Ки, наконец, заметила, что не одна в комнате и, поджав губы, устремила любопытный взгляд на испуганного мужчину.
- Что именно? - уточнила она в ответ на возглас Джона.
- Вы парень? - все еще отказываясь верить своим глазам, вопросил начальник охраны.
- Ах, это. - Ки опустила зеленые глаза, недовольно рассматривая себя. - Всего лишь попытка уйти от нежелательного контакта. - как-то нехотя объяснила Ки. Но мужчина все еще таращился, изображая статую, поэтому кирин, желая разрешить неловкую ситуацию, произнесла: - Это не сложно. Достаточно только представить.
Зеленые глаза потемнели на мгновение. Комната вокруг пошатнулась, по крайней мере, Джону так показалось. А после златовласая фигура Ки, вместе с синей шелковой тканью её одежды, затянулась расползающимся в сторону туманом, и вот уже посреди комнаты, сбивая бесконечными перекручивающимися, извивающимися щупальцами книги с полок, со скрежетом двигая по каменному полу кресло и весьма тяжелую на вид кровать, громоздился темно-фиолетовый склизкий и просто огромный осьминог…
Реальность теряла давно расчерченные границы вменяемости. Джон отступил на шаг, безжалостно раздавив не успевших разбежаться черных хрустнувших под подошвой кожаных ботинок жуков. Морское чудище вздрогнуло, снова засветилось и смялось до размеров хрупкой взъерошенной фигурки зеленоглазой девушки, которая с ужасом в глазах бросилась к бледному начальнику охраны.
Кто бы знал, чего стоило Хёку не развернуться и не дать деру в сад и дальше, по коридорам особняка к дверям и на свободу, прочь от всего этого… Но желание это он сглотнул, как сухой ком, прокатившийся по горлу, и остался стоять, чтобы расширившимися от испытанного шока глазами наблюдать, как, словно в замедленной съемке, существо, которое снова было девушкой, взметнув волну золотых волос, падает перед ним на колени и, схватив за щиколотку, пытается оторвать его ногу от пола…
Сквозь пелену белого шума и какого-то детского испуга Джон с трудом разобрал слова:
- …ну, подними же.
- Что? Чего вы… - парень поднял, наконец, ногу, а Ки, замерев на мгновение, дрожащими руками собрала с пола раздавленные тельца жуков и, спрятав их в своих ладошках, поднесла к лицу, закрыла глаза и что-то тихо, совсем неразборчиво зашептала.
Из дверного проема в спину Джона ударил порыв ветра, скорее похожий на чей-то тяжелый выдох. Прохладный воздух ночи пробрал насквозь, до костей. Тонкая черная рубашка не оказалась способна спасти мужчину от неожиданного холода. Начальник охраны неизвестно в какой раз вздрогнул. А Ки открыла глаза, посмотрела на свои кулачки, затем медленно разжала пальцы.
Джон моргнул, пытаясь уйти от реальности, но он видел то, что видел. На розовых губах Ки расцвела улыбка. Джон, все-еще отрицая происходящее, медленно замотал головой из стороны в сторону. Но на ладонях девушки ползали черные блестящие совершенно живые жуки. И это невероятно… этого просто не могло быть…
- Жизнь такая… хрупкая. - провожая взглядом убегающих по полу жуков, задумчиво произнесла Ки. А потом, запрокинув голову и, всматриваясь в лицо мужчины, совершенно будничным тоном поинтересовалась: - Можете быть осторожнее?
Джон Хёк мгновение тупил, но зелень в глазах двушки стала ярче, и вот уже начало казаться, что она может вылиться наружу и затопить эту комнату.
Джон не хотел утонуть. Вообще, сейчас страх смерти обрел небывалый размах, от напряжения свело судорогой пальцы так, что стало больно от металла подноса, который парень все еще держал в руках. Начальник охраны кивнул и, надеясь сменить тему и может побыстрее сбежать из этого сосредоточия ломающих привычную реальность событий, с трудом произнес:
- Вы должны поесть.
Ки легко поднялась с пола и, отступив назад, развернулась, ушла к противоположной стене, чтобы уже оттуда, косясь на расставленные на столе тарелки, печально и медленно произнести:
- Мне нельзя. У вас будут проблемы.
Джон растеряно застыл, пытаясь оценить заботу о себе, исходящую от существа ему непонятного и пугающего.
- Но президент разрешил. - все еще хриплым, как с великого перепоя, голосом ответил Джон. Он и чувствовал сейчас себя абсолютно больным. Хотелось в кровать. Хотелось выспаться. А проснувшись, понять, что это все сон… Вот только работа...
- Разрешил? - удивленно переспросила девушка. А потом через мгновение задумчиво сама же себе ответила - Действительно. Разрешил. Тогда поем.
Дверь глухо стукнула за спиной. Темнота вокруг была немой и почти абсолютной, если бы не рассеянная едва заметная полоска света от разгорающегося рассвета под плотной шторой.
Джон от усталости едва не валился с ног. Так он, наверное, еще никогда не уставал. Но всё, о чем он сейчас мог думать касалось той девушки… существа… Бог знает кого…
Хёк с усилием выдохнул и так же принудительно втянул воздух. Может, он так надеялся прийти в себя, но нет. Его постоянно затягивало обратно, не позволяя вынырнуть из мысленного капкана, зацикленного на одном.
Начальник охраны стоял, опустив плечи. Просто стоял посреди пустой комнаты, которая была приготовлена для него, но была чужой, не обжитой, безликой. А когда Джону было обживать этот отведенный ему угол? После приезда Хёк постоянно был занят - организовать надлежащую охрану нового главы клана на такой территории было тем еще геморроем. Но, как ни удивительно, не это вымотало парня. Скорее, причиной его тотальной разбитости были те ненормальные вещи, которые происходили вокруг мистического существа, живущего в тайной комнате.
Если бы ни обязанность присматривать за нечеловеком, параллельно пытаясь сохранить остатки разума, Джон был уверен, все бы было нормально. И он не стоял бы сейчас и не пялился бы пустым взглядом на свой все еще неразобранный чемодан.
Все было странно. Абсолютно ненормально. А вишенкой на торте этого безумия определенно стало то, как менялось лицо девушки, пока она с завидным аппетитом поглощала свой ужин. Джон словно увидел само время. И это было просто за гранью. Буквально за одну тарелку супа, булку и чашку кофе девушка повзрослела на год. От подростковой угловатости и неловкости не осталось и следа. Существо довольно потянулось, встав из-за стола. Под тонкой тканью аппетитно вырисовывались округлые бедра, тонкая талия и пышная грудь.
- В пересчете на ужины - всего 93. - сообщила девушка и позевнула в ладошку.
- Не понял, - честно признался давно уже сбитый с толку Джон Хёк.
- До смерти 93 вот таких ужина. - приветливо улыбнувшись, пояснила Ки.
Джон поморщился от явного диссонанса между смыслом слов, прозвучавших, и выражением губ, их произнесших, но все же запомнил, словно на сердце отпечаталось - всего 93 ужина…
А сейчас, вспомнив это, парень потер лицо руками, порывисто взъерошил волосы и, справившись наконец с охватившим его тело оцепенением, сделал шаг в сторону стола. На ходу расстегнув рубашку, достал воткнутый за ремень кольт. Уставившись на черный ствол, словно в первый раз его видит, Джон с отвращением швырнул оружие на стол. Его работа вдруг перестала приносить удовольствие, а жизнь, в которой, казалось, он уже многого достиг, показалась совершенно бессмысленной. Единственное, что в его жизни было настоящего - это его отец. Но он умер, в то время пока Джон защищал жизни совершенно чужих и ничего не значащих людей…
Но пустота навалилась и отступила. Кинув рубашку на кресло, начальник охраны скрылся в душевой. Нужно было привести себя в порядок. Через час проснется президент, а значит начинается новый рабочий день.
Виктор лежал в своей кровати голый. Все, что на нем было, это кое-как намотанное на бедра полотенце, которое почти сползло. Президент блестящими черными глазами таращился в потолок, но все, что видел - это пронзительно зеленые глаза, с ненавистью смотрящие на него. Взгляд, прожигающий насквозь…
Виктор с глухим стоном выдохнул, перевернулся на бок. Затем вскочил.
В дверь постучали. За окном уже рассвело. Гон снова не спал, но что для главы корпорации пара бессонных ночей? Так ерунда.
Прошествовав к двери, мужчина распахнул ее, одновременно раздраженно рявкнув «Кто?» А за дверью были все те же - собрание секретарей в серых костюмах, правда, сегодня эту серость разбавил белый.
Рядом с главным секретарем стояла блондинка, затянутая в белый костюм. Блондинка показалась Ли Гону смутно знакомой, но это все, что он не поленился подумать на её счет. Президент уставился на секретаря, ожидая объяснений столь раннему визиту. Но сухой ссутулившийся мужчина неопределенного возраста лишь растеряно открыл рот и так и остался стоять. Блондинка же с интересом оглядела Гона с ног до головы. Это президенту, конечно, не понравилось, но проследив за заинтересованным взглядом порозовевшей девушки, Виктор, наконец, понял причину неловкого молчания - он был голый, забытое полотенце осталось валяться на кровати. Мило. До чего еще способна довести его зеленоглазая бестия?
Президент нервно вздернул бровь. Ему конечно пофиг, но все равно неприятно.
- Через полчаса в конференц. зале. - раздраженно кинул мужчина и захлопнул дверь.
Вольф Тони Фильц, именитый бизнесмен, владелец крупного производства высококачественного виски и почти бесконечных гектаров полей, на которых, собственно, и выращивалось сырье для жгучего напитка.
Фамильный бизнес Фильцов процветал. Вот уже несколько десятилетий виски Т/Фил по праву считалось лучшим на трех соседствующих континентах, куда его успешно экспортировали. Невозможно было придумать, в чем мог нуждаться владелец алкогольного бизнеса. Такого, наверное, и не было. Хотя, было кое-что, что частенько не давало Тони Фильцу спать по ночам.
Вольф Фильц был обычным безродным дельцом, знавшим толк в бизнесе и обладающим изрядной долей везения, но везение могло однажды закончиться. И возможность этого сводила миллиардера с ума. Поэтому Вольф решил добавить стабильности в туманное будущее путем объединения с более могущественным и древним родом Ли Гон.
Мужик мало что понимал в родословных, но одна лишь мысль о том, что в предках этой семьи были правящие короли, почти сносила крышу и заставляла Фильца розоветь от удовольствия и прищуривать блестящие жадностью глаза.
МГлава клана Ли Гон был женат, но он так своевременно скончался, что Вольф, не теряя даром время, решил сделать приемнику умершего предложение, от которого тот не сможет отказаться. Поэтому его дочь, Кэрол Фильц, в сопровождении группы юристов, ведущих дела семьи Фильц, сейчас сидела за большим столом, установленным на просторной веранде, которая служила в резиденции Гон чем-то вроде конференц зала. Напротив сидели секретари в сером. Вдоль стен толпилась охрана в черных костюмах - группа из десяти человек, охраняющая Кэрол Фильц, и в трое больше тех, кто обеспечивал охрану главы клана Ли Гон. Самого президента еще не было.
Блондинка, положив ногу на ногу, откровенно скучала и от нечего делать крутила в руках стеклянный бокал, на одну треть заполненный шампанским. Девушка накануне перепила, и сейчас её мучила вязкая пульсирующая головная боль. Хотя, эта боль почти отступила, когда на пороге комнаты в сумраке едва освещенного коридора возник обнаженный глава древнего клана.
Вспомнив мощную мужскую фигуру, Кэрол неловко заерзала на стуле, пытаясь найти удобное положение и как-то унять жар и зуд, который от одного только взгляда на огромный торчащий член Виктора мгновенно возник где-то под пупком и быстро спустился вниз, и теперь между ног было нестерпимо жарко и влажно.
Узкая юбка, заканчивающаяся чуть выше колен, сковывала движение и, как ни странно, только усиливала возбуждение. Блондинка раздраженно выдохнула и залпом выпила шампанское. Сидящие за столом дружно переглянулись, явно осуждая поведение девушки. Все же ранее утро, да и встреча важная - обсуждение объединения двух кланов.
Но Кэрол Фильц была абсолютно равнодушна к мнению окружающих. Наследница алкогольного бизнеса выросла циничной, избалованной деньгами и мужским вниманием. И ей бы никогда не пришло в голову выйти замуж по просьбе отца и во имя благополучия семьи, если б кандидатом в мужья по счастливому совпадению ни оказался Виктор Ли Гон. Ведь девушка давно и качественно запала на наследника корпорации. Но несмотря на то, что они вместе учились в одной группе в университете, Кэрол так и не смогла добиться желаемого. И, пожалуй, это даже в большей степени, чем черные дикой красоты глаза Ли Гона, сводило её с ума. Она давно привыкла без труда получать всё и всех, а Виктор был неизменно холоден и неприступен, и, кажется, презирал всех и вся вокруг себя. Потому от одной только мысли о нем девушка текла и доводила себя до оргазма в темной комнате, в ванной или кабинете директора университета на глазах оного, только повторяя имя объекта своих желаний и трогая себя там, куда больше не допускала ни одного мужчину, поскольку никто из них более не мог удовлетворить её, не выдерживая сравнения с наследником семьи Ли Гон.
Когда тяжелая дверь распахнулась и в зал вошел Виктор, девушка прикусила губу и, разом выпрямившись и едва не сложив руки на коленях, напряженно застыла, ловя горящими глазами каждую мелочь во внешности мужчины.
Совершенно определенно президент принял душ, поскольку черные волосы были еще влажными, и тяжелые пряди падали на лоб, прикрывая брови. Сейчас Ли Гон был одет в черную рубашку и такого же цвета брюки. Выглядел как всегда безупречно. Но Кэрол хотелось другого - отсутствия одежды и посторонних. Хотя, последнее было совсем не обязательным. Блондинка мечтала принадлежать этому властному, до жестокости равнодушному мужчине, а как это произойдет и где - дело десятое.
Мужчины повставали со своих мест, чтобы выказать свое почтение новоиспеченному главе клана. Клэр только растянула ярко-красные губы в улыбке и едва склонила голову, когда взгляд черных глаз прошелся по ней.
Виктор, взъерошенный и катастрофически невыспавшийся, с трудом заставил себя явиться на эту внезапную встречу, состоявшуюся в семь утра, но вот вникать и разбираться в суть происходящего ему совсем не хотелось. Мысли мужчины были сейчас совершенно в другом месте.
Ли Гон отыскал среди черных костюмов охранников, цепочкой облепивших зал по периметру, широкоплечую фигуру Джона. Тот едва заметно кивнул, приветствуя президента.
Виктор с сожалением подумал о том, что еще вчера нужно было приказать другу охранять Ки. Эта зеленоглазая девчонка стала вдруг сосредоточием всего, а кто, как ни Джон, смог бы обеспечить наилучшую охрану этому златовласому сокровищу. Интересно, она уже позавтракала?
Виктору хотелось как можно скорее оказаться в той тайной комнате и объясниться с обиженной девчонкой. Мужчина уже успел признать себя виноватым во всем, что совершили его предки, а так же в этих своих постыдных мыслях и желаниях…
Ли Гон устало опустился в кресло. Оправил ворот рубашки, душившей его.
Секретарь Ким прокашлялся и, привстав, протянул президенту папку с документами. Виктор нахмурился. Очередное разбирательство меж кланами или внутрисемейные дрязги, какую проблему предстоит решить сегодня? На глаза вновь попала девушка, одетая во все белое. Где же он её уже видел? Но Ли Гон никогда не отличался особой памятью на лица, хотя бы потому, что и не стремился никого запоминать.
- Что именно? - уточнила она в ответ на возглас Джона.
- Вы парень? - все еще отказываясь верить своим глазам, вопросил начальник охраны.
- Ах, это. - Ки опустила зеленые глаза, недовольно рассматривая себя. - Всего лишь попытка уйти от нежелательного контакта. - как-то нехотя объяснила Ки. Но мужчина все еще таращился, изображая статую, поэтому кирин, желая разрешить неловкую ситуацию, произнесла: - Это не сложно. Достаточно только представить.
Зеленые глаза потемнели на мгновение. Комната вокруг пошатнулась, по крайней мере, Джону так показалось. А после златовласая фигура Ки, вместе с синей шелковой тканью её одежды, затянулась расползающимся в сторону туманом, и вот уже посреди комнаты, сбивая бесконечными перекручивающимися, извивающимися щупальцами книги с полок, со скрежетом двигая по каменному полу кресло и весьма тяжелую на вид кровать, громоздился темно-фиолетовый склизкий и просто огромный осьминог…
Реальность теряла давно расчерченные границы вменяемости. Джон отступил на шаг, безжалостно раздавив не успевших разбежаться черных хрустнувших под подошвой кожаных ботинок жуков. Морское чудище вздрогнуло, снова засветилось и смялось до размеров хрупкой взъерошенной фигурки зеленоглазой девушки, которая с ужасом в глазах бросилась к бледному начальнику охраны.
Кто бы знал, чего стоило Хёку не развернуться и не дать деру в сад и дальше, по коридорам особняка к дверям и на свободу, прочь от всего этого… Но желание это он сглотнул, как сухой ком, прокатившийся по горлу, и остался стоять, чтобы расширившимися от испытанного шока глазами наблюдать, как, словно в замедленной съемке, существо, которое снова было девушкой, взметнув волну золотых волос, падает перед ним на колени и, схватив за щиколотку, пытается оторвать его ногу от пола…
Сквозь пелену белого шума и какого-то детского испуга Джон с трудом разобрал слова:
- …ну, подними же.
- Что? Чего вы… - парень поднял, наконец, ногу, а Ки, замерев на мгновение, дрожащими руками собрала с пола раздавленные тельца жуков и, спрятав их в своих ладошках, поднесла к лицу, закрыла глаза и что-то тихо, совсем неразборчиво зашептала.
Из дверного проема в спину Джона ударил порыв ветра, скорее похожий на чей-то тяжелый выдох. Прохладный воздух ночи пробрал насквозь, до костей. Тонкая черная рубашка не оказалась способна спасти мужчину от неожиданного холода. Начальник охраны неизвестно в какой раз вздрогнул. А Ки открыла глаза, посмотрела на свои кулачки, затем медленно разжала пальцы.
Джон моргнул, пытаясь уйти от реальности, но он видел то, что видел. На розовых губах Ки расцвела улыбка. Джон, все-еще отрицая происходящее, медленно замотал головой из стороны в сторону. Но на ладонях девушки ползали черные блестящие совершенно живые жуки. И это невероятно… этого просто не могло быть…
- Жизнь такая… хрупкая. - провожая взглядом убегающих по полу жуков, задумчиво произнесла Ки. А потом, запрокинув голову и, всматриваясь в лицо мужчины, совершенно будничным тоном поинтересовалась: - Можете быть осторожнее?
Джон Хёк мгновение тупил, но зелень в глазах двушки стала ярче, и вот уже начало казаться, что она может вылиться наружу и затопить эту комнату.
Джон не хотел утонуть. Вообще, сейчас страх смерти обрел небывалый размах, от напряжения свело судорогой пальцы так, что стало больно от металла подноса, который парень все еще держал в руках. Начальник охраны кивнул и, надеясь сменить тему и может побыстрее сбежать из этого сосредоточия ломающих привычную реальность событий, с трудом произнес:
- Вы должны поесть.
Ки легко поднялась с пола и, отступив назад, развернулась, ушла к противоположной стене, чтобы уже оттуда, косясь на расставленные на столе тарелки, печально и медленно произнести:
- Мне нельзя. У вас будут проблемы.
Джон растеряно застыл, пытаясь оценить заботу о себе, исходящую от существа ему непонятного и пугающего.
- Но президент разрешил. - все еще хриплым, как с великого перепоя, голосом ответил Джон. Он и чувствовал сейчас себя абсолютно больным. Хотелось в кровать. Хотелось выспаться. А проснувшись, понять, что это все сон… Вот только работа...
- Разрешил? - удивленно переспросила девушка. А потом через мгновение задумчиво сама же себе ответила - Действительно. Разрешил. Тогда поем.
***
Дверь глухо стукнула за спиной. Темнота вокруг была немой и почти абсолютной, если бы не рассеянная едва заметная полоска света от разгорающегося рассвета под плотной шторой.
Джон от усталости едва не валился с ног. Так он, наверное, еще никогда не уставал. Но всё, о чем он сейчас мог думать касалось той девушки… существа… Бог знает кого…
Хёк с усилием выдохнул и так же принудительно втянул воздух. Может, он так надеялся прийти в себя, но нет. Его постоянно затягивало обратно, не позволяя вынырнуть из мысленного капкана, зацикленного на одном.
Начальник охраны стоял, опустив плечи. Просто стоял посреди пустой комнаты, которая была приготовлена для него, но была чужой, не обжитой, безликой. А когда Джону было обживать этот отведенный ему угол? После приезда Хёк постоянно был занят - организовать надлежащую охрану нового главы клана на такой территории было тем еще геморроем. Но, как ни удивительно, не это вымотало парня. Скорее, причиной его тотальной разбитости были те ненормальные вещи, которые происходили вокруг мистического существа, живущего в тайной комнате.
Если бы ни обязанность присматривать за нечеловеком, параллельно пытаясь сохранить остатки разума, Джон был уверен, все бы было нормально. И он не стоял бы сейчас и не пялился бы пустым взглядом на свой все еще неразобранный чемодан.
Все было странно. Абсолютно ненормально. А вишенкой на торте этого безумия определенно стало то, как менялось лицо девушки, пока она с завидным аппетитом поглощала свой ужин. Джон словно увидел само время. И это было просто за гранью. Буквально за одну тарелку супа, булку и чашку кофе девушка повзрослела на год. От подростковой угловатости и неловкости не осталось и следа. Существо довольно потянулось, встав из-за стола. Под тонкой тканью аппетитно вырисовывались округлые бедра, тонкая талия и пышная грудь.
- В пересчете на ужины - всего 93. - сообщила девушка и позевнула в ладошку.
- Не понял, - честно признался давно уже сбитый с толку Джон Хёк.
- До смерти 93 вот таких ужина. - приветливо улыбнувшись, пояснила Ки.
Джон поморщился от явного диссонанса между смыслом слов, прозвучавших, и выражением губ, их произнесших, но все же запомнил, словно на сердце отпечаталось - всего 93 ужина…
А сейчас, вспомнив это, парень потер лицо руками, порывисто взъерошил волосы и, справившись наконец с охватившим его тело оцепенением, сделал шаг в сторону стола. На ходу расстегнув рубашку, достал воткнутый за ремень кольт. Уставившись на черный ствол, словно в первый раз его видит, Джон с отвращением швырнул оружие на стол. Его работа вдруг перестала приносить удовольствие, а жизнь, в которой, казалось, он уже многого достиг, показалась совершенно бессмысленной. Единственное, что в его жизни было настоящего - это его отец. Но он умер, в то время пока Джон защищал жизни совершенно чужих и ничего не значащих людей…
Но пустота навалилась и отступила. Кинув рубашку на кресло, начальник охраны скрылся в душевой. Нужно было привести себя в порядок. Через час проснется президент, а значит начинается новый рабочий день.
***
Виктор лежал в своей кровати голый. Все, что на нем было, это кое-как намотанное на бедра полотенце, которое почти сползло. Президент блестящими черными глазами таращился в потолок, но все, что видел - это пронзительно зеленые глаза, с ненавистью смотрящие на него. Взгляд, прожигающий насквозь…
Виктор с глухим стоном выдохнул, перевернулся на бок. Затем вскочил.
В дверь постучали. За окном уже рассвело. Гон снова не спал, но что для главы корпорации пара бессонных ночей? Так ерунда.
Прошествовав к двери, мужчина распахнул ее, одновременно раздраженно рявкнув «Кто?» А за дверью были все те же - собрание секретарей в серых костюмах, правда, сегодня эту серость разбавил белый.
Рядом с главным секретарем стояла блондинка, затянутая в белый костюм. Блондинка показалась Ли Гону смутно знакомой, но это все, что он не поленился подумать на её счет. Президент уставился на секретаря, ожидая объяснений столь раннему визиту. Но сухой ссутулившийся мужчина неопределенного возраста лишь растеряно открыл рот и так и остался стоять. Блондинка же с интересом оглядела Гона с ног до головы. Это президенту, конечно, не понравилось, но проследив за заинтересованным взглядом порозовевшей девушки, Виктор, наконец, понял причину неловкого молчания - он был голый, забытое полотенце осталось валяться на кровати. Мило. До чего еще способна довести его зеленоглазая бестия?
Президент нервно вздернул бровь. Ему конечно пофиг, но все равно неприятно.
- Через полчаса в конференц. зале. - раздраженно кинул мужчина и захлопнул дверь.
***
Вольф Тони Фильц, именитый бизнесмен, владелец крупного производства высококачественного виски и почти бесконечных гектаров полей, на которых, собственно, и выращивалось сырье для жгучего напитка.
Фамильный бизнес Фильцов процветал. Вот уже несколько десятилетий виски Т/Фил по праву считалось лучшим на трех соседствующих континентах, куда его успешно экспортировали. Невозможно было придумать, в чем мог нуждаться владелец алкогольного бизнеса. Такого, наверное, и не было. Хотя, было кое-что, что частенько не давало Тони Фильцу спать по ночам.
Вольф Фильц был обычным безродным дельцом, знавшим толк в бизнесе и обладающим изрядной долей везения, но везение могло однажды закончиться. И возможность этого сводила миллиардера с ума. Поэтому Вольф решил добавить стабильности в туманное будущее путем объединения с более могущественным и древним родом Ли Гон.
Мужик мало что понимал в родословных, но одна лишь мысль о том, что в предках этой семьи были правящие короли, почти сносила крышу и заставляла Фильца розоветь от удовольствия и прищуривать блестящие жадностью глаза.
МГлава клана Ли Гон был женат, но он так своевременно скончался, что Вольф, не теряя даром время, решил сделать приемнику умершего предложение, от которого тот не сможет отказаться. Поэтому его дочь, Кэрол Фильц, в сопровождении группы юристов, ведущих дела семьи Фильц, сейчас сидела за большим столом, установленным на просторной веранде, которая служила в резиденции Гон чем-то вроде конференц зала. Напротив сидели секретари в сером. Вдоль стен толпилась охрана в черных костюмах - группа из десяти человек, охраняющая Кэрол Фильц, и в трое больше тех, кто обеспечивал охрану главы клана Ли Гон. Самого президента еще не было.
Блондинка, положив ногу на ногу, откровенно скучала и от нечего делать крутила в руках стеклянный бокал, на одну треть заполненный шампанским. Девушка накануне перепила, и сейчас её мучила вязкая пульсирующая головная боль. Хотя, эта боль почти отступила, когда на пороге комнаты в сумраке едва освещенного коридора возник обнаженный глава древнего клана.
Вспомнив мощную мужскую фигуру, Кэрол неловко заерзала на стуле, пытаясь найти удобное положение и как-то унять жар и зуд, который от одного только взгляда на огромный торчащий член Виктора мгновенно возник где-то под пупком и быстро спустился вниз, и теперь между ног было нестерпимо жарко и влажно.
Узкая юбка, заканчивающаяся чуть выше колен, сковывала движение и, как ни странно, только усиливала возбуждение. Блондинка раздраженно выдохнула и залпом выпила шампанское. Сидящие за столом дружно переглянулись, явно осуждая поведение девушки. Все же ранее утро, да и встреча важная - обсуждение объединения двух кланов.
Но Кэрол Фильц была абсолютно равнодушна к мнению окружающих. Наследница алкогольного бизнеса выросла циничной, избалованной деньгами и мужским вниманием. И ей бы никогда не пришло в голову выйти замуж по просьбе отца и во имя благополучия семьи, если б кандидатом в мужья по счастливому совпадению ни оказался Виктор Ли Гон. Ведь девушка давно и качественно запала на наследника корпорации. Но несмотря на то, что они вместе учились в одной группе в университете, Кэрол так и не смогла добиться желаемого. И, пожалуй, это даже в большей степени, чем черные дикой красоты глаза Ли Гона, сводило её с ума. Она давно привыкла без труда получать всё и всех, а Виктор был неизменно холоден и неприступен, и, кажется, презирал всех и вся вокруг себя. Потому от одной только мысли о нем девушка текла и доводила себя до оргазма в темной комнате, в ванной или кабинете директора университета на глазах оного, только повторяя имя объекта своих желаний и трогая себя там, куда больше не допускала ни одного мужчину, поскольку никто из них более не мог удовлетворить её, не выдерживая сравнения с наследником семьи Ли Гон.
Когда тяжелая дверь распахнулась и в зал вошел Виктор, девушка прикусила губу и, разом выпрямившись и едва не сложив руки на коленях, напряженно застыла, ловя горящими глазами каждую мелочь во внешности мужчины.
Совершенно определенно президент принял душ, поскольку черные волосы были еще влажными, и тяжелые пряди падали на лоб, прикрывая брови. Сейчас Ли Гон был одет в черную рубашку и такого же цвета брюки. Выглядел как всегда безупречно. Но Кэрол хотелось другого - отсутствия одежды и посторонних. Хотя, последнее было совсем не обязательным. Блондинка мечтала принадлежать этому властному, до жестокости равнодушному мужчине, а как это произойдет и где - дело десятое.
Мужчины повставали со своих мест, чтобы выказать свое почтение новоиспеченному главе клана. Клэр только растянула ярко-красные губы в улыбке и едва склонила голову, когда взгляд черных глаз прошелся по ней.
Виктор, взъерошенный и катастрофически невыспавшийся, с трудом заставил себя явиться на эту внезапную встречу, состоявшуюся в семь утра, но вот вникать и разбираться в суть происходящего ему совсем не хотелось. Мысли мужчины были сейчас совершенно в другом месте.
Ли Гон отыскал среди черных костюмов охранников, цепочкой облепивших зал по периметру, широкоплечую фигуру Джона. Тот едва заметно кивнул, приветствуя президента.
Виктор с сожалением подумал о том, что еще вчера нужно было приказать другу охранять Ки. Эта зеленоглазая девчонка стала вдруг сосредоточием всего, а кто, как ни Джон, смог бы обеспечить наилучшую охрану этому златовласому сокровищу. Интересно, она уже позавтракала?
Виктору хотелось как можно скорее оказаться в той тайной комнате и объясниться с обиженной девчонкой. Мужчина уже успел признать себя виноватым во всем, что совершили его предки, а так же в этих своих постыдных мыслях и желаниях…
Ли Гон устало опустился в кресло. Оправил ворот рубашки, душившей его.
Секретарь Ким прокашлялся и, привстав, протянул президенту папку с документами. Виктор нахмурился. Очередное разбирательство меж кланами или внутрисемейные дрязги, какую проблему предстоит решить сегодня? На глаза вновь попала девушка, одетая во все белое. Где же он её уже видел? Но Ли Гон никогда не отличался особой памятью на лица, хотя бы потому, что и не стремился никого запоминать.
