Вспомнив про наставления господина, Кайнэ, помогая себе жестами, попросила назвать собранные девочкой растения. Сначала травница подумала, что она не смогла понять, настолько неподвижно и без проявления внешних эмоций ее выслушали, но потом…
Потом Кайнэ с возрастающим изумлением смотрела на Эли, пока та своим невероятно мелодичным голосом произносила слова. Девочка смогла назвать почти все, что сорвала. Только окончания и интонация были не всегда правильны, но и тут, когда травница начала поправлять, она послушно стала повторять, пыталась сказать правильно.
Это занятие неожиданно увлекло Кайнэ и она начала специально разыскивать на поляне, а после по всей роще (главное, не замечать разрушений) еще не показанные растения. Затем перешли к деревьям и пролетающим мимо насекомым. Эли попыталась кого-то из них поймать, но те, как будто чувствуя что-то, упорно облетали ее по большой дуге. Потом они просто валялись на траве. Кайнэ с удовольствием положила (как приятно вспомнить старую привычку) голову на колени к Эли, а та перебирала ее волосы пальцами (вечность бы так лежала) и о чем-то думала.
Однако время шло и травница, поглядывая на солнце, поднялась и со вздохом сожаления сказала:
– Прости, Эли, но нам пора.
Девочка с явно видимой неохотой встала, но послушно пошла вслед за Кайнэ. Точнее, побежала, непрерывно кружа вокруг травницы, что-то высматривая, пока та не спеша (время еще есть, да и ноги ноют) шла в сторону замка.
Они уже подходили к дороге, когда Эли, что-то увидев, с легким вскриком рванула вбок. Травница остановилась в ожидании и вскоре девочка вернулась, держа перед собой на вытянутых руках… кролика! Какой большой, подумала Кайнэ, разглядывая его. Удивительно, как он сюда забрался, обычно эти зверьки живут гораздо ниже по склону. Эли, с восторгом разглядывая свою добычу, громко воскликнула, демонстрируя ее травнице:
– Кролик!
Неожиданно, висевший до этого неподвижно зверек вздрогнул, дернулся, и, извернувшись, ударил с размаху задними лапами девочку прямо в лицо. И тут…
…
Все произошло мгновенно. Вот кролик бьет Эли и… кровавые брызги разлетаются в разные стороны. А в руках девочки остаются только какие-то непонятные, свисающие с пальцев ошметки, с которых капает кровь на кучку чего-то, у ее ног. Эли с удивлением посмотрела на свои руки, потом, подняв забрызганное кровью лицо, взглянула на Кайнэ, и с уже вопросительной интонацией растерянно произнесла:
– Кролик?
Затем сделав несколько шагов, опустилась на колени и уставилась на ладони, как будто увидела их в первый раз.
Кайнэ сначала тоже растерялась, но потом, вспомнив, кто сейчас Сати, то есть Эли, взяла себя в руки. Подойдя, она с успокаивающей интонацией в голосе, сказала девочке:
– Все хорошо, ничего страшного, просто будь в следующий раз осторожнее, ладно?
И попыталась погладить ее по голове, но Эли неожиданно вывернулась и отскочила в сторону.
– Ты чего? – удивилась Кайнэ.
Однако девочка не отреагировала на вопрос, непрерывно переводя глаза со своих рук на травницу и обратно. Когда Кайнэ сделала к ней несколько шагов, Эли отбежала, не давая приблизиться. Затем, пытаясь вытереть ладони о платье, размазала по нему все, что на них было. Посмотрела на пальцы. Опять перевела взгляд на Кайнэ.
Травница еще раз попыталась успокоить девочку:
– Все хорошо, Эли. Никто тебя ругать не будет. Это же кролик. Просто дикий зверек…
И опять шагнула к ней, намереваясь обнять. Девочка же вновь отпрыгнула, а на лице неожиданно проявились четко читаемые выражения страха и испуга.
– Нет! – выкрикнула она Кайнэ, и когда та в шоке замерла, добавила: – Кролик, Кайнэ… нет!
После чего с невероятной скоростью бросилась бежать вверх по склону к замку, мгновенно скрывшись из виду. Кайнэ постояла и, вздохнув, пошла за ней. В голове все перемешалось, но одно травница знала точно – Эли нужно обязательно найти и успокоить. И понять, почему она испугалась! Ничего же страшного не случилось, ведь так?
Кабинет Даниэля Люцифиано. Даниэль и Анри
Услышав шаги, раздавшиеся перед кабинетом, сидевший в одном из кресел перед столом Анри, встрепенулся и протер глаза, прогоняя навалившуюся дремоту. В комнате появился Даниэль, добрался до своего кресла и рухнул в него, уставившись невидяще куда-то вдаль. Спустя небольшое время очнулся и перевел взгляд на Леардо. В нем была такая сложная смесь эмоций, которую Анри даже не стал анализировать.
– Как она? – вместо этого спросил он.
– Заснула, – ровно и без интонации, ответил Даниэль.
– Что будешь делать?
– Не знаю, – также безэмоционально произнес его друг. Потом пошевелился, с силой растер свое лицо руками и стал рассматривать ладони. Затем глухо проговорил:
– Честно… даже не ожидал, что такое может произойти. Особенно в первый же выход за пределы замка. И ведь опять винить, кроме самого себя, некого.
Помолчав, добавил с внутренней злостью:
– Ну чего мне стоило нормально объяснить, почему ей сейчас нельзя прикасаться к окружающим живым существам? Нет, решил пока обойтись простым прямым запретом, в котором, вообще, упомянул только людей! Боялся, что начнет задавать лишние вопросы и оставил все на потом! А теперь что делать? И пускай это был просто мелкий зверек, сути момента, он не меняет! Я уже не говорю о том потрясении, которое Эли получила, да и мы все заодно!
– Да уж, перепугала девочка изрядно. Не ожидал, что в таком маленьком животном может быть столько крови! Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. В конце концов, это был всего лишь кролик!
«Это был всего лишь кролик…» – эхом пронеслось в голове Даниэля, а перед глазами опять встали сегодняшние события.
Чуть ранее…
Люцифиано сидел в своей лаборатории, когда от Теодора поступил сигнал тревоги. Поднимаясь наверх и гадая, что случилось, Даниэль ощутил присутствие в замке Эли, обрадовавшись ее возвращению. Правда, почему-то не смог прочитать эмоции. Когда же он вышел во двор, то был удивлен творившейся там суете. Взгляд зацепился за двух служанок, которые с выражением ужаса на лице сидели прямо на земле, при этом один из стражников пытался о чем-то их спросить, а другой внимательно осматривал стену. У приоткрытых ворот стоял капитан стражи, также разглядывая одну из створок и, одновременно, выкрикивал громким голосом команды своим подчиненным, выводившим лошадей из конюшни.
– Что случилось? – спросил его Люцифиано, когда подошел ближе.
– Ваша Светлость, э-э-э, ваша… подопечная… Эли… – с непонятными заминками, начал говорить Теодор.
– Что, Эли? – встревожился Даниэль, пытаясь вызвать девочку по «связи» и натыкаясь на глухую стену. Нет, отклик был, но с «той» стороны общение заблокировали (и когда интересно она успела этому научиться?). Напрягшись, Даниэль, тем не менее все-таки смог ощутить ее эмоции, которые повергли его в ступор. Страх перед совершенным поступком, растерянность и испуг. Это было из основного, что он смог уловить. Мурашки пробежали по коже, застыв где-то в районе лопаток, где резко кольнуло.
С уже нарастающим плохим предчувствием он перевел свой взгляд на Теодора, который наконец-то смог внятно сформулировать, что хотел сказать, прибегнув к короткой армейской манере:
– Она вернулась с прогулки, Сир. Вся в крови. Травница… нет. Отправляю стражников на поиски, Сир.
И только тут Люцифиано обратил внимание на то, что осматривал капитан стражи. На перекосившейся (каким образом?!) створке ворот был четко виден вмятый в деревянную поверхность отпечаток детской ладони. Кровавый вдавленный след со стекшей вниз красной капелькой. Переведя взгляд на стену, рядом с которой стоял стражник, он увидел темные полоски, тянущиеся от самой земли и прерывисто идущие вверх к одному из окон. «Похоже, это комната Эли… – отстраненно подумал он, и как проснувшись: – Окно комнаты Эли?!»
Мысли, до этого вяло трепыхающиеся в голове, начали быстро выстраиваться в короткую цепочку, по мере осознания которой Даниэлю становилось все хуже и хуже:
– «…Он отправил Эли на прогулку с травницей Кайнэ».
– «…Девочка вернулась без нее, вся в крови и с эмоцией, что совершила что-то плохое».
– «…Неужели?!»
В глазах у него потемнело.
– Господин, Господин Даниэль! – сквозь шум в ушах, как будто издалека, раздался знакомый голос.
Повернув голову, Люцифиано отстраненно отметил:
– «Травница… стоит перед воротами, едва удерживая дыхание. Травница Кайнэ… Кайнэ»?!
В несколько быстрых шагов Даниэль оказался возле нее и, схватив за плечо, активировал диагностическую печать, которая подтвердила то, что он видит – живая и здоровая (правда, явно нуждающаяся в отдыхе) травница! От избытка чувств он резко ее обнял, потом отстранился и спросил ошеломленную происходящим девушку:
– Что случилось?!
И по мере выслушивания сбивчивого рассказа, сжавшееся было тугой пружиной внутри напряжение, медленно отпускало, оставляя покалывание под лопаткой и тревогу за девочку. А в голове билась мысль:
– «Как хорошо, что это был всего лишь кролик…»
Кабинет Люцифиано. Текущее время…
Даниэль невесело усмехнулся про себя. К сожалению, от этого «всего лишь» отмахнуться не получится и нужно будет что-то решать. Не так давно, взглянув правде в глаза, он уже смирился с тем, что когда Сати окончательно осознает себя, то придется рассказать гораздо больше, чем было запланировано. Но теперь ситуация еще сложнее. Озвученный «на всякий случай» запрет внезапно обернулся реальностью.
Химеры сильны, очень сильны. Но все относительно. Сдерживающими факторами, как правило, являлись, недостаточная прочность тела и, главное, ограниченное поступление энергии из Источника. На реализацию всех возможностей «основ» ее не хватало, поэтому распределение происходило в зависимости от того, какой результат хотел получить химеролог.
Только правильная балансировка энергетических потоков внутри химеры при ее создании, учитывающая все нюансы подготовленной «основы», гарантировала на выходе высокое качество… инструмента. Корректирующие мероприятия проводились и после «пробуждения». Для этого существовал специальный обучающий комплекс тренировок с использованием «ограничителей», позволяющий химерам оценить предел допустимых усилий и научиться их контролировать.
Эли же, появилась… нестандартным способом. Не говоря уже о том, что именно Даниэль использовал в качестве «основы». А ведь не хотел же и не планировал. И почему у него получилась настоящая, а все исследования и произошедшее событие это доказывают, химера, так и не понял. Это как в детской сказке о сапожнике, который взялся печь хлеб, а в результате все равно получил сапоги. И повел Люцифиано с ней вначале не так, как с химерой.
В результате «ограничители» Эли не использовала. Проблемы с энергией, щедро вливаемой из питающего артефакта, отсутствовали. Да и уровень прочности тела был невероятно высок, особенно благодаря недавно проявившей себя защите. И естественно, предварительную подготовку, не говоря уж о каких-либо тренировках, он не проводил.
Суммарно это привело к закономерному итогу. Химера, не под контролем и во время специального практического занятия, а совершенно случайно, увидела и попробовала кровь. Последствия для ее психики могут оказаться довольно серьезными. Но даже если все обойдется, игнорировать «особенности» Эли больше нельзя. Хорошо хоть на данный момент в жертву его беспечности был принесен лишь дикий зверек и несколько седых прядей в волосах служанок (бывает, не повезло). Как ни печально, но придется признать свою ошибку и принять меры к ее исправлению. Даже если это нанесет еще одну моральную травму. В том числе и ему. Все ради «нее»!
Приняв решение, Даниэль поднял голову и, посмотрев на Анри, сказал:
– Не надо ничего придумывать. Я просто сделаю то, что должен был выполнить уже давно. И ты в этом поможешь.
– Я весь внимание, друг мой, – блеснул глазами Анри, – слушаю…
Комната Эли. Девочка на кровати
Сестренка, наплакавшись, наконец-то заснула и уже тихо посапывала, но мне было не до сна. В сознании крутилось множество мыслей. В том числе самая банальная и очевидная: «я дурак». Вот все находилось на виду. Можно сказать – понимал, ощущал, даже бравировал. А вот до логического конца не осознал. И это уже не в первый раз! Ведь если я крошу пальцами сверхпрочные камни, то, что станет с обыкновенной живой плотью?
…
Нет, началась прогулка просто замечательно. Сати была счастлива до безумия, даже меня слегка повело от выплескиваемых эмоций. Ситуация с вывороченным придорожным камнем, куда, спасаясь от любопытства сестренки, юркнула ящерица, вообще, рассмешила. Тем более что ее мы там так и не нашли.
В роще мне понравилось. Правда, постоянно приходилось сдерживать порывы Сати, которая пыталась пощупать, потрогать, понюхать… и так далее. Только когда травница попросила назвать растения, которые «мы» сорвали, сестренка несколько поумерила свой пыл и выдала эмоцию нежелания, но тут уже я захотел проверить новые знания. В результате мы облазили все, что можно. В ощущаемых от травницы в этот момент эмоциях царило восторженное удивление, связанное с тем, что я так много знаю (даже приятно стало). Сати, правда, слегка заскучала, но в целом тоже была удовлетворена. Потом было традиционное возлежание головы на моих коленях (однако, как она любит это). Но вот когда уже стали возвращаться в замок, произошло событие, какого я ну совсем не ожидал!
Сати, носясь вокруг травницы, внезапно заметила шевеление в траве. Подбегая, «мы» увидели зверька, который, смешно двигая усами, что-то активно жевал. «Судя по запомненной картинке из книги Даниэля…» – я не успел додумать эту мысль, как сестренка, прыгнув, схватила его (бедняга даже дернуться не смог) и, держа на вытянутых руках, бросилась к Кайнэ.
Дальше все произошло очень быстро. Вот Сати, гордо держа зверька перед собой, говорит (с моей помощью) травнице название, а вот он, вздрогнув от голоса, уже выворачивается в руках, и я вижу быстро приближающиеся к лицу лапы. Ощущаю испуг Сати и успеваю ей передать, что все нормально, не надо бояться, ничего не…
– «Опасность!»
…
Мир замирает. Пальцы вдруг резко сжимаются и, почти не чувствуя сопротивления, проходят сквозь застывшее тельце. Затем руки, помимо моей воли (не понял?!), резко раздвигаются, разрывая зверька напополам, и возвращаются, схлопывая между ладоней.
Кроваво-красная взвесь невесомым облачком возникает вокруг пальцев, распространяясь в разные стороны, и комочки, напоминающие плохо прокрученный фарш, медленно двигаются вниз. Мир отмирает, начиная свое движение, и, чувствуя влажные брызги на лице, я уже понимаю, что это может быть.
…
Находясь в шоке от случившегося и стараясь осознать, что произошло, я сосредоточился на своих ощущениях, попутно пытаясь объяснить Сати, что все это из-за испуга, ничего страшного. Но тут она неожиданно сформулировала ощущение-вопрос: «Мы» можем сделать так с любым, кто нас испугает, пусть и случайно?» И получила неосознанно выданный честный ответ: «Да!» После чего домыслила его вместе со мной до конца. И к «нам» в голову пришла следующая мысль: «А если Кайнэ также вызвала бы испуг, когда я глажу ее по голове, что тогда?» И мне с сестренкой резко стало плохо, после чего она впала в истерику.
Потом Кайнэ с возрастающим изумлением смотрела на Эли, пока та своим невероятно мелодичным голосом произносила слова. Девочка смогла назвать почти все, что сорвала. Только окончания и интонация были не всегда правильны, но и тут, когда травница начала поправлять, она послушно стала повторять, пыталась сказать правильно.
Это занятие неожиданно увлекло Кайнэ и она начала специально разыскивать на поляне, а после по всей роще (главное, не замечать разрушений) еще не показанные растения. Затем перешли к деревьям и пролетающим мимо насекомым. Эли попыталась кого-то из них поймать, но те, как будто чувствуя что-то, упорно облетали ее по большой дуге. Потом они просто валялись на траве. Кайнэ с удовольствием положила (как приятно вспомнить старую привычку) голову на колени к Эли, а та перебирала ее волосы пальцами (вечность бы так лежала) и о чем-то думала.
Однако время шло и травница, поглядывая на солнце, поднялась и со вздохом сожаления сказала:
– Прости, Эли, но нам пора.
Девочка с явно видимой неохотой встала, но послушно пошла вслед за Кайнэ. Точнее, побежала, непрерывно кружа вокруг травницы, что-то высматривая, пока та не спеша (время еще есть, да и ноги ноют) шла в сторону замка.
Они уже подходили к дороге, когда Эли, что-то увидев, с легким вскриком рванула вбок. Травница остановилась в ожидании и вскоре девочка вернулась, держа перед собой на вытянутых руках… кролика! Какой большой, подумала Кайнэ, разглядывая его. Удивительно, как он сюда забрался, обычно эти зверьки живут гораздо ниже по склону. Эли, с восторгом разглядывая свою добычу, громко воскликнула, демонстрируя ее травнице:
– Кролик!
Неожиданно, висевший до этого неподвижно зверек вздрогнул, дернулся, и, извернувшись, ударил с размаху задними лапами девочку прямо в лицо. И тут…
…
Все произошло мгновенно. Вот кролик бьет Эли и… кровавые брызги разлетаются в разные стороны. А в руках девочки остаются только какие-то непонятные, свисающие с пальцев ошметки, с которых капает кровь на кучку чего-то, у ее ног. Эли с удивлением посмотрела на свои руки, потом, подняв забрызганное кровью лицо, взглянула на Кайнэ, и с уже вопросительной интонацией растерянно произнесла:
– Кролик?
Затем сделав несколько шагов, опустилась на колени и уставилась на ладони, как будто увидела их в первый раз.
Кайнэ сначала тоже растерялась, но потом, вспомнив, кто сейчас Сати, то есть Эли, взяла себя в руки. Подойдя, она с успокаивающей интонацией в голосе, сказала девочке:
– Все хорошо, ничего страшного, просто будь в следующий раз осторожнее, ладно?
И попыталась погладить ее по голове, но Эли неожиданно вывернулась и отскочила в сторону.
– Ты чего? – удивилась Кайнэ.
Однако девочка не отреагировала на вопрос, непрерывно переводя глаза со своих рук на травницу и обратно. Когда Кайнэ сделала к ней несколько шагов, Эли отбежала, не давая приблизиться. Затем, пытаясь вытереть ладони о платье, размазала по нему все, что на них было. Посмотрела на пальцы. Опять перевела взгляд на Кайнэ.
Травница еще раз попыталась успокоить девочку:
– Все хорошо, Эли. Никто тебя ругать не будет. Это же кролик. Просто дикий зверек…
И опять шагнула к ней, намереваясь обнять. Девочка же вновь отпрыгнула, а на лице неожиданно проявились четко читаемые выражения страха и испуга.
– Нет! – выкрикнула она Кайнэ, и когда та в шоке замерла, добавила: – Кролик, Кайнэ… нет!
После чего с невероятной скоростью бросилась бежать вверх по склону к замку, мгновенно скрывшись из виду. Кайнэ постояла и, вздохнув, пошла за ней. В голове все перемешалось, но одно травница знала точно – Эли нужно обязательно найти и успокоить. И понять, почему она испугалась! Ничего же страшного не случилось, ведь так?
Глава 8. Кажется, дождь собирается
Кабинет Даниэля Люцифиано. Даниэль и Анри
Услышав шаги, раздавшиеся перед кабинетом, сидевший в одном из кресел перед столом Анри, встрепенулся и протер глаза, прогоняя навалившуюся дремоту. В комнате появился Даниэль, добрался до своего кресла и рухнул в него, уставившись невидяще куда-то вдаль. Спустя небольшое время очнулся и перевел взгляд на Леардо. В нем была такая сложная смесь эмоций, которую Анри даже не стал анализировать.
– Как она? – вместо этого спросил он.
– Заснула, – ровно и без интонации, ответил Даниэль.
– Что будешь делать?
– Не знаю, – также безэмоционально произнес его друг. Потом пошевелился, с силой растер свое лицо руками и стал рассматривать ладони. Затем глухо проговорил:
– Честно… даже не ожидал, что такое может произойти. Особенно в первый же выход за пределы замка. И ведь опять винить, кроме самого себя, некого.
Помолчав, добавил с внутренней злостью:
– Ну чего мне стоило нормально объяснить, почему ей сейчас нельзя прикасаться к окружающим живым существам? Нет, решил пока обойтись простым прямым запретом, в котором, вообще, упомянул только людей! Боялся, что начнет задавать лишние вопросы и оставил все на потом! А теперь что делать? И пускай это был просто мелкий зверек, сути момента, он не меняет! Я уже не говорю о том потрясении, которое Эли получила, да и мы все заодно!
– Да уж, перепугала девочка изрядно. Не ожидал, что в таком маленьком животном может быть столько крови! Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. В конце концов, это был всего лишь кролик!
«Это был всего лишь кролик…» – эхом пронеслось в голове Даниэля, а перед глазами опять встали сегодняшние события.
Чуть ранее…
Люцифиано сидел в своей лаборатории, когда от Теодора поступил сигнал тревоги. Поднимаясь наверх и гадая, что случилось, Даниэль ощутил присутствие в замке Эли, обрадовавшись ее возвращению. Правда, почему-то не смог прочитать эмоции. Когда же он вышел во двор, то был удивлен творившейся там суете. Взгляд зацепился за двух служанок, которые с выражением ужаса на лице сидели прямо на земле, при этом один из стражников пытался о чем-то их спросить, а другой внимательно осматривал стену. У приоткрытых ворот стоял капитан стражи, также разглядывая одну из створок и, одновременно, выкрикивал громким голосом команды своим подчиненным, выводившим лошадей из конюшни.
– Что случилось? – спросил его Люцифиано, когда подошел ближе.
– Ваша Светлость, э-э-э, ваша… подопечная… Эли… – с непонятными заминками, начал говорить Теодор.
– Что, Эли? – встревожился Даниэль, пытаясь вызвать девочку по «связи» и натыкаясь на глухую стену. Нет, отклик был, но с «той» стороны общение заблокировали (и когда интересно она успела этому научиться?). Напрягшись, Даниэль, тем не менее все-таки смог ощутить ее эмоции, которые повергли его в ступор. Страх перед совершенным поступком, растерянность и испуг. Это было из основного, что он смог уловить. Мурашки пробежали по коже, застыв где-то в районе лопаток, где резко кольнуло.
С уже нарастающим плохим предчувствием он перевел свой взгляд на Теодора, который наконец-то смог внятно сформулировать, что хотел сказать, прибегнув к короткой армейской манере:
– Она вернулась с прогулки, Сир. Вся в крови. Травница… нет. Отправляю стражников на поиски, Сир.
И только тут Люцифиано обратил внимание на то, что осматривал капитан стражи. На перекосившейся (каким образом?!) створке ворот был четко виден вмятый в деревянную поверхность отпечаток детской ладони. Кровавый вдавленный след со стекшей вниз красной капелькой. Переведя взгляд на стену, рядом с которой стоял стражник, он увидел темные полоски, тянущиеся от самой земли и прерывисто идущие вверх к одному из окон. «Похоже, это комната Эли… – отстраненно подумал он, и как проснувшись: – Окно комнаты Эли?!»
Мысли, до этого вяло трепыхающиеся в голове, начали быстро выстраиваться в короткую цепочку, по мере осознания которой Даниэлю становилось все хуже и хуже:
– «…Он отправил Эли на прогулку с травницей Кайнэ».
– «…Девочка вернулась без нее, вся в крови и с эмоцией, что совершила что-то плохое».
– «…Неужели?!»
В глазах у него потемнело.
– Господин, Господин Даниэль! – сквозь шум в ушах, как будто издалека, раздался знакомый голос.
Повернув голову, Люцифиано отстраненно отметил:
– «Травница… стоит перед воротами, едва удерживая дыхание. Травница Кайнэ… Кайнэ»?!
В несколько быстрых шагов Даниэль оказался возле нее и, схватив за плечо, активировал диагностическую печать, которая подтвердила то, что он видит – живая и здоровая (правда, явно нуждающаяся в отдыхе) травница! От избытка чувств он резко ее обнял, потом отстранился и спросил ошеломленную происходящим девушку:
– Что случилось?!
И по мере выслушивания сбивчивого рассказа, сжавшееся было тугой пружиной внутри напряжение, медленно отпускало, оставляя покалывание под лопаткой и тревогу за девочку. А в голове билась мысль:
– «Как хорошо, что это был всего лишь кролик…»
Кабинет Люцифиано. Текущее время…
Даниэль невесело усмехнулся про себя. К сожалению, от этого «всего лишь» отмахнуться не получится и нужно будет что-то решать. Не так давно, взглянув правде в глаза, он уже смирился с тем, что когда Сати окончательно осознает себя, то придется рассказать гораздо больше, чем было запланировано. Но теперь ситуация еще сложнее. Озвученный «на всякий случай» запрет внезапно обернулся реальностью.
Химеры сильны, очень сильны. Но все относительно. Сдерживающими факторами, как правило, являлись, недостаточная прочность тела и, главное, ограниченное поступление энергии из Источника. На реализацию всех возможностей «основ» ее не хватало, поэтому распределение происходило в зависимости от того, какой результат хотел получить химеролог.
Только правильная балансировка энергетических потоков внутри химеры при ее создании, учитывающая все нюансы подготовленной «основы», гарантировала на выходе высокое качество… инструмента. Корректирующие мероприятия проводились и после «пробуждения». Для этого существовал специальный обучающий комплекс тренировок с использованием «ограничителей», позволяющий химерам оценить предел допустимых усилий и научиться их контролировать.
Эли же, появилась… нестандартным способом. Не говоря уже о том, что именно Даниэль использовал в качестве «основы». А ведь не хотел же и не планировал. И почему у него получилась настоящая, а все исследования и произошедшее событие это доказывают, химера, так и не понял. Это как в детской сказке о сапожнике, который взялся печь хлеб, а в результате все равно получил сапоги. И повел Люцифиано с ней вначале не так, как с химерой.
В результате «ограничители» Эли не использовала. Проблемы с энергией, щедро вливаемой из питающего артефакта, отсутствовали. Да и уровень прочности тела был невероятно высок, особенно благодаря недавно проявившей себя защите. И естественно, предварительную подготовку, не говоря уж о каких-либо тренировках, он не проводил.
Суммарно это привело к закономерному итогу. Химера, не под контролем и во время специального практического занятия, а совершенно случайно, увидела и попробовала кровь. Последствия для ее психики могут оказаться довольно серьезными. Но даже если все обойдется, игнорировать «особенности» Эли больше нельзя. Хорошо хоть на данный момент в жертву его беспечности был принесен лишь дикий зверек и несколько седых прядей в волосах служанок (бывает, не повезло). Как ни печально, но придется признать свою ошибку и принять меры к ее исправлению. Даже если это нанесет еще одну моральную травму. В том числе и ему. Все ради «нее»!
Приняв решение, Даниэль поднял голову и, посмотрев на Анри, сказал:
– Не надо ничего придумывать. Я просто сделаю то, что должен был выполнить уже давно. И ты в этом поможешь.
– Я весь внимание, друг мой, – блеснул глазами Анри, – слушаю…
Комната Эли. Девочка на кровати
Сестренка, наплакавшись, наконец-то заснула и уже тихо посапывала, но мне было не до сна. В сознании крутилось множество мыслей. В том числе самая банальная и очевидная: «я дурак». Вот все находилось на виду. Можно сказать – понимал, ощущал, даже бравировал. А вот до логического конца не осознал. И это уже не в первый раз! Ведь если я крошу пальцами сверхпрочные камни, то, что станет с обыкновенной живой плотью?
…
Нет, началась прогулка просто замечательно. Сати была счастлива до безумия, даже меня слегка повело от выплескиваемых эмоций. Ситуация с вывороченным придорожным камнем, куда, спасаясь от любопытства сестренки, юркнула ящерица, вообще, рассмешила. Тем более что ее мы там так и не нашли.
В роще мне понравилось. Правда, постоянно приходилось сдерживать порывы Сати, которая пыталась пощупать, потрогать, понюхать… и так далее. Только когда травница попросила назвать растения, которые «мы» сорвали, сестренка несколько поумерила свой пыл и выдала эмоцию нежелания, но тут уже я захотел проверить новые знания. В результате мы облазили все, что можно. В ощущаемых от травницы в этот момент эмоциях царило восторженное удивление, связанное с тем, что я так много знаю (даже приятно стало). Сати, правда, слегка заскучала, но в целом тоже была удовлетворена. Потом было традиционное возлежание головы на моих коленях (однако, как она любит это). Но вот когда уже стали возвращаться в замок, произошло событие, какого я ну совсем не ожидал!
Сати, носясь вокруг травницы, внезапно заметила шевеление в траве. Подбегая, «мы» увидели зверька, который, смешно двигая усами, что-то активно жевал. «Судя по запомненной картинке из книги Даниэля…» – я не успел додумать эту мысль, как сестренка, прыгнув, схватила его (бедняга даже дернуться не смог) и, держа на вытянутых руках, бросилась к Кайнэ.
Дальше все произошло очень быстро. Вот Сати, гордо держа зверька перед собой, говорит (с моей помощью) травнице название, а вот он, вздрогнув от голоса, уже выворачивается в руках, и я вижу быстро приближающиеся к лицу лапы. Ощущаю испуг Сати и успеваю ей передать, что все нормально, не надо бояться, ничего не…
– «Опасность!»
…
Мир замирает. Пальцы вдруг резко сжимаются и, почти не чувствуя сопротивления, проходят сквозь застывшее тельце. Затем руки, помимо моей воли (не понял?!), резко раздвигаются, разрывая зверька напополам, и возвращаются, схлопывая между ладоней.
Кроваво-красная взвесь невесомым облачком возникает вокруг пальцев, распространяясь в разные стороны, и комочки, напоминающие плохо прокрученный фарш, медленно двигаются вниз. Мир отмирает, начиная свое движение, и, чувствуя влажные брызги на лице, я уже понимаю, что это может быть.
…
Находясь в шоке от случившегося и стараясь осознать, что произошло, я сосредоточился на своих ощущениях, попутно пытаясь объяснить Сати, что все это из-за испуга, ничего страшного. Но тут она неожиданно сформулировала ощущение-вопрос: «Мы» можем сделать так с любым, кто нас испугает, пусть и случайно?» И получила неосознанно выданный честный ответ: «Да!» После чего домыслила его вместе со мной до конца. И к «нам» в голову пришла следующая мысль: «А если Кайнэ также вызвала бы испуг, когда я глажу ее по голове, что тогда?» И мне с сестренкой резко стало плохо, после чего она впала в истерику.
