– Стой! – с прежней решимостью повторила Пра, но я видела, что с каждым мгновением ей всё труднее удерживать зверя. Руки и плечи дрожали от напряжения, колени подгибались, и вся она медленно пригибалась к земле под тяжестью невидимой ноши. Зверь же чувствовал себя всё смелее и свободнее. Медленно, шаг за шагом он приближался к Пра.
– Я сказала стой! – и она топнула ногой, как топала на непослушных цыплят, когда те норовили разбежаться в разные стороны. Из-под ноги прабабушки вырвалась яркая молния. Оставляя за собой тонкую выжженую дорожку, она змейкой заскользила по полу в сторону чудовища. Ещё миг и зверь взревел, падая и катаясь по полу в бесплодной попытке сбить охватившее его белое пламя. К запахам дыма и пластмассы добавился тошнотворный запах горелой плоти и шерсти. И вдруг, издав последний тихий скулящий стон, зверь затих и в торговом центре наступила гнетущая, удушающая тишина. Белый огонь, сделав своё дело всё той же змейкой скользнул к застывшей с раскинутыми руками Пра. Её тело, так же как зверя мгновение назад, охватил холодный белый огонь. Но прабабушка по-прежнему не двигалась.
– Пра, – позвала я дрожащим голосом. Та медленно повернулась, и я забыла от страха как дышать, потому что стоявшее передо мной существо лишь внешне всё ещё оставалось моей прабабушкой, но внутри у неё жило нечто жуткое-чужое, нечто, что смотрело на меня из черноты занявших всю радужку глаза зрачков. Нечто в теле прабабушки сделало шаг в мою сторону. Я попятилась, прячась за лоток с мороженным. Но для Пра он не оказался существенным препятствием. Прабабушка взмахнула рукой, и прилавок, точно не весящий ничего лист бумаги, отлетел в сторону.
– Пра, пожалуйста, – попросила я, стараясь достучаться до прабабушки и веря, что она меня услышит и возьмёт верх над тем нечто, что вырвалось из-под контроля. Но Пра сделала ещё один шаг. Белый огонь на её руках нетерпеливо потрескивал, предвкушая очередную жертву.
– Пожалуйста, – шептала я, отступая, пока спина упёрлась в стену.
Пра сделала ещё шаг, пламя в её ладонях взмыло вверх и в этот миг между мной и прабабушкой встал человек в строгом чёрном костюме и с белыми как снег волосами.
– Стой! – произнёс он тем же тоном, каким Пра несколько минут назад приказывала зверю. Зверь не послушался, не послушалась и Пра. Она топнула ногой, как топала на непослушных цыплят, когда те норовили разбежаться в разные стороны, и мир затопила ослепительная яркая вспышка.
Я дёрнулась и резко села на скамье. Подтянув колени к груди и обхватив их руками, я принялась тихо раскачиваться из стороны в сторону, убаюкивая и успокаивая себя. Всё прошло, всё в прошлом, это был всего лишь сон, только сон. Я понимала, что он был вызван переживаниями прошедшего дня, а ещё местом, в котором я находилась. Сразу как приехали вызванные богатырём «наши», меня посадили в машину и отвезли в обычное ничем не примечательное бетонное здание и посадили в одиночную камеру, по которой я металась точно пойманный в ловушку зверь. Сперва я расхаживала туда-сюда от злости. Да как они смели посадить меня! Я была уверенна, что ребята из РОВД меня защитят, что они заставят сказочных во всём разобраться и меня отпустят. Вот прям сейчас, незамедлительно. Но шло время, а я по-прежнему оставалась в камере. И тогда мне стало страшно. Снаружи в камеру не проникало ни единого звука. Тишина давила и оглушала, так что начинало казаться будто я осталась одна на всём белом свете. Начинало казаться, что время остановилось. Сколько уже прошло? Час? День? Год, а может быть век? Что если я выйду из камеры и окажусь в мире, в котором уже нет тех, кого я когда-то знала и любила. И я продолжала расхаживать по камере, но уже стараясь прогнать страх. Ходила до тех пор, пока не устала бояться. Я легла на лавку, полагая, что не смогу уснуть и почти сразу же проваливаясь в сон. Страшный жуткий кошмар о событиях из прошлого, от которого я старалась избавиться, но он настигал меня раз за разом, потому что от себя не убежать и я не могла перестать быть собой.
Вдруг скрипнул засов на двери. Мне бы встрепенуться, вскочить на ноги, испугаться, но кажется я потратила весь запас отведённых мне на день эмоций, а потому осталась сидеть, обнимая колени и безразлично наблюдая за пришедшими.
Первым в камеру вошёл дежурный со стулом в руках, за ним следом вошёл мужчина в строгом чёрном костюме и короткими белыми, как снег, волосами. Дежурный поставил стул рядом со скамейкой и вышел. Мужчина неспешно сел на стул и положил ладони на трость.
– И так, кто вы? – спокойно спросил он. Вопрос привёл меня в замешательство, и я сочла за лучшее промолчать, что беловолосый истолковал по-своему.
– Простите, я не с того начал. Меня зовут Роман Аркадьевич Волошин. Я – глава отдела по расследованию преступлений, относящихся к сфере «Охранного отдела».
– Ковалёва Александра Максимовна – опер Московского РОВД.
– Кажется, Вы не так меня поняли.
– Кажется, да, – согласилась я.
– Хорошо, зайду с другого края. Мне потребовалось некоторое время, чтобы разобраться во всех деталях Вашего дела. И я обнаружил довольно много странностей. Например, куколка кикиморы в Вашем рюкзаке. Вы её сделали?
– Нет.
– Тогда кто?
Хоть Ирина мне и не понравилась, но выдавать её не хотелось:
– Не знаю, я просто нашла её.
– «Просто» нашли? – Роман намеренно выделил слово «просто» и испытующе посмотрел на меня, было ясно что он не верит ни одному моему слову. – Привязки на ней и правда нет, но судя по тому, что вы «просто» носите кикимору в рюкзаке и всё ещё живы, та «просто» считает Вас её хозяйкой. Видимо Вам Просто несказанно повезло.
– Видимо, – пожала плечами я. Мы молча посмотрели друг на друга.
– Ещё одна странность – пули в Вашем пистолете.
– Пули? – эхом повторила я, пытаясь вспомнить, что стало с писталетом. Когда я вывалилась в Явь, его точно у меня не было, значит, я обронила его в Нави, когда сбегала от богатыря. Значит, они его нашли.
– Да, такие интересные серебряные пули. Весьма необычный выбор для работника спецслужб.
– Может быть я поклонница «Дракулы», «Ван Хельсинга» или «Сумерек»?
– Может быть, но больше серебряных пуль в пистолете меня интересует Ваше пребывание на Изнанке. Иногда люди могут попадать в неё случайно, но оказавшись в ней они точно не станут бегать по чердакам, разъезжать в трамвае, разговаривая с лешими, и будь они хоть трижды поклонниками Паттинсона, а учитывая, что пули были серебряными, то не такими уж и поклонниками, они точно не станут стрелять в оборотня. Я видел людей на Изнанке, чаще всего они напуганы до полусмерти и пребывают в шоке. Вы же, – Роман оценивающе осмотрел меня, – выглядите немного подавленной и отстранённой, но это скорее следствие усталости, чем шока. Поэтому я спрошу ещё раз, кто Вы?
Я отвела глаза.
– Александра Максимовна, я всё равно узнаю, так давайте не будем тратить Ваше и моё время.
– Третья женщина в роду, рождённая вне брака.
– Ведьма, да ещё и рождённая, – Роман прищурился, силясь разглядеть что-то во мне, – но не инициированная. Это многое объясняет, но не всё. Откуда Вы знали, как попасть на Изнанку, Вам кто-то рассказал?
– Моя Прабабушка – Маркова Алевтина Семёновна.
– Вы правнучка Алевтины Семёновны, – удивился Роман, – а я всё гадал, где Вас видел. Вы сильно изменились.
– Пятнадцать лет прошло, – произнесла я с неким укором, точно Роман был виноват в том, что тогда случилось, за мои страхи и бессонницу по ночам, за мои сомнения и злость на Пра за сделанный за меня выбор.
– Целых пятнадцать лет, – повторил, точно удивляясь этой цифре и ставя для себя заметку, Роман. – Как здоровье Алевтины Семёновны?
– Она умерла шесть лет назад.
– И передала свой дар Вам, я правильно полагаю?
– Правильно, – ещё мне хотелось прибавить, что иначе бы она не стала так стараться, чтобы все женщины в нашем роду рождались вне брака, но промолчала. Роман нахмурился и надолго умолк, потом кивнул в ответ на свои мысли, придя к какому-то решению.
– Вам уже известно, что в моём отделе появилась свободная вакансия, и я хочу предложить её Вам.
– Вы имеете в виду Белякова?
– Да. Он под следствием.
– А если я откажусь? Я ведь могу отказаться?
– Можете. Но в таком случае возникнут некоторые юридические последствия Вашего сегодняшнего поступка. Во-первых, и это самое лёгкое, кикимора как нечесть без привязки и хозяина будет уничтожена. Во-вторых, Вас ждёт разбирательство из-за серебряных пуль, скорее всего Вас уволят и привлекут к уголовному делу по изготовлению и хранению огнестрельного оружия. И Вам придётся назвать имя того, кто их изготовил. Или не назвать, но его в любом случае найдут. Всё эти последствия неизбежны для опера Московского РОВД, но опер из Охранного отдела может их легко избежать в силу профессиональных особенностей. В общем, выбор за Вами.
Роман поднялся со стула, подошёл к двери и тихо стукнул, подавая сигнал дежурному.
– Это нечестно! – не выдержав, выкрикнула я. Роман подождал, когда дежурный заберёт стул и, попросив оставить нас ещё на одну минуту, спросил:
– Что нечестно?
– Всё! Беляков – мерзавец и преступник, а Вы и Ваш отдел делаете свою работу так плохо, что мне пришлось вмешаться, чтобы защитить невиновных. И вместо благодарности, Вы ставите меня перед выбором, который я не хочу и не собираюсь делать. Вам понятно?!– в гневе выпалила я.
Роман спокойно кивнул:
– Вы правы, мы действительно плохо сделали свою работу и мне не стоило так доверять Белякову. Но Вы сами, Александра Максимовна, решили влезть в это дело, это был ваш осознанный выбор и только Вам за него отвечать. Так же как и за тот выбор, который Вы сделаете в ответ на моё предложение. Советую Вам как следует подумать. До свидания.
Роман подал знак дежурному, и тот открыл перед ним дверь, и сразу же закрыл, оставляя меня одну в камере и один на один со своими мыслями. Один на один с выбором, который мне нужно было сделать.
Конец первой части.
19 октября 2022 года.
Дикая охота
Звук тревожной сирены дрелью ввинчивался в мозг.
– Ну что, Саш, – Сайко подошёл к вешалке и принялся с неловкой медлительностью надевать пальто. В другое время он попросту схватил бы его в охапку, махнул мне рукой и пошагал по коридору, одеваясь на ходу. А вот сейчас медлил, не знал, как себя со мной вести, что сказать.
– Подожди, я сейчас.
Я быстро открыла-закрыла пустые ящики тумбочки, проверяя, а после подхватила коробку с вещами.
– Всё взяла, – спросил Сайко, – ничего не забыла?
– Вроде, нет. Дела сдала в архив, а пароль от компьютера, – я оглянулась на стол, который до сегодняшнего дня считала своим и в ящиках которого за годы службы помимо рабочих бумаг успели скопиться: разбросанные по дну разноцветные скрепки, фотографии с празднования повышения Сайко, прошлогодние календарики с котятами, выкинуть которые рука просто не поднялась, затупившиеся карандаши и шариковые ручки без стержней. Теперь же стол выглядел по-деловому безликим и пустым.
– Наверное, у нового сотрудника он будет свой, – закончила я мысль.
– Наверное, – вздохнув, Сайко распахнул передо мной дверь, пропуская вперёд. Мы зашагали по коридору. – Ты это, заглядывай к нам как-нибудь. Не забывай.
– Хорошо.
Распахнулась дверь, и мы нос к носу столкнулись с Пашковым. Димка посмотрел на меня, потом на Сайко, пожал ему руку и снова на меня:
– Капитан Ковалёва, зайдите, – Димка чуть посторонился, освобождая мне дорогу в его кабинет.
– Я тогда эта… в машине подожду, – сказал ему Сайко и уже мне, дружески хлопнув по плечу, – Ну, счастливо.
– Пока, – кивнула я ему, а вот входить в кабинет Дмитрия не спешила. – У вас же вызов.
– Ничего, мы недолго, заходи, – повторил приглашение Пашков.
Формально я уже не была его сотрудником и могла просто уйти, но решила на прощание побыть вежливой.
– Садись, – сказал Дмитрий, закрывая за мной дверь.
– Спасибо, я…
– Да садись же, – раздражённо произнёс он, забирая у меня коробку и бросая её на стол.
Я послушно опустилась на стул. А Дмитрий зачем-то начал перекладывать листы на столе. Потом его взгляд остановился на мне. Дмитрий нахмурился, точно пытаясь вспомнить, а зачем он вообще меня позвал, и наконец произнёс:
– Меня переводят на повышение.
– Мм, поздравляю, – прозвучало довольно сухо, хотя в глубине души я была рада за Пашкова. Никогда не понимала, почему он с его способностями прозябает в нашем отделе.
– Саш, ты поняла, что я сказал?
– Что тебя переводят. Давно пора.
– Ты действительно не понимаешь или притворяешься?
– Чего я не понимаю?
– Я могу устроить так, чтобы тебя перевели ко мне, понимаешь? – он испытующе посмотрел на меня, – но для этого мне нужно твоё согласие.
Пашков смотрел на меня, а я молчала. Мне следовало сразу отказаться, поблагодарить за помощь и уйти. Но я молчала, потому что больше всего на свете хотела согласиться. Хотела так сильно, что даже пришлось прикусить щёку, чтобы удержать рвущееся «да»! Но если и было что-то, что передала мне по наследству Пра, так это понимание, что каждый сам несёт ответственность за свой выбор. Соглашусь и заставлю Дмитрия платить за мои ошибки.
– Спасибо, но нет, – решение озвучено, а потому и причины задерживаться больше не было. Я взяла коробку и направилась к выходу.
– Сашка, – Дмитрий придержал меня за локоть, – ты вообще понимаешь, что творишь? Это Охранное! Ты же слышала, какие про него слухи ходят? Сама же сумасшедшим домом обзывала, а теперь туда переводишься. Не знаю, что там у тебя произошло, но, если надо перевестись, переходи ко мне.
– Спасибо, – поблагодарила я, мягко высвобождая руку, – но не надо, не вмешивайтесь.
– Капитан Ковалёва! – начал выходить из себя Дмитрий и даже на официальный тон перешёл.
– Дим.
Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза.
– Ладно, – отступил он, – но, если передумаешь – скажи.
Я кивнула:
– Хорошо, спасибо тебе, – я искренне была ему благодарна за то, что оставлял для меня возможность отступить. Знала, что никогда ей не воспользуюсь, и всё-таки была благодарна, что она просто есть, что на один миг мне стало легче дышать. – Я пойду. Удачи тебе на новой должности.
Выйдя в коридор, я и шага не успела сделать, как дверь за моей спиной снова открылась. Я замерла, боясь, что Пашков снова попытается меня переубедить. Но он запер кабинет и молча прошёл мимо. Я посмотрела ему вслед и подумала, что всё правильно, ему лучше держаться подальше от меня.
Я вышла на улицу и с удовольствием вдохнула влажный мартовский воздух. Весна в этом году нагрянула неожиданно. Ещё несколько дней назад бушевала вьюга и росли сугробы, а сегодня напротив входа раскинулась широкая, как море-океан, лужа, так что и не пройдёшь. В кармане куртки заиграл мобильный. Приподняв ногу так, чтобы колено подпирало дно коробки, и балансируя на одной ноге, точно аист, я достала мобильный и нажала на кнопку вызова.
– Привет, красотка, – раздался в трубке красивый женский голос.
– Вы не туда попали, – ответила я. На миг повисла недоуменная тишина, а после раздался смех.
– Узнаю друга Сашку, – произнесла моя подруга детства, – ну как, всех преступников переловила?
– Нет, ещё парочка осталась, – улыбнулась я, – привет, Лен. Как у тебя дела?
– Как у меня дела? Да как обычно, всё – супер, а ты то куда пропала? Не видно, не слышно. Случилось чего?
– Я сказала стой! – и она топнула ногой, как топала на непослушных цыплят, когда те норовили разбежаться в разные стороны. Из-под ноги прабабушки вырвалась яркая молния. Оставляя за собой тонкую выжженую дорожку, она змейкой заскользила по полу в сторону чудовища. Ещё миг и зверь взревел, падая и катаясь по полу в бесплодной попытке сбить охватившее его белое пламя. К запахам дыма и пластмассы добавился тошнотворный запах горелой плоти и шерсти. И вдруг, издав последний тихий скулящий стон, зверь затих и в торговом центре наступила гнетущая, удушающая тишина. Белый огонь, сделав своё дело всё той же змейкой скользнул к застывшей с раскинутыми руками Пра. Её тело, так же как зверя мгновение назад, охватил холодный белый огонь. Но прабабушка по-прежнему не двигалась.
– Пра, – позвала я дрожащим голосом. Та медленно повернулась, и я забыла от страха как дышать, потому что стоявшее передо мной существо лишь внешне всё ещё оставалось моей прабабушкой, но внутри у неё жило нечто жуткое-чужое, нечто, что смотрело на меня из черноты занявших всю радужку глаза зрачков. Нечто в теле прабабушки сделало шаг в мою сторону. Я попятилась, прячась за лоток с мороженным. Но для Пра он не оказался существенным препятствием. Прабабушка взмахнула рукой, и прилавок, точно не весящий ничего лист бумаги, отлетел в сторону.
– Пра, пожалуйста, – попросила я, стараясь достучаться до прабабушки и веря, что она меня услышит и возьмёт верх над тем нечто, что вырвалось из-под контроля. Но Пра сделала ещё один шаг. Белый огонь на её руках нетерпеливо потрескивал, предвкушая очередную жертву.
– Пожалуйста, – шептала я, отступая, пока спина упёрлась в стену.
Пра сделала ещё шаг, пламя в её ладонях взмыло вверх и в этот миг между мной и прабабушкой встал человек в строгом чёрном костюме и с белыми как снег волосами.
– Стой! – произнёс он тем же тоном, каким Пра несколько минут назад приказывала зверю. Зверь не послушался, не послушалась и Пра. Она топнула ногой, как топала на непослушных цыплят, когда те норовили разбежаться в разные стороны, и мир затопила ослепительная яркая вспышка.
Я дёрнулась и резко села на скамье. Подтянув колени к груди и обхватив их руками, я принялась тихо раскачиваться из стороны в сторону, убаюкивая и успокаивая себя. Всё прошло, всё в прошлом, это был всего лишь сон, только сон. Я понимала, что он был вызван переживаниями прошедшего дня, а ещё местом, в котором я находилась. Сразу как приехали вызванные богатырём «наши», меня посадили в машину и отвезли в обычное ничем не примечательное бетонное здание и посадили в одиночную камеру, по которой я металась точно пойманный в ловушку зверь. Сперва я расхаживала туда-сюда от злости. Да как они смели посадить меня! Я была уверенна, что ребята из РОВД меня защитят, что они заставят сказочных во всём разобраться и меня отпустят. Вот прям сейчас, незамедлительно. Но шло время, а я по-прежнему оставалась в камере. И тогда мне стало страшно. Снаружи в камеру не проникало ни единого звука. Тишина давила и оглушала, так что начинало казаться будто я осталась одна на всём белом свете. Начинало казаться, что время остановилось. Сколько уже прошло? Час? День? Год, а может быть век? Что если я выйду из камеры и окажусь в мире, в котором уже нет тех, кого я когда-то знала и любила. И я продолжала расхаживать по камере, но уже стараясь прогнать страх. Ходила до тех пор, пока не устала бояться. Я легла на лавку, полагая, что не смогу уснуть и почти сразу же проваливаясь в сон. Страшный жуткий кошмар о событиях из прошлого, от которого я старалась избавиться, но он настигал меня раз за разом, потому что от себя не убежать и я не могла перестать быть собой.
Вдруг скрипнул засов на двери. Мне бы встрепенуться, вскочить на ноги, испугаться, но кажется я потратила весь запас отведённых мне на день эмоций, а потому осталась сидеть, обнимая колени и безразлично наблюдая за пришедшими.
Первым в камеру вошёл дежурный со стулом в руках, за ним следом вошёл мужчина в строгом чёрном костюме и короткими белыми, как снег, волосами. Дежурный поставил стул рядом со скамейкой и вышел. Мужчина неспешно сел на стул и положил ладони на трость.
– И так, кто вы? – спокойно спросил он. Вопрос привёл меня в замешательство, и я сочла за лучшее промолчать, что беловолосый истолковал по-своему.
– Простите, я не с того начал. Меня зовут Роман Аркадьевич Волошин. Я – глава отдела по расследованию преступлений, относящихся к сфере «Охранного отдела».
– Ковалёва Александра Максимовна – опер Московского РОВД.
– Кажется, Вы не так меня поняли.
– Кажется, да, – согласилась я.
– Хорошо, зайду с другого края. Мне потребовалось некоторое время, чтобы разобраться во всех деталях Вашего дела. И я обнаружил довольно много странностей. Например, куколка кикиморы в Вашем рюкзаке. Вы её сделали?
– Нет.
– Тогда кто?
Хоть Ирина мне и не понравилась, но выдавать её не хотелось:
– Не знаю, я просто нашла её.
– «Просто» нашли? – Роман намеренно выделил слово «просто» и испытующе посмотрел на меня, было ясно что он не верит ни одному моему слову. – Привязки на ней и правда нет, но судя по тому, что вы «просто» носите кикимору в рюкзаке и всё ещё живы, та «просто» считает Вас её хозяйкой. Видимо Вам Просто несказанно повезло.
– Видимо, – пожала плечами я. Мы молча посмотрели друг на друга.
– Ещё одна странность – пули в Вашем пистолете.
– Пули? – эхом повторила я, пытаясь вспомнить, что стало с писталетом. Когда я вывалилась в Явь, его точно у меня не было, значит, я обронила его в Нави, когда сбегала от богатыря. Значит, они его нашли.
– Да, такие интересные серебряные пули. Весьма необычный выбор для работника спецслужб.
– Может быть я поклонница «Дракулы», «Ван Хельсинга» или «Сумерек»?
– Может быть, но больше серебряных пуль в пистолете меня интересует Ваше пребывание на Изнанке. Иногда люди могут попадать в неё случайно, но оказавшись в ней они точно не станут бегать по чердакам, разъезжать в трамвае, разговаривая с лешими, и будь они хоть трижды поклонниками Паттинсона, а учитывая, что пули были серебряными, то не такими уж и поклонниками, они точно не станут стрелять в оборотня. Я видел людей на Изнанке, чаще всего они напуганы до полусмерти и пребывают в шоке. Вы же, – Роман оценивающе осмотрел меня, – выглядите немного подавленной и отстранённой, но это скорее следствие усталости, чем шока. Поэтому я спрошу ещё раз, кто Вы?
Я отвела глаза.
– Александра Максимовна, я всё равно узнаю, так давайте не будем тратить Ваше и моё время.
– Третья женщина в роду, рождённая вне брака.
– Ведьма, да ещё и рождённая, – Роман прищурился, силясь разглядеть что-то во мне, – но не инициированная. Это многое объясняет, но не всё. Откуда Вы знали, как попасть на Изнанку, Вам кто-то рассказал?
– Моя Прабабушка – Маркова Алевтина Семёновна.
– Вы правнучка Алевтины Семёновны, – удивился Роман, – а я всё гадал, где Вас видел. Вы сильно изменились.
– Пятнадцать лет прошло, – произнесла я с неким укором, точно Роман был виноват в том, что тогда случилось, за мои страхи и бессонницу по ночам, за мои сомнения и злость на Пра за сделанный за меня выбор.
– Целых пятнадцать лет, – повторил, точно удивляясь этой цифре и ставя для себя заметку, Роман. – Как здоровье Алевтины Семёновны?
– Она умерла шесть лет назад.
– И передала свой дар Вам, я правильно полагаю?
– Правильно, – ещё мне хотелось прибавить, что иначе бы она не стала так стараться, чтобы все женщины в нашем роду рождались вне брака, но промолчала. Роман нахмурился и надолго умолк, потом кивнул в ответ на свои мысли, придя к какому-то решению.
– Вам уже известно, что в моём отделе появилась свободная вакансия, и я хочу предложить её Вам.
– Вы имеете в виду Белякова?
– Да. Он под следствием.
– А если я откажусь? Я ведь могу отказаться?
– Можете. Но в таком случае возникнут некоторые юридические последствия Вашего сегодняшнего поступка. Во-первых, и это самое лёгкое, кикимора как нечесть без привязки и хозяина будет уничтожена. Во-вторых, Вас ждёт разбирательство из-за серебряных пуль, скорее всего Вас уволят и привлекут к уголовному делу по изготовлению и хранению огнестрельного оружия. И Вам придётся назвать имя того, кто их изготовил. Или не назвать, но его в любом случае найдут. Всё эти последствия неизбежны для опера Московского РОВД, но опер из Охранного отдела может их легко избежать в силу профессиональных особенностей. В общем, выбор за Вами.
Роман поднялся со стула, подошёл к двери и тихо стукнул, подавая сигнал дежурному.
– Это нечестно! – не выдержав, выкрикнула я. Роман подождал, когда дежурный заберёт стул и, попросив оставить нас ещё на одну минуту, спросил:
– Что нечестно?
– Всё! Беляков – мерзавец и преступник, а Вы и Ваш отдел делаете свою работу так плохо, что мне пришлось вмешаться, чтобы защитить невиновных. И вместо благодарности, Вы ставите меня перед выбором, который я не хочу и не собираюсь делать. Вам понятно?!– в гневе выпалила я.
Роман спокойно кивнул:
– Вы правы, мы действительно плохо сделали свою работу и мне не стоило так доверять Белякову. Но Вы сами, Александра Максимовна, решили влезть в это дело, это был ваш осознанный выбор и только Вам за него отвечать. Так же как и за тот выбор, который Вы сделаете в ответ на моё предложение. Советую Вам как следует подумать. До свидания.
Роман подал знак дежурному, и тот открыл перед ним дверь, и сразу же закрыл, оставляя меня одну в камере и один на один со своими мыслями. Один на один с выбором, который мне нужно было сделать.
Конец первой части.
19 октября 2022 года.
Часть вторая
Дикая охота
Глава 1
Звук тревожной сирены дрелью ввинчивался в мозг.
– Ну что, Саш, – Сайко подошёл к вешалке и принялся с неловкой медлительностью надевать пальто. В другое время он попросту схватил бы его в охапку, махнул мне рукой и пошагал по коридору, одеваясь на ходу. А вот сейчас медлил, не знал, как себя со мной вести, что сказать.
– Подожди, я сейчас.
Я быстро открыла-закрыла пустые ящики тумбочки, проверяя, а после подхватила коробку с вещами.
– Всё взяла, – спросил Сайко, – ничего не забыла?
– Вроде, нет. Дела сдала в архив, а пароль от компьютера, – я оглянулась на стол, который до сегодняшнего дня считала своим и в ящиках которого за годы службы помимо рабочих бумаг успели скопиться: разбросанные по дну разноцветные скрепки, фотографии с празднования повышения Сайко, прошлогодние календарики с котятами, выкинуть которые рука просто не поднялась, затупившиеся карандаши и шариковые ручки без стержней. Теперь же стол выглядел по-деловому безликим и пустым.
– Наверное, у нового сотрудника он будет свой, – закончила я мысль.
– Наверное, – вздохнув, Сайко распахнул передо мной дверь, пропуская вперёд. Мы зашагали по коридору. – Ты это, заглядывай к нам как-нибудь. Не забывай.
– Хорошо.
Распахнулась дверь, и мы нос к носу столкнулись с Пашковым. Димка посмотрел на меня, потом на Сайко, пожал ему руку и снова на меня:
– Капитан Ковалёва, зайдите, – Димка чуть посторонился, освобождая мне дорогу в его кабинет.
– Я тогда эта… в машине подожду, – сказал ему Сайко и уже мне, дружески хлопнув по плечу, – Ну, счастливо.
– Пока, – кивнула я ему, а вот входить в кабинет Дмитрия не спешила. – У вас же вызов.
– Ничего, мы недолго, заходи, – повторил приглашение Пашков.
Формально я уже не была его сотрудником и могла просто уйти, но решила на прощание побыть вежливой.
– Садись, – сказал Дмитрий, закрывая за мной дверь.
– Спасибо, я…
– Да садись же, – раздражённо произнёс он, забирая у меня коробку и бросая её на стол.
Я послушно опустилась на стул. А Дмитрий зачем-то начал перекладывать листы на столе. Потом его взгляд остановился на мне. Дмитрий нахмурился, точно пытаясь вспомнить, а зачем он вообще меня позвал, и наконец произнёс:
– Меня переводят на повышение.
– Мм, поздравляю, – прозвучало довольно сухо, хотя в глубине души я была рада за Пашкова. Никогда не понимала, почему он с его способностями прозябает в нашем отделе.
– Саш, ты поняла, что я сказал?
– Что тебя переводят. Давно пора.
– Ты действительно не понимаешь или притворяешься?
– Чего я не понимаю?
– Я могу устроить так, чтобы тебя перевели ко мне, понимаешь? – он испытующе посмотрел на меня, – но для этого мне нужно твоё согласие.
Пашков смотрел на меня, а я молчала. Мне следовало сразу отказаться, поблагодарить за помощь и уйти. Но я молчала, потому что больше всего на свете хотела согласиться. Хотела так сильно, что даже пришлось прикусить щёку, чтобы удержать рвущееся «да»! Но если и было что-то, что передала мне по наследству Пра, так это понимание, что каждый сам несёт ответственность за свой выбор. Соглашусь и заставлю Дмитрия платить за мои ошибки.
– Спасибо, но нет, – решение озвучено, а потому и причины задерживаться больше не было. Я взяла коробку и направилась к выходу.
– Сашка, – Дмитрий придержал меня за локоть, – ты вообще понимаешь, что творишь? Это Охранное! Ты же слышала, какие про него слухи ходят? Сама же сумасшедшим домом обзывала, а теперь туда переводишься. Не знаю, что там у тебя произошло, но, если надо перевестись, переходи ко мне.
– Спасибо, – поблагодарила я, мягко высвобождая руку, – но не надо, не вмешивайтесь.
– Капитан Ковалёва! – начал выходить из себя Дмитрий и даже на официальный тон перешёл.
– Дим.
Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза.
– Ладно, – отступил он, – но, если передумаешь – скажи.
Я кивнула:
– Хорошо, спасибо тебе, – я искренне была ему благодарна за то, что оставлял для меня возможность отступить. Знала, что никогда ей не воспользуюсь, и всё-таки была благодарна, что она просто есть, что на один миг мне стало легче дышать. – Я пойду. Удачи тебе на новой должности.
Выйдя в коридор, я и шага не успела сделать, как дверь за моей спиной снова открылась. Я замерла, боясь, что Пашков снова попытается меня переубедить. Но он запер кабинет и молча прошёл мимо. Я посмотрела ему вслед и подумала, что всё правильно, ему лучше держаться подальше от меня.
Я вышла на улицу и с удовольствием вдохнула влажный мартовский воздух. Весна в этом году нагрянула неожиданно. Ещё несколько дней назад бушевала вьюга и росли сугробы, а сегодня напротив входа раскинулась широкая, как море-океан, лужа, так что и не пройдёшь. В кармане куртки заиграл мобильный. Приподняв ногу так, чтобы колено подпирало дно коробки, и балансируя на одной ноге, точно аист, я достала мобильный и нажала на кнопку вызова.
– Привет, красотка, – раздался в трубке красивый женский голос.
– Вы не туда попали, – ответила я. На миг повисла недоуменная тишина, а после раздался смех.
– Узнаю друга Сашку, – произнесла моя подруга детства, – ну как, всех преступников переловила?
– Нет, ещё парочка осталась, – улыбнулась я, – привет, Лен. Как у тебя дела?
– Как у меня дела? Да как обычно, всё – супер, а ты то куда пропала? Не видно, не слышно. Случилось чего?
