Веся Елегон
27 июля 2022 г.
Сумеречное ледяное море Лиха. Здесь, вдали от родных берегов, его воды действительно обдавали смертельным холодом. Перекинувшись через деревянный борт качающегося на волнах корабля, привстала на цыпочки, пытаясь коснуться пальцами изумрудной воды. Но волны, словно дикие звери, верткие и опасные, ловко подныривали под борт, избегая моих прикосновений. Ветер усилился, и на мгновение пелена бесконечного тумана разорвалась, оголив пронзительное чистое небо и по-зимнему яркое солнце.
- По правому борту, на три часа! Минут десять до первых гигантов! - прокричал с мачты смотровой, предупреждая о надвигающемся шторме. Матросы засуетились, убирая паруса и сматывая канаты.
Я посмотрела в сторону каюты капитана. В окнах мерцал свет. Отец занят. Раздаёт команды подчиненным, обсуждает с боцманом изменение маршрута. В этом году зимние бури начались на две недели раньше и, судя по всему, корабль повернет назад, так и не доехав до крайней точки своего маршрута.
Налетела очередная волна и со всей силой ударила в борт, Отважный испуганно вздрогнул, но устоял.
А я только довольно потёрла руки, понимая, что взрослые заняты и не помешают задуманному. Подняв уложенный у ног канат, закинула его на плечо и, переступив через поручни, перемахнула через борт корабля. Там, замерев на мгновение, стала разматывать верёвку, чтобы надёжно привязать себя к деревянным выступам, предназначенным для запасных шлюпок. В последнем порту шлюпку сдали в ремонт, а забрать её так и не успели, пришлось убегать от подступающих морозов, так что теперь я могла спокойно полюбоваться набирающей обороты бурей прямо из первых рядов…
Сумеречное ледяное море Лиха было прекрасно. Яростно вздымало хребты взбесившихся водяных «чудовищ» и грозило раздавить, словно ореховую скорлупу, любимый папин корабль.
Меня с ног до головы окатило ледяными солеными каплями, словно брызгами хрусталя осыпало. Я только громко рассмеялась, от всего сердца радуясь, что за завываниями ветра меня никто не услышит. Боже, как же мне хотелось отрастить крылья и улететь, скользя по этим волнам, туда, за горизонт туманов! Говорят, там есть неоткрытая Тёмная земля - проклятое королевство, вход в которое человеку заказан. Никто не сможет туда пройти, никто не сможет преодолеть волшебную грань…
А мне так хотелось… Я знала, что есть что-то большее, чем бесконечные учебники и поучения няни Тафиты о том, какой должна быть благовоспитанная леди.
И вот сейчас, когда мои волосы и платье рвал ветер, а лицо обдавали соленые капли, мне было так радостно. Я чувствовала себя своей в самом центре разыгравшегося шторма. А волны все усиливались, то поднимая корабль к небесам, то отправляя в самую бездну. И преодолев очередной пенный гребень очередной волны-чудовища, я с визгом скатывалась вниз, уносимая вздрагивающим и стонущим телом бьющегося среди волн Отважного.
Но, увы, счастье мое длилось не долго. Вскоре ветер начал стихать, а море успокаиваться. С грустью всматриваясь в темно-зеленую воду, потянулась, рукой пытаясь вновь коснуться гребня волн. Ветер рванул последний раз и сорвал атласную ленту с моих волос. Темные кудри рассыпались по плечам, закрывая лицо. С раздражением убрала рукой упавшие пряди и еще успела увидеть свою алую ленточку, мелькнувшую на секунду на поверхности и тут же проглоченную иссиня-темными водами океана. На мгновение захотелось стать этой ленточкой…
- Лилия! - пронзительный визг няни Тафиты вскрыл тишину, наступившую после бури, разрушив остатки волшебства, окружившего меня. - Господин Трауф Мищетцкий, вот же она! Она жива! Девочка наша… Сюда! Сюда бездельники! - пухлая приземистая женщина подбежала к борту и теперь, перевесившись через перила, пыталась ухватить за руку обнаруженную там меня. - Господи! Мисс Лили, как же вы сюда забрались?! Тащите её! - прокричала она подбежавшим матросам.
- Да, ну не надо, сама я. - переваливаясь через перила, раздраженно отмахнулась я от рук, втягивающих меня обратно на борт корабля.
- Как вообще тебе в голову пришло?! - отец расхаживал по каюте, в его руках всё еще была зажата та веревка, которой я привязала себя к перилам, чтобы насладиться бурей. - Ведь это уму не постижимо! - он схватился за волосы, парик сполз, оголив лысину.
- А я вам говорила, - торжествуя, объявила няня Тафита. - Я говорила, что не место молодой леди на корабле. Это опасно и для здоровья и для ума. Молодая леди должно сидеть дома и учиться.
- Наверное вы правы, мадам Шногл. Больше ноги её не будет на корабле… - глухо пообещал отец.
- Но папа! - впервые за долгое время действительно испугавшись, воскликнула я. - Ничего же не случилось. Я здорова. Даже не поцарапалась. - пряча за оборками рукавов ободранные о веревку ладони, с жаром произнесла я.
- Ни слова больше! - яростно возопил отец и так строго посмотрел на меня, что сердце мое неприятно сжалось, предчувствуя недоброе. - Слава небесам, всё чудом обошлось! И мы больше не будем испытывать судьбу. С этого дня ты сидишь в своей каюте. И лишь только мы причалим в порту Шторма, ты сойдешь на берег и отправишься прямёхонько в родимый дом. И я клянусь, что больше ноги твоей не будет на борту Отважного. С этой минуты в вопросах твоего воспитания я целиком и полностью полагаюсь на мадам Шногл.
- Господин, я вас не подведу. - мгновенно надувшись от гордости и ощущения собственной значимости, пропищала женщина.
- Но папа… - не веря своим ушам, запротестовала я.
- Молчать! Отправляйтесь в свою каюту, юная леди. И хорошенько поразмыслите о своем поведении. Подумать только, тебя могли утащить на дно склизкие морские твари…
- Лучше бы уж утащили… Всё веселее, - пробурчала себе под нос я, вылетая из отцовской каюты.
- Ничего, мисс Лили. Вы скоро поймете, что куда интереснее заниматься домашними делами. Интереснее и безопаснее… - поучающим тоном произнесла няня Тафита, следуя за мной по пятам.
Я раздраженно зашипела. Хотела бы я убежать от неё, но тяжелые складки мокрого платья облепили ноги и мешали идти. Я раздраженно дернула ткань подола. Боже, ну отчего моя жизнь настолько непомерно тяжела и бесцветна, прямо как это промокшее насквозь платье.
Видимо, в этот раз я действительно сильно провинилась, поскольку, едва Отважный причалил в родном порту приморского городка Шторм, меня в сопровождении няни тут же отправили в отцовское родовое поместье , где я провела всё свое детство и, кажется, теперь проведу и юность.
Месяц я просидела запертая в своей комнате, наблюдая из окна, как на приморский городок медленно и неумолимо наваливается пришедшая из-за сумеречного моря зима. Улочки и дома, покрытые мерцающем на солнце снегом, скованные морозным оцепенением, наспех украшались гирляндами. Горожане так торопились, словно от этих разноцветных лампочек напрямую зависела их жизнь.
Спустя месяц отец, не умевший так долго хранить обиду на своё единственное чадо, сам пришёл мириться. Остановившись на пороге двери и не решаясь зайти, осмотрел мою комнату. Стены в ней были завешаны полками и заставлены книгами, которые были привезены из бесконечных путешествий. Отец криво улыбнулся. Кажется, снова пришёл к той мысли, что его дочь вся в отца. А значит, злиться на неё - это всё равно, что злиться на самого себя.
- Граф и графиня Стольмские устраивают бал на будущей неделе. - растерянно начал он.
- Как-то рановато. Рождество только через месяц. - не отрывая глаз от книги, равнодушно отозвалась я.
- Возвращается их старший сын Августос. Срок его службы при дворе окончен.
Отец сделал паузу. Я упорно делала вид, что заинтересованна чтением. На самом деле мне уже давно наскучило сидеть в комнате. Хотелось выйти на улицу, побегать по заснеженным тропинкам, посмотреть на тёмное сонное зимнее море, встретиться с подружками наконец. Поэтому, хотя балы меня мало интересовали, сейчас я бы согласилась даже на него, лишь бы вырваться из своего заточения. Но я не спешила показывать свою радость, если я совершу подобную ошибку, то этим дело и закончиться, я буду жить от бала до бала, а между сидеть в своей комнате. Нужно дать понять отцу, что мне нужно большее, и я так просто не сдамся. Я до сих пор не чувствовала своей вины за ту выходку на корабле и хотела, чтоб отец пожалел о том, что запер меня здесь. Но мои планы смешались, едва я услышала следующий вопрос.
- Помнишь Августоса? - вдруг спросил отец. - Вы виделись пару раз…
- Когда мне было три? - наугад сказала я, сразу поняв к чему отец клонит. Мало ему было лишить меня свободы, так он снова заводит эти свои разговоры о замужестве. Немыслимо! Трудно оставаться равнодушной, когда на кону твоё будущее.
- Нет, лет пять. Он тогда приезжал к родителям на каникулы. - воодушевившись моим вопросом, сообщил папа.
- Нет, пап, не помню, - закрыв книгу, сухо оборвала я отцовскую речь.
- Ну вот как раз и вспомнишь. Сходи с мадам Шногл в ателье, деньги я ей уже отсыпал. Пусть тебе сошьют что-нибудь по последней моде. Похвалишься перед подружками.
- И Августосом, - добавила я, с укоризной посмотрев на отца. - Папа ты опять за старое?
- Ничего подобного. Я не настаиваю, - отмахнулся отец и, наконец переступив порог, зашел в комнату. Прошел к окну и, облокотившись о подоконник, задумчиво уставился на открывшуюся взору панораму заснеженного города. - Я не настаиваю. Но если между вами проскользнет искра… Почему бы и нет, - оторвавшись от окна, отец посмотрел на меня затуманенным надеждами взглядом и улыбнулся.
- Ну, это вряд ли. - встав из-за стола и скрестив руки на груди, насупившись уверенно заявила я.
- А это, дочь моя, одному только небушку и известно.
Как бы я ни была возмущена намеками отца, но свежий ледяной ветер, обдувавший сейчас моё раскрасневшееся лицо, быстро выдул из моей головы все роящиеся там мыслишки. Я радостно невесомой походкой шагала по городскому рынку, улыбаясь и напевая себе под нос портовые песенки, как в старые добрые годы детства. Чуть впереди торопливо семенила озабоченная будущим балом мадам Шногл. Она сурово оглядывала лавки торговцев и сетовала на то, что в нашем захолустном городишке вряд ли найдется что-то ценное, способное удивить или хотя бы удовлетворить вкусы вернувшегося отпрыска графа Стольмского.
- А вам, мисс Лили, не мешало бы прекратить эти глупые ужимки с дурашкой Бони. У той ни приданного, ни разума. Вся в отца. Какой уважающий себя купец на старости лет возьмется шить сапоги? - всплеснув руками, осуждающе прицокнула языком мадам Шногл.
- Это честный труд, который, кстати, приносит не плохие деньги. - с интересом оглядывая прохожих, сообщила я. И тут же все мысли разом вылетели из головы, я увидела стоящую у лавки с конфетами свою лучшую подругу Бониэль Кокрок. Светловолосую голубоглазую улыбчивую Бони.
- Подруженька! - подскочив к девушке, я обняла её. Так соскучилась! И не сразу заметила, что Бониэль протестующе пищит и вырывается из моих излишне пылких объятий.
- Что ты творишь, Лили?! Прекрати! Сейчас же прекрати…
Я разжала руки и отступила на шаг назад, пытаясь понять, что это такое случилось с подругой? Мы не виделись всего то… сколько? Месяца три? Да, два месяца в плавании на Отважном и месяц в заточении дома. И такие разительные перемены? Я оглядела с ног до головы стоящую передо мной блондинку. Аккуратно уложенные локоны светлых волос, шляпка, приколотая сбоку, подбитое черным мехом дорогущего соболя пальто. И накрашенные помадой губы.
- Бони… - удивленно выдохнула я, понимая, что моя лучшая подруга из задиристой девчонки, готовой на любую шалость, пришедшую мне в голову, вдруг превратилась в молодую леди. - Что с тобой произошло? - не думая обидеть подругу, поражено выдохнула я.
- А что со мной? - вытащив из кармана пальто зеркальце и пристально уставившись на свое отражение, спросила девушка.
- Ты накрасилась и волосы…
- И? - синие глаза уставились теперь на меня. - Разве молодая леди не должна следить за своей внешностью? - живо напомнив мне няню Тафету, протянула Бони.
- Ну, да, наверное, - смутившись, кивнула я.
- А ты совсем не изменилась, - криво усмехнувшись, оглядела меня подруга. - Говорят, ты сидела под домашним арестом. Я думала тебя продержат взаперти до весны. - разочарованно с необъяснимой тоской в голосе озвучила свои мысли девушка.
- Да, наверное так бы и было, - сведя брови к переносице, поморщилась я, припоминая свое месячное заточение. - Но бал у Стольмских, и папа сменил гнев на милость… А ты не хочешь сходить на площадь? - решив сменить неприятную тему, улыбнулась я подруге.
- На площадь… - задумчиво протянула Бони.
- Да, покатаемся на коньках. И, я слышала, там уже горку залили.
- Мисс Лили, нам еще к портному, не уж то вы забыли… - послышался писклявый голос откуда то справа.
- Бежим, - ухватив Бони за рукав пальто, я потянула её прочь от лавки с конфетами и от подбирающейся к нам мадам Шногл.
- Не так быстро, - запротестовала Бони. Но потом как-то вдруг сквозь всю эту наносную шелуху на свободу выбралась та светловолосая девчонка, которую я знала с детства, с которой вместе убегала из дома. Так, смеясь, мы добежали до городской площади и, запыхавшись, остановились у деревянного столба, завешенного разноцветными ленточками. Столб обозначал вход на каток. Здесь же неподалеку сдавали на прокат коньки. Мы, раскрасневшиеся, с взъерошенными волосами, горящими глазами в азарте оглядывали катающихся и одновременно пытались отдышаться.
- Бони, как же здорово! Я так устала сидеть в своей комнате, слушать наставления няни…
- Так что же ты, Лилия Мищетцкая, натворила, что твой почтенный отец решил лишить тебя свободы? - улыбнулась Бони.
После того, как я описала в красках то, как привязала себя к борту корабля, чтобы сполна насладиться штормом, подруга сделала большие испуганные глаза, попыталась меня пожурить, даже шлепнула, укорив за то, что я могла погибнуть. Но потом, всё-таки не выдержав, сдалась и долго смеялась над моей бесшабашностью и особенно тем, что я ни на йоту не считала себя виноватой хоть в чем-то и была уверена, что наказана совершенно безосновательно.
- В этом вся ты, - отсмеявшись, Бони схватила меня за руки. - А у меня тут такое… - начала было девушка. Потом вдруг осеклась.
- Что? - поддавшись вперед, заглянув подруге в глаза, спросила я.
Девушка несколько мгновений медлила, будто решая, стоит ли мне довериться. Это даже немного обидело, ведь между нами никогда не было тайн.
- Ладно. Весьма вероятно, что я скоро выйду замуж. - понизив голос и воровато оглянувшись по сторонам, словно нас мог кто-то подслушать, сообщила Бони.
- Ого… - озадаченно выдохнула я. - И за кого?
- Ну… Он приехал на прошлой неделе. Моего отца и меня пару раз приглашали на ужин в графский дом…
- Августос! - догадалась я.
- Да. Не кричи так, - снова заозиравшись по сторонам, шикнула на меня подруга.
- Ладно. И что у вас - любовь? - вдруг поняв, что не могу произносить это слово с серьезным выражением лица, спросила я.
- Ну. Мы виделись два раза и то мельком. Но родители. Почти сговорились о цене приданого. - крайне серьезно, почти по взрослому сообщила Бони.
27 июля 2022 г.
Часть 1. Лилия
Глава 1
Сумеречное ледяное море Лиха. Здесь, вдали от родных берегов, его воды действительно обдавали смертельным холодом. Перекинувшись через деревянный борт качающегося на волнах корабля, привстала на цыпочки, пытаясь коснуться пальцами изумрудной воды. Но волны, словно дикие звери, верткие и опасные, ловко подныривали под борт, избегая моих прикосновений. Ветер усилился, и на мгновение пелена бесконечного тумана разорвалась, оголив пронзительное чистое небо и по-зимнему яркое солнце.
- По правому борту, на три часа! Минут десять до первых гигантов! - прокричал с мачты смотровой, предупреждая о надвигающемся шторме. Матросы засуетились, убирая паруса и сматывая канаты.
Я посмотрела в сторону каюты капитана. В окнах мерцал свет. Отец занят. Раздаёт команды подчиненным, обсуждает с боцманом изменение маршрута. В этом году зимние бури начались на две недели раньше и, судя по всему, корабль повернет назад, так и не доехав до крайней точки своего маршрута.
Налетела очередная волна и со всей силой ударила в борт, Отважный испуганно вздрогнул, но устоял.
А я только довольно потёрла руки, понимая, что взрослые заняты и не помешают задуманному. Подняв уложенный у ног канат, закинула его на плечо и, переступив через поручни, перемахнула через борт корабля. Там, замерев на мгновение, стала разматывать верёвку, чтобы надёжно привязать себя к деревянным выступам, предназначенным для запасных шлюпок. В последнем порту шлюпку сдали в ремонт, а забрать её так и не успели, пришлось убегать от подступающих морозов, так что теперь я могла спокойно полюбоваться набирающей обороты бурей прямо из первых рядов…
Сумеречное ледяное море Лиха было прекрасно. Яростно вздымало хребты взбесившихся водяных «чудовищ» и грозило раздавить, словно ореховую скорлупу, любимый папин корабль.
Меня с ног до головы окатило ледяными солеными каплями, словно брызгами хрусталя осыпало. Я только громко рассмеялась, от всего сердца радуясь, что за завываниями ветра меня никто не услышит. Боже, как же мне хотелось отрастить крылья и улететь, скользя по этим волнам, туда, за горизонт туманов! Говорят, там есть неоткрытая Тёмная земля - проклятое королевство, вход в которое человеку заказан. Никто не сможет туда пройти, никто не сможет преодолеть волшебную грань…
А мне так хотелось… Я знала, что есть что-то большее, чем бесконечные учебники и поучения няни Тафиты о том, какой должна быть благовоспитанная леди.
И вот сейчас, когда мои волосы и платье рвал ветер, а лицо обдавали соленые капли, мне было так радостно. Я чувствовала себя своей в самом центре разыгравшегося шторма. А волны все усиливались, то поднимая корабль к небесам, то отправляя в самую бездну. И преодолев очередной пенный гребень очередной волны-чудовища, я с визгом скатывалась вниз, уносимая вздрагивающим и стонущим телом бьющегося среди волн Отважного.
Но, увы, счастье мое длилось не долго. Вскоре ветер начал стихать, а море успокаиваться. С грустью всматриваясь в темно-зеленую воду, потянулась, рукой пытаясь вновь коснуться гребня волн. Ветер рванул последний раз и сорвал атласную ленту с моих волос. Темные кудри рассыпались по плечам, закрывая лицо. С раздражением убрала рукой упавшие пряди и еще успела увидеть свою алую ленточку, мелькнувшую на секунду на поверхности и тут же проглоченную иссиня-темными водами океана. На мгновение захотелось стать этой ленточкой…
- Лилия! - пронзительный визг няни Тафиты вскрыл тишину, наступившую после бури, разрушив остатки волшебства, окружившего меня. - Господин Трауф Мищетцкий, вот же она! Она жива! Девочка наша… Сюда! Сюда бездельники! - пухлая приземистая женщина подбежала к борту и теперь, перевесившись через перила, пыталась ухватить за руку обнаруженную там меня. - Господи! Мисс Лили, как же вы сюда забрались?! Тащите её! - прокричала она подбежавшим матросам.
- Да, ну не надо, сама я. - переваливаясь через перила, раздраженно отмахнулась я от рук, втягивающих меня обратно на борт корабля.
Глава 2
- Как вообще тебе в голову пришло?! - отец расхаживал по каюте, в его руках всё еще была зажата та веревка, которой я привязала себя к перилам, чтобы насладиться бурей. - Ведь это уму не постижимо! - он схватился за волосы, парик сполз, оголив лысину.
- А я вам говорила, - торжествуя, объявила няня Тафита. - Я говорила, что не место молодой леди на корабле. Это опасно и для здоровья и для ума. Молодая леди должно сидеть дома и учиться.
- Наверное вы правы, мадам Шногл. Больше ноги её не будет на корабле… - глухо пообещал отец.
- Но папа! - впервые за долгое время действительно испугавшись, воскликнула я. - Ничего же не случилось. Я здорова. Даже не поцарапалась. - пряча за оборками рукавов ободранные о веревку ладони, с жаром произнесла я.
- Ни слова больше! - яростно возопил отец и так строго посмотрел на меня, что сердце мое неприятно сжалось, предчувствуя недоброе. - Слава небесам, всё чудом обошлось! И мы больше не будем испытывать судьбу. С этого дня ты сидишь в своей каюте. И лишь только мы причалим в порту Шторма, ты сойдешь на берег и отправишься прямёхонько в родимый дом. И я клянусь, что больше ноги твоей не будет на борту Отважного. С этой минуты в вопросах твоего воспитания я целиком и полностью полагаюсь на мадам Шногл.
- Господин, я вас не подведу. - мгновенно надувшись от гордости и ощущения собственной значимости, пропищала женщина.
- Но папа… - не веря своим ушам, запротестовала я.
- Молчать! Отправляйтесь в свою каюту, юная леди. И хорошенько поразмыслите о своем поведении. Подумать только, тебя могли утащить на дно склизкие морские твари…
- Лучше бы уж утащили… Всё веселее, - пробурчала себе под нос я, вылетая из отцовской каюты.
- Ничего, мисс Лили. Вы скоро поймете, что куда интереснее заниматься домашними делами. Интереснее и безопаснее… - поучающим тоном произнесла няня Тафита, следуя за мной по пятам.
Я раздраженно зашипела. Хотела бы я убежать от неё, но тяжелые складки мокрого платья облепили ноги и мешали идти. Я раздраженно дернула ткань подола. Боже, ну отчего моя жизнь настолько непомерно тяжела и бесцветна, прямо как это промокшее насквозь платье.
Глава 3
Видимо, в этот раз я действительно сильно провинилась, поскольку, едва Отважный причалил в родном порту приморского городка Шторм, меня в сопровождении няни тут же отправили в отцовское родовое поместье , где я провела всё свое детство и, кажется, теперь проведу и юность.
Месяц я просидела запертая в своей комнате, наблюдая из окна, как на приморский городок медленно и неумолимо наваливается пришедшая из-за сумеречного моря зима. Улочки и дома, покрытые мерцающем на солнце снегом, скованные морозным оцепенением, наспех украшались гирляндами. Горожане так торопились, словно от этих разноцветных лампочек напрямую зависела их жизнь.
Спустя месяц отец, не умевший так долго хранить обиду на своё единственное чадо, сам пришёл мириться. Остановившись на пороге двери и не решаясь зайти, осмотрел мою комнату. Стены в ней были завешаны полками и заставлены книгами, которые были привезены из бесконечных путешествий. Отец криво улыбнулся. Кажется, снова пришёл к той мысли, что его дочь вся в отца. А значит, злиться на неё - это всё равно, что злиться на самого себя.
- Граф и графиня Стольмские устраивают бал на будущей неделе. - растерянно начал он.
- Как-то рановато. Рождество только через месяц. - не отрывая глаз от книги, равнодушно отозвалась я.
- Возвращается их старший сын Августос. Срок его службы при дворе окончен.
Отец сделал паузу. Я упорно делала вид, что заинтересованна чтением. На самом деле мне уже давно наскучило сидеть в комнате. Хотелось выйти на улицу, побегать по заснеженным тропинкам, посмотреть на тёмное сонное зимнее море, встретиться с подружками наконец. Поэтому, хотя балы меня мало интересовали, сейчас я бы согласилась даже на него, лишь бы вырваться из своего заточения. Но я не спешила показывать свою радость, если я совершу подобную ошибку, то этим дело и закончиться, я буду жить от бала до бала, а между сидеть в своей комнате. Нужно дать понять отцу, что мне нужно большее, и я так просто не сдамся. Я до сих пор не чувствовала своей вины за ту выходку на корабле и хотела, чтоб отец пожалел о том, что запер меня здесь. Но мои планы смешались, едва я услышала следующий вопрос.
- Помнишь Августоса? - вдруг спросил отец. - Вы виделись пару раз…
- Когда мне было три? - наугад сказала я, сразу поняв к чему отец клонит. Мало ему было лишить меня свободы, так он снова заводит эти свои разговоры о замужестве. Немыслимо! Трудно оставаться равнодушной, когда на кону твоё будущее.
- Нет, лет пять. Он тогда приезжал к родителям на каникулы. - воодушевившись моим вопросом, сообщил папа.
- Нет, пап, не помню, - закрыв книгу, сухо оборвала я отцовскую речь.
- Ну вот как раз и вспомнишь. Сходи с мадам Шногл в ателье, деньги я ей уже отсыпал. Пусть тебе сошьют что-нибудь по последней моде. Похвалишься перед подружками.
- И Августосом, - добавила я, с укоризной посмотрев на отца. - Папа ты опять за старое?
- Ничего подобного. Я не настаиваю, - отмахнулся отец и, наконец переступив порог, зашел в комнату. Прошел к окну и, облокотившись о подоконник, задумчиво уставился на открывшуюся взору панораму заснеженного города. - Я не настаиваю. Но если между вами проскользнет искра… Почему бы и нет, - оторвавшись от окна, отец посмотрел на меня затуманенным надеждами взглядом и улыбнулся.
- Ну, это вряд ли. - встав из-за стола и скрестив руки на груди, насупившись уверенно заявила я.
- А это, дочь моя, одному только небушку и известно.
Прода от 29.07.2022, 17:41
Глава 4
Как бы я ни была возмущена намеками отца, но свежий ледяной ветер, обдувавший сейчас моё раскрасневшееся лицо, быстро выдул из моей головы все роящиеся там мыслишки. Я радостно невесомой походкой шагала по городскому рынку, улыбаясь и напевая себе под нос портовые песенки, как в старые добрые годы детства. Чуть впереди торопливо семенила озабоченная будущим балом мадам Шногл. Она сурово оглядывала лавки торговцев и сетовала на то, что в нашем захолустном городишке вряд ли найдется что-то ценное, способное удивить или хотя бы удовлетворить вкусы вернувшегося отпрыска графа Стольмского.
- А вам, мисс Лили, не мешало бы прекратить эти глупые ужимки с дурашкой Бони. У той ни приданного, ни разума. Вся в отца. Какой уважающий себя купец на старости лет возьмется шить сапоги? - всплеснув руками, осуждающе прицокнула языком мадам Шногл.
- Это честный труд, который, кстати, приносит не плохие деньги. - с интересом оглядывая прохожих, сообщила я. И тут же все мысли разом вылетели из головы, я увидела стоящую у лавки с конфетами свою лучшую подругу Бониэль Кокрок. Светловолосую голубоглазую улыбчивую Бони.
- Подруженька! - подскочив к девушке, я обняла её. Так соскучилась! И не сразу заметила, что Бониэль протестующе пищит и вырывается из моих излишне пылких объятий.
- Что ты творишь, Лили?! Прекрати! Сейчас же прекрати…
Я разжала руки и отступила на шаг назад, пытаясь понять, что это такое случилось с подругой? Мы не виделись всего то… сколько? Месяца три? Да, два месяца в плавании на Отважном и месяц в заточении дома. И такие разительные перемены? Я оглядела с ног до головы стоящую передо мной блондинку. Аккуратно уложенные локоны светлых волос, шляпка, приколотая сбоку, подбитое черным мехом дорогущего соболя пальто. И накрашенные помадой губы.
- Бони… - удивленно выдохнула я, понимая, что моя лучшая подруга из задиристой девчонки, готовой на любую шалость, пришедшую мне в голову, вдруг превратилась в молодую леди. - Что с тобой произошло? - не думая обидеть подругу, поражено выдохнула я.
- А что со мной? - вытащив из кармана пальто зеркальце и пристально уставившись на свое отражение, спросила девушка.
- Ты накрасилась и волосы…
- И? - синие глаза уставились теперь на меня. - Разве молодая леди не должна следить за своей внешностью? - живо напомнив мне няню Тафету, протянула Бони.
- Ну, да, наверное, - смутившись, кивнула я.
- А ты совсем не изменилась, - криво усмехнувшись, оглядела меня подруга. - Говорят, ты сидела под домашним арестом. Я думала тебя продержат взаперти до весны. - разочарованно с необъяснимой тоской в голосе озвучила свои мысли девушка.
- Да, наверное так бы и было, - сведя брови к переносице, поморщилась я, припоминая свое месячное заточение. - Но бал у Стольмских, и папа сменил гнев на милость… А ты не хочешь сходить на площадь? - решив сменить неприятную тему, улыбнулась я подруге.
- На площадь… - задумчиво протянула Бони.
- Да, покатаемся на коньках. И, я слышала, там уже горку залили.
- Мисс Лили, нам еще к портному, не уж то вы забыли… - послышался писклявый голос откуда то справа.
- Бежим, - ухватив Бони за рукав пальто, я потянула её прочь от лавки с конфетами и от подбирающейся к нам мадам Шногл.
- Не так быстро, - запротестовала Бони. Но потом как-то вдруг сквозь всю эту наносную шелуху на свободу выбралась та светловолосая девчонка, которую я знала с детства, с которой вместе убегала из дома. Так, смеясь, мы добежали до городской площади и, запыхавшись, остановились у деревянного столба, завешенного разноцветными ленточками. Столб обозначал вход на каток. Здесь же неподалеку сдавали на прокат коньки. Мы, раскрасневшиеся, с взъерошенными волосами, горящими глазами в азарте оглядывали катающихся и одновременно пытались отдышаться.
- Бони, как же здорово! Я так устала сидеть в своей комнате, слушать наставления няни…
- Так что же ты, Лилия Мищетцкая, натворила, что твой почтенный отец решил лишить тебя свободы? - улыбнулась Бони.
После того, как я описала в красках то, как привязала себя к борту корабля, чтобы сполна насладиться штормом, подруга сделала большие испуганные глаза, попыталась меня пожурить, даже шлепнула, укорив за то, что я могла погибнуть. Но потом, всё-таки не выдержав, сдалась и долго смеялась над моей бесшабашностью и особенно тем, что я ни на йоту не считала себя виноватой хоть в чем-то и была уверена, что наказана совершенно безосновательно.
- В этом вся ты, - отсмеявшись, Бони схватила меня за руки. - А у меня тут такое… - начала было девушка. Потом вдруг осеклась.
- Что? - поддавшись вперед, заглянув подруге в глаза, спросила я.
Девушка несколько мгновений медлила, будто решая, стоит ли мне довериться. Это даже немного обидело, ведь между нами никогда не было тайн.
- Ладно. Весьма вероятно, что я скоро выйду замуж. - понизив голос и воровато оглянувшись по сторонам, словно нас мог кто-то подслушать, сообщила Бони.
- Ого… - озадаченно выдохнула я. - И за кого?
- Ну… Он приехал на прошлой неделе. Моего отца и меня пару раз приглашали на ужин в графский дом…
- Августос! - догадалась я.
- Да. Не кричи так, - снова заозиравшись по сторонам, шикнула на меня подруга.
- Ладно. И что у вас - любовь? - вдруг поняв, что не могу произносить это слово с серьезным выражением лица, спросила я.
- Ну. Мы виделись два раза и то мельком. Но родители. Почти сговорились о цене приданого. - крайне серьезно, почти по взрослому сообщила Бони.
