– Невесты? – насторожилась Лорена.
– Да. Помнишь весной Мелхор ездил в Арне. Тогда же он договорился с роальдом, что женится на его сестре. Только это секрет, и ты меня не выдавай, – попросила Ибби.
– Тогда откуда ты знаешь?
– Мне Леандр рассказал, но это тоже секрет.
– И Совет уже дал разрешение на брак? – не поверила Лорена.
– Нет. Мелхор боялся, что Совет не одобрит его решение, а потому ждал, пока для невесты приготовят оговоренное приданное, а она сама отправится в Рэмир. Тогда Совету придётся согласиться, чтобы не устраивать скандал – вновь проявила осведомленность Ибби. – Леандр говорит, что у арнийцев уже всё готов, и Совет назначат на ближайшее время, поэтому в том, что я тебе рассказала, нет ничего страшного.
– Сегодня будет Совет, – спохватилась Нив. – Уж не знаю, зачем его собирают, но мне об этом Сэл сказал. Старуха просила его подготовить зал.
Лорена почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– Пошла вон! – жестко произнесла она, отталкивая руки служанки и поднимаясь с кресла. Почувствовав настроение госпожи, Нив поторопилась уйти.
– Правильно, – кивнула Ибби. – Страшно представить, что слуги говорят у нас за спиной.
– Тебя это тоже касается.
– Что?
– Уходи! Оставь меня! – резко произнесла Лорена, чувствуя, что больше не в силах сдерживать себя. Подавляемая злость и страх готовы были вырваться наружу. Ибби ушла, обиженно поджав губы, и Лорена наконец дала себе волю. Рассерженной тигрицей она металась по комнате, осыпая бранью и проклятиями Мелхора и отца. Но это не помогало. Лорена чувствовала, что должна что-то предпринять. Её мятущийся, встревоженный разум вспомнил только одно подходящее имя – ей нужен тьер Рейес. Наставник Мелхора, заменивший ему отца, и ближайший его советник – Рейес был единственным, кто мог бы ей помочь.
Накинув на голову тонкое белое покрывало и закрепив его с помощью серебряного обруча, Лорена отправилась на поиски Рейеса и, разумеется, нашла его рядом с Мелхором. Вслед за сувереном Рейес вошел в зал совета. Двери за ним сразу же закрылись, а стоявшие на карауле солдаты, призванные следить, чтобы никто не смог подслушать происходящего на совете, скрестили перед Лореной алебарды. Она опоздала.
Мелхор злился. Подобно тому, как дождь наполняет пустое ведро, злость капля за каплей наполняла Мелхора. Проснувшись утром с головной болью – последствие ночных возлияний, он с неохотой позволил одеть себя в шитый золотом и серебром ярко-красный наряд из парчи. Сшитый по последней моде камзол не давал свободно вздохнуть, а его воротник стойка не позволял повернуть голову, заставляя держать её прямо. У надетого поверх камзола кафтана были слишком широкие, подбитые мехом рукава. Но хуже всего оказались даже не чулки, которые Мелхор, ворча, всё-таки натянул на себя, а туфли – такие тесные и неудобные, что каждый шаг в них казался пыткой.
Мелхор ненавидел свой наряд. Ему больше нравилась простая и удобная одежда. Но, когда идешь на войну, надеваешь кольчугу и латы. Зал Совета был для Мелхора местом битвы, и для него требовалась подходящая случаю обмундирование. Желая как можно скорее решить вопрос с женитьбой, Мелхор хотел с порога напомнить собранию о своём положении, чем надеялся пресечь ненужные споры.
Поэтому, расставив руки в стороны, он терпеливо ждал, пока сотни пуговиц, застежек и тесемок на его одежде будут застегнуты, сцеплены и завязаны. Пока застегнут пояс с ножнами и церемониальным мечом, который, используйся он в настоящей битве, едва ли выдержал одного удара. В самом конце на Мелхора повесили тяжёлое золотое ожерелье и надели на голову корону.
Унизанными перстнями руками Мелхор взял с бархатной подушки скипетр и державу и, желая поскорее покончить со своими мучениями, устремился в Зал Совета. Он так торопился, что даже не поприветствовал ожидающую его свиту, едва удостоив их коротким кивком.
Мелхор стремительно ворвался в зал советов и, чуть прикрыв тяжёлыми веками сухие, испещренные тонкой красной сеточкой сосудов глаза, оглядел собрание. Первые места, как и положено, занимали представители старейших домов Рэмира. Взгляд сам задержался на тьере Андресе из рода Креспо. Увенчанная сединой голова этого великана возвышалась над всеми остальными. Тьер Андрес считался ярым приверженцем традиций, и, как полагал Мелхор, именно он станет его основным противником. На скамьях сзади сидели представители гильдий. Мелхор отыскал среди них темно-синий тюрбан с кисточками мэра Жиля. Своим умом и усердием Гаспар жиль смог проложить себе путь с самых низов в градоправители столицы Рэмира. Он точно сумеет оценить выгоды, которые принесет городу и его жителям, а потому окажет всяческую поддержку.
Мелхор подождал, пока участники собрания, не ожидавшие столь стремительного появления своего соверена, поднимутся, приветствуя его. Только когда последний из них оказался на ногах, Мелхор коротко кивнул и сел на трон. По правую руку от него занял место главного советника тьер Сев, по левую, как брат суверена и следующий в очереди престолонаследия, сел Леандр. В помежутке между троном и креслом Леандра, к великому неудовольствию Сева, встал тьер Рейес.
На правах распорядителя Рейес трижды ударил посохом об пол, возвещая о начале собрания.
Как ближайший и единственный родственник Мелхора, Леандр поднялся и произнёс ритуальную фразу: «Наконец-то милостивые Боги послали Мелхору из рода Мор невесту». На миг в зале воцарилась звенящая тишина, а после десятки голосов заговорили одновременно. От поднявшегося гвалта Мелхор болезненно поморщился: ему казалась, что голова вот-вот расколется надвое. Рейес ударил посохом по полу, призывая собравшихся к порядку. Постепенно голоса стихли, и во вновь наступившей тишине раздался голос тьера Андреса.
«Из какого рода будет невеста?» – пробасил великан.
И Леандр, который едва ли уступал в росте Андресу, легко, как будто не было нескольких дней мучительного обдумывания, как лучше преподнести новость, сказал:
– Возможно, почтенное собрание помнит, как прошлой весной суверен ездил в Арне. Именно там, на одном из торжеств он и увидел свою делисье. Она родственница роальда.
– Чужая! Да ещё и снори! – взвился Сев, и в зале снова заговорили, заспорили.
Мелхор тягостно вздохнул. Корона – символ власти – раскаленным прутом стискивала голову, которая была такой тяжелой, точно её набили камнями. Мелхор даже отложил в сторону скипетр и подпер кулаком щёку. Высокий воротник тут же впился в подбородок, но это было меньшим из неудобств.
– Тише! Тише! – попытался успокоить собрание Рейес.
– Давайте выслушаем до конца! – предложил мэр Жиль. Мелхор оказался прав, его действительно заинтересовали открывающиеся с женитьбой соверена перспективы.
– Да, она – чужая, но разве это первый случай, когда суверен жениться на чужестранке? – спросил Леандр.
– Гуго Кривой взял жену из племени дарийцев, – выкрикнул кто-то.
– И Юсебио – тоже, – признал правоту Леандра тьер Андрес.
– Арнийцы дают за невестой по тридцать тысяч золотом и серебром. К тому же после заключения брака будут подписаны торговые соглашения, – закончил Леандр.
Представители гильдий одобрительно зашептались, подсчитывая будущие прибыли.
– Разве дело в приданном или в соглашениях? – поднялся на ноги Сев. – Каждый из здесь присутствующих знает, что значит жена для воина Свальгора.
Севу не было дела до традиций, и он с радостью про них забывал, если это могло принести ему выгоду. Он хорошо понимал, что Лорена и её договор верейен – единственное, что связывает его с сувереном и позволяет сохранять должность главного советника. Но Сев был слишком хитер, чтобы заявлять о своих притязаниях в лоб, а потому решил сыграть на верности рэмирцев своим традициям.
– Все знают, что она даётся Богами. И кто знает, что случится, если кто-то захочет ослушаться их выбора!
На первых рядах, где сидел тьер Андрес согласно закивали.
– Хочешь сказать, что я вру? – резко спросил Мелхор, позволяя накопившемуся раздражению прорваться наружу.
– Что Вы, разве я могу такое сказать или даже подумать. Я лишь хочу сказать, что вы – молоды, а значит, можете принимать желаемое за действительное. Особенно, если будущий брак подкреплён выгодными для государства договорами. Я и все здесь присутствующие лишь хотим предостеречь вас от необдуманного поступка, способного накликать на вас и на Рэмир гнев богов. Вдруг отступление от традиций вызовет их гнев.
– Согласен! – поддержал выступление Сева тьер Андрес. – Не зря Свальгорова печать называется печатью. Она скрепляет договор между богами и воином и подтверждает его обещание жить и соблюдать традиции Рэмира. Страшная кара падёт на того, кто осмелится ослушаться божественного наказа.
– Возможно, у Совета возникло ощущение, что я пытаюсь его обмануть ради собственной выгоды. Но я лишь чувствую то, что я чувствую. Я хочу жениться на гревин Эйдин, потому что она – моя судьба. Та, кто была послана мне в жёны. И если боги не согласны, то пусть скажут об этом.
По залу прокатился ропот неодобрения. Слова Мелхора были слишком дерзкими. Он словно бросал богам вызов.
– Пусть скажут, – уцепился за последнюю фразу суверена Сев. – Но богам нужно время, чтобы показать своё отношение к вашему браку. Скажем, дней десять. Если за этот срок боги не проявят своего неодобрения, то каждый из здесь присутствующих поддержит вашу свадьбу.
– Да будет так! – Мелхор поднялся с трона и покинул зал совета так же стремительно, как и появился в нём. Он был крайне недоволен тем, как прошло собрание. С одной стороны, он добился своего, и через десять дней Совет обязательно одобрит свадьбу. Но почему-то смутное, тревожное чувство не отпускало его. Внутренний голос подсказывал ему, что он заключил не выгодную сделку, на исполнение которой может потребоваться намного больше сил и времени, чем он ожидал.
Спрятавшись за выступом в стене, Лорена видела, как раздосадованный Мелхор покинул зал. За ним по одиночке или группками из зала стали выходить участники собрания, среди которых Лорена разглядела Рейеса, но подойти не решилась из-за идущего следом за ним Сева. Подхватив под руку тьера Андреса, тот что-то эмоциональное ему растолковывал. Лорена хорошо знала отца и видела, что он разозлён не меньше Мелхора, а значит попадаться ему на глаза опасно. Дождавшись, когда отец и тьер Андрес скроются из вида, Лорена побежала догонять тьера Рейеса.
– Тьер Рейес, – окрикнула она его.
Чуть склонив голову вбок распорядителем смотрел на приближающеюся девушку.
– Тьер Рейес, нам необходимо поговорить, – произнесла Лорена, – наедине.
Рейес кивнул и неспешно, глухо постукивая посохом по каменным плитам пола, последовал за Лореной, но, оказавшись в комнате, не спешил заводить разговор. Молчала и Лорена. Она смотрела на своего собеседника, на его белые, как снег, волосы и бороду, на испещренное морщинами лицо – особенно выделялись складки между бровями, придававшие Рейесу суровый вид – и отчего-то оробела. Ожидая окончания совета, Лорена придумала несколько вариантов начала разговора, и не смогла произнести ни одного из них.
– Мне нужна ваша помощь, – наконец выпалила она.
– Помощь? – повторил Рейес, подталкивая её говорить дальше.
– Да. Скажите, правда, что Мелхор собрался жениться не по договору, а по обряду?
– Правда, – подтвердил распорядитель совета. – Я полагаю, эта новость должна тебя обрадовать.
– Обрадовать? Чем же? – удивилась Лорена.
– Тем, что наконец-то закончится тяготивший тебя договор с Мелхором, – пояснил Рейес, снова склонив голову набок и наблюдая за Лореной.
– Разве можно радоваться, меняя одну клетку на другую. Нет, даже хуже. С раннего детства, как только заключили договор верейен, я жила здесь. Замок – мой дом. У Сева всё мне чужое и все. Да и кем я там буду – товаром, который хотят продать подороже и повыгоднее. Нет, не хочу!
– Чего же ты хочешь?
– Быть свободной, – произнесла Лорена желание, давно запавшее ей в душу. – Чтобы никто больше не смел мной командовать. Самой принимать решение и жить своей жизнью.
– Хорошо. Но какой помощи ты ждёшь от меня? – улыбнулся Рейес.
– Я…– Лорена запнулась. Действительно, какой помощи она ждала от этого чужого человека, на что надеялась? – Не можете же вы позволить, чтобы снори стала женой Мелхора? Кто угодно, но только не вы! – воскликнула Лорена, и сама пришла в ужас от сказанного.
Белогерские горы считались непреодолимыми. Упершаяся в них, как в стену, арнийская армия не могла сделать и шага вперёд на землю Рэмира. Захватить же ущелье – единственный известный путь на другую сторону – не получалось. Рэмирцы умирали, но не сдавали позицию. Однако в рядах защитников оказался предатель. С помощью слуги он сообщил врагам о расположение тайного тропы. Перевалив через горный хребет, арнийская армия смертоносной лавиной хлынула на равнину, сминая и уничтожая всё на своём пути. В три дня арнийцы достигли стен замка суверена и с помощью всё того же предателя и его слуги, указавшего подземный ход, ворвались внутрь. Защитники замка сражались как львы, а подоспевшие отряды Сева и Рейеса помогли им выбить неприятеля за его стены. И всё-таки подмога пришла слишком поздно. В те страшные дни многие воины, считавшие замок непреступной твердыней, а потому спрятавшие в нём самое дорогое – жён и детей, надели чёрные одежды. Среди них был и Рейес. Молва говорит, что, когда воин узнал о своей потере, в один миг его угольно-чёрные волосы стали белее снега.
Арнийцы сотворили страшное злодеяние, и, увидев это, боги решили их покарать. С той минуты не было арнийцам покоя, сама природа Рэмира восстала против них, желая изгнать чужаков со своей земли. Точно обезумев, звери и птицы нападали на их армию, клевали, впивались зубами, рвали плоть. И даже деревья поднимали из земли свои корни, путаясь в ногах, цепляясь ветками за одежду. Арнийцы в ужасе спасались бегством. Но точно снежный ком, их армия таяла на глазах. Лишь десятая часть из тех, кто пришёл в Рэмир, смогла вернуть домой. Остальные навеки остались лежать в рэмирской земле, дорого заплатив за своё преступление.
В замке все знали эту печальную историю, но никто никогда не заговаривал о ней с Рейесом. И вдруг Лорена напомнила ему о его утрате. В первый мгновение лицо распорядителя потемнело, черты лица заострились, а в сузившихся глазах блеснул гнев. Перепугавшись, Лорена отшатнулась.
– Ты просишь помощи? – тонкие губы Рейеса сложились в улыбку. Его голос звучал спокойно, а голова по привычке была чуть наклонена вбок. – Я дам тебе совет, который ты, возможно, уже слышала от своего отца. Стань для Мелхора настоящей верейен и роди ребёнка – наследника. Это лучшее, что ты можешь сделать для себя и для Рэмира.
Сказав это, Рейес развернулся и неспешно покинул комнату. А Лорена осталась стоять, схватившись правой рукой за горло и едва дыша от страха.
Оказавшись в своих покоях, Мелхор сорвал с головы корону и бросил её на кровать. Бесполезная железка. Следующей Мелхор начал избавляться от одежды. Он принялся расстёгивать камзол, но мелкие пуговицы не желали покидать прорези петель. Тогда Мелхор в нетерпении рванул ворот. Пуговицы горошинами застучали по полу.
– Полегчало?
Мелхор резко обернулся. В кресле у камина сидела Агуэра.
– Да. Помнишь весной Мелхор ездил в Арне. Тогда же он договорился с роальдом, что женится на его сестре. Только это секрет, и ты меня не выдавай, – попросила Ибби.
– Тогда откуда ты знаешь?
– Мне Леандр рассказал, но это тоже секрет.
– И Совет уже дал разрешение на брак? – не поверила Лорена.
– Нет. Мелхор боялся, что Совет не одобрит его решение, а потому ждал, пока для невесты приготовят оговоренное приданное, а она сама отправится в Рэмир. Тогда Совету придётся согласиться, чтобы не устраивать скандал – вновь проявила осведомленность Ибби. – Леандр говорит, что у арнийцев уже всё готов, и Совет назначат на ближайшее время, поэтому в том, что я тебе рассказала, нет ничего страшного.
– Сегодня будет Совет, – спохватилась Нив. – Уж не знаю, зачем его собирают, но мне об этом Сэл сказал. Старуха просила его подготовить зал.
Лорена почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– Пошла вон! – жестко произнесла она, отталкивая руки служанки и поднимаясь с кресла. Почувствовав настроение госпожи, Нив поторопилась уйти.
– Правильно, – кивнула Ибби. – Страшно представить, что слуги говорят у нас за спиной.
– Тебя это тоже касается.
– Что?
– Уходи! Оставь меня! – резко произнесла Лорена, чувствуя, что больше не в силах сдерживать себя. Подавляемая злость и страх готовы были вырваться наружу. Ибби ушла, обиженно поджав губы, и Лорена наконец дала себе волю. Рассерженной тигрицей она металась по комнате, осыпая бранью и проклятиями Мелхора и отца. Но это не помогало. Лорена чувствовала, что должна что-то предпринять. Её мятущийся, встревоженный разум вспомнил только одно подходящее имя – ей нужен тьер Рейес. Наставник Мелхора, заменивший ему отца, и ближайший его советник – Рейес был единственным, кто мог бы ей помочь.
Накинув на голову тонкое белое покрывало и закрепив его с помощью серебряного обруча, Лорена отправилась на поиски Рейеса и, разумеется, нашла его рядом с Мелхором. Вслед за сувереном Рейес вошел в зал совета. Двери за ним сразу же закрылись, а стоявшие на карауле солдаты, призванные следить, чтобы никто не смог подслушать происходящего на совете, скрестили перед Лореной алебарды. Она опоздала.
***
Мелхор злился. Подобно тому, как дождь наполняет пустое ведро, злость капля за каплей наполняла Мелхора. Проснувшись утром с головной болью – последствие ночных возлияний, он с неохотой позволил одеть себя в шитый золотом и серебром ярко-красный наряд из парчи. Сшитый по последней моде камзол не давал свободно вздохнуть, а его воротник стойка не позволял повернуть голову, заставляя держать её прямо. У надетого поверх камзола кафтана были слишком широкие, подбитые мехом рукава. Но хуже всего оказались даже не чулки, которые Мелхор, ворча, всё-таки натянул на себя, а туфли – такие тесные и неудобные, что каждый шаг в них казался пыткой.
Мелхор ненавидел свой наряд. Ему больше нравилась простая и удобная одежда. Но, когда идешь на войну, надеваешь кольчугу и латы. Зал Совета был для Мелхора местом битвы, и для него требовалась подходящая случаю обмундирование. Желая как можно скорее решить вопрос с женитьбой, Мелхор хотел с порога напомнить собранию о своём положении, чем надеялся пресечь ненужные споры.
Поэтому, расставив руки в стороны, он терпеливо ждал, пока сотни пуговиц, застежек и тесемок на его одежде будут застегнуты, сцеплены и завязаны. Пока застегнут пояс с ножнами и церемониальным мечом, который, используйся он в настоящей битве, едва ли выдержал одного удара. В самом конце на Мелхора повесили тяжёлое золотое ожерелье и надели на голову корону.
Унизанными перстнями руками Мелхор взял с бархатной подушки скипетр и державу и, желая поскорее покончить со своими мучениями, устремился в Зал Совета. Он так торопился, что даже не поприветствовал ожидающую его свиту, едва удостоив их коротким кивком.
Мелхор стремительно ворвался в зал советов и, чуть прикрыв тяжёлыми веками сухие, испещренные тонкой красной сеточкой сосудов глаза, оглядел собрание. Первые места, как и положено, занимали представители старейших домов Рэмира. Взгляд сам задержался на тьере Андресе из рода Креспо. Увенчанная сединой голова этого великана возвышалась над всеми остальными. Тьер Андрес считался ярым приверженцем традиций, и, как полагал Мелхор, именно он станет его основным противником. На скамьях сзади сидели представители гильдий. Мелхор отыскал среди них темно-синий тюрбан с кисточками мэра Жиля. Своим умом и усердием Гаспар жиль смог проложить себе путь с самых низов в градоправители столицы Рэмира. Он точно сумеет оценить выгоды, которые принесет городу и его жителям, а потому окажет всяческую поддержку.
Мелхор подождал, пока участники собрания, не ожидавшие столь стремительного появления своего соверена, поднимутся, приветствуя его. Только когда последний из них оказался на ногах, Мелхор коротко кивнул и сел на трон. По правую руку от него занял место главного советника тьер Сев, по левую, как брат суверена и следующий в очереди престолонаследия, сел Леандр. В помежутке между троном и креслом Леандра, к великому неудовольствию Сева, встал тьер Рейес.
На правах распорядителя Рейес трижды ударил посохом об пол, возвещая о начале собрания.
Как ближайший и единственный родственник Мелхора, Леандр поднялся и произнёс ритуальную фразу: «Наконец-то милостивые Боги послали Мелхору из рода Мор невесту». На миг в зале воцарилась звенящая тишина, а после десятки голосов заговорили одновременно. От поднявшегося гвалта Мелхор болезненно поморщился: ему казалась, что голова вот-вот расколется надвое. Рейес ударил посохом по полу, призывая собравшихся к порядку. Постепенно голоса стихли, и во вновь наступившей тишине раздался голос тьера Андреса.
«Из какого рода будет невеста?» – пробасил великан.
И Леандр, который едва ли уступал в росте Андресу, легко, как будто не было нескольких дней мучительного обдумывания, как лучше преподнести новость, сказал:
– Возможно, почтенное собрание помнит, как прошлой весной суверен ездил в Арне. Именно там, на одном из торжеств он и увидел свою делисье. Она родственница роальда.
– Чужая! Да ещё и снори! – взвился Сев, и в зале снова заговорили, заспорили.
Мелхор тягостно вздохнул. Корона – символ власти – раскаленным прутом стискивала голову, которая была такой тяжелой, точно её набили камнями. Мелхор даже отложил в сторону скипетр и подпер кулаком щёку. Высокий воротник тут же впился в подбородок, но это было меньшим из неудобств.
– Тише! Тише! – попытался успокоить собрание Рейес.
– Давайте выслушаем до конца! – предложил мэр Жиль. Мелхор оказался прав, его действительно заинтересовали открывающиеся с женитьбой соверена перспективы.
– Да, она – чужая, но разве это первый случай, когда суверен жениться на чужестранке? – спросил Леандр.
– Гуго Кривой взял жену из племени дарийцев, – выкрикнул кто-то.
– И Юсебио – тоже, – признал правоту Леандра тьер Андрес.
– Арнийцы дают за невестой по тридцать тысяч золотом и серебром. К тому же после заключения брака будут подписаны торговые соглашения, – закончил Леандр.
Представители гильдий одобрительно зашептались, подсчитывая будущие прибыли.
– Разве дело в приданном или в соглашениях? – поднялся на ноги Сев. – Каждый из здесь присутствующих знает, что значит жена для воина Свальгора.
Севу не было дела до традиций, и он с радостью про них забывал, если это могло принести ему выгоду. Он хорошо понимал, что Лорена и её договор верейен – единственное, что связывает его с сувереном и позволяет сохранять должность главного советника. Но Сев был слишком хитер, чтобы заявлять о своих притязаниях в лоб, а потому решил сыграть на верности рэмирцев своим традициям.
– Все знают, что она даётся Богами. И кто знает, что случится, если кто-то захочет ослушаться их выбора!
На первых рядах, где сидел тьер Андрес согласно закивали.
– Хочешь сказать, что я вру? – резко спросил Мелхор, позволяя накопившемуся раздражению прорваться наружу.
– Что Вы, разве я могу такое сказать или даже подумать. Я лишь хочу сказать, что вы – молоды, а значит, можете принимать желаемое за действительное. Особенно, если будущий брак подкреплён выгодными для государства договорами. Я и все здесь присутствующие лишь хотим предостеречь вас от необдуманного поступка, способного накликать на вас и на Рэмир гнев богов. Вдруг отступление от традиций вызовет их гнев.
– Согласен! – поддержал выступление Сева тьер Андрес. – Не зря Свальгорова печать называется печатью. Она скрепляет договор между богами и воином и подтверждает его обещание жить и соблюдать традиции Рэмира. Страшная кара падёт на того, кто осмелится ослушаться божественного наказа.
– Возможно, у Совета возникло ощущение, что я пытаюсь его обмануть ради собственной выгоды. Но я лишь чувствую то, что я чувствую. Я хочу жениться на гревин Эйдин, потому что она – моя судьба. Та, кто была послана мне в жёны. И если боги не согласны, то пусть скажут об этом.
По залу прокатился ропот неодобрения. Слова Мелхора были слишком дерзкими. Он словно бросал богам вызов.
– Пусть скажут, – уцепился за последнюю фразу суверена Сев. – Но богам нужно время, чтобы показать своё отношение к вашему браку. Скажем, дней десять. Если за этот срок боги не проявят своего неодобрения, то каждый из здесь присутствующих поддержит вашу свадьбу.
– Да будет так! – Мелхор поднялся с трона и покинул зал совета так же стремительно, как и появился в нём. Он был крайне недоволен тем, как прошло собрание. С одной стороны, он добился своего, и через десять дней Совет обязательно одобрит свадьбу. Но почему-то смутное, тревожное чувство не отпускало его. Внутренний голос подсказывал ему, что он заключил не выгодную сделку, на исполнение которой может потребоваться намного больше сил и времени, чем он ожидал.
***
Спрятавшись за выступом в стене, Лорена видела, как раздосадованный Мелхор покинул зал. За ним по одиночке или группками из зала стали выходить участники собрания, среди которых Лорена разглядела Рейеса, но подойти не решилась из-за идущего следом за ним Сева. Подхватив под руку тьера Андреса, тот что-то эмоциональное ему растолковывал. Лорена хорошо знала отца и видела, что он разозлён не меньше Мелхора, а значит попадаться ему на глаза опасно. Дождавшись, когда отец и тьер Андрес скроются из вида, Лорена побежала догонять тьера Рейеса.
– Тьер Рейес, – окрикнула она его.
Чуть склонив голову вбок распорядителем смотрел на приближающеюся девушку.
– Тьер Рейес, нам необходимо поговорить, – произнесла Лорена, – наедине.
Рейес кивнул и неспешно, глухо постукивая посохом по каменным плитам пола, последовал за Лореной, но, оказавшись в комнате, не спешил заводить разговор. Молчала и Лорена. Она смотрела на своего собеседника, на его белые, как снег, волосы и бороду, на испещренное морщинами лицо – особенно выделялись складки между бровями, придававшие Рейесу суровый вид – и отчего-то оробела. Ожидая окончания совета, Лорена придумала несколько вариантов начала разговора, и не смогла произнести ни одного из них.
– Мне нужна ваша помощь, – наконец выпалила она.
– Помощь? – повторил Рейес, подталкивая её говорить дальше.
– Да. Скажите, правда, что Мелхор собрался жениться не по договору, а по обряду?
– Правда, – подтвердил распорядитель совета. – Я полагаю, эта новость должна тебя обрадовать.
– Обрадовать? Чем же? – удивилась Лорена.
– Тем, что наконец-то закончится тяготивший тебя договор с Мелхором, – пояснил Рейес, снова склонив голову набок и наблюдая за Лореной.
– Разве можно радоваться, меняя одну клетку на другую. Нет, даже хуже. С раннего детства, как только заключили договор верейен, я жила здесь. Замок – мой дом. У Сева всё мне чужое и все. Да и кем я там буду – товаром, который хотят продать подороже и повыгоднее. Нет, не хочу!
– Чего же ты хочешь?
– Быть свободной, – произнесла Лорена желание, давно запавшее ей в душу. – Чтобы никто больше не смел мной командовать. Самой принимать решение и жить своей жизнью.
– Хорошо. Но какой помощи ты ждёшь от меня? – улыбнулся Рейес.
– Я…– Лорена запнулась. Действительно, какой помощи она ждала от этого чужого человека, на что надеялась? – Не можете же вы позволить, чтобы снори стала женой Мелхора? Кто угодно, но только не вы! – воскликнула Лорена, и сама пришла в ужас от сказанного.
Белогерские горы считались непреодолимыми. Упершаяся в них, как в стену, арнийская армия не могла сделать и шага вперёд на землю Рэмира. Захватить же ущелье – единственный известный путь на другую сторону – не получалось. Рэмирцы умирали, но не сдавали позицию. Однако в рядах защитников оказался предатель. С помощью слуги он сообщил врагам о расположение тайного тропы. Перевалив через горный хребет, арнийская армия смертоносной лавиной хлынула на равнину, сминая и уничтожая всё на своём пути. В три дня арнийцы достигли стен замка суверена и с помощью всё того же предателя и его слуги, указавшего подземный ход, ворвались внутрь. Защитники замка сражались как львы, а подоспевшие отряды Сева и Рейеса помогли им выбить неприятеля за его стены. И всё-таки подмога пришла слишком поздно. В те страшные дни многие воины, считавшие замок непреступной твердыней, а потому спрятавшие в нём самое дорогое – жён и детей, надели чёрные одежды. Среди них был и Рейес. Молва говорит, что, когда воин узнал о своей потере, в один миг его угольно-чёрные волосы стали белее снега.
Арнийцы сотворили страшное злодеяние, и, увидев это, боги решили их покарать. С той минуты не было арнийцам покоя, сама природа Рэмира восстала против них, желая изгнать чужаков со своей земли. Точно обезумев, звери и птицы нападали на их армию, клевали, впивались зубами, рвали плоть. И даже деревья поднимали из земли свои корни, путаясь в ногах, цепляясь ветками за одежду. Арнийцы в ужасе спасались бегством. Но точно снежный ком, их армия таяла на глазах. Лишь десятая часть из тех, кто пришёл в Рэмир, смогла вернуть домой. Остальные навеки остались лежать в рэмирской земле, дорого заплатив за своё преступление.
В замке все знали эту печальную историю, но никто никогда не заговаривал о ней с Рейесом. И вдруг Лорена напомнила ему о его утрате. В первый мгновение лицо распорядителя потемнело, черты лица заострились, а в сузившихся глазах блеснул гнев. Перепугавшись, Лорена отшатнулась.
– Ты просишь помощи? – тонкие губы Рейеса сложились в улыбку. Его голос звучал спокойно, а голова по привычке была чуть наклонена вбок. – Я дам тебе совет, который ты, возможно, уже слышала от своего отца. Стань для Мелхора настоящей верейен и роди ребёнка – наследника. Это лучшее, что ты можешь сделать для себя и для Рэмира.
Сказав это, Рейес развернулся и неспешно покинул комнату. А Лорена осталась стоять, схватившись правой рукой за горло и едва дыша от страха.
***
Оказавшись в своих покоях, Мелхор сорвал с головы корону и бросил её на кровать. Бесполезная железка. Следующей Мелхор начал избавляться от одежды. Он принялся расстёгивать камзол, но мелкие пуговицы не желали покидать прорези петель. Тогда Мелхор в нетерпении рванул ворот. Пуговицы горошинами застучали по полу.
– Полегчало?
Мелхор резко обернулся. В кресле у камина сидела Агуэра.
