Из подъехавшей рейсовки вышла Беллия, сразу кинулась куда-то назад, за карету, словно за ней гнались. Из осевшей пыли проявился подскакавший кентавр, слегка бледноватый и грязный, словно по дороге ухитрился упасть. Сильхе не испытала удовлетворения. Нет никакого толку в мести, даже если видишь ее результат. Да и вряд ли он нарочно…
Она вышла наружу. Дождалась, пока ее заметят и подойдут, оба, и Кано и рыжая. И только тогда сказала:
- Будет как вы хотели, я еду с вами. Но не потому, что добрая или передумала. Просто не люблю лишних страданий.
Беллия молчала недолго, но тон почему-то оказался не скандальным, а усталым:
- Это сделала ты?
Сильхе все равно притворилась, что не слышала. Обратилась к кентавру:
- Головная боль, слабость, тошнота?
Он кивнул:
- И музыка в голове, та, из Храма. – Его наивности хватило, чтобы задать вопрос: - Что происходит? Почему все так?
- Похоже, ты ухитрился связать нас «той музыкой». Чем больше между нами расстояние, тем обоим хуже.
- Что? - в голосе Кано было недоверие.
Она и сама не верила. Объяснять ничего не хотелось, но куда денешься?
- На первом же курсе я нашла себе врага. То есть это я ту девицу так воспринимала, что даже мешало учится, ну и она меня не больше любила. В итоге мы взаимно ненавидели, но цеплялись друг за друга, хоть балладу о верных врагах пиши. Мой тогдашний Черный учитель проделал как-раз такую штуку: привязал нас друг к другу на «сто слов». Приходилось встречаться и разговаривать, иначе становилось худо. Замечаешь сходство?
Кентавр ошарашенно молчал, но влезла рыжая:
- Тот Черный учитель был магом? Но Кано не маг!
- Пару раз в жизни, когда очень надо, мы все маги, - не согласился Друст, по виду вроде бы не собиравшийся прямо сейчас прибить ее обидчика. – Сила веры… и сила необходимости. Но прошу прощения, ты, господин кентавр, все равно дурак.
- Был бы, если б сделал это нарочно - согласилась Сильхе. – А судя по лицу он ни сном, ни духом. И самому досталось.
Кано, наконец поднял голову.
- Это заклятье можно снять?
- Понятия не имею! Мы с той девицей-врагиней научились преодолевать… Но полтора месяца на это ушло. За полтора месяца твоя миссия точно завершится.
- А если к волшебнику обратиться?..
- Та же история, что и с южной ведьмой, - убила надежду Сильхе. – Не всякий маг возьмется снимать то, что не он накладывал.
- И что делать?
Друст аж хохотнул:
- И правда, как ребёнок, мамка нужна. Сам сделал – сам исправляй. Или хоть будь мужчиной - не жалуйся.
- Но это же нужно не только ему, - заметила рыжая – и вновь спокойно. Оглянулась на рейсовку. – А сейчас надо решить, ехать ли дальше. В карете есть два свободных места.
- Нам не по пути, - Кано потер висок. – Меня как на аркане тащило в этом направлении, поэтому посадил тебя и сам следом поскакал.
Девушка-бард припомнила по карте. И правда, Лармар на западе, а им все еще надо на северо-восток.
- Сильхе, помоги, - попросила Беллия. – Я в этом не разбираюсь, а у тебя есть карта. Куда нам отсюда?
- Куда и собирались, в Тимарт. – Она вспомнила, что так и не рассказала рыжей и Кано про то, что из себя представляет Фолкаэрен. Но на это сейчас уже не хватило бы терпения.
- Пойду узнаю, есть ли туда рейсовка, - Беллия поправила прическу и отошла к домику, где торговали билетами.
По пути ей пришлось ответить на вопрос возчика, дожидавшегося последних пассажиров рейсовки и доставать оттуда небольшой баул, видимо, со старым платьем. Ноша девицу не смутила, хотя по тому, как она пыталась пристроить ее в руках, было видно – рыжей непривычно что-то таскать.
- Теперь ты будешь меня ненавидеть? – спросил Кано, отвлекая ее от зрелища.
На это Сильхе отвечать не собиралась. Пусть помучается. Заслужил.
- По пути есть пара больших городов, - заметил Друст. – Можно поискать там мага, который умеет строить телепорты. Принцип, правда, примерно тот же, что и у госпожи Шелкового города. Он может отправить нас только туда, где сам бывал или в место, которое мы помним.
- Я про это думала, - признала Сильхе, - но сокращать путь нет смысла, сроки же. Сделать то-то и то-то в таком месте в этот день, не раньше, не позже.
- Но прибыть раньше не значит опоздать, - не согласился Друст. – Возможность подольше отдохнуть. Она всем нужна.
В словах, вернее, за ними было что-то еще. Сильхе показалось, что время нужно самому Мэннару. Она вдруг ощутила интерес. Мир перестал казаться кошмарным местом полным одних лишь ошибок и их последствий. Друст ухитрился разбудить в ней способность хотеть чего-то еще, кроме покоя и простоты, и от этого стало тепло. «Да Боги же… я влюблена, а не просто увлечена?». Что же, Трое и Четвертая справедливы и в этом тоже. Вместо неразделенной любви – дали её же, но взаимную. «И мне суждено его потерять…» Но где-то внутри уже зарождалось упрямство: «Мой. Не отдам». Она этого не произнесла, даже не подумала. Лишь почувствовала.
Выглядевший вялым и каким-то потасканным, словно выгоревшим кентавр молчал. Только то и дело поглаживал зарывшуюся в волосы пеккару. Кажется, со времени последней встречи горбик на спине крысы еще вырос.
- Завтра в полдень идет рейсовка в Дванхар, вроде бы это близко от Тимарта, - сказала вернувшаяся Беллия.
Сильхе достала и развернула карту. Двахар находился очень удачно – как раз посредине между Тимартом и одним из озёр, где можно было поискать Фолкаэрен. Значит, как всегда: немного рутины в виде поисков гостиницы – сейчас пригодился был один из «крикунов», вечно торчавших у ворот больших городов. Но Лармар большим не был.
Зато был запутанным. Ничего, похожего на гостиницу, рядом со станцией рейсовок не нашлось, а подсказки не помогали, даже самые ясные. «До конца этой улицы, а там сверните и сразу увидите» - все, что они увидели, был забор, за которым старая развалина, едва ли бывшая гостиницей. Хотя люди оказались приветливыми, каждый старался помочь и направить, при этом было ощущение, что нарочно направляют не туда. Но начинало темнеть, а с фонарями в Лармаре было так же плохо, как с гостиницами.
- Придется сегодня на улице ночевать или проситься в дом к добрым людям, - сказала Сильхе.
Кентавр споткнулся. Пеккара вылетела из его волос и мягко приземлилась на кучу листьев. Кажется, не испугалась, но и возвращаться к Кано не собиралась – длинно пропищала, выдав целую тираду, и неторопливо потрусила куда-то вдоль очередной улицы. Странно, но мелкую в общем-то пеккару было хорошо видно в полутьме.
Сильхе подумала, что крыса… Йири, кажется, наконец решила сбежать – например, чтобы поискать себе еды. Кентавр, само собой, кинулся за ней, девушке-барду тоже пришлось идти, хотя ноги уже держали плохо, да и голова после всего соображала туго. Но крыса не бежала. Когда оказавшийся слишком неповоротливым, наверное, тоже от усталости, кентавр, отстал, приостановилась и подождала.
- А ведь она нас куда-то ведёт, - заметил Друст.
- Сам уже понял, - отчего-то огрызнулся Кано.
Голубоглазый только усмехнулся, но не стал накалять обстановку ехидным ответом.
Сделалось чуть светлее, но не из-за того, что фонарей прибавилось. Казалось, светился сам воздух.
Пеккара остановилась у плетеного из лоз забора какого-то дома, подождала, и пискнув нырнула под него.
- Ну куда?! – обреченно выдохнул кентавр.
Калитка оказалась открытой, и все вошли. Йири сидела на пороге у двери дома. Охотно пошла на руки к кентавру, но стоило ему шагнуть в сторону, как она громко возмущенно запищала.
Из-за двери немедленно ответили:
- Сейчас, сейчас!
Через минуту отворили. В коридоре стоял невысокий лысый старик в фартуке на мятую синюю рубашку.
- Заходите, - пригласил он, отступа вглубь дома. - Время позднее, внутри лучше, чем снаружи.
Первая потянулась войти Беллия, за ней внутрь ступил и кентавр, потом Сильхе с Друстом. Короткий коридор привел в большую залу с камином, сложенным из цветных камней, высоким, от пола до самого потолка. Некоторые камни блестели как стеклянные, хотя такого не могло быть – стекло трескается от жара. У стены одной из стен занимали место книжные полки, а меж ними словно стойка в виде выросшего из пола дерева, вместо кроны раскрытая книга на подставке. Изогнутая лестница вела на второй этаж; перила казались покосившимися. У другой стены стоял клавесин, над ним портрет, но такой пыльный, что было не понять, мужчина на нем или женщина. У самой двери - большой в форме груши горшок с плющом. Плющ тянулся из горшка по всему дому по стенам и под потолком. На самой толстой лозе висели три светильника. Тут и там стояли плетеные кресла и несколько стульев тоже плетеных из лозы.
Тут же, у двери, на грубом плетеном коврике стояла пара ботинок; гости, не сговариваясь, разулись.
- Поднимайтесь наверх, - сказал хозяин, кивнув на лестницу, - отдохните немного и спускайтесь на ужин.
И снова никто не стал спорить, даже кентавр, которому было неудобно всходить по лестнице. Но перила оказались удивительными, во-первых, очень удобными, во вторых, стоило за них взяться, как ступени словно ожили и сами понесли наверх.
Наверху обнаружился маленький коридор и две двери. Кано с Беллией выбрали правую, Сильхе зашла в левую. За дверью была комната, вроде гостиной, переходящая в эркер у окна, где стояла кровать. На полу лежала пушистая шкура. Сильхе с наслаждением ступила на нее, погрузив ступни в густой мех. В окно уже заглядывала почти полная луна, неяркий свет слепил, несмотря на горевшую в комнате лампу. Девушка подошла и задернула штору, села на кровать, мягкую, пахнущую какими-то травами.
- Как в сказке, - с улыбкой заметил Друст, садясь рядом. – И никто не спорит и не удивляется.
- Подозреваю, что это и есть очередная сказка, притом с хорошим концом. Да пора бы уже… Как считаешь «немного отдохните» это сколько?
- Полчаса? – предположил он.
В комнате нашлась вода в большом кувшине и тазик. Сильхе умылась над тазиком с помощью поливавшего ей Друста, а потом долила воды и с наслаждением опустила в нее гудевшие ноги, сев тут же на полу. Хорошо-то как…
Она запоздало подумала, что Мэннару тоже захочется умыться.
- Тебе полить?
- Я так, - он наклонил кувшин над тазиком одной рукой, налил воды в ладонь другой и так умылся.
Сел рядом, прислонился теплым плечом, и стало хорошо. Заботы и вопросы никуда не ушли. Но не сейчас.
Полотенце было одно, Сильхе не стала вытирать им и ноги, так что пришлось просто сушить. И так, босиком, как дети, они вдвоем спустились вниз.
На стол было накрыто не в зале, а в маленькой кухне, где все равно хватило места, чтобы удобно сесть. Беллия выглядела отдохнувшей, а вот Кано нет, наверное, из-за хмурого выражения лица. И пеккара… Горб стал почти незаметным. Ну, может, его появление и исчезновение - какое-то свойство животного.
- Как зовут малышку? – спросил старик, уже снявший фартук, занявший свое место за столом.
- Йири. Я Кано, а она Беллия, а они…
- Сильхе и Друст, - успел раньше него Мэннар.
- Друст… это тростник, что ли, гнется, но не ломается? – усмехнулся хозяин, тонкой улыбкой записного хитреца, брови-уголками над невозможно-зелеными глазами чуть приподнялись.
- Вроде того, - согласился Мэннар с ответной усмешкой.
- Кано…- старик потеребил острый подбородок, - «преданно служащий». Беллия – прекраснейшая. Сильхе… пожалуй, «легкая» или «удачливая». А я Регнин.
- Элдэ Регнин? – придралась или уточнила Сильхе. – «Старый король»?
Не удержалась и пропела:
- Старый король выбирал свой ответ:
«Есть только два, но не «да» или нет,
Зло и добро, чернота с белизной.
Кем бы ты ни был, не стать тебе мной».
- Он самый, - кивнул хозяин. - Но я думаю, ты можешь рассказать историю удивительнее этой.
Девушка сразу припомнила Ворнейна.
- Могу, пожалуй.
- Расскажи, - тут же предложил Регнин. - Чем интереснее история, тем вкуснее будет ужин.
Она как-то сразу согласилась и с этим. Наложив в тарелку мяса с овощами – на столе были так же пирожки, каша и подлива в горшочке и красный суп – начала рассказ:
- Это история о Детях Пыли, но не только о них. Это история о том, кто любил жизнь, а познавал смерть, но не только о нем. Эта история о нас и для нас…
Одновременно есть и рассказывать было легко, словно было две Сильхе, одна наслаждалась ужином, а другая дарила историю, которой могли насладится другие. Все в ней было правдой, хотя сейчас и казалось, что слишком красиво и на самом деле так не бывает.
- Прекрасная история, - сказал Регнин, когда Сильхе закончила. Обвел взглядом гостей: - Кто-нибудь хочет еще что-то рассказать?
- Я хочу, - ответила Беллия.
Никто не возразил.
- Жила на свете девушка, у которой вроде бы было все, а потом оказалось, что ничего нет. Но она про это не знала, пока ей не предложили еще что-то. Другого человека, которому она станет нужна. Наверное, все девушки этого хотят. И она даже согласилась с тем, что все будет подстроено, ее встреча с другим человеком и прочее. Потому что подстроенное потом стало настоящим для обоих. Но настоящее было побеждено… Другим настоящим. Когда она узнала, что у нее с ее любимым общая кровь, что они даже ближе, чем брат и сестра и не могут быть вместе.
- Белли… - начал кентавр.
- Помолчи, - одернула рыжая. – Потом расскажешь по-своему. Она не знала, что делать. Сначала было плохо об этом думать, потом оказалось, что не думать хуже. И она решила постепенно… наполнить свое сердце чем-то еще, хотя и понимала, что вытеснить любовь не получится. У нее был перед глазами пример – ее возлюбленный, который служил высокой цели, иногда забывая обо всем на свете. - Беллия посмотрела на Кано. – Я умру на твоем алтаре, если будет нужно, хотя знаю, что ты этого не хочешь.
Все молчали. На ум Сильхе приходили сотни вопросов, но среди них было не отыскать самого важного, поэтому молчала и она.
- Вы очень храбры, госпожа, - сказал Старый Король.
- Нет, - не согласилась Беллия, - я так боюсь, что придется выбирать... Боялась, пока один человек не сказал, что я повзрослела… Тогда я поняла, что и в самом деле пора. Ведь можно свалить дурной характер на то, что ты голем и тобой управляют. Но ты голем только если сам собой управлять не хочешь.
Их с Сильхе взгляды встретились, два честных прямых взгляда, почему-то не выходящих за пределы творящийся здесь и сейчас полусказки…
Кано разрушил атмосферу оглушительно зевнув, и тот же сделал Друст, завершив дело.
- Спать, всем спать, - сказал хозяин. – Завтра всё станет лучше.
Лечь и сразу словно провалиться в мягкое и теплое ничто – это спать? Если проснуться отдохнувшей и в таком же тепле – то да.
Она рискнула пошевелиться и посмотреть на Друста. Оказалось, он уже проснулся; приподнялся на локте, растрепанный, щемяще-милый, родной, смотрел со знакомой улыбкой, искушающей ответить, но вряд ли они могли себе что-то позволить так близко от спальни другой пары, не способной разделять любовь. Поэтому Сильхе просто спросила, словно с сомнением:
- Доброе утро?
Мэннар взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал – самый краешек губ, в другой, словно дразня, в кончик носа. Пришлось притянуть его к себе и целовать самой, до головокружения и звезд в глазах.
- А теперь как, доброе? – лукаво спросил он.
Она вышла наружу. Дождалась, пока ее заметят и подойдут, оба, и Кано и рыжая. И только тогда сказала:
- Будет как вы хотели, я еду с вами. Но не потому, что добрая или передумала. Просто не люблю лишних страданий.
Глава тридцать первая. Привязка. Лучше внутри, чем снаружи. Истории за столом
Беллия молчала недолго, но тон почему-то оказался не скандальным, а усталым:
- Это сделала ты?
Сильхе все равно притворилась, что не слышала. Обратилась к кентавру:
- Головная боль, слабость, тошнота?
Он кивнул:
- И музыка в голове, та, из Храма. – Его наивности хватило, чтобы задать вопрос: - Что происходит? Почему все так?
- Похоже, ты ухитрился связать нас «той музыкой». Чем больше между нами расстояние, тем обоим хуже.
- Что? - в голосе Кано было недоверие.
Она и сама не верила. Объяснять ничего не хотелось, но куда денешься?
- На первом же курсе я нашла себе врага. То есть это я ту девицу так воспринимала, что даже мешало учится, ну и она меня не больше любила. В итоге мы взаимно ненавидели, но цеплялись друг за друга, хоть балладу о верных врагах пиши. Мой тогдашний Черный учитель проделал как-раз такую штуку: привязал нас друг к другу на «сто слов». Приходилось встречаться и разговаривать, иначе становилось худо. Замечаешь сходство?
Кентавр ошарашенно молчал, но влезла рыжая:
- Тот Черный учитель был магом? Но Кано не маг!
- Пару раз в жизни, когда очень надо, мы все маги, - не согласился Друст, по виду вроде бы не собиравшийся прямо сейчас прибить ее обидчика. – Сила веры… и сила необходимости. Но прошу прощения, ты, господин кентавр, все равно дурак.
- Был бы, если б сделал это нарочно - согласилась Сильхе. – А судя по лицу он ни сном, ни духом. И самому досталось.
Кано, наконец поднял голову.
- Это заклятье можно снять?
- Понятия не имею! Мы с той девицей-врагиней научились преодолевать… Но полтора месяца на это ушло. За полтора месяца твоя миссия точно завершится.
- А если к волшебнику обратиться?..
- Та же история, что и с южной ведьмой, - убила надежду Сильхе. – Не всякий маг возьмется снимать то, что не он накладывал.
- И что делать?
Друст аж хохотнул:
- И правда, как ребёнок, мамка нужна. Сам сделал – сам исправляй. Или хоть будь мужчиной - не жалуйся.
- Но это же нужно не только ему, - заметила рыжая – и вновь спокойно. Оглянулась на рейсовку. – А сейчас надо решить, ехать ли дальше. В карете есть два свободных места.
- Нам не по пути, - Кано потер висок. – Меня как на аркане тащило в этом направлении, поэтому посадил тебя и сам следом поскакал.
Девушка-бард припомнила по карте. И правда, Лармар на западе, а им все еще надо на северо-восток.
- Сильхе, помоги, - попросила Беллия. – Я в этом не разбираюсь, а у тебя есть карта. Куда нам отсюда?
- Куда и собирались, в Тимарт. – Она вспомнила, что так и не рассказала рыжей и Кано про то, что из себя представляет Фолкаэрен. Но на это сейчас уже не хватило бы терпения.
- Пойду узнаю, есть ли туда рейсовка, - Беллия поправила прическу и отошла к домику, где торговали билетами.
По пути ей пришлось ответить на вопрос возчика, дожидавшегося последних пассажиров рейсовки и доставать оттуда небольшой баул, видимо, со старым платьем. Ноша девицу не смутила, хотя по тому, как она пыталась пристроить ее в руках, было видно – рыжей непривычно что-то таскать.
- Теперь ты будешь меня ненавидеть? – спросил Кано, отвлекая ее от зрелища.
На это Сильхе отвечать не собиралась. Пусть помучается. Заслужил.
- По пути есть пара больших городов, - заметил Друст. – Можно поискать там мага, который умеет строить телепорты. Принцип, правда, примерно тот же, что и у госпожи Шелкового города. Он может отправить нас только туда, где сам бывал или в место, которое мы помним.
- Я про это думала, - признала Сильхе, - но сокращать путь нет смысла, сроки же. Сделать то-то и то-то в таком месте в этот день, не раньше, не позже.
- Но прибыть раньше не значит опоздать, - не согласился Друст. – Возможность подольше отдохнуть. Она всем нужна.
В словах, вернее, за ними было что-то еще. Сильхе показалось, что время нужно самому Мэннару. Она вдруг ощутила интерес. Мир перестал казаться кошмарным местом полным одних лишь ошибок и их последствий. Друст ухитрился разбудить в ней способность хотеть чего-то еще, кроме покоя и простоты, и от этого стало тепло. «Да Боги же… я влюблена, а не просто увлечена?». Что же, Трое и Четвертая справедливы и в этом тоже. Вместо неразделенной любви – дали её же, но взаимную. «И мне суждено его потерять…» Но где-то внутри уже зарождалось упрямство: «Мой. Не отдам». Она этого не произнесла, даже не подумала. Лишь почувствовала.
Выглядевший вялым и каким-то потасканным, словно выгоревшим кентавр молчал. Только то и дело поглаживал зарывшуюся в волосы пеккару. Кажется, со времени последней встречи горбик на спине крысы еще вырос.
- Завтра в полдень идет рейсовка в Дванхар, вроде бы это близко от Тимарта, - сказала вернувшаяся Беллия.
Сильхе достала и развернула карту. Двахар находился очень удачно – как раз посредине между Тимартом и одним из озёр, где можно было поискать Фолкаэрен. Значит, как всегда: немного рутины в виде поисков гостиницы – сейчас пригодился был один из «крикунов», вечно торчавших у ворот больших городов. Но Лармар большим не был.
Зато был запутанным. Ничего, похожего на гостиницу, рядом со станцией рейсовок не нашлось, а подсказки не помогали, даже самые ясные. «До конца этой улицы, а там сверните и сразу увидите» - все, что они увидели, был забор, за которым старая развалина, едва ли бывшая гостиницей. Хотя люди оказались приветливыми, каждый старался помочь и направить, при этом было ощущение, что нарочно направляют не туда. Но начинало темнеть, а с фонарями в Лармаре было так же плохо, как с гостиницами.
- Придется сегодня на улице ночевать или проситься в дом к добрым людям, - сказала Сильхе.
Кентавр споткнулся. Пеккара вылетела из его волос и мягко приземлилась на кучу листьев. Кажется, не испугалась, но и возвращаться к Кано не собиралась – длинно пропищала, выдав целую тираду, и неторопливо потрусила куда-то вдоль очередной улицы. Странно, но мелкую в общем-то пеккару было хорошо видно в полутьме.
Сильхе подумала, что крыса… Йири, кажется, наконец решила сбежать – например, чтобы поискать себе еды. Кентавр, само собой, кинулся за ней, девушке-барду тоже пришлось идти, хотя ноги уже держали плохо, да и голова после всего соображала туго. Но крыса не бежала. Когда оказавшийся слишком неповоротливым, наверное, тоже от усталости, кентавр, отстал, приостановилась и подождала.
- А ведь она нас куда-то ведёт, - заметил Друст.
- Сам уже понял, - отчего-то огрызнулся Кано.
Голубоглазый только усмехнулся, но не стал накалять обстановку ехидным ответом.
Сделалось чуть светлее, но не из-за того, что фонарей прибавилось. Казалось, светился сам воздух.
Пеккара остановилась у плетеного из лоз забора какого-то дома, подождала, и пискнув нырнула под него.
- Ну куда?! – обреченно выдохнул кентавр.
Калитка оказалась открытой, и все вошли. Йири сидела на пороге у двери дома. Охотно пошла на руки к кентавру, но стоило ему шагнуть в сторону, как она громко возмущенно запищала.
Из-за двери немедленно ответили:
- Сейчас, сейчас!
Через минуту отворили. В коридоре стоял невысокий лысый старик в фартуке на мятую синюю рубашку.
- Заходите, - пригласил он, отступа вглубь дома. - Время позднее, внутри лучше, чем снаружи.
Первая потянулась войти Беллия, за ней внутрь ступил и кентавр, потом Сильхе с Друстом. Короткий коридор привел в большую залу с камином, сложенным из цветных камней, высоким, от пола до самого потолка. Некоторые камни блестели как стеклянные, хотя такого не могло быть – стекло трескается от жара. У стены одной из стен занимали место книжные полки, а меж ними словно стойка в виде выросшего из пола дерева, вместо кроны раскрытая книга на подставке. Изогнутая лестница вела на второй этаж; перила казались покосившимися. У другой стены стоял клавесин, над ним портрет, но такой пыльный, что было не понять, мужчина на нем или женщина. У самой двери - большой в форме груши горшок с плющом. Плющ тянулся из горшка по всему дому по стенам и под потолком. На самой толстой лозе висели три светильника. Тут и там стояли плетеные кресла и несколько стульев тоже плетеных из лозы.
Тут же, у двери, на грубом плетеном коврике стояла пара ботинок; гости, не сговариваясь, разулись.
- Поднимайтесь наверх, - сказал хозяин, кивнув на лестницу, - отдохните немного и спускайтесь на ужин.
И снова никто не стал спорить, даже кентавр, которому было неудобно всходить по лестнице. Но перила оказались удивительными, во-первых, очень удобными, во вторых, стоило за них взяться, как ступени словно ожили и сами понесли наверх.
Наверху обнаружился маленький коридор и две двери. Кано с Беллией выбрали правую, Сильхе зашла в левую. За дверью была комната, вроде гостиной, переходящая в эркер у окна, где стояла кровать. На полу лежала пушистая шкура. Сильхе с наслаждением ступила на нее, погрузив ступни в густой мех. В окно уже заглядывала почти полная луна, неяркий свет слепил, несмотря на горевшую в комнате лампу. Девушка подошла и задернула штору, села на кровать, мягкую, пахнущую какими-то травами.
- Как в сказке, - с улыбкой заметил Друст, садясь рядом. – И никто не спорит и не удивляется.
- Подозреваю, что это и есть очередная сказка, притом с хорошим концом. Да пора бы уже… Как считаешь «немного отдохните» это сколько?
- Полчаса? – предположил он.
В комнате нашлась вода в большом кувшине и тазик. Сильхе умылась над тазиком с помощью поливавшего ей Друста, а потом долила воды и с наслаждением опустила в нее гудевшие ноги, сев тут же на полу. Хорошо-то как…
Она запоздало подумала, что Мэннару тоже захочется умыться.
- Тебе полить?
- Я так, - он наклонил кувшин над тазиком одной рукой, налил воды в ладонь другой и так умылся.
Сел рядом, прислонился теплым плечом, и стало хорошо. Заботы и вопросы никуда не ушли. Но не сейчас.
Полотенце было одно, Сильхе не стала вытирать им и ноги, так что пришлось просто сушить. И так, босиком, как дети, они вдвоем спустились вниз.
На стол было накрыто не в зале, а в маленькой кухне, где все равно хватило места, чтобы удобно сесть. Беллия выглядела отдохнувшей, а вот Кано нет, наверное, из-за хмурого выражения лица. И пеккара… Горб стал почти незаметным. Ну, может, его появление и исчезновение - какое-то свойство животного.
- Как зовут малышку? – спросил старик, уже снявший фартук, занявший свое место за столом.
- Йири. Я Кано, а она Беллия, а они…
- Сильхе и Друст, - успел раньше него Мэннар.
- Друст… это тростник, что ли, гнется, но не ломается? – усмехнулся хозяин, тонкой улыбкой записного хитреца, брови-уголками над невозможно-зелеными глазами чуть приподнялись.
- Вроде того, - согласился Мэннар с ответной усмешкой.
- Кано…- старик потеребил острый подбородок, - «преданно служащий». Беллия – прекраснейшая. Сильхе… пожалуй, «легкая» или «удачливая». А я Регнин.
- Элдэ Регнин? – придралась или уточнила Сильхе. – «Старый король»?
Не удержалась и пропела:
- Старый король выбирал свой ответ:
«Есть только два, но не «да» или нет,
Зло и добро, чернота с белизной.
Кем бы ты ни был, не стать тебе мной».
- Он самый, - кивнул хозяин. - Но я думаю, ты можешь рассказать историю удивительнее этой.
Девушка сразу припомнила Ворнейна.
- Могу, пожалуй.
- Расскажи, - тут же предложил Регнин. - Чем интереснее история, тем вкуснее будет ужин.
Она как-то сразу согласилась и с этим. Наложив в тарелку мяса с овощами – на столе были так же пирожки, каша и подлива в горшочке и красный суп – начала рассказ:
- Это история о Детях Пыли, но не только о них. Это история о том, кто любил жизнь, а познавал смерть, но не только о нем. Эта история о нас и для нас…
Одновременно есть и рассказывать было легко, словно было две Сильхе, одна наслаждалась ужином, а другая дарила историю, которой могли насладится другие. Все в ней было правдой, хотя сейчас и казалось, что слишком красиво и на самом деле так не бывает.
- Прекрасная история, - сказал Регнин, когда Сильхе закончила. Обвел взглядом гостей: - Кто-нибудь хочет еще что-то рассказать?
- Я хочу, - ответила Беллия.
Никто не возразил.
- Жила на свете девушка, у которой вроде бы было все, а потом оказалось, что ничего нет. Но она про это не знала, пока ей не предложили еще что-то. Другого человека, которому она станет нужна. Наверное, все девушки этого хотят. И она даже согласилась с тем, что все будет подстроено, ее встреча с другим человеком и прочее. Потому что подстроенное потом стало настоящим для обоих. Но настоящее было побеждено… Другим настоящим. Когда она узнала, что у нее с ее любимым общая кровь, что они даже ближе, чем брат и сестра и не могут быть вместе.
- Белли… - начал кентавр.
- Помолчи, - одернула рыжая. – Потом расскажешь по-своему. Она не знала, что делать. Сначала было плохо об этом думать, потом оказалось, что не думать хуже. И она решила постепенно… наполнить свое сердце чем-то еще, хотя и понимала, что вытеснить любовь не получится. У нее был перед глазами пример – ее возлюбленный, который служил высокой цели, иногда забывая обо всем на свете. - Беллия посмотрела на Кано. – Я умру на твоем алтаре, если будет нужно, хотя знаю, что ты этого не хочешь.
Все молчали. На ум Сильхе приходили сотни вопросов, но среди них было не отыскать самого важного, поэтому молчала и она.
- Вы очень храбры, госпожа, - сказал Старый Король.
- Нет, - не согласилась Беллия, - я так боюсь, что придется выбирать... Боялась, пока один человек не сказал, что я повзрослела… Тогда я поняла, что и в самом деле пора. Ведь можно свалить дурной характер на то, что ты голем и тобой управляют. Но ты голем только если сам собой управлять не хочешь.
Их с Сильхе взгляды встретились, два честных прямых взгляда, почему-то не выходящих за пределы творящийся здесь и сейчас полусказки…
Кано разрушил атмосферу оглушительно зевнув, и тот же сделал Друст, завершив дело.
- Спать, всем спать, - сказал хозяин. – Завтра всё станет лучше.
Лечь и сразу словно провалиться в мягкое и теплое ничто – это спать? Если проснуться отдохнувшей и в таком же тепле – то да.
Она рискнула пошевелиться и посмотреть на Друста. Оказалось, он уже проснулся; приподнялся на локте, растрепанный, щемяще-милый, родной, смотрел со знакомой улыбкой, искушающей ответить, но вряд ли они могли себе что-то позволить так близко от спальни другой пары, не способной разделять любовь. Поэтому Сильхе просто спросила, словно с сомнением:
- Доброе утро?
Мэннар взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал – самый краешек губ, в другой, словно дразня, в кончик носа. Пришлось притянуть его к себе и целовать самой, до головокружения и звезд в глазах.
- А теперь как, доброе? – лукаво спросил он.
