Стараясь даже краем глаза не косить в сторону витрин с колбасами и сырами, Аленка сняла с полки маленькую бутылку воды без газа, прошла к хлебу. Ее финансов хватало только на половину буханки дарницкого. Да и то не совсем.
- Потом занесешь!
И даже подарила бесплатно пакет:
- Не в руках же тебе это нести!
И опять никто не поинтересовался, зачем идет в ночь девочка, купившая хлеб и воду.
«Просто в городе столько всяких несчастных и нищих, что обо всех не позаботишься», - думала Аленка. Она была благодарна продавщице за прощенные деньги и подаренный пакет.
Даже недолгая жизнь в лесу, без городского изобилия, приучила ее бережно относиться к еде. Она не стала заглатывать хлеб на ходу, а решила найти подходящее местечко и поесть там с должным уважением к продуктам. Так, кстати, и наешься лучше.
Дед Микай учил: когда трудно - смотри на воду. Аленка направилась к Яузе. В гранитных берегах имелись уютные закутки с причалами, закрытые от чужих глаз – со ступеньками и тумбами, на которых удобно сидеть - и Аленка решила, что это очень подходящее место для того, чтобы поесть и подумать.
Когда она подошла к сложно размеченному переходу на набережную, возле нее затормозила машина. В ней сидели трое. Открылась дверь - пахнуло теплом и алкоголем.
Аленка развернулась и быстро зашагала в обратную сторону. Водитель попытался было сдать за ней задом, но потом машина быстро уехала.
«Не стоит бродить по улицам ночного города», - поняла Аленка. Пожалуй, лучше места, чем старая эстрада в парке ей не найти. Если, конечно, там не обосновались бомжи.
Парк на ночь запирали, но Аленка знала в ограде место с раздвинутыми прутьями, и протиснулась между ними. Она пробралась к эстраде (к счастью, пустой), выбрала под навесом закоулок поуютнее и села, прислонившись к стене и вытянув ноги. Достала из пакета бутылку воды и половину буханки дарницкого хлеба. Какой же он мягкий и как вкусно пахнет! Аленка откусила кусок с черной верхней корочкой и стала с наслаждением жевать.
Все как в ее сне (или в другом мире – разберешь их там) – хлеб и вода. Правда, вода свежая, хлеб – мягкий, а вместо тюрьмы – полная свобода. Такая полная, что даже непонятно, что лучше – неволя или эта свобода, и нужна ли вообще такая свобода хоть кому-нибудь.
Аленка перебирала возможности. Самое простое - сдаться в милицию. И разом избавиться от невыносимой свободы. Сказать: денег нет, документов нет, ничего не помню. Так начинался какой-то фильм – а что в нем случилось дальше? Скорее всего, обед закончился, телевизор выключили, она так и не видела продолжения. Что делают с людьми, потерявшими память? Наверное, отправляют лечиться. Так что этот вариант следует отложить на самый крайний случай.
Можно отправиться обратно к деду Микаю и Нарингай. Они примут ее. Но тогда придется каждый день видеть Якура, целующегося со своей рыжей ведьмой. Нет, этот вариант слишком похож на поражение. Да и неудобно слишком уж навязываться хорошим людям. Так что это тоже выход на крайний случай. Но надежный. Так что тыл у нее обеспечен.
Можно познакомиться с какими- нибудь неформалами, примкнуть к их компании. Они живут беспорядочно, не дома. Тоже не очень хочется, но если податься больше некуда – выход.
Можно поехать на юг, и там устроиться нелегально на работу (то, что все едут искать работу в Москве, ее не смущало)
Фантазируя, Аленка умяла хлеб, запивая водой, и ее стало клонить в сон. В конце концов, утро вечера мудренее.
Но не суждено ей было поспать в эту ночь. Маленький носик обнюхал ее пальцы, щекоча мохнатой шерсткой, а когда Аленка забормотала и убрала руку, то зубки в горячей пасти нашли палец и прикусили вполне ощутимо. Она проснулась.
- Кот! Милый кот! Ты пришел!
Аленка обняла кота. Свободолюбивый зверь поурчал немного ей в утешение, а потом вывернулся из объятий.
- Кот, я теперь бездомная и никому не нужная, - грустно сообщила девочка.
- Эка невидаль! Я всю жизнь бездомный и никому не нужный – и нормально!
- Ты мне нужен! Я бы пропала без тебя!
- Это точно, - согласился кот.
Аленка потянулась к коту, чтоб еще раз обнять его, но тот отбежал в сторонку и растаял.
«Вот и кот исчез, - печально подумала девочка. – Но все же, как здорово, что он нашел меня». Больше она не чувствовала себя одинокой.
Она улеглась, пытаясь вернуть сон, улетучившийся вместе с котом. Лежать на досках было неудобно. Она села.
Фонари в пустом парке горели, и в их свете Аленка ясно увидела, как на эстрадном помосте появляются ноги в знакомых видавших виды берцах. Ноги появились до колен, но тут рядом возникла целиком прежняя ведьма с янтарными кудрями – не Вирка, а та, в которую Аленка запустила табуреткой, и досадливо воскликнула:
- Якур, да не спеши ты! За сердцем следи! Никому не нужно, чтоб сюда переместился твой хладный труп, – говоря так, ведьма по очереди подняла ноги, словно сапоги, и одну за другой отправила их в небытие. Помахала Аленке:
- Сейчас вернемся!
И вот, спустя короткое время, на помосте в фонарном свете опять возникли ноги в берцах, а рядом ножки в прелестных лодочках, затененные подолом из тяжелого шелка. Граница видимости поднималась все выше и вот уже перед Аленкой стоят до невозможности сосредоточенный Якур и ведьма, придерживающая его за плечи. Едва ноги Якура как следует утвердились на помосте, он принялся хлопать себя по груди и плечам и просиял шальной улыбкой:
- Здорово! Получилось!
- Ну, еще сотня-другая попыток и научишься, - ворчливо заметила его наставница.
- Ну, привет! Что с тобой опять случилось? – Якур присел на корточки перед Аленкой. – За нами Кот прибежал.
«За нами!» - больно кольнуло Аленку. Но если ведьма учила его колдовскому перемещению, то как он мог сказать иначе?
С одной стороны, ее так и тянуло броситься Якуру на шею и разрыдаться от облегчения; с другой, невозможно было так сразу отказаться от любовно взлелеянной обиды. Но ведьма предстала не в облике юной рыжеволосой соблазнительницы, а дамы средних лет – просто странно к такой ревновать.
- Якур, - прозвучало гораздо жалобнее, чем Аленка хотела, - меня нет в этом мире! Я пришла домой – меня никто не помнит, меня никогда не было здесь.
Только присутствие ведьмы удержало ее от слез.
Ведьма и Якур понимающе переглянулись.
- Дерево выполнило желание. Значит, ты попросила его, чтоб родные не беспокоились, а они могли не делать этого только в одном случае – если беспокоиться не о ком. Дерево честно исполнило твою просьбу. Дед говорил, что великий колдун так давно живет один, что забыл людские нужды.
- Дубина он стоеросовая! И всегда такой был! – в сердцах воскликнула ведьма, топнув ножкой. Неизвестно, какие отношения связывали в старину ее с колдуном, но она явно могла позволить себе бесцеремонность. – Тебе еще повезло, что все остались живы. Он мог рассудить: нет людей – нет беспокойства. Ты бы приехала, а твои все умерли. Так что вы еще сравнительно легко отделались.
- Нет, все живы – даже те, кто умер в прежнем мире. Тетя Дина жива, Славик жив…
- Ну, с проклятием ты справился лучше, чем я ожидала, - оценила работу Якура ведьма, - чего ж так бездарно перемещаешься-то?
- Ой, - покаянно вздохнул Якур, - буду тренироваться. Сейчас надо решить, что нам с Аленкой делать.
- А чего с ней делать? Она получила подарок от Дерева: полную свободу! Считай, повезло. Знаешь, какой путь мне пришлось пройти, прежде чем я обрела Полную Свободу?
- Мне не нужна такая свобода! Я хочу жить среди любимых людей!
- Я так и знала, что ты не оценишь его дар! – поцокала языком ведьма. – А ты, Якур, тоже не хочешь полной свободы?
- Пока - да!- твердо сказал шаман. – Я еще как следует не пожил с людьми.
- Вот с таким контингентом приходится работать! Может, все-таки согласишься жить свободной? Подумай! Редчайший, величайший дар – и преподнесен на тарелочке – даром - сопливой девчонке! В другой раз не получишь!
- Нет, я хочу любить, и что бы меня любили! – говоря это, Аленка думала про родных, но смотрела на Якура, и смуглый парень залился румянцем.
Ведьма воздела руки в шутливом негодовании:
- Раз головастики желают плескаться в лужице, не могу этому помешать! Ладно, поскольку я в свое время заварила эту кашу, мне ее до конца и расхлебывать. Давай обговорим условия, чтоб не вышло как в прошлый раз. Итак, ты хочешь вернуться к прежней жизни, но без проклятия?
- Да.
- Но жизнь не будет такой легкой и безоблачной, как прежде, потому что раньше колдовство вместе с проклятием уносило от вас и мелкие неприятности, так сказать, стелило соломку всюду, где можно упасть.
- То есть мы будем жить как все люди?
- Не знаю такого понятия «все люди», но понимаю, что ты хотела сказать. Именно так.
- Тогда это хорошо.
- Ну, кому что нравится. «Кому и кобыла невеста»! – процитировала, поморщившись ведьма. – Второе: все твои родственники, которые пострадали, когда проклятье ударило по вам, должны вернуться к исходному состоянию, так?
- Не очень поняла, - состорожничала наученная горьким опытом Аленка.
- Тетя Дина и этот ваш… Вячеславчик, что ли, должны оставаться живыми.
- Но не как зомби! – быстро сказала девочка.
- А то я без тебя не догадалась бы! Или ты по-прежнему считаешь меня образцовой стервой? – ведьма пристально посмотрела на Аленку, и та совсем стушевалась.
- Следующий пункт: те, кто ломал ноги, руки, хвост, рождался дебилом по причине проклятия и прочее, должны отныне пребывать в добром здравии.
Аленка кивнула.
- Затем: всякий бизнес должен процветать в меру способностей бизнесмена, словно проклятие его и не касалось.
- И еще, - добавила Аленка, - пусть та девочка с большими глазами выздоровеет. Хоть она и не из нашей семьи, но…
Ведьма замерла на пару мгновений, вглядываясь остекленевшими глазами в пустоту.
- Она и не болела. Ошибка в диагнозе плюс неправильное лечение. Что, все?
- Я должна жить в этом мире прежней, такой, как была раньше.
- Вот это не в моих силах. Прежним никто и никогда не остается. Слыхала про реку, в которую не входят дважды? Учти: Дереву на эту тему даже не вздумай заикаться – с него станется сделать тебя амебой из первобытного бульона.
- Я должна вернуться к своим, чтобы они меня любили.
- Ты пошла по второму кругу. Я уже все поняла. Значит так. Якур! Сейчас ты снова демонстрируешь свое умение переноситься, я переправляю девочку. Курс на Дерево. Смотри, помочь я тебе не смогу! Руки будут заняты!
Якур кивнул.
- Помни главное: тушка и потроха переносятся совместно.
Парень опять кивнул.
- Ну, так вперед! «За цыганской звездой кочевой», - насмешливо добавила ведьма и обняла Аленку.
От ведьмы пахло пылью, пеплом и розами. Прохладный шелк скользил по теплому телу. Аленкины ноги потеряли опору. Неопределенное время она висела в объятиях ведьмы в белой пустоте, а потом ноги ее встали на твердую почву. Ветерок принес таежные запахи.
- Все! Приехали! Однако, где же Якур? Наверное, собирается с духом – в смысле со своим собственным, а не с Ойле, - ведьма засмеялась каламбуру. – Подождем его здесь. Знаешь, я стала такой занудой – наверное, возраст сказывается. Обожаю учить молодежь! Жажду и тебя осчастливить ценными советами. Садись!
Из-за разницы во времени над тайгой уже занималось утро.
Аленка и ведьма уселись на освещенной солнышком прибрежной отмели. Ведьма – на валуне, Аленка – на коряге. «Всегда смотри на воду, если тебе трудно», - вспомнила Аленка наставление старого шамана.
Прозрачная вода рябила на камнях. Солнечные зигзаги рисовали огненные венцы. От них перед глазами у Аленки плавали зеленые каракули. «Где-то я уже видела такое. Не помню, где. Но это было здорово!»
- Поскольку я сейчас собираюсь пригласить тебя в свой сон, хочу чуток позанудствовать насчет твоего сновидения. Смотри: там тебе повсюду мерещились опасности. Ведьмы для тебя опасны, разбойники - опасны, властьимущие – опасны, даже убогие сестрицы – и те опасны.
- Но ведь это так и есть, - возразила Аленка. – Ну, разве, кроме сестриц.
- Разумеется. Автомобили тоже весьма опасны и портят воздух, однако от них никто не шарахается. Все покупают их и с удовольствием катаются. Ты меня поняла. Не надо бояться мира. Далее: весь сон ты провела в плену. Вначале в плену своего весьма интересного дара, потом в плену у разбойников, потом в плену у дяди. Уверена, если бы Якур не прекратил это безобразие, ты нашла бы себе очередную неволю, и спряталась бы в ней. Ты боишься жизни и прячешься от нее.
Аленка могла бы возразить, что в таком случае ее не занесло бы в глухую тайгу, но промолчала. Она попала сюда с горя, а вовсе не в поисках знаний или силы, или что там еще ищут ведьмы.
- Теперь личное. Ах, какой прелестной девчонкой ты меня вообразила! Вот спасибо! Порадовала старуху. Я уж и забыла, как это бывает! Даже случайно увлеклась и стала соблазнять Якура. Прости уж! Не нужен мне этот малец. Это ты увлекла меня своими юными фантазиями! Но, гляди, - она подняла палец с длинным золотым ногтем, - тебе ведь самой хочется быть такой: шальной и соблазнительной, самостоятельной и свободной, какой изобразила меня, но ты не смеешь, поэтому и боялась во сне своего же создания, приписывая ему всяческие грехи. Просто будь такой, как ты есть. Жизнь и так сложна для того, чтоб еще усложнять ее. Но куда же это Якур запропастился? Подожди минутку.
Она поднялась, отряхнула юбку, исчезла и почти сразу возникла, встревоженная.
- Куда его занесло? Зачем я отправила его без страховки! Но такой способный мальчик! Я верила, что он справится. И куда вечно тороплюсь, дура старая?!
Аленка помнила грубоватые инструкции ведьмы про беды, грозящие во время перемещения, и уставилась на нее с ужасом. Не увела Якура, так погубила его!
«Кот! Кот! Ойле!» - позвала мысленно девочка, но никто не отозвался. Кот всегда гулял сам по себе, а Ойле вообще не был ее духом.
Ведьма сняла и протянула шелковую накидку.
- Устрой свой труп поудобнее в тенечке и жди.
«Наверное, это означает совет лечь под кустом на подстилку». Аленка так волновалась за Якура, что забыла злиться на ведьму, поскольку лишь в ней видела надежду на спасение. Кроме того, ведьма сама перепугалась – даже побледнела и осунулась от тревоги.
Удивленным Аленкиным глазам на миг предстала жемчужно-серая и темно-янтарная полоса, протянувшаяся в направлении Дерева – с такой скоростью ведьма рванулась к стволу.
Аленка сложила покрывало вдвое и села на него. Мир вокруг сиял безмятежностью. Вода играла с солнышком на маленьких перекатах. На пихту, протянувшую ветки над рекой, прилетела птица и стала долбить клювом торчащую вверх шишку. Шишка обломилась и покатилась по широкой бахромчатой лапе вниз.
Продавщица, махнув рукой, простила ей три рубля.
- Потом занесешь!
И даже подарила бесплатно пакет:
- Не в руках же тебе это нести!
И опять никто не поинтересовался, зачем идет в ночь девочка, купившая хлеб и воду.
«Просто в городе столько всяких несчастных и нищих, что обо всех не позаботишься», - думала Аленка. Она была благодарна продавщице за прощенные деньги и подаренный пакет.
Даже недолгая жизнь в лесу, без городского изобилия, приучила ее бережно относиться к еде. Она не стала заглатывать хлеб на ходу, а решила найти подходящее местечко и поесть там с должным уважением к продуктам. Так, кстати, и наешься лучше.
Дед Микай учил: когда трудно - смотри на воду. Аленка направилась к Яузе. В гранитных берегах имелись уютные закутки с причалами, закрытые от чужих глаз – со ступеньками и тумбами, на которых удобно сидеть - и Аленка решила, что это очень подходящее место для того, чтобы поесть и подумать.
Когда она подошла к сложно размеченному переходу на набережную, возле нее затормозила машина. В ней сидели трое. Открылась дверь - пахнуло теплом и алкоголем.
Аленка развернулась и быстро зашагала в обратную сторону. Водитель попытался было сдать за ней задом, но потом машина быстро уехала.
«Не стоит бродить по улицам ночного города», - поняла Аленка. Пожалуй, лучше места, чем старая эстрада в парке ей не найти. Если, конечно, там не обосновались бомжи.
Прода от 18 декабря 2019
Парк на ночь запирали, но Аленка знала в ограде место с раздвинутыми прутьями, и протиснулась между ними. Она пробралась к эстраде (к счастью, пустой), выбрала под навесом закоулок поуютнее и села, прислонившись к стене и вытянув ноги. Достала из пакета бутылку воды и половину буханки дарницкого хлеба. Какой же он мягкий и как вкусно пахнет! Аленка откусила кусок с черной верхней корочкой и стала с наслаждением жевать.
Все как в ее сне (или в другом мире – разберешь их там) – хлеб и вода. Правда, вода свежая, хлеб – мягкий, а вместо тюрьмы – полная свобода. Такая полная, что даже непонятно, что лучше – неволя или эта свобода, и нужна ли вообще такая свобода хоть кому-нибудь.
Аленка перебирала возможности. Самое простое - сдаться в милицию. И разом избавиться от невыносимой свободы. Сказать: денег нет, документов нет, ничего не помню. Так начинался какой-то фильм – а что в нем случилось дальше? Скорее всего, обед закончился, телевизор выключили, она так и не видела продолжения. Что делают с людьми, потерявшими память? Наверное, отправляют лечиться. Так что этот вариант следует отложить на самый крайний случай.
Можно отправиться обратно к деду Микаю и Нарингай. Они примут ее. Но тогда придется каждый день видеть Якура, целующегося со своей рыжей ведьмой. Нет, этот вариант слишком похож на поражение. Да и неудобно слишком уж навязываться хорошим людям. Так что это тоже выход на крайний случай. Но надежный. Так что тыл у нее обеспечен.
Можно познакомиться с какими- нибудь неформалами, примкнуть к их компании. Они живут беспорядочно, не дома. Тоже не очень хочется, но если податься больше некуда – выход.
Можно поехать на юг, и там устроиться нелегально на работу (то, что все едут искать работу в Москве, ее не смущало)
Фантазируя, Аленка умяла хлеб, запивая водой, и ее стало клонить в сон. В конце концов, утро вечера мудренее.
Но не суждено ей было поспать в эту ночь. Маленький носик обнюхал ее пальцы, щекоча мохнатой шерсткой, а когда Аленка забормотала и убрала руку, то зубки в горячей пасти нашли палец и прикусили вполне ощутимо. Она проснулась.
- Кот! Милый кот! Ты пришел!
Аленка обняла кота. Свободолюбивый зверь поурчал немного ей в утешение, а потом вывернулся из объятий.
- Кот, я теперь бездомная и никому не нужная, - грустно сообщила девочка.
- Эка невидаль! Я всю жизнь бездомный и никому не нужный – и нормально!
- Ты мне нужен! Я бы пропала без тебя!
- Это точно, - согласился кот.
Аленка потянулась к коту, чтоб еще раз обнять его, но тот отбежал в сторонку и растаял.
«Вот и кот исчез, - печально подумала девочка. – Но все же, как здорово, что он нашел меня». Больше она не чувствовала себя одинокой.
Она улеглась, пытаясь вернуть сон, улетучившийся вместе с котом. Лежать на досках было неудобно. Она села.
Фонари в пустом парке горели, и в их свете Аленка ясно увидела, как на эстрадном помосте появляются ноги в знакомых видавших виды берцах. Ноги появились до колен, но тут рядом возникла целиком прежняя ведьма с янтарными кудрями – не Вирка, а та, в которую Аленка запустила табуреткой, и досадливо воскликнула:
- Якур, да не спеши ты! За сердцем следи! Никому не нужно, чтоб сюда переместился твой хладный труп, – говоря так, ведьма по очереди подняла ноги, словно сапоги, и одну за другой отправила их в небытие. Помахала Аленке:
- Сейчас вернемся!
И вот, спустя короткое время, на помосте в фонарном свете опять возникли ноги в берцах, а рядом ножки в прелестных лодочках, затененные подолом из тяжелого шелка. Граница видимости поднималась все выше и вот уже перед Аленкой стоят до невозможности сосредоточенный Якур и ведьма, придерживающая его за плечи. Едва ноги Якура как следует утвердились на помосте, он принялся хлопать себя по груди и плечам и просиял шальной улыбкой:
- Здорово! Получилось!
- Ну, еще сотня-другая попыток и научишься, - ворчливо заметила его наставница.
- Ну, привет! Что с тобой опять случилось? – Якур присел на корточки перед Аленкой. – За нами Кот прибежал.
«За нами!» - больно кольнуло Аленку. Но если ведьма учила его колдовскому перемещению, то как он мог сказать иначе?
С одной стороны, ее так и тянуло броситься Якуру на шею и разрыдаться от облегчения; с другой, невозможно было так сразу отказаться от любовно взлелеянной обиды. Но ведьма предстала не в облике юной рыжеволосой соблазнительницы, а дамы средних лет – просто странно к такой ревновать.
- Якур, - прозвучало гораздо жалобнее, чем Аленка хотела, - меня нет в этом мире! Я пришла домой – меня никто не помнит, меня никогда не было здесь.
Только присутствие ведьмы удержало ее от слез.
Ведьма и Якур понимающе переглянулись.
- Дерево выполнило желание. Значит, ты попросила его, чтоб родные не беспокоились, а они могли не делать этого только в одном случае – если беспокоиться не о ком. Дерево честно исполнило твою просьбу. Дед говорил, что великий колдун так давно живет один, что забыл людские нужды.
- Дубина он стоеросовая! И всегда такой был! – в сердцах воскликнула ведьма, топнув ножкой. Неизвестно, какие отношения связывали в старину ее с колдуном, но она явно могла позволить себе бесцеремонность. – Тебе еще повезло, что все остались живы. Он мог рассудить: нет людей – нет беспокойства. Ты бы приехала, а твои все умерли. Так что вы еще сравнительно легко отделались.
- Нет, все живы – даже те, кто умер в прежнем мире. Тетя Дина жива, Славик жив…
- Ну, с проклятием ты справился лучше, чем я ожидала, - оценила работу Якура ведьма, - чего ж так бездарно перемещаешься-то?
- Ой, - покаянно вздохнул Якур, - буду тренироваться. Сейчас надо решить, что нам с Аленкой делать.
- А чего с ней делать? Она получила подарок от Дерева: полную свободу! Считай, повезло. Знаешь, какой путь мне пришлось пройти, прежде чем я обрела Полную Свободу?
- Мне не нужна такая свобода! Я хочу жить среди любимых людей!
- Я так и знала, что ты не оценишь его дар! – поцокала языком ведьма. – А ты, Якур, тоже не хочешь полной свободы?
- Пока - да!- твердо сказал шаман. – Я еще как следует не пожил с людьми.
- Вот с таким контингентом приходится работать! Может, все-таки согласишься жить свободной? Подумай! Редчайший, величайший дар – и преподнесен на тарелочке – даром - сопливой девчонке! В другой раз не получишь!
- Нет, я хочу любить, и что бы меня любили! – говоря это, Аленка думала про родных, но смотрела на Якура, и смуглый парень залился румянцем.
Ведьма воздела руки в шутливом негодовании:
- Раз головастики желают плескаться в лужице, не могу этому помешать! Ладно, поскольку я в свое время заварила эту кашу, мне ее до конца и расхлебывать. Давай обговорим условия, чтоб не вышло как в прошлый раз. Итак, ты хочешь вернуться к прежней жизни, но без проклятия?
- Да.
- Но жизнь не будет такой легкой и безоблачной, как прежде, потому что раньше колдовство вместе с проклятием уносило от вас и мелкие неприятности, так сказать, стелило соломку всюду, где можно упасть.
- То есть мы будем жить как все люди?
- Не знаю такого понятия «все люди», но понимаю, что ты хотела сказать. Именно так.
- Тогда это хорошо.
- Ну, кому что нравится. «Кому и кобыла невеста»! – процитировала, поморщившись ведьма. – Второе: все твои родственники, которые пострадали, когда проклятье ударило по вам, должны вернуться к исходному состоянию, так?
- Не очень поняла, - состорожничала наученная горьким опытом Аленка.
- Тетя Дина и этот ваш… Вячеславчик, что ли, должны оставаться живыми.
- Но не как зомби! – быстро сказала девочка.
- А то я без тебя не догадалась бы! Или ты по-прежнему считаешь меня образцовой стервой? – ведьма пристально посмотрела на Аленку, и та совсем стушевалась.
- Следующий пункт: те, кто ломал ноги, руки, хвост, рождался дебилом по причине проклятия и прочее, должны отныне пребывать в добром здравии.
Аленка кивнула.
- Затем: всякий бизнес должен процветать в меру способностей бизнесмена, словно проклятие его и не касалось.
- И еще, - добавила Аленка, - пусть та девочка с большими глазами выздоровеет. Хоть она и не из нашей семьи, но…
Ведьма замерла на пару мгновений, вглядываясь остекленевшими глазами в пустоту.
- Она и не болела. Ошибка в диагнозе плюс неправильное лечение. Что, все?
- Я должна жить в этом мире прежней, такой, как была раньше.
- Вот это не в моих силах. Прежним никто и никогда не остается. Слыхала про реку, в которую не входят дважды? Учти: Дереву на эту тему даже не вздумай заикаться – с него станется сделать тебя амебой из первобытного бульона.
- Я должна вернуться к своим, чтобы они меня любили.
- Ты пошла по второму кругу. Я уже все поняла. Значит так. Якур! Сейчас ты снова демонстрируешь свое умение переноситься, я переправляю девочку. Курс на Дерево. Смотри, помочь я тебе не смогу! Руки будут заняты!
Якур кивнул.
- Помни главное: тушка и потроха переносятся совместно.
Парень опять кивнул.
- Ну, так вперед! «За цыганской звездой кочевой», - насмешливо добавила ведьма и обняла Аленку.
От ведьмы пахло пылью, пеплом и розами. Прохладный шелк скользил по теплому телу. Аленкины ноги потеряли опору. Неопределенное время она висела в объятиях ведьмы в белой пустоте, а потом ноги ее встали на твердую почву. Ветерок принес таежные запахи.
- Все! Приехали! Однако, где же Якур? Наверное, собирается с духом – в смысле со своим собственным, а не с Ойле, - ведьма засмеялась каламбуру. – Подождем его здесь. Знаешь, я стала такой занудой – наверное, возраст сказывается. Обожаю учить молодежь! Жажду и тебя осчастливить ценными советами. Садись!
Из-за разницы во времени над тайгой уже занималось утро.
Аленка и ведьма уселись на освещенной солнышком прибрежной отмели. Ведьма – на валуне, Аленка – на коряге. «Всегда смотри на воду, если тебе трудно», - вспомнила Аленка наставление старого шамана.
Прозрачная вода рябила на камнях. Солнечные зигзаги рисовали огненные венцы. От них перед глазами у Аленки плавали зеленые каракули. «Где-то я уже видела такое. Не помню, где. Но это было здорово!»
- Поскольку я сейчас собираюсь пригласить тебя в свой сон, хочу чуток позанудствовать насчет твоего сновидения. Смотри: там тебе повсюду мерещились опасности. Ведьмы для тебя опасны, разбойники - опасны, властьимущие – опасны, даже убогие сестрицы – и те опасны.
- Но ведь это так и есть, - возразила Аленка. – Ну, разве, кроме сестриц.
- Разумеется. Автомобили тоже весьма опасны и портят воздух, однако от них никто не шарахается. Все покупают их и с удовольствием катаются. Ты меня поняла. Не надо бояться мира. Далее: весь сон ты провела в плену. Вначале в плену своего весьма интересного дара, потом в плену у разбойников, потом в плену у дяди. Уверена, если бы Якур не прекратил это безобразие, ты нашла бы себе очередную неволю, и спряталась бы в ней. Ты боишься жизни и прячешься от нее.
Аленка могла бы возразить, что в таком случае ее не занесло бы в глухую тайгу, но промолчала. Она попала сюда с горя, а вовсе не в поисках знаний или силы, или что там еще ищут ведьмы.
- Теперь личное. Ах, какой прелестной девчонкой ты меня вообразила! Вот спасибо! Порадовала старуху. Я уж и забыла, как это бывает! Даже случайно увлеклась и стала соблазнять Якура. Прости уж! Не нужен мне этот малец. Это ты увлекла меня своими юными фантазиями! Но, гляди, - она подняла палец с длинным золотым ногтем, - тебе ведь самой хочется быть такой: шальной и соблазнительной, самостоятельной и свободной, какой изобразила меня, но ты не смеешь, поэтому и боялась во сне своего же создания, приписывая ему всяческие грехи. Просто будь такой, как ты есть. Жизнь и так сложна для того, чтоб еще усложнять ее. Но куда же это Якур запропастился? Подожди минутку.
Она поднялась, отряхнула юбку, исчезла и почти сразу возникла, встревоженная.
- Куда его занесло? Зачем я отправила его без страховки! Но такой способный мальчик! Я верила, что он справится. И куда вечно тороплюсь, дура старая?!
Аленка помнила грубоватые инструкции ведьмы про беды, грозящие во время перемещения, и уставилась на нее с ужасом. Не увела Якура, так погубила его!
«Кот! Кот! Ойле!» - позвала мысленно девочка, но никто не отозвался. Кот всегда гулял сам по себе, а Ойле вообще не был ее духом.
Ведьма сняла и протянула шелковую накидку.
- Устрой свой труп поудобнее в тенечке и жди.
«Наверное, это означает совет лечь под кустом на подстилку». Аленка так волновалась за Якура, что забыла злиться на ведьму, поскольку лишь в ней видела надежду на спасение. Кроме того, ведьма сама перепугалась – даже побледнела и осунулась от тревоги.
Удивленным Аленкиным глазам на миг предстала жемчужно-серая и темно-янтарная полоса, протянувшаяся в направлении Дерева – с такой скоростью ведьма рванулась к стволу.
Аленка сложила покрывало вдвое и села на него. Мир вокруг сиял безмятежностью. Вода играла с солнышком на маленьких перекатах. На пихту, протянувшую ветки над рекой, прилетела птица и стала долбить клювом торчащую вверх шишку. Шишка обломилась и покатилась по широкой бахромчатой лапе вниз.
