– Эй, пацаны! Ну неужели последняя ночь перед взрослой жизнью должна пройти мирно в кроватке? Айда чудить! Я знаю тайный проход в запретный коридор. Это по-следний шанс разведать, почему нас туда не пускают. Кто со мной?
Трое расплылись в улыбке и хлопнули по плечу заводили. Двое стояли в сторонке. Игред не упустил возможности уколоть одного из них:
– Что? Струсил, Стэн? Или уже мысленно не с нами? Конечно, твоё-то назначение свершилось. Ты останешься здесь, под крылом Школы… Это мы разъедемся через не-сколько дней.
Пит попытался утихомирить его, сделав шаг вперёд, как бы прикрывая собой друга:
– Оставь ты его. Впереди у него и так много нападок. Сам сколько раз подставлял младших лаборантов. Один Милтон чего натерпелся? Нам было смешно, а пацан получал каждый раз выволочку такую, что стены тряслись.
Стэн же смотрел сквозь ребят. Ему было не до них, мысли крутились вокруг клочка бумаги, что прятался в кармане. Он коснулся рукой записки и слова, будто мошки, за-мелькали перед глазами:
«С первыми лучами рассвета я буду ждать тебя. Найдёшь ли меня? Поймёшь? Не бросишь? Мой рыцарь будущего сна, в котором ты и я… Как только первый лучик солнца коснётся моего окна, я буду ждать тебя. Придёшь? Влюблённая мечтательница М.».
Стен сжал клочок крепче, как будто бы желая, чтобы та ответила, кто напи-сал строки? Она ли? Не шутка ли это...
«Решение, решение… Принять его сейчас или отложить на время?»
Одновременно в голове Стэна и профессора возникла похожая мысль.
Пит коснулся плеча друга и спросил ещё раз:
– Ну так что? Пойдёшь или нет?
Стен заморгал и стал искать слова, чтобы оправдаться, удивляясь, как друг догадался о записке. Ведь вроде бы он незаметно подобрал самолётик и тут же спрятал в карман. На помощь пришёл Игред:
– Пит, пойдём! Говорю ж, струсил он. А пацаны ждут.
– Постойте, я с вами! – решился Стэн, задвигая отвлекающие мысли.
Пит понимающе похлопал друга по спине.
– Да ты не дрейфь, мы только на разведку. И если что, я прикрою.
– Всё нормально. Просто завтра первое совещание, вот и зависаю, подготовиться надо ещё...
– Ну, тогда поспешим! Ночь иногда заканчивается так внезапно! – продекларировал Пит любимые слова преподавателя истории.
Вереницей тени парней проскользнули к тёмным коридорам той части Школы, куда студентам вход был строго воспрещён!
Парни шли не спеша, вспоминали яркие моменты из школьной жизни:
– Помните, как мисс Клякса визжала, когда мы подкинули ей ледяного краба?
– А наш великий картограф? У него ж волосы зашевелились, когда увидел, как ре-ликвию, созданную самим Мастером, поджигали во дворе ранним утром.
– Ага, кричал потом как сумасшедший, плача от радости, что это была всего лишь мастерски изготовленная копия.
Только Игред не вовлекался в разговоры, он искал возможность поступка за чертой дозволенного. Очень хотелось выплеснуть гнев, что клокотал внутри. Он знал, что назна-чения ему не видать. Подслушал разговор. И эта ночь здесь действительно для него по-следняя. Завтра домой, придётся вернуться ни с чем, как побитая собака.
– Ну уж нет! Они впишут меня в журнал, пусть не с назначением, а как пакостника, но я оставлю своё имя здесь навсегда.
Подгоняя себя короткими командами: «Ищи!», «Давай!», «Всё можно!» «Вперёд!» – Игред ушёл далеко, оторвавшись от неспешно прогуливающихся друзей. Коридор стал чернильно-тёмным. Это запретная часть. Идти дальше? Или вернуться? Игред на секунду задумался и занёс ногу, мысленно нарисовав черту.
– Шагну, нарушу границу, прочерченную запретами Школы.
Нога покачалась и опустилась. Снова поднялась и направилась в обратную сторону.
– Вернуться? Обнять друзей и пойти спать? Как там говорят: «утро вечера мудре-нее?». Может, не о себе я услышал? Решения ведь ещё не приняты. Только сейчас обсуж-даются.
Игред замер, сомкнул ноги и наблюдал как граница мелькала, играла цветами, при-зывая нарушить её.
– Апчхи… – разнеслось по коридору.
Звук, как снежный ком, нарастал и, докатившись до Игреда, подтолкнул его и заста-вил-таки шагнуть.
Нарушитель замер, балансируя на одной ноге, что пересекла границу. Капелька пота стекла по лбу и с грохотом, который услышал только Игред, упала на пол, поднимая ми-риады пылинок. Восстановив выбившееся дыхание, парень поставил вторую ногу. Обер-нулся. В окнах поблескивали первые лучи солнца. Новый день. Новая жизнь. И вот он, новый шанс. Может, всё не зря? Игред свистнул, привлекая внимание друзей.
– Эй, болтуны! Так и будете, как девчонки прошлое перетирать или присоедини-тесь?
Набравшись храбрости Игред, пританцовывая, пошёл дальше по коридору. Граница всё равно уже нарушена. Так чего отступать? Нужно воспользоваться и узнать, что же тут запретного. Почему студентам в эту часть вход строго воспрещён.
Пятеро друзей посмотрели на удаляющегося заводилу. Трое, не задумываясь, пошли следом, а Пит и Стэн не спешили.
– Ты как? Я вижу, тебя что-то беспокоит, – глядя в глаза другу, спросил Пит.
Стэн же смотрел в окно, улавливая, как ночь отступает. Блик солнца отправил по те-лу импульс, доставая из памяти слова записки: «С первыми лучами рассвета». Мозг искал варианты, как объяснить, что ему нужно уйти, но не выглядеть при этом трусом или пре-дателем. Слова не шли, а солнце, поднимаясь, сжигало ценность этого решения.
Выпускники не замечали, что вместе с ними по коридору, блуждал студент тоже с сомнениями и раздумьями над решением. Вернее, не он сам, а воспоминание, тень Грем-са молодого.
Солнечный луч пробежался по коридору и остановился перед ботинками новичка. Покачался из стороны в стороны, будто искал от чего отразиться. И исчез, спрятался за предрассветными облаками, как испугавшийся человека зверёк.
Гремс медленно шёл по коридору, озирался по сторонам, впитывая всё, что попада-лось на глаза. Картины с пейзажами, которых он никогда не видел, стены, от которых ве-яло вековыми знаниями. Их материал вызывал недоумение. Как можно строить из камня? Он такой холодный. Лёгкое прикосновение до сих пор отдавалось в ладонях дрожью. Не то, что деревянные материалы. Их аромат, тепло вызывали приятные воспоминания. Но тут таких нет. Всё чужое, странное, непонятное.
Целую неделю юный Гремс был вдали от близких. Щуплый парнишка радовался, что вырвался из-под опеки родителей, переживающих из-за его частых болезней и неприят-ностей. У него не получалось найти друзей, дети говорили, что он странный, смеялись и не принимали в компании. А сейчас Гремсу всего этого не хватало. Материнской ладони на лбу каждое утро, обидной фразы от соседских мальчишек, брошенной на ходу. Тиши-на и тоска давили на юношу.
Будущий профессор пообещал себе, что использует пять школьных лет по полной, изменится, начнёт общаться и перестанет бояться людей. Вот только у стеснительности оказались другие планы, она уходить не собиралась. Поэтому пока Гремс проводил время один, изучал место куда попал, заглядывал во все доступные уголки, прислушивался к звукам, ощущениям, ожидая, что они подскажут, как другие новички добивались успеха.
– Ой…
Гремс отдёрнул руку от каменной стены, посмотрел на капельку крови на пальце, подумал: «Неужели здесь мне не рады?». И тут же подпрыгнул, следуя движению пола, будто тот хотел прогнать застоявшегося на одном месте гостя.
– Что происходит? – вскрикнул юноша.
В ответ услышал гул эха, отскакивающий от стен и нарастающий всё сильнее и сильнее проникающий в нутро звук. Гремс зажмурил глаза и закрыл руками уши. Пол снова подтолкнул. Затем ещё раз. Будто подсказывая: «Беги отсюда!». Но Гремс медлил, он всё ещё думал, что это чья-то шутка. А зря. По коридору разнёсся топот сотни боти-нок. Толпа. Разъярённая. Размахивала факелами, книгами, приближалась к студенту, что зашёл в запретное место.
И Гремс побежал. Не глядя. Только прислушивался к подсказкам ожившего пола. Прямо. Направо. Ещё несколько шагов. Налево. Руки нащупали дверь. Та скрипнула и впустила беглеца. Глаза постепенно привыкли к темноте, пробуждая на время уснувшее любопытство. Гремс осмотрелся, ощупал впадинки в стене и нашёл пергамент.
Искра зажглась, будто только и ждала этот момент, чтобы подсветить строки: «При-ми это! Не сопротивляйся! И тогда всё пройдёт легко».
Образ студента исчез, а строки пергамента тонкой струйкой поползли по потолку. Они как наскальная живопись показали, как юный Гремс проснулся в своей комнате, смотрел в потолок пытаясь понять, о чём было это видение.
Игред, не оглядываясь, шёл вперёд. Окон в коридоре не было, темнота мешала ори-ентироваться, но это не останавливало, а только подстёгивало и будто в поддержку ре-шимости справа зажёгся небольшой факел.
- Хах! Вот оно! Признал меня коридор!
И ведь нет чтобы подумать, как и почему еле тлеющий фитиль разгорелся, все уроки по осторожности будто выветрились этой удачей. Игред взял факел и провёл вдоль стен, выискивая скрываемые запреты. Но вместо этого заметил, как пламя дрогнуло в одном месте и его словно магнитом потянуло сквозь стену.
– Смотрите, пацаны! – бросил Игред в темноту, но тут же вернулся к находке.
Поводил факелом, следя за поведением огня и чуть надавил там, где пламя букваль-но прилипло к каменной кладке. Ничего не обычного. Ни одной щели. Игред уже хотел отвернуться, решив, что в факел добавлены особые травы, но стена со скрежетом подда-лась. Игред опешил, шагнул назад, но сильный поток воздуха потянул его за собой и па-рень кубарем покатился вниз.
Факел выскочил из руки. Мячиком запрыгал, поднял клубы пыли и замер, ударив-шись о каменную преграду. Обиженно пшыкнул напоследок и погас. Стена же с недо-вольным шуршанием вернулась на своё место. Будто старуха заворчала, потревоженная без причины.
Темнота по-хозяйски заползала обратно, пыль оседала, возвращаясь в привычное со-стояние. Игред моргал и пытался понять, где он и как выбраться обратно. На расстоянии вытянутых рук пустота, света нет, в какой стороне оказалась гуляющая дверь не известно.
- Эй! – прошептал Игред. – Пацаны! – уже чуть громко добавил.
Но звук пропадал. Будто его как свечу тушили, не давая уходить далеко от хозяина. Игред встал на колени и пополз. Вперёд. Но уткнулся в стену. Потёр лоб и повернул направо. Итог тот же. Налево. Снова безжизненный камень. Паника побежала по нервам, отключая мозг и выводя на первое место инстинкты.
- Помогите! Пацаны!
Узник метался из стороны в сторону, но утыкался лишь в стены, преграды. Казалось, что он попал в каменный мешок.
- А-а-а-а!!!
Игред встал в полный рост, вытянул руки вперёд и на ощупь лихорадочно искал вы-ход. Но его не было. Зато появилась лестница. Парень оступился и снова покатился вниз, разбивая локти и лоб в кровь. Всё смешалось в одну точку и Игред потерял сознание.
ШКОЛА. ОБЩЕЖИТИЯ. НОЧЬ ВЫПУСКНОГО
Первый проблеск солнца скользнул в одну из комнат общежития. Пробежался по полу, замер у ножки кровати, подпрыгнул, пощекотал нос спящей девушки и растворился в стене.
Малия чихнула и открыла глаза. Остатки сна лёгким током бегали по клеточкам те-ла.
– Вот бы он сбылся, хоть частично, – вздохнула девушка и перевернулась набок, за-крыла глаза и попыталась восстановить образы и картинку, подаренную Морфеем.
Стэн у входа в лекторную, прислонился к стене и смотрит. На неё. Не отрываясь. Во взгляде искрится интерес и что-то ещё необъяснимое словами. Протягивает руку Малии и кивает: «Привет!». Видит, что девушка озирается будто не верит, что он го-ворит именно с нею и первым подходит ближе.
Даже сквозь сон Малия чувствует, как её окатывает тепло. Она переплетает пальцы и сжимает их с такой силой, чтобы хотя бы немного унять дрожь, выплыть из океана эмоций в действительность. Но её сбивает толчок в спину, и она неуклюже пада-ет на Стэна.
– Чего застыла-то? – голос Карлин, как обычно весёлый. – Профессор ждёт, сюр-приз говорят приготовил. Может и нам чего перепадёт?
Подруга подмигнула, обняла парочку и поспешила в кабинет, занимать место. Стэн же взял руку Малии, вскользь провёл по ладошке и потянул последовать примеру.
Солнечный луч снова промелькнул по лицу. Девушка отмахнулась и этим движени-ем всколыхнула тень воспоминаний.
Она у окна, вглядывается в тёмный двор. Видит, как несколько силуэтов исчезают за деревьями, а ещё несколько сворачивают к той части Школы, куда вход разрешён только преподавателям. «Что они делают? А если поймают?» Страх будто паук, почувствовав-ший жертву, бежит по позвоночнику и спускается в пятки. А слух улавливает звуки, иду-щие от двери. Движение воздуха подсказывает, что в комнату кто-то вошёл. Шаг. Ещё шаг.
Малия медленно натягивает одеяло, прячась, как в детстве. И замирает, притворяет-ся спящей.
«Это всё сон, только сон», – мысленно пытается себя успокоить. Но сердце стучит так громко, что лишь глухой не услышит.
Вошедший остановился.
«Что он ищет?» – Малия пытается представить, как бы на её месте повела Карлин. И тут же слышит её смех. «Это же шутка!»
У выпускников есть традиция – передать подарок или послание одному из учени-ков. Видимо к ним зашёл гость, но в темноте не может понять на какой кровати спит та, кого ищет. Эта мысль чуть успокоила и Малия выглянула одним глазом из-под укрытия.
– Ты? – выдавила Малия, увидев посетителя и спряталась обратно.
Сердце стучит ещё громче. «Это всё сон! Только сон!»
В другой части школы Морфей тоже оставил свой след.
Профессор стоял у окна и вспоминал сон, который его явно предупреждал: «Прими! Не сопротивляйся!»
– Нда. И почему я не прислушался? Эта юношеская безрассудность. Слишком хотел стать своим…
Он потёр руку и прокрутил воспоминания.
Библиотека. Старшие рассказывают легенду: «Кто найдёт спрятанный мастером артефакт, тот на выпускном...»
Но юному Гремсу неважно, что там даст неизвестная вещица в далёком будущем. Ему хочется здесь и сейчас показать смелость и умение разгадывать шифры на картах. Недослушав объяснения, он спешит опередить других новичков. Вот только всё это шутка. Посвящение. Старшие нагоняют страху и Гремс попадает в ловушку.
Замер бы. Дождался подмогу, всё обошлось бы без последствий. Но ужас из сна и неизвестность мешали думать. Итог: сломанная в нескольких местах рука и долгое вос-становление.
– Не сопротивляйся! – повторил фразу профессор и закрыл глаза. – Это так просто. Почему же сейчас подсказка звучит слишком расплывчато?
Он посмотрел на блокнот, куда сразу после пробуждения записывал увиденные по-слания. Они приходили нечасто, но всегда помогали.
«Решения, решения…у каждого свои последствия, спешить нельзя откладывать. Тик-так, тик-так»
– Что мне делать с этим, а? – задал он вопрос в пустоту и вновь уставился в пробуж-дающийся от ночи школьный двор.
– Я не знаю.
Ответ слегка ошарашил Гремса. Он не услышал, как дверь впустила посетителя. Сделав глубокий вдох, профессор обернулся, указал вошедшему на стул.
– Рассказывай.
Сны, неожиданные посетители. Гладь времени будоражило. Но после всплеска обя-зательно наступает возврат к спокойствию. Ведь жизнь-то продолжается и пока одни со-мневаются, другие, не раздумывая, решаются.
Малия, как улитка, медленно выглянула из-под одеяла, в надежде, что гость испа-рился. Но нет. Он смотрел на неё. И мурашки, вспомнив сон, устроили забег по телу.
Трое расплылись в улыбке и хлопнули по плечу заводили. Двое стояли в сторонке. Игред не упустил возможности уколоть одного из них:
– Что? Струсил, Стэн? Или уже мысленно не с нами? Конечно, твоё-то назначение свершилось. Ты останешься здесь, под крылом Школы… Это мы разъедемся через не-сколько дней.
Пит попытался утихомирить его, сделав шаг вперёд, как бы прикрывая собой друга:
– Оставь ты его. Впереди у него и так много нападок. Сам сколько раз подставлял младших лаборантов. Один Милтон чего натерпелся? Нам было смешно, а пацан получал каждый раз выволочку такую, что стены тряслись.
Стэн же смотрел сквозь ребят. Ему было не до них, мысли крутились вокруг клочка бумаги, что прятался в кармане. Он коснулся рукой записки и слова, будто мошки, за-мелькали перед глазами:
«С первыми лучами рассвета я буду ждать тебя. Найдёшь ли меня? Поймёшь? Не бросишь? Мой рыцарь будущего сна, в котором ты и я… Как только первый лучик солнца коснётся моего окна, я буду ждать тебя. Придёшь? Влюблённая мечтательница М.».
Стен сжал клочок крепче, как будто бы желая, чтобы та ответила, кто напи-сал строки? Она ли? Не шутка ли это...
«Решение, решение… Принять его сейчас или отложить на время?»
Одновременно в голове Стэна и профессора возникла похожая мысль.
Пит коснулся плеча друга и спросил ещё раз:
– Ну так что? Пойдёшь или нет?
Стен заморгал и стал искать слова, чтобы оправдаться, удивляясь, как друг догадался о записке. Ведь вроде бы он незаметно подобрал самолётик и тут же спрятал в карман. На помощь пришёл Игред:
– Пит, пойдём! Говорю ж, струсил он. А пацаны ждут.
– Постойте, я с вами! – решился Стэн, задвигая отвлекающие мысли.
Пит понимающе похлопал друга по спине.
– Да ты не дрейфь, мы только на разведку. И если что, я прикрою.
– Всё нормально. Просто завтра первое совещание, вот и зависаю, подготовиться надо ещё...
– Ну, тогда поспешим! Ночь иногда заканчивается так внезапно! – продекларировал Пит любимые слова преподавателя истории.
Вереницей тени парней проскользнули к тёмным коридорам той части Школы, куда студентам вход был строго воспрещён!
***
Парни шли не спеша, вспоминали яркие моменты из школьной жизни:
– Помните, как мисс Клякса визжала, когда мы подкинули ей ледяного краба?
– А наш великий картограф? У него ж волосы зашевелились, когда увидел, как ре-ликвию, созданную самим Мастером, поджигали во дворе ранним утром.
– Ага, кричал потом как сумасшедший, плача от радости, что это была всего лишь мастерски изготовленная копия.
Только Игред не вовлекался в разговоры, он искал возможность поступка за чертой дозволенного. Очень хотелось выплеснуть гнев, что клокотал внутри. Он знал, что назна-чения ему не видать. Подслушал разговор. И эта ночь здесь действительно для него по-следняя. Завтра домой, придётся вернуться ни с чем, как побитая собака.
– Ну уж нет! Они впишут меня в журнал, пусть не с назначением, а как пакостника, но я оставлю своё имя здесь навсегда.
Подгоняя себя короткими командами: «Ищи!», «Давай!», «Всё можно!» «Вперёд!» – Игред ушёл далеко, оторвавшись от неспешно прогуливающихся друзей. Коридор стал чернильно-тёмным. Это запретная часть. Идти дальше? Или вернуться? Игред на секунду задумался и занёс ногу, мысленно нарисовав черту.
– Шагну, нарушу границу, прочерченную запретами Школы.
Нога покачалась и опустилась. Снова поднялась и направилась в обратную сторону.
– Вернуться? Обнять друзей и пойти спать? Как там говорят: «утро вечера мудре-нее?». Может, не о себе я услышал? Решения ведь ещё не приняты. Только сейчас обсуж-даются.
Игред замер, сомкнул ноги и наблюдал как граница мелькала, играла цветами, при-зывая нарушить её.
– Апчхи… – разнеслось по коридору.
Звук, как снежный ком, нарастал и, докатившись до Игреда, подтолкнул его и заста-вил-таки шагнуть.
Нарушитель замер, балансируя на одной ноге, что пересекла границу. Капелька пота стекла по лбу и с грохотом, который услышал только Игред, упала на пол, поднимая ми-риады пылинок. Восстановив выбившееся дыхание, парень поставил вторую ногу. Обер-нулся. В окнах поблескивали первые лучи солнца. Новый день. Новая жизнь. И вот он, новый шанс. Может, всё не зря? Игред свистнул, привлекая внимание друзей.
– Эй, болтуны! Так и будете, как девчонки прошлое перетирать или присоедини-тесь?
Набравшись храбрости Игред, пританцовывая, пошёл дальше по коридору. Граница всё равно уже нарушена. Так чего отступать? Нужно воспользоваться и узнать, что же тут запретного. Почему студентам в эту часть вход строго воспрещён.
Пятеро друзей посмотрели на удаляющегося заводилу. Трое, не задумываясь, пошли следом, а Пит и Стэн не спешили.
– Ты как? Я вижу, тебя что-то беспокоит, – глядя в глаза другу, спросил Пит.
Стэн же смотрел в окно, улавливая, как ночь отступает. Блик солнца отправил по те-лу импульс, доставая из памяти слова записки: «С первыми лучами рассвета». Мозг искал варианты, как объяснить, что ему нужно уйти, но не выглядеть при этом трусом или пре-дателем. Слова не шли, а солнце, поднимаясь, сжигало ценность этого решения.
***
Выпускники не замечали, что вместе с ними по коридору, блуждал студент тоже с сомнениями и раздумьями над решением. Вернее, не он сам, а воспоминание, тень Грем-са молодого.
***
Солнечный луч пробежался по коридору и остановился перед ботинками новичка. Покачался из стороны в стороны, будто искал от чего отразиться. И исчез, спрятался за предрассветными облаками, как испугавшийся человека зверёк.
Гремс медленно шёл по коридору, озирался по сторонам, впитывая всё, что попада-лось на глаза. Картины с пейзажами, которых он никогда не видел, стены, от которых ве-яло вековыми знаниями. Их материал вызывал недоумение. Как можно строить из камня? Он такой холодный. Лёгкое прикосновение до сих пор отдавалось в ладонях дрожью. Не то, что деревянные материалы. Их аромат, тепло вызывали приятные воспоминания. Но тут таких нет. Всё чужое, странное, непонятное.
Целую неделю юный Гремс был вдали от близких. Щуплый парнишка радовался, что вырвался из-под опеки родителей, переживающих из-за его частых болезней и неприят-ностей. У него не получалось найти друзей, дети говорили, что он странный, смеялись и не принимали в компании. А сейчас Гремсу всего этого не хватало. Материнской ладони на лбу каждое утро, обидной фразы от соседских мальчишек, брошенной на ходу. Тиши-на и тоска давили на юношу.
Будущий профессор пообещал себе, что использует пять школьных лет по полной, изменится, начнёт общаться и перестанет бояться людей. Вот только у стеснительности оказались другие планы, она уходить не собиралась. Поэтому пока Гремс проводил время один, изучал место куда попал, заглядывал во все доступные уголки, прислушивался к звукам, ощущениям, ожидая, что они подскажут, как другие новички добивались успеха.
– Ой…
Гремс отдёрнул руку от каменной стены, посмотрел на капельку крови на пальце, подумал: «Неужели здесь мне не рады?». И тут же подпрыгнул, следуя движению пола, будто тот хотел прогнать застоявшегося на одном месте гостя.
– Что происходит? – вскрикнул юноша.
В ответ услышал гул эха, отскакивающий от стен и нарастающий всё сильнее и сильнее проникающий в нутро звук. Гремс зажмурил глаза и закрыл руками уши. Пол снова подтолкнул. Затем ещё раз. Будто подсказывая: «Беги отсюда!». Но Гремс медлил, он всё ещё думал, что это чья-то шутка. А зря. По коридору разнёсся топот сотни боти-нок. Толпа. Разъярённая. Размахивала факелами, книгами, приближалась к студенту, что зашёл в запретное место.
И Гремс побежал. Не глядя. Только прислушивался к подсказкам ожившего пола. Прямо. Направо. Ещё несколько шагов. Налево. Руки нащупали дверь. Та скрипнула и впустила беглеца. Глаза постепенно привыкли к темноте, пробуждая на время уснувшее любопытство. Гремс осмотрелся, ощупал впадинки в стене и нашёл пергамент.
Искра зажглась, будто только и ждала этот момент, чтобы подсветить строки: «При-ми это! Не сопротивляйся! И тогда всё пройдёт легко».
***
Образ студента исчез, а строки пергамента тонкой струйкой поползли по потолку. Они как наскальная живопись показали, как юный Гремс проснулся в своей комнате, смотрел в потолок пытаясь понять, о чём было это видение.
***
Игред, не оглядываясь, шёл вперёд. Окон в коридоре не было, темнота мешала ори-ентироваться, но это не останавливало, а только подстёгивало и будто в поддержку ре-шимости справа зажёгся небольшой факел.
- Хах! Вот оно! Признал меня коридор!
И ведь нет чтобы подумать, как и почему еле тлеющий фитиль разгорелся, все уроки по осторожности будто выветрились этой удачей. Игред взял факел и провёл вдоль стен, выискивая скрываемые запреты. Но вместо этого заметил, как пламя дрогнуло в одном месте и его словно магнитом потянуло сквозь стену.
– Смотрите, пацаны! – бросил Игред в темноту, но тут же вернулся к находке.
Поводил факелом, следя за поведением огня и чуть надавил там, где пламя букваль-но прилипло к каменной кладке. Ничего не обычного. Ни одной щели. Игред уже хотел отвернуться, решив, что в факел добавлены особые травы, но стена со скрежетом подда-лась. Игред опешил, шагнул назад, но сильный поток воздуха потянул его за собой и па-рень кубарем покатился вниз.
Факел выскочил из руки. Мячиком запрыгал, поднял клубы пыли и замер, ударив-шись о каменную преграду. Обиженно пшыкнул напоследок и погас. Стена же с недо-вольным шуршанием вернулась на своё место. Будто старуха заворчала, потревоженная без причины.
Темнота по-хозяйски заползала обратно, пыль оседала, возвращаясь в привычное со-стояние. Игред моргал и пытался понять, где он и как выбраться обратно. На расстоянии вытянутых рук пустота, света нет, в какой стороне оказалась гуляющая дверь не известно.
- Эй! – прошептал Игред. – Пацаны! – уже чуть громко добавил.
Но звук пропадал. Будто его как свечу тушили, не давая уходить далеко от хозяина. Игред встал на колени и пополз. Вперёд. Но уткнулся в стену. Потёр лоб и повернул направо. Итог тот же. Налево. Снова безжизненный камень. Паника побежала по нервам, отключая мозг и выводя на первое место инстинкты.
- Помогите! Пацаны!
Узник метался из стороны в сторону, но утыкался лишь в стены, преграды. Казалось, что он попал в каменный мешок.
- А-а-а-а!!!
Игред встал в полный рост, вытянул руки вперёд и на ощупь лихорадочно искал вы-ход. Но его не было. Зато появилась лестница. Парень оступился и снова покатился вниз, разбивая локти и лоб в кровь. Всё смешалось в одну точку и Игред потерял сознание.
Глава 12. Притяжение
ШКОЛА. ОБЩЕЖИТИЯ. НОЧЬ ВЫПУСКНОГО
Первый проблеск солнца скользнул в одну из комнат общежития. Пробежался по полу, замер у ножки кровати, подпрыгнул, пощекотал нос спящей девушки и растворился в стене.
Малия чихнула и открыла глаза. Остатки сна лёгким током бегали по клеточкам те-ла.
– Вот бы он сбылся, хоть частично, – вздохнула девушка и перевернулась набок, за-крыла глаза и попыталась восстановить образы и картинку, подаренную Морфеем.
Стэн у входа в лекторную, прислонился к стене и смотрит. На неё. Не отрываясь. Во взгляде искрится интерес и что-то ещё необъяснимое словами. Протягивает руку Малии и кивает: «Привет!». Видит, что девушка озирается будто не верит, что он го-ворит именно с нею и первым подходит ближе.
Даже сквозь сон Малия чувствует, как её окатывает тепло. Она переплетает пальцы и сжимает их с такой силой, чтобы хотя бы немного унять дрожь, выплыть из океана эмоций в действительность. Но её сбивает толчок в спину, и она неуклюже пада-ет на Стэна.
– Чего застыла-то? – голос Карлин, как обычно весёлый. – Профессор ждёт, сюр-приз говорят приготовил. Может и нам чего перепадёт?
Подруга подмигнула, обняла парочку и поспешила в кабинет, занимать место. Стэн же взял руку Малии, вскользь провёл по ладошке и потянул последовать примеру.
Солнечный луч снова промелькнул по лицу. Девушка отмахнулась и этим движени-ем всколыхнула тень воспоминаний.
Она у окна, вглядывается в тёмный двор. Видит, как несколько силуэтов исчезают за деревьями, а ещё несколько сворачивают к той части Школы, куда вход разрешён только преподавателям. «Что они делают? А если поймают?» Страх будто паук, почувствовав-ший жертву, бежит по позвоночнику и спускается в пятки. А слух улавливает звуки, иду-щие от двери. Движение воздуха подсказывает, что в комнату кто-то вошёл. Шаг. Ещё шаг.
Малия медленно натягивает одеяло, прячась, как в детстве. И замирает, притворяет-ся спящей.
«Это всё сон, только сон», – мысленно пытается себя успокоить. Но сердце стучит так громко, что лишь глухой не услышит.
Вошедший остановился.
«Что он ищет?» – Малия пытается представить, как бы на её месте повела Карлин. И тут же слышит её смех. «Это же шутка!»
У выпускников есть традиция – передать подарок или послание одному из учени-ков. Видимо к ним зашёл гость, но в темноте не может понять на какой кровати спит та, кого ищет. Эта мысль чуть успокоила и Малия выглянула одним глазом из-под укрытия.
– Ты? – выдавила Малия, увидев посетителя и спряталась обратно.
Сердце стучит ещё громче. «Это всё сон! Только сон!»
***
В другой части школы Морфей тоже оставил свой след.
Профессор стоял у окна и вспоминал сон, который его явно предупреждал: «Прими! Не сопротивляйся!»
– Нда. И почему я не прислушался? Эта юношеская безрассудность. Слишком хотел стать своим…
Он потёр руку и прокрутил воспоминания.
Библиотека. Старшие рассказывают легенду: «Кто найдёт спрятанный мастером артефакт, тот на выпускном...»
Но юному Гремсу неважно, что там даст неизвестная вещица в далёком будущем. Ему хочется здесь и сейчас показать смелость и умение разгадывать шифры на картах. Недослушав объяснения, он спешит опередить других новичков. Вот только всё это шутка. Посвящение. Старшие нагоняют страху и Гремс попадает в ловушку.
Замер бы. Дождался подмогу, всё обошлось бы без последствий. Но ужас из сна и неизвестность мешали думать. Итог: сломанная в нескольких местах рука и долгое вос-становление.
– Не сопротивляйся! – повторил фразу профессор и закрыл глаза. – Это так просто. Почему же сейчас подсказка звучит слишком расплывчато?
Он посмотрел на блокнот, куда сразу после пробуждения записывал увиденные по-слания. Они приходили нечасто, но всегда помогали.
«Решения, решения…у каждого свои последствия, спешить нельзя откладывать. Тик-так, тик-так»
– Что мне делать с этим, а? – задал он вопрос в пустоту и вновь уставился в пробуж-дающийся от ночи школьный двор.
– Я не знаю.
Ответ слегка ошарашил Гремса. Он не услышал, как дверь впустила посетителя. Сделав глубокий вдох, профессор обернулся, указал вошедшему на стул.
– Рассказывай.
***
Сны, неожиданные посетители. Гладь времени будоражило. Но после всплеска обя-зательно наступает возврат к спокойствию. Ведь жизнь-то продолжается и пока одни со-мневаются, другие, не раздумывая, решаются.
***
Малия, как улитка, медленно выглянула из-под одеяла, в надежде, что гость испа-рился. Но нет. Он смотрел на неё. И мурашки, вспомнив сон, устроили забег по телу.
