Хелена почувствовала, что Вира смотрит на нее и повернулась. Рыжая ведьма подмигнула ей с мрачным видом.
- Вот мы и пропали, сестренка! Одно радует: проклятье я наложила на совесть. Уж прости: не виноватая я. Такая планида: кто со мной связался, тот пропал.
Хеленку никак не тронули ведьмины извинения. Она чувствовала себя не живее деревянного столба.
Тем временем все кресла на помосте оказались занятыми. В глубине большого чуть виднелся парнишка лет десяти – если бы не могучая шейная цепь, он совершенно потерялся бы, в соседнем изящно развалился старец в парчовой мантии с биноклем в руке.
Прозвучала труба, призывая к вниманию. Четверо охранников, среди которых были молодой Иванко и его начальник, поднатужившись, подняли кресло с губернатором. Наверное, для произнесения речи он должен был встать, но по причине травмы сделать этого не мог.
- Жители славного города Дубицы, - провозгласил губернатор во всю мощь своего раскатистого голоса. – Сегодня мы казним разбойников Шервудского леса, наводивших своими бесчинствами ужас…
Хеленка смотрела, как выводят одного за другим и ставят - каждого у своей петли – разбойников, и отвлеклась от дядиной речи. Маленького черноглазого атамана среди приговоренных не было. Рыжебородого тоже. Однако у здоровенного палача из-под щегольского капюшона с прорезями для глаз торчал клок рыжей бороды.
Руки охранников, удерживающих кресло, тряслись от напряжения, но дядя Перт слишком увлекся своей речью, чтоб замечать это.
- Но сперва будут сожжены ведьмы, сбивавшие с пути истинного этих простодушных, хотя и порочных, людей. Одна из ведьм, как вам известно, моя племянница Хелена. Я приговорил ее к сожжению, несмотря на то, что она приходится дочерью моей родной сестре. Многие в этом городе слышали ее неправедные, сеющие раздор, речи. Пусть лучше люди скажут, что я, губернатор, сжег свою племянницу, потому что она ведьма, чем скажут, что я не сжег ведьму, потому что она моя племянница.
Рев, смех и аплодисменты были ему ответом. Губернатор приветственно взмахнул рукой и попал большим пальцем прямо Иванке в глаз. Тот, схватившись за больное место, отпустил свой угол кресла. Второй охранник от неожиданно свалившейся на него тяжести, не удержался на ногах, следом повалились и остальные, придавленные креслом со страшно ругавшимся губернатором. Тожественность момента была испорчена. Смех прокатился по толпе и испуганно смолк. Оркестр заиграл нечто бравурное, видимо, предусмотренное для конца речи, и захлебнулся тоже.
- Работает проклятье-то! – торжествующе вскричала ведьма, но ее за общим шумом услышала только Хелена.
Труба из серых каменных плит поднималась к круглому светлому отверстию – ни дать ни взять, полной луне.
«Куда это меня занесло?» - удивился Якур.
Он стоял по колено в воде.
«Колодец!»
Отражение белого неба над колодцем плескалось вокруг его ног. Вода у стенок оставалась сумрачной и прозрачной. Якур сразу увидел замок с ключом, одним боком утонувший в иле. Рядом торчало что-то вроде веретена. Чуть поодаль – ведро с оторванной дужкой.
Прежде, чем Якур счел себя готовым подойти к Дереву и слиться с могучим энергетическим потоком, он долго сосредотачивался, чтобы в любых условиях помнить про Аленку и ключ, чтобы оказаться в нужном месте, чтобы поток не унес его слепо в беспредельность. Видимо, ключ ему удалось представить четче, чем девочку, поэтому его и выбросило возле ключа, да еще вставленного в замок. Отлично! Теперь осталось подобрать находку и как-то выбираться наружу.
Разбив небесное отражение, Якур шагнул и уже наклонился к замку, когда среди пятен на осклизлой стенке проступили два глаза, пустые и круглые, рот в виде полумесяца, повернутого концами вниз. Из стены просочилось длинное унылое лицо, окруженное космами, прозрачными, словно потоки воды. Водяница!
Сливаясь с волосами, вниз потекли прозрачные складки одежды, сквозь которые не просвечивало ничего, кроме стенных плит, потом вытянулись длинные руки с крупными кистями. Каждый палец заканчивался трехгранным, крайне неприятным, когтем.
«Раны от них, как от пиявок – не закрываются и долго кровоточат», - понял Якур. Следовало быть очень аккуратным.
Недолго Якур разглядывал и оценивал водяную обитательницу: она молча бросилась на него со скоростью выплеснутой из ведра воды.
Отскакивать в тесном колодце было особенно некуда, поэтому, перекатившись по стенке, он упал прямо на замок и успел заткнуть его сзади за пояс штанов. Теперь можно было вести сколь угодно долгие переговоры.
Водяница, вздыхая и хлюпая, собиралась в прежнюю форму. Все-таки она была очень стара. Бросок истощил ее силы.
- Зачем ты влез в мой колодец? – сварливо пробулькала она.
- Одна девушка уронила сюда веретено. Я пришел за ним, чтобы вернуть хозяйке.
Раздался плеск – Водяница смеялась.
- Ладно сказки-то рассказывать! Здесь хозяйка всего - я!
- И меня тоже?
Водяница вытаращилась, чтобы лучше рассмотреть Якура. Кажется, новое приобретение ей не слишком понравилось. Лицо водяницы плаксиво сморщилось, пошло кругами.
- У меня и так воды мало, колодезь старая, а тут еще ты с грязными ногами влез! Невежа! – вода потекла вдоль стенок, стала крутиться, все быстрее и быстрее, вытягиваться столбом, подхватив Якура.
«Хватит ли у старушки сил, чтобы меня вышвырнуть?» - с беспокойством подумал он. И точно: не хватило. Якур застрял, растопырившись, упершись руками и ногами в стенки колодца. До края было еще далеко.
- Бабушка! А повыше можешь? Мне так не вылезти.
Пробормотав нелестное насчет нынешней хилой молодежи, старая водяница повторила трюк с водяным столбом. На этот раз она поднялась на его верхушке сама и протолкнула Якура еще на пару метров вверх, после чего рухнула прямо-таки с пушечным грохотом. Теперь до края колодца оставалось метра три.
Якур понял, что может рассчитывать только на себя. Подниматься врастопырку было очень трудно, почти невозможно. Местных духов он не знал, просить помощи не у кого. Но ему очень, очень нужно было наверх. Он посмотрел в небо, всеми силами желая приблизиться к нему. И тут каменные стенки колодца стали сминаться в гармошку, как сползший с ноги носок с плохой резинкой. Думать, отчего это произошло, было некогда. Быстро перебирая по складкам руками и ногами, Якур полез наружу.
- А замок! Замок где? – гулко донеслось из глубины. Якур ускорился. Выпрыгнув на твердую землю, он заглянул в колодец. Старая водяница сидела в горестной позе, запустив когти в водяные волосы, и раскачивалась.
«Плачет, - понял Якур. – Теперь колодец будет полон невкусной воды». Ему стало совестно, что он обманул почтенную водяницу, честно охранявшую свои владения.
- Прости, меня бабушка! – крикнул он в колодец, сложив руки у рта. – я без замка никак не могу обойтись!» Водяная старуха бессильно погрозила из глубины кулаком, но Якур уже забыл про нее, потому что увидел Аленку, привязанную к столбу рядом с рыжей ведьмой, и кольцо огня вокруг них. Стражник старательно тыкал факелом на длинной палке в дрова: следил, чтоб огонь разгорался равномерно.
С замком в правой руке и ножом - в левой, Якур бросился к костру, расталкивая толпу. Проскочив сквозь огонь (вот когда пригодились промокшие насквозь штаны), он полоснул ножом по веревке, стягивающей ведьмины руки, и сунул ей замок.
- Открывай!
Ведьма тупо смотрела на него. Наконец, в ее взгляде забрезжило некоторое понимание.
- Ни за что!
Беспамятство милосердно избавило Хеленку от страха и страданий. Она держалась прямо, но глаза ее были пусты, как у водяницы. Толпа уже волновалась: ее встревожил новый участник представления. Несомненно, он собирался воспрепятствовать торжеству правосудия. А вот если сжечь всех троих разом!
Зычный голос прокричал с другой стороны площади:
- Стража! Целься! Пли!
Стрелы застучали, как дождь, но ни одна не попала в цель. Возможно, стрелкам мешал дым.
Прекрасно подготовленный костер разгорался с каждой секундой, штанины Якура дымились, обжигая паром голени. Рыжая ведьма попыталась убежать, забыв, что ноги ее связаны. Только веревка на шее удержала девушку от падения.
- Открывай! – Якур вложил головку ключа ей в руку, не выпуская замок.
Новый град стрел, одна из которых вонзилась в Виркин столб, пригвоздив рыжий завиток.
- Хел, что делать? – в полном смятении крикнула Вирка.
- Открывай, - потусторонне донеслось из-за дыма.
Выругавшись, ведьма повернула ключ.
Якур упал на одно колено, прижал открытый замок к земляной насыпи.
Земля взметнулась из-под его рук. Насыпь пошла пузырями, которые расползались все шире, достигли огненного кольца. Пламя вмиг съежилось, потемнело, почти ушло в землю, а потом рванулось вверх прозрачной чистой оранжевой завесой.
Но никого уже не интересовала судьба пленниц и их спасателя.
Пузыри и трещины расползались за пределы костра. Мертвая пустынная земля достигла ног зрителей, которые прежде едва не влезли в огонь, чтоб видеть все подробности, не обращая внимания на бестолково летящие стрелы. Люди взвыли от ужаса и бросились прочь, толкаясь и давя друг друга. Паника охватила всех без исключения.
Вскоре на площади не осталось никого, кроме скулящего губернатора, который пытался уползти, волоча ногу, брошенный всеми.
Да еще старая водяница сидела на сморщенном краю колодца и плела косу, одобрительно качая головой.
Трещины остановились перед стенами домов и только одна, самая длинная и глубокая, доползла до губернаторского дворца и расколола его надвое. Новые трещины побежали по стенам, превращая строение в груду обломков. Не зря ведьма гордилась своим проклятием.
- Еле догнал, - сказал Якур, улыбаясь Аленке и с опаской поглядывая на ведьму. – Время там быстрее идет, что ли?
Все трое валялись на травяном склоне: Якур - отдельно, девушки – рядом. Дерево возвышалось в стороне за кольцом стланника.
Якур выглядел, как обычно, ладно и аккуратно, Аленка была в той же самой одежде, в какой путешествовала за границей. Только ведьма сохранила облик рыжеволосой Вирки.
- Нечего на меня щуриться, как снайпер сквозь прицел, - сказала она Якуру. – Теперь я вам не враг и не соперница. Проклятье снято. Эта история закончилась.
Аленка чувствовала себя так, словно только что видела сон или фильм. Многое произошло, но не совсем с ней. Видимо, то же испытывали и остальные.
- Точно, что проклятья больше нет? Почему?
- Ну ты же видела, как… Кстати, юноша, как тебя звать-величать?
- Якур.
- Якур. А я пока побуду Виркой. Мне нравится. Ты же видела, как Якур отправил проклятие в землю. Четко проделано для такого молодого мальчика.
- То есть, мы были в прошлом и изменили его?
Вирка фыркнула и расхохоталась.
- В прошлом побывать нельзя, - спокойно, как всегда, разъяснил Якур. – По крайней мере, я про такое еще не слышал. Мы были в твоем сне.
- Как это?
- Когда ты влилась в Дерево, твое сознание ушло, как оно уходит по ночам. Ты стала видеть сны. Но энергетика дерева настолько сильна, что твой сон превратился в отдельный мир. Пока небольшой, но лишь от него зависит, как он будет развиваться.
- Так вот откуда все эти чуждые словечки и прочие странности, вроде телевизора!
- Ну да! Сны, они вообще странные.
- Ты говоришь, «небольшой мир». Но где-то там есть столица с королем, другие города – то есть, получается, это нормальный мир?
- Ты же их не видела. Про них только разговаривали. Эти места могут стать реальными, но пока только намечены, понимаешь?
- У того мира нет будущего, - безапелляционно сказала ведьма, срывая и отправляя в рот верхушки брусничных побегов с едва завязавшимися ягодками. Перехватив недоуменные взгляды Аленки и Якура, пояснила, - Мельничный бор, вроде так он назывался, насколько я помню – это часть Дерева в том мире. Через него приходит энергия. Когда срубят бор – мир завянет. Срубят половину бора – будет прозябать и чахнуть. А дело идет к тому. Так что они прекрасно погубят мир своими силами и без моего проклятия. Не самый хороший мир тебе удалось создать, дорогуша.
Странно, но Аленка вовсе не обиделась: подначки ведьмы ее не задевали.
- Все-таки я не очень понимаю. Это был параллельный мир?
- Скажем так: зачаток другого мира.
- Каким же образом случившееся в зачатке другого мира изменило события в нашем?
- Тебе приходилось бывать в кинотеатре? – спросила ведьма, вальяжно развалившись на травке.
- Конечно: кто же не бывал в кино!
- Ну, так вот: если бы ты встала перед экраном, то наложившееся на тебя изображение сильно изменило бы твой внешний облик. Ты стала бы такая пестрая, что и родная мама не узнает. Как говорит наш друг Якур, «энергетика дерева очень сильна». Если ты выйдешь из-под разноцветного луча проектора, ты останешься прежней. Если ты выйдешь из мира, созданного с помощью Дерева, то изменения потянутся за тобой в любой другой мир.
- Это все очень сложно.
- Ха! Некоторым и в носу ковырять сложно, - отбрила ведьма.
Раньше Аленка сквозь землю провалилась бы от таких слов, но сейчас они отскочили от нее, как горох от крепостной стены. Припомнилась лягушка с золотыми глазами, и на душе стало тепло. Но причем тут какая-то лягушка, девочка не помнила.
- Мои родные теперь в безопасности? – уточнила она самое главное.
- Если что им и угрожает, то только собственная глупость, а уж никак не мое проклятие.
«Она - ведьма, поэтому и должна вредничать», - объяснила поведение склочницы Аленка.
Якур, хмурясь, спросил девочку:
- Ты, вроде, рассказывала деду, как просила у Дерева, чтоб домашние не беспокоились.
- Может быть. Не помню, а что?
- Да, скорей всего ничего, это я так: хочу, чтоб все было идеально, чего на самом деле никогда не бывает. Лучше нам отсюда уйти, - сменил он тему. – Это место не для людей.
- Идите, я останусь, - беспечно промурлыкала ведьма.
- Людям нехорошо оставаться здесь надолго, - снова предостерег Якур.
- А кто тебе сказал, что я – человек, малыш?
Шаман пожал плечами.
- Просто не хочется, чтоб по окрестным лесам бродила безумная колдунья.
Вира рассмеялась:
- Не переживай. Я немного побуду рядом с тем, кого знавала человеком несколько столетий назад. А потом отправлюсь домой. У меня найдутся дела! Славненько вы мою квартирку разделали! Вломились в дом, сразу в драку! А ты вообще, как рыночная торговка, давай посудой швыряться.Ты хоть представляешь, что такие чашки уникальны и не имеют цены?
Аленка тоже пожала плечами. Пусть себе говорит, что хочет!
- Скажи, кстати, - спросил Якур, - ты на полном серьезе решила сжечь себя, когда я поймал тебя пеленой?
- Я хотела перенестись в другое место, порадовав тебя красивым спецэффектом, дурашка. Кто же знал, что на ней отметина Дерева, что пламя перенесет нас в ее сон, - кивнула на Аленку ведьма. – Пришли в пламени и ушли с пламенем. Стильно и гармонично. Ай да мы!
- Вот мы и пропали, сестренка! Одно радует: проклятье я наложила на совесть. Уж прости: не виноватая я. Такая планида: кто со мной связался, тот пропал.
Хеленку никак не тронули ведьмины извинения. Она чувствовала себя не живее деревянного столба.
Тем временем все кресла на помосте оказались занятыми. В глубине большого чуть виднелся парнишка лет десяти – если бы не могучая шейная цепь, он совершенно потерялся бы, в соседнем изящно развалился старец в парчовой мантии с биноклем в руке.
Прозвучала труба, призывая к вниманию. Четверо охранников, среди которых были молодой Иванко и его начальник, поднатужившись, подняли кресло с губернатором. Наверное, для произнесения речи он должен был встать, но по причине травмы сделать этого не мог.
- Жители славного города Дубицы, - провозгласил губернатор во всю мощь своего раскатистого голоса. – Сегодня мы казним разбойников Шервудского леса, наводивших своими бесчинствами ужас…
Хеленка смотрела, как выводят одного за другим и ставят - каждого у своей петли – разбойников, и отвлеклась от дядиной речи. Маленького черноглазого атамана среди приговоренных не было. Рыжебородого тоже. Однако у здоровенного палача из-под щегольского капюшона с прорезями для глаз торчал клок рыжей бороды.
Руки охранников, удерживающих кресло, тряслись от напряжения, но дядя Перт слишком увлекся своей речью, чтоб замечать это.
- Но сперва будут сожжены ведьмы, сбивавшие с пути истинного этих простодушных, хотя и порочных, людей. Одна из ведьм, как вам известно, моя племянница Хелена. Я приговорил ее к сожжению, несмотря на то, что она приходится дочерью моей родной сестре. Многие в этом городе слышали ее неправедные, сеющие раздор, речи. Пусть лучше люди скажут, что я, губернатор, сжег свою племянницу, потому что она ведьма, чем скажут, что я не сжег ведьму, потому что она моя племянница.
Рев, смех и аплодисменты были ему ответом. Губернатор приветственно взмахнул рукой и попал большим пальцем прямо Иванке в глаз. Тот, схватившись за больное место, отпустил свой угол кресла. Второй охранник от неожиданно свалившейся на него тяжести, не удержался на ногах, следом повалились и остальные, придавленные креслом со страшно ругавшимся губернатором. Тожественность момента была испорчена. Смех прокатился по толпе и испуганно смолк. Оркестр заиграл нечто бравурное, видимо, предусмотренное для конца речи, и захлебнулся тоже.
- Работает проклятье-то! – торжествующе вскричала ведьма, но ее за общим шумом услышала только Хелена.
Труба из серых каменных плит поднималась к круглому светлому отверстию – ни дать ни взять, полной луне.
«Куда это меня занесло?» - удивился Якур.
Он стоял по колено в воде.
«Колодец!»
Отражение белого неба над колодцем плескалось вокруг его ног. Вода у стенок оставалась сумрачной и прозрачной. Якур сразу увидел замок с ключом, одним боком утонувший в иле. Рядом торчало что-то вроде веретена. Чуть поодаль – ведро с оторванной дужкой.
Прежде, чем Якур счел себя готовым подойти к Дереву и слиться с могучим энергетическим потоком, он долго сосредотачивался, чтобы в любых условиях помнить про Аленку и ключ, чтобы оказаться в нужном месте, чтобы поток не унес его слепо в беспредельность. Видимо, ключ ему удалось представить четче, чем девочку, поэтому его и выбросило возле ключа, да еще вставленного в замок. Отлично! Теперь осталось подобрать находку и как-то выбираться наружу.
Разбив небесное отражение, Якур шагнул и уже наклонился к замку, когда среди пятен на осклизлой стенке проступили два глаза, пустые и круглые, рот в виде полумесяца, повернутого концами вниз. Из стены просочилось длинное унылое лицо, окруженное космами, прозрачными, словно потоки воды. Водяница!
Сливаясь с волосами, вниз потекли прозрачные складки одежды, сквозь которые не просвечивало ничего, кроме стенных плит, потом вытянулись длинные руки с крупными кистями. Каждый палец заканчивался трехгранным, крайне неприятным, когтем.
«Раны от них, как от пиявок – не закрываются и долго кровоточат», - понял Якур. Следовало быть очень аккуратным.
Недолго Якур разглядывал и оценивал водяную обитательницу: она молча бросилась на него со скоростью выплеснутой из ведра воды.
Отскакивать в тесном колодце было особенно некуда, поэтому, перекатившись по стенке, он упал прямо на замок и успел заткнуть его сзади за пояс штанов. Теперь можно было вести сколь угодно долгие переговоры.
Водяница, вздыхая и хлюпая, собиралась в прежнюю форму. Все-таки она была очень стара. Бросок истощил ее силы.
- Зачем ты влез в мой колодец? – сварливо пробулькала она.
- Одна девушка уронила сюда веретено. Я пришел за ним, чтобы вернуть хозяйке.
Раздался плеск – Водяница смеялась.
- Ладно сказки-то рассказывать! Здесь хозяйка всего - я!
- И меня тоже?
Водяница вытаращилась, чтобы лучше рассмотреть Якура. Кажется, новое приобретение ей не слишком понравилось. Лицо водяницы плаксиво сморщилось, пошло кругами.
- У меня и так воды мало, колодезь старая, а тут еще ты с грязными ногами влез! Невежа! – вода потекла вдоль стенок, стала крутиться, все быстрее и быстрее, вытягиваться столбом, подхватив Якура.
«Хватит ли у старушки сил, чтобы меня вышвырнуть?» - с беспокойством подумал он. И точно: не хватило. Якур застрял, растопырившись, упершись руками и ногами в стенки колодца. До края было еще далеко.
- Бабушка! А повыше можешь? Мне так не вылезти.
Пробормотав нелестное насчет нынешней хилой молодежи, старая водяница повторила трюк с водяным столбом. На этот раз она поднялась на его верхушке сама и протолкнула Якура еще на пару метров вверх, после чего рухнула прямо-таки с пушечным грохотом. Теперь до края колодца оставалось метра три.
Якур понял, что может рассчитывать только на себя. Подниматься врастопырку было очень трудно, почти невозможно. Местных духов он не знал, просить помощи не у кого. Но ему очень, очень нужно было наверх. Он посмотрел в небо, всеми силами желая приблизиться к нему. И тут каменные стенки колодца стали сминаться в гармошку, как сползший с ноги носок с плохой резинкой. Думать, отчего это произошло, было некогда. Быстро перебирая по складкам руками и ногами, Якур полез наружу.
- А замок! Замок где? – гулко донеслось из глубины. Якур ускорился. Выпрыгнув на твердую землю, он заглянул в колодец. Старая водяница сидела в горестной позе, запустив когти в водяные волосы, и раскачивалась.
«Плачет, - понял Якур. – Теперь колодец будет полон невкусной воды». Ему стало совестно, что он обманул почтенную водяницу, честно охранявшую свои владения.
- Прости, меня бабушка! – крикнул он в колодец, сложив руки у рта. – я без замка никак не могу обойтись!» Водяная старуха бессильно погрозила из глубины кулаком, но Якур уже забыл про нее, потому что увидел Аленку, привязанную к столбу рядом с рыжей ведьмой, и кольцо огня вокруг них. Стражник старательно тыкал факелом на длинной палке в дрова: следил, чтоб огонь разгорался равномерно.
С замком в правой руке и ножом - в левой, Якур бросился к костру, расталкивая толпу. Проскочив сквозь огонь (вот когда пригодились промокшие насквозь штаны), он полоснул ножом по веревке, стягивающей ведьмины руки, и сунул ей замок.
- Открывай!
Ведьма тупо смотрела на него. Наконец, в ее взгляде забрезжило некоторое понимание.
- Ни за что!
Беспамятство милосердно избавило Хеленку от страха и страданий. Она держалась прямо, но глаза ее были пусты, как у водяницы. Толпа уже волновалась: ее встревожил новый участник представления. Несомненно, он собирался воспрепятствовать торжеству правосудия. А вот если сжечь всех троих разом!
Зычный голос прокричал с другой стороны площади:
- Стража! Целься! Пли!
Стрелы застучали, как дождь, но ни одна не попала в цель. Возможно, стрелкам мешал дым.
Прекрасно подготовленный костер разгорался с каждой секундой, штанины Якура дымились, обжигая паром голени. Рыжая ведьма попыталась убежать, забыв, что ноги ее связаны. Только веревка на шее удержала девушку от падения.
- Открывай! – Якур вложил головку ключа ей в руку, не выпуская замок.
Новый град стрел, одна из которых вонзилась в Виркин столб, пригвоздив рыжий завиток.
- Хел, что делать? – в полном смятении крикнула Вирка.
- Открывай, - потусторонне донеслось из-за дыма.
Выругавшись, ведьма повернула ключ.
Якур упал на одно колено, прижал открытый замок к земляной насыпи.
Земля взметнулась из-под его рук. Насыпь пошла пузырями, которые расползались все шире, достигли огненного кольца. Пламя вмиг съежилось, потемнело, почти ушло в землю, а потом рванулось вверх прозрачной чистой оранжевой завесой.
Но никого уже не интересовала судьба пленниц и их спасателя.
Пузыри и трещины расползались за пределы костра. Мертвая пустынная земля достигла ног зрителей, которые прежде едва не влезли в огонь, чтоб видеть все подробности, не обращая внимания на бестолково летящие стрелы. Люди взвыли от ужаса и бросились прочь, толкаясь и давя друг друга. Паника охватила всех без исключения.
Вскоре на площади не осталось никого, кроме скулящего губернатора, который пытался уползти, волоча ногу, брошенный всеми.
Да еще старая водяница сидела на сморщенном краю колодца и плела косу, одобрительно качая головой.
Трещины остановились перед стенами домов и только одна, самая длинная и глубокая, доползла до губернаторского дворца и расколола его надвое. Новые трещины побежали по стенам, превращая строение в груду обломков. Не зря ведьма гордилась своим проклятием.
Прода от 14 декабря 2019
- Еле догнал, - сказал Якур, улыбаясь Аленке и с опаской поглядывая на ведьму. – Время там быстрее идет, что ли?
Все трое валялись на травяном склоне: Якур - отдельно, девушки – рядом. Дерево возвышалось в стороне за кольцом стланника.
Якур выглядел, как обычно, ладно и аккуратно, Аленка была в той же самой одежде, в какой путешествовала за границей. Только ведьма сохранила облик рыжеволосой Вирки.
- Нечего на меня щуриться, как снайпер сквозь прицел, - сказала она Якуру. – Теперь я вам не враг и не соперница. Проклятье снято. Эта история закончилась.
Аленка чувствовала себя так, словно только что видела сон или фильм. Многое произошло, но не совсем с ней. Видимо, то же испытывали и остальные.
- Точно, что проклятья больше нет? Почему?
- Ну ты же видела, как… Кстати, юноша, как тебя звать-величать?
- Якур.
- Якур. А я пока побуду Виркой. Мне нравится. Ты же видела, как Якур отправил проклятие в землю. Четко проделано для такого молодого мальчика.
- То есть, мы были в прошлом и изменили его?
Вирка фыркнула и расхохоталась.
- В прошлом побывать нельзя, - спокойно, как всегда, разъяснил Якур. – По крайней мере, я про такое еще не слышал. Мы были в твоем сне.
- Как это?
- Когда ты влилась в Дерево, твое сознание ушло, как оно уходит по ночам. Ты стала видеть сны. Но энергетика дерева настолько сильна, что твой сон превратился в отдельный мир. Пока небольшой, но лишь от него зависит, как он будет развиваться.
- Так вот откуда все эти чуждые словечки и прочие странности, вроде телевизора!
- Ну да! Сны, они вообще странные.
- Ты говоришь, «небольшой мир». Но где-то там есть столица с королем, другие города – то есть, получается, это нормальный мир?
- Ты же их не видела. Про них только разговаривали. Эти места могут стать реальными, но пока только намечены, понимаешь?
- У того мира нет будущего, - безапелляционно сказала ведьма, срывая и отправляя в рот верхушки брусничных побегов с едва завязавшимися ягодками. Перехватив недоуменные взгляды Аленки и Якура, пояснила, - Мельничный бор, вроде так он назывался, насколько я помню – это часть Дерева в том мире. Через него приходит энергия. Когда срубят бор – мир завянет. Срубят половину бора – будет прозябать и чахнуть. А дело идет к тому. Так что они прекрасно погубят мир своими силами и без моего проклятия. Не самый хороший мир тебе удалось создать, дорогуша.
Странно, но Аленка вовсе не обиделась: подначки ведьмы ее не задевали.
- Все-таки я не очень понимаю. Это был параллельный мир?
- Скажем так: зачаток другого мира.
- Каким же образом случившееся в зачатке другого мира изменило события в нашем?
- Тебе приходилось бывать в кинотеатре? – спросила ведьма, вальяжно развалившись на травке.
- Конечно: кто же не бывал в кино!
- Ну, так вот: если бы ты встала перед экраном, то наложившееся на тебя изображение сильно изменило бы твой внешний облик. Ты стала бы такая пестрая, что и родная мама не узнает. Как говорит наш друг Якур, «энергетика дерева очень сильна». Если ты выйдешь из-под разноцветного луча проектора, ты останешься прежней. Если ты выйдешь из мира, созданного с помощью Дерева, то изменения потянутся за тобой в любой другой мир.
- Это все очень сложно.
- Ха! Некоторым и в носу ковырять сложно, - отбрила ведьма.
Раньше Аленка сквозь землю провалилась бы от таких слов, но сейчас они отскочили от нее, как горох от крепостной стены. Припомнилась лягушка с золотыми глазами, и на душе стало тепло. Но причем тут какая-то лягушка, девочка не помнила.
- Мои родные теперь в безопасности? – уточнила она самое главное.
- Если что им и угрожает, то только собственная глупость, а уж никак не мое проклятие.
«Она - ведьма, поэтому и должна вредничать», - объяснила поведение склочницы Аленка.
Якур, хмурясь, спросил девочку:
- Ты, вроде, рассказывала деду, как просила у Дерева, чтоб домашние не беспокоились.
- Может быть. Не помню, а что?
- Да, скорей всего ничего, это я так: хочу, чтоб все было идеально, чего на самом деле никогда не бывает. Лучше нам отсюда уйти, - сменил он тему. – Это место не для людей.
- Идите, я останусь, - беспечно промурлыкала ведьма.
- Людям нехорошо оставаться здесь надолго, - снова предостерег Якур.
- А кто тебе сказал, что я – человек, малыш?
Шаман пожал плечами.
- Просто не хочется, чтоб по окрестным лесам бродила безумная колдунья.
Вира рассмеялась:
- Не переживай. Я немного побуду рядом с тем, кого знавала человеком несколько столетий назад. А потом отправлюсь домой. У меня найдутся дела! Славненько вы мою квартирку разделали! Вломились в дом, сразу в драку! А ты вообще, как рыночная торговка, давай посудой швыряться.Ты хоть представляешь, что такие чашки уникальны и не имеют цены?
Аленка тоже пожала плечами. Пусть себе говорит, что хочет!
- Скажи, кстати, - спросил Якур, - ты на полном серьезе решила сжечь себя, когда я поймал тебя пеленой?
- Я хотела перенестись в другое место, порадовав тебя красивым спецэффектом, дурашка. Кто же знал, что на ней отметина Дерева, что пламя перенесет нас в ее сон, - кивнула на Аленку ведьма. – Пришли в пламени и ушли с пламенем. Стильно и гармонично. Ай да мы!
