– Да, так, – подтвердила я, стараясь отдышаться и унять накатившую вдруг панику.
– Интересно, – повторил Влад и потёр переносицу. – О том случае записей почти не осталось. Все посчитали, что молодой оборотень во время первого оборота не смог завершить его до конца, а потому застрял в некой промежуточной форме, ещё и потерял над собой контроль. Плюс после заклинания той ведьмы, вернее прабабушки Саши, его сильно переломало, так что и не скажешь, как тело выглядело изначально. Потому и сделали ошибочные выводы.
– И что же случилось на самом деле? – когда-то давно я заперла воспоминания о том походе в кино в чёрном чулане. Заколотила дверь досками и сломала ручку. Но живущее в темноте чулана чудовище всё равно умудрялось иногда из него выбираться и мучать меня в ночных кошмарах. Я так долго и безрезультатно старалась от него сбежать, и вдруг доски сломаны, дверь сорвана с петель, а я стою прямо у входя в чулан. В нём по-прежнему темно и страшно, но я всё-таки решила сделать первый шаг и задала вопрос, потому что чувствовала, что должна во всём разобраться.
– Так что тогда произошло?
– Думаю, твоя бабушка тоже решила, что юный оборотень не справился с обращением и превратился в образину, – произнёс Влад, – а потому постаралась затащить его на Изнанку, подальше от людских глаз. То, что ты почувствовала, всего лишь заклинание перехода. Но у твоей бабушки ничего не получилось, потому что тот парень был простым человеком, а людям нельзя на Изнанку. Вот только твоя бабушка об этом не знала, она же видела оборотня. Решила, что он сопротивляется и усилила заклинание. А потом потеряла контроль над силой, и та её захлестнула. Ну и, – Влад замялся.
– Мне пришлось отрезать её от Изнанки, – закончил Роман Аркадьевич, – я объяснял Алевтине Семёновне, что в той ситуации это было единственным решением, иначе мог пострадать кто-нибудь ещё. Например, вы, Саша. И она со мной согласилась.
– А для того парнишки эффект был такой, будто его посадили в машину, которая на полном ходу влетела в бетонную стену. Да ты и сама это почувствовала, – закончил Влад.
Я согласно кивнула, вот только:
– Разве люди могут обращаться?
– Нет, – отрезал Роман.
– И так, что мы имеем? У нас два удивительных, выпадающих из всех правил случая, когда люди, приобретая некоторые свойства оборотней или вампиров, по сути своей ими не становились, оставаясь людьми, – от возбуждения Влад прошёлся по комнате. – Обычно, чтобы стать оборотнем или вампиром, нужен укус. Именно тогда происходит обращение. И то не всегда. Вампир, например, может укусить, но не обращать укушенного в вампира. Тут нужна его воля, его магия, если пожелаете. У оборотня «магия» укуса наиболее сильна в полнолуние. То есть укуси он кого-нибудь в обычный день, это просто будет укус, без обращения. Но в любом случае, если обращение происходит, то человек становится изнаночным. Становится одним из нас. Но не в случае с нашими «оборотнем» и «вампиром». Точнее, в случае с «оборотнем» мы можем лишь предполагать, но у «вампира» я уже взял некоторые анализы, и тут получается передача свойств, без передачи «магии». В следствии чего человек остаётся человеком.
– Что-то вроде генной мутации? Как у «Человека-паука»? – вспомнила я героя комиксов.
– Точно, – подтвердил Влад.
– И почему она происходит? Что заставляет их меняться? – спросил Роман Аркадьевич, обычно спокойный, сейчас он явно был встревожен.
– Не знаю. Пока, – уточнил Влад, – мне нужно больше времени, чтобы всё изучить. Сделать ещё несколько анализов. Одно хорошо, что этот редкий экземпляр не попал в руки вампиров. Страшно представить, какие могли бы быть последствия. Ладно, я в лабораторию.
– Держи меня в курсе, – бросил ему вслед Роман Аркадьевич.
– Непременно.
– И я пойду, – вздохнул Роман Аркадьевич, – Чудо к себе вызывает. Буду держать ответ, «что за чертовщина у нас происходит»?
– Подождите, – остановила я его, – а как же?..
– Как же что?
Я не смела поднять на начальника глаза, но и не спросить не могла, иначе чувство вины разъест меня изнутри:
– Разве меня не накажут за то, что я подозреваемого убила? – последнее слово я произнесла шёпотом.
– Аааа, действительно, – Роман Аркадьевич подошёл ко мне и потребовал, – оружие.
Я отдала ему пистолет. Начальник достал обойму.
– Вы использовали патроны, которые я вам дал у Ареса?
Я кивнула.
– Здесь не хватает одного патрона, так?
Снова кивок.
– И вы ничего не меняли?
– Нет.
– Тогда можете быть спокойны. Непоседов был убит обычной пулей.
– Что? – не поверила я, – обычной пулей?
У меня гора с плеч свалилась. Конечно, Непоседов был не самой приятной личностью и порядочным гадом, но я не хотела его убивать. А потом ко мне пришло понимание:
– Подождите, обычной? Но это значит…
– Изнаночные пистолетами не пользуются, они им без надобности. Значит, вчера кроме нас и вампиров был кто-то ещё. Кто-то, кто знал про Непоседова и что его можно убить обычной пулей. Мы уже осмотрели место преступления. Гильзу нашли на крыше дома. Так что напишите отчёт, что сделали предупредительный в воздух, и можете быть свободны. Даю вам день отдыха.
Роман Аркадьевич отдал мне пистолет и ушёл, а я продолжила сидеть, осмысливая только что мной услышанное.
– Уходи.
– Ты что-то сказала? – переспросила я у Бану, она так долго игнорировала моё присутствие, что мне показалось, что я ослышалась.
– Я сказала: «Уходи», – карие глаза неотрывно смотрели на меня. – Увольняйся, вали из Охранного, чтоб духу твоего здесь не было, и глаза мои на тебя не смотрели, ясно?
– Но… я не могу.
– Почему?
– Из-за Романа Аркадьевича. Он меня не отпустит.
– Пф, – презрительно фыркнула Бану. – Сама-то в это веришь? Чтоб Мастер тебя не отпустил? Он же как никто другой ценит свободу выбора. Захочешь уйти – отпустит и слова не скажет.
– Но, у нас договор, – возразила я.
– И что за договор? – Бану скрестила на груди руки.
– Я прихожу работать в Охранное, а он закрывает дело с пистолетом и оставляет мне кикимору.
– Так, давай подумаем. Конечно, процесс для тебя не свойственный, но уж ты постарайся. Ты в охранное работать пришла? – Бану загнула палец, – пришла. Дело с пистолетом закрыли? Закрыли. Кикимора при тебе. О том как долго ты должна работать уговор был?
Я отрицательно покачала головой.
– Не был. Значит той пары недель, что ты здесь «работаешь» вполне достаточно. Увольняйся!
Вот так просто? Уволюсь и всё? И не будет больше вампиров, оборотней и оживших покойников? Моя жизнь снова станет прежней? И мне бы обрадоваться и поблагодарить, но я с подозрением прищурилась.
– Почему ты так хочешь, чтобы я ушла?
– Потому что бесишь.
– Почему?
– Просто так.
– Так не бывает.
– Ладно. Потому что Клим и Мастер для меня не просто коллеги, мы семья. И меня бесит, что из-за тебя, криворукой неумехи, они могут пострадать. Особенно Мастер. Ходит около тебя, помогает и чуть что бросается спасать, будто ему больше заняться нечем.
– Да ты ревнуешь! – это открытие заставило меня улыбнуться.
Бану закатила глаза:
– Ревную? Глупость какая. Тебе вообще не понять наши отношения.
– И почему же? Что в них такого особенного?
– Из всех людей на земле, он один достоин моей преданности.
Слова прозвучали невероятно пафосно, но, произнося их, Бану была абсолютно серьёзна и даже с вызовом смотрела на меня.
– Но он не человек.
– Пф. Очередная глупость. Не надо перекладывать с больной головы на здоровую.
– В каком смысле?
– Человек – это всего лишь слово. В отличие от тебя, мы прекрасно знаем кто мы такие. И не боимся этого. А ты можешь и дальше заниматься самообманом и прятать голову в песок. Даже интересно, к чему это всё приведёт. Только настоятельно прошу, проводи эксперименты подальше от нас, чтоб никто не пострадал, – Бану снова уставилась в монитор, показывая, что разговор окончен.
Я поднялась с дивана и направилась к выходу.
– Подумай хорошенько и увольняйся, – уже на пороге меня настигли слова Бану.
– Непременно, – пообещала я на прощанье.
Я бесцельно брела по улице, в голове разгневанными осами роились мысли. Сама не знаю почему, разговор с Бану так сильно меня разозлил. Хотя нет, знаю. Невероятно злило, что в конечном итоге эта пигалица оказалась права. Причём во всём. В душе росло странное чувство противоречия. А что, если и правда взять и послать всё к чертям собачим? Взять и уволится. И что тогда? Вернуться на прежнюю работу? А Роман Аркадьевич и Клим? Бану, понятное дело, скучать не будет, но они-то что на это скажут? Попробуют отговорить или просто пожелают удачи на прощанье? Почему-то хотелось, чтобы начали уговаривать или придумали ещё какую уловку, чтобы лишить меня выбора, и я могла просто работать как прежде, до разговора с Бану. Но теперь у меня был выбор, и я злилась, потому что не знала, как поступить. Что для меня будет правильным? А ещё неимоверно бесило, что мне совершенно нечем себя занять. Выдавшийся выходной оказался абсолютно ненужным и бесцельным. Но не бежать же к Роману и не просить дать мне хоть какое-нибудь поручение, любое, пусть даже подшить старые, сто лет никому не нужные дела. Естественно, я не могла так поступить и потому злилась.
Вдруг раздалось тихое жужжание. Я полезла в карман куртки и достала телефон. Тот молчал. Жужжанье продолжалось. Тогда я скинула с плеча рюкзак, расстегнула молнию и принялась рыться внутри. Звук шёл из одолженной у Лены сумочки, про которую я благополучно забыла. Вибрировал стоявший на беззвучном режиме телефон, на экране которого высвечивался незнакомый номер. Я сбросила звонок и решила позвонить Лене, но тут сообразила, что понятия не имею, куда звонить, если её телефон у меня. К счастью, телефон оказался не заблокирован. В списке контактов я нашла «Папа» и нажала на «Вызов».
– Алло.
– Здравствуйте, Виктор Осипович.
– Кто это? – мне представилось, как он нахмурился, пытаясь сообразить, почему незнакомый человек звонит ему с номера дочери и что случилось.
– Виктор Осипович, это Саша Ковалёва.
– Ах, Саша, здравствуй. Почему звонишь с Лениного телефона? С ней что-то случилось?
– Ничего. Мы вчера встречались, и она случайно оставила у меня телефон. Поэтому я вам и звоню, чтоб его вернуть.
– Ну это в её духе. Если бы было возможно, то она и голову забыла.
– Виктор Осипович, вы тогда Лене скажите, чтобы она мне адрес сказала, куда подъехать.
– Саша, не надо никуда ехать, – запротестовал мой собеседник, – я сам его заберу. Ты только скажи, где ты.
– Я? – я осмотрелась вокруг в поисках названия улицы, на которую меня завела прогулка по городу. Я назвала адрес.
– Хорошо, подожди меня, пожалуйста, в каком-нибудь кафе. Там ведь есть поблизости кафе?
Я заверила Виктора Осиповича, что кафе есть и что я его обязательно дождусь, после чего мы попрощались.
– Ой, а я думаю, чего так тихо: никто не звонит, не беспокоит, в кои-то веки выспалась, – щебетала по телефону Лену. – Только ты не думай, что я сплю до полудня. Я вчера полночи глаз не сомкнула. У меня знаешь какие мешки под глазами? Уууу. Гримёр опять будет ворчать, что я его разоряю. Милочка, чтобы этот ужас скрыть, никаких консилеров не хватит, – манерно произнесла подруга, подражая речи гримёра. – Пришлось даже снотворное пить, настолько всё плохо было. А всё из-за тебя. Унеслась в ночь, нет бы мне сообщить, сказать, что всё в порядке.
– Извини.
– Одними извинениями не отделаешься, мои страдания стоят как минимум похода в ресторан, а лучше в СПА-салон, у меня как раз есть пригласительный на двоих. Но об этом потом. Лучше расскажи, чем вчера дело кончилось? Поймали, кого хотели?
Я покосилась на сидевшего напротив меня Виктора Осиповича. Он неспеша пил кофе и смотрел в окно, размышляя о чём-то своём и не прислушиваясь к нашему с Леной разговору.
– Нормально всё прошло. Можешь не волноваться, никто тебя больше не побеспокоит, – пусть Виктору Осиповичу наш разговор и был неинтересен, но я всё равно старалась подбирать выражения. Не хотелось его волновать. – Я тебе всё при встрече расскажу.
– Договорились. Ой всё, мне пора собираться, а то на репетицию опоздаю. Не пропадай. Чмоки-чмоки, – и в динамике раздались короткие гудки.
– Возьмите, пожалуйста, – я передала телефон Виктору Осиповичу.
– Наговорились? – слегка улыбнувшись, по-отечески спросил он.
– Говорила в основном Лена. Но если считать, что каждая из нас сказала, что считала важны, то мы и правда наговорились.
– Такая уж она у меня яркая и экспрессивная. Этим она пошла в мать, – на мгновение на его лицо легла тень печали, но он тут же её отогнал, переменив тему. – Так кого вы вчера ловили?
Значит всё-таки слышал? И что ему ответить? Да так, ничего особенного, обычный вампир, точнее необычный? Или скормить байку про преследующего Лену поклонника. Но для отца услышать подобное хуже, чем о вампире. Видимо Виктор Осипович уловил мои сомнения, потому что спешно добавил:
– Понимаю, тайна следствия. Тогда не рассказывай, раз не можешь. Слышал, тебя перевели в другой отдел?
– Да.
– И как тебе работа, нравится?
– Пока не поняла, – честно ответила я.
– А как коллектив?
– Нормально. В общем-то они хорошие… – я запнулась, – люди.
– Ну и хорошо, – Виктор Осипович взял столовую ложечку и хотел размешать кофе, но вспомнив, что заказывал без сахара, отложил её в сторону. – Сашенька, я тебя попросить хотел. Ты не рассказывай никому про тот случай у вас на даче. Особенно Лене. Для неё это вообще болезненная тема, она же была с нами в машине. Не хочу её расстраивать.
– Да что вы, Виктор Осипович, конечно не расскажу. Я уже и забыла, - поспешила успокоить его.
– Вот и хорошо.
– Виктор Осипович, вы не думайте, я просто так из любопытства спрашиваю, но мне правда интересно, что за волшебство вы тогда с бабушкой творили? – быстро протараторила я.
– Любопытно? – улыбнулся бабушкин сосед по даче, – ну ещё бы. Я бы и сам заинтересовался на твоём месте. А всё от тоски. Стыдно признаться, но я начал почитывать разные книжки эзотерические, про духовную энергию и всё такое. И легенды разные, куда же без них в эзотерике? – усмехнулся он. – А твоя бабушка мне помогала, советовала, что лучше почитать. И вот перед новым годом я на одну книжку по славянской мифологии в библиотеке наткнулся. А там вставки есть, вроде воспоминаний сторожил из глухих сибирских деревень. Фольклор получается. И вот одна бабка рассказывала о ритуале, свидетельницей которого была в детстве. Что ещё при царе, один очень богатый промышленник хотел с тем светом связаться, чтоб жену свою увидеть. Любил он её очень, что жизни без неё не видел. Так вот бабка та описывала, что нужны четыре природные элемента: вода, воздух, земля и огонь. Ещё что-то, что принадлежит одновременно тому свету и этому.
– Цветы бессмертника?
– Да, их твоя бабушка посоветовала взять. А ещё нужно заклинание произнести.
– И у вас получилось? – от любопытства я немного подалась вперёд.
– Нет, конечно. Никакие мы с твоей бабушкой не волшебники, – улыбнулся Виктор Осипович, – вот рассказываю тебе, а самому стыдно, что взрослый человек, седьмой десяток уже, а такие глупости творю.
– Ничего не стыдно, – запротестовала я, – каждый переживает горе как может. Я у вас прощение попросить хотела, что ворвалась тогда и что глупостей всяких наговорила. Простите?
– Интересно, – повторил Влад и потёр переносицу. – О том случае записей почти не осталось. Все посчитали, что молодой оборотень во время первого оборота не смог завершить его до конца, а потому застрял в некой промежуточной форме, ещё и потерял над собой контроль. Плюс после заклинания той ведьмы, вернее прабабушки Саши, его сильно переломало, так что и не скажешь, как тело выглядело изначально. Потому и сделали ошибочные выводы.
– И что же случилось на самом деле? – когда-то давно я заперла воспоминания о том походе в кино в чёрном чулане. Заколотила дверь досками и сломала ручку. Но живущее в темноте чулана чудовище всё равно умудрялось иногда из него выбираться и мучать меня в ночных кошмарах. Я так долго и безрезультатно старалась от него сбежать, и вдруг доски сломаны, дверь сорвана с петель, а я стою прямо у входя в чулан. В нём по-прежнему темно и страшно, но я всё-таки решила сделать первый шаг и задала вопрос, потому что чувствовала, что должна во всём разобраться.
– Так что тогда произошло?
– Думаю, твоя бабушка тоже решила, что юный оборотень не справился с обращением и превратился в образину, – произнёс Влад, – а потому постаралась затащить его на Изнанку, подальше от людских глаз. То, что ты почувствовала, всего лишь заклинание перехода. Но у твоей бабушки ничего не получилось, потому что тот парень был простым человеком, а людям нельзя на Изнанку. Вот только твоя бабушка об этом не знала, она же видела оборотня. Решила, что он сопротивляется и усилила заклинание. А потом потеряла контроль над силой, и та её захлестнула. Ну и, – Влад замялся.
– Мне пришлось отрезать её от Изнанки, – закончил Роман Аркадьевич, – я объяснял Алевтине Семёновне, что в той ситуации это было единственным решением, иначе мог пострадать кто-нибудь ещё. Например, вы, Саша. И она со мной согласилась.
– А для того парнишки эффект был такой, будто его посадили в машину, которая на полном ходу влетела в бетонную стену. Да ты и сама это почувствовала, – закончил Влад.
Я согласно кивнула, вот только:
– Разве люди могут обращаться?
– Нет, – отрезал Роман.
– И так, что мы имеем? У нас два удивительных, выпадающих из всех правил случая, когда люди, приобретая некоторые свойства оборотней или вампиров, по сути своей ими не становились, оставаясь людьми, – от возбуждения Влад прошёлся по комнате. – Обычно, чтобы стать оборотнем или вампиром, нужен укус. Именно тогда происходит обращение. И то не всегда. Вампир, например, может укусить, но не обращать укушенного в вампира. Тут нужна его воля, его магия, если пожелаете. У оборотня «магия» укуса наиболее сильна в полнолуние. То есть укуси он кого-нибудь в обычный день, это просто будет укус, без обращения. Но в любом случае, если обращение происходит, то человек становится изнаночным. Становится одним из нас. Но не в случае с нашими «оборотнем» и «вампиром». Точнее, в случае с «оборотнем» мы можем лишь предполагать, но у «вампира» я уже взял некоторые анализы, и тут получается передача свойств, без передачи «магии». В следствии чего человек остаётся человеком.
– Что-то вроде генной мутации? Как у «Человека-паука»? – вспомнила я героя комиксов.
– Точно, – подтвердил Влад.
– И почему она происходит? Что заставляет их меняться? – спросил Роман Аркадьевич, обычно спокойный, сейчас он явно был встревожен.
– Не знаю. Пока, – уточнил Влад, – мне нужно больше времени, чтобы всё изучить. Сделать ещё несколько анализов. Одно хорошо, что этот редкий экземпляр не попал в руки вампиров. Страшно представить, какие могли бы быть последствия. Ладно, я в лабораторию.
– Держи меня в курсе, – бросил ему вслед Роман Аркадьевич.
– Непременно.
– И я пойду, – вздохнул Роман Аркадьевич, – Чудо к себе вызывает. Буду держать ответ, «что за чертовщина у нас происходит»?
– Подождите, – остановила я его, – а как же?..
– Как же что?
Я не смела поднять на начальника глаза, но и не спросить не могла, иначе чувство вины разъест меня изнутри:
– Разве меня не накажут за то, что я подозреваемого убила? – последнее слово я произнесла шёпотом.
– Аааа, действительно, – Роман Аркадьевич подошёл ко мне и потребовал, – оружие.
Я отдала ему пистолет. Начальник достал обойму.
– Вы использовали патроны, которые я вам дал у Ареса?
Я кивнула.
– Здесь не хватает одного патрона, так?
Снова кивок.
– И вы ничего не меняли?
– Нет.
– Тогда можете быть спокойны. Непоседов был убит обычной пулей.
– Что? – не поверила я, – обычной пулей?
У меня гора с плеч свалилась. Конечно, Непоседов был не самой приятной личностью и порядочным гадом, но я не хотела его убивать. А потом ко мне пришло понимание:
– Подождите, обычной? Но это значит…
– Изнаночные пистолетами не пользуются, они им без надобности. Значит, вчера кроме нас и вампиров был кто-то ещё. Кто-то, кто знал про Непоседова и что его можно убить обычной пулей. Мы уже осмотрели место преступления. Гильзу нашли на крыше дома. Так что напишите отчёт, что сделали предупредительный в воздух, и можете быть свободны. Даю вам день отдыха.
Роман Аркадьевич отдал мне пистолет и ушёл, а я продолжила сидеть, осмысливая только что мной услышанное.
– Уходи.
– Ты что-то сказала? – переспросила я у Бану, она так долго игнорировала моё присутствие, что мне показалось, что я ослышалась.
– Я сказала: «Уходи», – карие глаза неотрывно смотрели на меня. – Увольняйся, вали из Охранного, чтоб духу твоего здесь не было, и глаза мои на тебя не смотрели, ясно?
– Но… я не могу.
– Почему?
– Из-за Романа Аркадьевича. Он меня не отпустит.
– Пф, – презрительно фыркнула Бану. – Сама-то в это веришь? Чтоб Мастер тебя не отпустил? Он же как никто другой ценит свободу выбора. Захочешь уйти – отпустит и слова не скажет.
– Но, у нас договор, – возразила я.
– И что за договор? – Бану скрестила на груди руки.
– Я прихожу работать в Охранное, а он закрывает дело с пистолетом и оставляет мне кикимору.
– Так, давай подумаем. Конечно, процесс для тебя не свойственный, но уж ты постарайся. Ты в охранное работать пришла? – Бану загнула палец, – пришла. Дело с пистолетом закрыли? Закрыли. Кикимора при тебе. О том как долго ты должна работать уговор был?
Я отрицательно покачала головой.
– Не был. Значит той пары недель, что ты здесь «работаешь» вполне достаточно. Увольняйся!
Вот так просто? Уволюсь и всё? И не будет больше вампиров, оборотней и оживших покойников? Моя жизнь снова станет прежней? И мне бы обрадоваться и поблагодарить, но я с подозрением прищурилась.
– Почему ты так хочешь, чтобы я ушла?
– Потому что бесишь.
– Почему?
– Просто так.
– Так не бывает.
– Ладно. Потому что Клим и Мастер для меня не просто коллеги, мы семья. И меня бесит, что из-за тебя, криворукой неумехи, они могут пострадать. Особенно Мастер. Ходит около тебя, помогает и чуть что бросается спасать, будто ему больше заняться нечем.
– Да ты ревнуешь! – это открытие заставило меня улыбнуться.
Бану закатила глаза:
– Ревную? Глупость какая. Тебе вообще не понять наши отношения.
– И почему же? Что в них такого особенного?
– Из всех людей на земле, он один достоин моей преданности.
Слова прозвучали невероятно пафосно, но, произнося их, Бану была абсолютно серьёзна и даже с вызовом смотрела на меня.
– Но он не человек.
– Пф. Очередная глупость. Не надо перекладывать с больной головы на здоровую.
– В каком смысле?
– Человек – это всего лишь слово. В отличие от тебя, мы прекрасно знаем кто мы такие. И не боимся этого. А ты можешь и дальше заниматься самообманом и прятать голову в песок. Даже интересно, к чему это всё приведёт. Только настоятельно прошу, проводи эксперименты подальше от нас, чтоб никто не пострадал, – Бану снова уставилась в монитор, показывая, что разговор окончен.
Я поднялась с дивана и направилась к выходу.
– Подумай хорошенько и увольняйся, – уже на пороге меня настигли слова Бану.
– Непременно, – пообещала я на прощанье.
***
Я бесцельно брела по улице, в голове разгневанными осами роились мысли. Сама не знаю почему, разговор с Бану так сильно меня разозлил. Хотя нет, знаю. Невероятно злило, что в конечном итоге эта пигалица оказалась права. Причём во всём. В душе росло странное чувство противоречия. А что, если и правда взять и послать всё к чертям собачим? Взять и уволится. И что тогда? Вернуться на прежнюю работу? А Роман Аркадьевич и Клим? Бану, понятное дело, скучать не будет, но они-то что на это скажут? Попробуют отговорить или просто пожелают удачи на прощанье? Почему-то хотелось, чтобы начали уговаривать или придумали ещё какую уловку, чтобы лишить меня выбора, и я могла просто работать как прежде, до разговора с Бану. Но теперь у меня был выбор, и я злилась, потому что не знала, как поступить. Что для меня будет правильным? А ещё неимоверно бесило, что мне совершенно нечем себя занять. Выдавшийся выходной оказался абсолютно ненужным и бесцельным. Но не бежать же к Роману и не просить дать мне хоть какое-нибудь поручение, любое, пусть даже подшить старые, сто лет никому не нужные дела. Естественно, я не могла так поступить и потому злилась.
Вдруг раздалось тихое жужжание. Я полезла в карман куртки и достала телефон. Тот молчал. Жужжанье продолжалось. Тогда я скинула с плеча рюкзак, расстегнула молнию и принялась рыться внутри. Звук шёл из одолженной у Лены сумочки, про которую я благополучно забыла. Вибрировал стоявший на беззвучном режиме телефон, на экране которого высвечивался незнакомый номер. Я сбросила звонок и решила позвонить Лене, но тут сообразила, что понятия не имею, куда звонить, если её телефон у меня. К счастью, телефон оказался не заблокирован. В списке контактов я нашла «Папа» и нажала на «Вызов».
– Алло.
– Здравствуйте, Виктор Осипович.
– Кто это? – мне представилось, как он нахмурился, пытаясь сообразить, почему незнакомый человек звонит ему с номера дочери и что случилось.
– Виктор Осипович, это Саша Ковалёва.
– Ах, Саша, здравствуй. Почему звонишь с Лениного телефона? С ней что-то случилось?
– Ничего. Мы вчера встречались, и она случайно оставила у меня телефон. Поэтому я вам и звоню, чтоб его вернуть.
– Ну это в её духе. Если бы было возможно, то она и голову забыла.
– Виктор Осипович, вы тогда Лене скажите, чтобы она мне адрес сказала, куда подъехать.
– Саша, не надо никуда ехать, – запротестовал мой собеседник, – я сам его заберу. Ты только скажи, где ты.
– Я? – я осмотрелась вокруг в поисках названия улицы, на которую меня завела прогулка по городу. Я назвала адрес.
– Хорошо, подожди меня, пожалуйста, в каком-нибудь кафе. Там ведь есть поблизости кафе?
Я заверила Виктора Осиповича, что кафе есть и что я его обязательно дождусь, после чего мы попрощались.
– Ой, а я думаю, чего так тихо: никто не звонит, не беспокоит, в кои-то веки выспалась, – щебетала по телефону Лену. – Только ты не думай, что я сплю до полудня. Я вчера полночи глаз не сомкнула. У меня знаешь какие мешки под глазами? Уууу. Гримёр опять будет ворчать, что я его разоряю. Милочка, чтобы этот ужас скрыть, никаких консилеров не хватит, – манерно произнесла подруга, подражая речи гримёра. – Пришлось даже снотворное пить, настолько всё плохо было. А всё из-за тебя. Унеслась в ночь, нет бы мне сообщить, сказать, что всё в порядке.
– Извини.
– Одними извинениями не отделаешься, мои страдания стоят как минимум похода в ресторан, а лучше в СПА-салон, у меня как раз есть пригласительный на двоих. Но об этом потом. Лучше расскажи, чем вчера дело кончилось? Поймали, кого хотели?
Я покосилась на сидевшего напротив меня Виктора Осиповича. Он неспеша пил кофе и смотрел в окно, размышляя о чём-то своём и не прислушиваясь к нашему с Леной разговору.
– Нормально всё прошло. Можешь не волноваться, никто тебя больше не побеспокоит, – пусть Виктору Осиповичу наш разговор и был неинтересен, но я всё равно старалась подбирать выражения. Не хотелось его волновать. – Я тебе всё при встрече расскажу.
– Договорились. Ой всё, мне пора собираться, а то на репетицию опоздаю. Не пропадай. Чмоки-чмоки, – и в динамике раздались короткие гудки.
– Возьмите, пожалуйста, – я передала телефон Виктору Осиповичу.
– Наговорились? – слегка улыбнувшись, по-отечески спросил он.
– Говорила в основном Лена. Но если считать, что каждая из нас сказала, что считала важны, то мы и правда наговорились.
– Такая уж она у меня яркая и экспрессивная. Этим она пошла в мать, – на мгновение на его лицо легла тень печали, но он тут же её отогнал, переменив тему. – Так кого вы вчера ловили?
Значит всё-таки слышал? И что ему ответить? Да так, ничего особенного, обычный вампир, точнее необычный? Или скормить байку про преследующего Лену поклонника. Но для отца услышать подобное хуже, чем о вампире. Видимо Виктор Осипович уловил мои сомнения, потому что спешно добавил:
– Понимаю, тайна следствия. Тогда не рассказывай, раз не можешь. Слышал, тебя перевели в другой отдел?
– Да.
– И как тебе работа, нравится?
– Пока не поняла, – честно ответила я.
– А как коллектив?
– Нормально. В общем-то они хорошие… – я запнулась, – люди.
– Ну и хорошо, – Виктор Осипович взял столовую ложечку и хотел размешать кофе, но вспомнив, что заказывал без сахара, отложил её в сторону. – Сашенька, я тебя попросить хотел. Ты не рассказывай никому про тот случай у вас на даче. Особенно Лене. Для неё это вообще болезненная тема, она же была с нами в машине. Не хочу её расстраивать.
– Да что вы, Виктор Осипович, конечно не расскажу. Я уже и забыла, - поспешила успокоить его.
– Вот и хорошо.
– Виктор Осипович, вы не думайте, я просто так из любопытства спрашиваю, но мне правда интересно, что за волшебство вы тогда с бабушкой творили? – быстро протараторила я.
– Любопытно? – улыбнулся бабушкин сосед по даче, – ну ещё бы. Я бы и сам заинтересовался на твоём месте. А всё от тоски. Стыдно признаться, но я начал почитывать разные книжки эзотерические, про духовную энергию и всё такое. И легенды разные, куда же без них в эзотерике? – усмехнулся он. – А твоя бабушка мне помогала, советовала, что лучше почитать. И вот перед новым годом я на одну книжку по славянской мифологии в библиотеке наткнулся. А там вставки есть, вроде воспоминаний сторожил из глухих сибирских деревень. Фольклор получается. И вот одна бабка рассказывала о ритуале, свидетельницей которого была в детстве. Что ещё при царе, один очень богатый промышленник хотел с тем светом связаться, чтоб жену свою увидеть. Любил он её очень, что жизни без неё не видел. Так вот бабка та описывала, что нужны четыре природные элемента: вода, воздух, земля и огонь. Ещё что-то, что принадлежит одновременно тому свету и этому.
– Цветы бессмертника?
– Да, их твоя бабушка посоветовала взять. А ещё нужно заклинание произнести.
– И у вас получилось? – от любопытства я немного подалась вперёд.
– Нет, конечно. Никакие мы с твоей бабушкой не волшебники, – улыбнулся Виктор Осипович, – вот рассказываю тебе, а самому стыдно, что взрослый человек, седьмой десяток уже, а такие глупости творю.
– Ничего не стыдно, – запротестовала я, – каждый переживает горе как может. Я у вас прощение попросить хотела, что ворвалась тогда и что глупостей всяких наговорила. Простите?
