— Хочешь, чтобы в наш город нагрянула вся Тайная канцелярия и разнесла тут все по камешку? Нет уж, этот самоотверженный придурок будет жить, чего бы мне это не стоило.
Паромобиль занесло, я отчаянно закрутила руль, из-под капота вырвались клубы пара, и мое сердце замерло. Если мы сейчас заглохнем, экспедитору уже ничто не поможет. И пойдешь ты, Аманта, дробить мифрил в каменоломнях. Если сразу не повесят. Никто ж не будет разбираться, сам экспедитор сунул голову в пасть архиличу, или это злобная некромантка натравила нечисть на служителя Тайной Магической канцелярии.
К счастью, паромобиль, на котором экспедитор приехал к кладбищу, оказался крепче, чем казался на первый взгляд. Еще пять минут мои нервы наматывались на его колеса, каждый поворот отзывался скрежетом в моей душе. Наконец-то я свернула на свою улицу, и реальность вокруг словно исказилась, отражая мое лихорадочное состояние.
Обычно тихая улица теперь казалась зловеще безмолвной. Три луны, висящие в небе как огромные фонари, заливали всё вокруг причудливым, неестественным светом. Тени удлинились и заострились, словно когтистые лапы, готовые вот-вот схватить зазевавшегося прохожего. Каждый случайный звук – скрип ставни, шорох листвы – заставлял меня вздрагивать, ожидая подвоха.
— Тень, хватай этого доходягу и нежненько тащи в дом, — скомандовала я, выскакивая из машины. Холодный ночной воздух ударил в лицо, заставив поежиться.
Тело экспедитора обволокло коконом из мрака. Пульсирующее веретено медленно, очень медленно поплыло к входной двери. Со стороны могло показаться, что Тень переваривает человека. Зрелище не для слабонервных. Но я прекрасно знала, что с головы столичного гостя и волоска не упадет.
Нервно оглядевшись по сторонам, прошептала короткое заклинание отвода глаз. Воздух вокруг слегка замерцал, словно горячий воздух над раскаленным асфальтом. Надеюсь, соседи уже давно мирно почивают в уютных постельках и знать не знают, что тут творит по ночам зловредная некромантка.
Кокон из мрака проплыл через гостиную, опустился на диван и стек на пол, вновь превращаясь в обычную тень, растянувшуюся у моих ног. На диване остался лежать мертвенно бледный мужчина с судорожно сжатой правой рукой. Мое сердце пропустило удар. Эдвард Грейс, экспедитор Тайной Магической канцелярии, выглядел так, словно уже одной ногой стоял в могиле.
— Копать-погребать… Краше в гроб кладут, — пробормотала я, стягивая с экспедитора пальто. Руки дрожали, и я едва справлялась с пуговицами. От Эдварда пахло озоном, кровью и чем-то неуловимо древним. Запах смерти, так хорошо знакомый любому некроманту.
Мои пальцы скользнули по ледяной коже, пытаясь нащупать пульс. С каждой секундой паника нарастала, словно волна, готовая накрыть меня с головой. «Давай же… Не смей умирать!» — мысленно умоляла я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Наконец под пальцами что-то слабо толкнулось. Сердце бьется, но такое впечатление, что вот-вот остановится.
— Идиот, — обреченно выдохнула я и приподняла веко мужчины.
Так и есть. Белки налиты кровью, зрачок расширен так, что радужки практически не видно. Волна отчаяния накрыла меня с головой. Я знала этот взгляд – взгляд человека, истощившего магический резерв до дна.
— Какой же ты идиот, мистер Грейс, — простонала я. — Что ж ты натворил, герой недоделанный? Как ты вообще оказался на этом проклятом кладбище?
Лихорадочно соображая, что делать, я метнулась в спальню, к старинному дубовому шкафу, занимавшему почти всю стену. Его темная поверхность была испещрена загадочными символами и рунами, которые, казалось, слегка светились в полумраке комнаты. Я провела пальцами по резному узору, чувствуя, как древняя магия отзывается на мое прикосновение.
Шкаф этот был гордостью и сокровищницей моей матери. Она годами собирала в нем редкие ингредиенты, загадочные артефакты и бесценные эликсиры. Каждая полка, каждый ящичек хранил свои тайны. Эликсиры в хрустальных флаконах, засушенные травы из заколдованных лесов, порошки из толченых драконьих костей - чего тут только нет.
Мама всегда говорила, что настоящий маг должен быть готов к любым неожиданностям. Вот и забила шкаф под завязку разными снадобьями и эликсирами. «Однажды это поможет тебе спасти чью-то жизнь, Аманта», — звучал в моей голове ее голос.
Сейчас я пожалела, что не прислушивалась к ее советам внимательнее. Вот чья помощь совсем бы не помешала. Мама как никто другой умеет договариваться с Леди в Белом и возвращать людей с того света. Жаль, очень жаль, что я не пошла по ее стопам. Выбрала более «приземленную» некромантию, ведь целителю все время приходится общаться с людьми. С живыми людьми.
Но времени на сожаления нет. Я начала лихорадочно перебирать флаконы и коробочки, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы помочь в такой ситуации. Один эликсир, второй, третий…
— Так, настойка лунных цветов для восстановления сил, — пробормотала я, откупоривая маленький флакон с серебристой жидкостью. Влила содержимое в рот Эдварда, но не заметила никакой реакции. Его кожа оставалась бледной, как пергамент.
— Ладно, давай попробуем это, — я схватила пузырек с густой зеленой субстанцией. — Эссенция женьшеня, должна помочь.
Я осторожно капнула несколько капель на его губы. Ничего. Ни намека на улучшение.
Паника начала подступать к горлу.
— Да чтоб тебя, Грейс! — выругалась я, хватая следующий флакон. — Эликсир феникса, поднимает даже полумертвых.
Я вылила его содержимое Эдварду в рот, отчаянно надеясь увидеть хоть какой-то эффект. Но экспедитор лежал неподвижно, его дыхание становилось все более поверхностным и прерывистым. Я приложила ухо к его груди. Сердцебиение было едва различимым, словно далекий шепот.
— Нет, нет, нет, — я в отчаянии перебирала оставшиеся зелья. — Ты не можешь так просто умереть, слышишь? Не в моем доме, не на моем диване!
Но ничего не помогало. Каждое новое средство, казалось, лишь приближало неизбежное. Эдвард угасал на моих глазах, и я чувствовала, как вместе с ним угасает моя надежда.
— Ну же, давай, — прошептала я, глядя на его бледное лицо. — Не заставляй меня прибегать к крайним мерам.
Но Эдвард, казалось, был уже одной ногой в мире мертвых. Заметив, как у мужчины заострился нос и посинели губы, я осознала – придётся идти ва-банк.
— Ну что ж, господин экспедитор, — мрачно усмехнулась я, готовясь к ритуалу, который мог стоить мне жизни. — Надеюсь, вы того стоите. Потому что, если я умру, спасая вашу задницу, я вас с того света достану и придушу лично. Тень, тащи Гримуар.
— Стоит ли? — прошелестел шепот из темного угла. В голосе Тени слышалось что-то похожее на беспокойство. — Ты же знаешь, чем это может обернуться.
— Знаю, — огрызнулась я. — Но выбора нет. Либо так, либо у нас на руках труп экспедитора Тайной канцелярии. И поверь, подобное украшение гостиной нам совсем не понравится.
Одного моего гневного взгляда хватило, чтобы темный сгусток сначала впитался в стену, а потом заклубился на столе. Постепенно сквозь дымку проступили очертания книги в обложке из черной кожи, украшенной ажурными уголками из серебристого металла. От книги веяло древностью и силой, от которой волосы встали дыбом.
Ритуальный кинжал послушно выскользнул из ножен. Пламя свечи затрепетало, когда я поднесла к нему лезвие. Металл накалился, окрасившись в тускло-красный цвет. Сердце гулко стучало в груди, отсчитывая секунды.
Лезвие скользнуло по ладони. Острая боль пронзила руку, и я невольно зашипела сквозь стиснутые зубы. Кровь, черная в полумраке комнаты, набухла крупными каплями. Я перевернула руку над гримуаром.
Кап. Кап. Кап.
Тяжелые капли с глухим стуком упали на древний фолиант. В тот же миг кожаная обложка вздрогнула, словно пробуждаясь от векового сна. По её поверхности пробежала рябь. Гримуар распахнулся с протяжным стоном, будто невидимая рука нетерпеливо перелистывала хрупкие страницы.
Желтая, цвета выбеленной солнцем кости, бумага пестрела загадочными символами. Они извивались под моим пристальным взглядом, то складываясь в слова на неведомом языке, то вновь рассыпаясь на непостижимые знаки. Казалось, сами руны пульсировали, наливаясь тусклым светом. От книги исходил едва уловимый шёпот – древние слова скользили по краю сознания, вызывая не только озноб, но и странное, почти болезненное желание вслушаться в их смысл.
Воздух вокруг фолианта сгустился, наполняясь едва заметным мерцанием, словно сама ткань реальности истончилась под напором древней магии. Волоски на руках встали дыбом, а кожу начало покалывать от невидимых электрических разрядов. Мощь, заключенная в этих страницах, была почти осязаемой – она давила на плечи, заставляя ощутить собственную ничтожность перед лицом древних тайн.
Я сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле. Где-то на задворках разума билась мысль о том, что я совершаю ужасную ошибку. Но я отмахнулась от неё, как от назойливой мухи. Выбора нет.
Палец скользнул по строчкам, оставляя кровавый след, который мгновенно впитывался, превращая странные руны в нормальный текст.
Вот оно. Нужное заклинание. Я начала читать, чувствуя, как каждое слово оседает на языке горьким привкусом древней магии.
«Сие есть Техника Жизненного Слияния, древнейшее из искусств передачи жизненной силы. Остерегись, о практикующий, ибо велика мощь сего ритуала, но и опасность его немалая.
Дабы свершить сие таинство, надобно обнажить тела обоих участников, живого и умирающего, и соединить их плоть к плоти, кожу к коже. Помни, что чем полнее соприкосновение, тем сильнее поток энергии.
Возложи длань свою на чело умирающего, а другую – на сердце его. Прочти заклинание Древних:
"Anima mea ad animam tuam, vita mea ad vitam tuam, essentia mea ad essentiam tuam."
Узри, как нити жизни твоей потекут в тело страждущего, наполняя его силой и исцелением. Но будь осторожен, ибо легко потерять себя в потоке энергии, отдав больше, чем можешь.
Ведай также, что сие слияние создает связь меж душами, кою не разорвать вовек. Посему применяй технику сию лишь в крайней нужде и с теми, с кем готов разделить частицу своей сущности».
Слова древнего заклинания эхом отдавались в голове, каждый слог – как удар молота. Этот ритуал связывает двоих крепче, чем брачный ритуал. Копать-погребать. Я даже поцеловаться больше ни с кем не смогу, не говоря уж о чем-то большем…
Я перевела взгляд на Эдварда, распростертого на диване. Его грудь едва заметно вздымалась – последний признак угасающей жизни.
Часы на стене отсчитывали секунды. Тик-так. Тик-так. Каждый удар – еще один шаг к неизбежному. Пальцы коснулись воротника его рубашки, и я замерла. «Давай, Аманта. Нет времени на сомнения», – прошептал внутренний голос.
Пуговицы поддавались с трудом, выскальзывая из трясущихся пальцев. Одна... вторая... третья... Рубашка распахнулась, обнажая бледную кожу. Холод, исходящий от тела Эдварда, пробирал до костей. Мурашки побежали по моим рукам, но я не могла понять – от этого леденящего холода или от чего-то еще.
Внезапно мой взгляд зацепился за странный символ, выжженный на коже Эдварда, прямо над сердцем. Замысловатая вязь, похожая на древние руны, но с каким-то зловещим оттенком. Я никогда не видела ничего подобного.
Собственная одежда опадала на пол, словно осенние листья. Прохладный воздух комнаты коснулся обнаженной кожи, вызвав дрожь. Я на мгновение застыла, глядя на распростертое тело мужчины. В горле пересохло, сердце колотилось так, словно пыталось выпрыгнуть из груди.
Абсурдность ситуации вдруг накрыла меня с головой. Истерический смех поднимался изнутри, как пузырьки в бокале шампанского. Я прикусила губу до боли, пытаясь сдержаться.
— Копать-погребать. Аманта, сейчас не время для истерики, — прошептала я сама себе.
— Ты уверена, что хочешь это сделать? — голос Тени звучал непривычно серьезно. — Такая связь... она изменит тебя. Изменит вас обоих.
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
— У меня нет выбора, Тень. Я не могу позволить ему умереть. Не так. Не сейчас, когда в городе творится что-то странное. Мы должны узнать, что произошло на том кладбище.
Тень молчала, но я чувствовала ее беспокойство, словно легкое покалывание на коже.
— Ну, поехали, — выдохнула я, ложась рядом с мужчиной и прижимаясь всем телом. Я молилась всем известным богам, чтобы это сработало.
Кожа к коже. Сердце к сердцу. Я закрыла глаза и начала читать древнее заклинание, чувствуя, как энергия начинает циркулировать между нами.
«Anima mea ad animam tuam, vita mea ad vitam tuam, essentia mea ad essentiam tuam.»
Это было похоже на погружение в теплое море. Моя черная Искра пульсировала, волны энергии накатывали и отступали, унося с собой усталость и боль. Я чувствовала, как постепенно оживает тело Эдварда, как его сердце начинает биться сильнее, как теплеет его кожа. Надежда вновь расцвела в моей груди.
Ладони скользили по коже, оставляя за собой искрящиеся следы энергии. Прикосновение за прикосновением рождало электрические разряды, пробегающие по телу и вызывающие неконтролируемую дрожь. Под чуткими пальцами оживали замершие энергетические каналы, пульсировала кровь в венах, трепетали пробуждающиеся мышцы. Каждый сантиметр его кожи отзывался на прикосновения, словно струны под рукой виртуоза. Потоки энергии струились между моими ладонями и его кожей, создавая невидимую, но ощутимую связь, с каждым мгновением становящуюся все крепче.
Его дыхание, сначала едва заметное, становилось глубже, сильнее. Каждый вздох Эдварда отдавался в моем теле, словно это я дышала его легкими. Границы между нами размылись, растворились. Я уже не понимала, где заканчивается мое тело и начинается его. Мы стали единым существом, пульсирующим в ритме древнего заклинания.
Время потеряло смысл. Мир за пределами наших сплетенных тел перестал существовать. Остались только мы – два сердца, бьющиеся как одно, две души, сплетенные в танце жизни и смерти. Волны экстаза, не имеющего ничего общего с физическим удовольствием, накатывали одна за другой, унося меня все дальше от реальности.
Внезапно Эдвард судорожно вздохнул, и его глаза распахнулись. Его взгляд, поначалу затуманенный, медленно сфокусировался на мне. В глубине его глаз медленно угасали отголоски боли, которые постепенно сменились удивлением. Мужчина резко втянул воздух, его зрачки расширились.
— М-мисс Тайгерс? — его голос был хриплым, будто он не использовал его целую вечность.
Жар смущения обжег мои щеки. Я вдруг остро осознала каждый дюйм нашей соприкасающейся кожи. Мысль об отстранении пронзила меня острой болью – ритуал еще не был завершен. Но оставаться в таком положении, когда он в сознании...
«Боги Хаоса, за что мне это?» – пронеслось в голове.
— Не двигайся, — процедила я сквозь зубы, вкладывая в голос всю злость, какую только могла собрать. Злость была лучше, чем паника, грозившая захлестнуть меня. — Ты был на волосок от смерти, идиот. Я пытаюсь спасти твою никчемную жизнь.
Эдвард нахмурился, его взгляд метался по комнате, словно пытаясь ухватиться за что-то знакомое. Затем его глаза снова сфокусировались на мне, скользнув по нашим переплетенным телам. Его зрачки расширились еще больше, дыхание стало прерывистым.
Паромобиль занесло, я отчаянно закрутила руль, из-под капота вырвались клубы пара, и мое сердце замерло. Если мы сейчас заглохнем, экспедитору уже ничто не поможет. И пойдешь ты, Аманта, дробить мифрил в каменоломнях. Если сразу не повесят. Никто ж не будет разбираться, сам экспедитор сунул голову в пасть архиличу, или это злобная некромантка натравила нечисть на служителя Тайной Магической канцелярии.
К счастью, паромобиль, на котором экспедитор приехал к кладбищу, оказался крепче, чем казался на первый взгляд. Еще пять минут мои нервы наматывались на его колеса, каждый поворот отзывался скрежетом в моей душе. Наконец-то я свернула на свою улицу, и реальность вокруг словно исказилась, отражая мое лихорадочное состояние.
Обычно тихая улица теперь казалась зловеще безмолвной. Три луны, висящие в небе как огромные фонари, заливали всё вокруг причудливым, неестественным светом. Тени удлинились и заострились, словно когтистые лапы, готовые вот-вот схватить зазевавшегося прохожего. Каждый случайный звук – скрип ставни, шорох листвы – заставлял меня вздрагивать, ожидая подвоха.
— Тень, хватай этого доходягу и нежненько тащи в дом, — скомандовала я, выскакивая из машины. Холодный ночной воздух ударил в лицо, заставив поежиться.
Тело экспедитора обволокло коконом из мрака. Пульсирующее веретено медленно, очень медленно поплыло к входной двери. Со стороны могло показаться, что Тень переваривает человека. Зрелище не для слабонервных. Но я прекрасно знала, что с головы столичного гостя и волоска не упадет.
Нервно оглядевшись по сторонам, прошептала короткое заклинание отвода глаз. Воздух вокруг слегка замерцал, словно горячий воздух над раскаленным асфальтом. Надеюсь, соседи уже давно мирно почивают в уютных постельках и знать не знают, что тут творит по ночам зловредная некромантка.
Кокон из мрака проплыл через гостиную, опустился на диван и стек на пол, вновь превращаясь в обычную тень, растянувшуюся у моих ног. На диване остался лежать мертвенно бледный мужчина с судорожно сжатой правой рукой. Мое сердце пропустило удар. Эдвард Грейс, экспедитор Тайной Магической канцелярии, выглядел так, словно уже одной ногой стоял в могиле.
— Копать-погребать… Краше в гроб кладут, — пробормотала я, стягивая с экспедитора пальто. Руки дрожали, и я едва справлялась с пуговицами. От Эдварда пахло озоном, кровью и чем-то неуловимо древним. Запах смерти, так хорошо знакомый любому некроманту.
Мои пальцы скользнули по ледяной коже, пытаясь нащупать пульс. С каждой секундой паника нарастала, словно волна, готовая накрыть меня с головой. «Давай же… Не смей умирать!» — мысленно умоляла я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Наконец под пальцами что-то слабо толкнулось. Сердце бьется, но такое впечатление, что вот-вот остановится.
— Идиот, — обреченно выдохнула я и приподняла веко мужчины.
Так и есть. Белки налиты кровью, зрачок расширен так, что радужки практически не видно. Волна отчаяния накрыла меня с головой. Я знала этот взгляд – взгляд человека, истощившего магический резерв до дна.
— Какой же ты идиот, мистер Грейс, — простонала я. — Что ж ты натворил, герой недоделанный? Как ты вообще оказался на этом проклятом кладбище?
Лихорадочно соображая, что делать, я метнулась в спальню, к старинному дубовому шкафу, занимавшему почти всю стену. Его темная поверхность была испещрена загадочными символами и рунами, которые, казалось, слегка светились в полумраке комнаты. Я провела пальцами по резному узору, чувствуя, как древняя магия отзывается на мое прикосновение.
Шкаф этот был гордостью и сокровищницей моей матери. Она годами собирала в нем редкие ингредиенты, загадочные артефакты и бесценные эликсиры. Каждая полка, каждый ящичек хранил свои тайны. Эликсиры в хрустальных флаконах, засушенные травы из заколдованных лесов, порошки из толченых драконьих костей - чего тут только нет.
Мама всегда говорила, что настоящий маг должен быть готов к любым неожиданностям. Вот и забила шкаф под завязку разными снадобьями и эликсирами. «Однажды это поможет тебе спасти чью-то жизнь, Аманта», — звучал в моей голове ее голос.
Сейчас я пожалела, что не прислушивалась к ее советам внимательнее. Вот чья помощь совсем бы не помешала. Мама как никто другой умеет договариваться с Леди в Белом и возвращать людей с того света. Жаль, очень жаль, что я не пошла по ее стопам. Выбрала более «приземленную» некромантию, ведь целителю все время приходится общаться с людьми. С живыми людьми.
Но времени на сожаления нет. Я начала лихорадочно перебирать флаконы и коробочки, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы помочь в такой ситуации. Один эликсир, второй, третий…
— Так, настойка лунных цветов для восстановления сил, — пробормотала я, откупоривая маленький флакон с серебристой жидкостью. Влила содержимое в рот Эдварда, но не заметила никакой реакции. Его кожа оставалась бледной, как пергамент.
— Ладно, давай попробуем это, — я схватила пузырек с густой зеленой субстанцией. — Эссенция женьшеня, должна помочь.
Я осторожно капнула несколько капель на его губы. Ничего. Ни намека на улучшение.
Паника начала подступать к горлу.
— Да чтоб тебя, Грейс! — выругалась я, хватая следующий флакон. — Эликсир феникса, поднимает даже полумертвых.
Я вылила его содержимое Эдварду в рот, отчаянно надеясь увидеть хоть какой-то эффект. Но экспедитор лежал неподвижно, его дыхание становилось все более поверхностным и прерывистым. Я приложила ухо к его груди. Сердцебиение было едва различимым, словно далекий шепот.
— Нет, нет, нет, — я в отчаянии перебирала оставшиеся зелья. — Ты не можешь так просто умереть, слышишь? Не в моем доме, не на моем диване!
Но ничего не помогало. Каждое новое средство, казалось, лишь приближало неизбежное. Эдвард угасал на моих глазах, и я чувствовала, как вместе с ним угасает моя надежда.
— Ну же, давай, — прошептала я, глядя на его бледное лицо. — Не заставляй меня прибегать к крайним мерам.
Но Эдвард, казалось, был уже одной ногой в мире мертвых. Заметив, как у мужчины заострился нос и посинели губы, я осознала – придётся идти ва-банк.
— Ну что ж, господин экспедитор, — мрачно усмехнулась я, готовясь к ритуалу, который мог стоить мне жизни. — Надеюсь, вы того стоите. Потому что, если я умру, спасая вашу задницу, я вас с того света достану и придушу лично. Тень, тащи Гримуар.
— Стоит ли? — прошелестел шепот из темного угла. В голосе Тени слышалось что-то похожее на беспокойство. — Ты же знаешь, чем это может обернуться.
— Знаю, — огрызнулась я. — Но выбора нет. Либо так, либо у нас на руках труп экспедитора Тайной канцелярии. И поверь, подобное украшение гостиной нам совсем не понравится.
Одного моего гневного взгляда хватило, чтобы темный сгусток сначала впитался в стену, а потом заклубился на столе. Постепенно сквозь дымку проступили очертания книги в обложке из черной кожи, украшенной ажурными уголками из серебристого металла. От книги веяло древностью и силой, от которой волосы встали дыбом.
Ритуальный кинжал послушно выскользнул из ножен. Пламя свечи затрепетало, когда я поднесла к нему лезвие. Металл накалился, окрасившись в тускло-красный цвет. Сердце гулко стучало в груди, отсчитывая секунды.
Лезвие скользнуло по ладони. Острая боль пронзила руку, и я невольно зашипела сквозь стиснутые зубы. Кровь, черная в полумраке комнаты, набухла крупными каплями. Я перевернула руку над гримуаром.
Кап. Кап. Кап.
Тяжелые капли с глухим стуком упали на древний фолиант. В тот же миг кожаная обложка вздрогнула, словно пробуждаясь от векового сна. По её поверхности пробежала рябь. Гримуар распахнулся с протяжным стоном, будто невидимая рука нетерпеливо перелистывала хрупкие страницы.
Желтая, цвета выбеленной солнцем кости, бумага пестрела загадочными символами. Они извивались под моим пристальным взглядом, то складываясь в слова на неведомом языке, то вновь рассыпаясь на непостижимые знаки. Казалось, сами руны пульсировали, наливаясь тусклым светом. От книги исходил едва уловимый шёпот – древние слова скользили по краю сознания, вызывая не только озноб, но и странное, почти болезненное желание вслушаться в их смысл.
Воздух вокруг фолианта сгустился, наполняясь едва заметным мерцанием, словно сама ткань реальности истончилась под напором древней магии. Волоски на руках встали дыбом, а кожу начало покалывать от невидимых электрических разрядов. Мощь, заключенная в этих страницах, была почти осязаемой – она давила на плечи, заставляя ощутить собственную ничтожность перед лицом древних тайн.
Я сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле. Где-то на задворках разума билась мысль о том, что я совершаю ужасную ошибку. Но я отмахнулась от неё, как от назойливой мухи. Выбора нет.
Палец скользнул по строчкам, оставляя кровавый след, который мгновенно впитывался, превращая странные руны в нормальный текст.
Вот оно. Нужное заклинание. Я начала читать, чувствуя, как каждое слово оседает на языке горьким привкусом древней магии.
Прода от 03 декабря
«Сие есть Техника Жизненного Слияния, древнейшее из искусств передачи жизненной силы. Остерегись, о практикующий, ибо велика мощь сего ритуала, но и опасность его немалая.
Дабы свершить сие таинство, надобно обнажить тела обоих участников, живого и умирающего, и соединить их плоть к плоти, кожу к коже. Помни, что чем полнее соприкосновение, тем сильнее поток энергии.
Возложи длань свою на чело умирающего, а другую – на сердце его. Прочти заклинание Древних:
"Anima mea ad animam tuam, vita mea ad vitam tuam, essentia mea ad essentiam tuam."
Узри, как нити жизни твоей потекут в тело страждущего, наполняя его силой и исцелением. Но будь осторожен, ибо легко потерять себя в потоке энергии, отдав больше, чем можешь.
Ведай также, что сие слияние создает связь меж душами, кою не разорвать вовек. Посему применяй технику сию лишь в крайней нужде и с теми, с кем готов разделить частицу своей сущности».
Слова древнего заклинания эхом отдавались в голове, каждый слог – как удар молота. Этот ритуал связывает двоих крепче, чем брачный ритуал. Копать-погребать. Я даже поцеловаться больше ни с кем не смогу, не говоря уж о чем-то большем…
Я перевела взгляд на Эдварда, распростертого на диване. Его грудь едва заметно вздымалась – последний признак угасающей жизни.
Часы на стене отсчитывали секунды. Тик-так. Тик-так. Каждый удар – еще один шаг к неизбежному. Пальцы коснулись воротника его рубашки, и я замерла. «Давай, Аманта. Нет времени на сомнения», – прошептал внутренний голос.
Пуговицы поддавались с трудом, выскальзывая из трясущихся пальцев. Одна... вторая... третья... Рубашка распахнулась, обнажая бледную кожу. Холод, исходящий от тела Эдварда, пробирал до костей. Мурашки побежали по моим рукам, но я не могла понять – от этого леденящего холода или от чего-то еще.
Внезапно мой взгляд зацепился за странный символ, выжженный на коже Эдварда, прямо над сердцем. Замысловатая вязь, похожая на древние руны, но с каким-то зловещим оттенком. Я никогда не видела ничего подобного.
Собственная одежда опадала на пол, словно осенние листья. Прохладный воздух комнаты коснулся обнаженной кожи, вызвав дрожь. Я на мгновение застыла, глядя на распростертое тело мужчины. В горле пересохло, сердце колотилось так, словно пыталось выпрыгнуть из груди.
Абсурдность ситуации вдруг накрыла меня с головой. Истерический смех поднимался изнутри, как пузырьки в бокале шампанского. Я прикусила губу до боли, пытаясь сдержаться.
— Копать-погребать. Аманта, сейчас не время для истерики, — прошептала я сама себе.
— Ты уверена, что хочешь это сделать? — голос Тени звучал непривычно серьезно. — Такая связь... она изменит тебя. Изменит вас обоих.
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
— У меня нет выбора, Тень. Я не могу позволить ему умереть. Не так. Не сейчас, когда в городе творится что-то странное. Мы должны узнать, что произошло на том кладбище.
Тень молчала, но я чувствовала ее беспокойство, словно легкое покалывание на коже.
— Ну, поехали, — выдохнула я, ложась рядом с мужчиной и прижимаясь всем телом. Я молилась всем известным богам, чтобы это сработало.
Кожа к коже. Сердце к сердцу. Я закрыла глаза и начала читать древнее заклинание, чувствуя, как энергия начинает циркулировать между нами.
«Anima mea ad animam tuam, vita mea ad vitam tuam, essentia mea ad essentiam tuam.»
Это было похоже на погружение в теплое море. Моя черная Искра пульсировала, волны энергии накатывали и отступали, унося с собой усталость и боль. Я чувствовала, как постепенно оживает тело Эдварда, как его сердце начинает биться сильнее, как теплеет его кожа. Надежда вновь расцвела в моей груди.
Ладони скользили по коже, оставляя за собой искрящиеся следы энергии. Прикосновение за прикосновением рождало электрические разряды, пробегающие по телу и вызывающие неконтролируемую дрожь. Под чуткими пальцами оживали замершие энергетические каналы, пульсировала кровь в венах, трепетали пробуждающиеся мышцы. Каждый сантиметр его кожи отзывался на прикосновения, словно струны под рукой виртуоза. Потоки энергии струились между моими ладонями и его кожей, создавая невидимую, но ощутимую связь, с каждым мгновением становящуюся все крепче.
Его дыхание, сначала едва заметное, становилось глубже, сильнее. Каждый вздох Эдварда отдавался в моем теле, словно это я дышала его легкими. Границы между нами размылись, растворились. Я уже не понимала, где заканчивается мое тело и начинается его. Мы стали единым существом, пульсирующим в ритме древнего заклинания.
Время потеряло смысл. Мир за пределами наших сплетенных тел перестал существовать. Остались только мы – два сердца, бьющиеся как одно, две души, сплетенные в танце жизни и смерти. Волны экстаза, не имеющего ничего общего с физическим удовольствием, накатывали одна за другой, унося меня все дальше от реальности.
Внезапно Эдвард судорожно вздохнул, и его глаза распахнулись. Его взгляд, поначалу затуманенный, медленно сфокусировался на мне. В глубине его глаз медленно угасали отголоски боли, которые постепенно сменились удивлением. Мужчина резко втянул воздух, его зрачки расширились.
— М-мисс Тайгерс? — его голос был хриплым, будто он не использовал его целую вечность.
Жар смущения обжег мои щеки. Я вдруг остро осознала каждый дюйм нашей соприкасающейся кожи. Мысль об отстранении пронзила меня острой болью – ритуал еще не был завершен. Но оставаться в таком положении, когда он в сознании...
«Боги Хаоса, за что мне это?» – пронеслось в голове.
— Не двигайся, — процедила я сквозь зубы, вкладывая в голос всю злость, какую только могла собрать. Злость была лучше, чем паника, грозившая захлестнуть меня. — Ты был на волосок от смерти, идиот. Я пытаюсь спасти твою никчемную жизнь.
Эдвард нахмурился, его взгляд метался по комнате, словно пытаясь ухватиться за что-то знакомое. Затем его глаза снова сфокусировались на мне, скользнув по нашим переплетенным телам. Его зрачки расширились еще больше, дыхание стало прерывистым.
