– Я не заметил особых мучений с твоей стороны, дочь.
– Как же? А ответственность?!
Папуля развеселился.
– Непревзойдённой наглостью мой внук Тит пошёл в тебя, Агриппина. Отправляйтесь с глаз моих. Лилия, отдай ребёнка матери. Завтра прибывает Эльза. Понянчишь правнуков.
– Правнуков?
Разъярённо смотрю на Вителлия Севера. Квинт возмущённо орёт. Судя по голосу, – консулом будет! Взяла детёныша у Лили, отправилась кормить.
В комнате тишина. Повернула голову. Смотрю на родственников. Эти подонки даже не сказали, что у Эльзы близнецы. Да что там! Я даже не знала, что Эльза беременна! Ну об этом потом... Прикинула промежуток...
– Не слишком ли часто она рожает?
– Наш врач смотрел... Для Эльзы это нормально. Следующий период отдыха будет более длительным.
– Будет ли? Она не чистокровная, Лили. Её организм может "работать на износ". И почему я впервые слышу об этом?
– А зачем тебе, кариссима? Марий уже взрослый.
Пользуется тем, что у меня сейчас руки заняты! Что за день?! Сплошные стрессы! Привычно посылаю детёнышу волны спокойствия и доброжелательной заботы. Не буду думать о первенцах! Что один, что второй! Оба хороши! Интересно, что отмочит Тито, чтобы не выбиваться из ряда... через семь лет откроется граница... К Алонсо не сбежишь, папуля чётко определил график. Хммм... А Зигги? Его первенец погиб за Империю. Кассий Агриппа поэтому признал наш брак? И Вителлий Север отправился вместе с нами на Модену, чтобы я не досталась Зигги?
– После того, как близнецы-стражи отправятся в Академию, ты переходишь в руки барона Зигмунда фон Фальке, дочь.
– Да, отец.
– Твои мужья в курсе.
– Все три?
Ох, потеряю я Алонсо! Двадцать восемь лет ожидания! Зачем ему это? Когда полно прелестных сеньорит, вздыхающих при виде синеглазого красавца.
– Домой, кариссима.
Ещё бы "к ноге" сказал! Мерзавец, и больше никто! Надо научиться получать инфо у Делона. О чём говорят в зaмках, и, конкретно, в нашей казарме... Барон Алек знал всё обо всём. Значит, получал инфо от своего зaмка. Детёныш сопит на руках, сытый. А муж тревожно обнимает меня, заглядывая в глаза.
– Кариссима, не плачь. Я не хотел тебя беспокоить. И запретил Марию говорить о беременности Эльзы. Она всё равно тебя боится... Общается с Лили... Не плачь, кариссима. – И с тяжёлым вздохом, продолжил. – Синеглазый дождётся. Я же дождусь? Значит, и он дождётся.
Захотелось стукнуть мужа чем-нибудь тяжёлым. Потом подумала, что бить надо было папулю. До того, как ему пришла в голову мысль о разведении фон Фальке. А может они встречались? Не с Зигги, а с кем-то из его предков? Был же отец в плену...
Сижу в казарме, воспитываю Квинта. Вместе с мужем, а как же! Вителлий Север подружился с Зигги. Барон бывает у нас каждую неделю. Со мной почти не общается, ограничиваясь изысканным приветствием. Зигги в восторге от казармы. Ну да... Скоро совместные манёвры начнут устраивать. Или парады. Вителлий Север тоже часто гостит в зaмке барона. Что он задумал? Или... Зигги? Бланка совершенно правильно называла его Сатх. Зигмунд фон Фальке коварен, как... Алонсо. А его маска придурковатого громилы успешно маскирует это коварство. Бланка умерла патрицианкой. Матерью двоих патрициев и одной патрицианки. Линда тоже умерла, как и Азиний. Их дети сейчас служат в имперской армии. Амалия куда-то уехала. Наверное, тоже умерла. Спросила у Зигмунда о Франце и Лотте.
– Его Величество Франциск здоров. Он будет рад, что ты помнишь его, принцесса.
В полнейшем обалдении, смотрю на Зигги. Дважды открывала рот, пытаясь спросить, и дважды закрывала, теряя все мысли. Да, Лотта выглядела принцессой, в отличие от меня! В свадебном платье и в жемчужном уборе, подаренном Алеком. Франц... Попыталась представить его в королевской одежде... Что ж, король... кхм... представительный. Но ведь он такой простодушный! Как он может править?!
– Принцесса, ты напрасно беспокоишься. Поскольку Его Величество вырос в баронствах, он имеет безусловную нашу поддержку.
– Нашу, это чью? Или ты уже о себе говоришь "мы, барон Зигмунд"? Не рано ли?
Вителлий Север, предупреждающе, тронул меня за локоть.
– Прости мою жену, барон Зигмунд. Чистокровных не обучают этикету.
– Ну что ты, барон Луций. Принцесса прекрасно знает этикет... меня всегда напрягали её старания следовать правилам.
Серьёзно задумалась, не будет ли нарушением законов гостеприимства, если я разобью о голову барона какую-нибудь вазу...
– Ах, принцесса... Твои мужья балуют тебя... – Придурковатая улыбка, и неожиданное жёсткое. – И правильно делают. Женщина должна быть непосредственной и открытой.
– Как Лола?
Мой голос истекает сиропной сладостью. Вспомнила покойную Зосю... Устыдилась. Зигги опять придурковато улыбается. Разозлился. Вителлий Север молча наблюдает. И я, не удержавшись, сказала.
– Отец приказал мне после того, как следующие близнецы-стражи отправятся в Академию, прийти к тебе, Зигмунд.
Молчание. Помолчали втроём... Квинт развлекается с баронскими собаками, так что с его стороны тишины ожидать наивно. Лай, визг, смех и счастливый лепет малыша служат аккомпаниментом нашему молчанию.
– Ты моя жена, принцесса.
– Барон Алек...
– Венчание, принцесса. Брак является реальным фактом, и аннулирован быть не может.
– Тогда почему ты женился на Лоле?!! Если брак является реальным фактом? Почему, Зигги? Я надеялась, что вы найдёте меня! А ты! Ты даже и не думал меня искать! Ты сразу начал праздновать своё соломенное вдовство! И допраздновался до...
– Хватит, принцесса!
– Как скажешь, Зигмунд. Дело прошлое... Но мне... мне было обидно...
– Ты же не думаешь, что твои мужья хранят тебе верность, ожидая своей очереди к твоей постели? А? Принцесса? Или думаешь?
– Я знаю, что мои мужья пользуются услугами. Но у них нет детей, кроме рождённых мной!
– Ну ещё бы!
– Достаточно, барон. Кариссима, иди к себе.
Вскочила, схватила Квинта, и убежала, глотая слёзы, вдруг всколыхнувшейся, давней обиды. Чуть не оглохла от протестующих воплей детёныша. Пригрозила:
– Будешь так орать, отправлю к Лили!
Квинт замолчал, смотрит круглыми льдистыми глазами... Пустая угроза... ещё два месяца Лили будет заниматься исключительно наследником Императора, да живёт он вечно!
Я отбыла официальную часть торжеств, и вернулась с Квинтом на Альмейн. Вителлий Север, естественно, отправился с нами. Детёныш смешанных линий. Лямбды, оказывается, редкость. И среди тех, кто рождён в Резервации, лямбд нет. Папуля не стал обременять себя подбором имени. Мой младший брат зовётся Секунд Кассий Агриппа. Ах, да! Его Императорское Высочество Секунд Кассий Агриппа. С детьми не общаюсь. Обиделась. Вителлий Север абсолютно прав. Дети уже взрослые. Захотят, появятся. Дорогу знают.
Навещают нас, конечно же, Секунд, Терций, Бадвард и Бальда с неизменным Хальзе. Иногда появляются Вителлий Флавиан, Лопе, Тито, Ченте и Алан. Не приезжают Марий и Тит. Титу я запретила, а Марий... Не хочет беспокоить Эльзу? Вспомнила изречение из древней священной книги: "И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть." (© "Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета.") Ну и пусть. Пусть! Не буду плакать!
Ада стережёт Люциллу, Милочка занята детьми. И вообще, – домоседка! Весь авантюризм Сигмы-два достался Лопе. Сигма-два выжил. И все его ребята тоже. Заряды были холостыми, а зрелище смертельных ран достигнуто при помощи спецэффектов. Папуля срежиссировал. Объяснил Вителлию Северу, что на меня надо произвести впечатление. Я боюсь отца. Фантазия его безгранична, и непредсказуема. К вящей славе Империи, конечно! Ad majorem imperii gloriam!
А Сигма-два отправился на границу Империи, оказавшись в мире Эльзы. И не спрашивайте меня, кто подбирал для него мир! Я уже ни в чём не уверена. Центурион Сигма вышел в отставку, закончил семинарию, получил сан священника и имя Генрих, и служит в древнем соборе, в родном городе Эльзы. Помогает молодёжи. Возродил ораторий (что-то вроде церковного молодёжного клуба). Если это папулина схема, то прицел настолько дальний, что я не вижу цели. Но я всего лишь глупая женщина, а он Император.
Квинт Вителлий Север растёт под присмотром отца и братьев. Маршировать начал, едва научившись ходить; как и все Вителлии Северы. Ага, и музицирует... Талант отца в полном объёме достался Секунду. Терций и Квинт прекрасные исполнители, но с импровизацией у обоих проблемы. А, может быть, ещё не время... Может, Вителлии Северы импровизируют только, когда переживают. Секунд воспитывался в борьбе между мной и отцом за правила воспитания. Гауптвахта и порка для ребёнка, – лишние. Муштра... ну... пришлось сделать уступку. Понаблюдав, поняла, что муштра Вителлиям Северам нужна. Она им заменяет игры. А уж когда появились стражи с домиками!.. Муштровать домики, – это настолько увлекательно, что даже Вителлий Север с удовольствием этим занимался. Даже прилетал к нам с Алонсо, занимался с Вейгаром и Вероникой. Почему их казармы подпрыгивают? Непонятно! Может быть, они будут летать? Представила... ужаснулась!
– О чём думаешь, кариссима?
Отцепив от себя все двадцать восемь наглых консульских лап, поправляя одежду, поясняю:
– Я думаю, почему домики Вейгара и Вероники маршируют вприпрыжку. Может, они будут летать? Когда вырастут?
Вителлий Север, поморщившийся при упоминании о недостатках в строевой подготовке домиков младших стражей, задумался... Просветлел лицом...
Ну конечно! Будем растить мобильные военные базы! Алек с ума сойдёт! Стражи немедленного реагирования!
– Кариссима... Какая чудесная мысль! Может, тебе нужен особый режим питания, когда ты носишь стражей? Нне?
– Ага! Летучих мышей под соусом тартар! Я тебя убью, Вителлий Север!
– Придумай что-нибудь другое. К "убью" я уже привык.
Булькаю от возмущения, как... кипящий котелок. Режим питания он мне придумывать будет! Нашёлся, "дорогой папочка"! Слова не скажи!
Муж осторожно отводит мои скрюченные пальцы от своих глаз.
– Тит собирается представить семье свою жену.
Вот так. Семье. Марий, хотя бы привёз свою рыжую бестию к нам в Делон. Украдкой вздохнула... От Алонсо только приветы, цветы и конфеты... Вителлий Север полыхает ледяным пламенем глаз. Учуял, что я думаю об Алонсо... Титу мой запрет не мешает появляться в казарме, когда ему нужно. А представить жену... Не буду себе голову морочить! Через двенадцать лет мне предстоит отправиться к Зигги. Есть о чём подумать и кроме охамевших отпрысков. Муж ждёт ответа...
– Ну какое мне до этого дело, Вителлий? Собирается и собирается. Тит уже взрослый. И самостоятельный. Я, вероятно, сделала ошибку, пытаясь опекать детей... Пусть сами разбираются со своими жёнами, мужьями, и детьми! Я устраняюсь.
– Кариссима... Наш мальчик и так чувствует себя брошенным. А ты демонстративно отворачиваешься от него... Хорошо ли это?
– "Наш мальчик" уже взрослый. Если бы посещал Резервацию, мог бы и внуками обзавестись. Не морочь мне голову. Я тебе сказала, что перестаю интересоваться взрослыми детьми! Они знают где я; захотят меня видеть, – появятся.
– Императору ты так же ответишь?
– Кассий Агриппа, да живёт он вечно! мне ничего не сказал о том, что Тит подобрал себе жену. И вызов не прислал. Отец только мужей мне подбирает. Как ни появлюсь в столице, – новый указ, регулирующий мою семейную жизнь!
Вителлий Север задумался. Ха! Последний аргумент его сразил наповал! Отправилась в сад, – гулять с Квинтом. Через полгода надо будет Люциллу пристраивать. Или папуля, для начала, загонит внучку в Резервацию? На три обязательных контракта? Какую жену подобрал себе Тит? И где он её подобрал?
***
На церемонию представления отправилась, перекинутой мужем через плечо. Ага, в батистовой ночной рубашке. Стандартного фасона, – длиной до пят, с вырезом до пупа и кружавчиками. Эта консульская морда, выбил дверь спальни, в которой я закрылась, и вытащил меня из кровати! Квинт смеялся, думая, что это такая игра. Лили, увидев внука с ребёнком за руку и женой, перекинутой через плечо, уселась на пол, потом, вообще улеглась и начала бить пятками по полу, держась за живот и захлёбываясь счастливым смехом. Я пытаюсь выбить пыль из охамевшего Вителлия Севера, колотя его по спине. Кулаки только отбила. Папуля, да живёт он вечно! посмотрел, с холодным неудовольствием, на это веселье и рыкнул:
– Немедленно переодеться!
Лили кошачьим движением, притянув к себе взгляды всех мужчин в зале, поднялась с пола, и увела меня за ручку переодеваться. Когда я вышла из душа, она спросила:
– Агриппина, сознайся, ты это нарочно делаешь? Чтобы твой муж не заскучал?
– У тебя есть точечный портал, Лили? Я верну. Или одолжи мне секиру...
Лили уставилась на меня в абсолютном шоке:
– Что ты такое говоришь? Одолжить тебе своего супруга?!
В процессе разговора быстро привожу себя в порядок. Пять минут. Дольше папуля ждать не будет. Озвереет. К счастью, патрицианские тряпки надеваются быстро. Волосы расчесала и свернула в мягкий пучок, закрепив сеткой с бриллиантовыми розетками доставленной вместе с одеждой и обувью из наших комнат. Лили, забеспокоившись, провела нас обратно порталом. Вовремя. Папуля уже кипит от ярости. На бесстрастном лице вспыхивают искрами огромные глаза. В гневе папуля ещё красивее. Вероятно потому, что не так холоден, как в нормальном состоянии. Приготовилась устроить скандал, но папуля молча отправил меня к мужу и сыну. Взяла Квинта за другую руку. Стою. Жду, чем порадует "наш мальчик".
Что можно сказать, – девочка милая. Не ошеломляющая красавица, но... Но! Милая. Воспитанная. И с характером. Папули не испугалась. Невысокая, худенькая, светловолосая и кареглазая. Глаза даже не карие, а рыжие. Такие яркие! Как у охотничьего сокола.
Следовало ожидать. Подсознательно, я за выбор сына всегда была спокойна. Он воспитывался Юлией, и нашёл себе похожую девочку. Другие его увлекали, но в душе отклика не находили. Конечно, молодая Вителлия не похожа на Юлию. Внешне. Но манеры... И эта доброжелательная любезность... Единственная, из знакомых мне патрицианок, Юлия была равно доброжелательна ко всем без исключения.
Папуля безусловно одобрил выбор любимого внука. Милостиво кивнул. Подарил молодым на обзаведение очередную звёздную систему. С непременным условием, что семья Вителлии переселится туда немедленно. Незнакомый патриций почтительно склонился перед Императором, да живёт он вечно! Интересно... Смотрю на мужа. Получаю индифферентный взгляд... Начинаю искать глазами что-нибудь тяжёлое.
Отец полыхнул на меня глазами, а потом протянул руки Квинту, радостно побежавшему к дедушке. Малыш самостоятельно вскарабкался деду на колени, и начал ему показывать свои сокровища: пуговицу от баронского камзола, кинжал из кости бездновой твари, ракушки... Вителлий Север, самостоятельно собирая ребёнка, не удосужился проверить его карманы. Вот теперь всё это изобилие, включая дохлую мышь с верёвочкой, привязанной к хвосту, демонстрируется восхищённому Императору.
Дааа, у папули, да живёт он вечно! таких сокровищ никогда не было. В резервации традиционно носят одежду без карманов.
– Как же? А ответственность?!
Папуля развеселился.
– Непревзойдённой наглостью мой внук Тит пошёл в тебя, Агриппина. Отправляйтесь с глаз моих. Лилия, отдай ребёнка матери. Завтра прибывает Эльза. Понянчишь правнуков.
– Правнуков?
Разъярённо смотрю на Вителлия Севера. Квинт возмущённо орёт. Судя по голосу, – консулом будет! Взяла детёныша у Лили, отправилась кормить.
В комнате тишина. Повернула голову. Смотрю на родственников. Эти подонки даже не сказали, что у Эльзы близнецы. Да что там! Я даже не знала, что Эльза беременна! Ну об этом потом... Прикинула промежуток...
– Не слишком ли часто она рожает?
– Наш врач смотрел... Для Эльзы это нормально. Следующий период отдыха будет более длительным.
– Будет ли? Она не чистокровная, Лили. Её организм может "работать на износ". И почему я впервые слышу об этом?
– А зачем тебе, кариссима? Марий уже взрослый.
Пользуется тем, что у меня сейчас руки заняты! Что за день?! Сплошные стрессы! Привычно посылаю детёнышу волны спокойствия и доброжелательной заботы. Не буду думать о первенцах! Что один, что второй! Оба хороши! Интересно, что отмочит Тито, чтобы не выбиваться из ряда... через семь лет откроется граница... К Алонсо не сбежишь, папуля чётко определил график. Хммм... А Зигги? Его первенец погиб за Империю. Кассий Агриппа поэтому признал наш брак? И Вителлий Север отправился вместе с нами на Модену, чтобы я не досталась Зигги?
– После того, как близнецы-стражи отправятся в Академию, ты переходишь в руки барона Зигмунда фон Фальке, дочь.
– Да, отец.
– Твои мужья в курсе.
– Все три?
Ох, потеряю я Алонсо! Двадцать восемь лет ожидания! Зачем ему это? Когда полно прелестных сеньорит, вздыхающих при виде синеглазого красавца.
– Домой, кариссима.
Ещё бы "к ноге" сказал! Мерзавец, и больше никто! Надо научиться получать инфо у Делона. О чём говорят в зaмках, и, конкретно, в нашей казарме... Барон Алек знал всё обо всём. Значит, получал инфо от своего зaмка. Детёныш сопит на руках, сытый. А муж тревожно обнимает меня, заглядывая в глаза.
– Кариссима, не плачь. Я не хотел тебя беспокоить. И запретил Марию говорить о беременности Эльзы. Она всё равно тебя боится... Общается с Лили... Не плачь, кариссима. – И с тяжёлым вздохом, продолжил. – Синеглазый дождётся. Я же дождусь? Значит, и он дождётся.
Захотелось стукнуть мужа чем-нибудь тяжёлым. Потом подумала, что бить надо было папулю. До того, как ему пришла в голову мысль о разведении фон Фальке. А может они встречались? Не с Зигги, а с кем-то из его предков? Был же отец в плену...
Сижу в казарме, воспитываю Квинта. Вместе с мужем, а как же! Вителлий Север подружился с Зигги. Барон бывает у нас каждую неделю. Со мной почти не общается, ограничиваясь изысканным приветствием. Зигги в восторге от казармы. Ну да... Скоро совместные манёвры начнут устраивать. Или парады. Вителлий Север тоже часто гостит в зaмке барона. Что он задумал? Или... Зигги? Бланка совершенно правильно называла его Сатх. Зигмунд фон Фальке коварен, как... Алонсо. А его маска придурковатого громилы успешно маскирует это коварство. Бланка умерла патрицианкой. Матерью двоих патрициев и одной патрицианки. Линда тоже умерла, как и Азиний. Их дети сейчас служат в имперской армии. Амалия куда-то уехала. Наверное, тоже умерла. Спросила у Зигмунда о Франце и Лотте.
– Его Величество Франциск здоров. Он будет рад, что ты помнишь его, принцесса.
В полнейшем обалдении, смотрю на Зигги. Дважды открывала рот, пытаясь спросить, и дважды закрывала, теряя все мысли. Да, Лотта выглядела принцессой, в отличие от меня! В свадебном платье и в жемчужном уборе, подаренном Алеком. Франц... Попыталась представить его в королевской одежде... Что ж, король... кхм... представительный. Но ведь он такой простодушный! Как он может править?!
– Принцесса, ты напрасно беспокоишься. Поскольку Его Величество вырос в баронствах, он имеет безусловную нашу поддержку.
– Нашу, это чью? Или ты уже о себе говоришь "мы, барон Зигмунд"? Не рано ли?
Вителлий Север, предупреждающе, тронул меня за локоть.
– Прости мою жену, барон Зигмунд. Чистокровных не обучают этикету.
– Ну что ты, барон Луций. Принцесса прекрасно знает этикет... меня всегда напрягали её старания следовать правилам.
Серьёзно задумалась, не будет ли нарушением законов гостеприимства, если я разобью о голову барона какую-нибудь вазу...
– Ах, принцесса... Твои мужья балуют тебя... – Придурковатая улыбка, и неожиданное жёсткое. – И правильно делают. Женщина должна быть непосредственной и открытой.
– Как Лола?
Мой голос истекает сиропной сладостью. Вспомнила покойную Зосю... Устыдилась. Зигги опять придурковато улыбается. Разозлился. Вителлий Север молча наблюдает. И я, не удержавшись, сказала.
– Отец приказал мне после того, как следующие близнецы-стражи отправятся в Академию, прийти к тебе, Зигмунд.
Молчание. Помолчали втроём... Квинт развлекается с баронскими собаками, так что с его стороны тишины ожидать наивно. Лай, визг, смех и счастливый лепет малыша служат аккомпаниментом нашему молчанию.
– Ты моя жена, принцесса.
– Барон Алек...
– Венчание, принцесса. Брак является реальным фактом, и аннулирован быть не может.
– Тогда почему ты женился на Лоле?!! Если брак является реальным фактом? Почему, Зигги? Я надеялась, что вы найдёте меня! А ты! Ты даже и не думал меня искать! Ты сразу начал праздновать своё соломенное вдовство! И допраздновался до...
– Хватит, принцесса!
– Как скажешь, Зигмунд. Дело прошлое... Но мне... мне было обидно...
– Ты же не думаешь, что твои мужья хранят тебе верность, ожидая своей очереди к твоей постели? А? Принцесса? Или думаешь?
– Я знаю, что мои мужья пользуются услугами. Но у них нет детей, кроме рождённых мной!
– Ну ещё бы!
– Достаточно, барон. Кариссима, иди к себе.
Вскочила, схватила Квинта, и убежала, глотая слёзы, вдруг всколыхнувшейся, давней обиды. Чуть не оглохла от протестующих воплей детёныша. Пригрозила:
– Будешь так орать, отправлю к Лили!
Квинт замолчал, смотрит круглыми льдистыми глазами... Пустая угроза... ещё два месяца Лили будет заниматься исключительно наследником Императора, да живёт он вечно!
Я отбыла официальную часть торжеств, и вернулась с Квинтом на Альмейн. Вителлий Север, естественно, отправился с нами. Детёныш смешанных линий. Лямбды, оказывается, редкость. И среди тех, кто рождён в Резервации, лямбд нет. Папуля не стал обременять себя подбором имени. Мой младший брат зовётся Секунд Кассий Агриппа. Ах, да! Его Императорское Высочество Секунд Кассий Агриппа. С детьми не общаюсь. Обиделась. Вителлий Север абсолютно прав. Дети уже взрослые. Захотят, появятся. Дорогу знают.
Навещают нас, конечно же, Секунд, Терций, Бадвард и Бальда с неизменным Хальзе. Иногда появляются Вителлий Флавиан, Лопе, Тито, Ченте и Алан. Не приезжают Марий и Тит. Титу я запретила, а Марий... Не хочет беспокоить Эльзу? Вспомнила изречение из древней священной книги: "И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть." (© "Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета.") Ну и пусть. Пусть! Не буду плакать!
Ада стережёт Люциллу, Милочка занята детьми. И вообще, – домоседка! Весь авантюризм Сигмы-два достался Лопе. Сигма-два выжил. И все его ребята тоже. Заряды были холостыми, а зрелище смертельных ран достигнуто при помощи спецэффектов. Папуля срежиссировал. Объяснил Вителлию Северу, что на меня надо произвести впечатление. Я боюсь отца. Фантазия его безгранична, и непредсказуема. К вящей славе Империи, конечно! Ad majorem imperii gloriam!
А Сигма-два отправился на границу Империи, оказавшись в мире Эльзы. И не спрашивайте меня, кто подбирал для него мир! Я уже ни в чём не уверена. Центурион Сигма вышел в отставку, закончил семинарию, получил сан священника и имя Генрих, и служит в древнем соборе, в родном городе Эльзы. Помогает молодёжи. Возродил ораторий (что-то вроде церковного молодёжного клуба). Если это папулина схема, то прицел настолько дальний, что я не вижу цели. Но я всего лишь глупая женщина, а он Император.
Квинт Вителлий Север растёт под присмотром отца и братьев. Маршировать начал, едва научившись ходить; как и все Вителлии Северы. Ага, и музицирует... Талант отца в полном объёме достался Секунду. Терций и Квинт прекрасные исполнители, но с импровизацией у обоих проблемы. А, может быть, ещё не время... Может, Вителлии Северы импровизируют только, когда переживают. Секунд воспитывался в борьбе между мной и отцом за правила воспитания. Гауптвахта и порка для ребёнка, – лишние. Муштра... ну... пришлось сделать уступку. Понаблюдав, поняла, что муштра Вителлиям Северам нужна. Она им заменяет игры. А уж когда появились стражи с домиками!.. Муштровать домики, – это настолько увлекательно, что даже Вителлий Север с удовольствием этим занимался. Даже прилетал к нам с Алонсо, занимался с Вейгаром и Вероникой. Почему их казармы подпрыгивают? Непонятно! Может быть, они будут летать? Представила... ужаснулась!
– О чём думаешь, кариссима?
Отцепив от себя все двадцать восемь наглых консульских лап, поправляя одежду, поясняю:
– Я думаю, почему домики Вейгара и Вероники маршируют вприпрыжку. Может, они будут летать? Когда вырастут?
Вителлий Север, поморщившийся при упоминании о недостатках в строевой подготовке домиков младших стражей, задумался... Просветлел лицом...
Ну конечно! Будем растить мобильные военные базы! Алек с ума сойдёт! Стражи немедленного реагирования!
– Кариссима... Какая чудесная мысль! Может, тебе нужен особый режим питания, когда ты носишь стражей? Нне?
– Ага! Летучих мышей под соусом тартар! Я тебя убью, Вителлий Север!
– Придумай что-нибудь другое. К "убью" я уже привык.
Булькаю от возмущения, как... кипящий котелок. Режим питания он мне придумывать будет! Нашёлся, "дорогой папочка"! Слова не скажи!
Муж осторожно отводит мои скрюченные пальцы от своих глаз.
– Тит собирается представить семье свою жену.
Вот так. Семье. Марий, хотя бы привёз свою рыжую бестию к нам в Делон. Украдкой вздохнула... От Алонсо только приветы, цветы и конфеты... Вителлий Север полыхает ледяным пламенем глаз. Учуял, что я думаю об Алонсо... Титу мой запрет не мешает появляться в казарме, когда ему нужно. А представить жену... Не буду себе голову морочить! Через двенадцать лет мне предстоит отправиться к Зигги. Есть о чём подумать и кроме охамевших отпрысков. Муж ждёт ответа...
– Ну какое мне до этого дело, Вителлий? Собирается и собирается. Тит уже взрослый. И самостоятельный. Я, вероятно, сделала ошибку, пытаясь опекать детей... Пусть сами разбираются со своими жёнами, мужьями, и детьми! Я устраняюсь.
– Кариссима... Наш мальчик и так чувствует себя брошенным. А ты демонстративно отворачиваешься от него... Хорошо ли это?
– "Наш мальчик" уже взрослый. Если бы посещал Резервацию, мог бы и внуками обзавестись. Не морочь мне голову. Я тебе сказала, что перестаю интересоваться взрослыми детьми! Они знают где я; захотят меня видеть, – появятся.
– Императору ты так же ответишь?
– Кассий Агриппа, да живёт он вечно! мне ничего не сказал о том, что Тит подобрал себе жену. И вызов не прислал. Отец только мужей мне подбирает. Как ни появлюсь в столице, – новый указ, регулирующий мою семейную жизнь!
Вителлий Север задумался. Ха! Последний аргумент его сразил наповал! Отправилась в сад, – гулять с Квинтом. Через полгода надо будет Люциллу пристраивать. Или папуля, для начала, загонит внучку в Резервацию? На три обязательных контракта? Какую жену подобрал себе Тит? И где он её подобрал?
***
На церемонию представления отправилась, перекинутой мужем через плечо. Ага, в батистовой ночной рубашке. Стандартного фасона, – длиной до пят, с вырезом до пупа и кружавчиками. Эта консульская морда, выбил дверь спальни, в которой я закрылась, и вытащил меня из кровати! Квинт смеялся, думая, что это такая игра. Лили, увидев внука с ребёнком за руку и женой, перекинутой через плечо, уселась на пол, потом, вообще улеглась и начала бить пятками по полу, держась за живот и захлёбываясь счастливым смехом. Я пытаюсь выбить пыль из охамевшего Вителлия Севера, колотя его по спине. Кулаки только отбила. Папуля, да живёт он вечно! посмотрел, с холодным неудовольствием, на это веселье и рыкнул:
– Немедленно переодеться!
Лили кошачьим движением, притянув к себе взгляды всех мужчин в зале, поднялась с пола, и увела меня за ручку переодеваться. Когда я вышла из душа, она спросила:
– Агриппина, сознайся, ты это нарочно делаешь? Чтобы твой муж не заскучал?
– У тебя есть точечный портал, Лили? Я верну. Или одолжи мне секиру...
Лили уставилась на меня в абсолютном шоке:
– Что ты такое говоришь? Одолжить тебе своего супруга?!
В процессе разговора быстро привожу себя в порядок. Пять минут. Дольше папуля ждать не будет. Озвереет. К счастью, патрицианские тряпки надеваются быстро. Волосы расчесала и свернула в мягкий пучок, закрепив сеткой с бриллиантовыми розетками доставленной вместе с одеждой и обувью из наших комнат. Лили, забеспокоившись, провела нас обратно порталом. Вовремя. Папуля уже кипит от ярости. На бесстрастном лице вспыхивают искрами огромные глаза. В гневе папуля ещё красивее. Вероятно потому, что не так холоден, как в нормальном состоянии. Приготовилась устроить скандал, но папуля молча отправил меня к мужу и сыну. Взяла Квинта за другую руку. Стою. Жду, чем порадует "наш мальчик".
Что можно сказать, – девочка милая. Не ошеломляющая красавица, но... Но! Милая. Воспитанная. И с характером. Папули не испугалась. Невысокая, худенькая, светловолосая и кареглазая. Глаза даже не карие, а рыжие. Такие яркие! Как у охотничьего сокола.
Следовало ожидать. Подсознательно, я за выбор сына всегда была спокойна. Он воспитывался Юлией, и нашёл себе похожую девочку. Другие его увлекали, но в душе отклика не находили. Конечно, молодая Вителлия не похожа на Юлию. Внешне. Но манеры... И эта доброжелательная любезность... Единственная, из знакомых мне патрицианок, Юлия была равно доброжелательна ко всем без исключения.
Папуля безусловно одобрил выбор любимого внука. Милостиво кивнул. Подарил молодым на обзаведение очередную звёздную систему. С непременным условием, что семья Вителлии переселится туда немедленно. Незнакомый патриций почтительно склонился перед Императором, да живёт он вечно! Интересно... Смотрю на мужа. Получаю индифферентный взгляд... Начинаю искать глазами что-нибудь тяжёлое.
Отец полыхнул на меня глазами, а потом протянул руки Квинту, радостно побежавшему к дедушке. Малыш самостоятельно вскарабкался деду на колени, и начал ему показывать свои сокровища: пуговицу от баронского камзола, кинжал из кости бездновой твари, ракушки... Вителлий Север, самостоятельно собирая ребёнка, не удосужился проверить его карманы. Вот теперь всё это изобилие, включая дохлую мышь с верёвочкой, привязанной к хвосту, демонстрируется восхищённому Императору.
Дааа, у папули, да живёт он вечно! таких сокровищ никогда не было. В резервации традиционно носят одежду без карманов.
