Сумев сдержать комок в горле, мы еще немного поболтали. Рее тяжело было долго говорить, да и ее пустая головка с трудом удерживала много информации. Кроме того, она в принципе не способна была понять моего горя. Я не обижалась на нее за это, но она утомляла, и через время, сославшись на усталость, я ушла от нее в другой конец комнаты, где устроилась возле окна, взирая на буйную зелень, открывающуюся за порогом купола. Я думала о своих подопечных, оставленных без присмотра, о Ране, вспоминала В’Ита и Лера. Плакать уже не получалось, на смену острому горю пришла какая-то отрешенность, апатия, мне было все равно, что будет со мной дальше. Ничего не хотелось. Даже, когда нам принесли обед и потом выпустили на улицу проветриться, я не проявила энтузиазма - все было не то - еда, заботливые прислужники, солнечная погода - навевали тоску, но никак не воодушевляли.
В центре я провела три дня. Меня тщательно обследовали, сделали все, чтобы восстановить тело, но не могли оживить скорбящий дух. Работавшие там бастеиды были ласковы, пытались подбодрить, но не имели права слиться со мной, чтобы излечить полностью мое горе. Такое было возможно только с полноправным хозяином. Меня уверяли, что процесс уже подходит к концу и скоро счастливый новый обладатель явится за мной, но меня это не радовало. Не хотелось думать, что придется привыкать к новому месту, новым условиям, вряд ли я буду единственным обожаемым ситхаром в новом доме...
В центре мы с Реей были не единственными постояльцами. Порой на полянку поиграть выводили стайку веселых ребятишек, только что проснувшихся для новой жизни. Они были разной масти, разных возрастов, но не старше трех лет, считалось, что после этого шансы на успешное слияние начинали резко убывать.
Тут же я случайно узнала, кем были те странные мужчины, похитившие мой шар - одичавшие, дикие люди, способные лишь разрушать мир вокруг и не способные дать ничего взамен. Один из малышей в детской группе был изъят у диких, ему было всего два годика, он, в отличие от других маленьких ситхаров, постоянно плакал, но бастеиды надеялись, что благодаря его юному возрасту, его удастся исправить, что он сумеет слиться и подарит выбравшему его хозяину целый мир ярких эмоций и всполохов чувств, проживя свой век полноценно и счастливо, а не постоянно прячась в диких стаях, чувствуя лишь страх и одиночество.
Изредка мы также видели двоих пожилых ситхаров, мужчину и женщину, постоянно державшихся вместе. Они, единственные, способны были понять мое горе. Их хозяин развоплотился пару лет назад, а они так и не смогли оправиться. Всю жизнь они прожили в одном доме, поддерживали друг друга, поэтому не могли быть разлучены, но это и мешало, ведь найдись желающие взять к себе старого ситхара, пристроить двоих одновременно было практически невозможно. Так они и доживали свое век в центре, полностью сосредоточенные на себе, мало интересующиеся другими. Они были доброжелательны и сочувствовали мне, понимая через что я прохожу, но не стремились подружиться или как-то помочь мне.
Рея оставалась единственной, с кем я общалась. Очень скоро я знала о ней все, даже то, чего предпочла бы не знать. Хозяева что только не предпринимали, силясь вызвать в ней эмоции достаточно сильные, чтобы наладить канал для ментального слияния, но все безуспешно. Она рассказывала, что ее даже соединяли с самцами в тщетной попытке разбудить чувства, но и это не помогло. Девушка была инвалидом. Красивой, покладистой, но совершенно бесчувственной. Бездушной мартышкой, как называли домашних ситхаров дикие. Странно, что это определение они навесили на всех нас, ведь, насколько я знала, подобные Рее были редкостью, досадным генетическим промахом, исключением.
На третий день к вечеру я осталась одна снаружи здания. Защитный купол поблескивал в лучах заходящего солнца. Наружу меня не пускали, утверждая, что это может быть опасно, ведь я не знаю этой части джунглей, да и лишенная оберегающего покрова Раны, теперь могла столкнуться с неприятием со стороны представителей животного и растительного мира Земли- люди в свое время позаботились, чтобы планета стала их ненавидеть, а ситхары, как бы то ни было, все же их потомки, имеющие идентичную биологическую структуру.
Я лежала на траве, скрытая под широкими ветвями дерева инга, опушенного белыми цветами, похожими на перышки. Оно напоминало немного то, что росло у нас во дворе, только было более молодым, с более мелкими листьями. Дома я тоже часто приходила посидеть под ним, поговорить с В’Итом, это навевало покой и давало отдых моим обычно суматошным мыслям. Вот и сейчас я тихо лежала, стараясь ни о чем не думать, позволяя времени течь сквозь меня. За прозрачным куполом раскинулся лес, птицы летали, перекрикиваясь между собой, высоко среди ветвей, спрятанные лианами то тут то там выглядывали мордочки любопытных обезьянок. В кустах, метрах в двухстах от купола я разглядела шустро бегущего по своим сумеречным делам опоссума, я не была уверена, но мне показалось, что из-за поеча выглядывала головенка довольно крупного детеныша. Как-то там мои малыши ягуары? Хотя, какие же они малыши? Лали скоро сама будет способна к рождению детенышей, а ее братья Кир и Нувек уже давно отделились от матери, найдя для себя территорию, и редко приходили навещать меня в последние месяцы.
Внезапно, краем глаза, я увидела что-то странное в листве. Не поняв, что это, пригляделась внимательнее и не заметила ничего необычного. Что же это было, что привлекло мое внимание? Какое-то странное темное пятно, которого здесь не должно быть... Решив, что мне показалось, я отринула непрошеное беспокойство и снова бездумно уставилась вдаль, не заметив, как задремала.
Очнулась я от того, что на меня навалилось что-то тяжелое, а к разинутому для крика рту приникла плотная ладонь. Осознать, кто напал на меня, я не успела - на голову опустилось что-то твердое, боль пронзила все существо и я провалилась в бездну беспамятства.
Последовавшие несколько часов я провела в кошмаре - то выплывая на поверхность сознания, то снова проваливаясь в блаженную темноту. Я ощущала, что меня несут, перетаскивают куда-то, все тело болело, меня тошнило, но не было сил, чтобы открыть глаза и попытаться понять, что со мной. Когда же мне в очередной момент просветления сознания это удалось, я ничего не увидела - вокруг была кромешная темнота. Покрутившись немного, поняла, что лежу на боку, лицом уткнувшись в древесные корни. Сумев перевалиться на спину, я вздохнула полной грудью. Надо мной раскинулся полог густой листвы, сквозь которую вдалеке мерцали бесчисленные звезды. Сбоку искрилось что-то теплое, живое и красное. Огонь? Неужели это он? Я впервые видела его в живую. Свет переливался оранжевыми, желтыми, алыми и синими сполохами, легкий запах прелого дыма забивался в ноздри. Меня ошеломило это зрелище настолько, что я на несколько минут позабыла, в каком плачевном положении нахожусь. Бастеиды не любили открытый огонь, остерегались и всячески избегали, считая его врагом всего живого. Люди же приручили эту стихию на самой заре своего существования, с помощью пламени поработили планету, сделали огонь оружием против нее и друг друга, забыв, что вода способна погасить самый жаркий костер, что и случилось, когда океан смыл большую часть человеческой цивилизации.
Кажется, потомков это ничему не научило. Двое мужчин расслабленно сидели возле маленького очага, разгонявшего темноту и влагу тропической ночи. Я почти не удивилась, узнав похитителей моего шара. Кел ощутимо нервничал, постоянно озирался, вздрагивал от любого звука и постоянно махал руками, отгоняя назойливых москитов.
-Сядь напротив дыма,- раздраженно буркнул Явар,- раз тебя так достает.
-Ахтын,- блондин со всего размаху шлепнул себя по щеке,- вот, кровососы! И чего тебя не трогают? - зло вопросил он, взирая на спокойного, как удав, напарника.- Не могу я в дыму сидеть, у меня тогда в горле першит и кашлять начинаю.
Явар что-то неразборчивое фыркнул.
-Ну и что? - взвился Кел,- да, я -подземная крыса, можно подумать, ты - у нас вольная птица! Все мы тут- крысы, что шныряем по углам, собирая объедки, пока басты со своими мартышками в довольстве пользуются всеми благами того, что должно быть нашим!
-Так кто тебе мешает? Пойди, сдайся в руки любого, примут с распростертыми объятиями. Будешь как сыр в масле кататься, пока тебя не высосут досуха,- усмехнулся Явар.
-Мог бы, пошел,- взвился озлобленный Кел.
-Ну да, жить без души - проще,- иронично поддакнул Явар.
-Не всем же быть воинами!
-Ладно, хватит уже ныть, Кел,- потребовал мужчина,- всего несколько дней и вернешься к своим любимым железкам. Никто от тебя и не ждет, что ты вдруг станешь лидером сопротивления.
-Ага, нам эти дни девку еще на себе тащить,- жалобно буркнул тщедушный Кел, с тоской рассматривая свои тонкие, белые, покрытые волдырями руки.
-Сам виноват, в кои-то веки силу приложил, и то с дуру - не по назначению.
-Думал, она визжать опять начнет!
-Ну теперь точно, даже не пищит,- философски заметил Явар,- хорошо, если еще жива останется, а то вообще зря все было, сферу выбрасывать можно.
-Ну да, я обложался! Кто ж знал, что басты сферу на мартышку закроют? Но если бы не я, фиг бы мы ее вообще нашли!
Явар скривил бровь, что с натяжкой можно было принять за согласие.
К этому моменту, я окончательно пришла в себя и, взвесив все за и против, все же решила поставить в известность моих похитителей, что все еще жива.
-Эй,- тихо позвала я, голос звучал хрипло, в голове отзываясь набатом боли.
Явар тут же обернулся и пристально посмотрел на меня. Не желая терять его внимания, я попросила о насущном.
-Можно мне немного воды, пожалуйста?
Мужчина даже не шевельнулся, продолжая с подозрением рассматривать меня. Зато, наконец, услышавший меня Кел, вдруг оживился, забегал, принес мне флягу, помог приподняться и сесть, чтобы напиться.
-Вот, маленькая, пей, - заботливо приговаривал он, поднося флягу к губам. Первый глоток дался с трудом, меня чуть не вырвало, но потом волна дурноты спала и я смогла напиться. Стало немного легче.
-Спасибо, - прошептала я сидящему рядом на корточках и с нескрываемым любопытством разглядывающему меня Келу.
-Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
-Не знаю, голова очень болит,- признала я, попытавшись дотронуться до макушки связанными руками.
-Ничего, это пройдет,- чрезмерно оптимистично заверил меня тот,- я уверен, завтра ты уже сможешь сама идти.
-Куда? - не поняла я.
В ответ на мой вполне резонный вопрос, Кел замялся и бросил неуверенный взгляд на своего бесстрастного напарника.
-Зачем вы меня похитили? - спросила я, решив сразу выяснить свое положение.- Вы ведь - дикие, да?
-Сама ты дикая,- искренне возмутился Кел.- Мы - люди, а ты - мартышка,- раздельно, как ребенку, стал он мне втолковывать,- чувствуешь разницу?
Я покачала головой. Мне было жаль его. Он, явно, не знал о чем говорил, и из того, что я услышала, вряд ли имел полномочия решать, что делать со мной дальше.
-Что вы от меня хотите?- я повернулась к Явару, разумно приняв его за главного.- Что я должна сделать для вас, чтобы вы меня отпустили?
Кел от чего-то хихикнул, Явар продолжал напряженно сверлить меня черными, слегка раскосыми глазами. Он был ниже Кела, но несмотря на это выглядел гораздо более внушительно. На нем были странные штаны и куртка из серовато-зеленой плотной материи, подпоясанные длинным разноцветным поясом с пестрым узором, гладкие черные волосы сейчас были заплетены в косу, кожа была гораздо темнее моей, лоснилась и вздымалась от перекатывавшихся под ней сильных мускулов.
-Как тебя зовут, девушка?- наконец заговорил он.
-И’Сиу...
-Ты умеешь пользоваться сферой, И’Сиу?
Я неуверенно кивнула. Шар слушался меня, приближал и показывал любые точки планеты, но я смутно чувствовала, что они надеются на что-то большее.
-Ты пойдешь с нами в жилище людей и поможешь наладить Келу работу сферы. Потом, ты можешь делать, что хочешь,- спокойно отчеканил Явар.
В его голосе не было угрозы, лишь спокойная решимость, но я почувствовала беспокойство - он не сказал, что я смогу вернуться.
-Хорошо... А если я не соглашусь? - осторожно спросила я.
-Тогда мы поведем тебя силой. Это понятно?
Я кивнула. И впрямь - одичавшие, ни одному бастеиду бы никогда не пришло в голову заставлять живое существо делать что-то против его воли. Мне было страшно, но я старалась не показывать этого, вспомнив, как общалась с дикими животными в своем лесу - спокойно и уверенно, пока они не станут доверять мне.
Явар, кажется, не очень поверил в мою покорность, но все же соизволил развязать руки и отпустил в кусты справить нужду. Я немного опешила от такого странного выражения, но вспомнив что древние люди находили подобные естественные процессы постыдными, постаралась не выказать удивления и пошла, куда указали. Кел при этом смущенно отвернулся, но Явар продолжал приглядывать поверх моей головы.
Когда я вернулась, к моей ноге привязали веревку, второй конец которой мужчина прикрепил к своей руке, чтобы чувствовать любое мое движение. Потом он вытащил из своей большой котомки маленький пакетик коричневого порошка, пересыпал немного в флягу и протянул мне. Я осторожно понюхала, потом пригубила, жидкость была ужасающе горькой и вяжущей на вкус. Хоть я никогда не пробовала подобного, из глубин памяти пришла догадка, что это хинин, добываемой из коры деревьев, растущих в этом регионе, древние люди использовали его от многих болезней, включая головную боль, но в основном от заразы, переносимой москитами, покуда не изобрели другие синтетические лекарства. Правда, потом, с приходом бастеидов, нужда в таком примитивном лечении отпала, они легко излечивали живые организмы простым наложением своей энергии. Но мне, пока меня не нашли, подобное было не доступно, а голова все еще очень болела, так что я выпила весь напиток, надеясь на лучшее.
Возможно, виной тому сотрясение, но я не чувствовала безмерного испуга или ужаса от своего похищения. Скорее, мне было любопытно. Я была абсолютно убеждена, что меня ищут и найдут, а сейчас в какой-то мере даже наслаждалась сложившейся ситуацией, наблюдая за одичалыми в их естественной среде обитания, как я привыкла наблюдать за птицами и животными. Мне было интересно, как далеко они ушли от наших общих прародителей в своем развитии, или же, отказавшись от блага, принесенного бастеидами, они застыли на той же ступени эволюции или даже деградировали?
Что касается внешнего вида, насколько я могла судить, они мало отличались от мужчин-ситхаров, только были грязными, плохо пахли и носили некрасивую и неудобную одежду. Ситхаров обычно одевали в тонкие, шелковистые, не стеснявшие движений хитоны и шаровары, подчеркивающие красоту тела. Их же одежда была из грубой ткани, казалось жесткой, сковывающей и старой. Но я понимала, что это, на самом деле, не так уж важно - где одичавшим, отказывающимся от покровительства бастеидов брать хорошие вещи?
Другое дело, как они себя вели. А вот тут скрывалась огромная разница. Оба, даже рохля Кел, словно были сотканы из живого серебра, энергия так и сочилась при каждом движении - резком повороте головы, поднятии руки в призывном жесте, быстром, четком шаге.
В центре я провела три дня. Меня тщательно обследовали, сделали все, чтобы восстановить тело, но не могли оживить скорбящий дух. Работавшие там бастеиды были ласковы, пытались подбодрить, но не имели права слиться со мной, чтобы излечить полностью мое горе. Такое было возможно только с полноправным хозяином. Меня уверяли, что процесс уже подходит к концу и скоро счастливый новый обладатель явится за мной, но меня это не радовало. Не хотелось думать, что придется привыкать к новому месту, новым условиям, вряд ли я буду единственным обожаемым ситхаром в новом доме...
В центре мы с Реей были не единственными постояльцами. Порой на полянку поиграть выводили стайку веселых ребятишек, только что проснувшихся для новой жизни. Они были разной масти, разных возрастов, но не старше трех лет, считалось, что после этого шансы на успешное слияние начинали резко убывать.
Тут же я случайно узнала, кем были те странные мужчины, похитившие мой шар - одичавшие, дикие люди, способные лишь разрушать мир вокруг и не способные дать ничего взамен. Один из малышей в детской группе был изъят у диких, ему было всего два годика, он, в отличие от других маленьких ситхаров, постоянно плакал, но бастеиды надеялись, что благодаря его юному возрасту, его удастся исправить, что он сумеет слиться и подарит выбравшему его хозяину целый мир ярких эмоций и всполохов чувств, проживя свой век полноценно и счастливо, а не постоянно прячась в диких стаях, чувствуя лишь страх и одиночество.
Изредка мы также видели двоих пожилых ситхаров, мужчину и женщину, постоянно державшихся вместе. Они, единственные, способны были понять мое горе. Их хозяин развоплотился пару лет назад, а они так и не смогли оправиться. Всю жизнь они прожили в одном доме, поддерживали друг друга, поэтому не могли быть разлучены, но это и мешало, ведь найдись желающие взять к себе старого ситхара, пристроить двоих одновременно было практически невозможно. Так они и доживали свое век в центре, полностью сосредоточенные на себе, мало интересующиеся другими. Они были доброжелательны и сочувствовали мне, понимая через что я прохожу, но не стремились подружиться или как-то помочь мне.
Рея оставалась единственной, с кем я общалась. Очень скоро я знала о ней все, даже то, чего предпочла бы не знать. Хозяева что только не предпринимали, силясь вызвать в ней эмоции достаточно сильные, чтобы наладить канал для ментального слияния, но все безуспешно. Она рассказывала, что ее даже соединяли с самцами в тщетной попытке разбудить чувства, но и это не помогло. Девушка была инвалидом. Красивой, покладистой, но совершенно бесчувственной. Бездушной мартышкой, как называли домашних ситхаров дикие. Странно, что это определение они навесили на всех нас, ведь, насколько я знала, подобные Рее были редкостью, досадным генетическим промахом, исключением.
На третий день к вечеру я осталась одна снаружи здания. Защитный купол поблескивал в лучах заходящего солнца. Наружу меня не пускали, утверждая, что это может быть опасно, ведь я не знаю этой части джунглей, да и лишенная оберегающего покрова Раны, теперь могла столкнуться с неприятием со стороны представителей животного и растительного мира Земли- люди в свое время позаботились, чтобы планета стала их ненавидеть, а ситхары, как бы то ни было, все же их потомки, имеющие идентичную биологическую структуру.
Я лежала на траве, скрытая под широкими ветвями дерева инга, опушенного белыми цветами, похожими на перышки. Оно напоминало немного то, что росло у нас во дворе, только было более молодым, с более мелкими листьями. Дома я тоже часто приходила посидеть под ним, поговорить с В’Итом, это навевало покой и давало отдых моим обычно суматошным мыслям. Вот и сейчас я тихо лежала, стараясь ни о чем не думать, позволяя времени течь сквозь меня. За прозрачным куполом раскинулся лес, птицы летали, перекрикиваясь между собой, высоко среди ветвей, спрятанные лианами то тут то там выглядывали мордочки любопытных обезьянок. В кустах, метрах в двухстах от купола я разглядела шустро бегущего по своим сумеречным делам опоссума, я не была уверена, но мне показалось, что из-за поеча выглядывала головенка довольно крупного детеныша. Как-то там мои малыши ягуары? Хотя, какие же они малыши? Лали скоро сама будет способна к рождению детенышей, а ее братья Кир и Нувек уже давно отделились от матери, найдя для себя территорию, и редко приходили навещать меня в последние месяцы.
Внезапно, краем глаза, я увидела что-то странное в листве. Не поняв, что это, пригляделась внимательнее и не заметила ничего необычного. Что же это было, что привлекло мое внимание? Какое-то странное темное пятно, которого здесь не должно быть... Решив, что мне показалось, я отринула непрошеное беспокойство и снова бездумно уставилась вдаль, не заметив, как задремала.
Очнулась я от того, что на меня навалилось что-то тяжелое, а к разинутому для крика рту приникла плотная ладонь. Осознать, кто напал на меня, я не успела - на голову опустилось что-то твердое, боль пронзила все существо и я провалилась в бездну беспамятства.
Последовавшие несколько часов я провела в кошмаре - то выплывая на поверхность сознания, то снова проваливаясь в блаженную темноту. Я ощущала, что меня несут, перетаскивают куда-то, все тело болело, меня тошнило, но не было сил, чтобы открыть глаза и попытаться понять, что со мной. Когда же мне в очередной момент просветления сознания это удалось, я ничего не увидела - вокруг была кромешная темнота. Покрутившись немного, поняла, что лежу на боку, лицом уткнувшись в древесные корни. Сумев перевалиться на спину, я вздохнула полной грудью. Надо мной раскинулся полог густой листвы, сквозь которую вдалеке мерцали бесчисленные звезды. Сбоку искрилось что-то теплое, живое и красное. Огонь? Неужели это он? Я впервые видела его в живую. Свет переливался оранжевыми, желтыми, алыми и синими сполохами, легкий запах прелого дыма забивался в ноздри. Меня ошеломило это зрелище настолько, что я на несколько минут позабыла, в каком плачевном положении нахожусь. Бастеиды не любили открытый огонь, остерегались и всячески избегали, считая его врагом всего живого. Люди же приручили эту стихию на самой заре своего существования, с помощью пламени поработили планету, сделали огонь оружием против нее и друг друга, забыв, что вода способна погасить самый жаркий костер, что и случилось, когда океан смыл большую часть человеческой цивилизации.
Кажется, потомков это ничему не научило. Двое мужчин расслабленно сидели возле маленького очага, разгонявшего темноту и влагу тропической ночи. Я почти не удивилась, узнав похитителей моего шара. Кел ощутимо нервничал, постоянно озирался, вздрагивал от любого звука и постоянно махал руками, отгоняя назойливых москитов.
-Сядь напротив дыма,- раздраженно буркнул Явар,- раз тебя так достает.
-Ахтын,- блондин со всего размаху шлепнул себя по щеке,- вот, кровососы! И чего тебя не трогают? - зло вопросил он, взирая на спокойного, как удав, напарника.- Не могу я в дыму сидеть, у меня тогда в горле першит и кашлять начинаю.
Явар что-то неразборчивое фыркнул.
-Ну и что? - взвился Кел,- да, я -подземная крыса, можно подумать, ты - у нас вольная птица! Все мы тут- крысы, что шныряем по углам, собирая объедки, пока басты со своими мартышками в довольстве пользуются всеми благами того, что должно быть нашим!
-Так кто тебе мешает? Пойди, сдайся в руки любого, примут с распростертыми объятиями. Будешь как сыр в масле кататься, пока тебя не высосут досуха,- усмехнулся Явар.
-Мог бы, пошел,- взвился озлобленный Кел.
-Ну да, жить без души - проще,- иронично поддакнул Явар.
-Не всем же быть воинами!
-Ладно, хватит уже ныть, Кел,- потребовал мужчина,- всего несколько дней и вернешься к своим любимым железкам. Никто от тебя и не ждет, что ты вдруг станешь лидером сопротивления.
-Ага, нам эти дни девку еще на себе тащить,- жалобно буркнул тщедушный Кел, с тоской рассматривая свои тонкие, белые, покрытые волдырями руки.
-Сам виноват, в кои-то веки силу приложил, и то с дуру - не по назначению.
-Думал, она визжать опять начнет!
-Ну теперь точно, даже не пищит,- философски заметил Явар,- хорошо, если еще жива останется, а то вообще зря все было, сферу выбрасывать можно.
-Ну да, я обложался! Кто ж знал, что басты сферу на мартышку закроют? Но если бы не я, фиг бы мы ее вообще нашли!
Явар скривил бровь, что с натяжкой можно было принять за согласие.
К этому моменту, я окончательно пришла в себя и, взвесив все за и против, все же решила поставить в известность моих похитителей, что все еще жива.
-Эй,- тихо позвала я, голос звучал хрипло, в голове отзываясь набатом боли.
Явар тут же обернулся и пристально посмотрел на меня. Не желая терять его внимания, я попросила о насущном.
-Можно мне немного воды, пожалуйста?
Мужчина даже не шевельнулся, продолжая с подозрением рассматривать меня. Зато, наконец, услышавший меня Кел, вдруг оживился, забегал, принес мне флягу, помог приподняться и сесть, чтобы напиться.
-Вот, маленькая, пей, - заботливо приговаривал он, поднося флягу к губам. Первый глоток дался с трудом, меня чуть не вырвало, но потом волна дурноты спала и я смогла напиться. Стало немного легче.
-Спасибо, - прошептала я сидящему рядом на корточках и с нескрываемым любопытством разглядывающему меня Келу.
-Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
-Не знаю, голова очень болит,- признала я, попытавшись дотронуться до макушки связанными руками.
-Ничего, это пройдет,- чрезмерно оптимистично заверил меня тот,- я уверен, завтра ты уже сможешь сама идти.
-Куда? - не поняла я.
В ответ на мой вполне резонный вопрос, Кел замялся и бросил неуверенный взгляд на своего бесстрастного напарника.
-Зачем вы меня похитили? - спросила я, решив сразу выяснить свое положение.- Вы ведь - дикие, да?
-Сама ты дикая,- искренне возмутился Кел.- Мы - люди, а ты - мартышка,- раздельно, как ребенку, стал он мне втолковывать,- чувствуешь разницу?
Я покачала головой. Мне было жаль его. Он, явно, не знал о чем говорил, и из того, что я услышала, вряд ли имел полномочия решать, что делать со мной дальше.
-Что вы от меня хотите?- я повернулась к Явару, разумно приняв его за главного.- Что я должна сделать для вас, чтобы вы меня отпустили?
Кел от чего-то хихикнул, Явар продолжал напряженно сверлить меня черными, слегка раскосыми глазами. Он был ниже Кела, но несмотря на это выглядел гораздо более внушительно. На нем были странные штаны и куртка из серовато-зеленой плотной материи, подпоясанные длинным разноцветным поясом с пестрым узором, гладкие черные волосы сейчас были заплетены в косу, кожа была гораздо темнее моей, лоснилась и вздымалась от перекатывавшихся под ней сильных мускулов.
-Как тебя зовут, девушка?- наконец заговорил он.
-И’Сиу...
-Ты умеешь пользоваться сферой, И’Сиу?
Я неуверенно кивнула. Шар слушался меня, приближал и показывал любые точки планеты, но я смутно чувствовала, что они надеются на что-то большее.
-Ты пойдешь с нами в жилище людей и поможешь наладить Келу работу сферы. Потом, ты можешь делать, что хочешь,- спокойно отчеканил Явар.
В его голосе не было угрозы, лишь спокойная решимость, но я почувствовала беспокойство - он не сказал, что я смогу вернуться.
-Хорошо... А если я не соглашусь? - осторожно спросила я.
-Тогда мы поведем тебя силой. Это понятно?
Я кивнула. И впрямь - одичавшие, ни одному бастеиду бы никогда не пришло в голову заставлять живое существо делать что-то против его воли. Мне было страшно, но я старалась не показывать этого, вспомнив, как общалась с дикими животными в своем лесу - спокойно и уверенно, пока они не станут доверять мне.
Явар, кажется, не очень поверил в мою покорность, но все же соизволил развязать руки и отпустил в кусты справить нужду. Я немного опешила от такого странного выражения, но вспомнив что древние люди находили подобные естественные процессы постыдными, постаралась не выказать удивления и пошла, куда указали. Кел при этом смущенно отвернулся, но Явар продолжал приглядывать поверх моей головы.
Когда я вернулась, к моей ноге привязали веревку, второй конец которой мужчина прикрепил к своей руке, чтобы чувствовать любое мое движение. Потом он вытащил из своей большой котомки маленький пакетик коричневого порошка, пересыпал немного в флягу и протянул мне. Я осторожно понюхала, потом пригубила, жидкость была ужасающе горькой и вяжущей на вкус. Хоть я никогда не пробовала подобного, из глубин памяти пришла догадка, что это хинин, добываемой из коры деревьев, растущих в этом регионе, древние люди использовали его от многих болезней, включая головную боль, но в основном от заразы, переносимой москитами, покуда не изобрели другие синтетические лекарства. Правда, потом, с приходом бастеидов, нужда в таком примитивном лечении отпала, они легко излечивали живые организмы простым наложением своей энергии. Но мне, пока меня не нашли, подобное было не доступно, а голова все еще очень болела, так что я выпила весь напиток, надеясь на лучшее.
Возможно, виной тому сотрясение, но я не чувствовала безмерного испуга или ужаса от своего похищения. Скорее, мне было любопытно. Я была абсолютно убеждена, что меня ищут и найдут, а сейчас в какой-то мере даже наслаждалась сложившейся ситуацией, наблюдая за одичалыми в их естественной среде обитания, как я привыкла наблюдать за птицами и животными. Мне было интересно, как далеко они ушли от наших общих прародителей в своем развитии, или же, отказавшись от блага, принесенного бастеидами, они застыли на той же ступени эволюции или даже деградировали?
Что касается внешнего вида, насколько я могла судить, они мало отличались от мужчин-ситхаров, только были грязными, плохо пахли и носили некрасивую и неудобную одежду. Ситхаров обычно одевали в тонкие, шелковистые, не стеснявшие движений хитоны и шаровары, подчеркивающие красоту тела. Их же одежда была из грубой ткани, казалось жесткой, сковывающей и старой. Но я понимала, что это, на самом деле, не так уж важно - где одичавшим, отказывающимся от покровительства бастеидов брать хорошие вещи?
Другое дело, как они себя вели. А вот тут скрывалась огромная разница. Оба, даже рохля Кел, словно были сотканы из живого серебра, энергия так и сочилась при каждом движении - резком повороте головы, поднятии руки в призывном жесте, быстром, четком шаге.
