Сергей стал открывать вино штопором и разливать по бокалам, и даже это у него получалось красиво, с чисто мужским шармом. Я смотрела и не верила своим глазам, что этот мужчина, этот предел мечтаний многих женщин, выбрал ничем особо непримечательную, такую обычную меня. Я не отличалась дивной красотой, не совершала научных открытий, откровенно мало зарабатывала и вела скучную однообразную жизнь.
Он тепло и пристально смотрел на меня карими глазами – сочетание светлых волос и темных глаз всегда было его фишкой, цепляющих девушек еще тогда, в студенческое время, но и сейчас производило не меньшее впечатление.
То, что Серёжа приехал за рулем, а налил в оба бокала, также очевидно говорило о его дальнейших намерениях сегодня от меня не уезжать.
Ну что ж, видимо, пришла пора мне определяться. «Надя! – говорила я себе, нарезая помидоры для салата. – Ну что тебе еще нужно? Всё хорошо, все просто прекрасно, разве не этого ты хотела, и не об этом мечтала?». Но какой-то маленький голосок по-комариному противно продолжал звенеть в голове и протестовать. Я знала, что этот голосок был вызван моей укоренившейся привычкой быть одной, жить в своем мире, не делить быт с кем-то еще. Мысленно прихлопнула «комара».
– Ну что, за нас и наши отношения? – обаятельно улыбаясь, произнес Сергей и поднял бокал.
– За нас! – ответила я и улыбнулась в ответ.
Я все для себя решила, и будь, что будет.
Мы идем по очень странному месту. Что-то вроде кладбища бытовых приборов, мебели, предметов интерьера. Левая и Правая идут впереди, я понимаю, что они меня от кого-то спасают. Мы быстро шагаем по узенькой тропинке, с обеих сторон нагромождены торшеры, кресла, тостеры, пылесосы, валяются занавески и чайники. Мои спутницы, все такие же безмолвные, как и раньше, иногда останавливаются и оставляют что-то вроде ловушек, которые должны задержать преследователей. Отдельно стоит покосившаяся раритетная телефонная будка. Правая ставит в ней ловушку, надеясь, что именно будка привлечет внимание Мага. Теперь я уже поняла, что мы спасаемся именно от него.
Впереди открыта дверь в заброшенный дом. Мы проходим прямиком на кухню и запираем дверь. Но слишком поздно. Нас догоняют. Ручка двери дергается. Я будто вижу, что по ту сторону двери стоит он, а позади – женщина, закованная в доспехи. Мои защитницы держат дверь, а я пытаюсь найти путь к спасению. Хватаю первые попавшиеся в руки предметы, но ничего не выходит. Руками судорожно очерчиваю большой прямоугольник в воздухе, и пространство прорезается ярким желтым свечением. Это портал. В окне портала я вижу со спины человека также в рыцарских доспехах. Он надевает на голову шлем, опускает забрало. Лица не видно.
– Он нас спасет! – с надеждой в голосе выкрикивает Левая, а потом добавляет очень знакомым голосом: – Просто он очень… медленный.
Я оборачиваюсь, вижу вместо Левой Егоровну, договаривающую эти слова, и просыпаюсь.
Странно, но Егоровна мне еще ни разу не снилась. Но все когда-то бывает в первый раз.
Я разлепила глаза и села на кровати. В спальне царит ужасный беспорядок. Последнее, что я помню с минувшей ночи, это то, что уже под утро мы с Сергеем лежали и строили планы на совместную жизнь. Он предлагал построить дом в поселке, поближе к родителям, чтобы наши дети росли в экологически благоприятном районе. Да и мать поможет, пока детки маленькие, понянчится. Я его заверяла, что моя мама будет тоже счастлива приехать и помочь с долгожданными внуками первое время. А Серёжкиного сына мы, конечно, будем забирать на выходные и в отпуск, да и вообще хоть насовсем. Ведь Сергей же строитель, и он построит нам такой дом, места в котором хватит на всех с запасом. С мыслями о том, какой счастливый билет мне повезло вытянуть в жизни, я провалилась в сон.
Теперь Сергей уже стоял одетый в куртку и заглядывал ко мне в спальню.
– Проводишь, Надь?
– А как же завтрак?
– Да некогда, ехать надо! – он стал раскладывать по карманам телефон, ключи, документы, которые выложил накануне у меня на комоде.
Я не стала настаивать на завтраке, хотелось побыть одной, навести порядок в квартире и в голове. Мы поцеловались, и я закрыла дверь за ним на внутренний замок.
На забытом со вчерашнего дня в кармане куртки телефоне болталось одно непрочитанное сообщение: «Спокойной ночи!» и улыбающийся смайлик от Юрца.
По Ирискиным меркам завтракать в десять часов воскресного утра в модной кофейне было чудовищно рано. А поскольку «таких сумасшедших, кроме нас, во всем городе наберется от силы дурака два» (это прямая цитата моей подруженьки), то и бронировать стол ни к чему. Я доверилась мнению опытного человека и теперь стояла внутри переполненного заведения, прикидывая, как скоро может освободиться хоть какой-нибудь стол. Сама ранняя пташка опаздывала.
Позади открылась дверь и женский голос с досадой произнес:
– Ну и народу! Говорила же, бронить нужно!
Я мельком обернулась, чтобы поглазеть на пришедших, и тут же прокляла себя за любопытство. У дверей разочарованно озирались две молодые женщины, в одной из которых я без сомнений узнала Настю, бывшую жену Сергея.
Я с чрезмерным интересом стала пялиться на декор из искусственной лозы на стойке хостес, и думать, как бы мне выйти на улицу, не сталкиваясь взглядами с Настей и ее подругой. К моему счастью, та меня не узнала.
– Надюшка Зеленцова, ты что ли?
Узнала. Я замерла на секунду, размышляя, что мне делать.
– Ой, Настя, какая неожиданная встреча, я и не признала сразу. – Я повернулась к ней, изображая удивление.
– Богатой буду, – заулыбалась мне Настя.
За десяток лет, что я ее не видела, Настя хоть сильно поправилась и обрезала свои роскошные светлые волосы до короткой стрижки, все равно продолжала оставаться очень миловидной. Судьба любит Надежду Белых: десять лет не виделись, и именно сегодня нужно было повстречаться.
– Тоже со столиком пролетели? Мы пойдем, наверное, в соседнюю кофейню, ждать совсем не хочется, – продолжала она, пока я мучительно соображала, знает ли она, что я теперь с Сергеем или нет. И даже если знает, то почему я вообще об этом думаю, я же его не уводила из семьи?
– Видела, вы с Синцовым теперь вместе! – С одной стороны она облегчила мои мучения этим вопросом, а с другой стороны породила новые судорожные размышления о том, где она нас видела, и откуда обо всем знает.
Мне пришлось ответить на вопрос утвердительно, но при этом взгляд получился уж слишком виноватым, что Настя быстро поняла и выпалила:
– Да ты не переживай, мне все равно. Я уже год как замужем за другим человеком, о Синцове только в день алиментов вспоминаю. Фамилию вот лень менять. С родителями-то знакомил уже?
– Да нет, у нас все еще не настолько серьезно, – стала объяснять я, злясь на саму себя за ощущение то ли вины, то ли желания за что-то оправдаться.
– А! Ну, удачи тебе тогда! – это прозвучало как-то предостерегающе. – И кстати, Надь, хорошо выглядишь!
– Спасибо, ты тоже. – ответила я Насте уже в спину, радуясь, что они с подругой, наконец-то, идут к дверям.
Я выждала несколько минут, и тоже вышла на улицу. Из-за угла появилась Ириска, не думавшая ускоряться. В восторге от своей великолепной персоны, она вышагивала по брусчатке, как по подиуму, и с каждым ее шагом мое лицо становилось все злее.
– Ну ты и подставщица, Ирисочкина! – вместо «привет» пробурчала ей я.
– А что такого? Подумаешь, проспала чуток, – недовольно протянула та.
– В общем, мест в твоей хваленой кофейне нет, и пока я тебя ждала там, как Хатико, то столкнулась нос к носу с Настасьей, синцовской бывшей женой! Ну почему нельзя прийти вовремя хоть раз в жизни?!
С обвинениями Ириска была не согласна и даже слегка надулась. Мы пошли с ней в проверенную, но уже немодную кафешку. Здесь мест хватало с лихвой.
– Итак, у тебя с некоторых пор серьезные отношения с красивым обеспеченным мужчиной, так? – Ириска выдвинула на середину стола кубическую салфетницу. – Вот, это будет он.
– Ну, в принципе, так, – согласилась я.
– При этом, ты познакомилась с каким-то странным типом в старых кроссовках, который сожрал у тебя чизкейк, и вы один раз погуляли, так? То есть он даже на приличный ресторан не раскошелился. Вот, это будет он. – Она передвинула к салфеткам пузатую перечницу.
– Почти так. Ну допустим, так.
– И при этом ты, – она стала двигать по столу керамический контейнер с зубочистками, – испытываешь какие-то муки совести перед этим вот, которому по сути ничем не обязана? Зубочистки запрыгали перед перечницей.
– Тоже да, – я опять со вздохом кивнула.
– Опять же, не нужно забывать о сексуальной совместимости. С этим, – она постучала ногтем по салфетнице, – как я поняла, все в порядке. В порядке?
– В порядке…
– А с этим, – ноготок переместился на перечницу, – тайна, покрытая мраком. Все может быть как хорошо, так и плачевно. А это серьезный аргумент. Есть ли у тебя аргумент в пользу Перечницы?
– Есть, Ваша честь!
– Какой?
– Альстромерии.
– Ой, – махнула Ириска рукой. – Это вообще не аргумент. Это случайность. Мужчин определять по умению цветы выбирать глупо. Они в этом ничего не понимают, просто один идет проторенной дорогой со своими розами, а второй случайно пальцем в небо попал.
– А я так не считаю, – заступилась я за Юрца. – Мне кажется, он индивидуально к вопросу подошел, подумал, повыбирал. И стоят они дольше, чем синцовские розы .
– Ой, давай еще на кофейной гуще погадаем. Будем тут цветочные приметы разводить. В этом вопросе нужно действовать рационально. В конце концов, Юрец твой сам виноват. Нравится девушка, проявляй инициативу, а не сопли жуй. А кто не успел, тот опоздал. У Синцова интуиция четко сработала, сразу примчался, как только почуял неладное. И расстояние не помешало. Сколько еще будут готовить мой смузи? – она бросила недовольный взгляд на стойку, за которой работал бариста.
Пока Ириска ходила мыть руки в уборную, я залезла в новостную ленту соцсетей. Сергей Синцов опубликовал новое фото. Вы отмечены на фотографии. Теперь стало ясно, откуда Настя все знает. Это было фото с первого свидания: у ресторана Серёжа в шутку щелкнул наше селфи с вытянутой руки. Надо сказать, что он вышел на снимке поудачнее меня. Под фотографией было подписано: «Нашли друг друга спустя 10 лет» и сердечко.
Я молча показала телефон подошедшей подруге. Она восприняла это как доказательство в свою пользу.
– Вот! Молодец какой, видишь. Обнародовал снимок, считай подтвердил серьезность намерений. Всем заявил: «смотрите, у меня новая женщина!». Что там, что там написано? – Она прочла надпись. – Ты смотри-ка, и сердечко. Каков, а. Романтик!
– А не слишком, как сказать, пафосно написано? Типа «Мушкетёры, двадцать лет спустя!».
– Да ты, Надька, дурочка, тебе не угодишь. Скажи спасибо, что не написал: «Все новое, это хорошо забытое старое!». Радуйся, остались еще романтичные мужчины на земле, урвала последнего, наверное! А все подвоха ищешь. А ты, кстати, нормальное лицо не могла сделать на фото?
– Спасибо, ты всегда поддержишь.
На стол перед Ириской поставили высокий стакан с зеленым густым смузи и широкой соломинкой, мне принесли капучино с корицей.
О! – обрадовалась Ириска и хлюпнула соломинкой. – В общем, Надь, я тебе говорю, прощайся со своей Перечницей и бери быка за рога. Хотя.
– Чего?
– Хотя, с Перечницей можно попрощаться и позже… Сергей все равно, как я поняла, в разъездах. Можно и провести более, так сказать, глубокий сравнительный анализ… Один раз живем!
– Ты сейчас о том говоришь, о чем я думаю? – я посмотрела на подругу с небольшой долей ужаса в глазах.
– О том, о том. – Зубочистки в Ирискиных руках судорожно запрыгали вокруг перечницы. – Главное, не попасться этому. – Она кивнула на салфетки.
– Ты дурная женщина, Ирина, – упрекнула я, – Попробуй-ка такое со своим Андрюхой прокрутить.
– Ты что такое говоришь? – Ириска оглянулась по сторонам, как будто Андрюха сидел где-то за соседним столиком в темных очках и с подслушивающим устройством. – Не дай бог, хоть намек! Хоть полнамека! Тьфу на тебя. Вообще закроем эту тему. Но в твоем случае я бы задумалась. – Она шумно втянула смузи.
И я задумалась, но не о том, как быть с двумя мужчинами одновременно, а о том, как мне завершить общение с Юрцом. Можно было бы просто так и оставить его сообщения без ответа. Наверное, не дурак, поймет. А если дурак, и будет думать, что со мной что-то случилось или решит проверить наверняка? Приедет еще, и нужно будет объясняться глаза в глаза, что вот, мол, «я другому отдана и буду век ему верна».
Детский сад Надюха развела, ей богу! Женщине за тридцать, она все боится кого-то расстроить.
Мы посидели еще немного за завтраком, съели свои сэндвичи. Потом Ириска поехала на маникюр, а я домой.
Настроение было унылым, март грязным, на душе скребли кошки. Дома я легла на диван и накрыла голову подушкой. Пришел Конфуций и тяжело лег мне на живот. Как оказалось, под подушкой нельзя было спрятаться от собственных мыслей. Я взяла в руки телефон и начала писать: «Привет, извини, бегать вместе не получится» … дальше дело не пошло. Я несколько раз исправила текст, удалила, написала новый. Отправила и отбросила телефон в сторону, словно токсичный. И стала ждать ответа. Ни через минуту, ни через час, ни к вечеру ответа не пришло.
Можно было написать хотя бы «Понятно» или «Ясно», гадость какую-нибудь опять же, что обычно отвечают в таких случаях?
Юрец не помнил, когда последний раз он дарил женщинам цветы. Но восьмого марта, завидев с утра тут и там машины с тюльпанами, он испытал потребность купить Наде цветы. Тюльпаны дарить не хотелось. Он зашел в первый попавшийся цветочный и стал смотреть через стекло холодильника на ассортимент в больших пластиковых вазонах. Хотелось выбрать что-то особенное.
– Мужчина, у нас розы свежие, хризантемки белые шикарные только пришли! – женщина за стойкой оторвалась от оформления букета. – Можем собрать композицию под любой бюджет.
Юрец с одобрением посмотрел на хризантемы. Затем внимание привлекли крупные ярко-желтые цветки, он показал на них:
– А эти как называются?
– Это герберки, классные. Вот лилии еще, если девушке нравятся! – женщина с любовью в глазах посмотрела на вазон с крупными оранжевыми и розовыми головками.
Но Юрец уже пристреливался взглядом к красно-коричневым цветам, лепестки которых были покрыты темными точками, словно веснушками.
– Альстромерии? – уточнила женщина, на что Юрец кивнул. – Отдельно их не так часто покупают. Обычно в составе букетов.
– Давайте астролябии. Букет из них.
– Альстромерии! – засмеялась женщина и принялась ловко доставать веточки цветов. – Ох, мужчины!
Довольный, он вышел из магазина и поехал к Надиной работе. Букет астролябий лежал на заднем сиденье, аккуратно упакованный в бумагу, чтобы нежные цветы не переохладились.
Встреча с Надеждой прошла прекрасно. Он был уверен, что букет ей понравился, это было видно по взгляду. Впервые за долгое время ехал, подкрутив жизнерадостную попсу из радио на полную катушку, и барабаня пальцами по рулю в такт.
Так вышло, что вместе с Надей в его жизнь пришла весна: что-то женское, хорошее и тёплое.
Он тепло и пристально смотрел на меня карими глазами – сочетание светлых волос и темных глаз всегда было его фишкой, цепляющих девушек еще тогда, в студенческое время, но и сейчас производило не меньшее впечатление.
То, что Серёжа приехал за рулем, а налил в оба бокала, также очевидно говорило о его дальнейших намерениях сегодня от меня не уезжать.
Ну что ж, видимо, пришла пора мне определяться. «Надя! – говорила я себе, нарезая помидоры для салата. – Ну что тебе еще нужно? Всё хорошо, все просто прекрасно, разве не этого ты хотела, и не об этом мечтала?». Но какой-то маленький голосок по-комариному противно продолжал звенеть в голове и протестовать. Я знала, что этот голосок был вызван моей укоренившейся привычкой быть одной, жить в своем мире, не делить быт с кем-то еще. Мысленно прихлопнула «комара».
– Ну что, за нас и наши отношения? – обаятельно улыбаясь, произнес Сергей и поднял бокал.
– За нас! – ответила я и улыбнулась в ответ.
Я все для себя решила, и будь, что будет.
Мы идем по очень странному месту. Что-то вроде кладбища бытовых приборов, мебели, предметов интерьера. Левая и Правая идут впереди, я понимаю, что они меня от кого-то спасают. Мы быстро шагаем по узенькой тропинке, с обеих сторон нагромождены торшеры, кресла, тостеры, пылесосы, валяются занавески и чайники. Мои спутницы, все такие же безмолвные, как и раньше, иногда останавливаются и оставляют что-то вроде ловушек, которые должны задержать преследователей. Отдельно стоит покосившаяся раритетная телефонная будка. Правая ставит в ней ловушку, надеясь, что именно будка привлечет внимание Мага. Теперь я уже поняла, что мы спасаемся именно от него.
Впереди открыта дверь в заброшенный дом. Мы проходим прямиком на кухню и запираем дверь. Но слишком поздно. Нас догоняют. Ручка двери дергается. Я будто вижу, что по ту сторону двери стоит он, а позади – женщина, закованная в доспехи. Мои защитницы держат дверь, а я пытаюсь найти путь к спасению. Хватаю первые попавшиеся в руки предметы, но ничего не выходит. Руками судорожно очерчиваю большой прямоугольник в воздухе, и пространство прорезается ярким желтым свечением. Это портал. В окне портала я вижу со спины человека также в рыцарских доспехах. Он надевает на голову шлем, опускает забрало. Лица не видно.
– Он нас спасет! – с надеждой в голосе выкрикивает Левая, а потом добавляет очень знакомым голосом: – Просто он очень… медленный.
Я оборачиваюсь, вижу вместо Левой Егоровну, договаривающую эти слова, и просыпаюсь.
Странно, но Егоровна мне еще ни разу не снилась. Но все когда-то бывает в первый раз.
Я разлепила глаза и села на кровати. В спальне царит ужасный беспорядок. Последнее, что я помню с минувшей ночи, это то, что уже под утро мы с Сергеем лежали и строили планы на совместную жизнь. Он предлагал построить дом в поселке, поближе к родителям, чтобы наши дети росли в экологически благоприятном районе. Да и мать поможет, пока детки маленькие, понянчится. Я его заверяла, что моя мама будет тоже счастлива приехать и помочь с долгожданными внуками первое время. А Серёжкиного сына мы, конечно, будем забирать на выходные и в отпуск, да и вообще хоть насовсем. Ведь Сергей же строитель, и он построит нам такой дом, места в котором хватит на всех с запасом. С мыслями о том, какой счастливый билет мне повезло вытянуть в жизни, я провалилась в сон.
Теперь Сергей уже стоял одетый в куртку и заглядывал ко мне в спальню.
– Проводишь, Надь?
– А как же завтрак?
– Да некогда, ехать надо! – он стал раскладывать по карманам телефон, ключи, документы, которые выложил накануне у меня на комоде.
Я не стала настаивать на завтраке, хотелось побыть одной, навести порядок в квартире и в голове. Мы поцеловались, и я закрыла дверь за ним на внутренний замок.
На забытом со вчерашнего дня в кармане куртки телефоне болталось одно непрочитанное сообщение: «Спокойной ночи!» и улыбающийся смайлик от Юрца.
Глава 10. Искренняя и честная женщина
По Ирискиным меркам завтракать в десять часов воскресного утра в модной кофейне было чудовищно рано. А поскольку «таких сумасшедших, кроме нас, во всем городе наберется от силы дурака два» (это прямая цитата моей подруженьки), то и бронировать стол ни к чему. Я доверилась мнению опытного человека и теперь стояла внутри переполненного заведения, прикидывая, как скоро может освободиться хоть какой-нибудь стол. Сама ранняя пташка опаздывала.
Позади открылась дверь и женский голос с досадой произнес:
– Ну и народу! Говорила же, бронить нужно!
Я мельком обернулась, чтобы поглазеть на пришедших, и тут же прокляла себя за любопытство. У дверей разочарованно озирались две молодые женщины, в одной из которых я без сомнений узнала Настю, бывшую жену Сергея.
Я с чрезмерным интересом стала пялиться на декор из искусственной лозы на стойке хостес, и думать, как бы мне выйти на улицу, не сталкиваясь взглядами с Настей и ее подругой. К моему счастью, та меня не узнала.
– Надюшка Зеленцова, ты что ли?
Узнала. Я замерла на секунду, размышляя, что мне делать.
– Ой, Настя, какая неожиданная встреча, я и не признала сразу. – Я повернулась к ней, изображая удивление.
– Богатой буду, – заулыбалась мне Настя.
За десяток лет, что я ее не видела, Настя хоть сильно поправилась и обрезала свои роскошные светлые волосы до короткой стрижки, все равно продолжала оставаться очень миловидной. Судьба любит Надежду Белых: десять лет не виделись, и именно сегодня нужно было повстречаться.
– Тоже со столиком пролетели? Мы пойдем, наверное, в соседнюю кофейню, ждать совсем не хочется, – продолжала она, пока я мучительно соображала, знает ли она, что я теперь с Сергеем или нет. И даже если знает, то почему я вообще об этом думаю, я же его не уводила из семьи?
– Видела, вы с Синцовым теперь вместе! – С одной стороны она облегчила мои мучения этим вопросом, а с другой стороны породила новые судорожные размышления о том, где она нас видела, и откуда обо всем знает.
Мне пришлось ответить на вопрос утвердительно, но при этом взгляд получился уж слишком виноватым, что Настя быстро поняла и выпалила:
– Да ты не переживай, мне все равно. Я уже год как замужем за другим человеком, о Синцове только в день алиментов вспоминаю. Фамилию вот лень менять. С родителями-то знакомил уже?
– Да нет, у нас все еще не настолько серьезно, – стала объяснять я, злясь на саму себя за ощущение то ли вины, то ли желания за что-то оправдаться.
– А! Ну, удачи тебе тогда! – это прозвучало как-то предостерегающе. – И кстати, Надь, хорошо выглядишь!
– Спасибо, ты тоже. – ответила я Насте уже в спину, радуясь, что они с подругой, наконец-то, идут к дверям.
Я выждала несколько минут, и тоже вышла на улицу. Из-за угла появилась Ириска, не думавшая ускоряться. В восторге от своей великолепной персоны, она вышагивала по брусчатке, как по подиуму, и с каждым ее шагом мое лицо становилось все злее.
– Ну ты и подставщица, Ирисочкина! – вместо «привет» пробурчала ей я.
– А что такого? Подумаешь, проспала чуток, – недовольно протянула та.
– В общем, мест в твоей хваленой кофейне нет, и пока я тебя ждала там, как Хатико, то столкнулась нос к носу с Настасьей, синцовской бывшей женой! Ну почему нельзя прийти вовремя хоть раз в жизни?!
С обвинениями Ириска была не согласна и даже слегка надулась. Мы пошли с ней в проверенную, но уже немодную кафешку. Здесь мест хватало с лихвой.
– Итак, у тебя с некоторых пор серьезные отношения с красивым обеспеченным мужчиной, так? – Ириска выдвинула на середину стола кубическую салфетницу. – Вот, это будет он.
– Ну, в принципе, так, – согласилась я.
– При этом, ты познакомилась с каким-то странным типом в старых кроссовках, который сожрал у тебя чизкейк, и вы один раз погуляли, так? То есть он даже на приличный ресторан не раскошелился. Вот, это будет он. – Она передвинула к салфеткам пузатую перечницу.
– Почти так. Ну допустим, так.
– И при этом ты, – она стала двигать по столу керамический контейнер с зубочистками, – испытываешь какие-то муки совести перед этим вот, которому по сути ничем не обязана? Зубочистки запрыгали перед перечницей.
– Тоже да, – я опять со вздохом кивнула.
– Опять же, не нужно забывать о сексуальной совместимости. С этим, – она постучала ногтем по салфетнице, – как я поняла, все в порядке. В порядке?
– В порядке…
– А с этим, – ноготок переместился на перечницу, – тайна, покрытая мраком. Все может быть как хорошо, так и плачевно. А это серьезный аргумент. Есть ли у тебя аргумент в пользу Перечницы?
– Есть, Ваша честь!
– Какой?
– Альстромерии.
– Ой, – махнула Ириска рукой. – Это вообще не аргумент. Это случайность. Мужчин определять по умению цветы выбирать глупо. Они в этом ничего не понимают, просто один идет проторенной дорогой со своими розами, а второй случайно пальцем в небо попал.
– А я так не считаю, – заступилась я за Юрца. – Мне кажется, он индивидуально к вопросу подошел, подумал, повыбирал. И стоят они дольше, чем синцовские розы .
– Ой, давай еще на кофейной гуще погадаем. Будем тут цветочные приметы разводить. В этом вопросе нужно действовать рационально. В конце концов, Юрец твой сам виноват. Нравится девушка, проявляй инициативу, а не сопли жуй. А кто не успел, тот опоздал. У Синцова интуиция четко сработала, сразу примчался, как только почуял неладное. И расстояние не помешало. Сколько еще будут готовить мой смузи? – она бросила недовольный взгляд на стойку, за которой работал бариста.
Пока Ириска ходила мыть руки в уборную, я залезла в новостную ленту соцсетей. Сергей Синцов опубликовал новое фото. Вы отмечены на фотографии. Теперь стало ясно, откуда Настя все знает. Это было фото с первого свидания: у ресторана Серёжа в шутку щелкнул наше селфи с вытянутой руки. Надо сказать, что он вышел на снимке поудачнее меня. Под фотографией было подписано: «Нашли друг друга спустя 10 лет» и сердечко.
Я молча показала телефон подошедшей подруге. Она восприняла это как доказательство в свою пользу.
– Вот! Молодец какой, видишь. Обнародовал снимок, считай подтвердил серьезность намерений. Всем заявил: «смотрите, у меня новая женщина!». Что там, что там написано? – Она прочла надпись. – Ты смотри-ка, и сердечко. Каков, а. Романтик!
– А не слишком, как сказать, пафосно написано? Типа «Мушкетёры, двадцать лет спустя!».
– Да ты, Надька, дурочка, тебе не угодишь. Скажи спасибо, что не написал: «Все новое, это хорошо забытое старое!». Радуйся, остались еще романтичные мужчины на земле, урвала последнего, наверное! А все подвоха ищешь. А ты, кстати, нормальное лицо не могла сделать на фото?
– Спасибо, ты всегда поддержишь.
На стол перед Ириской поставили высокий стакан с зеленым густым смузи и широкой соломинкой, мне принесли капучино с корицей.
О! – обрадовалась Ириска и хлюпнула соломинкой. – В общем, Надь, я тебе говорю, прощайся со своей Перечницей и бери быка за рога. Хотя.
– Чего?
– Хотя, с Перечницей можно попрощаться и позже… Сергей все равно, как я поняла, в разъездах. Можно и провести более, так сказать, глубокий сравнительный анализ… Один раз живем!
– Ты сейчас о том говоришь, о чем я думаю? – я посмотрела на подругу с небольшой долей ужаса в глазах.
– О том, о том. – Зубочистки в Ирискиных руках судорожно запрыгали вокруг перечницы. – Главное, не попасться этому. – Она кивнула на салфетки.
– Ты дурная женщина, Ирина, – упрекнула я, – Попробуй-ка такое со своим Андрюхой прокрутить.
– Ты что такое говоришь? – Ириска оглянулась по сторонам, как будто Андрюха сидел где-то за соседним столиком в темных очках и с подслушивающим устройством. – Не дай бог, хоть намек! Хоть полнамека! Тьфу на тебя. Вообще закроем эту тему. Но в твоем случае я бы задумалась. – Она шумно втянула смузи.
И я задумалась, но не о том, как быть с двумя мужчинами одновременно, а о том, как мне завершить общение с Юрцом. Можно было бы просто так и оставить его сообщения без ответа. Наверное, не дурак, поймет. А если дурак, и будет думать, что со мной что-то случилось или решит проверить наверняка? Приедет еще, и нужно будет объясняться глаза в глаза, что вот, мол, «я другому отдана и буду век ему верна».
Детский сад Надюха развела, ей богу! Женщине за тридцать, она все боится кого-то расстроить.
Мы посидели еще немного за завтраком, съели свои сэндвичи. Потом Ириска поехала на маникюр, а я домой.
Настроение было унылым, март грязным, на душе скребли кошки. Дома я легла на диван и накрыла голову подушкой. Пришел Конфуций и тяжело лег мне на живот. Как оказалось, под подушкой нельзя было спрятаться от собственных мыслей. Я взяла в руки телефон и начала писать: «Привет, извини, бегать вместе не получится» … дальше дело не пошло. Я несколько раз исправила текст, удалила, написала новый. Отправила и отбросила телефон в сторону, словно токсичный. И стала ждать ответа. Ни через минуту, ни через час, ни к вечеру ответа не пришло.
Можно было написать хотя бы «Понятно» или «Ясно», гадость какую-нибудь опять же, что обычно отвечают в таких случаях?
***
Юрец не помнил, когда последний раз он дарил женщинам цветы. Но восьмого марта, завидев с утра тут и там машины с тюльпанами, он испытал потребность купить Наде цветы. Тюльпаны дарить не хотелось. Он зашел в первый попавшийся цветочный и стал смотреть через стекло холодильника на ассортимент в больших пластиковых вазонах. Хотелось выбрать что-то особенное.
– Мужчина, у нас розы свежие, хризантемки белые шикарные только пришли! – женщина за стойкой оторвалась от оформления букета. – Можем собрать композицию под любой бюджет.
Юрец с одобрением посмотрел на хризантемы. Затем внимание привлекли крупные ярко-желтые цветки, он показал на них:
– А эти как называются?
– Это герберки, классные. Вот лилии еще, если девушке нравятся! – женщина с любовью в глазах посмотрела на вазон с крупными оранжевыми и розовыми головками.
Но Юрец уже пристреливался взглядом к красно-коричневым цветам, лепестки которых были покрыты темными точками, словно веснушками.
– Альстромерии? – уточнила женщина, на что Юрец кивнул. – Отдельно их не так часто покупают. Обычно в составе букетов.
– Давайте астролябии. Букет из них.
– Альстромерии! – засмеялась женщина и принялась ловко доставать веточки цветов. – Ох, мужчины!
Довольный, он вышел из магазина и поехал к Надиной работе. Букет астролябий лежал на заднем сиденье, аккуратно упакованный в бумагу, чтобы нежные цветы не переохладились.
Встреча с Надеждой прошла прекрасно. Он был уверен, что букет ей понравился, это было видно по взгляду. Впервые за долгое время ехал, подкрутив жизнерадостную попсу из радио на полную катушку, и барабаня пальцами по рулю в такт.
Так вышло, что вместе с Надей в его жизнь пришла весна: что-то женское, хорошее и тёплое.
