, как ее обуревает жажда конфликта. Видимо, такова была сущность Елены Петровны: ее все время тянуло на остренькое. Ну раз так, получите!
- Такого запущенного серого кретина? - не принять вызов я не мог.
- Нет, такого красивого, сильного и способного! - женщина стрельнула в меня острым, как пика, взглядом, невинно опустила глаза, ковыряя серебряной ложечкой свой вкуснейший тортик.
- Несправедливая критика все же лучше, чем неприкрытая лесть! - заявил я, даже не подумав, что говорю дерзость.
Невольно втянулся в ее игру, в странное, будоражащее противостояние, поскольку привык переламывать все в свою сторону и, видя какое-либо сопротивление, отвечал на него каменной твердостью. Елена же призывала пробить преграду иного свойства, отчаянно нуждаясь в мужчине-покорителе. На её беду им оказался шестнадцатилетний мальчик. Тогда я, конечно, смутно осознавал происходившее, но с готовностью предлагал знойной красавице столь необходимую ей на тот момент новизну ощущений, сработало мужское самолюбие. Уйти теперь значило не просто обидеть, а оскорбить Елену Прекрасную, чего вчерашний школьник Володя Петров, разумеется, ни в коем случае не хотел.
- Надо же! А я-то думала, тебя предпочтительнее по ворсу гладить, как моего Дримошу, но не так, - она провела своей холеной ручкой против шерсти растянувшегося рядом с ней на кухонном диванчике кота, тот зашипел и ощетинился.
- Не мучьте животное, Елена Петровна, я готов и дальше терпеть вашу грубую лесть!
Капельки воды на атласной коже красавицы давно высохли, халатик распахнулся, открыв полукружия ее пышных довольно больших грудей, тяжелых и жарких, изнывающих в невыносимой тоске без мужских рук. Отошла и пола домашней атласной одежки, обнажив стройную полноватую ногу чуть выше колена. Меня откровенно неприкрыто соблазняли, Елена выглядела очень сексуально в своем жутком тюрбане на голове. Её лебединая на зависть Нефертити шея, покатые плечи, полуоткрытые губы, весь облик, пышащий жаром, вдруг разбудили во мне уже знакомое чувство сильнейшего возбуждения. На миг вспомнил о Раечке, мелькнула мысль, немедленно уйти отсюда, убежать, капитулировать! Но в следующий же миг понял: не могу! И мысль о далекой девочке сама собой потухла в недрах сознания. Я сидел неподвижно супротив Елены на диванчике, превратившись в один огромный член, а между нами, растянувшись, возлежал Дрим.
- Ну хорошо, сам напросился, слушай мою грубую лесть. Теперь ты мне больше не ученик и прекрасно обойдешься без меня. Раз, - женщина погладила кота уже по шерстке, - ты выглядишь взрослее своих сверстников. Два, - холеная ручка вновь прошлась по столь же холеной шкурке. - В тебе есть твердость духа и настойчивость. Три. Не хочу, чтобы ты сейчас ушел навсегда и готова удержать тебя любой ценой. Четыре. Я вправе рассчитывать на ответную лесть?
- Вполне. Вы очень красивы. Раз, - подражая ей, я погладил Дримошу. - Умны и непредсказуемы. Два. Я тоже не хочу уходить. Три. И последнее: нельзя ли снять полотенце, хотелось бы увидеть ваши волосы распущенными? Четыре.
Её рука медленно развернула тюрбан, влажные ароматные локоны рассыпались по плечам. Без своей высокой прически она казалась значительно моложе.
- Ты крайне мелочен, Володя, мог бы сказать и лишний комплимент! - Елена потянулась к коту, и наши пальцы встретились на его пушистом тельце.
Терпение Дримоши, которому мы своими поглаживаниями мешали спать, лопнуло, он спрыгнул с дивана и лениво удалился.
- Извините, не могу придумать ничего подходящего. Может, подскажете? - осведомился я, ощущая каменное возбуждение во всем теле, уже граничащее с болью.
- Ну, например, насколько я хорошо целуюсь...
- Не могу утверждать того, чего не знаю!
- А ты узнай!
Она потянулась ко мне. Я слишком уважал Лену и не мог не ответить на ее порыв, но, кроме того, уважал и себя, вполне сознательно облегчая прелестной учительнице задачу соблазнения великовозрастного ученика. Пришло мое время стать мужчиной. Помочь в таком деликатном деле нашему брату может только женщина, и такая женщина сидела рядом со мной на диванчике. Невероятная нестандартная опытная красавица с мокрыми волосами и атласной кожей. И я, очертя голову, бросился в обжигающе пекло телесной страсти. Елена повела себя не как опытная взрослая женщина, а как импульсивная страстная девчонка, наконец-то избавившаяся от надоевшего материнского контроля.
ГЛАВА 15. Деликатная наука.
Моя первая женщина оказалась потрясающей! Новые ощущения приносили несказанное удовольствие. Хотелось постичь деликатную науку как можно лучше, и здесь мне могла помочь только Елена, оставаясь учителем и наставником.
Незаурядная натура: властная, крепкая, просто стальная. В ней ощущалось глубоко задавленное другое "я", иногда прорывавшееся наружу, и делавшее мою училку трогательно несчастной и беззащитной.
Ты устала быть покорной, ты устала быть рабой,
Жить надеждой иллюзорной, отвечать на жест любой.
Барабанит по стеклам дождь, как будто живой,
Ты сейчас одинока. Открой, открой окно!
Жизнь идет, будто за стеною, а ты в плену пустоты.
О, как жаль, но всему виною мечты, мечты, мечты!
Ты пыталась стать жестокой, стать холодной, словно лед.
Недоступной и далекой, и живущей без забот.
Барабанит по стеклам дождь, как будто живой,
Ты опять одинока. Открой, открой окно!
Жизнь идет, будто за стеною, а ты в плену пустоты.
О, как жаль, но всему виною мечты, мечты, мечты!?
Группа "Ария" "Мечты"
Такие непростые чувства возникали на дне сознания, едва я переступал порог Елениной квартиры. Среди дорогих практичных вещей, книг, картин, которыми некогда населил свое жилище дед-профессор, рядом с двумя милыми зверьками училка казалась красивым и глубоко несчастным приложением ко всей этой роскоши. Хотя в своем микроклимате Лена чувствовала себя весьма комфортно.
В день сдачи экзамена мы провели ещё пару часов вместе, когда я инстинктивно почувствовал: пора уходить. На прощание "иностранка" ещё раз приникла ко мне всем телом, обожгла жарким дыханием и крепко поцеловала в губы. Ответив на ее поцелуй, я с некоторым беспокойством поинтересовался:
- Ну как, есть у меня шанс получить пятерку по предмету?
- Шанс есть всегда, но думаю, задатки у тебя весьма неплохи. Not good, but excellent! А уж выйдет из тебя Казанова или нет, посмотрим! Сегодня состоялось лишь вводное занятие!
- Думаю, если ТЫ возьмешься за мое обучение, у меня есть все шансы обойти Казанову!
Лена лишь улыбнулась:
- Излишней скромностью мой скверный мальчик никогда не отличался! Ну уж ладно, попробую сделать все возможное!
- Спасибо!
- Не благодари, я тоже свое получила!
Она не признавала ни снисхождения, ни благодарности, только и отдавать безвозмездно не умела, стремясь непременно получить сообразную вложенному моральную компенсацию. Педантичная и умная, Лена могла показаться бесчувственной кому угодно, только не мне, который знавал ее в душной августовской спальне на широкой профессорской кровати, податливую, послушную сильным мужским рукам. Учительницу мне подарила судьба непревзойденную во всем! Она, как никто, умела заставить оглянуться на свое поведение и постичь величайшую пошлость мужского эгоизма. Благодаря Лене, я увидел женщину другими глазами и прочувствовал, говоря выспренним языком, всю мудрость и красоту прекрасной половины человечества.
Однажды она преподнесла мне очередной убедительный урок.
Хрупкую беззащитную Раечку мне неизменно хотелось уберечь от самого себя. Елена же казалась опытной и защищенной, камнем, скалой, а не обычной женщиной, уязвимой перед мужским произволом и эгоизмом. Словно Господь застраховал взрослую любовницу от извечных бабьих проблем. Захваченный новыми ощущениями, я и мысли не держал о безопасности подруги. В самом деле, кто из нас опытнее? Попустительство себе делало меня инфантильным недоумком, но недоумком беспардонным, такому удобно пользоваться предлагаемой благодатью, ничего не беря в голову.
- Вы, мужики, в основном жуткое хамье, - однажды заявила она, с бесстрастным выражением лица разливая чай по чашкам, - наше дело - не рожать: всунул, вынул - и бежать. Тебя ещё можно простить по неопытности, хоть ты уже не дите сопливое, а взрослый человек!
-Я думал, ты знаешь, что делаешь… - меня окатило жгучим жаром стыда.
-А ты не думай, Володя, ты спрашивай! Мы, женщины, живые люди, а не расходный материал! Проявишь внимание и чуткость, все неудобства окупятся с лихвой. Ты уже сейчас привлекателен и чертовски обаятелен. Повзрослеешь, девки в очередь выстроятся! А если еще и посочувствуешь нелегкой женской доле, то и вовсе вознесут до небес! Я знаю, о чем говорю. Красивая вывеска, крепкие мускулы и твердость духа – далеко не все. Надо ещё вести себя по-человечески, беречь партнера, не так ли?
- Так, - я снова густо покраснел.
- Ладно, Володя, не тушуйся! Я-то на что? И расскажу и покажу! - подперев свое красивое лицо ладошкой, она внимательно рассматривала меня. - Знаешь, можно ведь и к уличной девке относиться, как к богине, ибо, если пользуешь её, то сам ничем не лучше. Я бы посоветовала все же сдерживать темперамент и вступать в сексуальный контакт при наличии хоть какого-то чувства, симпатии или просто доброго отношения. Мужчина хорошего качества встречается достаточно редко, и мне хочется видеть тебя именно таким, - она помолчала. - Ты так внимательно слушаешь меня. Здорово, когда зерна науки падают в благодатную почву!
- Можно тебя спросить?
- Конечно, мой мальчик!
- Почему ты не замужем? Такая красивая, умная, тобой можно только восхищаться! Неужели не нашлось человека, с которым ты могла бы связать свою судьбу?
- Находились, и немало! - спокойно отозвалась Елена, - но ни с кем я не испытывала чувство настоящего счастья, полной гармонии! Каждый раз или чего-то не хватало, или, наоборот, выскакивало явно лишнее. Так уж получалось... Один хотел затащить в загс из-за квартиры, другой ревновал, третий, наоборот, подчинялся, словно бесхребетная амеба, четвертый и вовсе стал пить, а однажды ударил по лицу.
