Без всяких переходов, без всяких триггеров, без влияния, без обоснования и причин. Он просто надевает разные маски и отыгрывает их на всю катушку. А глубины под этими масками нет никакой. Образ плоский, раздробленный и фальшивый. Образ, не вызывающий сочувствия и не имеющий ничего общего с реальностью.
Томас Кригер, брат-близнец Вильгельма, сын короля, воспитанный сержантом
По сути дела, в этой паре Том чуть больший мужчина, чем Вилл. Если брать версию с гомосексуалистами, то он явно играет роль активного партнера. Однако истеричности и откровенной глупости в его образе это не убавляет.
Кроме всего прочего Том, стараниями автора, — абсолютно неуравновешенный психопат, который не чувствует ни границ, ни земли под ногами, ни своего места в социальном обществе.
– ЧТОООО?!!
Он подлетел к принцу, словно взбесившееся животное,и, вытаращив вмиг почерневшие глаза, проорал:
– Что?!! Я?!! В слуги?!! Да за кого вы меня принимаете?! Я – сын военного, рожден военным, я хочу быть воином! Выносить ваш ночной горшок?! Вытряхивать ваши вонючие простыни? Да как вы смели?!
Обвинение надеется, что уважаемый Суд понимает, в чем причина подобного поведения героя. А именно — в необразованности и отсутствии элементарной эрудиции автора. Автор не потрудился даже представить себе образ Томаса, его жизнь, его судьбу, его место в обществе, чтобы постараться хотя бы в какой-то мере правдоподобно изобразить его.
Все описанные отношения подростков — это не отношения принца и челяди. Это отношения мальчиков в весьма современном пионерском лагере, где Том с друзьями — отдыхающие, а Вилл — сын директора лагеря. Это общество, где все так или иначе равны, где нет царей и нет слуг. Где нет людей, которые могут просто сказать «Повесить ублюдка за оскорбление короны». А потому и нет никакого страха. Нет даже мысли о том, что кто-то может наказать за подобное поведение.
Но если бы автор потрудился хотя бы примерно представить себе правдоподобную социальную схему, то все выглядело бы совершенно иначе.
Обвинение просит позволения у уважаемого Суда привести по-настоящему достойный пример общения двух мальчиков-подростков, чтобы исключительно четко проиллюстрировать, как должна происходить беседа людей критично разных сословий.
Марк Твен «Принц и нищий»:
— Как тебя зовут, отрок?
— Том Кенти, с вашего позволения, сэр.
— Странное имя. Где ты живешь?
— В Лондоне, осмелюсь доложить вашей милости. Двор Отбросов за Обжорным рядом.
— Двор Отбросов! Еще одно странное имя!.. Есть у тебя родители?
— Родители у меня есть. Есть и бабка, которую я не слишком люблю, — да простит мне господь, если это грешно!.. И еще у меня есть две сестры-близнецы — Нэн и Бэт.
— Должно быть, твоя бабка не очень добра к тебе?
— Она ни к кому не добра, смею доложить вашей светлости. В сердце у нее нет доброты, и все свои дни она творит только зло.
— Обижает она тебя?
— Лишь тогда она не колотит меня, когда спит или затуманит свой разум вином. Но как только в голове у нее проясняется, она бьет меня вдвое сильнее.
Глаза маленького принца сверкнули гневом.
— Как? Бьет? — вскрикнул он.
— О да, смею доложить вашей милости!
— Бьет! Тебя, такого слабосильного, маленького! Слушай! Прежде чем наступит ночь, ее свяжут и бросят в Тауэр. Король, мой отец…
— Вы забываете, сэр, что она низкого звания. Тауэр — темница для знатных.
— Правда! Это не пришло мне в голову. Но я подумаю, как наказать ее.
Обвинение уверено, что если бы Наталья Аверкиева прочла книгу «Принц и нищий» хотя бы один раз для освежения понимания устройства общества того времени, то этой яростной сцены, где взбесившийся сын сержанта орет на своего будущего короля, никогда бы не появилось.
Увы, даже Том не смог выдержать мужскую позицию до конца. И его образ успешно растворяется в сопливых девчоночьих мыслях и влюбленном сюсюканье. Обвинение не в силах представить, чтобы подросток в 14-15 лет мог иметь такие мысли о своем брате, даже близнеце.
— Родной мой… Родной мой… Цветочек… Миленький… Маленький… Родной… Ну, родненький… Ты не это… Ты же не оставишь меня? Я столько сделал для того, чтобы ты жил… Я так оберегал тебя… Миленький… Родной мой… Цветочек… Маленький… — шептал Том, заглядывая в открытые глаза...
Дополнительно Обвинение хочет отметить тот факт, что речь, словарный запас, стиль и способ выражать мысли у принца и безграмотного сына сержанта — абсолютно одинаковые. Автор не потрудился показать разницу между этими людьми. Хотя она должна быть поистине огромной.
Обвинение делает вывод, что если даже причина не в ограниченности словарного запаса самого автора, то совершенно точно — в его лени. Автор бессовестным образом поленился уделить внимание важнейшей части образов персонажей — их речи. Их способу выражать свои мысли. И это — огромнейший и непростительный минус.
Обвинение просит по этому пункту оценку 2 балла.
Защита
Защита вынуждена признать правомочность позиции Обвинения. Нам всем было неприятно читать книгу с непрерывными лобызаниями представителей мужского пола, которые вели себя как нетрадиционно ориентированные персонажи. Хотим отметить, мы с пониманием относимся к любым вариантам взаимоотношений, но считаем, что подобные вещи следует сразу оговаривать в тегах и аннотации. Далеко не всем приятен и интересен слэш, пусть даже и довольно невинный.
В самих персонажах также много противоречий, и с этим нельзя не согласиться. И все же мы смогли выделить некоторое количество положительных моментов, позволяющих просить о более высокой оценке, несмотря на общий низкий уровень проработанности персонажей.
По задумке автора младший из близнецов — Вилл — некий аналог Рейстлина Маджере из «Саги о Копье». Болезненный, зато начитанный, правда, в отличие от черного мага Маджере, Вильгельм совсем не циничный и добрейшей души «цветочек». Автор показывал это всеми доступными способами, излишне увлекаясь и перегибая палку. И тем не менее, общее впечатление сложилось. Если убрать избыточную придурковатость и немотивированные истерики, то останется добрый, беззащитный, зато воспитанный, эрудированный и даже периодически здравомыслящий принц (вспомним, как он пытался анализировать книгу пророчеств). Да, автору не хватило мастерства сделать образ цельным, да, характер персонажа был проработан из рук вон плохо, но мы не можем сказать, что у читателей не сформировалось даже примерное отношение к персонажу. В «среднем по клинике» Вильгельм вполне соответствует своему образу.
Более того, автор даже смог, хотя и очень слабо, показать некие перемены в персонаже, произошедшие с ним в ходе истории. В самом начале Вилл вел себя как забитый насмерть трус и слюнтяй. Ближе к концу он стал более самостоятельным и до определенной степени научился преодолевать свои страхи и даже фобии (именно фобии, по утверждению автора). Таким образом, определенный прогресс у героя есть, и это уже хорошо.
Старший из близнецов — Том. Аналог Карамона Маджере из «Саги о Копье». Прямолинейный, крепкий, сильный, типичный воин и лидер… если не считать истеричной части натуры, на которую совершенно справедливо указало Обвинение. Увы, здесь, как и ранее, приходится признать непрофессионализм автора как факт и исходить из того, что ему все-таки удалось передать, несмотря на эти отягчающие обстоятельства.
Итак, Том. В самом начале он ведет себя как типичный мальчишка с улицы — друзья травят слабака-принца, я тоже буду его травить; король относится к Цветочку как к отребью, значит, у меня тоже есть это право и все в этом духе. В принципе, вполне понятный и не столь уж редкий вариант, имеющий право на существование. Затем Цветочек спасает Тома и между ними возникает подобие дружбы, которое, впрочем, все еще очень хрупкое и разбивается от одного неосторожного слова. Правда, выглядит это именно так, как описало Обвинение: отношения у Вилла с Томом не как у принца и нищего, а как у сына директора лагеря с обычным отдыхающим, то есть, чуть больше возможностей у него есть, но ничего принципиального он все равно не может.
Дальнейшие приключения привели к тому, что Том взрослеет, учит выделять главное, перестает зависеть от мнения окружающих, становится способен формировать и отстаивать собственное мнение. Это подкупает, несмотря на довольно убогие и, зачастую, совершенно нелогичные сцены, которые время от времени автор подсовывает читателям. Например, странная история с выкупом за Вилла. Как выяснилось, девять вооруженных воинов не в состоянии отобрать пленника у торговцев, притом, что нож у горла пленника никто не держит, да и вообще торговцы не выглядят какими-то совсем уж крутыми отморозками, с которыми оправданы иные переговоры, кроме тех, что ведутся с позиции силы: «Либо ты тотчас приведешь сюда Вилла, либо я тебе сейчас же отрублю голову!» Какие налоговые послабления и выкуп? О чем вы?
И тем не менее за ворохом нелогичных сцен мы все-таки видим, как мальчик становится мужчиной… в том или ином приближении, как он учится самостоятельно принимать сложные решения и нести за них ответственность.
Исходя из вышеизложенных соображений мы считаем вполне допустимой оценку 4 балла — несмотря на свой непрофессионализм, автор все-таки ухитрился показать хотя бы элементы того, что, вероятно, изначально намеревался.
Судья
Главные персонажи напомнили Суду о театре марионеток с неумелым кукловодом. Несчастные куклы путаются в собственных руках и ногах, дергаются, словно в припадке. А кукловод не может определиться: играет он комедию, трагедию или драму. И переключается с одного на другое и обратно резко, без предупреждения. Главные герои картонные чуть менее, чем полностью. О принце Вильгельме можно сказать цитатой из фильма «Гусарская баллада»: «А девкой был бы краше!» И, что немаловажно, его реакции в этом случае были бы куда понятнее и естественней, как заметило уважаемое Обвинение. То, что мы видим в тексте — отнюдь не братская любовь. Увы. Даже если автор пыталась показать именно ее.
То, что речь братьев никак не отличается, хотя Вилл и Том имеют абсолютно разное воспитание, тоже минус. Суд мог бы попытаться найти оправдание этому в незримой связи между близнецами, но, как мы уже не раз подчеркивали, мы работаем с текстом, а не домыслами. А он здесь говорит сам за себя.
Однако Суд согласен с Защитой в том, что главные герои худо-бедно, с трудом и больше по словам автора, чем на деле, но хоть немного развиваются. Рассуждать о том, насколько логично происходящее, мы будем в соответствующем пункте. Однако, этого недостаточно для повышения оценки до четырех баллов.
Суд считает, что проработанность образов главных героев заслуживает оценки в 3 балла.
5. Проработанность образов второстепенных персонажей
Обвинение
Почти все второстепенные персонажи оказались блеклыми и невнятными. Это просто трафаретные образы без характеров, судеб, мировоззрения, обрисованные настолько общими штрихами, что они вообще не стоят обсуждения.
Упомянем лишь самых заметных.
Король Вильгельм II Великодушный
Отец Вилла и Тома.
Прославился тем, что народ свой любил, в обиду не давал, со всеми дружил, границы охранял, и времена его правления в пророчестве назывались «серебряным временем», которое подготовит приход Солнца, — нет, это не рэп, это то ли воспоминания Вильгельма, то ли уже текст пророчества ведьмы.
Книга называет Вильгельма II королем, но Обвинение видит лишь мелкопоместного дворянина с имением на три деревни и «замком» из кизяков и глины. Вильгельм ведет себя не как король целого государства. Не как политик. Не как владыка. Не как отец. Но как добрейшей души захолустный барин, который чуть ли не спит на псарне с собаками, возится с дворовыми мальчишками, ходит расхристанный по пояс, в бархатных тапках на босу ногу, чухает пузо и жмякает сочных кухарок посреди бела дня для смеху.
Ни в одной из сцен, где появлялся Вильгельм II, он не выглядел как король и не вел себя как король.
Но важно даже не это. Короли бывают разные. С разными характерами и судьбами. И пусть себе ходит в одной котте без ремня, не поддевая под нее даже нижней рубахи, как считает автор, «по-домашнему», он в своем праве, лишь бы человек хороший был…
Но только король совсем не напоминает хорошего человека, которого пытается нарисовать автор. Единственное, что извинило бы его в глазах Обвинения — это тяжелая психологическая патология, в частности — раздвоение личности. Потому что ничем другим мы не можем объяснить те две кардинально разные личности, которые Король показывает миру.
Одна личность — это добрейшей души человек, рубаха-парень, который запросто общается с дворовыми мальчишками, способен найти общий язык даже с дохлой клячей; которого все любят и обожают. Защитник, опора своего народа и просто бесподобный человек.
И вторая личность существует только для его сына Вильгельма, Цветочка. В моменты общения с принцем, из короля лезет что-то чудовищное, отвратительное и злобное. Лезет ненависть, презрение, ярость и готовность к мгновенной физической расправе.
Он совершенно точно презирает своего сына и издевается над ним. За что? Да ни за что. Объяснения в книге мы так и не нашли. Возможно, всем это только показалось и на самом деле (по утверждению бабки Унгины) отец очень любит Цветочка. Но смотрим цитаты:
— Следующая пара, — объявил король. — Цветочек и Рауль.
— Я не умею, — с отчаяньем смотрел он в глаза отца.
Тот промолчал, ухмыльнулся презрительно.
Автор даже не скрывает этого презрения отца к сыну. Открыто описывает его и обращает на него внимание. Вдобавок ко всему король-отец в присутствии челяди и дворовых пацанов называет своего единственного официально признанного наследника не по имени, а обидной и издевательской кличкой Цветочек. То есть, он сам подает пример: обзывайте принца, унижайте его, смотрите, какой он тупой, слабый, убогий и ничтожный. Это ваш будущий король.
Король-отец растит единственного сына как шизофреничную параноидальную принцессу, но при этом возится с «дворовыми мальчишками», обучая их военному делу.
...Вилл прятался на заднем дворе и смотрел, как король со своим сержантом Хансом учит дворовых мальчишек ратному делу. В глубине души он им сильно завидовал, ведь только с ними король мог расслабиться, смеяться, ругаться, только с ними он возился и объяснял, как точить меч, как метать короткие копья-дротики, как правильно натягивать тетиву...
Никогда и ничему не обучая своего сына, король вдруг ни с того, ни с сего заставляет сына выйти в спарринг с опытным мальчиком. Когда, естественно, у принца ничего не выходит, король всерьез выражает негодование за то, что принц ничего не умеет.
Он видел, как отец кривится и недовольно сплевывает, а Ханс качает головой.
И снова раздвоение личности. На своего сына король смотрит с презрением и кривится. Но двух воров, пробравшихся в замок, кормит стерлядью, поит вином и дружески приглашает обучаться военному искусству. Обвинение в замешательстве. Как психически здоровый человек, такой добряк и мировой парень, которым автор показывает короля с дворовыми мальчишками, — как он может так злобно презирать своего ребенка? Без всякой на то причины, как выясняется из текста.
Томас Кригер, брат-близнец Вильгельма, сын короля, воспитанный сержантом
По сути дела, в этой паре Том чуть больший мужчина, чем Вилл. Если брать версию с гомосексуалистами, то он явно играет роль активного партнера. Однако истеричности и откровенной глупости в его образе это не убавляет.
Кроме всего прочего Том, стараниями автора, — абсолютно неуравновешенный психопат, который не чувствует ни границ, ни земли под ногами, ни своего места в социальном обществе.
– ЧТОООО?!!
Он подлетел к принцу, словно взбесившееся животное,и, вытаращив вмиг почерневшие глаза, проорал:
– Что?!! Я?!! В слуги?!! Да за кого вы меня принимаете?! Я – сын военного, рожден военным, я хочу быть воином! Выносить ваш ночной горшок?! Вытряхивать ваши вонючие простыни? Да как вы смели?!
Обвинение надеется, что уважаемый Суд понимает, в чем причина подобного поведения героя. А именно — в необразованности и отсутствии элементарной эрудиции автора. Автор не потрудился даже представить себе образ Томаса, его жизнь, его судьбу, его место в обществе, чтобы постараться хотя бы в какой-то мере правдоподобно изобразить его.
Все описанные отношения подростков — это не отношения принца и челяди. Это отношения мальчиков в весьма современном пионерском лагере, где Том с друзьями — отдыхающие, а Вилл — сын директора лагеря. Это общество, где все так или иначе равны, где нет царей и нет слуг. Где нет людей, которые могут просто сказать «Повесить ублюдка за оскорбление короны». А потому и нет никакого страха. Нет даже мысли о том, что кто-то может наказать за подобное поведение.
Но если бы автор потрудился хотя бы примерно представить себе правдоподобную социальную схему, то все выглядело бы совершенно иначе.
Обвинение просит позволения у уважаемого Суда привести по-настоящему достойный пример общения двух мальчиков-подростков, чтобы исключительно четко проиллюстрировать, как должна происходить беседа людей критично разных сословий.
Марк Твен «Принц и нищий»:
— Как тебя зовут, отрок?
— Том Кенти, с вашего позволения, сэр.
— Странное имя. Где ты живешь?
— В Лондоне, осмелюсь доложить вашей милости. Двор Отбросов за Обжорным рядом.
— Двор Отбросов! Еще одно странное имя!.. Есть у тебя родители?
— Родители у меня есть. Есть и бабка, которую я не слишком люблю, — да простит мне господь, если это грешно!.. И еще у меня есть две сестры-близнецы — Нэн и Бэт.
— Должно быть, твоя бабка не очень добра к тебе?
— Она ни к кому не добра, смею доложить вашей светлости. В сердце у нее нет доброты, и все свои дни она творит только зло.
— Обижает она тебя?
— Лишь тогда она не колотит меня, когда спит или затуманит свой разум вином. Но как только в голове у нее проясняется, она бьет меня вдвое сильнее.
Глаза маленького принца сверкнули гневом.
— Как? Бьет? — вскрикнул он.
— О да, смею доложить вашей милости!
— Бьет! Тебя, такого слабосильного, маленького! Слушай! Прежде чем наступит ночь, ее свяжут и бросят в Тауэр. Король, мой отец…
— Вы забываете, сэр, что она низкого звания. Тауэр — темница для знатных.
— Правда! Это не пришло мне в голову. Но я подумаю, как наказать ее.
Обвинение уверено, что если бы Наталья Аверкиева прочла книгу «Принц и нищий» хотя бы один раз для освежения понимания устройства общества того времени, то этой яростной сцены, где взбесившийся сын сержанта орет на своего будущего короля, никогда бы не появилось.
Увы, даже Том не смог выдержать мужскую позицию до конца. И его образ успешно растворяется в сопливых девчоночьих мыслях и влюбленном сюсюканье. Обвинение не в силах представить, чтобы подросток в 14-15 лет мог иметь такие мысли о своем брате, даже близнеце.
— Родной мой… Родной мой… Цветочек… Миленький… Маленький… Родной… Ну, родненький… Ты не это… Ты же не оставишь меня? Я столько сделал для того, чтобы ты жил… Я так оберегал тебя… Миленький… Родной мой… Цветочек… Маленький… — шептал Том, заглядывая в открытые глаза...
Дополнительно Обвинение хочет отметить тот факт, что речь, словарный запас, стиль и способ выражать мысли у принца и безграмотного сына сержанта — абсолютно одинаковые. Автор не потрудился показать разницу между этими людьми. Хотя она должна быть поистине огромной.
Обвинение делает вывод, что если даже причина не в ограниченности словарного запаса самого автора, то совершенно точно — в его лени. Автор бессовестным образом поленился уделить внимание важнейшей части образов персонажей — их речи. Их способу выражать свои мысли. И это — огромнейший и непростительный минус.
Обвинение просит по этому пункту оценку 2 балла.
Защита
Защита вынуждена признать правомочность позиции Обвинения. Нам всем было неприятно читать книгу с непрерывными лобызаниями представителей мужского пола, которые вели себя как нетрадиционно ориентированные персонажи. Хотим отметить, мы с пониманием относимся к любым вариантам взаимоотношений, но считаем, что подобные вещи следует сразу оговаривать в тегах и аннотации. Далеко не всем приятен и интересен слэш, пусть даже и довольно невинный.
В самих персонажах также много противоречий, и с этим нельзя не согласиться. И все же мы смогли выделить некоторое количество положительных моментов, позволяющих просить о более высокой оценке, несмотря на общий низкий уровень проработанности персонажей.
По задумке автора младший из близнецов — Вилл — некий аналог Рейстлина Маджере из «Саги о Копье». Болезненный, зато начитанный, правда, в отличие от черного мага Маджере, Вильгельм совсем не циничный и добрейшей души «цветочек». Автор показывал это всеми доступными способами, излишне увлекаясь и перегибая палку. И тем не менее, общее впечатление сложилось. Если убрать избыточную придурковатость и немотивированные истерики, то останется добрый, беззащитный, зато воспитанный, эрудированный и даже периодически здравомыслящий принц (вспомним, как он пытался анализировать книгу пророчеств). Да, автору не хватило мастерства сделать образ цельным, да, характер персонажа был проработан из рук вон плохо, но мы не можем сказать, что у читателей не сформировалось даже примерное отношение к персонажу. В «среднем по клинике» Вильгельм вполне соответствует своему образу.
Более того, автор даже смог, хотя и очень слабо, показать некие перемены в персонаже, произошедшие с ним в ходе истории. В самом начале Вилл вел себя как забитый насмерть трус и слюнтяй. Ближе к концу он стал более самостоятельным и до определенной степени научился преодолевать свои страхи и даже фобии (именно фобии, по утверждению автора). Таким образом, определенный прогресс у героя есть, и это уже хорошо.
Старший из близнецов — Том. Аналог Карамона Маджере из «Саги о Копье». Прямолинейный, крепкий, сильный, типичный воин и лидер… если не считать истеричной части натуры, на которую совершенно справедливо указало Обвинение. Увы, здесь, как и ранее, приходится признать непрофессионализм автора как факт и исходить из того, что ему все-таки удалось передать, несмотря на эти отягчающие обстоятельства.
Итак, Том. В самом начале он ведет себя как типичный мальчишка с улицы — друзья травят слабака-принца, я тоже буду его травить; король относится к Цветочку как к отребью, значит, у меня тоже есть это право и все в этом духе. В принципе, вполне понятный и не столь уж редкий вариант, имеющий право на существование. Затем Цветочек спасает Тома и между ними возникает подобие дружбы, которое, впрочем, все еще очень хрупкое и разбивается от одного неосторожного слова. Правда, выглядит это именно так, как описало Обвинение: отношения у Вилла с Томом не как у принца и нищего, а как у сына директора лагеря с обычным отдыхающим, то есть, чуть больше возможностей у него есть, но ничего принципиального он все равно не может.
Дальнейшие приключения привели к тому, что Том взрослеет, учит выделять главное, перестает зависеть от мнения окружающих, становится способен формировать и отстаивать собственное мнение. Это подкупает, несмотря на довольно убогие и, зачастую, совершенно нелогичные сцены, которые время от времени автор подсовывает читателям. Например, странная история с выкупом за Вилла. Как выяснилось, девять вооруженных воинов не в состоянии отобрать пленника у торговцев, притом, что нож у горла пленника никто не держит, да и вообще торговцы не выглядят какими-то совсем уж крутыми отморозками, с которыми оправданы иные переговоры, кроме тех, что ведутся с позиции силы: «Либо ты тотчас приведешь сюда Вилла, либо я тебе сейчас же отрублю голову!» Какие налоговые послабления и выкуп? О чем вы?
И тем не менее за ворохом нелогичных сцен мы все-таки видим, как мальчик становится мужчиной… в том или ином приближении, как он учится самостоятельно принимать сложные решения и нести за них ответственность.
Исходя из вышеизложенных соображений мы считаем вполне допустимой оценку 4 балла — несмотря на свой непрофессионализм, автор все-таки ухитрился показать хотя бы элементы того, что, вероятно, изначально намеревался.
Судья
Главные персонажи напомнили Суду о театре марионеток с неумелым кукловодом. Несчастные куклы путаются в собственных руках и ногах, дергаются, словно в припадке. А кукловод не может определиться: играет он комедию, трагедию или драму. И переключается с одного на другое и обратно резко, без предупреждения. Главные герои картонные чуть менее, чем полностью. О принце Вильгельме можно сказать цитатой из фильма «Гусарская баллада»: «А девкой был бы краше!» И, что немаловажно, его реакции в этом случае были бы куда понятнее и естественней, как заметило уважаемое Обвинение. То, что мы видим в тексте — отнюдь не братская любовь. Увы. Даже если автор пыталась показать именно ее.
То, что речь братьев никак не отличается, хотя Вилл и Том имеют абсолютно разное воспитание, тоже минус. Суд мог бы попытаться найти оправдание этому в незримой связи между близнецами, но, как мы уже не раз подчеркивали, мы работаем с текстом, а не домыслами. А он здесь говорит сам за себя.
Однако Суд согласен с Защитой в том, что главные герои худо-бедно, с трудом и больше по словам автора, чем на деле, но хоть немного развиваются. Рассуждать о том, насколько логично происходящее, мы будем в соответствующем пункте. Однако, этого недостаточно для повышения оценки до четырех баллов.
Суд считает, что проработанность образов главных героев заслуживает оценки в 3 балла.
5. Проработанность образов второстепенных персонажей
Обвинение
Почти все второстепенные персонажи оказались блеклыми и невнятными. Это просто трафаретные образы без характеров, судеб, мировоззрения, обрисованные настолько общими штрихами, что они вообще не стоят обсуждения.
Упомянем лишь самых заметных.
Король Вильгельм II Великодушный
Отец Вилла и Тома.
Прославился тем, что народ свой любил, в обиду не давал, со всеми дружил, границы охранял, и времена его правления в пророчестве назывались «серебряным временем», которое подготовит приход Солнца, — нет, это не рэп, это то ли воспоминания Вильгельма, то ли уже текст пророчества ведьмы.
Книга называет Вильгельма II королем, но Обвинение видит лишь мелкопоместного дворянина с имением на три деревни и «замком» из кизяков и глины. Вильгельм ведет себя не как король целого государства. Не как политик. Не как владыка. Не как отец. Но как добрейшей души захолустный барин, который чуть ли не спит на псарне с собаками, возится с дворовыми мальчишками, ходит расхристанный по пояс, в бархатных тапках на босу ногу, чухает пузо и жмякает сочных кухарок посреди бела дня для смеху.
Ни в одной из сцен, где появлялся Вильгельм II, он не выглядел как король и не вел себя как король.
Но важно даже не это. Короли бывают разные. С разными характерами и судьбами. И пусть себе ходит в одной котте без ремня, не поддевая под нее даже нижней рубахи, как считает автор, «по-домашнему», он в своем праве, лишь бы человек хороший был…
Но только король совсем не напоминает хорошего человека, которого пытается нарисовать автор. Единственное, что извинило бы его в глазах Обвинения — это тяжелая психологическая патология, в частности — раздвоение личности. Потому что ничем другим мы не можем объяснить те две кардинально разные личности, которые Король показывает миру.
Одна личность — это добрейшей души человек, рубаха-парень, который запросто общается с дворовыми мальчишками, способен найти общий язык даже с дохлой клячей; которого все любят и обожают. Защитник, опора своего народа и просто бесподобный человек.
И вторая личность существует только для его сына Вильгельма, Цветочка. В моменты общения с принцем, из короля лезет что-то чудовищное, отвратительное и злобное. Лезет ненависть, презрение, ярость и готовность к мгновенной физической расправе.
Он совершенно точно презирает своего сына и издевается над ним. За что? Да ни за что. Объяснения в книге мы так и не нашли. Возможно, всем это только показалось и на самом деле (по утверждению бабки Унгины) отец очень любит Цветочка. Но смотрим цитаты:
— Следующая пара, — объявил король. — Цветочек и Рауль.
— Я не умею, — с отчаяньем смотрел он в глаза отца.
Тот промолчал, ухмыльнулся презрительно.
Автор даже не скрывает этого презрения отца к сыну. Открыто описывает его и обращает на него внимание. Вдобавок ко всему король-отец в присутствии челяди и дворовых пацанов называет своего единственного официально признанного наследника не по имени, а обидной и издевательской кличкой Цветочек. То есть, он сам подает пример: обзывайте принца, унижайте его, смотрите, какой он тупой, слабый, убогий и ничтожный. Это ваш будущий король.
Король-отец растит единственного сына как шизофреничную параноидальную принцессу, но при этом возится с «дворовыми мальчишками», обучая их военному делу.
...Вилл прятался на заднем дворе и смотрел, как король со своим сержантом Хансом учит дворовых мальчишек ратному делу. В глубине души он им сильно завидовал, ведь только с ними король мог расслабиться, смеяться, ругаться, только с ними он возился и объяснял, как точить меч, как метать короткие копья-дротики, как правильно натягивать тетиву...
Никогда и ничему не обучая своего сына, король вдруг ни с того, ни с сего заставляет сына выйти в спарринг с опытным мальчиком. Когда, естественно, у принца ничего не выходит, король всерьез выражает негодование за то, что принц ничего не умеет.
Он видел, как отец кривится и недовольно сплевывает, а Ханс качает головой.
И снова раздвоение личности. На своего сына король смотрит с презрением и кривится. Но двух воров, пробравшихся в замок, кормит стерлядью, поит вином и дружески приглашает обучаться военному искусству. Обвинение в замешательстве. Как психически здоровый человек, такой добряк и мировой парень, которым автор показывает короля с дворовыми мальчишками, — как он может так злобно презирать своего ребенка? Без всякой на то причины, как выясняется из текста.
