Она протянула мальчику ладонь и тот с самым серьезным видом её пожал.
В целом это было безмятежное время. Течение загородной жизни лишь единожды омрачило не слишком приятное событие.
Если вы внимательно посмотрите вокруг, то наверняка увидите юного джентльмена или леди, к которым буквально липнут ссадины, мелкие травмы и ушибы. Этих детей не назовёшь непоседами, они не выглядят неуклюжими, но углы мебели, лишние ступени и пороги, кажется, чуть чаще попадаются им на пути, чем их сверстникам. Кити была именно таким ребенком, частенько она щеголяла шишкой на лбу, царапиной на щеке и иными украшениями, которые не вполне пристали юным леди. Девушка взрослела, и подобные неприятности случались всё реже, однако, до сих пор, время от времени происходили рецидивы, после чего Кити становилась затворницей на несколько дней, пытаясь поскорее избавиться от последствий.
Этот ужин в кругу семьи ничем не выделялся в череде таких же уютных домашних ужинов до тех пор, пока в руках Кити не лопнул бокал. Один осколок довольно глубоко вспорол ладонь девушки. Алые капли щедро рассыпались по скатерти.
Время замерло на мгновение, а затем возобновило бег. В ту же секунду произошло несколько событий. Служанка, проходившая за спиной Кити, уронила поднос. Лизи наконец-то взяла ту самую, высокую ноту, которая до последнего не давалась ей в музыкальном классе. Леди Анна побледнела и начала заваливаться набок, грузно сползая со стула. Грегори, сидевший по левую руку от пострадавшей, сосредоточенно пытался вспомнить, хоть что-то из курса медицинской помощи. Селия, место которой располагалось с правой стороны от кузины, схватила чистую салфетку резко прижала ее к ранке, прошептала останавливающую кровотечение формулу, убрала салфетку, убедилась, что в ранке не осталось стекла, и спокойным голосом порекомендовала Кити промыть порез и забинтовать руку. Чарльз вскочил со своего места и кинулся к сестре, но, видя, что помощь ей уже оказана, изменил траекторию и поспешил подхватить оседающую мачеху.
Когда суматоха несколько улеглась, а пострадавшая была умыта, забинтована, переодета и на всякий случай уложена в постель, леди Анна окончательно уверилась, что её дочери не угрожает ни смерть, ни изнурительная болезнь, после чего отправилась в свои покои – приходить в себя после пережитого потрясения и восстанавливать душевное равновесие сном. Ведь, как всем известно, ничто не способствует спокойствию и уравновешенности нервной организации так, как крепкий, здоровый сон.
На вечерний разговор в гостиной Динтонов собралась компания весьма приятная, хотя и несколько поредевшая из-за недавнего происшествия. Лизи, оставившая сестру на попечение леди Марии, сидела на софе возле Селии и взирала на неё с нескрываемым восхищением.
Грегори, расположившийся в кресле напротив, с недовольной миной разглядывал носки своих сапог. Было не вполне ясно чем было вызвано недовольство молодого человека: не самой удобной парой обуви, качеством работы камердинера, который не слишком тщательно отполировал мыски, или собственной растерянностью, которая охватила его в такой неподходящий момент, когда помощь требовалась родному человеку.
- Селия, как здорово ты справилась с раной Кити! - в очередной раз воскликнула Лизи. - Ты такая храбрая!
- О да! - смеясь, откликнулась Селия. - А ещё ловкая, умная, талантливая, и вам очень повезло, что я навестила вас именно в это время! Лизи, ты уже говорила это! Примерно раз двадцать за последние десять минут! Достаточно! Правда! Если бы не я, то Грегори или Чарльз помогли бы твоей сестре, а если бы и их не случилось дома, то ты сама, ваша матушка или леди Мария. Подобные порезы неприятны, но не слишком опасны и прекрасно лечатся как с применением магии, так и вовсе без магического вмешательства.
- Кузина, ты говоришь о порезах так, как будто видела их немало, - буркнул Грегори.
- Но я действительно повидала достаточно много порезов, ссадин, ожогов, а также переломов и вывихов. Отец позаботился о том, чтобы у меня были лучшие учителя, в том числе, а если честно, то в первую очередь по медицинскому делу. За анатомический атлас я засела раньше, чем за географический! А едва мне исполнилось четырнадцать, к теоретическим занятиям были добавлены практические. В первое время это была пара часов в неделю, но постепенно они выросли до трех дней из десяти. - Селия пожала плечами и, встретившись с Грегори взглядом, добавила: - В любом городе существуют бесплатные лечебницы для не слишком обеспеченных горожан, там всегда не хватает рабочих рук. Конечно, для того чтобы устроиться врачом, нужен диплом, но в качестве младшего медицинского персонала обычно берут любого грамотного, опрятного, здорового человека старше шестнадцати, а в некоторых странах старше четырнадцати лет.
- Ты работала? - ахнула Лизи.
- Да, - просто подтвердила, Селия. - Не за плату, конечно, мне казалось, что непорядочно уменьшать и без того скудный бюджет лечебниц. Мне повезло, в Лоссии, где мы так долго жили, принято, чтобы дамы высшего света занимались благотворительностью. Кто-то курирует приюты для сирот, кто-то занимается устройством школ для простых людей, сама Великая княгиня частенько наведывается в лечебницу для бедных. Конечно, не все лично встают за преподавательскую кафедру и мало кто лично занимается перевязками, накладыванием швов, обработкой ран, но встречаются и такие. Так что я не была в этом смысле там белой вороной. Но что-то подсказывает мне, что мне вряд ли удастся избежать косых взглядов на родине, когда я продолжу заниматься этим в Лидоне.
- Ты серьёзно хочешь так унижаться ради каких-то попрошаек?! - воскликнула Лизи, в ужасе округлив глаза и приложив тонкую ладошку к щеке.
- Будь осторожнее в своих высказываниях и суждениях, милая Лизи. Тем более не берись судить то, о чем имеешь лишь смутное представление, - мягко, но очень серьёзно остановила её кузина.
- Ты стремишься стать врачом? – уточнил Чарльз, до этого момента не принимавший участия в беседе, а любовавшийся вечерним видом из окна. – Это будет непросто. В Ритании - просто невозможно. Без диплома не получить лицензию, но ни одно серьезное учебное заведение не принимает женщин. Доступны только курсы сиделок. Да и на континенте, насколько я знаю, в настоящее время лишь в Вабрии ведется набор женщин в государственную академию, и только на акушерское дело.
- Ты, безусловно, прав, - откликнулась девушка. - Если бы я чувствовала в себе призвание стать врачом, мне пришлось бы поломать голову, как это можно осуществить. К сожалению ли, к счастью ли, я не доктор и никогда не мечтала о таком пути. Но я уверенно справляюсь с мелкими проблемами вроде порезов, синяков, легких ушибов и паникующих родственников… Так почему бы мне не взять эту заботу на себя, чтобы дипломированный доктор мог чуть больше времени посвятить более сложным случаям?
Молодой человек улыбнулся и слегка склонил голову в знак того, что принимает объяснения собеседницы и признает ее право на такую жизненную позицию.
Лизи перевела непонимающий взгляд с одного на другую, но, помня о недавнем осаживании, не решилась на комментарий, а вот Грегори не удержался.
- Что толку в университетах и академиях! – воскликнул он. - Селия не обучалась ни там, ни там, но сегодня ловко помогла Кити. А до этого, как я понял, не менее ловко помогала массе других людей! Я учусь на последнем курсе в Ританском Королевском университете, но сегодня единственное, что я смог, это достоверно изобразить мешок с репой!
- Грегори! – развела руками Селия. - Не вини себя! Во-первых, ты обучаешься не на медицинском факультете. Во-вторых, это не тебе вдалбливали приемы медицинской помощи с раннего детства. И в-третьих, даже очень талантливые врачи не всегда могут оказать адекватную помощь, когда дело касается их близких и родных людей!
Десять лет назад Грегори решал, зачислять Селию в компаньоны при подготовке какой-либо шалости или провести диверсию без её участия. Девочка ходила за ним хвостиком и восхищенно смотрела снизу вверх на своего кумира, а он снисходительно принимал знаки внимания с её стороны. В этот раз всё сложилось иначе. Разница в два года позволяла двенадцатилетнему подростку чувствовать себя неимоверно взрослым по отношению к десятилетней девчушке, однако для двадцатилетних молодых людей на передний план выступила не разница в календарном возрасте, а жизненный опыт, кругозор, круг общения. И в этом плане Селия не уступала Грегори, а, вернее всего, превосходила. Осознание того, что юная гостья уже не маленькая задира, а молодая, интересная леди, обладающая многими достоинствами, накатило на Грегори именно в этот момент. Он, пытаясь справиться с и без того растрепанными чувствами, больше не принимал участия в беседе, которая наконец-то отошла от темы застольного происшествия и потекла в направлении пусть и не столь волнующем, но более безопасном для эмоций людей, принимающих в ней участие.
Юные джентльмены отбыли одновременно. Грегори мог бы задержаться на пару дней, но по сложившейся традиции должен был доставить младшего брата до места обучения, сделав некоторый крюк. Обе графини Динтон, и действующая, и бывшая, сходились во мнении, что в этот раз в Динтон-хаусе наблюдалось удивительное сочетание большого количества веселых молодых людей и небывало малого количества разрушений. Садовник, конечно, причитал над разбитым в оранжерее стеклом и протоптанными в непредусмотренных местах тропинками, но больше для виду, чем от души.
Из всех оставшихся обитателей Динтон-хауса лишь леди Мария могла в полной мере предаться тоске и печали по поводу расставания, остальным было не до хандры. Необходимо было подготовиться к поездке в Лидон. Сезон был не за горами, строго говоря сезон, начинался в конце зимы и продолжался до середины лета, но самые значимые экспозиции, театральные премьеры, приемы и балы проводились лишь во второй половине весны, когда проливные дожди сменялись теплой, хотя и довольно ветреной погодой, дороги просыхали и сообщение в Ритании восстанавливалось.
Людской поток устремлялся в столицу.
Торговцы и промышленники заводили полезные знакомства, пытались лоббировать свои интересы в парламенте или хотя бы как можно раньше узнать о новых законах и об изменениях, вносимых в старые.
Представители профессий творческих старались заявить о себе. Выставки, лекции, экспозиции, представления - всё это позволяло заручиться поддержкой сильных мира сего, а, если очень повезёт, то и найти достойного покровителя.
Модистки, рестораторы, держатели гостиниц и пансионов также ждали этого времени с нетерпением, так как вырученные за эти несколько месяцев деньги, составляли большую часть выручки за год.
Впрочем, и представители высшего света не оставались внакладе. Вся эта суета и блеск давали достаточно впечатлений, чтобы было о чем вспомнить и посудачить в более спокойные зимние вечера. А самое главное, это было великолепное время, чтобы уладить все матримониальные вопросы и реализовать планы.
Сезон в этом году обещал быть особенным. Под патронажем короны были запланированы торжества в честь помолвки его королевского высочества, а к закрытию сезона должна была состояться и сама церемония венчания Огэста и Гердты, при условии, что в пути не случится ничего форс мажорного и невеста прибудет вовремя. Если же нет, то разъехавшееся общество будет вынуждено вновь собираться в столице уже непосредственно на свадьбу наследника престола.
- Господи, какое счастье, что мы живем не так уж далеко от столицы! – то и дело восклицала леди Анна. – День пути и мы на месте! Страшно представить, что некоторые вынуждены каждый год тратить на дорогу пару недель!
Чарльза также несказанно радовал этот факт. Столь удачное месторасположение поместья позволяло ему улизнуть из столицы после того, как он доставит туда сестер и мачеху. Да, вероятнее всего, ему придется несколько раз возвращаться к городской сутолоке, приурочив свои вылазки к особо значимым событиям, но несколько кратковременных визитов - это совсем не то же самое, что безвылазное нахождение в городе в течение почти трех месяцев.
Возможно, он терпимее относился бы к этим ежегодным поездкам и даже получал бы от них некоторое удовольствие, если бы не одно но. Вернее два но.
Во-первых, граф Динтон большую часть своего времени проживал в Лидоне на Беркли-сквер, там же на время сезона останавливалось все семейство. И хотя глава семейства не стремился порадовать близких своим обществом, все же вероятность случайных встреч многократно возрастала при проживании в одном и том же здании.
Во-вторых, Чарльз Сэндридж виконт Динтон ненавидел ощущение загоняемого в ловушку зверя. «Я, конечно же, не против принять участие в охоте, но не в качестве дичи!» - говаривал он, сбегая в Динтон-хаус в очередной раз. Вот уже несколько лет он считался в свете вполне приличной партией. И все эти несколько лет его буквально осаждали маменьки, тетушки и даже бабушки потенциальных невест. Причем натиск, стоически выдерживаемый им, из года в год нарастал.
Сборы всегда занятие хлопотное, а уж если в дорогу отправляются сразу четыре леди… Несколько дней стены Динтон-хауса буквально сотрясались от царившей в нем суматохи. Обрывки упаковочной бумаги летали даже в гостиной. В библиотеке леди Мария то и дело натыкалась на очередную шляпную коробку, оставленную среди книг. Чемоданы заполнялись, с трудом захлопывались, уносились, возвращались, все содержимое вынималось, пересматривалось, обсуждалось на десятый раз и упаковывалось вновь. Когда до даты отъезда осталось два дня, Селия, на правах бывалого путешественника, взяла бразды правления в свои руки - запретила возвращать уже вынесенное и распаковывать упакованное.
- Девочка моя, а если мы что-то забудем? – робко попыталась возразить леди Анна.
- Это будет знак, что пора было обновить эту часть гардероба! – раздалось в ответ.
Против такого аргумента возражений не нашлось ни у одной из собирающихся в поездку дам, и точно в назначенное время кортеж из двух карет и одного всадника отбыл в столицу.
Леди Мария смотрела в окно библиотеки до тех пор, пока уезжающие окончательно не скрылись из глаз за очередным поворотом.
Лорд Палмсбери устроился у окна, расположившись за шахматным столиком. Он методично вынимал фигуры из ящика, выложенного изнутри мягким, хоть и местами потертым бархатом. Сами шахматы тоже были не новы. Деревянные, вырезанные то ли не вполне умелым резчиком, то ли нарочито грубовато. Время и чьи-то заботливые руки отполировали их до безупречной гладкости, лаковое покрытие, видимо регулярно обновляемое, сохранило от потемнения. Они не были изысканными, не чувствовалось в них и магии, но их было необычайно приятно держать в руках. Вид постепенно выстраивающихся на доске рядов успокаивал, возвращал душевное равновесие.
Взгляд мужчины бездумно скользил по залу, то и дело выхватывая из общей картины ту или иную живописную группу, но не задерживаясь ни на одной из них. Непростой день, утомивший лорда еще до своего начала безрезультатными попытками его отсрочить, все-таки наступил. И даже завершился. Впереди была не менее утомительная ночь.
Еще в Ритании, когда Джеймса Бакстида лорда Палмсбери только знакомили с протоколом предстоящего мероприятия, он был несказанно рад, что свадебные традиции Вабрии не отличаются сложностью и вычурностью.
В целом это было безмятежное время. Течение загородной жизни лишь единожды омрачило не слишком приятное событие.
Если вы внимательно посмотрите вокруг, то наверняка увидите юного джентльмена или леди, к которым буквально липнут ссадины, мелкие травмы и ушибы. Этих детей не назовёшь непоседами, они не выглядят неуклюжими, но углы мебели, лишние ступени и пороги, кажется, чуть чаще попадаются им на пути, чем их сверстникам. Кити была именно таким ребенком, частенько она щеголяла шишкой на лбу, царапиной на щеке и иными украшениями, которые не вполне пристали юным леди. Девушка взрослела, и подобные неприятности случались всё реже, однако, до сих пор, время от времени происходили рецидивы, после чего Кити становилась затворницей на несколько дней, пытаясь поскорее избавиться от последствий.
Этот ужин в кругу семьи ничем не выделялся в череде таких же уютных домашних ужинов до тех пор, пока в руках Кити не лопнул бокал. Один осколок довольно глубоко вспорол ладонь девушки. Алые капли щедро рассыпались по скатерти.
Время замерло на мгновение, а затем возобновило бег. В ту же секунду произошло несколько событий. Служанка, проходившая за спиной Кити, уронила поднос. Лизи наконец-то взяла ту самую, высокую ноту, которая до последнего не давалась ей в музыкальном классе. Леди Анна побледнела и начала заваливаться набок, грузно сползая со стула. Грегори, сидевший по левую руку от пострадавшей, сосредоточенно пытался вспомнить, хоть что-то из курса медицинской помощи. Селия, место которой располагалось с правой стороны от кузины, схватила чистую салфетку резко прижала ее к ранке, прошептала останавливающую кровотечение формулу, убрала салфетку, убедилась, что в ранке не осталось стекла, и спокойным голосом порекомендовала Кити промыть порез и забинтовать руку. Чарльз вскочил со своего места и кинулся к сестре, но, видя, что помощь ей уже оказана, изменил траекторию и поспешил подхватить оседающую мачеху.
Когда суматоха несколько улеглась, а пострадавшая была умыта, забинтована, переодета и на всякий случай уложена в постель, леди Анна окончательно уверилась, что её дочери не угрожает ни смерть, ни изнурительная болезнь, после чего отправилась в свои покои – приходить в себя после пережитого потрясения и восстанавливать душевное равновесие сном. Ведь, как всем известно, ничто не способствует спокойствию и уравновешенности нервной организации так, как крепкий, здоровый сон.
На вечерний разговор в гостиной Динтонов собралась компания весьма приятная, хотя и несколько поредевшая из-за недавнего происшествия. Лизи, оставившая сестру на попечение леди Марии, сидела на софе возле Селии и взирала на неё с нескрываемым восхищением.
Грегори, расположившийся в кресле напротив, с недовольной миной разглядывал носки своих сапог. Было не вполне ясно чем было вызвано недовольство молодого человека: не самой удобной парой обуви, качеством работы камердинера, который не слишком тщательно отполировал мыски, или собственной растерянностью, которая охватила его в такой неподходящий момент, когда помощь требовалась родному человеку.
- Селия, как здорово ты справилась с раной Кити! - в очередной раз воскликнула Лизи. - Ты такая храбрая!
- О да! - смеясь, откликнулась Селия. - А ещё ловкая, умная, талантливая, и вам очень повезло, что я навестила вас именно в это время! Лизи, ты уже говорила это! Примерно раз двадцать за последние десять минут! Достаточно! Правда! Если бы не я, то Грегори или Чарльз помогли бы твоей сестре, а если бы и их не случилось дома, то ты сама, ваша матушка или леди Мария. Подобные порезы неприятны, но не слишком опасны и прекрасно лечатся как с применением магии, так и вовсе без магического вмешательства.
- Кузина, ты говоришь о порезах так, как будто видела их немало, - буркнул Грегори.
- Но я действительно повидала достаточно много порезов, ссадин, ожогов, а также переломов и вывихов. Отец позаботился о том, чтобы у меня были лучшие учителя, в том числе, а если честно, то в первую очередь по медицинскому делу. За анатомический атлас я засела раньше, чем за географический! А едва мне исполнилось четырнадцать, к теоретическим занятиям были добавлены практические. В первое время это была пара часов в неделю, но постепенно они выросли до трех дней из десяти. - Селия пожала плечами и, встретившись с Грегори взглядом, добавила: - В любом городе существуют бесплатные лечебницы для не слишком обеспеченных горожан, там всегда не хватает рабочих рук. Конечно, для того чтобы устроиться врачом, нужен диплом, но в качестве младшего медицинского персонала обычно берут любого грамотного, опрятного, здорового человека старше шестнадцати, а в некоторых странах старше четырнадцати лет.
- Ты работала? - ахнула Лизи.
- Да, - просто подтвердила, Селия. - Не за плату, конечно, мне казалось, что непорядочно уменьшать и без того скудный бюджет лечебниц. Мне повезло, в Лоссии, где мы так долго жили, принято, чтобы дамы высшего света занимались благотворительностью. Кто-то курирует приюты для сирот, кто-то занимается устройством школ для простых людей, сама Великая княгиня частенько наведывается в лечебницу для бедных. Конечно, не все лично встают за преподавательскую кафедру и мало кто лично занимается перевязками, накладыванием швов, обработкой ран, но встречаются и такие. Так что я не была в этом смысле там белой вороной. Но что-то подсказывает мне, что мне вряд ли удастся избежать косых взглядов на родине, когда я продолжу заниматься этим в Лидоне.
- Ты серьёзно хочешь так унижаться ради каких-то попрошаек?! - воскликнула Лизи, в ужасе округлив глаза и приложив тонкую ладошку к щеке.
- Будь осторожнее в своих высказываниях и суждениях, милая Лизи. Тем более не берись судить то, о чем имеешь лишь смутное представление, - мягко, но очень серьёзно остановила её кузина.
- Ты стремишься стать врачом? – уточнил Чарльз, до этого момента не принимавший участия в беседе, а любовавшийся вечерним видом из окна. – Это будет непросто. В Ритании - просто невозможно. Без диплома не получить лицензию, но ни одно серьезное учебное заведение не принимает женщин. Доступны только курсы сиделок. Да и на континенте, насколько я знаю, в настоящее время лишь в Вабрии ведется набор женщин в государственную академию, и только на акушерское дело.
- Ты, безусловно, прав, - откликнулась девушка. - Если бы я чувствовала в себе призвание стать врачом, мне пришлось бы поломать голову, как это можно осуществить. К сожалению ли, к счастью ли, я не доктор и никогда не мечтала о таком пути. Но я уверенно справляюсь с мелкими проблемами вроде порезов, синяков, легких ушибов и паникующих родственников… Так почему бы мне не взять эту заботу на себя, чтобы дипломированный доктор мог чуть больше времени посвятить более сложным случаям?
Молодой человек улыбнулся и слегка склонил голову в знак того, что принимает объяснения собеседницы и признает ее право на такую жизненную позицию.
Лизи перевела непонимающий взгляд с одного на другую, но, помня о недавнем осаживании, не решилась на комментарий, а вот Грегори не удержался.
- Что толку в университетах и академиях! – воскликнул он. - Селия не обучалась ни там, ни там, но сегодня ловко помогла Кити. А до этого, как я понял, не менее ловко помогала массе других людей! Я учусь на последнем курсе в Ританском Королевском университете, но сегодня единственное, что я смог, это достоверно изобразить мешок с репой!
- Грегори! – развела руками Селия. - Не вини себя! Во-первых, ты обучаешься не на медицинском факультете. Во-вторых, это не тебе вдалбливали приемы медицинской помощи с раннего детства. И в-третьих, даже очень талантливые врачи не всегда могут оказать адекватную помощь, когда дело касается их близких и родных людей!
Десять лет назад Грегори решал, зачислять Селию в компаньоны при подготовке какой-либо шалости или провести диверсию без её участия. Девочка ходила за ним хвостиком и восхищенно смотрела снизу вверх на своего кумира, а он снисходительно принимал знаки внимания с её стороны. В этот раз всё сложилось иначе. Разница в два года позволяла двенадцатилетнему подростку чувствовать себя неимоверно взрослым по отношению к десятилетней девчушке, однако для двадцатилетних молодых людей на передний план выступила не разница в календарном возрасте, а жизненный опыт, кругозор, круг общения. И в этом плане Селия не уступала Грегори, а, вернее всего, превосходила. Осознание того, что юная гостья уже не маленькая задира, а молодая, интересная леди, обладающая многими достоинствами, накатило на Грегори именно в этот момент. Он, пытаясь справиться с и без того растрепанными чувствами, больше не принимал участия в беседе, которая наконец-то отошла от темы застольного происшествия и потекла в направлении пусть и не столь волнующем, но более безопасном для эмоций людей, принимающих в ней участие.
Юные джентльмены отбыли одновременно. Грегори мог бы задержаться на пару дней, но по сложившейся традиции должен был доставить младшего брата до места обучения, сделав некоторый крюк. Обе графини Динтон, и действующая, и бывшая, сходились во мнении, что в этот раз в Динтон-хаусе наблюдалось удивительное сочетание большого количества веселых молодых людей и небывало малого количества разрушений. Садовник, конечно, причитал над разбитым в оранжерее стеклом и протоптанными в непредусмотренных местах тропинками, но больше для виду, чем от души.
Из всех оставшихся обитателей Динтон-хауса лишь леди Мария могла в полной мере предаться тоске и печали по поводу расставания, остальным было не до хандры. Необходимо было подготовиться к поездке в Лидон. Сезон был не за горами, строго говоря сезон, начинался в конце зимы и продолжался до середины лета, но самые значимые экспозиции, театральные премьеры, приемы и балы проводились лишь во второй половине весны, когда проливные дожди сменялись теплой, хотя и довольно ветреной погодой, дороги просыхали и сообщение в Ритании восстанавливалось.
Людской поток устремлялся в столицу.
Торговцы и промышленники заводили полезные знакомства, пытались лоббировать свои интересы в парламенте или хотя бы как можно раньше узнать о новых законах и об изменениях, вносимых в старые.
Представители профессий творческих старались заявить о себе. Выставки, лекции, экспозиции, представления - всё это позволяло заручиться поддержкой сильных мира сего, а, если очень повезёт, то и найти достойного покровителя.
Модистки, рестораторы, держатели гостиниц и пансионов также ждали этого времени с нетерпением, так как вырученные за эти несколько месяцев деньги, составляли большую часть выручки за год.
Впрочем, и представители высшего света не оставались внакладе. Вся эта суета и блеск давали достаточно впечатлений, чтобы было о чем вспомнить и посудачить в более спокойные зимние вечера. А самое главное, это было великолепное время, чтобы уладить все матримониальные вопросы и реализовать планы.
Сезон в этом году обещал быть особенным. Под патронажем короны были запланированы торжества в честь помолвки его королевского высочества, а к закрытию сезона должна была состояться и сама церемония венчания Огэста и Гердты, при условии, что в пути не случится ничего форс мажорного и невеста прибудет вовремя. Если же нет, то разъехавшееся общество будет вынуждено вновь собираться в столице уже непосредственно на свадьбу наследника престола.
- Господи, какое счастье, что мы живем не так уж далеко от столицы! – то и дело восклицала леди Анна. – День пути и мы на месте! Страшно представить, что некоторые вынуждены каждый год тратить на дорогу пару недель!
Чарльза также несказанно радовал этот факт. Столь удачное месторасположение поместья позволяло ему улизнуть из столицы после того, как он доставит туда сестер и мачеху. Да, вероятнее всего, ему придется несколько раз возвращаться к городской сутолоке, приурочив свои вылазки к особо значимым событиям, но несколько кратковременных визитов - это совсем не то же самое, что безвылазное нахождение в городе в течение почти трех месяцев.
Возможно, он терпимее относился бы к этим ежегодным поездкам и даже получал бы от них некоторое удовольствие, если бы не одно но. Вернее два но.
Во-первых, граф Динтон большую часть своего времени проживал в Лидоне на Беркли-сквер, там же на время сезона останавливалось все семейство. И хотя глава семейства не стремился порадовать близких своим обществом, все же вероятность случайных встреч многократно возрастала при проживании в одном и том же здании.
Во-вторых, Чарльз Сэндридж виконт Динтон ненавидел ощущение загоняемого в ловушку зверя. «Я, конечно же, не против принять участие в охоте, но не в качестве дичи!» - говаривал он, сбегая в Динтон-хаус в очередной раз. Вот уже несколько лет он считался в свете вполне приличной партией. И все эти несколько лет его буквально осаждали маменьки, тетушки и даже бабушки потенциальных невест. Причем натиск, стоически выдерживаемый им, из года в год нарастал.
Сборы всегда занятие хлопотное, а уж если в дорогу отправляются сразу четыре леди… Несколько дней стены Динтон-хауса буквально сотрясались от царившей в нем суматохи. Обрывки упаковочной бумаги летали даже в гостиной. В библиотеке леди Мария то и дело натыкалась на очередную шляпную коробку, оставленную среди книг. Чемоданы заполнялись, с трудом захлопывались, уносились, возвращались, все содержимое вынималось, пересматривалось, обсуждалось на десятый раз и упаковывалось вновь. Когда до даты отъезда осталось два дня, Селия, на правах бывалого путешественника, взяла бразды правления в свои руки - запретила возвращать уже вынесенное и распаковывать упакованное.
- Девочка моя, а если мы что-то забудем? – робко попыталась возразить леди Анна.
- Это будет знак, что пора было обновить эту часть гардероба! – раздалось в ответ.
Против такого аргумента возражений не нашлось ни у одной из собирающихся в поездку дам, и точно в назначенное время кортеж из двух карет и одного всадника отбыл в столицу.
Леди Мария смотрела в окно библиотеки до тех пор, пока уезжающие окончательно не скрылись из глаз за очередным поворотом.
Глава 6
Лорд Палмсбери устроился у окна, расположившись за шахматным столиком. Он методично вынимал фигуры из ящика, выложенного изнутри мягким, хоть и местами потертым бархатом. Сами шахматы тоже были не новы. Деревянные, вырезанные то ли не вполне умелым резчиком, то ли нарочито грубовато. Время и чьи-то заботливые руки отполировали их до безупречной гладкости, лаковое покрытие, видимо регулярно обновляемое, сохранило от потемнения. Они не были изысканными, не чувствовалось в них и магии, но их было необычайно приятно держать в руках. Вид постепенно выстраивающихся на доске рядов успокаивал, возвращал душевное равновесие.
Взгляд мужчины бездумно скользил по залу, то и дело выхватывая из общей картины ту или иную живописную группу, но не задерживаясь ни на одной из них. Непростой день, утомивший лорда еще до своего начала безрезультатными попытками его отсрочить, все-таки наступил. И даже завершился. Впереди была не менее утомительная ночь.
Еще в Ритании, когда Джеймса Бакстида лорда Палмсбери только знакомили с протоколом предстоящего мероприятия, он был несказанно рад, что свадебные традиции Вабрии не отличаются сложностью и вычурностью.
