Через несколько дней растянувшийся и с высоты птичьего полёта походящий на гусеницу свадебный караван преодолел перевал и оказался по другую сторону Белогерских гор. Все эти дни Леандр внимательно следил за арнийцами, особенно за каретой и ехавшей в ней девушкой. Он уже знал, что её зовут Эйдин, что она едет в сопровождении сухой, закутанной в чёрное и от того похожей на выжженное дерево старухи Исгерд – матери правителя Арне, а также служанки. И что она – Эйдин, – и есть та самая невеста, которую ему велено доставить брату. Но вот что странно, Леандр не чувствовал ненависти к Мелхору, но стоило только проклятому Сигвальду, Веленур его побери, показаться рядом с каретой, как Леандр начинал медленно сгорать изнутри. Ревность диким зверев ворочалась в груди, требуя прогнать мерзавца прочь, чтобы не видеть, как он разговаривает с Эйдин, и не слышать, как она смеётся над его шутками. Но горше всего Леандру становилось, когда он сам подъезжал к карете, желая поприветствовать Эйдин, но девушка пряталась от него, задёргивая занавески, как только он появлялся рядом.
С каждым днём Леандр всё больше убеждался, что именно Сигвальд настраивает Эйдин против него. И разве Леандр так много просит? Ему всего-то и надо, что сказать ей несколько слов, чтобы она взглянула на него своими ясными глазами цвета неба. И, кажется, Боги услышали его молитвы.
День выдался не по-осеннему тёплым. В рассчитанной на холодную арнийскую погоду карете стало невыносимо душно, и старуха Исгерд почувствовала себя дурно. Сигвальд объявил привал.
Из тащившегося следом обоза тут же повыскакивали слуги. Нашли подходящую полянку, где установили шатёр, в который перенесли измождённую старуху. Леандр видел, как Эйдин шла рядом с носилками и пыталась успокоить и ободрить свою спутницу, как скрылась в шатре, и в его сердце поселилась уверенность, что именно сегодня он должен с ней поговорить. Он бросился в лес и принялся ломать розово-красные ветки калины и бересклета, рвать ещё не успевшие отцвести цветы душицы, зверобоя и цикория. Ягоды боярышника и рябины горели точно камни рубинов. Никогда прежде ни для одной женщины он не собирал букета. Он был невероятно возбуждён и обрадован новизной ощущений и ожиданием чего-то невероятного и прекрасного.
Леандр вернулся в лагерь как раз в тот момент, когда Эйдин покинула шатёр и решила прогуляться. Леандр тут же направился к ней, ни капли не беспокоясь, как это может выглядеть со стороны.
– Тьера Эйдин, я несказанно рад, что могу видеть вас, говорить с вами. Я собрал этот букет для вас, но уверяю вас, что ни один цветок не сравнится красотой с вами, – с пылом произнёс Леандр и протянул свой скромный дар. Но девушка почему-то отпрянула от него и с непониманием смотрела то на Леандра, то на букет в его руках.
– Тьер Леандр, – раздался голос непонятно откуда взявшегося Сигвальда.
Леандр оглянулся и увидел идущего к ним арнийца.
– Почтенный Сигвальд, – ответил на приветствие Леандр, чувствуя, как в душе зарождается злость. Опять ему мешают.
– Вижу, вы решили поговорить с гревин Эйдин, – произнёс Сигвальд, вставая рядом с девушкой. – К сожалению, она не знает рэмирского, так что мне придётся поработать для вас переводчиком. Разрешите для начала вас представить.
Сигвальд обратился к Эйдин на грубом, как показалось Леандру, арнийском языке, указывая рукой в сторону Ленадра. На лице Эйдин появилась лёгкая улыбка. Поклонившись Леандру, она заговорила, обращаясь к нему. И такой у неё был красивый, нежный голос, что даже резкие, каркающие арнийские слова зазвучали точно песня.
– Гревин Эйдин рада приветствовать своего будущего родственника, – перевёл Сигвальд.
– Я тоже рад знакомству и хочу преподнести букет в знак моей дружбы и расположения, – Леандру не нравилось, что арниец выступает в роли посредника и всё внутри него противилось этому, но другого выхода не было. Леандр внимательно следил за лицом Эйдин, когда арниец переводил ей его слова.
Эйдин бросила робкий взгляд на Леандра и виновато опустив глаза, заговорила.
– Гревин Эйдин благодарна вам за внимание, – перевёл Сигвальд. – Но, к сожалению, не может принять букет. Гревин Эйдин делит шатёр с элдринген Исгерд и очень переживает, как бы запах цветов не вызвал у элдринген новый приступ дурноты. Гревин Эйдин надеется, что вы поймёте и не примете её отказ за оскорбление.
– Скажите тьере, что я не сержусь, – ответил Ленадр, у которого от гнева в ушах шумела кровь. – Что же, не стану больше вам докучать.
Эйдин поклонилась и произнесла что-то на прощанье.
– Гревин Эйдин желает вам хорошего дня.
Леандр кивнул и, развернувшись спиной к Эйдин и Сигвальду, зашагал прочь, по пути отшвырнув дурацкий, никому ненужный веник. Не хочет брать – не надо. Но тут же одёрнул себя. А с чего он взял, что Эйдин не нужен его подарок? Возможно, проклятый арниец специально переврал её слова. Нет уж, пусть она сама ему скажет. Им просто нужно спокойно поговорить, без всяких посредников. И пускай Эйдин не знает ни слова по рэмирски, но Леандр сумеет ей объяснить. Им просто нужно остаться наедине – вот мысль, которая выкристаллизовалась для Ленадра в сумасбродное решение. Очевидно что-то отразилось на его лицо, потому что оказавшийся рядом Васко с тревогой спросил:
– Что случилось?
– Ей не нужен мой подарок, – зло бросил Леандр.
– Оставь, – попытался удержать его Васко. Но Леандр сбросил его руку с плеча и вскочил на коня:
– Не нужен – не надо, я не напрашиваюсь. Но пусть сама мне об этом скажет.
И с этими словами с силой пришпорил коня. Васко только головой покачал, чувствуя неладное, и бросился к своей лошади.
Порыв ветра ударил Леандра в лицо. Его конь стрелой мчался к девушке и к уже успевшему отойти от неё на небольшое расстояние Сигвальду. Очевидно, арниец понял, что в голове у Леандра и кинулся к Эйдин. Но Леандр оказался быстрее. Свесившись на правую сторону, он подхватил Эйдин за талию и, крепко обняв, усадил перед собой. Девчонка только ойкнула от страха и замерла.
– Стой! – крикнул Сигвальд.
Но Леандр и не думал его слушаться. Он злорадно улыбнулся, представив, какое у арнийца сейчас должно было быть лицо и пришпорил коня. Он выехал на дорогу и помчался прочь всё быстрее и быстрее. Но вскоре позади послышались крики и лошадиное ржание. Обернувшись, Леандр увидел преследовавших его четверых арнийцев во главе с Сигвальдом и чуть отставшего Васко.
– Проклятье! – выругался Леандр. Было видно, что преследователи не отступятся. Он снова пришпорил коня, но тот уже и так бежал из последних, надсадно храпя. Леандр стал понимать всю четность своей затеи: как долго ещё сможет проскакать его конь, а самое главное – куда им ехать? Но врождённое упрямство не позволяло ему остановиться. Сдаться – значит признать себя побеждённым. Значит, дать повод проклятому арнийцу посмеяться над собой. Нет, никогда! Он лучше свернёт себе шею или загонит коня на смерть, смотря что произойдёт раньше.
Впереди показался мост над небольшой речушкой. Копыта коня гулко застучали по деревянным мосткам. И снова замелькали деревья. Вдруг совсем рядом пропела стрела, вонзившись в землю слева от крупа коня. Леандр тут же натянул поводья, заставив коня свернуть с дороги. Как только они оказались под прикрытием деревьев, он спрыгнул на землю, увлекая за собой Эйдин. Снова пронзительное жужжание. Стрела прошла близко, очень близко.
Леандр спрятал Эйдин за ствол дерева, закрывая собой. А в следующий миг прогремел взрыв, уничтожая мост и поднимая в воздух клубы пыли. Испуганно заржали лошади.
– Нападение! Рассредоточиться! – донеслось до Леандра. И пользуясь сумятицей, наставшей не только среди тех, на кого напали, но и тех, кто напал, Леандр рискнул выглянуть из своего укрытия. Он видел, как пятеро арнийцев сражаются с восьмью разбойниками. Но разбойниками ли? Уж слишком ловко и профессионально обращались нападающие с оружием. Засевший на дереве лучник из-за поднятой взрывом пыли временно «ослеп» и, опасаясь попасть в своих, выжидал. Краем глаза Леандр заметил мелькнувшую среди кустов тёмную макушку Васко и скорее угадал, чем увидел, что друг отправился за жизнью лучника. Леандру отчаянно захотелось ворваться в кипевшее перед ним сражение, чтобы рубить и колоть мерзавцев, посмевших покуситься на его жизнь. Сжав в руке рукоять меча, он дёрнулся вперёд, но что-то удерживало его. Он опустил глаза и увидел бледное лицо девушки и её огромные, полные страха и ужаса глаза. Её маленькая ручка так крепко вцепилась в рубашку Леандра, что даже костяшки побелели. А ведь она оказалась в опасности из-за него. Не позволь он глупой злости взять над собой верх, не похить он её, она бы находилась сейчас в лагере, под защитой Сигвальда и его солдат. Она может пострадать из-за его, Леандра, глупости и несдержанности. Впервые в жизни он почувствовал что-то сродни мук совести.
Раньше всё было просто. Леандр делал что хотел, позволяя Мелхору разбираться с последствиями его безрассудств. Конечно, Леандр делал вид, что злится и обижается на брата, однако всегда соглашался с принятыми им решениями, потому что чаще всего они были выгодны для Леандра. А если нет, то можно и потерпеть, раз уж Мелхор несёт на себе всю ответственность. Но сейчас-то Мелхора не было рядом. Зато была она. Как Леандр мог о ней забыть? А что было бы, если бы она погибла, как бы он жил без неё? Холодный липкий страх волной прокатился по телу. Представить подобное оказалось невероятным. На миг Леандру даже показалось, что он лишился воздуха. Нет! Невозможно! Отныне, чтобы не случилось, он отвечает за неё.
– Не бойся, не уйду, – произнёс он, накрывая её маленькую холодную ладошку своей. – Никуда я теперь от тебя не денусь.
И вроде бы сказал на рэмирском, но она его поняла. Взгляд по-прежнему был испуганным, но напряжение ушло. И самое поразительное, он тоже понял, когда она еле слышно прошептала: «Спасибо».
Леандр замер, чутко прислушиваясь к звукам битвы. Слева зашуршали кусты, заставляя насторожиться. И Леандр уже занёс меч, чтобы ударить первым…
– Это ты, – с облегчением выдохнул он, увидев перед собой Васко.
– Всё закончилось. Вас ищет Сигвальд.
– Идём, – кивнул Леандр и повёл за собой Эйдин, чью руку он продолжал крепко сжимать.
Двое арнийцев стаскивали трупы наёмников на обочину дороги, ещё один помогал раненому товарищу. Сигвальд разглядывал то, что осталось от моста.
– Похоже нападавшие нас ждали и успели хорошенько подготовиться. А ведь мы должны были проехать здесь примерно час назад. Можно сказать, что недомогание элдринген Исгерд и ваше безрассудство спасли нам жизнь.
«И всё?» – удивился про себя Леандр. Он-то ожидал, что Сигвальд не упустит случай и устроит ему хорошенькую выволочку. Весьма болезненную для гордости Леандра, но в конце концов он это заслужил. Но, похоже, арниец оказался благороднее, чем ожидал Леандр.
– А что с теми, кто остался в лагере? – после небольшой заминки спросил Леандр.
– Не знаю. Но вряд ли нас ждали только эти девять. Скорее всего вторая часть отряда напала на наш лагерь. Или разбежались. Их планы были нарушены, и им пришлось действовать наудачу. В любом случае нам остаётся только ждать.
Сигвальд обратился к Эйдин спрашивая, в порядке ли она. Конечно же он видел, что Леандр держит её за руку, но снова проявил такт и сделал вид, что не заметил.
Они устроились в тени деревьев и стали ждать. Через какое-то время на дороге по другую сторону речушки показался всадник, которым оказался бородатый помощник Сигвальда.
– Хало, Барди!
– Хало, Сигвальд, – отозвался тот на приветствие начальника.
– Вордан гет эс? – крикнул Сигвальд, спрашивая, как дела.
– Гут, нух клян страйт, – беззаботно отозвался Барди, обозвав сражение с наёмниками небольшой сутолокой.
– Ферлусте?
– Ней.
– Фервундет?
– Цей.
– Потерь нет, десять раненых, – перевёл Сигвальд. Он что-то ещё обсудил со своим помощником. Потом тот махнул на прощание рукой и исчез.
– Река хоть узкая и не глубокая, зато с крутыми берегами. Карета, да и обозы переправиться здесь не смогут. Нужно искать другую дорогу или найти тех, кто починит мост. Но в первую очередь нам следует позаботиться о ночлеге. Это ваши земля, вам и решать, что нам делать дальше, – произнёс Сигвальд, глядя на Леандра. Тот же перевёл взгляд на Васко.
– Здесь недалеко должна быть деревня, можем переночевать там, – предложил он.
– Хорошо, – согласился Сигвальд и посмотрел на Леандра, – вы же не станете возражать, если на этот раз гревин Эйдин поедет со мной.
Леандр покачал головой.
– Тогда в путь.
Прода от 15.08
Васко тяжело вздохнул и поднял глаза на небо. Жёлтый диск солнца зацепился за макушки деревьев, ещё немного и, сорвавшись, скатится за горизонт. И тогда тёплый осенний день сменится осенней ночью, с выпадающей на рассвете холодной росой и липнущей к коже сыростью. Но не только это беспокоило Васко. С каждой секундой ускользающего дня он чувствовал, как истончается граница между мирами, и поднимают голову тени Веленурова царства. С каждой секундой он всё отчетливее видел тонкие серебристые нити, которые тянулись к нему. Он подбирал их и аккуратно завязывал узелки, подобные тем, которыми кукловод надёжно закрепляет своих марионеток. Васко пока и сам не понимал, что собирается делать с ними, но пусть лучше побудут у него. Так спокойнее. Вспомнилось данное Лорене обещание. Взгляд Васко упал на ехавшего впереди Сигвальда. За широкой спиной арнийца и не видно ту, которую он, Васко, пообещал убить. Лишь подол платья, да выглядывающий из-под него носок сапожка и разглядишь, такая она маленькая, такая хрупкая. Хватит ли у него решимости сдержать обещание, осмелится ли…
– О чём задумался, – прервал размышления Васко Леандр.
– Что неплохо бы добраться до деревни засветло. Не нравятся мне здешние места.
– Ещё бы, считай пограничье, двадцать лет назад здесь самые яростные бои шли. Людей полегло немерено как наших, так и арнийских. Не удивительно, что странники по этим лесам бродят. Ты их чувствуешь?
Немного поколебавшись, Васко кивнул.
– Но нам-то нечего опасаться, у нас же есть ты, – похлопал по плечу друга Леандр. Васко снова кивнул и в этот же миг подхватил невидимую для обычного человека серебристую нить. Он по-прежнему не знал, что с ними делать. Но пусть будут, на всякий случай.
Деревня обнаружилась внезапно, она точно выпрыгнула на путников из густых зарослей леса. Обнесенные глухим высоким частоколом шесть добротных, крепких домов выстроились по обеим сторонам главной и единственной улицы. Солнце ещё не село, и въездные ворота в деревеньку были открыты.
В деревне стояла странная тишина. Все привычные звуки точно исчезли. Не было квохтания суетливых кур, блеяния коз или перекрикивания детворы и взрослых. Даже стрекот кузнечиков и пение птиц стихли. Остался лишь стук копыт по утоптанной дороге.
– Рэмирцы не очень-то гостеприимны, – заметил Сигвальд, поглядывая по сторонам. Двери некоторых домов открывались. На крыльцо выходили мужчины и провожали хмурым, напряженным взглядом приехавших. В окнах мелькали любопытные и немного испуганные лица детей.
– Они видят арнийца, стоит ли их винить, – оскалился в улыбке Леандр. Внешне он казался беззаботным, но по тому, как легла на пояс его рука, как он ближе подъехал к Сигвальду, а точнее к Эйдин, становилось понятно, что Леандр тоже настороже.
