Я подумал, что земля здесь ходит, и оползни бывают, и все штуки из той часовни могло разнести на большое расстояние. Наугад мы даже с металлоискателем вряд ли что-то найдём.
— Давай попробую, — оживилась Мила, придвигая свой табурет ближе к столу. Было заметно, что разговор про Небесный Поезд и у неё вызывает слишком сильные эмоции и слишком странные чувства, так что она тоже рада сменить тему и заняться тем, что в настоящий момент кажется более реальным.
На какое-то время в «капитанской» палатке стало тихо. Мила, сосредоточившись, склонилась над картой, ребята старались ей не мешать. Фонарик, стоявший на столе, уютно мигал — то ли от концентрации магических сил, то ли просто батарейка начала садиться. И словно в такт ему мигали зелёные болотные огни, всё ярче разгоравшиеся в глазах юной ведьмы. А снаружи по-прежнему доносились песни и весёлый смех студентов…
— Есть! — наконец воскликнула Мила.
Схватив карандаш, она торопливо отметила крестиком место на карте и только после этого позволила себе перевести дыхание. Лас и Итиль удивлённо переглянулись.
— Это же довольно далеко от места, где была часовня. Совсем не там, где мы сейчас копаем, — пробормотал эльфёнок.
— Но на той же ветке разлома, — уточнил Итиль, не отрываясь от карты. — Мила, ты видела, что это? Хоть приблизительно?
— Что-то большое, железное... похожее на рычаг.
— Оно точно принадлежало той часовне? — спросил Лас с сомнением. Но его ученица не успела ничего ответить, потому что Алиэ вдруг вскочила со своего табурета и, лихорадочно блестя глазами, воскликнула:
— Ребята, я знаю, что это! Крест с маковки.
Над рекой висела полная луна. Лунная дорожка серебром дрожала на воде, и ночь казалась светлой. Лагерь спал. Впрочем, отсюда до него было достаточно далеко, звуков почти не доносилось. Лас и Итиль, сидя рядом на холме, смотрели на реку. Они специально выбрали открытое место, чтобы поговорить без свидетелей: с бугра никто не смог бы подойти к ним незамеченным, а со стороны реки разобрать тихую речь было невозможно из-за близкого плеска воды.
— Ты сейчас будешь смеяться, — сказал эльфёнок. — Но этот пейзаж чем-то напоминает мне то, что я видел в твоём мире: море, серебристый сумрак и лунная дорожка.
Итиль действительно усмехнулся — почти незаметно и немного грустно, как показалось Ласу.
— Это просто моё время: когда луна освещает мир, я чувствую в себе силы Владычицы гораздо лучше, чем днём, — задумчиво проговорил он. И, немного помолчав, добавил: — Время таинственных историй.
— Про Небесный поезд?
— Про него. И про «неё».
«Это он о той проводнице с незабудками», — догадался Лас. Услышав эту мысль, Итиль кивнул.
Они уже рассказали друг другу всё, что знали: всё, что имело хоть какое-то отношение к этому делу. Но мозаика никак не складывалась, и целой картины собрать не удавалось. Небесный поезд — это, скорее всего, поезд мёртвых. И его машинист, которого видела Мила в разбившемся зеркале, вероятно, тот, кто забирает с собой души ушедших людей. Но в пророческом сне, который приснился Алиэ, говорили, что здесь нет остановки. Может быть, когда-то была — Станция Китеж, — только теперь вокзала уже нет и стрелки давно заржавели. Значит, если невидимые рельсы Небесного поезда действительно пролегают через эти холмы, то он идёт транзитом дальше по своему маршруту. А это означает, что раскопки никак не могут помешать потусторонним силам. И из этого в свою очередь следует, что никакого портала в иные миры, о котором грезит «главный по тарелочкам», не существует. Или существует, но они никогда не смогут его обнаружить, даже если очень захотят. Потому что мир живых и мир мёртвых находятся в разных плоскостях бытия. Параллельные прямые не пересекаются.
Но была одна деталь, которая выбивалась из этой стройной логической цепочки и одним своим существованием опровергала все доводы. Незабудка. Проводница Небесного поезда.
— Итиль, ты уверен, что это была она? Ну, когда мы с тобой ещё не были знакомы…
— Уверен. Я видел её так же близко, как тебя сейчас. Она стояла в тени колонны у входа в филармонию, теребила свои варежки и дрожала, словно от холода. Я тогда ещё подумал, что её пуховик слишком старый, весь вытерся и совсем не греет. А пока разглядывал пуховик, заметил на нём вышитые незабудки. Возможно, поэтому не успел увидеть её лицо? Она потом капюшон опустила совсем низко, я решил, что стесняется.
— Но если ты общался с ней мыслями и даже передал её послание гадалке, значит, она тоже из магов, как и мы? Может, она умеет путешествовать между мирами?
Итиль на это только покачал головой.
— Знаешь, что меня смущает? — сказал он. — Если она из магов и пришла с той стороны с поручением, почему ей понадобилось просить меня? Почему она сама не передала Марии Степановне нужную информацию? Если подумать, дело совсем пустяковое — положить визитку на стол. Но она туда не пошла. Понимаешь, Лас? Мария Степановна — обычная гадалка. У неё есть способности, но никакие не сверхъестественные, просто хорошая наследственность и постоянная практика. Её барьер — точно не проблема для мага такого уровня, как эта девушка, если, конечно, она действительно маг. Даже я тогда хоть и был новичком, но справился с этим заданием без труда. А она нет. Почему? Кто она такая?
Некоторое время друзья молчали, глядя на лунную дорожку, дрожащую на тёмной воде. А потом Лас сказал со вздохом:
— Было бы здорово, чтобы всё это оказалось лишь легендой. Даже представить не могу, что случится, если дверь в мир мёртвых откроется здесь и на самом деле. Некоторым тайнам всё-таки лучше оставаться неразгаданными… Вон, как Китеж-град. Видно, не зря эту станцию так же назвали.
Историю о легендарном утонувшем городе эльфы знали прекрасно. Во времена татаро-монгольского нашествия хан Батый узнал о богатом граде Китеже и велел разграбить его. Прибыв на место, захватчики не обнаружили никаких укреплений: горожане совсем не готовились к войне, а только молились. И когда Батый начал наступать, из земли хлынули фонтаны воды, и город со всеми его жителями погрузился в озеро. Последнее, что видели отступившие в испуге татары, это крест на маковке главного собора.
Конечно, неизвестно, есть ли в этой легенде хоть малая толика правды, но и в настоящее время к озеру Светлояр в Нижегородской области приходят паломники и туристы, и многие называют Китеж «русской Атлантидой».
— А знаешь, я ведь там был однажды, — проговорил Лас, и его лицо озарилось светлой улыбкой. — Я тебе не рассказывал?
Итиль только отрицательно качнул головой. Но по его виду было заметно, что он сильно удивлён, и Лас, лукаво прищурившись, тихо рассмеялся.
— Это было ещё до знакомства с вами, я в школе учился. Мы тогда всей семьёй ездили к маминым знакомым в Нижний Новгород. Экскурсии, то да сё… и вот на Светлояр тоже решили съездить. Там можно было просто посидеть на берегу с пикником, искупаться. Ну вот. Было лето, мы разложились позагорать у воды, а пока сестрёнки плескались у берега под присмотром женщин, мы с папой поплыли на глубину. Озеро большое, чистое, и вода такая светлая, что на мелководье каждую песчинку под ногами видно. А как подальше зашли — дна нет, сразу обрыв. Так жутко сразу стало! Хоть я уже тогда плавал довольно прилично, да и папа за мной смотрел, подстраховывал, но вот это ощущение, что под тобой целая бездна, я никогда не забуду! Говорят, в тихую погоду там и сейчас слышат колокольный звон из озера. И вроде как город в воде отражается. Ну, про это не знаю. А лилий мы там нарвали, помню, и вообще, хороший был день…
— Надо же, — сказал Итиль после короткой паузы, глаза его при этом ярко сияли. — Значит, место тебя благословило.
Эльфёнок слегка смутился.
— Да я как-то и не думал об этом… Но знаешь, мне сказали там желание загадать, вроде как всё исполняется. И я загадал. Мне в то время отчаянно хотелось найти таких людей, которые понимали бы меня без слов… Тогда я ещё даже Толкина не читал и про эльфов не знал ничего. И если бы мне кто-нибудь сказал, что мы с тобой вот так будем… вместе… и без слов… ни за что бы не поверил!
— Вместе — и без слов… — повторил Итиль с улыбкой. — Да уж, точнее и не скажешь.
В его тихом голосе тоже слышалось лёгкое смущение, и Лас невольно отвернулся, сообразив, что они вновь испытывают одни и те же чувства. На самом деле они оба до сих пор не понимали, как у них это получается — читать мысли и хорошо чувствовать друг друга даже на большом расстоянии. Иногда, в особенные моменты, когда они оба активировали свои способности «на всю катушку», эти ощущения распространялись даже на физическое тело. Оба рыцаря становились единым магическим организмом, и невозможно было выразить словами тот импульс света, силы и любви, который заставлял их действовать так синхронно, словно их тела и личности тоже были единым целым.
В этот момент Лас вдруг ощутил, как в его сознании сверкнула яркая искра верного решения. Но оно было ещё слишком зыбким и никак не хотело оформляться в слова, поэтому эльфёнок только сказал:
— Мы зашли уже слишком далеко. И мне почему-то кажется, что у нас хватит сил решить этот вопрос так, как надо.
Итиль только молча кивнул в ответ и поднял к звёздному небу сияющий взгляд. Он понял, о чём хотел сказать его друг.
Всю следующую неделю ребята работали, не жалея сил. Поскольку студентов они по-прежнему не пускали на опасные участки, основная нагрузка пришлась на Сэма и Ласа. Итиль тоже почти постоянно находился с ними, лишь изредка отлучаясь в город к начальству. Алиэ полностью взяла на себя руководство на основном раскопе, обработку и описание находок, а также хозяйственные закупки. В задачу Милы с самого начала входило питание участников, и работа на кухне занимала практически весь день. Но сейчас ей очень помогали Эльнара и Мирослава, так что Мила получила возможность тратить больше времени на поиск артефактов.
Благодаря её пророческому дару удалось найти два железных оклада икон и фрагменты стеклянной лампады. Всё это с большой долей вероятности могло принадлежать разрушенной часовне. Но самой неоспоримой находкой стал железный крест с маковки. Полностью поднять его из земли к выходным ребята не успели, но расчистили достаточно хорошо, так что уже не могло возникнуть никаких сомнений в том, что это за штука.
В пятницу они в последний раз повозились с крестом пару часов после обеда, и Итиль остановил работу.
— Всё, отбой, — сказал он, прислонив свою лопату к склону бугра. — Отдыхаем.
Лас и Сэм тоже выпрямились, потирая уставшие спины, и удивлённо глянули на друга.
— Перерыв? — уточнил Лас, уже настроивший себя на то, что сегодня они будут копать до заката.
Итиль рассмеялся:
— Конец! — а затем, проведя рукой по мокрому лицу, отчего на его щеке, покрытой пылью, осталась заметная полоса, серьёзно сказал: — Лас, у тебя завтра защита, тебе бы сейчас уже собираться в город. Мы сделали всё, что могли. Теперь наши дальнейшие действия будут зависеть от того, что скажет «главный по тарелочкам».
Семён на это только хмыкнул и похлопал ладонью по торчащему из земли ржавому железному брусу, который оканчивался красивой вязью фигурного литья. Это была поперечная планка креста: один её конец всё ещё прятался под зелёным дёрном бугра, а другой конец вместе с верхушкой, точно так же украшенной литой фигурной вязью, поднимался над свежевскопанной землёй, словно рычаг, с помощью которого Архимед хотел перевернуть мир. Чтобы извлечь этот крест на поверхность целиком, потребовалась бы ещё как минимум неделя осторожной работы, так что несколько часов, которые оставались до заката, сейчас действительно ничего не решали. Собрав инструмент, ребята спустились с бугра в лагерь.
Ласу действительно надо было привести себя в порядок и подготовиться к назначенной на завтра защите. Хотя всю работу, касающуюся своего дипломного проекта, он сделал уже давно, ещё до начала выпускных экзаменов, сейчас всё-таки следовало выдохнуть, переключиться и повторить основные тезисы. Поэтому он послушался совета Итиля и не стал задерживаться в лагере. Наскоро умывшись и сунув грязную одежду в походный рюкзак, он направился по дороге, ведущей в город.
Но не успел эльфёнок миновать самодельный шлагбаум, преграждавший въезд на территорию лагеря, как услышал позади торопливые лёгкие шаги и голос, взволнованно окликнувший:
— Назар, подожди!
Лас остановился. Его догоняла Мила: рыжие волосы, выбившись из-под косынки от быстрого бега, трепетали на ветру, а веснушки на раскрасневшихся щеках были похожи на натёртые до блеска медные монеты.
— Ты когда вернёшься? — с ходу, даже не успев отдышаться, спросила она. Эльфёнок почувствовал, как внутри вдруг шевельнулось неприятное чувство тревоги.
— Завтра, — сказал он, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно беспечнее. — Если всё пройдёт быстро, то после обеда. А если нас задержат, то к вечеру. В любом случае, на банкет я не останусь, приду сюда сразу после защиты.
— Это хорошо, — кивнула Мила и вдруг, понизив голос почти до шёпота, добавила: — Знаешь, кто приходил в лагерь, пока вы наверху с крестом возились? Тот самый мужик, который весной продавал малолеткам наркоту.
— Да ну?!
Сердце Ласа сразу застучало, как сумасшедшее.
— Я его узнала, — также полушёпотом продолжила Мила, тревожно озираясь по сторонам, видимо, опасаясь, чтобы их кто-нибудь не подслушал. — Хоть и видела только в видениях, но это был он, точно говорю! И знаешь, кто это? Юлькин отец!
Лас открыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его, поняв, что сейчас он не в силах произнести ничего, кроме слов, которые девушке слышать совсем не обязательно. А Мила так же сбивчиво и торопливо говорила дальше:
— Я прямо обалдела, когда увидела его в лагере. Сначала подумала, чиновник какой-то приехал проверять, решила, сейчас он спросит, где найти Ярослава. А потом к нему подбежала Юлька: «Папа, папа». Когда он уехал, я специально к ней подошла, говорю, мол, что, твой отец приезжал? А она: «Да, выпросил мне у директрисы выходной на субботу, так что завтра я целый день с вами».
— Обрадовала… — кисло выдавил Лас. — Завтра вам только её здесь не хватало. «Главный по тарелочкам» приедет. А тут ещё она, и папаша её… Кто бы мог подумать, что за фрукт!
Несколько долгих минут они молчали, глядя друг на друга. Вид у Милы был растерянный, она словно спрашивала, что же теперь делать, и Лас неуверенно сказал:
— Знаешь, давай пока не будем говорить Итилю про этот подарочек? У него завтра решающая битва. Лучше потом всё обсудим, когда «главный по тарелочкам» уедет. Да и я к тому времени освобожусь, голова перестанет разрываться между дипломом и раскопками.
— Хорошо, — с готовностью кивнула Мила. — Удачи тебе!
— Спасибо.
Покидая территорию лагеря, Лас чувствовал, как тревога в сердце нарастает с каждой секундой. Но всё-таки сейчас следовало взять себя в руки и сосредоточиться на предстоящей защите: чем быстрее он сдаст диплом, тем быстрее сможет вернуться к ребятам. Эльфёнок прекрасно понимал, что завтра Итилю будет совершенно необходима его помощь.
После ужина, убедившись, что все сыты, и отправив студентов на родник мыть посуду, Мила потихоньку улизнула из лагеря.
— Давай попробую, — оживилась Мила, придвигая свой табурет ближе к столу. Было заметно, что разговор про Небесный Поезд и у неё вызывает слишком сильные эмоции и слишком странные чувства, так что она тоже рада сменить тему и заняться тем, что в настоящий момент кажется более реальным.
На какое-то время в «капитанской» палатке стало тихо. Мила, сосредоточившись, склонилась над картой, ребята старались ей не мешать. Фонарик, стоявший на столе, уютно мигал — то ли от концентрации магических сил, то ли просто батарейка начала садиться. И словно в такт ему мигали зелёные болотные огни, всё ярче разгоравшиеся в глазах юной ведьмы. А снаружи по-прежнему доносились песни и весёлый смех студентов…
— Есть! — наконец воскликнула Мила.
Схватив карандаш, она торопливо отметила крестиком место на карте и только после этого позволила себе перевести дыхание. Лас и Итиль удивлённо переглянулись.
— Это же довольно далеко от места, где была часовня. Совсем не там, где мы сейчас копаем, — пробормотал эльфёнок.
— Но на той же ветке разлома, — уточнил Итиль, не отрываясь от карты. — Мила, ты видела, что это? Хоть приблизительно?
— Что-то большое, железное... похожее на рычаг.
— Оно точно принадлежало той часовне? — спросил Лас с сомнением. Но его ученица не успела ничего ответить, потому что Алиэ вдруг вскочила со своего табурета и, лихорадочно блестя глазами, воскликнула:
— Ребята, я знаю, что это! Крест с маковки.
Часть 3
Над рекой висела полная луна. Лунная дорожка серебром дрожала на воде, и ночь казалась светлой. Лагерь спал. Впрочем, отсюда до него было достаточно далеко, звуков почти не доносилось. Лас и Итиль, сидя рядом на холме, смотрели на реку. Они специально выбрали открытое место, чтобы поговорить без свидетелей: с бугра никто не смог бы подойти к ним незамеченным, а со стороны реки разобрать тихую речь было невозможно из-за близкого плеска воды.
— Ты сейчас будешь смеяться, — сказал эльфёнок. — Но этот пейзаж чем-то напоминает мне то, что я видел в твоём мире: море, серебристый сумрак и лунная дорожка.
Итиль действительно усмехнулся — почти незаметно и немного грустно, как показалось Ласу.
— Это просто моё время: когда луна освещает мир, я чувствую в себе силы Владычицы гораздо лучше, чем днём, — задумчиво проговорил он. И, немного помолчав, добавил: — Время таинственных историй.
— Про Небесный поезд?
— Про него. И про «неё».
«Это он о той проводнице с незабудками», — догадался Лас. Услышав эту мысль, Итиль кивнул.
Они уже рассказали друг другу всё, что знали: всё, что имело хоть какое-то отношение к этому делу. Но мозаика никак не складывалась, и целой картины собрать не удавалось. Небесный поезд — это, скорее всего, поезд мёртвых. И его машинист, которого видела Мила в разбившемся зеркале, вероятно, тот, кто забирает с собой души ушедших людей. Но в пророческом сне, который приснился Алиэ, говорили, что здесь нет остановки. Может быть, когда-то была — Станция Китеж, — только теперь вокзала уже нет и стрелки давно заржавели. Значит, если невидимые рельсы Небесного поезда действительно пролегают через эти холмы, то он идёт транзитом дальше по своему маршруту. А это означает, что раскопки никак не могут помешать потусторонним силам. И из этого в свою очередь следует, что никакого портала в иные миры, о котором грезит «главный по тарелочкам», не существует. Или существует, но они никогда не смогут его обнаружить, даже если очень захотят. Потому что мир живых и мир мёртвых находятся в разных плоскостях бытия. Параллельные прямые не пересекаются.
Но была одна деталь, которая выбивалась из этой стройной логической цепочки и одним своим существованием опровергала все доводы. Незабудка. Проводница Небесного поезда.
— Итиль, ты уверен, что это была она? Ну, когда мы с тобой ещё не были знакомы…
— Уверен. Я видел её так же близко, как тебя сейчас. Она стояла в тени колонны у входа в филармонию, теребила свои варежки и дрожала, словно от холода. Я тогда ещё подумал, что её пуховик слишком старый, весь вытерся и совсем не греет. А пока разглядывал пуховик, заметил на нём вышитые незабудки. Возможно, поэтому не успел увидеть её лицо? Она потом капюшон опустила совсем низко, я решил, что стесняется.
— Но если ты общался с ней мыслями и даже передал её послание гадалке, значит, она тоже из магов, как и мы? Может, она умеет путешествовать между мирами?
Итиль на это только покачал головой.
— Знаешь, что меня смущает? — сказал он. — Если она из магов и пришла с той стороны с поручением, почему ей понадобилось просить меня? Почему она сама не передала Марии Степановне нужную информацию? Если подумать, дело совсем пустяковое — положить визитку на стол. Но она туда не пошла. Понимаешь, Лас? Мария Степановна — обычная гадалка. У неё есть способности, но никакие не сверхъестественные, просто хорошая наследственность и постоянная практика. Её барьер — точно не проблема для мага такого уровня, как эта девушка, если, конечно, она действительно маг. Даже я тогда хоть и был новичком, но справился с этим заданием без труда. А она нет. Почему? Кто она такая?
Некоторое время друзья молчали, глядя на лунную дорожку, дрожащую на тёмной воде. А потом Лас сказал со вздохом:
— Было бы здорово, чтобы всё это оказалось лишь легендой. Даже представить не могу, что случится, если дверь в мир мёртвых откроется здесь и на самом деле. Некоторым тайнам всё-таки лучше оставаться неразгаданными… Вон, как Китеж-град. Видно, не зря эту станцию так же назвали.
Историю о легендарном утонувшем городе эльфы знали прекрасно. Во времена татаро-монгольского нашествия хан Батый узнал о богатом граде Китеже и велел разграбить его. Прибыв на место, захватчики не обнаружили никаких укреплений: горожане совсем не готовились к войне, а только молились. И когда Батый начал наступать, из земли хлынули фонтаны воды, и город со всеми его жителями погрузился в озеро. Последнее, что видели отступившие в испуге татары, это крест на маковке главного собора.
Конечно, неизвестно, есть ли в этой легенде хоть малая толика правды, но и в настоящее время к озеру Светлояр в Нижегородской области приходят паломники и туристы, и многие называют Китеж «русской Атлантидой».
— А знаешь, я ведь там был однажды, — проговорил Лас, и его лицо озарилось светлой улыбкой. — Я тебе не рассказывал?
Итиль только отрицательно качнул головой. Но по его виду было заметно, что он сильно удивлён, и Лас, лукаво прищурившись, тихо рассмеялся.
— Это было ещё до знакомства с вами, я в школе учился. Мы тогда всей семьёй ездили к маминым знакомым в Нижний Новгород. Экскурсии, то да сё… и вот на Светлояр тоже решили съездить. Там можно было просто посидеть на берегу с пикником, искупаться. Ну вот. Было лето, мы разложились позагорать у воды, а пока сестрёнки плескались у берега под присмотром женщин, мы с папой поплыли на глубину. Озеро большое, чистое, и вода такая светлая, что на мелководье каждую песчинку под ногами видно. А как подальше зашли — дна нет, сразу обрыв. Так жутко сразу стало! Хоть я уже тогда плавал довольно прилично, да и папа за мной смотрел, подстраховывал, но вот это ощущение, что под тобой целая бездна, я никогда не забуду! Говорят, в тихую погоду там и сейчас слышат колокольный звон из озера. И вроде как город в воде отражается. Ну, про это не знаю. А лилий мы там нарвали, помню, и вообще, хороший был день…
— Надо же, — сказал Итиль после короткой паузы, глаза его при этом ярко сияли. — Значит, место тебя благословило.
Эльфёнок слегка смутился.
— Да я как-то и не думал об этом… Но знаешь, мне сказали там желание загадать, вроде как всё исполняется. И я загадал. Мне в то время отчаянно хотелось найти таких людей, которые понимали бы меня без слов… Тогда я ещё даже Толкина не читал и про эльфов не знал ничего. И если бы мне кто-нибудь сказал, что мы с тобой вот так будем… вместе… и без слов… ни за что бы не поверил!
— Вместе — и без слов… — повторил Итиль с улыбкой. — Да уж, точнее и не скажешь.
В его тихом голосе тоже слышалось лёгкое смущение, и Лас невольно отвернулся, сообразив, что они вновь испытывают одни и те же чувства. На самом деле они оба до сих пор не понимали, как у них это получается — читать мысли и хорошо чувствовать друг друга даже на большом расстоянии. Иногда, в особенные моменты, когда они оба активировали свои способности «на всю катушку», эти ощущения распространялись даже на физическое тело. Оба рыцаря становились единым магическим организмом, и невозможно было выразить словами тот импульс света, силы и любви, который заставлял их действовать так синхронно, словно их тела и личности тоже были единым целым.
В этот момент Лас вдруг ощутил, как в его сознании сверкнула яркая искра верного решения. Но оно было ещё слишком зыбким и никак не хотело оформляться в слова, поэтому эльфёнок только сказал:
— Мы зашли уже слишком далеко. И мне почему-то кажется, что у нас хватит сил решить этот вопрос так, как надо.
Итиль только молча кивнул в ответ и поднял к звёздному небу сияющий взгляд. Он понял, о чём хотел сказать его друг.
Часть 4
Всю следующую неделю ребята работали, не жалея сил. Поскольку студентов они по-прежнему не пускали на опасные участки, основная нагрузка пришлась на Сэма и Ласа. Итиль тоже почти постоянно находился с ними, лишь изредка отлучаясь в город к начальству. Алиэ полностью взяла на себя руководство на основном раскопе, обработку и описание находок, а также хозяйственные закупки. В задачу Милы с самого начала входило питание участников, и работа на кухне занимала практически весь день. Но сейчас ей очень помогали Эльнара и Мирослава, так что Мила получила возможность тратить больше времени на поиск артефактов.
Благодаря её пророческому дару удалось найти два железных оклада икон и фрагменты стеклянной лампады. Всё это с большой долей вероятности могло принадлежать разрушенной часовне. Но самой неоспоримой находкой стал железный крест с маковки. Полностью поднять его из земли к выходным ребята не успели, но расчистили достаточно хорошо, так что уже не могло возникнуть никаких сомнений в том, что это за штука.
В пятницу они в последний раз повозились с крестом пару часов после обеда, и Итиль остановил работу.
— Всё, отбой, — сказал он, прислонив свою лопату к склону бугра. — Отдыхаем.
Лас и Сэм тоже выпрямились, потирая уставшие спины, и удивлённо глянули на друга.
— Перерыв? — уточнил Лас, уже настроивший себя на то, что сегодня они будут копать до заката.
Итиль рассмеялся:
— Конец! — а затем, проведя рукой по мокрому лицу, отчего на его щеке, покрытой пылью, осталась заметная полоса, серьёзно сказал: — Лас, у тебя завтра защита, тебе бы сейчас уже собираться в город. Мы сделали всё, что могли. Теперь наши дальнейшие действия будут зависеть от того, что скажет «главный по тарелочкам».
Семён на это только хмыкнул и похлопал ладонью по торчащему из земли ржавому железному брусу, который оканчивался красивой вязью фигурного литья. Это была поперечная планка креста: один её конец всё ещё прятался под зелёным дёрном бугра, а другой конец вместе с верхушкой, точно так же украшенной литой фигурной вязью, поднимался над свежевскопанной землёй, словно рычаг, с помощью которого Архимед хотел перевернуть мир. Чтобы извлечь этот крест на поверхность целиком, потребовалась бы ещё как минимум неделя осторожной работы, так что несколько часов, которые оставались до заката, сейчас действительно ничего не решали. Собрав инструмент, ребята спустились с бугра в лагерь.
Ласу действительно надо было привести себя в порядок и подготовиться к назначенной на завтра защите. Хотя всю работу, касающуюся своего дипломного проекта, он сделал уже давно, ещё до начала выпускных экзаменов, сейчас всё-таки следовало выдохнуть, переключиться и повторить основные тезисы. Поэтому он послушался совета Итиля и не стал задерживаться в лагере. Наскоро умывшись и сунув грязную одежду в походный рюкзак, он направился по дороге, ведущей в город.
Но не успел эльфёнок миновать самодельный шлагбаум, преграждавший въезд на территорию лагеря, как услышал позади торопливые лёгкие шаги и голос, взволнованно окликнувший:
— Назар, подожди!
Лас остановился. Его догоняла Мила: рыжие волосы, выбившись из-под косынки от быстрого бега, трепетали на ветру, а веснушки на раскрасневшихся щеках были похожи на натёртые до блеска медные монеты.
— Ты когда вернёшься? — с ходу, даже не успев отдышаться, спросила она. Эльфёнок почувствовал, как внутри вдруг шевельнулось неприятное чувство тревоги.
— Завтра, — сказал он, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно беспечнее. — Если всё пройдёт быстро, то после обеда. А если нас задержат, то к вечеру. В любом случае, на банкет я не останусь, приду сюда сразу после защиты.
— Это хорошо, — кивнула Мила и вдруг, понизив голос почти до шёпота, добавила: — Знаешь, кто приходил в лагерь, пока вы наверху с крестом возились? Тот самый мужик, который весной продавал малолеткам наркоту.
— Да ну?!
Сердце Ласа сразу застучало, как сумасшедшее.
— Я его узнала, — также полушёпотом продолжила Мила, тревожно озираясь по сторонам, видимо, опасаясь, чтобы их кто-нибудь не подслушал. — Хоть и видела только в видениях, но это был он, точно говорю! И знаешь, кто это? Юлькин отец!
Лас открыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его, поняв, что сейчас он не в силах произнести ничего, кроме слов, которые девушке слышать совсем не обязательно. А Мила так же сбивчиво и торопливо говорила дальше:
— Я прямо обалдела, когда увидела его в лагере. Сначала подумала, чиновник какой-то приехал проверять, решила, сейчас он спросит, где найти Ярослава. А потом к нему подбежала Юлька: «Папа, папа». Когда он уехал, я специально к ней подошла, говорю, мол, что, твой отец приезжал? А она: «Да, выпросил мне у директрисы выходной на субботу, так что завтра я целый день с вами».
— Обрадовала… — кисло выдавил Лас. — Завтра вам только её здесь не хватало. «Главный по тарелочкам» приедет. А тут ещё она, и папаша её… Кто бы мог подумать, что за фрукт!
Несколько долгих минут они молчали, глядя друг на друга. Вид у Милы был растерянный, она словно спрашивала, что же теперь делать, и Лас неуверенно сказал:
— Знаешь, давай пока не будем говорить Итилю про этот подарочек? У него завтра решающая битва. Лучше потом всё обсудим, когда «главный по тарелочкам» уедет. Да и я к тому времени освобожусь, голова перестанет разрываться между дипломом и раскопками.
— Хорошо, — с готовностью кивнула Мила. — Удачи тебе!
— Спасибо.
Покидая территорию лагеря, Лас чувствовал, как тревога в сердце нарастает с каждой секундой. Но всё-таки сейчас следовало взять себя в руки и сосредоточиться на предстоящей защите: чем быстрее он сдаст диплом, тем быстрее сможет вернуться к ребятам. Эльфёнок прекрасно понимал, что завтра Итилю будет совершенно необходима его помощь.
Часть 5
После ужина, убедившись, что все сыты, и отправив студентов на родник мыть посуду, Мила потихоньку улизнула из лагеря.
