— Мы... — он сглотнул, кадык дернулся, — мы обнажены?
Он дернулся, пытаясь отстраниться, и я не смогла сдержать болезненный стон. Это простое движение отозвалось острой болью во всем теле, словно кто-то пытался вырвать часть моей души.
Я с силой вжала его в диван, вкладывая в этот жест всю силу своего страха и смущения.
— Я сказала, не двигайся! — мой голос сорвался, выдавая все те эмоции, которые я так отчаянно пыталась скрыть. — Просто... просто притворись, что это галлюцинация, ясно? Очень реалистичная галлюцинация о том, как ты умираешь, а злобная некромантка пытается спасти твою неблагодарную шкуру.
Эдвард замер, его глаза, все еще широко раскрытые, не отрывались от моего лица. В них читалось удивление, смущение и... что-то еще, что-то, от чего мое сердце забилось еще быстрее.
Сарказм, похоже, сработал. Эдвард замер, видимо, пытаясь переварить информацию. А я продолжала читать заклинание, чувствуя, как последние крупицы энергии перетекают в его тело. Каждое слово давалось с трудом, словно я пыталась говорить с полным ртом патоки.
Наконец, я почувствовала, что ритуал завершен. Энергетические каналы Эдварда были восстановлены, его жизненные силы вернулись в норму. Я глубоко вздохнула и отстранилась, чувствуя внезапную пустоту и холод. Облегчение смешивалось с усталостью и странной тоской.
— Вот и все, — пробормотала я, пытаясь встать. Комната вокруг меня кружилась, словно я полдня каталась на карусели. Тень поспешно скользнула вверх, дымкой скрывая мое тело от растерянного взгляда экспедитора.
Попыталась сделать шаг, но ноги подкосились, и я упала обратно на диван.
Паника снова накрыла ледяной волной – неужели я перестаралась?
— Мисс Тайгерс, вы в порядке? — Эдвард приподнялся на локте, с тревогой глядя на меня. Его рука потянулась ко мне, но замерла на полпути.
— В полном, — огрызнулась я, пытаясь скрыть страх за грубостью. — Просто немного устала, спасая твою задницу. Ничего страшного. Бывало и хуже.
Я напряглась, ожидая какого-нибудь сального замечания или упрека, но Эдвард лишь нахмурился, глядя на меня с непонятным выражением. В его глазах мелькнуло что-то похожее на... благоговение?
— Вы... вы отдали мне свою энергию? — спросил он тихо. В его голосе звучало изумление. — Но... как? Это же...
Я фыркнула, чувствуя, как к горлу подкатывает ком:
— Нет, станцевала канкан. Что еще мне оставалось делать? Смотреть, как ты отправляешься к праотцам? — я попыталась усмехнуться, но вышло не очень убедительно. — Знаешь ли, труп экспедитора в моей гостиной – это не то, о чем я мечтала всю свою жизнь. Тайная канцелярия мигом бы меня на рудники определила. Сам знаешь, какое отношение у нас к некромантам. Никто и не подумал бы разбираться, что произошло.
Эдвард промолчал. Еще бы. Он прекрасно знает, что я права. Неловкость начала заполнять пространство между нами. Страх и смущение боролись во мне, а еще это странное чувство пустоты, словно часть меня осталась с ним.
— Я... — он откашлялся и посмотрел на меня неимоверно серьезным взглядом. — Я перед вами в долгу.
«Только не это, — мысленно простонала я. — Еще один должник на мою голову»
— Ой, давай без этого, — отмахнулась я, пытаясь придать голосу беззаботность. — Сделаем так. Ты забудешь об этом инциденте, я забуду об этом инциденте, и мы продолжим жить, как раньше. Как будто ничего не было. Идет?
Он смотрел на меня долгим, нечитаемым взглядом. А потом вдруг улыбнулся – улыбкой озорного мальчишки, от которой у меня вдруг начало щемить в груди.
— Не думаю, что смогу это забыть, Аманта, — сказал он мягко. Мое имя из его уст прозвучало как-то особенно интимно. — И не уверен, что хочу.
«Забудешь. Как миленький забудешь, — подумала я, глядя как глаза экспедитора медленно закрываются. — Уж на это моих сил еще хватит».
Глава 12. Аманта
Магия пульсировала между нами, как живое существо. Искры скользили по коже вслед за его руками, оставляя за собой обжигающие следы наслаждения. Каждое прикосновение отзывалось электрическими разрядами, заставляя выгибаться навстречу сильному телу. Его дыхание обжигало шею, губы скользили по ключице, спускаясь ниже...
— Аманта... — шепнул Эдвард хрипло, и от этого шепота все внутри затрепетало, словно натянутая струна.
Его губы нашли мои — требовательно, властно. Я таяла в объятиях, растворялась без остатка. Мир вокруг плыл, терял четкость. Остались только его руки, его губы, его запах — терпкий, с нотками грозы и озона...
— Моя... — выдохнул он мне в шею, и я подалась навстречу.
Но что-то неправильное проступило сквозь пелену страсти. Запах изменился. К аромату дорогого парфюма примешался тяжелый дух ладана и... свечного воска?
Нет. Нет-нет-нет!
Руки на моих плечах стали жестче, холоднее. Пальцы впились до боли.
— Ты будешь моей навечно, любовь моя.
Этот голос... Другой. Знакомый до дрожи в коленях.
Андриан.
Я распахнула глаза. Надо мной нависло его лицо — красивое, породистое. Но глаза... В них плясали отблески свечей и что-то еще, темное, жуткое. Безумие.
— Не бойся, милая, — хрипло рассмеялся он, поглаживая мою щеку. Его пальцы были ледяными. — Ты же хотела быть со мной вечно? Я дарю тебе эту возможность.
В его руке блеснул ритуальный кинжал с двойным лезвием.
— Андриан, остановись! — голос сорвался. — Это безумие!
— Нет, дорогая. Это любовь, — улыбка исказила его лицо. — Вечная любовь требует жертв.
Лезвие коснулось моей груди. Я почувствовала холод металла сквозь тонкую ткань ритуальной рубахи.
— Не надо... — прошептала я. — Пожалуйста...
Но он не слышал. Или не хотел слышать. Кинжал рассек ткань и кожу. Боль обожгла грудь. Кровь потекла по белому камню, заполняя вырезанные в нем руны.
А потом что-то хрупнуло внутри. Печать, та самая, которой дед запечатал мою Тень вместе с даром много лет назад, треснула и рассыпалась. Сила, темная, древняя, жуткая, рванулась наружу.
«Venite ad me omnes!»
Древние слова сами сорвались с губ. Земля содрогнулась. За стенами часовни раздался скрежет — это когти мертвецов царапали крышки гробов.
«Meu servi!»
Цепи, удерживающие меня, лопнули как гнилые нитки. Андриан отшатнулся. В его глазах страх сменил безумие.
«Memento mori!»
Стены часовни затрещали. В проломы потянулись иссохшие руки, оскаленные черепа. Мои верные слуги. Мои мертвецы.
Андриан закричал...
****
Я резко села в кровати, судорожно сжимая одеяло побелевшими пальцами. Каждая мышца в теле болела — последствия вчерашней битвы и ритуала давали о себе знать. В предрассветных сумерках комната казалась чужой — тени в углах сгустились, превратив знакомую мебель в зловещие силуэты, а тяжелые портьеры едва заметно колыхались, хотя окна были закрыты.
Оберег на стене едва слышно гудел — тонкая вязь рун мерцала тусклым багровым светом, выдавая недавний выброс силы. Еще один, после вчерашнего... Неудивительно, что голова раскалывается. Два мощных ритуала за одну ночь — сначала запечатывание архилича, потом жизненное слияние с Эдвардом. Дед бы сказал, что я сошла с ума, так разбрасываясь силой.
Сердце колотилось где-то в горле, а по спине стекал холодный пот. На языке еще оставался привкус латыни — древние слова из сна, те самые, что пробуждают мертвых. И что-то еще... металлический привкус чужой силы. Его силы.
И тут я поняла, что изменилось. В ушах отчетливо бился второй пульс. Его пульс. Размеренный, сильный, чуть учащенный. Словно эхо, вторящее биению моего собственного сердца. Побочный эффект ритуала, о котором не пишут в книгах — полное слияние жизненных сил.
Тень материализовалась в углу комнаты неспешно, будто кто-то по капле вливал чернила в стакан с водой. Сначала сгустилась тьма, потом проступили очертания — размытые, текучие, то принимающие почти человеческую форму, то распадающиеся на клочки тумана. После вчерашнего она казалась более... плотной. Должно быть, ритуал с Эдвардом затронул и ее тоже.
— Какой страстный сон, — прошелестела она бархатным голосом. В нем слышалась улыбка — та самая кривая ухмылка, которую я так ненавидела. — Особенно та часть, где он прижимал тебя к стене и...
— Заткнись! — я схватила подушку и швырнула ее в наглый сгусток тьмы. Резкое движение отозвалось болью во всем теле.
Подушка, конечно же, пролетела насквозь. Тень даже не шелохнулась — только рассмеялась тихо, колыхнувшись, как занавеска на ветру. В ее смехе слышался звон битого стекла и шорох осенних листьев.
— Ты же понимаешь, что он тоже мог видеть твой сон? — промурлыкала она, собираясь в более плотную форму. Теперь в углу стоял силуэт высокой женщины, только вместо лица — провал тьмы, в котором мерцали две искры. — Связь работает в обе стороны, моя дорогая. Все твои сны, все твои мысли, все твои... желания. И не только сны. Что если он увидел и воспоминания? О той ночи в часовне...
Последнее слово она буквально выдохнула, и по комнате пробежал холодок. Мурашки побежали по коже, а щеки вспыхнули от одной только мысли, что Эдвард мог разделить со мной не только начало сна, но и... Нет. Нет, только не это.
Я машинально потерла шрам под левой грудью — грубый, неровный, все еще отдающий фантомной болью. Память о той ночи в часовне, о безумных глазах Андриана, о криках и древних словах, что сами рвались с губ... Если экспедитор увидит это в моих снах, если узнает правду...
Дед не зря предупреждал держаться подальше от Канцелярии. За такое и пожизненного заключения в казематах мало.
— Ох, — Тень вдруг подалась вперед, ее очертания заколебались, как марево над костром. — Кажется, он просыпается.
Последнее слово она буквально выдохнула, и по комнате пробежал холодок. Мурашки побежали по коже, а щеки вспыхнули — частично от смущения, но больше от страха. Если Эдвард действительно увидел мои воспоминания... Если узнал правду...
— Знаешь, — Тень скользнула ближе, принимая форму кошки, — а ведь это даже забавно. Ты так старательно избегала Канцелярии все эти годы, а теперь... — она хихикнула, — теперь ты связана с одним из них. Буквально связана. Интересно, что сказал бы дед?
— Дед сказал бы, что я идиотка, — пробормотала я, с трудом поднимаясь с кровати. Мышцы протестующе заныли. — Связать свою жизненную силу с экспедитором... Да еще и использовать запрещенный ритуал...
— О да, — Тень потянулась, выпуская призрачные когти. — Особенно учитывая, что последний раз, когда ты использовала подобную магию...
— Заткнись! — рявкнула я. Стакан на прикроватной тумбочке треснул от выброса силы. — Это другое. Тогда я была молода и глупа. Я верила Андриану. Верила, что он любит меня, а не мою силу.
— А сейчас? — вкрадчиво спросила Тень. — Чему ты веришь сейчас? Что этот красавчик из Канцелярии из благодарности за спасение жизни не сдаст тебя начальству, узнав правду?
Я прикрыла глаза. Через связь просачивались обрывки его эмоций — растерянность, беспокойство, любопытство, странная нежность... И что-то еще, темное и горячее, от чего перехватывало дыхание.
Новая волна ощущений накрыла с головой. Чужое присутствие в сознании, теплое и яркое, с привкусом летней грозы и свежескошенной травы. Я зажмурилась, пытаясь отгородиться, но бесполезно. Присутствие экспедитора в моей голове стало таким же неизбежным, как восход солнца.
Сквозь связь просачивались не только эмоции — обрывки видений, фрагменты его снов... Я видела себя его глазами: растрепанные волосы, закушенная губа, пылающие щеки... Видела, как он тянулся ко мне во время ритуала, как его сила переплеталась с моей...
— Проклятье! — пробормотала я, хватаясь за стену. Ноги подкашивались не только от усталости. — Этого не должно было случиться. Слияние не должно быть таким... глубоким.
— Но случилось, — мурлыкнула Тень. — И знаешь что? Я чувствую его силу. Она... интересная. Не такая древняя и темная, как твоя, но мощная. И очень хорошо сочетается с нашей.
— Даже не думай, — процедила я сквозь зубы. — Я не собираюсь...
— Экспериментировать? — Тень снова рассмеялась. — Но разве тебе не интересно, что можно сделать с такой связью? Какие ритуалы провести? Какую силу получить?
— Еще слово, и я достану мел, — я с трудом выпрямилась, подбирая с пола халат. — И на этот раз не пожалею серебряной пыли. Просидишь взаперти до скончания веков.
Я сделала пару шагов, болезненно морщась. Такое ощущение, что ступаю по битому стеклу. Но идти нужно. Как минимум стоит проверить, как там экспедитор. Чисто из практических соображений. Убедиться, что ритуал сработал правильно. И ничего больше.
«Да-да, — ехидно заметил внутренний голос, подозрительно похожий на голос Тени. — Именно поэтому ты уже третий раз поправляешь волосы...»
Я показала неприличный жест пустому углу и решительно направилась к двери. За спиной тихо рассмеялась Тень — тем самым смехом, от которого иней расцветал на стеклах. Но я даже не обернулась — если начать препираться с ней, это затянется до заката.
Прода от 5 декабря
Эдвард лежал на диване в гостиной — там, где я его оставила после ритуала. В тусклом свете занимающегося рассвета его лицо казалось высеченным из мрамора: точеный профиль, четкие линии скул, твердый подбородок. Длинные ресницы отбрасывают тени на бледные щеки. Все еще слишком бледные — последствия потери крови и магического истощения.
Вчера я накрыла его пледом. Но тот сполз, открывая свежие шрамы. Раны затянулись благодаря ритуалу, но остались белесые полосы. Не удивительно. Будь я опытной целительницей, как моя мама, сегодня бы мистер Грейс щеголял безупречно гладкой кожей. Но я некромантка и орудовала чистой силой, так что имеем то, что имеем. Ну да ничего. У них в канцелярии наверняка найдутся грамотные лекари, которые без проблем справятся с этой незначительной проблемой. И вообще, мужчину шрамы украшают.
Мой взгляд невольно скользнул ниже, туда, где плед обнажил полоску волос, убегающих вниз по животу. Через связь тут же прокатилась волна чужого самодовольства — он не спал. Демоны его побери, он все чувствовал!
«Прекрати пялиться, как институтка на первого встречного красавчика», — одернула я себя, чувствуя, как предательски краснеют щеки. И без того голова кружится от его близости, от этой проклятой связи, от того, как его сила резонирует с моей...
Развернулась, намереваясь сбежать, но...
— Доброе утро, мисс Тайгерс.
Его голос, хриплый со сна и магического истощения, прокатился по моим нервам как разряд тока. Пульс участился — его или мой, уже не разобрать. По спине пробежали мурашки, а сердце пропустило удар. И я готова была поклясться всеми богами Хаоса, что он улыбается, глядя мне в спину.
«Соберись, — приказала я себе, медленно оборачиваясь. — Ты не девчонка, встретившая первую любовь. Ты некромант. Ты поднимаешь мертвых, сражаешься с архиличами, а не падаешь в обморок от взгляда симпатичного мужчины. Смертельно опасного для тебя мужчины, помни об этом.
— Доброе утро, мистер Грейс. Как вы себя чувствуете? — спросила я, старательно глядя куда угодно, только не на растрепанные после сна темные волосы и эти проклятые серые глаза, в которых до сих пор плясали искры остаточной магии.
— Благодарю, мисс Тайгерс. Просто замечательно. — учтиво ответил этот нахал, словно он не валяется полуобнаженным на диване, а беседует со мной на светском рауте.
