- Конечно спою, - мирно сказала Сильхе.
Но сама предлагать не стала, чтоб не давать девочке повод еще позлиться.
- Ну тогда… «Лунная кровь»!
Студент нахмурился:
- Но она же запрещена, как оскорбительная, полная насилия и подстрекающая к убийствам!
- Люди запретили, не мы. Это наша песня, для нас в ней нет ничего оскорбительного. Так споешь? Нарушишь для меня ваш закон, шелу?
- Почему вдруг она должна это делать? – снова вмешался студент.
Сильхе пожалела, что рядом нет Мэннара.
- Потому что для меня все – люди, - сказала она. – Если ты хочешь услышать именно эту, я спою. Но тебя точно не оскорбит, что вашу песню, да еще и в переводе на наш язык, будет петь человек? Чего вообще ты ждешь от моего исполнения?
Девочка прищурилась:
- Ничего. Просто хочу услышать. Хочу запомнить.
Кажется, дальше спрашивать не стоило.
Песня исполнялась без инструмента; так воют волки или рычат медведи, так шумит ветер и вздыхает в ветвях филин. Так стонет умирающий зверь. Песня тоже была о смерти. О том как клан оборотней встретился с кланом людей и убил всех, а потом поужинал врагами – таков был ритуал. Пусть она была древней и рассказывала о древних временах, но это не отменяло ничего. Ни слов, от которых саднило душу, ни мелодии, от которой саднило горло. Старушка уже на втором куплете охнула и закрыла уши руками. Беллия молча сидела и смотрела на Сильхе, словно ожидая от нее еще чего-то. Студент осуждал и видом, и выражением лица, и в то же время ему явно было интересно. Когда еще доведется услышать запрещенную песню, полную насилия, крови и смерти, самыми мягкими словами в которой были «Раскроен череп и сладкий мозг кровью соленой запит»?
Но и эта песня закончилась.
- Я запомню, - пообещала девчонка. – Хотя спела ты плохо. Но вот тебе.
Она бросила что-то Сильхе и та машинально поймала. Блестящий, словно новенький, пятилим.
- Плата за песню. Только это «лунное серебро», - девчонка довольно оскалилась, - такое же ненастоящее, как твоя песня. Ночью луна заберет его себе.
Девушка-бард не знала, что сказать. Похоже, хвост одной из старых тайн настиг ее здесь и сейчас.
- А откуда у вас «лунное серебро»? – спросила она, не надеясь на ответ.
- Из кошелька, конечно, - кажется, девчонка почуяла слабину, и решила еще немного поиздеваться, - а кошелек принес человек. Люди охотно служат за деньги вообще кому угодно.
- Тирна, - произнес, наконец, оборотень-отец.
Девчонка вздохнула, потом словно паинька сложила руки на коленях, но просидела так не больше минуты. А новый вопрос оказался неожиданным:
- Тот кентавр, он чей раб?
- Кано не раб, - ответила с удивлением Беллия. – Он свободный.
- Ну да, поэтому и скачет рядом с каретой, когда места вокруг вон сколько. А то я не знаю, как себя ведут копытные…
- Тирна, - уже строже повторил отец.
Сильхе опасалась, что Беллия поведет себя как Кано - начнет всем и всё выбалтывать.
Но та сделала другое.
- Тебя зовут Тирна, а твоего отца Гаскар, - сказала она. – Я помню вас. Помню клетку. Но поверь, запирали и мучили не только вас с дочерью.
И мрак, который окружал оборотней, вдруг рванулся в стороны. Сильхе ощутила, как ее окатило, словно осыпало мурашками кожу, а потом все прошло.
- Ты… - начала Тирна и замолчала, словно забыла слова.
Сильхе смотрела во все глаза. Сараис что, научила Беллию помнить за всех? Но зачем? Впрочем, тоже ведь сила. И рыжая с успехом ее применила.
Дальше они ехали молча, старушка ухитрилась снова задремать, студент достал какую-то книгу. Беллия погрузилась в себя. Спрашивать ее о чем-то при всех не хотелось. Но когда карета остановилась на очередной стоянке все вышли размяться, даже оборотни, но Беллия осталась в карете.
- Что происходит? – прямо спросила Сильхе. - Что изменилось?
- Я, - честно ответила Беллия, но больше ничего не успела – в рейсовку заглянул Друст:
- Там к вашему кентавру оборотни пристают, - сказал он.
Приставать может и не приставали, но, кажется, в чем-то убеждали очень тихо и очень настойчиво. Но когда девушки и Мэннар подошли, оба перевертыша уже отстали, скрылись в тени козырька, под которым прятался вход в станционную забегаловку.
Кентавр сидел у белой каменной скамейки, баюкая в руках пеккару.
- Что им было надо? – спросила Беллия.
- Чтобы пошел с ними. «Старик, ты хоть немного успеешь побыть свободным от этого мира и от людей». Почему старик? Почему я должен хотеть какой-то свободы, пройти к которой можно только по «серому мосту»?
Насчет старика Сильхе легко бы ответила. Кано теперь можно было дать на вид лет сорок, а то и больше. Черты лица обострились, глаза запали. Зрелище вдруг показалось настолько страшным, что девушка отвела глаза.
- Ты болен, - уверенно сказал Мэннар. – Послушай, может быть…
- Я не болен, это Йири больна! – он поднял повыше ладонь с пеккарой.
Крыса лежала неподвижно, снова горбатая… настолько горбатая, что, наверное, не смогла бы двигаться, даже если бы захотела.
- Ей нужен звериный лекарь, - Кано с явным трудом поднялся. - Или… Сильхе, ты можешь ее вылечить?
- Я не умею лечить, - признала она. - Один раз было… да и то я сама не знаю, как это вышло. Там были открытые раны, а что тут, откуда мне знать?
- Тогда пойду искать лекаря.
- Рейсовка нас ждать не будет, - напомнила Сильхе, недовольная задержкой… и понимающая, что ее не избежать. – И мне придется с тобой тащиться. А скоро стемнеет.
- Прости, - сказал он, - ничего не могу сделать. Я за нее отвечаю.
- Отвечаешь. Хотя сам убьешь ее на алтаре через пару дней.
Уже шагнувший куда-то кентавр, остановился.
- Я не уверен, что хочу, - сказал он. – Вся эта миссия…
Он замолчал, словно ждал, что его начнут отговаривать. Сильхе испытала страшное искушение сделать наоборот – вбить клин в эту щель, дать ему уверенность, что все можно бросить прямо сейчас. Отказаться от искушения было больно. От свободы, возможности уйти с Друстом, в свою жизнь и судьбу. А музыка-привязка… В молитве, которую вернул ей бог, сказано, что разорвать связь можно. Правда сначала – подумать, зачем она такая.
- Нет, Кано, твоя миссия важна, - спокойным ровным голосом сказала Беллия, - я этого пока не знаю, но помню кое-что. Наш опекун не соврал, если ты все сделаешь люди и правда будут жить три сотни лет. Сараис дала мне возможность помнить… чтобы помочь тебе.
Кажется, последнее было какой-то полуправдой – Сильхе явно услышала фальшь, но не перебила, надеясь на какое-то откровение, ответ на загадку.
- Значит, ты пойдешь со мной до самого конца? – спросил он. – Хотя я уже тебя разочаровал? Тебя и всех?
- Пойду, - просто сказала она. – И ты знаешь, почему.
Вокруг неё и Кано разгорался какой-то свет, который сначала отделил их от Сильхе и Друста, а потом принял в себя. В этом свете растворилась каменная скамейка… исчезла совсем, чтобы на ее месте смогло появиться что-то другое. Дверь дома с высоким порогом. «Так уже было» настигло Сильхе. Ну, почти так, если б не вывеска: «Лекарь зверей, здесь помогут всем».
Пеккара пискнула и перевернулась на лапы в ладони Кано. Горб почти исчез, Йири снова могла свободно двигаться, но кентавр все равно постучал в дверь.
- Это тоже твоя новая Сила? – тихо спросила Сильхе у Беллии.
Но та покачала головой.
- Нет, вряд ли. Что-то другое.
- Жаль, - вздохнул Друст. – Мы путешествовали бы скорее и легче.
Дверь отворила женщина в клетчатом платье и повязке с медными бляшками на кудрявых белых волосах.
- Здравствуйте, это вы лекарка? – спросил Кано.
- Я, но уже поздно…
- Простите, мне очень нужна помощь, - он протянул ей на ладони ожившую крысу. – Моя пеккара больна. Иногда у нее вырастает горб, каждый раз все больше и больше, и порой он исчезает…
- Так, зайдите, - сказала она и отошла пропуская гостей.
Узкий коридор привел в единственную комнату, большую, но заставленную, завешанную и заложенную так что повернуться в ней было трудно. Середину занимал стол, застеленный серой тканью. К краю стола крепились на коленчатых медных ногах большие и поменьше увеличительные стекла, круглые, квадратные, даже пара треугольных.
- Посадите ее сюда, – лекарка указала на стол.
Кано повиновался. Крыса обнюхала ткань обивки, чихнула, но не пыталась убежать. Лекарка наклонила одно из стекол, согнув медное коленце, навела увеличилку на Йири, рассматривала ее несколько минут.
- Животное здорово, - сказала она почти сразу. – Оно вообще не больно, господин. И это не пеккара, а одна из тайа, существ, рожденных магией. Как единороги или драконы, например. Вам повезло, ваша меленькая питомица – «хранитель желаний».
- Хранитель желаний? - не понял Кано, как, наверное, никто.
Даже Сильхе о таком никогда не слышала.
- Да, господин. Все тайа разумны, насколько это можно для животного. То есть она вас понимает, но больше чувствует. И тут, в спинке, - женщина коснулась маленького горбика, - она копит силу для исполнения ваших желаний. Чем больше горб, тем большее желание можно выполнить.
- Но она же от этого страдает!
- И может даже умереть, - сказала лекарка, огляделась, взяла с табуретки книгу, открыла и начала листать. – На самом деле известно мало. Вот.
Она положила раскрытую книгу на стол.
Сильхе пробежала текст глазами. Все то же, что сказала женщина-лекарь и еще немного. «Существу нужно внимание, а так же беспокойство, трепет, тревога, радость, искренность и надежда. Когда существо получает все это или что-то из этого, оно выращивает внутри себя силу для исполнения желания, которая заставляет его тело разбухать. Если не выпускать силу, существо может быть разорвано ею. Но есть свидетельства о том, что этот вид тайа может иметь свои желания и сила нужна ему самому…»
Так вот как они сюда попали. Пеккара исполнила желание Кано. И тогда, в первый раз, привела их к дому Короля…
- Она не больна, - повторила лекарка, бесцеремонно взяв Кано за руку и потерев шелушащуюся кожу, - а вы, господин, да. «Серая старость». Заклинание или яд.
Сильхе сразу вспомнила чашу с лахэйном. Ну конечно, все не могло пройти совсем уж бесследно. Кано словно притягивал несчастья.
- Это можно вылечить? – спросила побледневшая Беллия.
- Конечно. Просто господину придется очень долго съедать каждый день по яблоку.
Теперь побледнел уже Кано.
- А можно как-то без яблок?
- Можно, но тогда вы очень быстро умрете. Кроме того, перестанете желать жить или чего-то еще гораздо раньше. Это все, чем могу помочь. С вас два серебряных.
Друст молча расплатился и прежде, чем их всех выгнали назад, на темнеющую улицу, спросил:
- А мы вообще где? Что это за город?
- Атаннар, господин.
- Атаннар, - сказал голубоглазый, когда они вышли. – Тут неподалеку когда-то был мост, который называли Серым, но потом землетрясение разрушило, да и река ушла под землю. Огрызок моста никуда не ведет.
- Друст, - тихо закипая, начала девушка-бард. – Нужна тебе еще одна тайна, которую надо разгадать?
- Но она уже есть, Сильхе. Думаешь, просто так нас перенесло именно сюда? В голове у твоего друга задержались почему-то слова о серебряном мосте…
- Потому что их тот оборотень повторял чаще всего! – почему-то со злостью ответил сам за себя кентавр. – Их и «старика»! – И тут же сник. – Но теперь хоть понятно, откуда такие мысли про миссию… почему так не хочется…
Никто не захотел поддержать разговор, и он угас.
В Атаннаре предпочитали не гостиницы, как целый дом, а площадку, застроенную маленькими домиками на несколько человек. Кухня была отдельно, и так же небольшая банька. В домике не имелось особых удобств – стены тонкие, дверь закрывалась не с первого раза, никаких ковров и прочего, но какая-никакая крыша над головой и постели. Суровая дама-смотрительница этого «гостевого комплекса» предупредила насчет «мебель не передвигать, стены не портить», покосилась на кентавра, но не запретила ему вселиться. Стоило все недешево, но с Друстом о деньгах можно было не беспокоиться. Как и обо всем остальном. Беллия заняла отдельную комнату в домике, а кентавр остался спать в коридоре. Кровать была узкой для двоих, но Сильхе и Мэннар спали, прижимаясь друг к другу, так что на пол никто не свалился.
Утром все стало лучше, особенно после того, как Сильхе посетила баню, правда, пришлось час ждать своей очереди вместе с остальными постояльцами, которых было, по счастью, немного, пара купцов и матрона, везущая к благородному жениху племянницу, как она сразу всем и выболтала. Никаких банщиц не было, зато можно было мыться вместе с Мэннаром.
Потом, когда взяли завтрак на кухне и перекусили в своей комнате, он напомнил про брата.
Вызывать Колля было страшно, уж очень давно они не разговаривали, а Колль всегда сердился за долгое молчание, правда, он и сам ее так и не вызвал с того раза.
Когда брат отозвался, то выглядел слегка рассеянным. И никаких упреков, только:
- Привет, сестренка.
- Это что у тебя там происходит? – сразу спросила Сильхе. - Нежить расшалилась?
- Наоборот, мало кто шалит и скучно. А у тебя что?
- У меня Мэннар, который хочет с тобой поговорить. Помнишь его?
- Помню, конечно. Еще не муж?
- Никак до храма не доберемся, - усмехнулся Друст, занимая место перед поставленной на стол – для опоры подошла аляповатая ваза - говорилкой. - Ты не знаешь человека по имени Дриан Ву? Живет в Поулстолице. Маг, создатель големов.
- Никогда не слышал такого имени. А что с ним?
Друст быстро, в нескольких предложениях, пересказал все, что они знали о об опекуне Кано и Беллии.
- Тут нет логики, - сразу заметил Колль. - Фигура такого порядка должна быть заметна. Значит или все это вранье… но для вранья слишком много произошло явно не без его помощи… Или есть что-то, чего вы не знаете.
- Еще одна нить интриги – инорасцы, - Друст так же коротко поведал общие впечатления от Иллермы, слова злого эльфа насчет «этот мир никогда нам не принадлежал», слова девочки-перевертша «как смешно будет, когда…»
- Очень интересно, и более конкретно. – Колль задумчиво почесал кончик носа, старая детская привычка. – Устроим мозговой штурм?
- Давай, - согласился Друст. – Я это и планировал. Сильхе, что-то еще скажешь об инорасцах? Есть сведения, которые нам стоит учесть?
- Нет… да! Ворнейн, тот эльф, которые подарил мне это, - она приподняла каплю-медальон на цепочке, - был убит своими же, за то, что «зря полез в наше дело».
- Ага-а… - Друст снова смотрел на Колля. – Попробуем побросаться версиями?
- Давай.
И парни начали бросаться - с такой скоростью, что она не успевала вклиниться:
- Инорасцы готовят переворот, сразу и везде - скинуть человеческих королей, поставить своих.
- Бесконечное «лунное серебро» нужно на подкуп стражи, подарки для задабривания, траты на подготовку заговора. Лидер заговора - маг Дриан Ву…
- Но зачем тогда было красть кошелек, если он и так ему принадлежал?
- Отдал, а потом передумал и назад требовать не стал, послать кого-то украсть и передать инорасцам быстрее... Нет, слишком сложно.
- Согласен. Дриан Ву тут ни при чем, инорасцы наняли человека украсть для них «лунный кошелек», потому что «люди за деньги сделают что угодно». Но как они узнали про «лунное серебро»?
- Например, оборотни, у них особая связь и с серебром, и с луной.
- Принимается. Эльф Ворнейн узнал о заговоре и захотел предупредить людей, но его за это убили.
Но сама предлагать не стала, чтоб не давать девочке повод еще позлиться.
- Ну тогда… «Лунная кровь»!
Студент нахмурился:
- Но она же запрещена, как оскорбительная, полная насилия и подстрекающая к убийствам!
- Люди запретили, не мы. Это наша песня, для нас в ней нет ничего оскорбительного. Так споешь? Нарушишь для меня ваш закон, шелу?
- Почему вдруг она должна это делать? – снова вмешался студент.
Сильхе пожалела, что рядом нет Мэннара.
- Потому что для меня все – люди, - сказала она. – Если ты хочешь услышать именно эту, я спою. Но тебя точно не оскорбит, что вашу песню, да еще и в переводе на наш язык, будет петь человек? Чего вообще ты ждешь от моего исполнения?
Девочка прищурилась:
- Ничего. Просто хочу услышать. Хочу запомнить.
Кажется, дальше спрашивать не стоило.
Песня исполнялась без инструмента; так воют волки или рычат медведи, так шумит ветер и вздыхает в ветвях филин. Так стонет умирающий зверь. Песня тоже была о смерти. О том как клан оборотней встретился с кланом людей и убил всех, а потом поужинал врагами – таков был ритуал. Пусть она была древней и рассказывала о древних временах, но это не отменяло ничего. Ни слов, от которых саднило душу, ни мелодии, от которой саднило горло. Старушка уже на втором куплете охнула и закрыла уши руками. Беллия молча сидела и смотрела на Сильхе, словно ожидая от нее еще чего-то. Студент осуждал и видом, и выражением лица, и в то же время ему явно было интересно. Когда еще доведется услышать запрещенную песню, полную насилия, крови и смерти, самыми мягкими словами в которой были «Раскроен череп и сладкий мозг кровью соленой запит»?
Но и эта песня закончилась.
- Я запомню, - пообещала девчонка. – Хотя спела ты плохо. Но вот тебе.
Она бросила что-то Сильхе и та машинально поймала. Блестящий, словно новенький, пятилим.
- Плата за песню. Только это «лунное серебро», - девчонка довольно оскалилась, - такое же ненастоящее, как твоя песня. Ночью луна заберет его себе.
Девушка-бард не знала, что сказать. Похоже, хвост одной из старых тайн настиг ее здесь и сейчас.
- А откуда у вас «лунное серебро»? – спросила она, не надеясь на ответ.
- Из кошелька, конечно, - кажется, девчонка почуяла слабину, и решила еще немного поиздеваться, - а кошелек принес человек. Люди охотно служат за деньги вообще кому угодно.
- Тирна, - произнес, наконец, оборотень-отец.
Девчонка вздохнула, потом словно паинька сложила руки на коленях, но просидела так не больше минуты. А новый вопрос оказался неожиданным:
- Тот кентавр, он чей раб?
- Кано не раб, - ответила с удивлением Беллия. – Он свободный.
- Ну да, поэтому и скачет рядом с каретой, когда места вокруг вон сколько. А то я не знаю, как себя ведут копытные…
- Тирна, - уже строже повторил отец.
Сильхе опасалась, что Беллия поведет себя как Кано - начнет всем и всё выбалтывать.
Но та сделала другое.
- Тебя зовут Тирна, а твоего отца Гаскар, - сказала она. – Я помню вас. Помню клетку. Но поверь, запирали и мучили не только вас с дочерью.
И мрак, который окружал оборотней, вдруг рванулся в стороны. Сильхе ощутила, как ее окатило, словно осыпало мурашками кожу, а потом все прошло.
- Ты… - начала Тирна и замолчала, словно забыла слова.
Сильхе смотрела во все глаза. Сараис что, научила Беллию помнить за всех? Но зачем? Впрочем, тоже ведь сила. И рыжая с успехом ее применила.
Дальше они ехали молча, старушка ухитрилась снова задремать, студент достал какую-то книгу. Беллия погрузилась в себя. Спрашивать ее о чем-то при всех не хотелось. Но когда карета остановилась на очередной стоянке все вышли размяться, даже оборотни, но Беллия осталась в карете.
- Что происходит? – прямо спросила Сильхе. - Что изменилось?
- Я, - честно ответила Беллия, но больше ничего не успела – в рейсовку заглянул Друст:
- Там к вашему кентавру оборотни пристают, - сказал он.
Приставать может и не приставали, но, кажется, в чем-то убеждали очень тихо и очень настойчиво. Но когда девушки и Мэннар подошли, оба перевертыша уже отстали, скрылись в тени козырька, под которым прятался вход в станционную забегаловку.
Кентавр сидел у белой каменной скамейки, баюкая в руках пеккару.
- Что им было надо? – спросила Беллия.
- Чтобы пошел с ними. «Старик, ты хоть немного успеешь побыть свободным от этого мира и от людей». Почему старик? Почему я должен хотеть какой-то свободы, пройти к которой можно только по «серому мосту»?
Насчет старика Сильхе легко бы ответила. Кано теперь можно было дать на вид лет сорок, а то и больше. Черты лица обострились, глаза запали. Зрелище вдруг показалось настолько страшным, что девушка отвела глаза.
- Ты болен, - уверенно сказал Мэннар. – Послушай, может быть…
- Я не болен, это Йири больна! – он поднял повыше ладонь с пеккарой.
Крыса лежала неподвижно, снова горбатая… настолько горбатая, что, наверное, не смогла бы двигаться, даже если бы захотела.
- Ей нужен звериный лекарь, - Кано с явным трудом поднялся. - Или… Сильхе, ты можешь ее вылечить?
- Я не умею лечить, - признала она. - Один раз было… да и то я сама не знаю, как это вышло. Там были открытые раны, а что тут, откуда мне знать?
- Тогда пойду искать лекаря.
- Рейсовка нас ждать не будет, - напомнила Сильхе, недовольная задержкой… и понимающая, что ее не избежать. – И мне придется с тобой тащиться. А скоро стемнеет.
- Прости, - сказал он, - ничего не могу сделать. Я за нее отвечаю.
- Отвечаешь. Хотя сам убьешь ее на алтаре через пару дней.
Уже шагнувший куда-то кентавр, остановился.
- Я не уверен, что хочу, - сказал он. – Вся эта миссия…
Он замолчал, словно ждал, что его начнут отговаривать. Сильхе испытала страшное искушение сделать наоборот – вбить клин в эту щель, дать ему уверенность, что все можно бросить прямо сейчас. Отказаться от искушения было больно. От свободы, возможности уйти с Друстом, в свою жизнь и судьбу. А музыка-привязка… В молитве, которую вернул ей бог, сказано, что разорвать связь можно. Правда сначала – подумать, зачем она такая.
- Нет, Кано, твоя миссия важна, - спокойным ровным голосом сказала Беллия, - я этого пока не знаю, но помню кое-что. Наш опекун не соврал, если ты все сделаешь люди и правда будут жить три сотни лет. Сараис дала мне возможность помнить… чтобы помочь тебе.
Кажется, последнее было какой-то полуправдой – Сильхе явно услышала фальшь, но не перебила, надеясь на какое-то откровение, ответ на загадку.
- Значит, ты пойдешь со мной до самого конца? – спросил он. – Хотя я уже тебя разочаровал? Тебя и всех?
- Пойду, - просто сказала она. – И ты знаешь, почему.
Вокруг неё и Кано разгорался какой-то свет, который сначала отделил их от Сильхе и Друста, а потом принял в себя. В этом свете растворилась каменная скамейка… исчезла совсем, чтобы на ее месте смогло появиться что-то другое. Дверь дома с высоким порогом. «Так уже было» настигло Сильхе. Ну, почти так, если б не вывеска: «Лекарь зверей, здесь помогут всем».
Пеккара пискнула и перевернулась на лапы в ладони Кано. Горб почти исчез, Йири снова могла свободно двигаться, но кентавр все равно постучал в дверь.
- Это тоже твоя новая Сила? – тихо спросила Сильхе у Беллии.
Но та покачала головой.
- Нет, вряд ли. Что-то другое.
- Жаль, - вздохнул Друст. – Мы путешествовали бы скорее и легче.
Дверь отворила женщина в клетчатом платье и повязке с медными бляшками на кудрявых белых волосах.
- Здравствуйте, это вы лекарка? – спросил Кано.
- Я, но уже поздно…
- Простите, мне очень нужна помощь, - он протянул ей на ладони ожившую крысу. – Моя пеккара больна. Иногда у нее вырастает горб, каждый раз все больше и больше, и порой он исчезает…
- Так, зайдите, - сказала она и отошла пропуская гостей.
Узкий коридор привел в единственную комнату, большую, но заставленную, завешанную и заложенную так что повернуться в ней было трудно. Середину занимал стол, застеленный серой тканью. К краю стола крепились на коленчатых медных ногах большие и поменьше увеличительные стекла, круглые, квадратные, даже пара треугольных.
- Посадите ее сюда, – лекарка указала на стол.
Кано повиновался. Крыса обнюхала ткань обивки, чихнула, но не пыталась убежать. Лекарка наклонила одно из стекол, согнув медное коленце, навела увеличилку на Йири, рассматривала ее несколько минут.
- Животное здорово, - сказала она почти сразу. – Оно вообще не больно, господин. И это не пеккара, а одна из тайа, существ, рожденных магией. Как единороги или драконы, например. Вам повезло, ваша меленькая питомица – «хранитель желаний».
- Хранитель желаний? - не понял Кано, как, наверное, никто.
Даже Сильхе о таком никогда не слышала.
- Да, господин. Все тайа разумны, насколько это можно для животного. То есть она вас понимает, но больше чувствует. И тут, в спинке, - женщина коснулась маленького горбика, - она копит силу для исполнения ваших желаний. Чем больше горб, тем большее желание можно выполнить.
- Но она же от этого страдает!
- И может даже умереть, - сказала лекарка, огляделась, взяла с табуретки книгу, открыла и начала листать. – На самом деле известно мало. Вот.
Она положила раскрытую книгу на стол.
Сильхе пробежала текст глазами. Все то же, что сказала женщина-лекарь и еще немного. «Существу нужно внимание, а так же беспокойство, трепет, тревога, радость, искренность и надежда. Когда существо получает все это или что-то из этого, оно выращивает внутри себя силу для исполнения желания, которая заставляет его тело разбухать. Если не выпускать силу, существо может быть разорвано ею. Но есть свидетельства о том, что этот вид тайа может иметь свои желания и сила нужна ему самому…»
Так вот как они сюда попали. Пеккара исполнила желание Кано. И тогда, в первый раз, привела их к дому Короля…
- Она не больна, - повторила лекарка, бесцеремонно взяв Кано за руку и потерев шелушащуюся кожу, - а вы, господин, да. «Серая старость». Заклинание или яд.
Сильхе сразу вспомнила чашу с лахэйном. Ну конечно, все не могло пройти совсем уж бесследно. Кано словно притягивал несчастья.
- Это можно вылечить? – спросила побледневшая Беллия.
- Конечно. Просто господину придется очень долго съедать каждый день по яблоку.
Теперь побледнел уже Кано.
- А можно как-то без яблок?
- Можно, но тогда вы очень быстро умрете. Кроме того, перестанете желать жить или чего-то еще гораздо раньше. Это все, чем могу помочь. С вас два серебряных.
Друст молча расплатился и прежде, чем их всех выгнали назад, на темнеющую улицу, спросил:
- А мы вообще где? Что это за город?
- Атаннар, господин.
- Атаннар, - сказал голубоглазый, когда они вышли. – Тут неподалеку когда-то был мост, который называли Серым, но потом землетрясение разрушило, да и река ушла под землю. Огрызок моста никуда не ведет.
- Друст, - тихо закипая, начала девушка-бард. – Нужна тебе еще одна тайна, которую надо разгадать?
- Но она уже есть, Сильхе. Думаешь, просто так нас перенесло именно сюда? В голове у твоего друга задержались почему-то слова о серебряном мосте…
- Потому что их тот оборотень повторял чаще всего! – почему-то со злостью ответил сам за себя кентавр. – Их и «старика»! – И тут же сник. – Но теперь хоть понятно, откуда такие мысли про миссию… почему так не хочется…
Никто не захотел поддержать разговор, и он угас.
В Атаннаре предпочитали не гостиницы, как целый дом, а площадку, застроенную маленькими домиками на несколько человек. Кухня была отдельно, и так же небольшая банька. В домике не имелось особых удобств – стены тонкие, дверь закрывалась не с первого раза, никаких ковров и прочего, но какая-никакая крыша над головой и постели. Суровая дама-смотрительница этого «гостевого комплекса» предупредила насчет «мебель не передвигать, стены не портить», покосилась на кентавра, но не запретила ему вселиться. Стоило все недешево, но с Друстом о деньгах можно было не беспокоиться. Как и обо всем остальном. Беллия заняла отдельную комнату в домике, а кентавр остался спать в коридоре. Кровать была узкой для двоих, но Сильхе и Мэннар спали, прижимаясь друг к другу, так что на пол никто не свалился.
Утром все стало лучше, особенно после того, как Сильхе посетила баню, правда, пришлось час ждать своей очереди вместе с остальными постояльцами, которых было, по счастью, немного, пара купцов и матрона, везущая к благородному жениху племянницу, как она сразу всем и выболтала. Никаких банщиц не было, зато можно было мыться вместе с Мэннаром.
Потом, когда взяли завтрак на кухне и перекусили в своей комнате, он напомнил про брата.
Вызывать Колля было страшно, уж очень давно они не разговаривали, а Колль всегда сердился за долгое молчание, правда, он и сам ее так и не вызвал с того раза.
Когда брат отозвался, то выглядел слегка рассеянным. И никаких упреков, только:
- Привет, сестренка.
- Это что у тебя там происходит? – сразу спросила Сильхе. - Нежить расшалилась?
- Наоборот, мало кто шалит и скучно. А у тебя что?
- У меня Мэннар, который хочет с тобой поговорить. Помнишь его?
- Помню, конечно. Еще не муж?
- Никак до храма не доберемся, - усмехнулся Друст, занимая место перед поставленной на стол – для опоры подошла аляповатая ваза - говорилкой. - Ты не знаешь человека по имени Дриан Ву? Живет в Поулстолице. Маг, создатель големов.
- Никогда не слышал такого имени. А что с ним?
Друст быстро, в нескольких предложениях, пересказал все, что они знали о об опекуне Кано и Беллии.
- Тут нет логики, - сразу заметил Колль. - Фигура такого порядка должна быть заметна. Значит или все это вранье… но для вранья слишком много произошло явно не без его помощи… Или есть что-то, чего вы не знаете.
- Еще одна нить интриги – инорасцы, - Друст так же коротко поведал общие впечатления от Иллермы, слова злого эльфа насчет «этот мир никогда нам не принадлежал», слова девочки-перевертша «как смешно будет, когда…»
- Очень интересно, и более конкретно. – Колль задумчиво почесал кончик носа, старая детская привычка. – Устроим мозговой штурм?
- Давай, - согласился Друст. – Я это и планировал. Сильхе, что-то еще скажешь об инорасцах? Есть сведения, которые нам стоит учесть?
- Нет… да! Ворнейн, тот эльф, которые подарил мне это, - она приподняла каплю-медальон на цепочке, - был убит своими же, за то, что «зря полез в наше дело».
- Ага-а… - Друст снова смотрел на Колля. – Попробуем побросаться версиями?
- Давай.
И парни начали бросаться - с такой скоростью, что она не успевала вклиниться:
- Инорасцы готовят переворот, сразу и везде - скинуть человеческих королей, поставить своих.
- Бесконечное «лунное серебро» нужно на подкуп стражи, подарки для задабривания, траты на подготовку заговора. Лидер заговора - маг Дриан Ву…
- Но зачем тогда было красть кошелек, если он и так ему принадлежал?
- Отдал, а потом передумал и назад требовать не стал, послать кого-то украсть и передать инорасцам быстрее... Нет, слишком сложно.
- Согласен. Дриан Ву тут ни при чем, инорасцы наняли человека украсть для них «лунный кошелек», потому что «люди за деньги сделают что угодно». Но как они узнали про «лунное серебро»?
- Например, оборотни, у них особая связь и с серебром, и с луной.
- Принимается. Эльф Ворнейн узнал о заговоре и захотел предупредить людей, но его за это убили.
