ИНСТИНКТ ГРЕШНИКА
Я оказалась замешана в скверную историю, и спасти меня может только он. Мужчина, который не называет мне своего имени. Той страшной ночью нас связал случай, роковое стечение обстоятельств, и теперь я вынуждена слепо доверить этому человеку свою жизнь. Но что, если с ним рядом не так уж и безопасно? Чем лучше я его узнаю, тем больше начинаю понимать, что у моего спасителя полным-полно мрачных секретов, раскрытие которых сулит смертельный риск любому, кто захочет пролить свет на истину, спрятанную за семью печатями.
И, кажется, теперь я первая в очереди.
Он думает, я совсем беззащитна… но у меня тоже есть тайны. И они ему вряд ли понравятся...
Слоган: Одна из тех, кого нет
Один из тех, у кого нет имени
Ева
Не озаботившись тем, чтобы захлопнуть дверь, я сбрасываю босоножки под громогласные требовательные крики:
- Стой! Ева, стой, я сказал!
Взбешенный Стас успевает перехватить дверную ручку, резко дергает ее на себя и рвется следом за мной. Не оглядываясь, швыряю в угол эксклюзивную сумку стоимостью в несколько моих месячных окладов, гордо вскидываю подбородок и прохожу в гостиную. Не обращая внимания на его гневные вопли, устраиваюсь в кресле у окна, закидываю ногу на ногу и устремляю взгляд к дверному проему, где как раз появляется этот обманщик и мерзавец.
- И что это, все-таки, было? – бросает мне грозно, уперев ладони в бока.
Не выдержал все же, первым завел разговор, хотя в машине избегал даже смотреть в мою сторону, подчеркнуто игнорируя мое присутствие. Будем считать это удачным знаком. Слегка повернувшись к нему, складываю руки у груди, показывая, что готова держать оборону.
- Если тебя интересует мое мнение, то форменное безобразие. Странно, что ты не остался утешать свою курицу, - хмыкаю презрительно.
Стас раздраженно качает головой:
- Я тебе миллион раз повторял, что с этой, как ты выразилась, курицей у нас давным-давно ничего нет, но ты все равно продолжаешь…
- Ничего, кроме жарких и томных объятий, - перебиваю, не слишком заинтересованная услышать его лживую версию после нейтрального «все равно». – Надо сказать, вы неплохо смотрелись.
- Только в твоих фантазиях! – взмахивает руками. - Я просто танцевал со старой знакомой, заметь, танцевал, а не обжимался и уж тем более не лапал ее!
- Что, в принципе, одно и то же.
Стас возводит глаза к потолку.
- Ты просто… Ладно я, смирился уже худо-бедно с твоими дурацкими заморочками, но Наташке ты в волосы за что вцепилась?
- Пусть скажет спасибо, что это были только волосы. Я твоей шалаве могла чего-нибудь еще подпортить, была бы не только лысой, но и хромой.
Никак не комментируя мои слова, Стас чертыхается сквозь зубы и проходит к бару. Нарочито неторопливыми движениями достает бутылку коньяка, наливает полную рюмку и махом опрокидывает в себя. Морщусь недовольно, наблюдая за этой чудной картиной: сколько раз ему повторять, что коньяк не хлещут, как водку, прежде чем до него, наконец, дойдет? Ведет себя, как полный придурок, и еще о моем поведении что-то бормочет, хотя из нас двоих порицания заслуживает именно он.
- По-твоему, на этом можно закончить? – бросаю, побарабанив пальцами по подлокотнику кресла, когда обоюдное молчание затягивается.
Стас все еще ничего не говорит. Медленно разворачивается ко мне лицом, смотрит в глаза, улыбается гаденько так, машет пустой рюмкой в воздухе и вдруг ни с того ни с сего швыряет ее прямо перед собой. Рюмка пролетает в миллиметрах от моей головы и, ударившись о стену, со звоном разлетается на сотню мелких осколков. Представив мысленно, что при чуть меньшем везении она вполне могла разбиться о мою голову, я шустро вскакиваю на ноги:
- Ты охренел, что ли?!
- Достала! – рычит Стас, и я переспрашиваю недоверчиво, чуть понизив голос:
- Я тебя достала?
- Ты и твои постоянные выходки, истеричка чертова!
А вот это уже действительно звучит обидно, учитывая, кто тут не может держать себя в руках и швыряется стеклом.
- Мои выходки? С этой ободранной козой у всех на глазах обжимался ты, а выходки устраиваю я? Нет, серьезно? Ну, знаешь ли, с меня довольно. Пошел ты на хрен, чертов мудак!
Стас зеленеет на глазах. С силой захлопнув крышку бара, в два шага подлетает ко мне и стискивает пальцами мою шею. Не сдерживая ярости, он напирает на меня, и я, не устояв на ногах под его весом, валюсь обратно в мягкое кресло, почти не ощутив соприкосновения сиденья со своей задницей. Стас приземляется сверху. Его глаза сверкают адским пламенем, ладонь чуть сильнее сжимает мое горло, и, черт возьми, теперь мне в самом деле становится страшно, потому что таким я его еще никогда не видела.
- Послушай сюда, милая, - вкрадчиво шипит Стас над самым моим ухом. – В последнее время ты все чаще забываешься и слишком много лишнего себе позволяешь, тебе так не кажется? Нет? Кто ты есть, по-твоему? А? - встряхивает меня легонько. - Кто ты такая? Кто?
- Стас, прекрати! – пищу, морщась от запаха алкоголя, но он не слушает:
- Хочешь знать, почему я все еще терплю твои дешевые выкрутасы?
- Потому что пытаешься насолить своей щипаной курице за то, что она поменяла тебя на кошелек побольше? – сиплю, безуспешно пытаясь отодрать его руку от своего горла уже обеими ладонями.
Нехорошо ухмыльнувшись, Стас сдавливает сильнее, да так, что я выкатываю глаза и тут же непроизвольно бью его кулаком в ухо.
- Сука… - злобно выплевывает он, сморщившись, но не выпуская меня из неумолимой хватки. - Непроходимо тупая кукла, по неведомым причинам мнящая из себя гребаную королеву. Красивая обертка… - переводит взгляд на мои губы и ниже, к вырезу платья.
- Ты… ты просто…
- Я просто твой единственный шанс не скатиться на дно, - осклабившись, вворачивает он. – Но тебе не хватает ума это понять. Ты все упускаешь, хотя должна ноги мне целовать за то, что я по дурости тебя подобрал.
Раскрыв рот, я в гневном изумлении таращусь на него, судорожно хватаю губами воздух, не имея возможности возмутиться, высказать ему все, что я думаю о его заявлениях. Стас все еще держит меня за горло, то сжимая сильнее, то ослабляя хватку, наслаждаясь моей беспомощностью.
- И да, Ева… В отличие от тебя, у твоей любимой Наташи хотя бы есть вкус. Как думаешь, почему я предпочитаю пользоваться тем парфюмом, который дарила мне она, а не той напыщенной гадостью, которую подсовываешь мне ты? Почему я не допускаю тебя до своего гардероба? Почему не рискую пробовать то, что ты готовишь в припадке редкого вдохновения? Да потому что ты бесполезна, дорогая… И безнадежна во всем… кроме, разве что, постели. Хотя и это надо проверить, - второй рукой пытается залезть мне под платье.
- Отвали… мудак! – с трудом выплевываю я, не оставляя бесплодных попыток высвободиться из его хватки.
- А еще Наташа никогда не закатывала мне подобных сцен, тем более в общественных местах, на глазах у моих знакомых. Она в жизни ни на кого бы руку не подняла, потому что, в отличие от тебя, дешевка, прекрасно знает, что такое чувство собственного достоинства. Она великолепна, даже когда сгорает от гнева. Ты ни за что этого не поймешь, если она не захочет тебе показать. А ты? Посмотри на себя! В каких дворах тебя воспитывали, дорогая? И кто? Подзаборная шпана и наглые придорожные шлюхи?
- Отпусти меня, - шиплю, задетая его замечанием про воспитание, с отчаянием хватаясь за его неумолимо сжимающиеся пальцы, но Стас лишь больше распаляется:
- Знаешь, что меня всегда в тебе поражало? То, что ты, голь босоногая, никому не нужная шкура, способная только по команде раздвигать ноги, в любой ситуации пытаешься что-то из себя строить. Да, поначалу меня это забавляло, но потом стало подбешивать. Мои друзья считают, что я спятил, связавшись с тобой, да и Наташка…
Он не успевает договорить, его въедливый голос перебивает звонок телефона, лежащего возле бара. Стас отвлекается, машинально ослабив хватку, затем вовсе разжимает пальцы, напоследок впечатав меня в кресло еще сильнее, и идет отвечать на звонок, по-видимому, рассудив, что со мной можно закончить позже. Кто бы ни был звонивший, если это не Наташка, конечно, то огромное ему спасибо.
Жадно глотая воздух, цепляюсь за подлокотники кресла, кое-как поднимаюсь на ноги и тяну вниз смявшийся подол платья. Помутневшим от злости взглядом окидываю комнату. Стоя ко мне спиной, Стас бурно размахивает ладонью, что-то активно доказывая своему собеседнику, и не обращает на меня никакого внимания. Картинка перед глазами приобретает мерцающие красные оттенки. Не сводя расплывающегося взгляда с маячащей впереди спины Стаса, делаю шаг, еще один и, поддавшись секундному порыву в жажде мщения, хватаю ту самую бутылку коньяка, из которой пил этот мерзавец. Стас продолжает что-то громко выговаривать собеседнику, слишком занятый спором, должно быть, поэтому даже не успевает ничего сообразить, когда бутылка с размаху опускается на его затылок.
Далее все происходит, как в замедленной съемке, мне даже начинает казаться, что время остановилось. Я замираю, опустив руку, из которой острыми краями торчит уцелевшая половина бутылки. На мои туфли выливаются скудные остатки коньяка, но меня это не волнует. Немигающим взглядом смотрю вниз, на сгрудившееся у моих ног тело Стаса, окончательно перестав понимать, что происходит. Падая, он, кажется, ударился головой о журнальный столик, иначе откуда на ковре появилась кровь?..
Черт!
Растерянно покосившись на то, что осталось от моего «оружия», в страхе отшвыриваю от себя бутылку и поспешно опускаюсь на корточках рядом с неподвижным Стасом. Хватаю его руку и с облегчением нащупываю бьющийся пульс. Жив… Слава Богу, он жив. На меня что-то нашло, я едва не сотворила нечто ужасное, ведь я… я могла его убить… Что вообще это было, какого черта я схватилась за проклятую бутылку? Так… он дышит, его пульс бьется, значит, все еще поправимо, но вот то, что Стас скоро оклемается и захочет отыграться на мне за эту немотивированную глупость – вне всяких сомнений, поэтому для меня лучше унести отсюда ноги, уложившись до того момента, как он откроет глаза, вспомнит все и возжелает моей крови.
Подумав о скорой расправе, я вскакиваю, бегло осматриваюсь в поисках сумки, попутно вспоминая, что, кажется, бросила ее где-то у входа. В последний раз покосившись на лежащего без сознания Стаса, выскальзываю из гостиной, бегу по коридору к прихожей и сразу замечаю на полу свою сумку. Подцепив ее за ремешок, тороплюсь выскочить из квартиры. Дверь не запираю – в дом не проникнуть постороннему, да и Стас большой мальчик, как-нибудь позаботится о себе сам.
Оказавшись на улице, быстрым шагом достигаю первой автобусной остановки и сажусь на скамейку рядом с пареньком лет шестнадцати в светло-зеленой бейсболке. Сидящая по другую сторону от подростка пожилая дама смеряет меня подозрительным взглядом, но я замечаю это вскользь, отстраненно; мысли мои витают довольно далеко и от остановки, и от ее обитателей.
Если честно, до сегодняшнего дня я искренне считала, что судьба в кои-то веки подкинула мне шикарный подарок в лице Стаса Комова, обеспеченного красавца-бизнесмена с долгоиграющими перспективами на самое ближайшее будущее. Мы познакомились три месяца назад в офисе, где я, дипломированный, но невостребованный диетолог, работала простой секретаршей, а он заглянул по каким-то своим делам к моему боссу. Вообще-то, он мне не слишком понравился, и если б не его дорогущие шмотки, обалденные часы на левом запястье и белоснежный «Мерседес» на парковке под окнами здания, то никуда бы я с ним не поехала. Но так как все это присутствовало и влекло, то я не просто поехала, но и вечер напролет расточала сладенькие улыбки, делая вид, что очень интересуюсь всем, что рассказывает мне Стас. Мое видимое внимание его приободрило, и под конец вечера он уже вовсю сыпал непонятными мне терминами. Я скучала, но стойко терпела, предвкушая, как этот мужчина опустит к моим ногам чертов небосвод, если удастся его зацепить. И ведь не прогадала! В тот период Стасик как раз переживал расставание со стервой Наташей, когда на его пути так вовремя подвернулась я и помогла ему забыть о прежних отношениях. В общем, я стала его постоянной подружкой. Точно уяснив, чего он от меня ожидает, прилежно играла роль красивой безмозглой куклы, не сомневаясь, что именно такие девушки интересуют мужчин подобного круга. Постепенно Стас привык ко мне настолько, что предложил переехать к нему. Он не скупился, когда я непрозрачно намекала на то, что хочу очередное платье или какое-нибудь ювелирное украшение, во многом шел мне навстречу, и я даже начала думать, что Стас и есть парень из моей призрачной мечты, если, конечно, не брать во внимание внешность. Впрочем, это я зря, многие искушенные девушки назвали бы его красивым. Просто он не совсем в моем вкусе. С ним рядом меня удерживала не вспыхнувшая симпатия, влечение или неземная страсть, нет; преимущественно голый расчет и зашкаливающее желание увеличить пропасть между моей прошлой жизнью и той, которую я всегда хотела…
Черт побери, я совершенно расслабилась, и это оказалось моей стратегической ошибкой. Конечно, у нас не обходилось без ссор, но в целом Стас вел себя так, что невозможно было почуять фальшь в его отношении ко мне. Но после сегодняшнего… после всего, что он наговорил мне в запале, я поняла, что он не любит меня так же, как и я его. По разным причинам нам просто было удобно держаться вместе. Мы использовали друг друга каждый в своих целях: он наряжал меня, как куклу, чтобы показывать своим друзьям, партнерам и знакомым, а я получала неограниченный доступ к его банковской карте и могла ни в чем себе не отказывать. До сегодняшнего вечера… который все уничтожил. Я не настолько наивна, чтобы надеяться, что Стас спустит мне случившееся с рук. Ничего подобного.
Так что, добро пожаловать обратно в тухлый офис, переворачивать свежеотпечатанные бумажки, отвечать на бесконечные тупые звонки и готовить кофе для вздорного босса? Или пора расчехлить свой никому не нужный диплом и бесперспективно смешить им работодателей всех мастей, пока не протяну ноги от голода?
Эти мысли ввергают меня в уныние. На глаза против воли наворачиваются слезы. Пальцем быстро смахиваю влагу в уголках век, тем самым удостоившись очередного подозрительного взгляда бабули по соседству. Так… все нормально. Рано паниковать, может, все еще как-нибудь образуется к лучшему, не зря же говорят, что когда перед твоим носом захлопывается одна дверца, тут же где-то рядом открывается другая. Нужно лишь осмотреться, понять, где теперь не заперто, и смело шагать туда с твердой уверенностью в ожидающем меня успехе. Но это позже, а сегодня я буду реветь и пить. Да, именно так. Мне можно; я больше не подружка богатенького парня, не простая секретарша, даже не горе-диетолог; я режиссер. И в этот раз я сама займусь дрянной постановкой своего более чем дрянного вечера.
Решив так, я поднимаюсь и, покачиваясь на высоких каблуках, иду в нужном направлении. На глаза попадается банкомат: вот, это именно то, что мне сейчас необходимо. Карточка, которую дал мне Стас, лежит во внутреннем кармашке сумки; вряд ли несостоявшийся любимый успел очухаться и прийти в себя настолько, чтобы успеть ее заблокировать… Однако я все же испытываю некоторое волнение и тороплюсь это проверить.
Аннотация:
Я оказалась замешана в скверную историю, и спасти меня может только он. Мужчина, который не называет мне своего имени. Той страшной ночью нас связал случай, роковое стечение обстоятельств, и теперь я вынуждена слепо доверить этому человеку свою жизнь. Но что, если с ним рядом не так уж и безопасно? Чем лучше я его узнаю, тем больше начинаю понимать, что у моего спасителя полным-полно мрачных секретов, раскрытие которых сулит смертельный риск любому, кто захочет пролить свет на истину, спрятанную за семью печатями.
И, кажется, теперь я первая в очереди.
Он думает, я совсем беззащитна… но у меня тоже есть тайны. И они ему вряд ли понравятся...
Слоган: Одна из тех, кого нет
Один из тех, у кого нет имени
ГЛАВА 1
Ева
Не озаботившись тем, чтобы захлопнуть дверь, я сбрасываю босоножки под громогласные требовательные крики:
- Стой! Ева, стой, я сказал!
Взбешенный Стас успевает перехватить дверную ручку, резко дергает ее на себя и рвется следом за мной. Не оглядываясь, швыряю в угол эксклюзивную сумку стоимостью в несколько моих месячных окладов, гордо вскидываю подбородок и прохожу в гостиную. Не обращая внимания на его гневные вопли, устраиваюсь в кресле у окна, закидываю ногу на ногу и устремляю взгляд к дверному проему, где как раз появляется этот обманщик и мерзавец.
- И что это, все-таки, было? – бросает мне грозно, уперев ладони в бока.
Не выдержал все же, первым завел разговор, хотя в машине избегал даже смотреть в мою сторону, подчеркнуто игнорируя мое присутствие. Будем считать это удачным знаком. Слегка повернувшись к нему, складываю руки у груди, показывая, что готова держать оборону.
- Если тебя интересует мое мнение, то форменное безобразие. Странно, что ты не остался утешать свою курицу, - хмыкаю презрительно.
Стас раздраженно качает головой:
- Я тебе миллион раз повторял, что с этой, как ты выразилась, курицей у нас давным-давно ничего нет, но ты все равно продолжаешь…
- Ничего, кроме жарких и томных объятий, - перебиваю, не слишком заинтересованная услышать его лживую версию после нейтрального «все равно». – Надо сказать, вы неплохо смотрелись.
- Только в твоих фантазиях! – взмахивает руками. - Я просто танцевал со старой знакомой, заметь, танцевал, а не обжимался и уж тем более не лапал ее!
- Что, в принципе, одно и то же.
Стас возводит глаза к потолку.
- Ты просто… Ладно я, смирился уже худо-бедно с твоими дурацкими заморочками, но Наташке ты в волосы за что вцепилась?
- Пусть скажет спасибо, что это были только волосы. Я твоей шалаве могла чего-нибудь еще подпортить, была бы не только лысой, но и хромой.
Никак не комментируя мои слова, Стас чертыхается сквозь зубы и проходит к бару. Нарочито неторопливыми движениями достает бутылку коньяка, наливает полную рюмку и махом опрокидывает в себя. Морщусь недовольно, наблюдая за этой чудной картиной: сколько раз ему повторять, что коньяк не хлещут, как водку, прежде чем до него, наконец, дойдет? Ведет себя, как полный придурок, и еще о моем поведении что-то бормочет, хотя из нас двоих порицания заслуживает именно он.
- По-твоему, на этом можно закончить? – бросаю, побарабанив пальцами по подлокотнику кресла, когда обоюдное молчание затягивается.
Стас все еще ничего не говорит. Медленно разворачивается ко мне лицом, смотрит в глаза, улыбается гаденько так, машет пустой рюмкой в воздухе и вдруг ни с того ни с сего швыряет ее прямо перед собой. Рюмка пролетает в миллиметрах от моей головы и, ударившись о стену, со звоном разлетается на сотню мелких осколков. Представив мысленно, что при чуть меньшем везении она вполне могла разбиться о мою голову, я шустро вскакиваю на ноги:
- Ты охренел, что ли?!
- Достала! – рычит Стас, и я переспрашиваю недоверчиво, чуть понизив голос:
- Я тебя достала?
- Ты и твои постоянные выходки, истеричка чертова!
А вот это уже действительно звучит обидно, учитывая, кто тут не может держать себя в руках и швыряется стеклом.
- Мои выходки? С этой ободранной козой у всех на глазах обжимался ты, а выходки устраиваю я? Нет, серьезно? Ну, знаешь ли, с меня довольно. Пошел ты на хрен, чертов мудак!
Стас зеленеет на глазах. С силой захлопнув крышку бара, в два шага подлетает ко мне и стискивает пальцами мою шею. Не сдерживая ярости, он напирает на меня, и я, не устояв на ногах под его весом, валюсь обратно в мягкое кресло, почти не ощутив соприкосновения сиденья со своей задницей. Стас приземляется сверху. Его глаза сверкают адским пламенем, ладонь чуть сильнее сжимает мое горло, и, черт возьми, теперь мне в самом деле становится страшно, потому что таким я его еще никогда не видела.
- Послушай сюда, милая, - вкрадчиво шипит Стас над самым моим ухом. – В последнее время ты все чаще забываешься и слишком много лишнего себе позволяешь, тебе так не кажется? Нет? Кто ты есть, по-твоему? А? - встряхивает меня легонько. - Кто ты такая? Кто?
- Стас, прекрати! – пищу, морщась от запаха алкоголя, но он не слушает:
- Хочешь знать, почему я все еще терплю твои дешевые выкрутасы?
- Потому что пытаешься насолить своей щипаной курице за то, что она поменяла тебя на кошелек побольше? – сиплю, безуспешно пытаясь отодрать его руку от своего горла уже обеими ладонями.
Нехорошо ухмыльнувшись, Стас сдавливает сильнее, да так, что я выкатываю глаза и тут же непроизвольно бью его кулаком в ухо.
- Сука… - злобно выплевывает он, сморщившись, но не выпуская меня из неумолимой хватки. - Непроходимо тупая кукла, по неведомым причинам мнящая из себя гребаную королеву. Красивая обертка… - переводит взгляд на мои губы и ниже, к вырезу платья.
- Ты… ты просто…
- Я просто твой единственный шанс не скатиться на дно, - осклабившись, вворачивает он. – Но тебе не хватает ума это понять. Ты все упускаешь, хотя должна ноги мне целовать за то, что я по дурости тебя подобрал.
Раскрыв рот, я в гневном изумлении таращусь на него, судорожно хватаю губами воздух, не имея возможности возмутиться, высказать ему все, что я думаю о его заявлениях. Стас все еще держит меня за горло, то сжимая сильнее, то ослабляя хватку, наслаждаясь моей беспомощностью.
- И да, Ева… В отличие от тебя, у твоей любимой Наташи хотя бы есть вкус. Как думаешь, почему я предпочитаю пользоваться тем парфюмом, который дарила мне она, а не той напыщенной гадостью, которую подсовываешь мне ты? Почему я не допускаю тебя до своего гардероба? Почему не рискую пробовать то, что ты готовишь в припадке редкого вдохновения? Да потому что ты бесполезна, дорогая… И безнадежна во всем… кроме, разве что, постели. Хотя и это надо проверить, - второй рукой пытается залезть мне под платье.
- Отвали… мудак! – с трудом выплевываю я, не оставляя бесплодных попыток высвободиться из его хватки.
- А еще Наташа никогда не закатывала мне подобных сцен, тем более в общественных местах, на глазах у моих знакомых. Она в жизни ни на кого бы руку не подняла, потому что, в отличие от тебя, дешевка, прекрасно знает, что такое чувство собственного достоинства. Она великолепна, даже когда сгорает от гнева. Ты ни за что этого не поймешь, если она не захочет тебе показать. А ты? Посмотри на себя! В каких дворах тебя воспитывали, дорогая? И кто? Подзаборная шпана и наглые придорожные шлюхи?
- Отпусти меня, - шиплю, задетая его замечанием про воспитание, с отчаянием хватаясь за его неумолимо сжимающиеся пальцы, но Стас лишь больше распаляется:
- Знаешь, что меня всегда в тебе поражало? То, что ты, голь босоногая, никому не нужная шкура, способная только по команде раздвигать ноги, в любой ситуации пытаешься что-то из себя строить. Да, поначалу меня это забавляло, но потом стало подбешивать. Мои друзья считают, что я спятил, связавшись с тобой, да и Наташка…
Он не успевает договорить, его въедливый голос перебивает звонок телефона, лежащего возле бара. Стас отвлекается, машинально ослабив хватку, затем вовсе разжимает пальцы, напоследок впечатав меня в кресло еще сильнее, и идет отвечать на звонок, по-видимому, рассудив, что со мной можно закончить позже. Кто бы ни был звонивший, если это не Наташка, конечно, то огромное ему спасибо.
Жадно глотая воздух, цепляюсь за подлокотники кресла, кое-как поднимаюсь на ноги и тяну вниз смявшийся подол платья. Помутневшим от злости взглядом окидываю комнату. Стоя ко мне спиной, Стас бурно размахивает ладонью, что-то активно доказывая своему собеседнику, и не обращает на меня никакого внимания. Картинка перед глазами приобретает мерцающие красные оттенки. Не сводя расплывающегося взгляда с маячащей впереди спины Стаса, делаю шаг, еще один и, поддавшись секундному порыву в жажде мщения, хватаю ту самую бутылку коньяка, из которой пил этот мерзавец. Стас продолжает что-то громко выговаривать собеседнику, слишком занятый спором, должно быть, поэтому даже не успевает ничего сообразить, когда бутылка с размаху опускается на его затылок.
Далее все происходит, как в замедленной съемке, мне даже начинает казаться, что время остановилось. Я замираю, опустив руку, из которой острыми краями торчит уцелевшая половина бутылки. На мои туфли выливаются скудные остатки коньяка, но меня это не волнует. Немигающим взглядом смотрю вниз, на сгрудившееся у моих ног тело Стаса, окончательно перестав понимать, что происходит. Падая, он, кажется, ударился головой о журнальный столик, иначе откуда на ковре появилась кровь?..
Черт!
Растерянно покосившись на то, что осталось от моего «оружия», в страхе отшвыриваю от себя бутылку и поспешно опускаюсь на корточках рядом с неподвижным Стасом. Хватаю его руку и с облегчением нащупываю бьющийся пульс. Жив… Слава Богу, он жив. На меня что-то нашло, я едва не сотворила нечто ужасное, ведь я… я могла его убить… Что вообще это было, какого черта я схватилась за проклятую бутылку? Так… он дышит, его пульс бьется, значит, все еще поправимо, но вот то, что Стас скоро оклемается и захочет отыграться на мне за эту немотивированную глупость – вне всяких сомнений, поэтому для меня лучше унести отсюда ноги, уложившись до того момента, как он откроет глаза, вспомнит все и возжелает моей крови.
Подумав о скорой расправе, я вскакиваю, бегло осматриваюсь в поисках сумки, попутно вспоминая, что, кажется, бросила ее где-то у входа. В последний раз покосившись на лежащего без сознания Стаса, выскальзываю из гостиной, бегу по коридору к прихожей и сразу замечаю на полу свою сумку. Подцепив ее за ремешок, тороплюсь выскочить из квартиры. Дверь не запираю – в дом не проникнуть постороннему, да и Стас большой мальчик, как-нибудь позаботится о себе сам.
Оказавшись на улице, быстрым шагом достигаю первой автобусной остановки и сажусь на скамейку рядом с пареньком лет шестнадцати в светло-зеленой бейсболке. Сидящая по другую сторону от подростка пожилая дама смеряет меня подозрительным взглядом, но я замечаю это вскользь, отстраненно; мысли мои витают довольно далеко и от остановки, и от ее обитателей.
Если честно, до сегодняшнего дня я искренне считала, что судьба в кои-то веки подкинула мне шикарный подарок в лице Стаса Комова, обеспеченного красавца-бизнесмена с долгоиграющими перспективами на самое ближайшее будущее. Мы познакомились три месяца назад в офисе, где я, дипломированный, но невостребованный диетолог, работала простой секретаршей, а он заглянул по каким-то своим делам к моему боссу. Вообще-то, он мне не слишком понравился, и если б не его дорогущие шмотки, обалденные часы на левом запястье и белоснежный «Мерседес» на парковке под окнами здания, то никуда бы я с ним не поехала. Но так как все это присутствовало и влекло, то я не просто поехала, но и вечер напролет расточала сладенькие улыбки, делая вид, что очень интересуюсь всем, что рассказывает мне Стас. Мое видимое внимание его приободрило, и под конец вечера он уже вовсю сыпал непонятными мне терминами. Я скучала, но стойко терпела, предвкушая, как этот мужчина опустит к моим ногам чертов небосвод, если удастся его зацепить. И ведь не прогадала! В тот период Стасик как раз переживал расставание со стервой Наташей, когда на его пути так вовремя подвернулась я и помогла ему забыть о прежних отношениях. В общем, я стала его постоянной подружкой. Точно уяснив, чего он от меня ожидает, прилежно играла роль красивой безмозглой куклы, не сомневаясь, что именно такие девушки интересуют мужчин подобного круга. Постепенно Стас привык ко мне настолько, что предложил переехать к нему. Он не скупился, когда я непрозрачно намекала на то, что хочу очередное платье или какое-нибудь ювелирное украшение, во многом шел мне навстречу, и я даже начала думать, что Стас и есть парень из моей призрачной мечты, если, конечно, не брать во внимание внешность. Впрочем, это я зря, многие искушенные девушки назвали бы его красивым. Просто он не совсем в моем вкусе. С ним рядом меня удерживала не вспыхнувшая симпатия, влечение или неземная страсть, нет; преимущественно голый расчет и зашкаливающее желание увеличить пропасть между моей прошлой жизнью и той, которую я всегда хотела…
Черт побери, я совершенно расслабилась, и это оказалось моей стратегической ошибкой. Конечно, у нас не обходилось без ссор, но в целом Стас вел себя так, что невозможно было почуять фальшь в его отношении ко мне. Но после сегодняшнего… после всего, что он наговорил мне в запале, я поняла, что он не любит меня так же, как и я его. По разным причинам нам просто было удобно держаться вместе. Мы использовали друг друга каждый в своих целях: он наряжал меня, как куклу, чтобы показывать своим друзьям, партнерам и знакомым, а я получала неограниченный доступ к его банковской карте и могла ни в чем себе не отказывать. До сегодняшнего вечера… который все уничтожил. Я не настолько наивна, чтобы надеяться, что Стас спустит мне случившееся с рук. Ничего подобного.
Так что, добро пожаловать обратно в тухлый офис, переворачивать свежеотпечатанные бумажки, отвечать на бесконечные тупые звонки и готовить кофе для вздорного босса? Или пора расчехлить свой никому не нужный диплом и бесперспективно смешить им работодателей всех мастей, пока не протяну ноги от голода?
Эти мысли ввергают меня в уныние. На глаза против воли наворачиваются слезы. Пальцем быстро смахиваю влагу в уголках век, тем самым удостоившись очередного подозрительного взгляда бабули по соседству. Так… все нормально. Рано паниковать, может, все еще как-нибудь образуется к лучшему, не зря же говорят, что когда перед твоим носом захлопывается одна дверца, тут же где-то рядом открывается другая. Нужно лишь осмотреться, понять, где теперь не заперто, и смело шагать туда с твердой уверенностью в ожидающем меня успехе. Но это позже, а сегодня я буду реветь и пить. Да, именно так. Мне можно; я больше не подружка богатенького парня, не простая секретарша, даже не горе-диетолог; я режиссер. И в этот раз я сама займусь дрянной постановкой своего более чем дрянного вечера.
Решив так, я поднимаюсь и, покачиваясь на высоких каблуках, иду в нужном направлении. На глаза попадается банкомат: вот, это именно то, что мне сейчас необходимо. Карточка, которую дал мне Стас, лежит во внутреннем кармашке сумки; вряд ли несостоявшийся любимый успел очухаться и прийти в себя настолько, чтобы успеть ее заблокировать… Однако я все же испытываю некоторое волнение и тороплюсь это проверить.
