– Ибби. Она меня не отпустит. Я знаю, она ищет ножны. Я слышу, как она ходит, как трогает вещи. Но она их не найдёт. Я их спрятала, – Лорена улыбнулась Васко. – Я её обманула.
– Ножны? Ты их спрятала? Где?
Лорена вскочила с кровати и подбежала к гобелену, за которым на гвоздике спрятала ножны.
– Вот. Я слышала, как Мелхор требовал, чтобы Клет нашёл того, кто сделал нож. Нашёл мастера. Тебя. Меня… Прошу, давай уедем!
– Я об этом позабочусь, – Васко забрал ножны. – И о странниках не волнуйся.
Он обвёл комнату взглядом, лишь на миг задержавшись на углу возле камина:
– Их здесь нет и не будет. Я тебе обещаю.
– Но ты ведь не уйдёшь?
Точно маленького ребёнка, Васко уложил Лорену в постель, подоткнув одеяло и держа её руку.
– Не уйду. Спи. Я постараюсь подготовить всё как можно скорее к отъезду.
– Не торопись.
– Ты передумала ехать?
– Нет, разумеется, нет, – Лорена поднесла его ладонь к губам и поцеловала. – Просто не спеши. Уедем после свадьбы Мелхора.
– Хорошо, – Васко очень хотелось ей верить, но он видел, как изменился её взгляд. В нём больше не было страха, зато появилась ненавистная, алчная гордость. Васко смотрел на мирно спящую Лорену и истово молился всем богам, чтобы она сдержала слово, и они смогли уехать.
У Эйдин было целых две причины для злости. Одна из них сидела в кресле и время от времени тяжело и виновато вздыхала, бросая косые взгляды на Эйдин. Вторая – устроившись возле окна, подшивала её – Эйдин, свадебное платье.
– Может складочку на юбке заложим, пышнее получится? – Нерея вытянула руку и придирчиво осмотрела свою работу, не увела ли строчку и ровный ли подол?
– Не надо, – резко ответила Эйдин и тут же закусила губу, чтобы сдержать злые слёзы. Она понимала, что не имеет права злится, но всё-таки злилась, да так сильно что перед глазами плясали чёрные точки, а руки мелко подрагивали.
Леандр снова тяжело вздохнул и потёр вспотевшие ладони о колени. И гнев Эйдин тут же перекинулся на него. Зачем, зачем он привёл к ней эту женщину? Неужели не понимает, что видеть её, видеть их вместе для Эйдин всё равно, что ножом по сердцу. Там в Арне в другой жизни, которая была у неё до встрече с Леандром, она всё время мёрзла. Лекари утверждали, что всё из-за нерадивости повитухи, которая забыла при пеленании положить в кроватку новорождённой пластинку железа от злых духов. Вот пролетающая мимо силва и подшутила, уронив в сердце Эйдин кусочек льда. Родители, как могли отогревали Эйдин: кутали в тёплые одежды, сажали поближе к горящему камину, а на ночь клали в ноги раскалённый докрасна камень. Но ничего не помогало, и только рядом с Леандром Эйдин почувствовала, что сковывающий её холод отступает, что её сердце бьётся, что оно живое, сама Эйдин – живая.
Она понимала, что в Рэмире её ждёт другой, за которого она должна будет выйти замуж и всячески готовила себя, стараясь смириться. Но чего она не ожидала, так узнать по приезде в замок, что у Леандра уже есть невеста. Что другая заберёт у неё её счастье, её солнце. И теперь эта другая сидит в комнате Эйдин – Леандр сам привёл её – и подшивает ненавистное свадебное платье. Почему именно она? Неужели во всём Рэмире не нашлось другой швеи?
Эйдин склонила голову, и одна непрошенная слезинка всё-таки сорвалась с ресниц и упала на подол платья, оставив тёмное пятно.
– Что случилось? – Нерея тут же отложила в сторону шитьё и подошла к Эйдин.
– Не трогай! – Эйдин вскочила на ноги, оттолкнув протянутую к ней руку. Она видела, как Нерея и Леандр встревоженно переглянулись, как тот пожал плечами на невысказанный вопрос. Эйдин пыталась сдержаться, но слова сорвались с её губ раньше, чем она успела подумать:
– Я не хочу выходить замуж. И чтобы ты женился на… – она бросила взгляд на Нерею, – тоже не хочу!
– Но мы и не собирались жениться, – произнесла Нерея.
– Что?
– Я же говорил, – вздохнул Леандр, – но ты же не веришь. Вот и привёл Нерею, чтобы ты своими ушами услышала.
– Правда? – Эйдин перевела взгляд на ту, которую ещё миг назад считала соперницей.
– Леандр спас меня, назвав своей невестой. Но наше соглашение было лишь временным. К тому же, я нашла старшего брата, и Лендру больше не надо нести за меня ответственность. Так что он хоть завтра может объявить о разрыве помолвки.
– Правда? – на миг на лице Эйдин расцвела улыбка и тут же погасла, – но…но я всё ещё должна выйти замуж.
Возможно, ей только показалось, но она заметила, как на лицо Нереи легла тень. Девушка поспешила снова занять место у окна и вернуться к шитью.
– Зря не хочешь сделать складку, получилось бы красиво, – отстранённо произнесла Нерея.
– Попроси его отказаться от свадьбы, – обратился к ней Леандр.
– Да разве я могу?
– Ты хотя бы попробуй.
– А сам чего? Ведь Эйди твой делисье, так почему не заявишь на неё права?
– Я не посмею? – опустил глаза Леандр, – не посмею опозорить брата. Если два воина Свальгора заявляют права на одну женщину, рассудить их может только поединок.
– И что? Дрался же Мелхор с Бенинго из-за меня.
– Тут другое. На судебном поединке лишь боги решают кто прав, кто виноват. Поэтому выиграть может любой, даже слабый. Но в поединке воинов боги молчат. Каждый сам своей силой доказывает право на женщину. Суверен не может быть слабым, он не может проиграть, тем более родному брату. Раньше я о подобном бы и не задумался и сразу же бросил вызов. Но теперь я понимаю, что, когда от тебя зависят жизни людей, приходится поступиться чувствами.
В комнате повисло молчание. Эйдин переводила взгляд с Леандра на Нерею. Она ни слове не понимала из их разговора, но чувствовала, что речь идёт о чём-то важно, потому не решалась вмешиваться.
– Попроси его, – повторил просьбу Леандр.
Нерея поджала губы и еле заметно кивнула.
Лорена украдкой наблюдала за тем, как открылись двери зала советов, как в холл по одному, по два, а то и небольшими группками выходили тьеры. Рейес показался в компании мужчины в богато украшенном золотой вышивкой наряде. Они что-то тихо обсуждали. При этом собеседник Рейеса широко и бурно жестикулировал. Выждав немного, Лорена последовала за ними. Сначала она хотела подойти к советнику, как только тот расстался со своим собеседником. Но вокруг было слишком много чужих глаз, поэтому она продолжала идти за ним, соблюдая расстояние, так чтобы со стороны казалось, что она просто прогуливается. Кто-то её узнавал и кивал, приветствуя. Лорена улыбалась и кивала в ответ, но при этом не теряла из виду Рейеса.
Так они добрались до длинной анфилады, соединяющей два крыла замка. Лорена отвлеклась на мгновение, раскланиваясь с очередным знакомым, а когда повернулась, поняла, что Рейес исчез. Лорена побежала по анфиладе, и эхо её шагов понеслось вперёд неё, отскакивая от стен. Вдруг кто-то схватил Лорену за локоть и с силой толкнул в неглубокую нишу в стене.
– Зачем шла за мной? – навис над ней Рейес.
– Я… – замямлила Лорена, но сумела взять себя в руки и твёрдо произнести, – я хочу, чтобы вы помогли мне расстроить свадьбу.
– И почему я должен тебе помогать?
– Потому что вы так же, как и я, не хотите, чтобы она состоялась.
– Только глупцы не хотят, чтобы наша страна жила в мире и процветании, – усмехнулся советник и развернулся, чтобы уйти, но был остановлен. Он с удивлением посмотрел на руку Лорены, державшую его за рукав.
– Арнийцы, вы же их ненавидите, – смело заявила Лорена.
– С чего ты взяла?
– Вы украли браслет Мелхора.
Рейес развернулся к Лорене и сделал шаг, заставив ту вжаться в стену.
– Я видела, как вы выходили из его комнаты, когда он уехал на охоту.
– И что?
Тёмные глаза Рейеса не моргая смотрели на Лорену и ей показалось, что она оказалась на дне глубокого колодца и холодные воды сошлись у неё над головой. Воздуха в груди почти не осталось, но, чтобы выжить, ей нужно продолжать бороться. И она с усилием вытолкнула из себя слова.
– Я хотела сделать тоже самое, поэтому зашла сразу после вас. В комнате был ужасный беспорядок: сундуки открыты, а вещи раскиданы по полу.
– Возможно, это сделал побывавший там до меня вор, – холодная, костлявая рука сжала горло Лорены.
– Тогда…– она сделала судорожный вдох, – тогда почему не позвали охрану? Я проверила, браслета уже не было.
– И что же мне с тобой делать? – ласково, почти по-доброму произнёс советник. У Лорены зашумело в ушах, ещё чуть-чуть и она потеряет сознание.
– Помочь разрушить свадьбу, – из последних сил выдохнула она.
– А не испугаешься?
Лорена покачала головой.
– Ладно.
Рейес убрал руку, и она согнулась пополам, кашляя и пытаясь сделать вдох. Голова кружилась, лёгкие жгло, а на шее всё ещё ощущалась хватка холодных костлявых пальцев.
– Найди надёжного помощника. Я скажу, что делать дальше, – Рейес стряхнул рукава, поправляя складки на одежде, и, заложив руки за спину, неспешно пошёл по анфиладе, повернув голову в сторону окон и наслаждаясь видом сада.
Лорена с ненавистью посмотрела ему вслед. Ничего, придёт день, и она ему отплатит. Непременно отплатит. А сейчас его заносчивость можно и потерпеть. Пока он ей нужен.
Нерея и сама не понимала, почему так сильно волнуется. Она даже не посмела облокотиться на спинку стула, так и осталась сидеть на самом его краешке, да ещё и руки на коленях сложила, крепко сжав ладони. А ведь она даже обрадовалась, когда получила послание от Сигвальда. Она и сама хотела с ним встретиться. Рассказать обо всё, что с ней случилось. Конечно, с Беренгером ей было проще, легче, он был для неё роднее, потому что всегда был рядом, с самого её рождения. Сигвальд появился в жизни Нереи позже, к нему приходилось привыкать, преодолевая неловкость. Но он всегда был к ней добр, она нутром чувствовала, что он ей нечужой, что доверяет и заботится о ней, и старалась платить той же монетой. А теперь отчего-то испугалась. Наблюдала за тем, как он ходит туда-сюда по комнате, не решаясь начать разговор, и её начинало одолевать дурное предчувствие.
– И долго ты ещё молчать будешь? – грубо спросил Берн. Нерея вздрогнула и покосилась на брата. Тот стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки. Голова запрокинута, веки полуприкрыты. Со стороны могло показаться, что он расслаблен и того и гляди заснёт, на самом же деле Берн чутко следил за всем, что происходило в комнате. Нерея поняла, что именно его присутствие беспокоит её больше всего. За всю свою жизнь Берн с Сигвальдом и парой десятков слов не перебросились. Не потому, что враждовал, им просто не о чем было разговаривать – уж слишком они разные люди. Единственное, что их объединяло, была Нерея. А значит и собрались они, чтобы поговорить о ней.
– Сейчас, не торопи. Дай с мыслями собраться, – Сигвальд потёр ладонью лоб, точно это жест и правда мог ему помочь.
– Да чего тут, – Берн посмотрел Нерее в глаза и безжалостно отрезал, – Ты должна уехать из замка.
Слова прозвучали как приговор. Нерея сразу поняла, что это конец, что братья уже всё решили. И глубоко в душе она понимала, что они правы, но в сердце росла обида, боль и несогласие. Да как они могут?! Вот так?! А она?! Разве её чувства ничего не значат?! Но открыто возражать Нерея не посмела.
– Почему?
– Ты и сама понимаешь. Не маленькая. Видишь же как он на тебя смотрит. Знаешь, чего хочет. Но сама подумай, он суверен. А ты? Кто для него ты?
– Ты сам знаешь кто, – Нерея с вызовом посмотрела на Берна.
– Знаю, потому и говорю. Сам он тебя в жизни не отпустит. Я бы на его месте не отпустил. Потому и говорю, что бежать надо. Понимаешь?
– Нет, не понимаю. Я больше не Иданир. Она мертва, вы сами её похоронили. А значит мои отношения с ним никак на Арне не отразятся. Уехать? Сбежать? А куда? Мне некуда возвращаться. Вы меня лишили дома. А мне здесь хорошо. Он обо мне заботиться, он добр ко мне!
– И чего стоит его доброта? – прогремел Берн, отбросив сдержанность. – Ты для него больше Рэмира? Больше власти? Отказался ли он от них ради тебя? Или позвал тебя замуж? Нет, он женится на Эйдин, потому что ему так выгодно. Это ты называешь добротой?
– Свадьба с Эйдин не только ему выгодна, – Нерея бросила взгляд на Сигвальда.
– Но она станет ему женой, – не унимался Берн, – а кем станешь ты? Хочешь жить в позоре, как наша мать?
– Берн! – предостерегающе крикнул Сигвальд, но поздно, обидные слова же сорвались с его губ.
– Не смей! – Нерея вскочила на ноги. Руки сами сжались в кулаки. Обида за мать, за себя жгла изнутри. Нерея и не поняла, как ударила Берна в живот. Ударила и сама испугалась своего поступка. Замерла, не смея взглянуть на брата, встретиться с ним взглядом. Ей было страшно прочитать в его глазах презрение. Но с презрением ещё можно справиться, а если в них будет сочувствие, жалость. Нет, подобного она просто не сможет вынести. Нерея ждала, как поступит Берн. Не проронив ни слова, тот сделал шаг назад. Повисшая в комнате тишина была подобна трещине на кувшине. И чем дольше она длилась, тем больше становилась трещина. И надо бы что-то сказать, пока тишина не легла пропастью между ними. Но что?
– Как-то, в один из моих приездов, мама рассказала мне старую легенду, – мягко произнёс Сигвальд. – Однажды бог солнца Свальгор влюбился в смертную девушку. Богиня земли Марешь узнала о неверности супруга и решила отомстить разлучнице, приказав волкам найти и растерзать ту, что дерзнула очаровать её мужа. Но недаром Солнце – око Свальгора – катится по небу, наблюдая за всем, что происходит на земле. Узнав о намерении супруги, Свальгор выкрал девушку и поселил её в небесном дворце, превратив в луну. Но даже став Луной, девушка осталась смертной. Каждый месяц она рождается снова, растёт, а достигнув расцвета, начинает медленно угасать. В полнолуние, когда Луна особенно прекрасна, Свальгор посещает покои возлюбленной. У них есть лишь ночь, чтобы побыть вместе, а потом они снова разлучаться на месяц. От их любви родились Совы и летучие мыши. Чтобы не попадаться на глаза богине Марешь, они осмеливаются летать лишь ночью, когда мать может за ними присматривать. С тех пор в Рэмире принято называть любовниц Луной. У мамы тогда было печальное лицо. Помню, я ещё спросил, почему ей грустно? Ей жаль Луну? А она покачала головой и ответила, что ей жаль детей Луны. Они обречены жить во тьме, никогда не видя солнечного света. А почему? Что такого ужасного они совершили? Разве они чудища какие? Почему нужно жить в страхе, оглядывать, прислушиваться к шепоткам за спиной? Жить не смея поднять головы, выпрямиться в полный рост, говорить смело. Почему? – Нерея вздрогнула, когда Сигвальд положил руку ей на плечо и ободряюще сжал, – Признаю, я виноват пред тобой – я лишил тебя дома. Случись подобное несколько лет назад, я никогда бы так не поступил. Просто рубанул бы мечом: будь что будет, и поехал бы за тобой. Но сейчас у меня есть Анника и Ульве. Я отвечаю за них и хочу, чтобы мой сын жил и смело держал голову, не перед кем не кланяясь, не заискивая. Понимаешь?
Нерея лишь кивнула в ответ: в горле комом стояли слёзы, так что трудно и слово сказать.
– В твоих чувствах к Мелхору, – Нерея вздрогнула, услышав его имя. До того, как оно прозвучало, разговор казался ненастоящим, лишённым очертаний, точно облако.
– Ножны? Ты их спрятала? Где?
Лорена вскочила с кровати и подбежала к гобелену, за которым на гвоздике спрятала ножны.
– Вот. Я слышала, как Мелхор требовал, чтобы Клет нашёл того, кто сделал нож. Нашёл мастера. Тебя. Меня… Прошу, давай уедем!
– Я об этом позабочусь, – Васко забрал ножны. – И о странниках не волнуйся.
Он обвёл комнату взглядом, лишь на миг задержавшись на углу возле камина:
– Их здесь нет и не будет. Я тебе обещаю.
– Но ты ведь не уйдёшь?
Точно маленького ребёнка, Васко уложил Лорену в постель, подоткнув одеяло и держа её руку.
– Не уйду. Спи. Я постараюсь подготовить всё как можно скорее к отъезду.
– Не торопись.
– Ты передумала ехать?
– Нет, разумеется, нет, – Лорена поднесла его ладонь к губам и поцеловала. – Просто не спеши. Уедем после свадьбы Мелхора.
– Хорошо, – Васко очень хотелось ей верить, но он видел, как изменился её взгляд. В нём больше не было страха, зато появилась ненавистная, алчная гордость. Васко смотрел на мирно спящую Лорену и истово молился всем богам, чтобы она сдержала слово, и они смогли уехать.
Прода от 15.12.2024, 22:15
Глава 25
У Эйдин было целых две причины для злости. Одна из них сидела в кресле и время от времени тяжело и виновато вздыхала, бросая косые взгляды на Эйдин. Вторая – устроившись возле окна, подшивала её – Эйдин, свадебное платье.
– Может складочку на юбке заложим, пышнее получится? – Нерея вытянула руку и придирчиво осмотрела свою работу, не увела ли строчку и ровный ли подол?
– Не надо, – резко ответила Эйдин и тут же закусила губу, чтобы сдержать злые слёзы. Она понимала, что не имеет права злится, но всё-таки злилась, да так сильно что перед глазами плясали чёрные точки, а руки мелко подрагивали.
Леандр снова тяжело вздохнул и потёр вспотевшие ладони о колени. И гнев Эйдин тут же перекинулся на него. Зачем, зачем он привёл к ней эту женщину? Неужели не понимает, что видеть её, видеть их вместе для Эйдин всё равно, что ножом по сердцу. Там в Арне в другой жизни, которая была у неё до встрече с Леандром, она всё время мёрзла. Лекари утверждали, что всё из-за нерадивости повитухи, которая забыла при пеленании положить в кроватку новорождённой пластинку железа от злых духов. Вот пролетающая мимо силва и подшутила, уронив в сердце Эйдин кусочек льда. Родители, как могли отогревали Эйдин: кутали в тёплые одежды, сажали поближе к горящему камину, а на ночь клали в ноги раскалённый докрасна камень. Но ничего не помогало, и только рядом с Леандром Эйдин почувствовала, что сковывающий её холод отступает, что её сердце бьётся, что оно живое, сама Эйдин – живая.
Она понимала, что в Рэмире её ждёт другой, за которого она должна будет выйти замуж и всячески готовила себя, стараясь смириться. Но чего она не ожидала, так узнать по приезде в замок, что у Леандра уже есть невеста. Что другая заберёт у неё её счастье, её солнце. И теперь эта другая сидит в комнате Эйдин – Леандр сам привёл её – и подшивает ненавистное свадебное платье. Почему именно она? Неужели во всём Рэмире не нашлось другой швеи?
Эйдин склонила голову, и одна непрошенная слезинка всё-таки сорвалась с ресниц и упала на подол платья, оставив тёмное пятно.
– Что случилось? – Нерея тут же отложила в сторону шитьё и подошла к Эйдин.
– Не трогай! – Эйдин вскочила на ноги, оттолкнув протянутую к ней руку. Она видела, как Нерея и Леандр встревоженно переглянулись, как тот пожал плечами на невысказанный вопрос. Эйдин пыталась сдержаться, но слова сорвались с её губ раньше, чем она успела подумать:
– Я не хочу выходить замуж. И чтобы ты женился на… – она бросила взгляд на Нерею, – тоже не хочу!
– Но мы и не собирались жениться, – произнесла Нерея.
– Что?
– Я же говорил, – вздохнул Леандр, – но ты же не веришь. Вот и привёл Нерею, чтобы ты своими ушами услышала.
– Правда? – Эйдин перевела взгляд на ту, которую ещё миг назад считала соперницей.
– Леандр спас меня, назвав своей невестой. Но наше соглашение было лишь временным. К тому же, я нашла старшего брата, и Лендру больше не надо нести за меня ответственность. Так что он хоть завтра может объявить о разрыве помолвки.
– Правда? – на миг на лице Эйдин расцвела улыбка и тут же погасла, – но…но я всё ещё должна выйти замуж.
Возможно, ей только показалось, но она заметила, как на лицо Нереи легла тень. Девушка поспешила снова занять место у окна и вернуться к шитью.
– Зря не хочешь сделать складку, получилось бы красиво, – отстранённо произнесла Нерея.
– Попроси его отказаться от свадьбы, – обратился к ней Леандр.
– Да разве я могу?
– Ты хотя бы попробуй.
– А сам чего? Ведь Эйди твой делисье, так почему не заявишь на неё права?
– Я не посмею? – опустил глаза Леандр, – не посмею опозорить брата. Если два воина Свальгора заявляют права на одну женщину, рассудить их может только поединок.
– И что? Дрался же Мелхор с Бенинго из-за меня.
– Тут другое. На судебном поединке лишь боги решают кто прав, кто виноват. Поэтому выиграть может любой, даже слабый. Но в поединке воинов боги молчат. Каждый сам своей силой доказывает право на женщину. Суверен не может быть слабым, он не может проиграть, тем более родному брату. Раньше я о подобном бы и не задумался и сразу же бросил вызов. Но теперь я понимаю, что, когда от тебя зависят жизни людей, приходится поступиться чувствами.
В комнате повисло молчание. Эйдин переводила взгляд с Леандра на Нерею. Она ни слове не понимала из их разговора, но чувствовала, что речь идёт о чём-то важно, потому не решалась вмешиваться.
– Попроси его, – повторил просьбу Леандр.
Нерея поджала губы и еле заметно кивнула.
Прода от 22.12.2024, 21:22
***
Лорена украдкой наблюдала за тем, как открылись двери зала советов, как в холл по одному, по два, а то и небольшими группками выходили тьеры. Рейес показался в компании мужчины в богато украшенном золотой вышивкой наряде. Они что-то тихо обсуждали. При этом собеседник Рейеса широко и бурно жестикулировал. Выждав немного, Лорена последовала за ними. Сначала она хотела подойти к советнику, как только тот расстался со своим собеседником. Но вокруг было слишком много чужих глаз, поэтому она продолжала идти за ним, соблюдая расстояние, так чтобы со стороны казалось, что она просто прогуливается. Кто-то её узнавал и кивал, приветствуя. Лорена улыбалась и кивала в ответ, но при этом не теряла из виду Рейеса.
Так они добрались до длинной анфилады, соединяющей два крыла замка. Лорена отвлеклась на мгновение, раскланиваясь с очередным знакомым, а когда повернулась, поняла, что Рейес исчез. Лорена побежала по анфиладе, и эхо её шагов понеслось вперёд неё, отскакивая от стен. Вдруг кто-то схватил Лорену за локоть и с силой толкнул в неглубокую нишу в стене.
– Зачем шла за мной? – навис над ней Рейес.
– Я… – замямлила Лорена, но сумела взять себя в руки и твёрдо произнести, – я хочу, чтобы вы помогли мне расстроить свадьбу.
– И почему я должен тебе помогать?
– Потому что вы так же, как и я, не хотите, чтобы она состоялась.
– Только глупцы не хотят, чтобы наша страна жила в мире и процветании, – усмехнулся советник и развернулся, чтобы уйти, но был остановлен. Он с удивлением посмотрел на руку Лорены, державшую его за рукав.
– Арнийцы, вы же их ненавидите, – смело заявила Лорена.
– С чего ты взяла?
– Вы украли браслет Мелхора.
Рейес развернулся к Лорене и сделал шаг, заставив ту вжаться в стену.
– Я видела, как вы выходили из его комнаты, когда он уехал на охоту.
– И что?
Тёмные глаза Рейеса не моргая смотрели на Лорену и ей показалось, что она оказалась на дне глубокого колодца и холодные воды сошлись у неё над головой. Воздуха в груди почти не осталось, но, чтобы выжить, ей нужно продолжать бороться. И она с усилием вытолкнула из себя слова.
– Я хотела сделать тоже самое, поэтому зашла сразу после вас. В комнате был ужасный беспорядок: сундуки открыты, а вещи раскиданы по полу.
– Возможно, это сделал побывавший там до меня вор, – холодная, костлявая рука сжала горло Лорены.
– Тогда…– она сделала судорожный вдох, – тогда почему не позвали охрану? Я проверила, браслета уже не было.
– И что же мне с тобой делать? – ласково, почти по-доброму произнёс советник. У Лорены зашумело в ушах, ещё чуть-чуть и она потеряет сознание.
– Помочь разрушить свадьбу, – из последних сил выдохнула она.
– А не испугаешься?
Лорена покачала головой.
– Ладно.
Рейес убрал руку, и она согнулась пополам, кашляя и пытаясь сделать вдох. Голова кружилась, лёгкие жгло, а на шее всё ещё ощущалась хватка холодных костлявых пальцев.
– Найди надёжного помощника. Я скажу, что делать дальше, – Рейес стряхнул рукава, поправляя складки на одежде, и, заложив руки за спину, неспешно пошёл по анфиладе, повернув голову в сторону окон и наслаждаясь видом сада.
Лорена с ненавистью посмотрела ему вслед. Ничего, придёт день, и она ему отплатит. Непременно отплатит. А сейчас его заносчивость можно и потерпеть. Пока он ей нужен.
Прода от 05.01.2025, 20:13
***
Нерея и сама не понимала, почему так сильно волнуется. Она даже не посмела облокотиться на спинку стула, так и осталась сидеть на самом его краешке, да ещё и руки на коленях сложила, крепко сжав ладони. А ведь она даже обрадовалась, когда получила послание от Сигвальда. Она и сама хотела с ним встретиться. Рассказать обо всё, что с ней случилось. Конечно, с Беренгером ей было проще, легче, он был для неё роднее, потому что всегда был рядом, с самого её рождения. Сигвальд появился в жизни Нереи позже, к нему приходилось привыкать, преодолевая неловкость. Но он всегда был к ней добр, она нутром чувствовала, что он ей нечужой, что доверяет и заботится о ней, и старалась платить той же монетой. А теперь отчего-то испугалась. Наблюдала за тем, как он ходит туда-сюда по комнате, не решаясь начать разговор, и её начинало одолевать дурное предчувствие.
– И долго ты ещё молчать будешь? – грубо спросил Берн. Нерея вздрогнула и покосилась на брата. Тот стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки. Голова запрокинута, веки полуприкрыты. Со стороны могло показаться, что он расслаблен и того и гляди заснёт, на самом же деле Берн чутко следил за всем, что происходило в комнате. Нерея поняла, что именно его присутствие беспокоит её больше всего. За всю свою жизнь Берн с Сигвальдом и парой десятков слов не перебросились. Не потому, что враждовал, им просто не о чем было разговаривать – уж слишком они разные люди. Единственное, что их объединяло, была Нерея. А значит и собрались они, чтобы поговорить о ней.
– Сейчас, не торопи. Дай с мыслями собраться, – Сигвальд потёр ладонью лоб, точно это жест и правда мог ему помочь.
– Да чего тут, – Берн посмотрел Нерее в глаза и безжалостно отрезал, – Ты должна уехать из замка.
Слова прозвучали как приговор. Нерея сразу поняла, что это конец, что братья уже всё решили. И глубоко в душе она понимала, что они правы, но в сердце росла обида, боль и несогласие. Да как они могут?! Вот так?! А она?! Разве её чувства ничего не значат?! Но открыто возражать Нерея не посмела.
– Почему?
– Ты и сама понимаешь. Не маленькая. Видишь же как он на тебя смотрит. Знаешь, чего хочет. Но сама подумай, он суверен. А ты? Кто для него ты?
– Ты сам знаешь кто, – Нерея с вызовом посмотрела на Берна.
– Знаю, потому и говорю. Сам он тебя в жизни не отпустит. Я бы на его месте не отпустил. Потому и говорю, что бежать надо. Понимаешь?
– Нет, не понимаю. Я больше не Иданир. Она мертва, вы сами её похоронили. А значит мои отношения с ним никак на Арне не отразятся. Уехать? Сбежать? А куда? Мне некуда возвращаться. Вы меня лишили дома. А мне здесь хорошо. Он обо мне заботиться, он добр ко мне!
– И чего стоит его доброта? – прогремел Берн, отбросив сдержанность. – Ты для него больше Рэмира? Больше власти? Отказался ли он от них ради тебя? Или позвал тебя замуж? Нет, он женится на Эйдин, потому что ему так выгодно. Это ты называешь добротой?
– Свадьба с Эйдин не только ему выгодна, – Нерея бросила взгляд на Сигвальда.
– Но она станет ему женой, – не унимался Берн, – а кем станешь ты? Хочешь жить в позоре, как наша мать?
– Берн! – предостерегающе крикнул Сигвальд, но поздно, обидные слова же сорвались с его губ.
– Не смей! – Нерея вскочила на ноги. Руки сами сжались в кулаки. Обида за мать, за себя жгла изнутри. Нерея и не поняла, как ударила Берна в живот. Ударила и сама испугалась своего поступка. Замерла, не смея взглянуть на брата, встретиться с ним взглядом. Ей было страшно прочитать в его глазах презрение. Но с презрением ещё можно справиться, а если в них будет сочувствие, жалость. Нет, подобного она просто не сможет вынести. Нерея ждала, как поступит Берн. Не проронив ни слова, тот сделал шаг назад. Повисшая в комнате тишина была подобна трещине на кувшине. И чем дольше она длилась, тем больше становилась трещина. И надо бы что-то сказать, пока тишина не легла пропастью между ними. Но что?
– Как-то, в один из моих приездов, мама рассказала мне старую легенду, – мягко произнёс Сигвальд. – Однажды бог солнца Свальгор влюбился в смертную девушку. Богиня земли Марешь узнала о неверности супруга и решила отомстить разлучнице, приказав волкам найти и растерзать ту, что дерзнула очаровать её мужа. Но недаром Солнце – око Свальгора – катится по небу, наблюдая за всем, что происходит на земле. Узнав о намерении супруги, Свальгор выкрал девушку и поселил её в небесном дворце, превратив в луну. Но даже став Луной, девушка осталась смертной. Каждый месяц она рождается снова, растёт, а достигнув расцвета, начинает медленно угасать. В полнолуние, когда Луна особенно прекрасна, Свальгор посещает покои возлюбленной. У них есть лишь ночь, чтобы побыть вместе, а потом они снова разлучаться на месяц. От их любви родились Совы и летучие мыши. Чтобы не попадаться на глаза богине Марешь, они осмеливаются летать лишь ночью, когда мать может за ними присматривать. С тех пор в Рэмире принято называть любовниц Луной. У мамы тогда было печальное лицо. Помню, я ещё спросил, почему ей грустно? Ей жаль Луну? А она покачала головой и ответила, что ей жаль детей Луны. Они обречены жить во тьме, никогда не видя солнечного света. А почему? Что такого ужасного они совершили? Разве они чудища какие? Почему нужно жить в страхе, оглядывать, прислушиваться к шепоткам за спиной? Жить не смея поднять головы, выпрямиться в полный рост, говорить смело. Почему? – Нерея вздрогнула, когда Сигвальд положил руку ей на плечо и ободряюще сжал, – Признаю, я виноват пред тобой – я лишил тебя дома. Случись подобное несколько лет назад, я никогда бы так не поступил. Просто рубанул бы мечом: будь что будет, и поехал бы за тобой. Но сейчас у меня есть Анника и Ульве. Я отвечаю за них и хочу, чтобы мой сын жил и смело держал голову, не перед кем не кланяясь, не заискивая. Понимаешь?
Нерея лишь кивнула в ответ: в горле комом стояли слёзы, так что трудно и слово сказать.
– В твоих чувствах к Мелхору, – Нерея вздрогнула, услышав его имя. До того, как оно прозвучало, разговор казался ненастоящим, лишённым очертаний, точно облако.
