Руки он протянутой не пожал, а начал сосредоточенно чесать коленку. Виндтакер неторопливо облокотился на стену: кажется, он ещё не закончил, и просто так от него не отвяжешься.
Гарри был чересчур вежливым, чтобы сейчас убежать, но не настолько вежливым, чтобы не тыкать пальцем:
— У вас уже есть, — сообщил он, разглядев что-то выше запястья. — Этот шрам вам кто нарисовал?
Виндтакер ничуть не смутился, будто специально закатал левый рукав повыше, а мантию забыл в кабинете у Дамблдора. Коридор был пуст, только плавала парочка привидений, обсуждающих собрание всадников без головы. По их голосам было слышно, что они недовольны: «В том году было лучше, Ник!».
И Виндтакер оголил всё предплечье, как только они скрылись за поворотом. Гарри подался вперёд и невольно разахался:
— Большая! — похвалил он с восторгом. — Страшная!
— Нравится?
Гарри посмотрел на змею ещё раз, на то, как она лезет сквозь чей-то рот и шипит, наверное, как сердитая кошка, а затем любопытно спросил:
— Его тошнит?
— Кого? — не понял Виндтакер.
— Ну, лысого этого, — указала Мартышка на череп. — А если его тошнит, это значит, что вы тошнотворный?
Почему-то волшебнику вопрос не угодил, и он резко застегнул манжету обратно. Лицо его, до этого как будто усыпанное крошками шоколада, выцвело от недовольства.
— Вы расстроены, сэр, — понял Гарри, но не раскаялся.
— Вовсе нет, мальчик, — неубедительно соврал Виндтакер.
— А кто вам шрам нарисовал?
— Тот же, кто и…
Но тут случилось непредвиденное: за мгновение весь мир для Гарри предстал в чёрном цвете. Цвет очутился и на голове, и перед глазами, и даже во рту. Удивительно! Мартышка пожевала его немного, но выплюнула.
— Вижу, вы совсем освоились, — тем временем заговорил Снейп, придвинув Виндтакера за воротник, — а ведь мы оба знаем, что вам лучше не подходить к этому мальчишке.
— А вам, значит, подходить можно? Я думал, мы с вами похожи.
— А ещё вы думали, что хороший зельевар.
— Лучший, — поправил Виндтакер, — лучший зельевар. Хороший — это вы.
Тем временем Гарри наконец-то поднял мантию над головой и выполз, пыхтя и немного ругаясь. Не так чтобы крепко, а понарошку. Но этого хватило, чтобы привлечь внимание.
Когда на четвереньках, взъерошенный и со съехавшими на бок очками Гарри предстал перед взрослыми, те одновременно посмотрели на него с изумлением.
Северус даже отпустил чужой воротник.
— Вот это уровень образования, — похвалил Виндтакер. — Молодец, мальчик!
Гарри почему-то не захотел говорить «спасибо». Но рыжего это вполне устроило.
— До встречи на дуэли, Снейп, — попрощался он напоследок, оправляя свои одежды. — Надеюсь, вы хорошо проведёте последний день.
— Надеюсь, — парировал Северус без прежнего энтузиазма, не спуская глаз с Гарри, — хотя он и будет очень не скоро.
И Виндтакер ушёл, оставив после себя запах каштанов и мяты.
Это было утро — время, когда всё лучшее впереди! До дуэли оставалось несколько часов, и за завтраком уже делали ставки; Гарри, в общем, тоже не удержался, и теперь смотрел на профессора с затаённой надеждой.
Снейп это запросто игнорировал. Подтолкнув хулигана, он повёл его в директорский кабинет.
— Мне кажется, я сильно обидел мистера, — всё-таки повинился маленький Гарри, шлёпая следом за Снейпом.
— Хоть что-то вы умеете делать, — похвалил зельевар.
— Можно вопрос, сэр?
— Нет.
— Что нужно делать, чтобы тошнило змеями?
Гарри это действительно заинтересовало. Он в своей жизни змей настоящих не видел — всё на картинках да в кабинете у Снейпа.
Зельевар не обернулся, не сбавил шага, зато в кабинете директора настойчиво попросил:
— Следите за ним, Альбус. Мне кажется, он снова что-то затеял.
А потом глянул на Гарри и пригрозил:
— И даже не смейте искать.
Однако когда профессор ушёл, Дамблдор положил на макушку Гарри свою ладонь:
— Некоторые вещи сами находят нас, правда? — утешил он.
И Мартышка покивала, охотно в это поверив.
* * *
Гарри сидел вместе со всеми на заполняющейся трибуне. Его пятки не доставали до пола, а голова — до перил, но когда он забирался на скамейку с ногами, то всё поле — прекрасно видел!
— А Мелочь здесь в первый раз, — вспомнила тоже Анна.
Сам Гарри давно уже это заметил.
— Нравится?
— Очень, — признался Гарри. — Такое большое!
И он попытался обвести весь простор глазами, захватить этот образ: лёгкую дымку над вечнозелёной травой, высокие кольца, разномастных и шумных школьников; ему показалось вдруг, что стоять в центре поля с волшебной палочкой — высшее удовольствие!
— Это ты ещё квиддич не видел, — понял всё Макаронина, наблюдая за Гарри.
— Квиддич?
— Такая игра. С мячами и мётлами.
— А-а-а!
Теперь-то Гарри наконец догадался, почему в Хогвартсе много дворников: он думал, что школьники помогают с уборкой, а на самом деле — они просто играют!
«Метлой гонять мяч, а не ногами!» — сделала вывод Мартышка.
Тем временем толпа становилась всё больше. Дети начинали толкаться, спорить, украдкой обмениваться новыми ставками, а в ожидании поединка некоторые трибуны хором заголосили:
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс!
Сидящая рядом Анна услужливо подсказала:
— Это гимн школы… Нашли, что петь!
— А что тебе не нравится? — возмутился Синьор. — Ты одна здесь пришла, как на похороны, а мы здесь, чтобы повеселиться!
И назло сестре Макаронина затянул торжественно и с задором:
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,
Научи нас хоть чему-нибудь.
Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.
В наших головах сейчас гуляет ветер,
В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,
Но для знаний место в них всегда найдется,
Так что научи нас хоть чему-нибудь.
Если что забудем, ты уж нам напомни,
А если не знаем, ты нам объясни.
Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,
А мы уж постараемся тебя не подвести.
Но конец Синьор нарочно смазал и превратил в похоронный марш. К радости Анны, его заглушили рукоплескания других студентов — на поле появилась фигура Виндтакера, и отовсюду раздалось весёлое улюлюканье. Волшебник шёл не оглядываясь, и походка его пружинила, и вспыхивали огоньки в его волосах (то рыжие, то золотые!).
— Как вы думаете, скольких занятий у нас не будет, если Снейпу достанется? — хрипло спросил Синьор.
А Виндтакер тем временем помахал трибунам рукой. Следом за ним вышел профессор Снейп, вид у которого был зловещий, мантия — чернее обычного, и если ему кто и похлопал, так только ребята с зелёными галстуками. Ну и Гарри.
— Пойдём, — позвал Индюк, обращаясь к своему секунданту, — скоро они начнут.
Мартышка послушно спрыгнула со скамьи и побежала следом за Вудом. Тот оказался настолько мрачным, что Гарри даже заозирался — не повисла ль над ними туча?
— Знаешь, — сказал Индюк, — иногда я взрослых не понимаю.
— Почему?
— Ну если ты хороший, то зачем это доказывать?
Гарри задумался на минутку — как раз до последних ступенек (а их было очень много, не счесть!) — и затем ответил серьёзным тоном:
— Если ты хороший, то не надо.
— И я о том, Мелочь! — поддержал тут же Индюк.
— Но что же делать, если ты лучший?
Грегори раскрыл было рот, но внезапно остановился. Кажется, ему и в голову не приходило, что если ты лучший, то поймёшь это, лишь сравнив.
— Ладно, — нехотя согласился мальчишка, прикрывая руками уши — некоторые студенты вновь затянули гимн, — даже если и так, то драться зачем?
— Потому что это весело? — предположил робко Гарри.
— Нелепое заблуждение, Поттер, — раздался голос над их головами, — и я надеюсь, вы от него скоро избавитесь.
Ребята обернулись и незамедлительно поздоровались: позади них, бойко стуча каблуками, спускалась профессор МакГонагалл. Её голову украшала странная шляпа в клетку, которая вечно сползала то вбок, а то на глаза, и это придавало профессору комический вид. Хотя по лицу было ясно — МакГонагалл сейчас вовсе не в настроении.
— И детей вмешали, — не смолчала она, идя мимо. — Вуд, за мной! Поттер — ждите здесь. Это понятно? — раздала она краткие указания.
А Гарри кивнул.
И конечно потопал следом.
Благо, всем было не до него. Трибуны уже разрывались, словно на каком-то спортивном матче, Дамблдор беседовал с дуэлянтами в центре поля, а секунданты спешили начать — видимо, чтобы скорее закончить. Гарри оставалось лишь не высовываться и держаться поближе к директору — ведь он всё-таки разрешил ему поучаствовать.
— Надеюсь, вас устраивают правила, — закончил тем временем Дамблдор, смотря на присутствующих поверх очков-половинок.
Виндтакер, стоящий по левую руку от него, недовольно щёлкнул языком:
— Это несерьёзно. Мне нанесено оскорбление, и я…
— И вы не нашли ничего лучше, чем вызвать меня на дуэль, — едко вставил Снейп.
Вид у него был далеко не радушный, и Гарри ненароком подумал:
«А ведь даже не было драки!»
Тем временем Виндтакер приосанился:
— Опровергнуть вашу работу я всегда успею, — парировал он с достоинством, — а набить вам морду — нет.
— Альбус, это же… — попыталась Минерва.
Но Дамблдор остановил всех взмахом руки. Этот жест показался Гарри очень внушительным и он, отвернувшись, пару раз его повторил.
«Пригодится!»
— Мы собрались здесь, чтобы закончить вражду, — объяснил Дамблдор с лёгкой улыбкой, — закончить, а не начать. Надеюсь, вы это понимаете.
Никто не решился сказать слово против, видимо, из уважения. Но выражения лиц ни капельки не изменились.
— И напоследок я напоминаю вам: до разоружения. И не дальше.
— Значит, никто не умрёт? — вдруг громко ляпнул Грегори, вытирая рукавом шею. В его вопросе послышались и досада, и облегчение.
Дамблдор дружелюбно похлопал его по плечу:
— От дуэлей уже давно не умирают, мой мальчик.
— Знания пуффендуйцев поражают меня, — не сдержал комментарий профессор Снейп. — Вы только и умеете, что крепко ругаться.
— Это программа четвёртого курса, Северус, — вступилась за ученика МакГонагалл.
— Но некоторые проходят её и в шесть.
Никто не понял профессора, кроме Гарри. Да и тот постарался не покраснеть.
В целом же, как потом выяснилось, профессор МакГонагалл не ошиблась: оказывается, в одном из учебников чёрным по белому значится: «А В НАШЕ ВРЕМЯ, ДЕТИ, ДУЭЛИ СОВСЕМ НЕОПАСНЫ». А внизу страницы — сноска мелкими буквами: «впрочем, и безопасными их вовсе не назовёшь».
Такие дела!
* * *
А началось всё потрясающе!
Столпы искр, визги учеников, красивые локоны Виндтакера, полыхающие огнём, — ох, вот так зрелище: загляденье! Гарри пребывал в неописуемом восторге: никогда он не встречал подобного в жизни! Разве что в телевизоре у кузена Дадли, да и то — очень редко.
Заклинания метались от волшебника к волшебнику, они летели, как мелкие птички, и взрывались фейерверками разных цветов и размеров. Хулиган ахал и прыгал от нетерпения — ему хотелось протянуть к искрам руки, и поймать их, и засунуть в кармашек, чтобы после с удовольствием рассмотреть.
А бедный Индюк изволновался.
— Хоть бы дядя! — молился он, весь дрожа и сутулясь. — Тогда я поеду домой, и он не испортит мне все каникулы… А ты знаешь, Мелочь, как хороши каникулы, если их не портят?
Но спустя мгновение, а может, два, Индюк подпрыгивал и хватался за волосы:
— Только б не дядя, а! Только б не дядя! Снейп ведь меня убьёт!
Гарри друга не понимал: дело ведь ясное! Лучше уж перетерпеть плохие каникулы, чем погибнуть. А битва продолжалась уже четверть часа, и никто из противников — к сожалению — так и не умер. Даже не покалечился! У Снейпа запачкался слизью рукав, у Виндтакера — лицо скрылось под гарью, но оба волшебника всё ещё крепко держались за палочки. И не собирались их отпускать.
Гарри стоял на краю поля вместе учителями и слышал, как МакГонагалл говорила:
— А ведь Северус действительно очень хорош.
— Разве ты не знала, Минерва? — отвечал ей Дамблдор.
— Удивительно! А ведь в школе его всегда задирал и Блэк, и Поттер, и даже… НАРУШЕНИЕ!
Профессор МакГонагалл закричала так резко, что все вокруг на секунду-другую оглохли. Кроме Дамблдора, конечно. Гарри заметил, как он тут же раздвинул свою серебристую бороду и приставил палочку к горлу:
— Мистер Виндтакер! — раскатился его голос над полем, как рык. — Вы использовали заклинание внахлёст — первое предупреждение!
Ученики недовольно зашумели, а Гарри тут же спросил у Индюшки:
— Как это так — внахлёст?
Грегори посмотрел на него и тоскливо вздохнул, прежде чем начать объяснять.
— Внахлёст — это когда несвоевременно, рано, — попытался разъяснить он, смотря в любопытные глаза Гарри. — Волшебники должны атаковать лишь по очереди, успевая ещё защищаться, но не нарушая порядок. А дядя пульнул ещё до того, как Снейп закончил своё заклинание… В общем, поторопился. Или Снейп долго думает.
Но как оказалось — в бою важна тактика.
Даже в таком.
Виндтакер снова вскипел. Его лицо так густо побагровело, что стёрлись веснушки; ещё немного и — можно было поклясться! — пар поднялся бы от затылка, а рыжие кудри превратились в костёр. Более запальчивого врага стоило поискать.
Но после второго предупреждения Виндтакеру, Индюк проницательно отметил:
— Да ведь Снейп его просто ловит!
— Совершенно верно, мистер Вуд, — услышала его МакГонагалл, кажется, изрядно повеселев. — Ещё одно предупреждение, и ваш дядя будет дисквалифицирован.
— Скорее бы… — буркнул Индюк, видимо, предавший семейные связи.
Но не только они разгадали коварный план — Виндтакер наконец тоже понял, что Снейп хитрит.
— Боишься, что я тебя обыграю? — крикнул он через поле и кинул обезоруживающее заклинанье.
— Я не люблю бесполезно тратить время, — уклончиво заметил Северус, без труда отбивая удар, да так сильно, что по округе разлетелись искры.
А Гарри смотрел на профессора влюблёнными глазами. Он был полностью очарован: и взмахами мантий, и вспышками заклинаний, и тому, как замечательно зельевары убивают друг друга.
— Закрой рот, — недовольно бурчал Индюк, которому зрелище абсолютно не нравилось, — закрой, говорю: простынешь!
Но спустя ещё четверть часа стало предельно ясно: дуэль затягивается не на шутку.
— Не знаю, как уж там в зельях, — пробасил Хагрид, спустившийся на поле с трибун, — но в дуэли они одинаково хороши. Да, Гарри?
Лесничему никто не ответил, и только Гарри задрал подбородок, чтобы ему улыбнуться.
Хагрид по-доброму мигнул глазом в ответ.
И тут — наконец-то, мальчишка заждался! — началось новое приключение.
Когда Гарри снова посмотрел на поле, где сражались волшебники, то заметил одну необыкновенную вещь: она лежала, вся изогнувшись, в траве, и тело её красиво поблёскивало, отливало на солнце.
Ах, Гарри знал! Гарри чувствовал, что обязательно пригодится!
Хватая змею за хвост, он бесстрашно зашипел на неё:
— Не того кусай!
Да так натурально вышло, что змея обернулась. И всё поняла.
— А кого? — спросила она у Гарри, высунув голову из травы.
Мартышка бы ахнула и заулыбалась, будь на то больше времени («Сколько всего интересного в этом мире!), но битва была в самом разгаре, так что требовалось поторопиться. Гарри взял себя в руки и пальцем (невежливо) указал на Виндтакера. Тот как раз увернулся от яркой вспышки и вытер лоб рукавом.
Гарри был чересчур вежливым, чтобы сейчас убежать, но не настолько вежливым, чтобы не тыкать пальцем:
— У вас уже есть, — сообщил он, разглядев что-то выше запястья. — Этот шрам вам кто нарисовал?
Виндтакер ничуть не смутился, будто специально закатал левый рукав повыше, а мантию забыл в кабинете у Дамблдора. Коридор был пуст, только плавала парочка привидений, обсуждающих собрание всадников без головы. По их голосам было слышно, что они недовольны: «В том году было лучше, Ник!».
И Виндтакер оголил всё предплечье, как только они скрылись за поворотом. Гарри подался вперёд и невольно разахался:
— Большая! — похвалил он с восторгом. — Страшная!
— Нравится?
Гарри посмотрел на змею ещё раз, на то, как она лезет сквозь чей-то рот и шипит, наверное, как сердитая кошка, а затем любопытно спросил:
— Его тошнит?
— Кого? — не понял Виндтакер.
— Ну, лысого этого, — указала Мартышка на череп. — А если его тошнит, это значит, что вы тошнотворный?
Почему-то волшебнику вопрос не угодил, и он резко застегнул манжету обратно. Лицо его, до этого как будто усыпанное крошками шоколада, выцвело от недовольства.
— Вы расстроены, сэр, — понял Гарри, но не раскаялся.
— Вовсе нет, мальчик, — неубедительно соврал Виндтакер.
— А кто вам шрам нарисовал?
— Тот же, кто и…
Но тут случилось непредвиденное: за мгновение весь мир для Гарри предстал в чёрном цвете. Цвет очутился и на голове, и перед глазами, и даже во рту. Удивительно! Мартышка пожевала его немного, но выплюнула.
— Вижу, вы совсем освоились, — тем временем заговорил Снейп, придвинув Виндтакера за воротник, — а ведь мы оба знаем, что вам лучше не подходить к этому мальчишке.
— А вам, значит, подходить можно? Я думал, мы с вами похожи.
— А ещё вы думали, что хороший зельевар.
— Лучший, — поправил Виндтакер, — лучший зельевар. Хороший — это вы.
Тем временем Гарри наконец-то поднял мантию над головой и выполз, пыхтя и немного ругаясь. Не так чтобы крепко, а понарошку. Но этого хватило, чтобы привлечь внимание.
Когда на четвереньках, взъерошенный и со съехавшими на бок очками Гарри предстал перед взрослыми, те одновременно посмотрели на него с изумлением.
Северус даже отпустил чужой воротник.
— Вот это уровень образования, — похвалил Виндтакер. — Молодец, мальчик!
Гарри почему-то не захотел говорить «спасибо». Но рыжего это вполне устроило.
— До встречи на дуэли, Снейп, — попрощался он напоследок, оправляя свои одежды. — Надеюсь, вы хорошо проведёте последний день.
— Надеюсь, — парировал Северус без прежнего энтузиазма, не спуская глаз с Гарри, — хотя он и будет очень не скоро.
И Виндтакер ушёл, оставив после себя запах каштанов и мяты.
Это было утро — время, когда всё лучшее впереди! До дуэли оставалось несколько часов, и за завтраком уже делали ставки; Гарри, в общем, тоже не удержался, и теперь смотрел на профессора с затаённой надеждой.
Снейп это запросто игнорировал. Подтолкнув хулигана, он повёл его в директорский кабинет.
— Мне кажется, я сильно обидел мистера, — всё-таки повинился маленький Гарри, шлёпая следом за Снейпом.
— Хоть что-то вы умеете делать, — похвалил зельевар.
— Можно вопрос, сэр?
— Нет.
— Что нужно делать, чтобы тошнило змеями?
Гарри это действительно заинтересовало. Он в своей жизни змей настоящих не видел — всё на картинках да в кабинете у Снейпа.
Зельевар не обернулся, не сбавил шага, зато в кабинете директора настойчиво попросил:
— Следите за ним, Альбус. Мне кажется, он снова что-то затеял.
А потом глянул на Гарри и пригрозил:
— И даже не смейте искать.
Однако когда профессор ушёл, Дамблдор положил на макушку Гарри свою ладонь:
— Некоторые вещи сами находят нас, правда? — утешил он.
И Мартышка покивала, охотно в это поверив.
* * *
Гарри сидел вместе со всеми на заполняющейся трибуне. Его пятки не доставали до пола, а голова — до перил, но когда он забирался на скамейку с ногами, то всё поле — прекрасно видел!
— А Мелочь здесь в первый раз, — вспомнила тоже Анна.
Сам Гарри давно уже это заметил.
— Нравится?
— Очень, — признался Гарри. — Такое большое!
И он попытался обвести весь простор глазами, захватить этот образ: лёгкую дымку над вечнозелёной травой, высокие кольца, разномастных и шумных школьников; ему показалось вдруг, что стоять в центре поля с волшебной палочкой — высшее удовольствие!
— Это ты ещё квиддич не видел, — понял всё Макаронина, наблюдая за Гарри.
— Квиддич?
— Такая игра. С мячами и мётлами.
— А-а-а!
Теперь-то Гарри наконец догадался, почему в Хогвартсе много дворников: он думал, что школьники помогают с уборкой, а на самом деле — они просто играют!
«Метлой гонять мяч, а не ногами!» — сделала вывод Мартышка.
Тем временем толпа становилась всё больше. Дети начинали толкаться, спорить, украдкой обмениваться новыми ставками, а в ожидании поединка некоторые трибуны хором заголосили:
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс!
Сидящая рядом Анна услужливо подсказала:
— Это гимн школы… Нашли, что петь!
— А что тебе не нравится? — возмутился Синьор. — Ты одна здесь пришла, как на похороны, а мы здесь, чтобы повеселиться!
И назло сестре Макаронина затянул торжественно и с задором:
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,
Научи нас хоть чему-нибудь.
Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.
В наших головах сейчас гуляет ветер,
В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,
Но для знаний место в них всегда найдется,
Так что научи нас хоть чему-нибудь.
Если что забудем, ты уж нам напомни,
А если не знаем, ты нам объясни.
Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,
А мы уж постараемся тебя не подвести.
Но конец Синьор нарочно смазал и превратил в похоронный марш. К радости Анны, его заглушили рукоплескания других студентов — на поле появилась фигура Виндтакера, и отовсюду раздалось весёлое улюлюканье. Волшебник шёл не оглядываясь, и походка его пружинила, и вспыхивали огоньки в его волосах (то рыжие, то золотые!).
— Как вы думаете, скольких занятий у нас не будет, если Снейпу достанется? — хрипло спросил Синьор.
А Виндтакер тем временем помахал трибунам рукой. Следом за ним вышел профессор Снейп, вид у которого был зловещий, мантия — чернее обычного, и если ему кто и похлопал, так только ребята с зелёными галстуками. Ну и Гарри.
— Пойдём, — позвал Индюк, обращаясь к своему секунданту, — скоро они начнут.
Мартышка послушно спрыгнула со скамьи и побежала следом за Вудом. Тот оказался настолько мрачным, что Гарри даже заозирался — не повисла ль над ними туча?
— Знаешь, — сказал Индюк, — иногда я взрослых не понимаю.
— Почему?
— Ну если ты хороший, то зачем это доказывать?
Гарри задумался на минутку — как раз до последних ступенек (а их было очень много, не счесть!) — и затем ответил серьёзным тоном:
— Если ты хороший, то не надо.
— И я о том, Мелочь! — поддержал тут же Индюк.
— Но что же делать, если ты лучший?
Грегори раскрыл было рот, но внезапно остановился. Кажется, ему и в голову не приходило, что если ты лучший, то поймёшь это, лишь сравнив.
— Ладно, — нехотя согласился мальчишка, прикрывая руками уши — некоторые студенты вновь затянули гимн, — даже если и так, то драться зачем?
— Потому что это весело? — предположил робко Гарри.
— Нелепое заблуждение, Поттер, — раздался голос над их головами, — и я надеюсь, вы от него скоро избавитесь.
Ребята обернулись и незамедлительно поздоровались: позади них, бойко стуча каблуками, спускалась профессор МакГонагалл. Её голову украшала странная шляпа в клетку, которая вечно сползала то вбок, а то на глаза, и это придавало профессору комический вид. Хотя по лицу было ясно — МакГонагалл сейчас вовсе не в настроении.
— И детей вмешали, — не смолчала она, идя мимо. — Вуд, за мной! Поттер — ждите здесь. Это понятно? — раздала она краткие указания.
А Гарри кивнул.
И конечно потопал следом.
Благо, всем было не до него. Трибуны уже разрывались, словно на каком-то спортивном матче, Дамблдор беседовал с дуэлянтами в центре поля, а секунданты спешили начать — видимо, чтобы скорее закончить. Гарри оставалось лишь не высовываться и держаться поближе к директору — ведь он всё-таки разрешил ему поучаствовать.
— Надеюсь, вас устраивают правила, — закончил тем временем Дамблдор, смотря на присутствующих поверх очков-половинок.
Виндтакер, стоящий по левую руку от него, недовольно щёлкнул языком:
— Это несерьёзно. Мне нанесено оскорбление, и я…
— И вы не нашли ничего лучше, чем вызвать меня на дуэль, — едко вставил Снейп.
Вид у него был далеко не радушный, и Гарри ненароком подумал:
«А ведь даже не было драки!»
Тем временем Виндтакер приосанился:
— Опровергнуть вашу работу я всегда успею, — парировал он с достоинством, — а набить вам морду — нет.
— Альбус, это же… — попыталась Минерва.
Но Дамблдор остановил всех взмахом руки. Этот жест показался Гарри очень внушительным и он, отвернувшись, пару раз его повторил.
«Пригодится!»
— Мы собрались здесь, чтобы закончить вражду, — объяснил Дамблдор с лёгкой улыбкой, — закончить, а не начать. Надеюсь, вы это понимаете.
Никто не решился сказать слово против, видимо, из уважения. Но выражения лиц ни капельки не изменились.
— И напоследок я напоминаю вам: до разоружения. И не дальше.
— Значит, никто не умрёт? — вдруг громко ляпнул Грегори, вытирая рукавом шею. В его вопросе послышались и досада, и облегчение.
Дамблдор дружелюбно похлопал его по плечу:
— От дуэлей уже давно не умирают, мой мальчик.
— Знания пуффендуйцев поражают меня, — не сдержал комментарий профессор Снейп. — Вы только и умеете, что крепко ругаться.
— Это программа четвёртого курса, Северус, — вступилась за ученика МакГонагалл.
— Но некоторые проходят её и в шесть.
Никто не понял профессора, кроме Гарри. Да и тот постарался не покраснеть.
В целом же, как потом выяснилось, профессор МакГонагалл не ошиблась: оказывается, в одном из учебников чёрным по белому значится: «А В НАШЕ ВРЕМЯ, ДЕТИ, ДУЭЛИ СОВСЕМ НЕОПАСНЫ». А внизу страницы — сноска мелкими буквами: «впрочем, и безопасными их вовсе не назовёшь».
Такие дела!
* * *
А началось всё потрясающе!
Столпы искр, визги учеников, красивые локоны Виндтакера, полыхающие огнём, — ох, вот так зрелище: загляденье! Гарри пребывал в неописуемом восторге: никогда он не встречал подобного в жизни! Разве что в телевизоре у кузена Дадли, да и то — очень редко.
Заклинания метались от волшебника к волшебнику, они летели, как мелкие птички, и взрывались фейерверками разных цветов и размеров. Хулиган ахал и прыгал от нетерпения — ему хотелось протянуть к искрам руки, и поймать их, и засунуть в кармашек, чтобы после с удовольствием рассмотреть.
А бедный Индюк изволновался.
— Хоть бы дядя! — молился он, весь дрожа и сутулясь. — Тогда я поеду домой, и он не испортит мне все каникулы… А ты знаешь, Мелочь, как хороши каникулы, если их не портят?
Но спустя мгновение, а может, два, Индюк подпрыгивал и хватался за волосы:
— Только б не дядя, а! Только б не дядя! Снейп ведь меня убьёт!
Гарри друга не понимал: дело ведь ясное! Лучше уж перетерпеть плохие каникулы, чем погибнуть. А битва продолжалась уже четверть часа, и никто из противников — к сожалению — так и не умер. Даже не покалечился! У Снейпа запачкался слизью рукав, у Виндтакера — лицо скрылось под гарью, но оба волшебника всё ещё крепко держались за палочки. И не собирались их отпускать.
Гарри стоял на краю поля вместе учителями и слышал, как МакГонагалл говорила:
— А ведь Северус действительно очень хорош.
— Разве ты не знала, Минерва? — отвечал ей Дамблдор.
— Удивительно! А ведь в школе его всегда задирал и Блэк, и Поттер, и даже… НАРУШЕНИЕ!
Профессор МакГонагалл закричала так резко, что все вокруг на секунду-другую оглохли. Кроме Дамблдора, конечно. Гарри заметил, как он тут же раздвинул свою серебристую бороду и приставил палочку к горлу:
— Мистер Виндтакер! — раскатился его голос над полем, как рык. — Вы использовали заклинание внахлёст — первое предупреждение!
Ученики недовольно зашумели, а Гарри тут же спросил у Индюшки:
— Как это так — внахлёст?
Грегори посмотрел на него и тоскливо вздохнул, прежде чем начать объяснять.
— Внахлёст — это когда несвоевременно, рано, — попытался разъяснить он, смотря в любопытные глаза Гарри. — Волшебники должны атаковать лишь по очереди, успевая ещё защищаться, но не нарушая порядок. А дядя пульнул ещё до того, как Снейп закончил своё заклинание… В общем, поторопился. Или Снейп долго думает.
Но как оказалось — в бою важна тактика.
Даже в таком.
Виндтакер снова вскипел. Его лицо так густо побагровело, что стёрлись веснушки; ещё немного и — можно было поклясться! — пар поднялся бы от затылка, а рыжие кудри превратились в костёр. Более запальчивого врага стоило поискать.
Но после второго предупреждения Виндтакеру, Индюк проницательно отметил:
— Да ведь Снейп его просто ловит!
— Совершенно верно, мистер Вуд, — услышала его МакГонагалл, кажется, изрядно повеселев. — Ещё одно предупреждение, и ваш дядя будет дисквалифицирован.
— Скорее бы… — буркнул Индюк, видимо, предавший семейные связи.
Но не только они разгадали коварный план — Виндтакер наконец тоже понял, что Снейп хитрит.
— Боишься, что я тебя обыграю? — крикнул он через поле и кинул обезоруживающее заклинанье.
— Я не люблю бесполезно тратить время, — уклончиво заметил Северус, без труда отбивая удар, да так сильно, что по округе разлетелись искры.
А Гарри смотрел на профессора влюблёнными глазами. Он был полностью очарован: и взмахами мантий, и вспышками заклинаний, и тому, как замечательно зельевары убивают друг друга.
— Закрой рот, — недовольно бурчал Индюк, которому зрелище абсолютно не нравилось, — закрой, говорю: простынешь!
Но спустя ещё четверть часа стало предельно ясно: дуэль затягивается не на шутку.
— Не знаю, как уж там в зельях, — пробасил Хагрид, спустившийся на поле с трибун, — но в дуэли они одинаково хороши. Да, Гарри?
Лесничему никто не ответил, и только Гарри задрал подбородок, чтобы ему улыбнуться.
Хагрид по-доброму мигнул глазом в ответ.
И тут — наконец-то, мальчишка заждался! — началось новое приключение.
Когда Гарри снова посмотрел на поле, где сражались волшебники, то заметил одну необыкновенную вещь: она лежала, вся изогнувшись, в траве, и тело её красиво поблёскивало, отливало на солнце.
Ах, Гарри знал! Гарри чувствовал, что обязательно пригодится!
Хватая змею за хвост, он бесстрашно зашипел на неё:
— Не того кусай!
Да так натурально вышло, что змея обернулась. И всё поняла.
— А кого? — спросила она у Гарри, высунув голову из травы.
Мартышка бы ахнула и заулыбалась, будь на то больше времени («Сколько всего интересного в этом мире!), но битва была в самом разгаре, так что требовалось поторопиться. Гарри взял себя в руки и пальцем (невежливо) указал на Виндтакера. Тот как раз увернулся от яркой вспышки и вытер лоб рукавом.
