В ответ она звонко рассмеялась:
— Что? Вот так, прямо при всех?
Харлин привлек ее к себе еще плотнее и прошептал:
— Могу и при всех. Только не буду этого делать. Я пойду за вами в вашу спальню и там поцелую. Не хочу, чтобы кто-то видел этот поцелуй.
— А у меня под дверью стража, — продолжила смеяться девушка, чуть отстраняясь от него.
Уж больно близко находился от нее этот привлекательный мужчина.
— Надеюсь, под вашим окном-то стражи нет? — спросил он.
— Нет. Но мое окно на третьем этаже.
Слова воина в черном ее развеселили.
— Вы хотите попытать счастья? — поинтересовалась она.
— Очень хочу. Оставьте окно приоткрытым, и я принесу вам розу, красивее которой не будет на всем белом свете, — продолжил негромко говорить Харлин. — И за нее вы мне подарите поцелуй.
— Идет, — согласилась та, подавая руку Харлину, так как зазвучала музыка первого танца.
— М-м-м, — прошептал Маркус, прижимая к себе девушку. — Какой запах.
— Какой еще запах? — возмутилась та, отстраняясь от него. — Парфюмер сказал, что не будет никакого запаха. Какой запах? Вы кто? В этом замке нет альф, чтобы чувствовать мой запах.
— В этом замке нет альф, — согласился Маркус, отгибая край воротника своей рубахи и демонстрируя рабский ошейник.
И больше, не говоря ни слова, он продолжил свой путь в библиотеку…
Маркус читал книгу леди Сэмюэль, но слов не понимал, воспоминания нахлынули на него с невероятной силой.
Они танцевали и танцевали. И вдруг девушка сказала, что ей надо уходить.
— Еще один, последний танец, — прошептал Харлин.
Он так и разговаривал с ней весь вечер шепотом. Это создавало некий ореол таинственности, и можно было губами прикасаться к ее нежной щеке, той части, что не была закрыта маской, к уху.
— Нет, нет, простите, — девушка замотала головой. — Брат будет недоволен. А он нехороший в гневе. Лучше ему не перечить.
И Харлину пришлось выпустить ее из своих объятий.
Он разочаровано посмотрел ей вслед и вспомнил, что даже имени ее не спросил. Харлин кинулся за девушкой следом. Он уже выскочил из залы и только увидел, как та проследовала в окружении королевской охраны из четырех воинов в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи.
«Мое окно на третьем этаже», — вспомнил он ее слова и выбежал, даже не одевшись, вон из дворца.
— Маркус, — пробасила недовольно леди Сэмюэль. — О чем вы задумались? Вот уже как пять минут вы смотрите в книгу и не произносите ни слова.
— А? Да? — Маркус встрепенулся и взглянул на свою госпожу. — Разрешите мне прогуляться вокруг замка, — попросил он ее.
— Иди, — махнула та рукой. — Сегодня от тебя все равно никакого толку нет. Только на обед не опаздывай. Ты знаешь, я этого не люблю.
Маркус выскочил на улицу и пошел вокруг замка быстрыми шагами, вглядываясь в окна третьего этажа.
…Харлин увидел то окно сразу — в это время года только одно оно на третьем этаже было приоткрыто. Он легко вскарабкался по стене, цепляясь за ее неровности, выступы, старые лианы плюща, к весне садовники уберут его, чтобы дать молодым побегам подниматься ввысь, но сейчас плющ был по-прежнему на стене и оказался весьма кстати. Харлин схватился рукой за подоконник и легко, одним движением, перекинув гибкое тело через него, оказался в темной комнате. Сначала ему показалось, что там никого нет, но потом он увидел ту самую девушку, практически слившуюся с портьерой.
— Вы все же пришли, — проговорила она негромко.
— Пришел, — согласился Харлин. — Я пришел за обещанным мне поцелуем.
— Тогда где обещанная мне роза? — весело поинтересовалась девушка.
К ней вернулась былая смешливость.
— Ах, да, роза, — хохотнул Харлин.
Он расстегнул на своем камзоле несколько верхних пуговиц и извлек из-за пазухи цветок. Это был полураспустившийся бутон невероятно алого цвета на длинном стебле, только в темноте комнаты этого нельзя было рассмотреть.
— И, вправду, принесли, — ахнула девушка и потянулась за цветком.
Она взяла его из рук Харлина, слегка задев его своими прохладными пальцами.
— Да ты совсем замерзла, — Харлин перехватил ее руки в свои и, приблизив пальцы к губам, попытался согреть своим дыханием, сдвинув ненавистную маску на затылок.
— Я слишком долго стояла у раскрытого окна, — прошептала девушка. — Боялась, что вы не придете.
— А ты хотела, чтобы я пришел? — прошептал Харлин ей в ответ, целуя каждый ее пальчик. Он взял из ее рук розу и положил на подоконник, а чтобы та не замерзла, плотно прикрыл окно.
— Очень. И чтобы обязательно с розой. Мне еще никто цветов не дарил, — немного помолчав, добавила:
— И не целовал.
Харлин, улыбнувшись, снял и с нее маску. В темноте он не смог рассмотреть лица девушки, только видел, что та улыбается, и слышал ее чуть сбивчивое дыхание.
Он снял и с себя маску и положил их обе на подоконник рядом с розой.
Харлин, обхватив лицо девушки руками, приблизил к своим губам, он не спешил. Нежно прикоснулся к ее прикрытым векам, прошелся по носу, по верхней губе…
Дверь с грохотом распахнулась, в комнату вломились люди, сорвав хилую защелку. Харлин рывком развернулся спиной к двери, закрывая от посторонних глаз своим телом ту, с кем он был в комнате.
— Харлин, следуйте за мной, — услышал он гневный голос короля Аллистейра. — А вы, Рейн, завтра же утром будете отправлены домой к родителям.
Харлин, повинуясь приказу его величества, протянул руку, взял маску с подоконника, не оборачиваясь, надел ее на себя и только после этого, развернувшись, шагнул к королю.
Король с грохотом захлопнул дверь и, не отходя от нее, процедил сквозь зубы:
— Смазливая иная так легко может погубить разведчика? Ты завтра же отправляешься на западную границу, там снова какая-то провокация. И оттуда не возвращаешься. Ты умер для меня в моем сердце. Я хочу, чтобы тебя не стало.
— Да, Ваше Величество, — произнес Харлин, соглашаясь. — Я плохой разведчик. Я не смог проигнорировать красивую омегу. Да, Ваше Величество, как прикажете. Да, Ваше Величество …
Маркус быстро прошелся вокруг здания и увидел то, что искал — на третьем этаже было чуть приоткрытое окно. Не распахнутое настежь, как многие окна в замке в жару летом, а именно только чуть приоткрытое, как то, пять лет назад, зимой. И добраться до окна можно было легко, даже слишком легко — раскидистое дерево практически упиралось толстой веткой в стену рядом с ним.
Осталось за малым. И Маркус побежал в парк, где росли розовые кусты. Он уже несколько раз обошел их, но так и не нашел то, что искал. Розы в парке были любые — белые, как снег, нежного персикового цвета, как кожа младенца, пунцовые, как смущение на щеках молоденькой женщины, бордовые, чайные. Только той, что он искал, не было. Он прошелся еще раз и еще раз, вглядываясь в бутоны, но все тщетно.
— Ищите, какой-то особенный цветок?
Маркус обернулся на голос — перед ним стоял старик с лопаткой и садовыми ножницами, скорее всего, местный садовник.
— Ищу, — согласился он. — Буду рад, если вы мне поможете. Мне нужна роза алого цвета, как капли крови на снегу. Но у нее есть одна особенность — все ее цветы с еще нераскрывшимися бутонами.
Старик усмехнулся:
— Вы говорите о розе «Сердце Харлина»?
— Сердце кого?
Маркус замер от неожиданности. Он знал, что король Аллистэйр назвал ту розу, специально выведенную ему в подарок, в его честь, но никогда не слышал ее название.
— Был, говорят, у короля Аллистэйра, великий воин Харлин. И любил его король очень сильно, так сильно, что готов был бросить к его ногам весь мир и корону, если бы тот отдал ему свое сердце. Только, говорят, холоден был тот воин, и его сердце билось ровно для всех. Вот и вывели самые лучшие садовники королевства розу необычайного оттенка алого, как капли крови на белом снегу, и назвал король ее в честь своего великого воина. И все ждал, когда тот подарит ему самый первый еще нераскрывшийся бутон. Только, говорят, подарил Харлин цветок не королю, а молоденькой иной, которую полюбил всем сердцем.
И садовник замолчал. Помолчал и Маркус. Часть этой легенды была правдой, а часть нет.
— А что было дальше? — поинтересовался он потом. — Что стало с розой? Почему ее не найти в этом парке? Король был бы раз, чтобы в каждом розарии разводили необычный цветок. И помнили имя воина.
— А дальше, спрашиваешь? Король, говорят, осерчал на своего великого воина, сильно осерчал. Розовый куст сам лично растоптал ногами, запретил выращивать эту розу в своем королевстве. Воина отправил на какое-то важное задание, тот там и сгинул. Вот и все, что стало с розой и любовью. Только говорят, что роза не пропала, ее обломки, вплоть до последнего маленького корешка, сохранил некто. Только, говорят, отдаст он ее в руки тому, кому ее подарили — великому воину Харлину. Этот некто розу сразу же спрятал и даже под страхом смертной казни не выдаст, где хранит ее.
— А девушка? Что стало с ней? — непроизвольно вырвалось у Маркуса.
— А ничего. Она гостила у короля Аллистейра, на следующий день после бала, где все это произошло, Его Величество отправил ее домой, рассказывают, — садовник внимательно посмотрел на Маркуса. — А почему вас интересует девушка?
— Она же тоже оказалась участницей этой истории с розой, — улыбнулся Маркус в ответ на внимательный взгляд старика. — Что вы о ней еще знаете?
— Ничего, — садовник пожал плечами. — Только поговаривают шепотом, что она до сих пор хранит тот засохший цветок.
— И что? Теперь розу такого оттенка не найти? — Маркус перевел разговор в другое русло.
— Нет, не найти, — согласился старик, покачав головой. — Но у меня в оранжерее есть один похожий куст. Цветы на нем похожего оттенка. Хотите взглянуть? От розы «Сердце Харлина» она отличает даже не цветом, а тем, что она разворачивается, как все обычные цветы, а та оставалась как бы нераскрытым бутоном, словно сердце воина, так и непознавшее любви.
И, развернувшись, садовник, не спрашивая согласия Маркуса, зашагал по боковой дорожке, видимо, в сторону оранжереи, а тот покорно пошел за ним. Даже если это и не та роза, от своей затеи Маркус решил не отказываться…
— Мама, пожалуйста, пожалей меня.
Маркус уже взялся за ручку двери библиотеки, как услышал знакомый до боли голос леди Маверик.
«А что ей-то надо здесь?» — Маркус догадывался уже, что леди Сэмюэль — матушка и короля, и леди Маверик, поэтому ничего необычного в том, что та объявилась в замке не было — просто приехала в гости к ней. Было необычно только то, что с матерью они расстались совсем недавно, и соскучиться леди Маверик по родительнице вряд ли успела.
— Маверик, я сказала нет, значит, нет, — густой низкий голос леди Сэмюэль было тяжело спутать с кем-то еще.
— Отдай мне его, — раздался снова недовольный голос леди Маверик, и, похоже, девушка гневно топнула ногой.
Маркус не стал ждать, что может сказать ей в ответ леди Сэмюэль, и, постучавшись, вошел в библиотеку. Он мог и не стучаться, просто, наверняка, знал, что там есть люди, и они ведут не совсем лицеприятный разговор о чем-то или о ком-то.
— А, это ты, Маркус, — леди Сэмюэль поднялась со своего кресла и пошла ему навстречу. — Я подготовила пару книг, я хочу, чтобы ты мне их прочел.
— Хорошо, госпожа, — Маркус склонил голову в почтительном поклоне.
— Мама, прошу…
Между леди Сэмюэль и Маркусом возникла леди Маверик, которая до это смирно стояла возле шкафа с книгами.
— Отдай мне этого раба.
— Кого ты имеешь в виду? Маркуса? — леди Сэмюэль протянула руку к мужчине, отогнула край воротника его рубашки и легко сняла рабский ошейник. — Он такой же свободный человек, как ты или я. И если он захочет пойти с тобой, пусть идет, я его не держу.
— Я могу уйти? — спросил Маркус удивленно. — Совсем уйти?
— Да, — ответила ему леди Сэмюэль. — Но перед тем, как ты это сделаешь, я все же хотела, чтобы ты прочел мне те две книги по истории, что я нашла в библиотеке. Совсем плохо видеть стала…
Маркус не мог дождаться, когда стемнеет. Он хотел положить розу на подоконник и исчезнуть — исчезнуть навсегда. Его не узнали, может, это и к лучшему. Но не дать знать о себе, сообщить, что он жив и что с ним все в порядке, он не имел права.
Маркус не торопил время сегодня, просто ждал, когда стемнеет. Он прочитал леди Сэмюэль рассказ о странствиях Одиссея и его верной жене Пенелопе, ждавшей его столько лет, а потом стал читать ей о рыцаре Ланцелоте и Женевьеве. Странные желания стали терзать его душу. Нет, он только положит розу в то приоткрытое окно и уедет, сразу уедет, раз его отпускают. Он бы не решился, а теперь… Просто положит розу на подоконник, только чтобы напомнить о себе, и уедет...
…Харлин в черных доспехах с развевающимся плюмажем во главе своего отряда выехал из ворот королевского дворца. Ночью была метель со снегопадом, и сейчас все было белым и черным, именно в тех цветах, как он любил — ослепительно белый снег и черные деревья с домами на его фоне, словно больше никаких красок в мире не существовало. С холма, что возвышался над столицей, он последний раз обернулся и посмотрел на то, что любил всем сердцем. Его острый взгляд уловил, что из ворот дворца выехала карета с гербами, и помчалась на восток. Он следил за ней, пока глаза не заслезились от белого снега, а карета не скрылась из вида. Харлин поднял руку в латной перчатке, давая команду двигаться на запад…
Королева Рейнар любила проводить лето в замке Кейрберг, принадлежавшем его матери. Ей не нравилось лето в столице, где воздух раскалялся добела, а от каменных зданий веяло жаром. Здесь же в живописном парке с круглым озером она чувствовала себя прежней девчонкой, а не монархом процветающего государства. Правда, и монархом-то она стала всего два года назад, после того, как ее отец разбился, сорвавшись вместе со своим конем в пропасть, оставив свою супругу вдовцом, а дочь королевой государства. Король всегда был лихим наездником, обожал быстрые скачки. И в тот раз тоже скакал наперегонки если не с человеком, то ветер точно старался обогнать. Поговаривали, что это было убийство, но явных улик не было, да и мотив убийства был непонятен, поэтому все сошлись на том, произошел все же несчастный случай.
Так в свои двадцать неполных лет молодая принцесса Рейнар неожиданно стала королевой одного из сильнейших государств на Востоке. А если принять во внимание, что ее родной брат, король Аллистэйр, правил не менее сильным соседним государством, то молодая королева могла себе позволить, бросив все дела, приехать к матери на недельку-другую отдохнуть и заняться ничегонеделаньем. На их с Аллистэйром королевства соседи давно не пытались нападать всерьез, а только «покусывали» на дальних западных границах, пытаясь оспорить территории никогда им не принадлежавшие, и получив достойный отпор, надолго «поджимали хвосты».
Но в этот раз она не сама сбежала из духоты столицы, ее пригласила мать, сообщив, что у нее есть информация от его брата о возможных кандидатах на роль жениха для нее. Хочешь, не хочешь, а обзавестись супругом ей все равно пришлось бы, хотя бы для того, чтобы родить наследника и своему брату-бете, и себе. Все строго согласно преданиям. Сколько она не читала их, никак не могла взять в толк, почему первенец всегда передавался бездетному королю, а не оставался дома, а только второй мальчик или девочка могли стать наследником ее королевства.
— Что? Вот так, прямо при всех?
Харлин привлек ее к себе еще плотнее и прошептал:
— Могу и при всех. Только не буду этого делать. Я пойду за вами в вашу спальню и там поцелую. Не хочу, чтобы кто-то видел этот поцелуй.
— А у меня под дверью стража, — продолжила смеяться девушка, чуть отстраняясь от него.
Уж больно близко находился от нее этот привлекательный мужчина.
— Надеюсь, под вашим окном-то стражи нет? — спросил он.
— Нет. Но мое окно на третьем этаже.
Слова воина в черном ее развеселили.
— Вы хотите попытать счастья? — поинтересовалась она.
— Очень хочу. Оставьте окно приоткрытым, и я принесу вам розу, красивее которой не будет на всем белом свете, — продолжил негромко говорить Харлин. — И за нее вы мне подарите поцелуй.
— Идет, — согласилась та, подавая руку Харлину, так как зазвучала музыка первого танца.
— М-м-м, — прошептал Маркус, прижимая к себе девушку. — Какой запах.
— Какой еще запах? — возмутилась та, отстраняясь от него. — Парфюмер сказал, что не будет никакого запаха. Какой запах? Вы кто? В этом замке нет альф, чтобы чувствовать мой запах.
— В этом замке нет альф, — согласился Маркус, отгибая край воротника своей рубахи и демонстрируя рабский ошейник.
И больше, не говоря ни слова, он продолжил свой путь в библиотеку…
Маркус читал книгу леди Сэмюэль, но слов не понимал, воспоминания нахлынули на него с невероятной силой.
Они танцевали и танцевали. И вдруг девушка сказала, что ей надо уходить.
— Еще один, последний танец, — прошептал Харлин.
Он так и разговаривал с ней весь вечер шепотом. Это создавало некий ореол таинственности, и можно было губами прикасаться к ее нежной щеке, той части, что не была закрыта маской, к уху.
— Нет, нет, простите, — девушка замотала головой. — Брат будет недоволен. А он нехороший в гневе. Лучше ему не перечить.
И Харлину пришлось выпустить ее из своих объятий.
Он разочаровано посмотрел ей вслед и вспомнил, что даже имени ее не спросил. Харлин кинулся за девушкой следом. Он уже выскочил из залы и только увидел, как та проследовала в окружении королевской охраны из четырех воинов в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи.
«Мое окно на третьем этаже», — вспомнил он ее слова и выбежал, даже не одевшись, вон из дворца.
— Маркус, — пробасила недовольно леди Сэмюэль. — О чем вы задумались? Вот уже как пять минут вы смотрите в книгу и не произносите ни слова.
— А? Да? — Маркус встрепенулся и взглянул на свою госпожу. — Разрешите мне прогуляться вокруг замка, — попросил он ее.
— Иди, — махнула та рукой. — Сегодня от тебя все равно никакого толку нет. Только на обед не опаздывай. Ты знаешь, я этого не люблю.
Маркус выскочил на улицу и пошел вокруг замка быстрыми шагами, вглядываясь в окна третьего этажа.
ГЛАВА 26
…Харлин увидел то окно сразу — в это время года только одно оно на третьем этаже было приоткрыто. Он легко вскарабкался по стене, цепляясь за ее неровности, выступы, старые лианы плюща, к весне садовники уберут его, чтобы дать молодым побегам подниматься ввысь, но сейчас плющ был по-прежнему на стене и оказался весьма кстати. Харлин схватился рукой за подоконник и легко, одним движением, перекинув гибкое тело через него, оказался в темной комнате. Сначала ему показалось, что там никого нет, но потом он увидел ту самую девушку, практически слившуюся с портьерой.
— Вы все же пришли, — проговорила она негромко.
— Пришел, — согласился Харлин. — Я пришел за обещанным мне поцелуем.
— Тогда где обещанная мне роза? — весело поинтересовалась девушка.
К ней вернулась былая смешливость.
— Ах, да, роза, — хохотнул Харлин.
Он расстегнул на своем камзоле несколько верхних пуговиц и извлек из-за пазухи цветок. Это был полураспустившийся бутон невероятно алого цвета на длинном стебле, только в темноте комнаты этого нельзя было рассмотреть.
— И, вправду, принесли, — ахнула девушка и потянулась за цветком.
Она взяла его из рук Харлина, слегка задев его своими прохладными пальцами.
— Да ты совсем замерзла, — Харлин перехватил ее руки в свои и, приблизив пальцы к губам, попытался согреть своим дыханием, сдвинув ненавистную маску на затылок.
— Я слишком долго стояла у раскрытого окна, — прошептала девушка. — Боялась, что вы не придете.
— А ты хотела, чтобы я пришел? — прошептал Харлин ей в ответ, целуя каждый ее пальчик. Он взял из ее рук розу и положил на подоконник, а чтобы та не замерзла, плотно прикрыл окно.
— Очень. И чтобы обязательно с розой. Мне еще никто цветов не дарил, — немного помолчав, добавила:
— И не целовал.
Харлин, улыбнувшись, снял и с нее маску. В темноте он не смог рассмотреть лица девушки, только видел, что та улыбается, и слышал ее чуть сбивчивое дыхание.
Он снял и с себя маску и положил их обе на подоконник рядом с розой.
Харлин, обхватив лицо девушки руками, приблизил к своим губам, он не спешил. Нежно прикоснулся к ее прикрытым векам, прошелся по носу, по верхней губе…
Дверь с грохотом распахнулась, в комнату вломились люди, сорвав хилую защелку. Харлин рывком развернулся спиной к двери, закрывая от посторонних глаз своим телом ту, с кем он был в комнате.
— Харлин, следуйте за мной, — услышал он гневный голос короля Аллистейра. — А вы, Рейн, завтра же утром будете отправлены домой к родителям.
Харлин, повинуясь приказу его величества, протянул руку, взял маску с подоконника, не оборачиваясь, надел ее на себя и только после этого, развернувшись, шагнул к королю.
Король с грохотом захлопнул дверь и, не отходя от нее, процедил сквозь зубы:
— Смазливая иная так легко может погубить разведчика? Ты завтра же отправляешься на западную границу, там снова какая-то провокация. И оттуда не возвращаешься. Ты умер для меня в моем сердце. Я хочу, чтобы тебя не стало.
— Да, Ваше Величество, — произнес Харлин, соглашаясь. — Я плохой разведчик. Я не смог проигнорировать красивую омегу. Да, Ваше Величество, как прикажете. Да, Ваше Величество …
***
Маркус быстро прошелся вокруг здания и увидел то, что искал — на третьем этаже было чуть приоткрытое окно. Не распахнутое настежь, как многие окна в замке в жару летом, а именно только чуть приоткрытое, как то, пять лет назад, зимой. И добраться до окна можно было легко, даже слишком легко — раскидистое дерево практически упиралось толстой веткой в стену рядом с ним.
Осталось за малым. И Маркус побежал в парк, где росли розовые кусты. Он уже несколько раз обошел их, но так и не нашел то, что искал. Розы в парке были любые — белые, как снег, нежного персикового цвета, как кожа младенца, пунцовые, как смущение на щеках молоденькой женщины, бордовые, чайные. Только той, что он искал, не было. Он прошелся еще раз и еще раз, вглядываясь в бутоны, но все тщетно.
— Ищите, какой-то особенный цветок?
Маркус обернулся на голос — перед ним стоял старик с лопаткой и садовыми ножницами, скорее всего, местный садовник.
— Ищу, — согласился он. — Буду рад, если вы мне поможете. Мне нужна роза алого цвета, как капли крови на снегу. Но у нее есть одна особенность — все ее цветы с еще нераскрывшимися бутонами.
Старик усмехнулся:
— Вы говорите о розе «Сердце Харлина»?
— Сердце кого?
Маркус замер от неожиданности. Он знал, что король Аллистэйр назвал ту розу, специально выведенную ему в подарок, в его честь, но никогда не слышал ее название.
— Был, говорят, у короля Аллистэйра, великий воин Харлин. И любил его король очень сильно, так сильно, что готов был бросить к его ногам весь мир и корону, если бы тот отдал ему свое сердце. Только, говорят, холоден был тот воин, и его сердце билось ровно для всех. Вот и вывели самые лучшие садовники королевства розу необычайного оттенка алого, как капли крови на белом снегу, и назвал король ее в честь своего великого воина. И все ждал, когда тот подарит ему самый первый еще нераскрывшийся бутон. Только, говорят, подарил Харлин цветок не королю, а молоденькой иной, которую полюбил всем сердцем.
И садовник замолчал. Помолчал и Маркус. Часть этой легенды была правдой, а часть нет.
— А что было дальше? — поинтересовался он потом. — Что стало с розой? Почему ее не найти в этом парке? Король был бы раз, чтобы в каждом розарии разводили необычный цветок. И помнили имя воина.
— А дальше, спрашиваешь? Король, говорят, осерчал на своего великого воина, сильно осерчал. Розовый куст сам лично растоптал ногами, запретил выращивать эту розу в своем королевстве. Воина отправил на какое-то важное задание, тот там и сгинул. Вот и все, что стало с розой и любовью. Только говорят, что роза не пропала, ее обломки, вплоть до последнего маленького корешка, сохранил некто. Только, говорят, отдаст он ее в руки тому, кому ее подарили — великому воину Харлину. Этот некто розу сразу же спрятал и даже под страхом смертной казни не выдаст, где хранит ее.
— А девушка? Что стало с ней? — непроизвольно вырвалось у Маркуса.
— А ничего. Она гостила у короля Аллистейра, на следующий день после бала, где все это произошло, Его Величество отправил ее домой, рассказывают, — садовник внимательно посмотрел на Маркуса. — А почему вас интересует девушка?
— Она же тоже оказалась участницей этой истории с розой, — улыбнулся Маркус в ответ на внимательный взгляд старика. — Что вы о ней еще знаете?
— Ничего, — садовник пожал плечами. — Только поговаривают шепотом, что она до сих пор хранит тот засохший цветок.
— И что? Теперь розу такого оттенка не найти? — Маркус перевел разговор в другое русло.
— Нет, не найти, — согласился старик, покачав головой. — Но у меня в оранжерее есть один похожий куст. Цветы на нем похожего оттенка. Хотите взглянуть? От розы «Сердце Харлина» она отличает даже не цветом, а тем, что она разворачивается, как все обычные цветы, а та оставалась как бы нераскрытым бутоном, словно сердце воина, так и непознавшее любви.
И, развернувшись, садовник, не спрашивая согласия Маркуса, зашагал по боковой дорожке, видимо, в сторону оранжереи, а тот покорно пошел за ним. Даже если это и не та роза, от своей затеи Маркус решил не отказываться…
***
— Мама, пожалуйста, пожалей меня.
Маркус уже взялся за ручку двери библиотеки, как услышал знакомый до боли голос леди Маверик.
«А что ей-то надо здесь?» — Маркус догадывался уже, что леди Сэмюэль — матушка и короля, и леди Маверик, поэтому ничего необычного в том, что та объявилась в замке не было — просто приехала в гости к ней. Было необычно только то, что с матерью они расстались совсем недавно, и соскучиться леди Маверик по родительнице вряд ли успела.
— Маверик, я сказала нет, значит, нет, — густой низкий голос леди Сэмюэль было тяжело спутать с кем-то еще.
— Отдай мне его, — раздался снова недовольный голос леди Маверик, и, похоже, девушка гневно топнула ногой.
Маркус не стал ждать, что может сказать ей в ответ леди Сэмюэль, и, постучавшись, вошел в библиотеку. Он мог и не стучаться, просто, наверняка, знал, что там есть люди, и они ведут не совсем лицеприятный разговор о чем-то или о ком-то.
— А, это ты, Маркус, — леди Сэмюэль поднялась со своего кресла и пошла ему навстречу. — Я подготовила пару книг, я хочу, чтобы ты мне их прочел.
— Хорошо, госпожа, — Маркус склонил голову в почтительном поклоне.
— Мама, прошу…
Между леди Сэмюэль и Маркусом возникла леди Маверик, которая до это смирно стояла возле шкафа с книгами.
— Отдай мне этого раба.
— Кого ты имеешь в виду? Маркуса? — леди Сэмюэль протянула руку к мужчине, отогнула край воротника его рубашки и легко сняла рабский ошейник. — Он такой же свободный человек, как ты или я. И если он захочет пойти с тобой, пусть идет, я его не держу.
— Я могу уйти? — спросил Маркус удивленно. — Совсем уйти?
— Да, — ответила ему леди Сэмюэль. — Но перед тем, как ты это сделаешь, я все же хотела, чтобы ты прочел мне те две книги по истории, что я нашла в библиотеке. Совсем плохо видеть стала…
Маркус не мог дождаться, когда стемнеет. Он хотел положить розу на подоконник и исчезнуть — исчезнуть навсегда. Его не узнали, может, это и к лучшему. Но не дать знать о себе, сообщить, что он жив и что с ним все в порядке, он не имел права.
Маркус не торопил время сегодня, просто ждал, когда стемнеет. Он прочитал леди Сэмюэль рассказ о странствиях Одиссея и его верной жене Пенелопе, ждавшей его столько лет, а потом стал читать ей о рыцаре Ланцелоте и Женевьеве. Странные желания стали терзать его душу. Нет, он только положит розу в то приоткрытое окно и уедет, сразу уедет, раз его отпускают. Он бы не решился, а теперь… Просто положит розу на подоконник, только чтобы напомнить о себе, и уедет...
***
…Харлин в черных доспехах с развевающимся плюмажем во главе своего отряда выехал из ворот королевского дворца. Ночью была метель со снегопадом, и сейчас все было белым и черным, именно в тех цветах, как он любил — ослепительно белый снег и черные деревья с домами на его фоне, словно больше никаких красок в мире не существовало. С холма, что возвышался над столицей, он последний раз обернулся и посмотрел на то, что любил всем сердцем. Его острый взгляд уловил, что из ворот дворца выехала карета с гербами, и помчалась на восток. Он следил за ней, пока глаза не заслезились от белого снега, а карета не скрылась из вида. Харлин поднял руку в латной перчатке, давая команду двигаться на запад…
ГЛАВА 27
Королева Рейнар любила проводить лето в замке Кейрберг, принадлежавшем его матери. Ей не нравилось лето в столице, где воздух раскалялся добела, а от каменных зданий веяло жаром. Здесь же в живописном парке с круглым озером она чувствовала себя прежней девчонкой, а не монархом процветающего государства. Правда, и монархом-то она стала всего два года назад, после того, как ее отец разбился, сорвавшись вместе со своим конем в пропасть, оставив свою супругу вдовцом, а дочь королевой государства. Король всегда был лихим наездником, обожал быстрые скачки. И в тот раз тоже скакал наперегонки если не с человеком, то ветер точно старался обогнать. Поговаривали, что это было убийство, но явных улик не было, да и мотив убийства был непонятен, поэтому все сошлись на том, произошел все же несчастный случай.
Так в свои двадцать неполных лет молодая принцесса Рейнар неожиданно стала королевой одного из сильнейших государств на Востоке. А если принять во внимание, что ее родной брат, король Аллистэйр, правил не менее сильным соседним государством, то молодая королева могла себе позволить, бросив все дела, приехать к матери на недельку-другую отдохнуть и заняться ничегонеделаньем. На их с Аллистэйром королевства соседи давно не пытались нападать всерьез, а только «покусывали» на дальних западных границах, пытаясь оспорить территории никогда им не принадлежавшие, и получив достойный отпор, надолго «поджимали хвосты».
Но в этот раз она не сама сбежала из духоты столицы, ее пригласила мать, сообщив, что у нее есть информация от его брата о возможных кандидатах на роль жениха для нее. Хочешь, не хочешь, а обзавестись супругом ей все равно пришлось бы, хотя бы для того, чтобы родить наследника и своему брату-бете, и себе. Все строго согласно преданиям. Сколько она не читала их, никак не могла взять в толк, почему первенец всегда передавался бездетному королю, а не оставался дома, а только второй мальчик или девочка могли стать наследником ее королевства.
