Не до конца поняв, реальность это или нет, он выгнулся всем телом, сильнее прижимаясь к ней, волна затмевающего разум удовольствия неотвратимо нахлынула, заставив на миг потерять сознание.
<center>***</center>
— Зачем ты теперь прячешь его там… будто украл?
Дневной свет неприятно резал глаза, словно спросонья, застоявшийся кисловато-приторный запах крови, он только сейчас его почувствовал, вызывал неприятные ощущения в желудке.
Как он мог полностью отключиться? И столько… ммм… подвигов совершить? Даже смотреть на волшебный эльфийский эликсир впредь никогда не будет, ну его.
Сам виноват… не надо было снимать кольчугу. Арагорн досадливо нахмурился, заправляя назад под рубашку сверкнувший неизменно берущим за душу чистым звездным блеском Элессар. Пора уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше.
Морин пристально смотрела на кулон Арвен, словно от всей души желая сжечь его взглядом зло сузившихся глаз. Хотя почему «словно», все именно так и было. Стоило бы ей помочь получше завязать тесемки на платье, чтобы они так откровенно их не выдавали. И заплести волосы… а с синевой под глазами, припухшими губами и парой подозрительных синяков на шее ничего не поделать, увы.
Ну как ей объяснить, что Элессар одно, а она совсем другое? Наверное, никак…
Не найдя, что ответить, Арагорн молча надел кольчугу, надежно спрятав злополучный камень, и плащ. Надо просто дать ей время остыть и успокоиться.
— Пошли быстрее. Ты устала, давай я понесу тебя… пока нет орков.
Арагорн сделал приглашающий жест, готовясь взять Морин на руки, сил в нем по прежнему было гораздо больше обычного, а она еще недавно выглядела такой утомленной… он ощутил смутный укол совести.
Правда сейчас этого совершенно не было заметно, ее как будто подменили. Лицо стало гораздо жестче и словно окаменело, губы плотно сжались, а взгляд возможно и на самом деле был способен сжечь творение Келебримбора.
— Нет! — процедила она сквозь зубы, исподлобья глядя на него. — Не надо.
— Ну ты что? — Арагорн подошел ближе, протягивая руки. — Не сердись… ну…
Обнимать ее, тесно прижимая к себе, уже успело стать восхитительной, согревающей сердце привычкой, приносящей теплое, осязаемое удовольствие. Возможно, больше радующей тело, чем душу, хотя он уже и сам не знал.
— Выброси его! — с истеричными нотками в голосе потребовала Морин, закусив губу и отвернулась, отступая назад от его ищущих объятий рук. — Туда!
Ее бурно вздымающуюся грудь хотелось погладить, подойдя сзади, утешить и успокоить незатейливой лаской, и самому насладиться ощущениями живого упругого тела и биения сердца.
— В Морийскую бездну… сейчас! — все также уворачиваясь от его прикосновений, Морин указала чуть дрожащим пальцем на черный провал, появившийся на месте разрушенного колодца.
— Нет! — возможно излишне жестко, хотя он и старался погасить разыгравшуюся бурю, ответил Арагорн, с непреклонным спокойствием выдерживая, казалось, переполненный огнем Ородруина, взгляд ее резко расширившихся глаз.
Наверное, зря… надо было как-то помягче попробовать объяснить ей. Но он так пока и не смог ничего объяснить даже самому себе. Арагорн чуть заметно поморщился, потирая виски. Как же уже хотелось… искать путь к Восточным вратам по темным переходам морийских пещер, или даже орков опять встретить, только не вот это вот.
Лицо Морин застыло, словно он ее ударил и приобрело совершенно неописуемое выражение… казалось, она сейчас расплачется, или столкнет его самого в бездну вместе с Элессаром. Скорее, и то, и другое.
— Морин, послушай… — попробовал все-таки исправить ситуацию Арагорн, на всякий случай отступая от края и неосознанно протянул к ней руки. В его объятиях она быстро успокоится и перестанет дурить, это всегда срабатывало.
На долгие разговоры и выяснения отношений времени катастрофически не было, к тому же он понятия не имел, что сказать. Он обязательно решит, как быть дальше, но не прямо сейчас.
— Ты больше не дотронешься до меня, никогда! — запальчиво крикнула Морин, судя по всему по прежнему мечтая скинуть его с обрыва и замолчала, вновь прикусив губы.
— Пока он у тебя, понял… — чуть дрогнувшим голосом добавила она, отвернувшись в сторону.
— Да! — неестественно спокойно, очень стараясь донести до нее именно это, ответил Арагорн. — Пойдем же. Если передумаешь и захочешь на ручки — скажи.
Морин сделала вид, что ничего не слышит, упорно глядя в сторону и подозрительно шмыгая носом. И чуть не поплатилась за старания идти как можно более легкой и гордой походкой, споткнувшись о камень. Арагорн досадливо поморщился, как от дурно сваренного кислого пива, но ничего не успел сказать.
— Арагорн! Мы знали, что ты жив.
— И ты! — как всегда успевшие первыми хоббиты чуть ли не скатились с лестницы и радостно окружили Морин, никак не реагирующую на их шумное, добродушно-насмешливое внимание.
— Мы думали, это конец, Лихо Дурина прикончит всех нас… а вас он прикончил первыми. Как вышло, что он никого не тронул?
— Не знаю… Фродо, отстань!
Если сорвать зло на хоббитах, может стать легче, но никаких сил уже не осталось, даже на это.
Если передумаешь, и захочешь на ручки — скажи.
Да никогда она этого не скажет, лучше умрет от усталости. От моментально пришедшего воспоминания, как Арагорн носил ее на руках, там сразу становилось так тепло, хорошо и… не надо дальше перечислять, глаза наполнились слезами. Только не это! Лить предательскую жидкость из глаз — хуже всего, даже и правда попроситься на ручки не так унизительно.
«До врат два дня пути, если повезет». Когда она уже готова была сдаться, или просто упасть в обморок, они, наконец, остановились передохнуть. Еле различимые в полутьме гномьи руны на щербатом темном камне стен и колонн, нескончаемый строй которых наводил тоску, качались перед глазами.
Нет уж, не будет она его ни о чем просить. Раз так, пусть эльфийку носит тогда, и целует ее, и… Мысль о том, что Арагорн будет делать дальше с дочкой Элронда, оказалась самым худшим из всего, что можно себе представить.
Ну ничего, она обязательно испортит им удовольствие, чтоб они под землю провалились вместе с Гондором, или Раздолом… где они будут этим заниматься.
Морин приложила ладони к ближайшей колонне, пытаясь мысленно нарисовать картину разверзшейся земной тверди, поглощающей вырубленную нуменорцами в скале белую крепость. Когда-то она легко могла такое устроить… правда, и о человеческих страстях тогда понятия не имела.
А сейчас ничего не получается, почти никогда, даже когда очень нужно… Арда ненавидела ее так же, как прежде она созданный не ею мир, и никогда не вернет то, чем она ее осквернила. Колонна неожиданно затряслась, как в лихорадке, змеясь углубляющейся трещиной.
— Балрог! — все вскочили на ноги, хоббиты в страхе присели, закрыв головы руками, а Гэндальф замер, подняв над головой посох. Но быстро приближающиеся всполохи багрового огня так и не зажглись в глубине коридора, и поврежденная колонна больше не сотрясалась.
«Ой!» — Морин постаралась придать лицу максимально невинное и безучастное выражение. Такие небольшие и редкие вспышки приходили к ней совершенно неожиданно… и неконтролируемо. Никакой пользы от них не было, одни проблемы.
— А что вы там делали ночью? — не унимался незаметно подошедший Пин. Все предпочли поверить объяснению Гимли, что это был небольшой отголосок землетрясения или колонна просела от старости, и успокоиться.
— Ничего! — она все-таки убьет этих хоббитов… уже скоро. — У тебя нет вина, Пин? — с надеждой поинтересовалась Морин, удерживая готовую от души надавать коротышке подзатыльников руку.
— У Мерри, кажется, была фляжка. А что ты нам за это дашь?
— Пообещаю не убить. Это многого стоит, поверь. И сами придумайте, чего еще…
— Кажется, я уже выпил… да шутка, вот она. Полегче, оставь хоть глоточек. Не пей все, если хочешь родить здоровых детишек, помнишь? Лорд Элронд плохого не посоветует.
К сожалению, хихикающие хоббиты стояли слишком далеко, не дотянуться, а вставать сил никаких нет… да и что с них взять!
Восхитительно ароматный напиток из перебродившего винограда потек в горло, заставив зажмуриться от удовольствия. Поэтому Морин просто показала коротышкам средний палец, не отрываясь от фляжки.
— Гэндальф!
Арагорн долго думал, стоит ли обращаться к магу. Все время, пока они поднимались по полуразрушенной лестнице, переходили темные пещеры и, борясь с нарастающей тревогой, шли по растянувшемуся на мили открытому коридору, его терзали две мысли, почти мешая следить за возможными опасностями.
Несмотря на все еще отличное самочувствие, настроение было, мягко говоря, нерадостным. Ощущение, что он совершил нечто необратимое, отступил от всю жизнь незыблемых идеалов, становилось все сильнее, наполняя душу тоскливым холодом и мучительными сомнениями.
— Да, Арагорн, что ты хочешь спросить у меня?
Маг, расслаблено прислонившийся к колонне и наслаждающийся долгожданным отдыхом, закурив трубку, тоже находился во власти тяжелых дум. Седые брови Митрандира были сурово нахмурены, и кольца дыма плыли вверх медленно и тяжело, постепенно истаивая в воздухе.
— Гэндальф… ты знаешь, что значат эти слова?
Арагорн сумел запомнить, или, по крайней мере, постарался, немного из произнесенного Морин, когда… хм, ну ладно, об этом Гэндальфу знать совершенно не обязательно. Следопыт невольно поискал взглядом ее, девушка сидела в компании хоббитов, так же, как и маг, прислонившись к стене, и, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, что-то задумчиво пила из фляжки.
Арагорн испытал острое желание помириться с ней и все-таки взять на руки. Нехорошо очень вышло… он и правда не должен больше носить Элессар, раз уж сделал такой выбор. Да и еще раньше потерял на это право, когда позволил войти в душу темным мыслям и снам.
Но выбросить священный камень туда, куда хотела она, совершенно невозможно. Он возвратит его Владычице Лотлориэна, когда они туда доберутся. Если доберутся.
— Что? — ссутуленные плечи Гэндальфа выпрямились, глаза блеснули вспыхнувшим интересом, печать усталой задумчивости покинула лицо. — Я слышал подобное… невообразимо давно. И даже говорил на нем, правда, не могу уже вспомнить, когда и с кем. Это валарин, Арагорн, на нем никто не говорит в Средиземье уже несчетные века, да и прежде он почти не звучал. У валар и майар нет необходимости говорить на нем, они наделены даром общения без слов.
— Валарин… — потрясенно повторил Арагорн, все же не до конца веря. Возможно, Гэндальф ошибся, точнее, он неверно запомнил произнесенное, или есть еще какое-то объяснение.
— А кто сказал тебе это? — с нескрываемым любопытством поинтересовался Гэндальф, прикасаясь к его руке.
— Н… никто. Просто случайно услышал… уже давно, и вдруг вспомнилось.
— Случайно… а о чем шла речь? Иначе я затрудняюсь точно перевести.
— Ни о чем, Гэндальф… — Арагорн вдруг почувствовал себя пойманным за неудачной шалостью мальчишкой. Он все еще не в себе, очевидно, надо было у нее и спросить, а не связываться с Гэндальфом. — Просто… слышал. Может, это вообще не валарин, я ошибся, неправильно запомнил.
— Нет… — с нехарактерной для него горячностью продолжал настаивать маг. — Это точно валарин, я его узнал. Правда, именно таких словосочетаний до сих пор не слышал, потому и затрудняюсь с переводом… без контекста.
По контексту я и сам могу догадаться. Спасибо, Гэндальф!
— Арагорн! — маг незаметно поднялся на ноги и выпустил затейливый, похожий на идущий под парусом корабль, клуб дыма. — Если вдруг столь же случайно вновь встретишь ту, что сказала это, попроси ее повторить свои слова на известном тебе языке. И заодно рассказать все… что она от тебя скрывает.
Все, что она от тебя скрывает.
Звучит как-то… как не самая подходящая тема для разговора, если хочешь успокоить обиженную девушку и помириться. Есть в ней, конечно… что-то странное. Но поверить считающим ее не пойми кем Арагорн никак не мог… такое даже слушать всерьез невозможно. Как там они ее называют — «колдунья», «создание тьмы», «творение Моргота» (еще лучше)… ну, бред же какой-то.
— Арагорн! Тут это… есть проблема, — как всегда румяный, веселый и заговорщически хихикающий Пин настойчиво теребил его за рукав, увлекая за собой.
— Чего тебе, Пин? — с нескрываемым недовольством оторвался от нелегких размышлений Арагорн. — Идти пора.
— Так и я об этом… тут кое-кто не может идти.
— Кто? — напрягся Арагорн, сразу подумав о чем-то нехорошем.
— Да ничего страшного, просто пить надо меньше. Не родить ей здоровых детишек. Вот она.
Арагорн наконец заметил Морин, сладко спящую у стены, подложив под щеку сложенные ладони. Лицо ее выглядело безмятежно спокойным и абсолютно счастливым. Озабоченный Фродо, присев на корточки рядом с ней, судя по всему, уже давно и безуспешно пытался разбудить.
— Уйди! — отпихнул его Арагорн, в глубине души обрадованный случившимся. Теперь он понесет ее на руках, другого выхода просто нет. Но для порядка строго взглянул на хоббитов.
— Кто дал ей выпивку?
— Я… — признался Мерри и тут же взвыл, получив крепкий щелбан.
Ну вот, так и придется отложить разговор на потом, когда она проснется… и хорошо. Арагорн наклонился и легко взял девушку на руки, лицо его вмиг просветлело и думать о неразрешимых проблемах расхотелось.
Возможно, Эру создал Морин такой, неспособной долго и быстро ходить именно для того, чтобы он носил ее на руках. Раз оно ему так нравится… и ей, кажется, тоже. Какое простое и логичное объяснение всему! Если бы можно было удовлетвориться им… Ну, на время — точно можно. Арагорн наклонился, чтобы ощутить прикосновение ее волос, еле заметно пахнущих эльфийским цветочным бальзамом.
— Что с ней случилось, Арагорн?
— Ничего, она просто очень устала, и глупые хоббиты напоили ее вином. — Он был откровенно не рад видеть Гэндальфа, портящего хрупкое очарование момента.
— Постой-ка! — Маг коснулся лица Морин раскрытыми ладонями, на миг прикрыв глаза. — Она истратила слишком много энергии, сил фэа… на что-то. Элронд сказал бы точно, но я думаю, ничего страшного. Ей просто нужно поспать.
<center>***</center>
— Осталось чуть-чуть, уже завтра мы доберемся до моста. — Несмотря на столь обнадеживающие слова, Гэндальф не выглядел радостным. — Не время успокаиваться, орки наверняка встретят нас там. Они куда-то пропали, что странно, но вот-вот вернутся.
— Пусть! — воинственно заявил Гимли, посчитавший это хорошей новостью. Побоище в летописном чертоге явно не удовлетворило его. — Добро пожаловать!
Тьма почти полностью сгустилась, осязаемо клубясь по углам, усталость и нетерпеливое желание поужинать и отдохнуть навалились уже на всех. Колонны наконец-то кончились, и в небольшом ответвлении коридора, ведущем на полуразрушенную лестницу, можно было найти спасение от угнетающе огромного открытого пространства гномьей галереи.
Арагорн осторожно положил так и не проснувшуюся Морин на пол, подложив ей под голову один из тюков, и, погрозив кулаком хоббитам, сел рядом, прислонившись к стене. Спать он теперь, наверное, неделю не захочет.
<center>***</center>
— Зачем ты теперь прячешь его там… будто украл?
Дневной свет неприятно резал глаза, словно спросонья, застоявшийся кисловато-приторный запах крови, он только сейчас его почувствовал, вызывал неприятные ощущения в желудке.
Как он мог полностью отключиться? И столько… ммм… подвигов совершить? Даже смотреть на волшебный эльфийский эликсир впредь никогда не будет, ну его.
Сам виноват… не надо было снимать кольчугу. Арагорн досадливо нахмурился, заправляя назад под рубашку сверкнувший неизменно берущим за душу чистым звездным блеском Элессар. Пора уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше.
Морин пристально смотрела на кулон Арвен, словно от всей души желая сжечь его взглядом зло сузившихся глаз. Хотя почему «словно», все именно так и было. Стоило бы ей помочь получше завязать тесемки на платье, чтобы они так откровенно их не выдавали. И заплести волосы… а с синевой под глазами, припухшими губами и парой подозрительных синяков на шее ничего не поделать, увы.
Ну как ей объяснить, что Элессар одно, а она совсем другое? Наверное, никак…
Не найдя, что ответить, Арагорн молча надел кольчугу, надежно спрятав злополучный камень, и плащ. Надо просто дать ей время остыть и успокоиться.
— Пошли быстрее. Ты устала, давай я понесу тебя… пока нет орков.
Арагорн сделал приглашающий жест, готовясь взять Морин на руки, сил в нем по прежнему было гораздо больше обычного, а она еще недавно выглядела такой утомленной… он ощутил смутный укол совести.
Правда сейчас этого совершенно не было заметно, ее как будто подменили. Лицо стало гораздо жестче и словно окаменело, губы плотно сжались, а взгляд возможно и на самом деле был способен сжечь творение Келебримбора.
— Нет! — процедила она сквозь зубы, исподлобья глядя на него. — Не надо.
— Ну ты что? — Арагорн подошел ближе, протягивая руки. — Не сердись… ну…
Обнимать ее, тесно прижимая к себе, уже успело стать восхитительной, согревающей сердце привычкой, приносящей теплое, осязаемое удовольствие. Возможно, больше радующей тело, чем душу, хотя он уже и сам не знал.
— Выброси его! — с истеричными нотками в голосе потребовала Морин, закусив губу и отвернулась, отступая назад от его ищущих объятий рук. — Туда!
Ее бурно вздымающуюся грудь хотелось погладить, подойдя сзади, утешить и успокоить незатейливой лаской, и самому насладиться ощущениями живого упругого тела и биения сердца.
— В Морийскую бездну… сейчас! — все также уворачиваясь от его прикосновений, Морин указала чуть дрожащим пальцем на черный провал, появившийся на месте разрушенного колодца.
— Нет! — возможно излишне жестко, хотя он и старался погасить разыгравшуюся бурю, ответил Арагорн, с непреклонным спокойствием выдерживая, казалось, переполненный огнем Ородруина, взгляд ее резко расширившихся глаз.
Наверное, зря… надо было как-то помягче попробовать объяснить ей. Но он так пока и не смог ничего объяснить даже самому себе. Арагорн чуть заметно поморщился, потирая виски. Как же уже хотелось… искать путь к Восточным вратам по темным переходам морийских пещер, или даже орков опять встретить, только не вот это вот.
Лицо Морин застыло, словно он ее ударил и приобрело совершенно неописуемое выражение… казалось, она сейчас расплачется, или столкнет его самого в бездну вместе с Элессаром. Скорее, и то, и другое.
— Морин, послушай… — попробовал все-таки исправить ситуацию Арагорн, на всякий случай отступая от края и неосознанно протянул к ней руки. В его объятиях она быстро успокоится и перестанет дурить, это всегда срабатывало.
На долгие разговоры и выяснения отношений времени катастрофически не было, к тому же он понятия не имел, что сказать. Он обязательно решит, как быть дальше, но не прямо сейчас.
— Ты больше не дотронешься до меня, никогда! — запальчиво крикнула Морин, судя по всему по прежнему мечтая скинуть его с обрыва и замолчала, вновь прикусив губы.
— Пока он у тебя, понял… — чуть дрогнувшим голосом добавила она, отвернувшись в сторону.
— Да! — неестественно спокойно, очень стараясь донести до нее именно это, ответил Арагорн. — Пойдем же. Если передумаешь и захочешь на ручки — скажи.
Морин сделала вид, что ничего не слышит, упорно глядя в сторону и подозрительно шмыгая носом. И чуть не поплатилась за старания идти как можно более легкой и гордой походкой, споткнувшись о камень. Арагорн досадливо поморщился, как от дурно сваренного кислого пива, но ничего не успел сказать.
— Арагорн! Мы знали, что ты жив.
— И ты! — как всегда успевшие первыми хоббиты чуть ли не скатились с лестницы и радостно окружили Морин, никак не реагирующую на их шумное, добродушно-насмешливое внимание.
Глава 10
— Мы думали, это конец, Лихо Дурина прикончит всех нас… а вас он прикончил первыми. Как вышло, что он никого не тронул?
— Не знаю… Фродо, отстань!
Если сорвать зло на хоббитах, может стать легче, но никаких сил уже не осталось, даже на это.
Если передумаешь, и захочешь на ручки — скажи.
Да никогда она этого не скажет, лучше умрет от усталости. От моментально пришедшего воспоминания, как Арагорн носил ее на руках, там сразу становилось так тепло, хорошо и… не надо дальше перечислять, глаза наполнились слезами. Только не это! Лить предательскую жидкость из глаз — хуже всего, даже и правда попроситься на ручки не так унизительно.
«До врат два дня пути, если повезет». Когда она уже готова была сдаться, или просто упасть в обморок, они, наконец, остановились передохнуть. Еле различимые в полутьме гномьи руны на щербатом темном камне стен и колонн, нескончаемый строй которых наводил тоску, качались перед глазами.
Нет уж, не будет она его ни о чем просить. Раз так, пусть эльфийку носит тогда, и целует ее, и… Мысль о том, что Арагорн будет делать дальше с дочкой Элронда, оказалась самым худшим из всего, что можно себе представить.
Ну ничего, она обязательно испортит им удовольствие, чтоб они под землю провалились вместе с Гондором, или Раздолом… где они будут этим заниматься.
Морин приложила ладони к ближайшей колонне, пытаясь мысленно нарисовать картину разверзшейся земной тверди, поглощающей вырубленную нуменорцами в скале белую крепость. Когда-то она легко могла такое устроить… правда, и о человеческих страстях тогда понятия не имела.
А сейчас ничего не получается, почти никогда, даже когда очень нужно… Арда ненавидела ее так же, как прежде она созданный не ею мир, и никогда не вернет то, чем она ее осквернила. Колонна неожиданно затряслась, как в лихорадке, змеясь углубляющейся трещиной.
— Балрог! — все вскочили на ноги, хоббиты в страхе присели, закрыв головы руками, а Гэндальф замер, подняв над головой посох. Но быстро приближающиеся всполохи багрового огня так и не зажглись в глубине коридора, и поврежденная колонна больше не сотрясалась.
«Ой!» — Морин постаралась придать лицу максимально невинное и безучастное выражение. Такие небольшие и редкие вспышки приходили к ней совершенно неожиданно… и неконтролируемо. Никакой пользы от них не было, одни проблемы.
— А что вы там делали ночью? — не унимался незаметно подошедший Пин. Все предпочли поверить объяснению Гимли, что это был небольшой отголосок землетрясения или колонна просела от старости, и успокоиться.
— Ничего! — она все-таки убьет этих хоббитов… уже скоро. — У тебя нет вина, Пин? — с надеждой поинтересовалась Морин, удерживая готовую от души надавать коротышке подзатыльников руку.
— У Мерри, кажется, была фляжка. А что ты нам за это дашь?
— Пообещаю не убить. Это многого стоит, поверь. И сами придумайте, чего еще…
— Кажется, я уже выпил… да шутка, вот она. Полегче, оставь хоть глоточек. Не пей все, если хочешь родить здоровых детишек, помнишь? Лорд Элронд плохого не посоветует.
К сожалению, хихикающие хоббиты стояли слишком далеко, не дотянуться, а вставать сил никаких нет… да и что с них взять!
Восхитительно ароматный напиток из перебродившего винограда потек в горло, заставив зажмуриться от удовольствия. Поэтому Морин просто показала коротышкам средний палец, не отрываясь от фляжки.
— Гэндальф!
Арагорн долго думал, стоит ли обращаться к магу. Все время, пока они поднимались по полуразрушенной лестнице, переходили темные пещеры и, борясь с нарастающей тревогой, шли по растянувшемуся на мили открытому коридору, его терзали две мысли, почти мешая следить за возможными опасностями.
Несмотря на все еще отличное самочувствие, настроение было, мягко говоря, нерадостным. Ощущение, что он совершил нечто необратимое, отступил от всю жизнь незыблемых идеалов, становилось все сильнее, наполняя душу тоскливым холодом и мучительными сомнениями.
— Да, Арагорн, что ты хочешь спросить у меня?
Маг, расслаблено прислонившийся к колонне и наслаждающийся долгожданным отдыхом, закурив трубку, тоже находился во власти тяжелых дум. Седые брови Митрандира были сурово нахмурены, и кольца дыма плыли вверх медленно и тяжело, постепенно истаивая в воздухе.
— Гэндальф… ты знаешь, что значат эти слова?
Арагорн сумел запомнить, или, по крайней мере, постарался, немного из произнесенного Морин, когда… хм, ну ладно, об этом Гэндальфу знать совершенно не обязательно. Следопыт невольно поискал взглядом ее, девушка сидела в компании хоббитов, так же, как и маг, прислонившись к стене, и, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, что-то задумчиво пила из фляжки.
Арагорн испытал острое желание помириться с ней и все-таки взять на руки. Нехорошо очень вышло… он и правда не должен больше носить Элессар, раз уж сделал такой выбор. Да и еще раньше потерял на это право, когда позволил войти в душу темным мыслям и снам.
Но выбросить священный камень туда, куда хотела она, совершенно невозможно. Он возвратит его Владычице Лотлориэна, когда они туда доберутся. Если доберутся.
— Что? — ссутуленные плечи Гэндальфа выпрямились, глаза блеснули вспыхнувшим интересом, печать усталой задумчивости покинула лицо. — Я слышал подобное… невообразимо давно. И даже говорил на нем, правда, не могу уже вспомнить, когда и с кем. Это валарин, Арагорн, на нем никто не говорит в Средиземье уже несчетные века, да и прежде он почти не звучал. У валар и майар нет необходимости говорить на нем, они наделены даром общения без слов.
— Валарин… — потрясенно повторил Арагорн, все же не до конца веря. Возможно, Гэндальф ошибся, точнее, он неверно запомнил произнесенное, или есть еще какое-то объяснение.
— А кто сказал тебе это? — с нескрываемым любопытством поинтересовался Гэндальф, прикасаясь к его руке.
— Н… никто. Просто случайно услышал… уже давно, и вдруг вспомнилось.
— Случайно… а о чем шла речь? Иначе я затрудняюсь точно перевести.
— Ни о чем, Гэндальф… — Арагорн вдруг почувствовал себя пойманным за неудачной шалостью мальчишкой. Он все еще не в себе, очевидно, надо было у нее и спросить, а не связываться с Гэндальфом. — Просто… слышал. Может, это вообще не валарин, я ошибся, неправильно запомнил.
— Нет… — с нехарактерной для него горячностью продолжал настаивать маг. — Это точно валарин, я его узнал. Правда, именно таких словосочетаний до сих пор не слышал, потому и затрудняюсь с переводом… без контекста.
По контексту я и сам могу догадаться. Спасибо, Гэндальф!
— Арагорн! — маг незаметно поднялся на ноги и выпустил затейливый, похожий на идущий под парусом корабль, клуб дыма. — Если вдруг столь же случайно вновь встретишь ту, что сказала это, попроси ее повторить свои слова на известном тебе языке. И заодно рассказать все… что она от тебя скрывает.
Все, что она от тебя скрывает.
Звучит как-то… как не самая подходящая тема для разговора, если хочешь успокоить обиженную девушку и помириться. Есть в ней, конечно… что-то странное. Но поверить считающим ее не пойми кем Арагорн никак не мог… такое даже слушать всерьез невозможно. Как там они ее называют — «колдунья», «создание тьмы», «творение Моргота» (еще лучше)… ну, бред же какой-то.
— Арагорн! Тут это… есть проблема, — как всегда румяный, веселый и заговорщически хихикающий Пин настойчиво теребил его за рукав, увлекая за собой.
— Чего тебе, Пин? — с нескрываемым недовольством оторвался от нелегких размышлений Арагорн. — Идти пора.
— Так и я об этом… тут кое-кто не может идти.
— Кто? — напрягся Арагорн, сразу подумав о чем-то нехорошем.
— Да ничего страшного, просто пить надо меньше. Не родить ей здоровых детишек. Вот она.
Арагорн наконец заметил Морин, сладко спящую у стены, подложив под щеку сложенные ладони. Лицо ее выглядело безмятежно спокойным и абсолютно счастливым. Озабоченный Фродо, присев на корточки рядом с ней, судя по всему, уже давно и безуспешно пытался разбудить.
— Уйди! — отпихнул его Арагорн, в глубине души обрадованный случившимся. Теперь он понесет ее на руках, другого выхода просто нет. Но для порядка строго взглянул на хоббитов.
— Кто дал ей выпивку?
— Я… — признался Мерри и тут же взвыл, получив крепкий щелбан.
Ну вот, так и придется отложить разговор на потом, когда она проснется… и хорошо. Арагорн наклонился и легко взял девушку на руки, лицо его вмиг просветлело и думать о неразрешимых проблемах расхотелось.
Возможно, Эру создал Морин такой, неспособной долго и быстро ходить именно для того, чтобы он носил ее на руках. Раз оно ему так нравится… и ей, кажется, тоже. Какое простое и логичное объяснение всему! Если бы можно было удовлетвориться им… Ну, на время — точно можно. Арагорн наклонился, чтобы ощутить прикосновение ее волос, еле заметно пахнущих эльфийским цветочным бальзамом.
— Что с ней случилось, Арагорн?
— Ничего, она просто очень устала, и глупые хоббиты напоили ее вином. — Он был откровенно не рад видеть Гэндальфа, портящего хрупкое очарование момента.
— Постой-ка! — Маг коснулся лица Морин раскрытыми ладонями, на миг прикрыв глаза. — Она истратила слишком много энергии, сил фэа… на что-то. Элронд сказал бы точно, но я думаю, ничего страшного. Ей просто нужно поспать.
<center>***</center>
— Осталось чуть-чуть, уже завтра мы доберемся до моста. — Несмотря на столь обнадеживающие слова, Гэндальф не выглядел радостным. — Не время успокаиваться, орки наверняка встретят нас там. Они куда-то пропали, что странно, но вот-вот вернутся.
— Пусть! — воинственно заявил Гимли, посчитавший это хорошей новостью. Побоище в летописном чертоге явно не удовлетворило его. — Добро пожаловать!
Тьма почти полностью сгустилась, осязаемо клубясь по углам, усталость и нетерпеливое желание поужинать и отдохнуть навалились уже на всех. Колонны наконец-то кончились, и в небольшом ответвлении коридора, ведущем на полуразрушенную лестницу, можно было найти спасение от угнетающе огромного открытого пространства гномьей галереи.
Арагорн осторожно положил так и не проснувшуюся Морин на пол, подложив ей под голову один из тюков, и, погрозив кулаком хоббитам, сел рядом, прислонившись к стене. Спать он теперь, наверное, неделю не захочет.
