Окружающие были ему безразличны. Ну, кроме Джона или секретаря Ким. И, конечно, Ки… С первого взгляда её лицо до последней черточки отпечаталось в его сознании настолько четко и ясно, что он без труда мог разглядывать её все время, словно Ки была рядом. Протяни руку и сможешь дотронуться…
Тряхнув головой, Виктор попытался отогнать возникшее перед глазами золотое видение и сосредоточился на деле. Открыл папку и с недоверием уставился на список. Он пролистал несколько страниц. Вскинул голову и вопросительно посмотрел на секретаря. Тот сглотнул и, поднявшись, начал говорить:
- Президент Ли Гон, миллиардер Вольф Тони Фильц предлагает вам принять в знак его уважения некоторые земли, принадлежащие корпорации Т/Фильц. Список владений перед вами. И так же просит оказать ему честь и взять в жёны его дочь - Кэрол Фильц.
Секретарь Ким замолчал. Блондинка, до этого неподвижно сидящая за столом, вздрогнула и, поставив на стол пустой бокал, встала, очевидно, чтобы представиться.
Виктор захлопнул папку. Черные брови сошлись на переносице. Но губы изогнулись в улыбке и это выглядело поистине зловеще, вкупе с абсолютно черными сейчас глазами. Секретарь Ким, находившийся к президенту ближе остальных, неловко отступил на шаг. Охрана, безошибочно почувствовав изменение в настроении своего босса, напряглась - мужчины синхронно выпрямились, расправили плечи и затаили дыхание.
Ли Гон отбросил папку, та заскользила по гладкой отполированной столешнице и остановилась примерно на середине стола.
- Передайте мистеру Фильцу - клан Гон не испытывает нужды в землях. И кому оказывать честь… я как-нибудь сам решу. На этом все. Свободны.
Гон не повышал голос, но все до единого в зале почувствовали это - угрозу, которая волнами расходилась от фигуры президента и, проникая под кожу, смешиваясь с пульсом, заставляла сердце ускорять свой бег, а мозг сжиматься и поспешно просчитывать пути отступления.
Клэр тоже это почувствовала. Нервы девушки оголенными проводами воспринимали эти импульсы, заставляя напрягаться каждый мускул, и этот животный страх приносил вполне определенное физическое наслаждение.
Виктор поднялся и, не говоря ни слова, вышел в распахнутые двери, оставив присутствующих молча переваривать случившееся. Многие выдохнули, ослабляя галстуки и вытирая пот, выступивший на лбах.
У Клэр просто подогнулись ноги, она опустилась обратно на стул, ощутив, как кровь горячей волной прилила к щекам и мочкам ушей. Руки мелко дрожали. Девушка все-таки кончила и теперь тяжело дышала, продолжая рассматривать невидящим взглядом двери, в которые вышел президент.
Звук шагов, дробным эхом разлетающийся по почти бесконечному коридору, утопающему в белых колышущихся на ветру занавесях, резко прекратился. Мужчина замер, с ненавистью взирая на белоснежную невесомую ткань, прикрывающую арочные оконные проемы. Позади с опозданием в пару шагов так же застыл начальник охраны, еще пара человек за его спиной пытались слиться с каменной стеной, но получалось у них отвратительно, и, судя по скорбным выражением их лиц, они это понимали.
Джон Хёк сделал еще один шаг и, не прекращая мониторить помещение на наличие возможной опасности, осторожно произнес:
- Стоит ожидать нападения. Фильц слишком гордый, чтобы покорно проглотить такое.
- Я на это надеюсь. Если не будет веской причины для отказа, придется противостоять семьям клана. - Виктор еще больше помрачнел. - А ты же знаешь, что нет ничего хуже, чем грызня со своими. Прибить - родственные связи не позволят, и придется выслушивать бесконечных дядей, тетей озабоченных благосостоянием семьи.
- Понял. Тогда я удвою охрану и прикажу брать живыми.
- Делай. Хотя, лучше найди себе замену. С этого момента твоя забота - это благополучие Ки Рин. - президент болезненно поморщился. - Чтоб с её головы ни единого золотого волоса не упало. А то я уже спать спокойно не могу.
- Но… - Джон поддался вперед, впервые за годы службы позволив своим эмоциям вырваться за маску абсолютного спокойствия. На лице его отразилось беспокойство и даже испуг. Парню совсем не улыбалось сутки на пролет проводить рядом с тем существом. Но в слух он сказал: - А как же Фильц? Вы…
- Не думаю, что его головорезы будут отличаться от тех, что я уже видел. - равнодушно резюмировал глава клана. - Переживу. А ты давай, назначай кого-нибудь на свое место и вперед, к тайной комнате. Станешь тенью Ки Рин. Куда она - туда и ты. - довольно завершил Виктор и даже похлопал поникшего друга по плечу.
Тот удивленно вскинулся:
- Она же никуда не выходит…
- Это пока, Джон. - загадочно отозвался президент и направился к выходу, уже на ходу бросив через плечо: - И передай управляющему, пусть шторы поменяют. Белый меня раздражает.
Все еще было прохладно. Но это только придавало неуловимое очарование утру, перекликающемуся вокруг голосами птиц, скрытых влажной от искрящейся росы темно-зеленой листвой.
Виктор остановился на тропинке, какой-то метр не дойдя до куста жасмина. Именно здесь больше двух десятилетий назад он скрывался маленьким мальчиком, желающим понять, что так беспокоит отца и, возможно, стать к нему ближе. Но получилось все совсем иначе, чем представлялось наивному ребенку. Хотя, сейчас это не имело никакого значения. Все случилось так, как случилось. Но вот… если попытаться разобраться, а что тогда произошло?
Неужели он еще тогда с первого взгляда будучи пятилетним парнишкой влюбился в златовласую девчонку? Но то чувство, возникшее в детском сердце было иным. Оно было теплым и светлым, словно потерянный ребенок, лишенный родительской любви, встретил родного человека, словно вернулся домой. А сейчас в сердце Виктора царила буря, цвет которой был иссиня-черным с редкими золотыми всполохами молний.
Ли Гон устало выдохнул, перехватил поудобнее прихваченный с кухни поднос с завтраком для Ки Рин. Сейчас в аромате жасмина история про тысячелетие плена казалась нереальной. И все, чего хотелось - это просто накормить понравившуюся девушку. А потом снова попытаться отпустить. Или не сегодня… да не сегодня. Может быть завтра. Ведь он заслужил один день с Ки...
Остаток пути по тропинке, усеянной сухими лепестками отцветших бутонов жасмина, уместился в одно мгновение. Потом выдох и глухой стук в дверь. И еще раз.
От нетерпения Виктор напрягся и даже сузил глаза, пытаясь не представлять, как златовласая специально игнорирует его, стоящего с подносом за дверью. Мужчина не любил ждать, но сейчас сдержался. Медленно выдохнул. Поднял руку и постучал в третий раз. Она снова не ответила!
Виктор скривился от накатившей ярости и, отбросив засов, распахнул дверь. И застыл, испуганно шаря расширившимися от накатывающего ужаса глазами по пустой комнате. Её нет…
Секунда вязкого оцепенения, сердце вымученно дернулось и, кажется, совсем затихло. Мужчина заставил себя сделать шаг. Поднос опустился на стол. Черные глаза требовательно изучали каждый метр пространства комнаты, сожранного ночным сумраком, непростительно надолго задержавшемся в тюремной комнате.
Кажется, вот она… на широкой кровати, скрытая тенью рванного балдахина, в ворохе разноцветных тканей… Да, это была Ки Рин. Лежала, запрокинув голову и раскинув руки, словно мертвая. Такая бледная… И совсем не дышала.
Не помня себя, Виктор склонился над девушкой. Взбудораженное сознание услужливо подкидывало отрывки из летописи, прочитанные накануне:
…кирин постоянно спит…
…не получается разбудить…
А что, если она снова заснула и проснется только через десятилетие? Или больше? Или вообще не проснется?
Мужчина рвано выдохнул и склонился еще ниже, пытаясь отыскать в бледном прекрасном лице хоть какие-то слабые признаки жизни. Кажется, веки вздрогнули. Виктор тоже вздрогнул, только всем телом. Дрожь волной прошлась по напряженным мускулам, заставив мужчину сжать упертые по обе стороны от девушки руки в кулаки. И да, златовласка снова была девушкой. Соблазнительные округлости грудей бесстыдно высились из-под полупрозрачной ткани.
…Так-то лучше, милая. Хотя, может быть тебе все же стоило остаться парнем…
Президент зажмурился, сбитый столку своими же мыслями. Вспомнил то отчаянное желание обладать зеленоглазой, кем бы она ни была. Покраснел, смутившись. На лбу от напряжения выступили капли пота, а Виктор все рассматривал лежащую под ним совершенно беззащитную девушку. И когда он уже решился поцеловать сомкнутые нежно-розовые губы, объясняя свой поступок примерами чудесного пробуждения, описанными в фольклоре многих народов, пушистые белые ресницы взметнулись вверх, явив застывшему мужчине прекрасный изумрудный взгляд сосредоточенных на нем глаз.
- Проснулась, - выдохнул пойманный с поличным мужчина. - Доброе утро.
- Доброе, - сведя золотые брови над переносицей, эхом отозвалась Ки.
Девушка румяная ото сна с заспанными глазами и еще затянутым легким туманом сновидений взглядом, такая теплая и родная, но все же снова совершенно другая… Мужчина замер, всматриваясь в знакомые, но неуловимо иные черты лица Ки.
Увлеченный своим исследованием Виктор совершенно забыл о том, что завис над девушкой, буквально пригвоздив ее к постели.
Смущенная такой неожиданной близостью Ки недовольно свела на переносице золотые брови и, не зная, как реагировать, просто ждала, затаив дыхание.
Наконец Виктор почти догадался в чем дело и эта догадка напугала его, но он не успел произнести вслух слова, которые буквально вертелись на языке. Мужчина услышал странное сопение, что донеслось из вороха ткани, что разделял Ки и президента. А после между ними и вовсе что-то закопошилось, пытаясь выбраться наружу.
Виктор, наконец, пришел в себя и, отпрянув, резко выпрямился и даже отошел от кровати, поправляя ворот рубашки и волосы, давая тем самым себе время собраться с мыслями.
- Что это там? - вопрос прозвучал излишне резко. Девушка, которая теперь сидела на кровати, поджав по турецки ноги, проследила за недовольным взглядом президента.
- О, это? - она оттянула скомканный плед, из под которого показалась помятая морда с большими, но недовольно сощуренными глазами. Существо широко зевнуло и, отвернувшись, снова зарылось в ворох ткани. - Это Биб.
- Погоди.. Тот самый мопс Биб? - борясь с состоянием легкого шока, переспросил мужчина. - Этого не может быть. Покажи. - не веря услышанному, приказал мужчина. Ки недовольно сощурила глаза, но все же потянулась и извлекла меховой теплый клубок. Потревоженный мопс недовольно заворчал и, поднявшись на лапки, потянулся, выгибая спину так, что все складочки съехали к голове. Потом потоптался немного, снова улегся, уютно разместившись на коленях Ки.
И да, это действительно был тот самый мопс Биб, который жил в особняке еще тогда, когда Виктору было пять лет. Виктор узнал его по рыжему ромбу на лбу.
Мужчина нахмурился, пытаясь сосчитать сколько лет Бибу и вспомнить до скольки обычно живут мопсы.
- Как это вообще возможно? - хмурясь, вопросил президент и подошел, чтобы погладить старого друга.
- Он очень старый и поэтому постоянно спит. Но я не хочу, чтобы он умирал. Мы друзья, и мне кажется, что Бог не прогневается, если я позволю Бибу немного дольше задержаться в этой жизни. - почесывая ноготками за ухом сопящего мопса, ответила Ки.
Пальцы Ки и Виктора встретились в теплой шерсти Биба. Девушка напряглась и убрала руку. Мужчина недовольно поморщился. Выпрямился и отошел к стене, так на всякий случай. Забытое на время притяжение с новой силой напомнило о себе, сердце в груди Виктора забилось так, что этот звук, кажется, запомнил комнату. Его руки мелко дрожали, и он спрятал их в карманы и так и остался стоять буравить взглядом кирпичную кладку стены.
- Ты изменилась. Снова. - мужчина снова злился на себя самого, и оттого сказанные им слова прозвучали излишне резко. Он осознавал это, но ничего не мог поделать с собой.
- Вы разрешили мне поесть. От еды я становлюсь старше. - равнодушно поведала Ки и уложила мопса на кровать рядом с собой.
Виктор даже обернулся. Почему все, что касается Ки, настолько не нормально и непременно шокирует его?
- Я не старею от зерна и воды. - поймав на себе растерянный взгляд мужчины, пояснила девушка. В её обязанности входило предоставлять хозяевам всю необходимую информацию - все, что могло принести им пользу. А чем дольше проживет кирин, тем больше пользы сможет получит семья, которой она служит, это девушка осознавала слишком четко.
2 июля 2021 г.
Звук шагов, дробным эхом разлетающийся по почти бесконечному коридору, утопающему в белых колышущихся на ветру занавесях, резко прекратился. Мужчина замер, с ненавистью взирая на белоснежную невесомую ткань, прикрывающую арочные оконные проемы. Позади с опозданием в пару шагов так же застыл начальник охраны, еще пара человек за его спиной пытались слиться с каменной стеной, но получалось у них отвратительно, и, судя по скорбным выражением их лиц, они это понимали.
Джон Хёк сделал еще один шаг и, не прекращая мониторить помещение на наличие возможной опасности, осторожно произнес:
- Стоит ожидать нападения. Фильц слишком гордый, чтобы покорно проглотить такое.
- Я на это надеюсь. Если не будет веской причины для отказа, придется противостоять семьям клана. - Виктор еще больше помрачнел. - А ты же знаешь, что нет ничего хуже, чем грызня со своими. Прибить - родственные связи не позволят. Придется выслушивать бесконечных дядей, тетей, озабоченных благосостоянием семьи.
- Понял. Тогда я удвою охрану и прикажу брать живыми.
- Делай. Хотя, нет. Лучше найди себе замену. С этого момента твоя забота - это благополучие Ки Рин. - президент болезненно поморщился. - Чтоб с её головы ни единого золотого волоса не упало. А то я уже спать спокойно не могу.
- Но… - Джон поддался вперед, впервые за годы службы позволив своим эмоциям вырваться за маску абсолютного спокойствия. На лице его отразилось беспокойство и даже испуг. Парню совсем не улыбалось сутки напролет проводить рядом с тем существом. Но в слух он сказал: - А как же Фильц? Вы…
- Не думаю, что его головорезы будут отличаться от тех, что я уже видел. - равнодушно резюмировал глава клана. - Переживу. А ты давай, назначай кого-нибудь на свое место и вперед, к тайной комнате. Станешь тенью Ки Рин. Куда она - туда и ты. - довольно завершил Виктор и даже похлопал поникшего друга по плечу.
Тот удивленно вскинулся:
- Она же никуда не выходит…
- Это пока, Джон. - загадочно отозвался президент и направился к выходу, уже на ходу бросив через плечо: - И передай управляющему, пусть шторы поменяют. Белый меня раздражает.
Все еще было прохладно. Но это только придавало неуловимое очарование утру, перекликающемуся вокруг голосами птиц, скрытых влажной от искрящейся росы темно-зеленой листвой.
Виктор остановился на тропинке, какой-то метр не дойдя до куста жасмина. Именно здесь больше двух десятилетий назад он скрывался маленьким мальчиком, жаждущим понять, что так беспокоит отца и, возможно, стать к нему ближе. Но получилось все совсем иначе, чем представлялось наивному ребенку. Хотя, сейчас это не имело никакого значения. Все случилось так, как случилось. Но вот… если попытаться разобраться, а что тогда произошло?
Тряхнув головой, Виктор попытался отогнать возникшее перед глазами золотое видение и сосредоточился на деле. Открыл папку и с недоверием уставился на список. Он пролистал несколько страниц. Вскинул голову и вопросительно посмотрел на секретаря. Тот сглотнул и, поднявшись, начал говорить:
- Президент Ли Гон, миллиардер Вольф Тони Фильц предлагает вам принять в знак его уважения некоторые земли, принадлежащие корпорации Т/Фильц. Список владений перед вами. И так же просит оказать ему честь и взять в жёны его дочь - Кэрол Фильц.
Секретарь Ким замолчал. Блондинка, до этого неподвижно сидящая за столом, вздрогнула и, поставив на стол пустой бокал, встала, очевидно, чтобы представиться.
Виктор захлопнул папку. Черные брови сошлись на переносице. Но губы изогнулись в улыбке и это выглядело поистине зловеще, вкупе с абсолютно черными сейчас глазами. Секретарь Ким, находившийся к президенту ближе остальных, неловко отступил на шаг. Охрана, безошибочно почувствовав изменение в настроении своего босса, напряглась - мужчины синхронно выпрямились, расправили плечи и затаили дыхание.
Ли Гон отбросил папку, та заскользила по гладкой отполированной столешнице и остановилась примерно на середине стола.
- Передайте мистеру Фильцу - клан Гон не испытывает нужды в землях. И кому оказывать честь… я как-нибудь сам решу. На этом все. Свободны.
Гон не повышал голос, но все до единого в зале почувствовали это - угрозу, которая волнами расходилась от фигуры президента и, проникая под кожу, смешиваясь с пульсом, заставляла сердце ускорять свой бег, а мозг сжиматься и поспешно просчитывать пути отступления.
Клэр тоже это почувствовала. Нервы девушки оголенными проводами воспринимали эти импульсы, заставляя напрягаться каждый мускул, и этот животный страх приносил вполне определенное физическое наслаждение.
Виктор поднялся и, не говоря ни слова, вышел в распахнутые двери, оставив присутствующих молча переваривать случившееся. Многие выдохнули, ослабляя галстуки и вытирая пот, выступивший на лбах.
У Клэр просто подогнулись ноги, она опустилась обратно на стул, ощутив, как кровь горячей волной прилила к щекам и мочкам ушей. Руки мелко дрожали. Девушка все-таки кончила и теперь тяжело дышала, продолжая рассматривать невидящим взглядом двери, в которые вышел президент.
***
Звук шагов, дробным эхом разлетающийся по почти бесконечному коридору, утопающему в белых колышущихся на ветру занавесях, резко прекратился. Мужчина замер, с ненавистью взирая на белоснежную невесомую ткань, прикрывающую арочные оконные проемы. Позади с опозданием в пару шагов так же застыл начальник охраны, еще пара человек за его спиной пытались слиться с каменной стеной, но получалось у них отвратительно, и, судя по скорбным выражением их лиц, они это понимали.
Джон Хёк сделал еще один шаг и, не прекращая мониторить помещение на наличие возможной опасности, осторожно произнес:
- Стоит ожидать нападения. Фильц слишком гордый, чтобы покорно проглотить такое.
- Я на это надеюсь. Если не будет веской причины для отказа, придется противостоять семьям клана. - Виктор еще больше помрачнел. - А ты же знаешь, что нет ничего хуже, чем грызня со своими. Прибить - родственные связи не позволят, и придется выслушивать бесконечных дядей, тетей озабоченных благосостоянием семьи.
- Понял. Тогда я удвою охрану и прикажу брать живыми.
- Делай. Хотя, лучше найди себе замену. С этого момента твоя забота - это благополучие Ки Рин. - президент болезненно поморщился. - Чтоб с её головы ни единого золотого волоса не упало. А то я уже спать спокойно не могу.
- Но… - Джон поддался вперед, впервые за годы службы позволив своим эмоциям вырваться за маску абсолютного спокойствия. На лице его отразилось беспокойство и даже испуг. Парню совсем не улыбалось сутки на пролет проводить рядом с тем существом. Но в слух он сказал: - А как же Фильц? Вы…
- Не думаю, что его головорезы будут отличаться от тех, что я уже видел. - равнодушно резюмировал глава клана. - Переживу. А ты давай, назначай кого-нибудь на свое место и вперед, к тайной комнате. Станешь тенью Ки Рин. Куда она - туда и ты. - довольно завершил Виктор и даже похлопал поникшего друга по плечу.
Тот удивленно вскинулся:
- Она же никуда не выходит…
- Это пока, Джон. - загадочно отозвался президент и направился к выходу, уже на ходу бросив через плечо: - И передай управляющему, пусть шторы поменяют. Белый меня раздражает.
***
Все еще было прохладно. Но это только придавало неуловимое очарование утру, перекликающемуся вокруг голосами птиц, скрытых влажной от искрящейся росы темно-зеленой листвой.
Виктор остановился на тропинке, какой-то метр не дойдя до куста жасмина. Именно здесь больше двух десятилетий назад он скрывался маленьким мальчиком, желающим понять, что так беспокоит отца и, возможно, стать к нему ближе. Но получилось все совсем иначе, чем представлялось наивному ребенку. Хотя, сейчас это не имело никакого значения. Все случилось так, как случилось. Но вот… если попытаться разобраться, а что тогда произошло?
Неужели он еще тогда с первого взгляда будучи пятилетним парнишкой влюбился в златовласую девчонку? Но то чувство, возникшее в детском сердце было иным. Оно было теплым и светлым, словно потерянный ребенок, лишенный родительской любви, встретил родного человека, словно вернулся домой. А сейчас в сердце Виктора царила буря, цвет которой был иссиня-черным с редкими золотыми всполохами молний.
Ли Гон устало выдохнул, перехватил поудобнее прихваченный с кухни поднос с завтраком для Ки Рин. Сейчас в аромате жасмина история про тысячелетие плена казалась нереальной. И все, чего хотелось - это просто накормить понравившуюся девушку. А потом снова попытаться отпустить. Или не сегодня… да не сегодня. Может быть завтра. Ведь он заслужил один день с Ки...
Остаток пути по тропинке, усеянной сухими лепестками отцветших бутонов жасмина, уместился в одно мгновение. Потом выдох и глухой стук в дверь. И еще раз.
От нетерпения Виктор напрягся и даже сузил глаза, пытаясь не представлять, как златовласая специально игнорирует его, стоящего с подносом за дверью. Мужчина не любил ждать, но сейчас сдержался. Медленно выдохнул. Поднял руку и постучал в третий раз. Она снова не ответила!
Виктор скривился от накатившей ярости и, отбросив засов, распахнул дверь. И застыл, испуганно шаря расширившимися от накатывающего ужаса глазами по пустой комнате. Её нет…
Секунда вязкого оцепенения, сердце вымученно дернулось и, кажется, совсем затихло. Мужчина заставил себя сделать шаг. Поднос опустился на стол. Черные глаза требовательно изучали каждый метр пространства комнаты, сожранного ночным сумраком, непростительно надолго задержавшемся в тюремной комнате.
Кажется, вот она… на широкой кровати, скрытая тенью рванного балдахина, в ворохе разноцветных тканей… Да, это была Ки Рин. Лежала, запрокинув голову и раскинув руки, словно мертвая. Такая бледная… И совсем не дышала.
Не помня себя, Виктор склонился над девушкой. Взбудораженное сознание услужливо подкидывало отрывки из летописи, прочитанные накануне:
…кирин постоянно спит…
…не получается разбудить…
А что, если она снова заснула и проснется только через десятилетие? Или больше? Или вообще не проснется?
Мужчина рвано выдохнул и склонился еще ниже, пытаясь отыскать в бледном прекрасном лице хоть какие-то слабые признаки жизни. Кажется, веки вздрогнули. Виктор тоже вздрогнул, только всем телом. Дрожь волной прошлась по напряженным мускулам, заставив мужчину сжать упертые по обе стороны от девушки руки в кулаки. И да, златовласка снова была девушкой. Соблазнительные округлости грудей бесстыдно высились из-под полупрозрачной ткани.
…Так-то лучше, милая. Хотя, может быть тебе все же стоило остаться парнем…
Президент зажмурился, сбитый столку своими же мыслями. Вспомнил то отчаянное желание обладать зеленоглазой, кем бы она ни была. Покраснел, смутившись. На лбу от напряжения выступили капли пота, а Виктор все рассматривал лежащую под ним совершенно беззащитную девушку. И когда он уже решился поцеловать сомкнутые нежно-розовые губы, объясняя свой поступок примерами чудесного пробуждения, описанными в фольклоре многих народов, пушистые белые ресницы взметнулись вверх, явив застывшему мужчине прекрасный изумрудный взгляд сосредоточенных на нем глаз.
- Проснулась, - выдохнул пойманный с поличным мужчина. - Доброе утро.
- Доброе, - сведя золотые брови над переносицей, эхом отозвалась Ки.
Девушка румяная ото сна с заспанными глазами и еще затянутым легким туманом сновидений взглядом, такая теплая и родная, но все же снова совершенно другая… Мужчина замер, всматриваясь в знакомые, но неуловимо иные черты лица Ки.
Увлеченный своим исследованием Виктор совершенно забыл о том, что завис над девушкой, буквально пригвоздив ее к постели.
Смущенная такой неожиданной близостью Ки недовольно свела на переносице золотые брови и, не зная, как реагировать, просто ждала, затаив дыхание.
Наконец Виктор почти догадался в чем дело и эта догадка напугала его, но он не успел произнести вслух слова, которые буквально вертелись на языке. Мужчина услышал странное сопение, что донеслось из вороха ткани, что разделял Ки и президента. А после между ними и вовсе что-то закопошилось, пытаясь выбраться наружу.
Виктор, наконец, пришел в себя и, отпрянув, резко выпрямился и даже отошел от кровати, поправляя ворот рубашки и волосы, давая тем самым себе время собраться с мыслями.
- Что это там? - вопрос прозвучал излишне резко. Девушка, которая теперь сидела на кровати, поджав по турецки ноги, проследила за недовольным взглядом президента.
- О, это? - она оттянула скомканный плед, из под которого показалась помятая морда с большими, но недовольно сощуренными глазами. Существо широко зевнуло и, отвернувшись, снова зарылось в ворох ткани. - Это Биб.
- Погоди.. Тот самый мопс Биб? - борясь с состоянием легкого шока, переспросил мужчина. - Этого не может быть. Покажи. - не веря услышанному, приказал мужчина. Ки недовольно сощурила глаза, но все же потянулась и извлекла меховой теплый клубок. Потревоженный мопс недовольно заворчал и, поднявшись на лапки, потянулся, выгибая спину так, что все складочки съехали к голове. Потом потоптался немного, снова улегся, уютно разместившись на коленях Ки.
И да, это действительно был тот самый мопс Биб, который жил в особняке еще тогда, когда Виктору было пять лет. Виктор узнал его по рыжему ромбу на лбу.
Мужчина нахмурился, пытаясь сосчитать сколько лет Бибу и вспомнить до скольки обычно живут мопсы.
- Как это вообще возможно? - хмурясь, вопросил президент и подошел, чтобы погладить старого друга.
- Он очень старый и поэтому постоянно спит. Но я не хочу, чтобы он умирал. Мы друзья, и мне кажется, что Бог не прогневается, если я позволю Бибу немного дольше задержаться в этой жизни. - почесывая ноготками за ухом сопящего мопса, ответила Ки.
Пальцы Ки и Виктора встретились в теплой шерсти Биба. Девушка напряглась и убрала руку. Мужчина недовольно поморщился. Выпрямился и отошел к стене, так на всякий случай. Забытое на время притяжение с новой силой напомнило о себе, сердце в груди Виктора забилось так, что этот звук, кажется, запомнил комнату. Его руки мелко дрожали, и он спрятал их в карманы и так и остался стоять буравить взглядом кирпичную кладку стены.
- Ты изменилась. Снова. - мужчина снова злился на себя самого, и оттого сказанные им слова прозвучали излишне резко. Он осознавал это, но ничего не мог поделать с собой.
- Вы разрешили мне поесть. От еды я становлюсь старше. - равнодушно поведала Ки и уложила мопса на кровать рядом с собой.
Виктор даже обернулся. Почему все, что касается Ки, настолько не нормально и непременно шокирует его?
- Я не старею от зерна и воды. - поймав на себе растерянный взгляд мужчины, пояснила девушка. В её обязанности входило предоставлять хозяевам всю необходимую информацию - все, что могло принести им пользу. А чем дольше проживет кирин, тем больше пользы сможет получит семья, которой она служит, это девушка осознавала слишком четко.
2 июля 2021 г.
Глава 5. Похищение
Звук шагов, дробным эхом разлетающийся по почти бесконечному коридору, утопающему в белых колышущихся на ветру занавесях, резко прекратился. Мужчина замер, с ненавистью взирая на белоснежную невесомую ткань, прикрывающую арочные оконные проемы. Позади с опозданием в пару шагов так же застыл начальник охраны, еще пара человек за его спиной пытались слиться с каменной стеной, но получалось у них отвратительно, и, судя по скорбным выражением их лиц, они это понимали.
Джон Хёк сделал еще один шаг и, не прекращая мониторить помещение на наличие возможной опасности, осторожно произнес:
- Стоит ожидать нападения. Фильц слишком гордый, чтобы покорно проглотить такое.
- Я на это надеюсь. Если не будет веской причины для отказа, придется противостоять семьям клана. - Виктор еще больше помрачнел. - А ты же знаешь, что нет ничего хуже, чем грызня со своими. Прибить - родственные связи не позволят. Придется выслушивать бесконечных дядей, тетей, озабоченных благосостоянием семьи.
- Понял. Тогда я удвою охрану и прикажу брать живыми.
- Делай. Хотя, нет. Лучше найди себе замену. С этого момента твоя забота - это благополучие Ки Рин. - президент болезненно поморщился. - Чтоб с её головы ни единого золотого волоса не упало. А то я уже спать спокойно не могу.
- Но… - Джон поддался вперед, впервые за годы службы позволив своим эмоциям вырваться за маску абсолютного спокойствия. На лице его отразилось беспокойство и даже испуг. Парню совсем не улыбалось сутки напролет проводить рядом с тем существом. Но в слух он сказал: - А как же Фильц? Вы…
- Не думаю, что его головорезы будут отличаться от тех, что я уже видел. - равнодушно резюмировал глава клана. - Переживу. А ты давай, назначай кого-нибудь на свое место и вперед, к тайной комнате. Станешь тенью Ки Рин. Куда она - туда и ты. - довольно завершил Виктор и даже похлопал поникшего друга по плечу.
Тот удивленно вскинулся:
- Она же никуда не выходит…
- Это пока, Джон. - загадочно отозвался президент и направился к выходу, уже на ходу бросив через плечо: - И передай управляющему, пусть шторы поменяют. Белый меня раздражает.
***
Все еще было прохладно. Но это только придавало неуловимое очарование утру, перекликающемуся вокруг голосами птиц, скрытых влажной от искрящейся росы темно-зеленой листвой.
Виктор остановился на тропинке, какой-то метр не дойдя до куста жасмина. Именно здесь больше двух десятилетий назад он скрывался маленьким мальчиком, жаждущим понять, что так беспокоит отца и, возможно, стать к нему ближе. Но получилось все совсем иначе, чем представлялось наивному ребенку. Хотя, сейчас это не имело никакого значения. Все случилось так, как случилось. Но вот… если попытаться разобраться, а что тогда произошло?
