Жара к вечеру обещала немного смягчиться, самое подходящее время для прогулки.
В коридоре Карл встретил Ференца, посочувствовал его измученному виду и выразил надежду, что горячую воду в номере уже дали. В противном случае это было бы слишком жестоко даже для городских властей Аркадии.
…За тридцать лет, что Джарвис не виделся с Аркадией, город и изменился, и остался таким же. Выросли новые кварталы там, где когда-то простирались голые земли. Небольшие скверы превратились в огромные острова зелени, а дуб в центре главного городского парка вполне мог претендовать на звание одной из городских достопримечательностей. Джарвис вздохнул. Где сейчас ступает пожилой господин, постукивая тросточкой, тридцать лет назад гулял он же, молодой и полный сил. Что случилось с его бывшими дружками и коллегами? Кто-то отошел от дел и по вечерам играет в преферанс с соседями, кто-то на кладбище…
Он остановился у входа в ресторан «Золотая марка». Когда-то он любил приходить сюда после успешных «дел» и просиживать вечера и ночи. Оркестр играл его любимые песни, вино и коньяк лились рекой, а красавицы не сводили с него глаз. Удивительно, что за прошедшие годы ресторан не только не закрыли, он еще и процветает!
— Господин Карл Джарвис? — материализовался из воздуха метрдотель. — Вас ожидают. Девятый столик.
Девятый столик располагался очень удобно, в тени, но имел прекрасный обзор. Сидевший там человек отставил чашку с кофе, поднял глаза, и в лицо Карлу взглянуло Время.
…Среди уличных мальчишек он всегда выделялся. Не только в драках — мало кого в Приморье можно удивить ловкостью да злостью. Но было в нем нечто, заставляющее поверить, что этого парня ждет интересное будущее. И еще говорили: «Будет смерть девкам, если раньше не прирежут».
Как же странно видеть черты бывшего мальчишки на лице взрослого мужчины.
— Здравствуй, Пауль, — сказал Карл. — Спасибо, что согласился встретиться.
— Здравствуй, Карл, — склонил голову господин Герент. — Я был рад получить от тебя весточку. Присаживайся.
— Ты изменился, — задумчиво сказал Джарвис, устраиваясь напротив.
— За тридцать лет такое случается, — собеседник позволил себе легкую улыбку. — Ты меня удивил, обратившись. Мало кто сейчас соблюдает правила.
— Молодежь, что с нее взять! — фыркнул маг. — Я здесь по делу. Личному. Семейному. И меньше всего на свете мне хочется, чтобы кто-то меня вдруг неправильно понял.
Герент покачал головой.
— А вот ты не изменился, Джарвис. Поседел только, зато самоуверенности не занимать. Всё как раньше.
— Как думаешь, — подался вперед ольтенец, — есть ли у меня основания для этого?
Пауль не принял вызова.
— Я навел справки о тебе, как, думаю, и ты — на мой счет. Ты теперь намного сильнее. Среди магов из моей охраны никто не сумеет бросить тебе вызов.
Карл кивнул.
— Я потерял племянника, — сказал он. — Пожар на Таможенной. Он был молод, талантлив и очень любил жизнь. Несчастный случай не был тому виной. Я хочу знать, что с ним произошло.
— Мне очень жаль, что так случилось, — ответил Пауль. — Молодой Карл Джарвис работал на меня. Не постоянно, просто выполнял некоторые поручения. Честная сделка: мне были нужны его знания и умения, я был готов за них заплатить. Я не просил его ломать охранные заклинания — этот твой дар он не унаследовал. Скорее, это была авантюра в духе романов Готье.
— Авантюра, — грустно повторил маг. — Да, это было на него похоже.
— Он почти выполнил задание. Но его перехватили до того, как мы встретились. Человека, виновного в гибели твоего племянника, ищут. Когда найдут — я дам тебе знать.
— Буду признателен. Я был рад повидаться с тобой.
Джарвис встал, было, из-за стола, но вечеру не суждено было закончиться так быстро.
— Всем стоять! Ни с места!
Собравшаяся в ресторане публика ошеломленно наблюдала за ворвавшимися в зал бандитами. Метрдотель застыл каменным истуканом, господин за соседним столиком сунул руку под пиджак, но, повинуясь короткому жесту Герента, угрюмо откинулся на спинку стула.
— Это уже хамство, — процедил Пауль, не сводя глаз с налетчиков. Главарь направился прямо в их сторону.
— Ты гляди, не ждали, не гадали, пришли гусей ощипать, а тут такая птица заглянула.
— Вы с Леманном с ума сошли, — с брезгливой гримасой произнес Герент.
Бандит ухмыльнулся и сунул руку в карман.
То, что случилось потом, удалось рассмотреть лишь Карлу, и только благодаря тому, что он успел поколдовать. Вот налетчик достает револьвер — и одновременно раздается выстрел. Бандит падает навзничь, в центре его лба красуется аккуратная дырочка, из опрокинутой чашки вытекает недопитый кофе, а господин Герент, лучший стрелок Аркадии, а может, и всей Вендоры, убирает собственный револьвер.
Еще кто-то выстрелил, не особо целясь, кто-то бросился наперерез, и маг ясно увидел, что может начаться бойня, в которой шальные пули не разбирают правых и виноватых.
Он взмахнул левой рукой, и с кончиков его пальцев сорвался сонм прозрачных нитей. Прежде, чем люди с оружием сумели что-то сообразить, нити окутали их паутинными коконами и обездвижили.
— Леманн очень долго уговаривал убрать его, — зло бросил Пауль, подавая знак своим людям. — Будем считать, что уговорил. Этого берем с собой, а этих оставьте в подарок полиции, — приказал он, небрежно указывая на кого-то пальцем. — Им тоже нужно время от времени выглядеть героически. — Потом он перевел взгляд на Карла. — Полезная штука, магия.
— Полезная, — согласился маг. — Правда, я всегда был за универсализм.
— Это встречается редко. Я не виноват в смерти твоего племянника, — продолжил он после паузы. — И ничего не имею против тебя или твоих родственников. Но сделка остается в силе. Я по-прежнему готов заплатить за нужную мне вещь.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пожал плечами Джарвис.
— Просто запомни.
Карл еще раз осмотрел зал. С момента, как туда ворвались грабители, прошло едва ли пять минут. Прав был бывший начальник полиции: эту бы организованность, да в мирных целях.
И все же, чем больше все меняется, тем больше остается по-прежнему. Даже если мальчишка, который в пятнадцать лет резал кошельки на улицах, нынче возглавляет крупнейшую городскую банду…
Кажется, это он произнес вслух, потому что Пауль посмотрел на пожилого мага почти сочувственно и сказал:
— Карл, если бы в пятнадцать я еще резал кошельки — сейчас меня бы здесь не было.
Археологический музей
Полночи Андрэ просидел с кружкой кофе над заметками по «делу Джарвиса», так толком ничего не придумал и улегся спать с твердым намерением проснуться не позднее восьми.
Твердые намерения от лукавого, учит церковь, и бог всячески карает грешников. Он проспал.
В десять он ворвался в «Магнат», едва не сбив с ног какую-то пару, перевел дыхание и узнал от портье, что господин Малло с сестрой только что имели счастье избежать встречи с ним. Андрэ составил в уме фразу из сплошь непечатных слов и щелчком подбросил монету в двадцать грошей, которую портье ловко поймал и не менее ловко спрятал.
Сквозь стеклянные двери он успел рассмотреть, как, очевидно, тот самый брат сажает сестру в экипаж, сам садится в другой, и они, помахав друг другу на прощание, направляются в разные стороны. Андрэ сунул два пальца в рот и свистнул самым разбойничьим образом. Тут же возле него словно из ниоткуда появилась коляска с лихого вида бородатым возницей. «За ними!» — скомандовал репортер, указывая на экипаж госпожи Малло.
Движение на городских улицах всегда отличалось оживлением, извозчики и пешеходы равно презирали друг друга и правила дорожного движения, повсеместно возникали заторы, и еженедельно в «Вестях Аркадии» печатали списки пострадавших под общим заголовком «Попали под лошадь».
Экипаж впереди сделал резкий поворот, бородатый возница щелкнул кнутом, и Андрэ вжало в спинку сидения.
Все завершилось в Кривошеем переулке. Госпожа Малло достала из ридикюля бумажку и озабоченно огляделась по сторонам, то ли приходя в себя после поездки (ей достался не менее лихой возница), то ли ища что-то. Андрэ углядел в этом перст судьбы — молодая женщина в этом районе оказалась не случайно.
— Вам помочь, сударыня? — спросил он, приблизившись.
— Благодарю, не стоит, — холодно ответила госпожа Малло, едва одарив его взглядом.
Репортер и ухом не повел.
— Топография этого района довольно любопытна, — сказал он светским тоном, подражая гиду на экскурсии. — Например, нумерация домов здесь совершенно отличается от общепринятой в Аркадии, отголоски правления одного из наших губернаторов, большого оригинала и реформатора. Потом, к великой радости горожан, нумерацию вернули к привычному порядку почти во всех районах…
— А здесь недоглядели? — иронично спросила она, и Андрэ мысленно возликовал — госпожа Малло вступила в беседу, а значит, есть шанс её продолжить.
— Не далее как на прошлой неделе горожан заверили, что всё будет исправлено в самое ближайшее время. Но пока гости города очень удивляются, столкнувшись с особенностью этого района, особенно если по незнанию пытаются найти нужный адрес, переходя от одного дома к следующему. — Он открыто улыбнулся и на волне вдохновения продолжил: — Зато, если пройти до конца этого переулка и свернуть направо — увидите старейший в Вендоре остианский собор. Это короткий путь, о нем знают только здешние жители. Еще отсюда легко добраться напрямик до нескольких музеев, например, до Археологического. Кстати, там сейчас изумительная выставка — старинная керамика. Если вам интересно…
Легкая тень пробежала по лицу молодой женщины. Андрэ понимал, что, строго говоря, он выглядит довольно наглым молодчиком, набивающимся в знакомые, и дал себе слово как-нибудь потом извиниться. Знакомиться он бы предпочел иначе, тем более, госпожа Малло ему понравилась. Строгое лицо, решительный подбородок, красивый разрез карих глаз и длинные черные ресницы… взгляд скользнул вниз по шее, полускрытой белой пеной кружев, моментально охватил разом и высокую грудь, и черную траурную ленту на предплечье, и уже готов был бежать дальше, когда госпожа Малло сказала:
— Если вас не затруднит, сударь, покажите мне дорогу к музею.
Это было сказано просто, без намеков, без жеманства, и молодой человек даже устыдился своего поведения. Если бы обстоятельства сложились иначе…
— Андрэ Бенар, к вашим услугам, — поклонился он.
— Юлия Малло, — представилась молодая женщина.
Археологический музей скрывался в соседнем переулке, в длинном одноэтажном здании старинной постройки. Каменный дом с узкими окнами напоминал скорее амбар, чем музей. По дороге Андрэ несколько раз попробовал завести беседу, но безуспешно, госпожа Малло отделывалась короткими вежливыми фразами. Репортер приуныл и молча открыл перед ней дверь.
Внутри царил полумрак. По стенам просторного холла были развешаны фотографии с раскопок, каждый шаг отдавался гулким эхом.
— Благодарю вас, господин Бенар, — сказала Юлия, — вы отличный проводник. Не смею вас больше задерживать. — По-вендорски она говорила прекрасно, лишь с легким акцентом — смягчая «л» на ольтенский манер.
«А глаза какие!» — подумал Андрэ и выложил козырь:
— Насколько я знаю, архивариус обитает не в главном здании.
В столь восхитивших его глазах вспыхнул недобрый огонек, но с эмоциями Юлия справилась мгновенно и спокойно произнесла:
— Тогда давайте посмотрим керамику?
Выставкой, кроме них, интересовалось человек пять: пожилая пара, гувернантка с мальчиком лет десяти, все норовившем отковырять от экспонатов кусочек, да толстяк, скорее всего, спасавшийся от жары. Реклама выставке очень и очень не помешала бы, это верно, тем более, среди унылых горшков и блюд встречались и совершенно другие вещи, необычные и притягательные.
Юлия остановилась — её и репортера разделила высокая тумба с живописно разложенными под стеклом черепками. По виду черепки не отличались друг от друга, только табличка рядом сообщала, что номера один, два и пять были найдены в Кадации на пятом участке, а три и четыре — на седьмом. Свет вдруг изменился, и черепки вспыхнули яркой глазурью, не утратившей своего цвета за многие века. На самом крупном из осколков можно было различить фрагмент рисунка.
Пришло время говорить честно.
— Меня действительно зовут Андрэ Бенар, — сказал он. — Я репортер из газеты «День». Расследую смерть вашего брата, Карла Джарвиса, то есть, Карела Малло. — И он с вызовом посмотрел на Юлию, ожидая её реакции, которая могла быть любой. Вплоть до того, что женщина могла просто развернуться и уйти. Или позвать охрану.
— В Аркадии репортеры выполняют работу полиции? — спросила она, отступая в тень.
— Иногда приходится, особенно если полиция не заинтересована в детальном расследовании, — пожал плечами Андрэ.
— А от меня вам что нужно? — тон её голоса мог бы заморозить целый залив.
— Мы могли бы помочь друг другу, поделившись информацией.
— Мне нечем с вами поделиться.
Андрэ покачал головой.
— Каждый что-то знает, — сказал он. — Например, мне удалось добыть кое-какие сведения, уверившие в том, что гибель вашего брата не была несчастным случаем. И я готов рассказать вам все без утайки. Ведь преступника и его жертву всегда окружают люди, которые, порой, сами не догадываются, что видели или слышали что-то важное. Главное — уметь задать нужный вопрос.
— И вы это умеете? Вы уверены, что вы репортер? — улыбка скользнула по губам Юлии и тут же погасла.
— Плох тот репортер, который не владеет методами великого сыщика Шона Хаттера.
— Даже если этого сыщика от начала и до конца придумал шлезский писатель?
— Зато методы работают, — парировал Андрэ: — Вы не хотите присесть? Признаться, рядом с этими ископаемыми черепками я чувствую себя как-то неловко, такое чувство, словно они нас подслушивают.
— Хорошо, — сказала Юлия, когда они устроились на банкетке возле стены. — Вы говорите, что расследуете смерть моего брата. — Голос её дрогнул. — Вы уверены, что она была не случайной?
— Прямых доказательств, которые можно представить полиции, у меня пока нет, — покачал головой репортер. — Но я узнал, на кого работал ваш брат, и этого вполне достаточно, чтобы предположить самое худшее.
— Неужели здешний архивариус — глава преступного мира?
— Я не его имею в виду. — Андрэ на секунду замолчал. — Послушайте, давайте вместе соберем эту головоломку. Только в романах персонажи хранят тайны друг от друга и уносят их с собой в могилу, не успевая поделиться. Я расскажу вам все, что смог узнать, а вы ответите на некоторые вопросы, которые помогут продвинуться дальше и… разрешите опубликовать всю эту историю в «Дне».
Юлия расправила складочки на платье, обтянутые кружевными перчатками пальцы порхнули и опустились.
— Я не могу дать вам ответ, не обсудив все с братом и дядей, — сказала она. — Прошу меня понять и извинить.
— Понимаю, и сам прошу прощения за назойливость и бестактность, — Андрэ встал и поклонился. — Вот моя визитная карточка.
— Я обещаю сегодня же поговорить с Ференцем, — сказала Юлия. — Вероятно, вы уже знаете, что моего брата зовут Ференц?
— Знаю, — ответил репортер и продолжил, убедившись, что карточка исчезла в ридикюле собеседницы: — Теперь давайте найдем архивариуса? Вы ведь искали Музей вовсе не ради керамики. Полагаю, вы хотели встретиться именно с ним, чтобы поговорить о брате. Разрешите составить вам компанию.
В коридоре Карл встретил Ференца, посочувствовал его измученному виду и выразил надежду, что горячую воду в номере уже дали. В противном случае это было бы слишком жестоко даже для городских властей Аркадии.
…За тридцать лет, что Джарвис не виделся с Аркадией, город и изменился, и остался таким же. Выросли новые кварталы там, где когда-то простирались голые земли. Небольшие скверы превратились в огромные острова зелени, а дуб в центре главного городского парка вполне мог претендовать на звание одной из городских достопримечательностей. Джарвис вздохнул. Где сейчас ступает пожилой господин, постукивая тросточкой, тридцать лет назад гулял он же, молодой и полный сил. Что случилось с его бывшими дружками и коллегами? Кто-то отошел от дел и по вечерам играет в преферанс с соседями, кто-то на кладбище…
Он остановился у входа в ресторан «Золотая марка». Когда-то он любил приходить сюда после успешных «дел» и просиживать вечера и ночи. Оркестр играл его любимые песни, вино и коньяк лились рекой, а красавицы не сводили с него глаз. Удивительно, что за прошедшие годы ресторан не только не закрыли, он еще и процветает!
— Господин Карл Джарвис? — материализовался из воздуха метрдотель. — Вас ожидают. Девятый столик.
Девятый столик располагался очень удобно, в тени, но имел прекрасный обзор. Сидевший там человек отставил чашку с кофе, поднял глаза, и в лицо Карлу взглянуло Время.
…Среди уличных мальчишек он всегда выделялся. Не только в драках — мало кого в Приморье можно удивить ловкостью да злостью. Но было в нем нечто, заставляющее поверить, что этого парня ждет интересное будущее. И еще говорили: «Будет смерть девкам, если раньше не прирежут».
Как же странно видеть черты бывшего мальчишки на лице взрослого мужчины.
— Здравствуй, Пауль, — сказал Карл. — Спасибо, что согласился встретиться.
— Здравствуй, Карл, — склонил голову господин Герент. — Я был рад получить от тебя весточку. Присаживайся.
— Ты изменился, — задумчиво сказал Джарвис, устраиваясь напротив.
— За тридцать лет такое случается, — собеседник позволил себе легкую улыбку. — Ты меня удивил, обратившись. Мало кто сейчас соблюдает правила.
— Молодежь, что с нее взять! — фыркнул маг. — Я здесь по делу. Личному. Семейному. И меньше всего на свете мне хочется, чтобы кто-то меня вдруг неправильно понял.
Герент покачал головой.
— А вот ты не изменился, Джарвис. Поседел только, зато самоуверенности не занимать. Всё как раньше.
— Как думаешь, — подался вперед ольтенец, — есть ли у меня основания для этого?
Пауль не принял вызова.
— Я навел справки о тебе, как, думаю, и ты — на мой счет. Ты теперь намного сильнее. Среди магов из моей охраны никто не сумеет бросить тебе вызов.
Карл кивнул.
— Я потерял племянника, — сказал он. — Пожар на Таможенной. Он был молод, талантлив и очень любил жизнь. Несчастный случай не был тому виной. Я хочу знать, что с ним произошло.
— Мне очень жаль, что так случилось, — ответил Пауль. — Молодой Карл Джарвис работал на меня. Не постоянно, просто выполнял некоторые поручения. Честная сделка: мне были нужны его знания и умения, я был готов за них заплатить. Я не просил его ломать охранные заклинания — этот твой дар он не унаследовал. Скорее, это была авантюра в духе романов Готье.
— Авантюра, — грустно повторил маг. — Да, это было на него похоже.
— Он почти выполнил задание. Но его перехватили до того, как мы встретились. Человека, виновного в гибели твоего племянника, ищут. Когда найдут — я дам тебе знать.
— Буду признателен. Я был рад повидаться с тобой.
Джарвис встал, было, из-за стола, но вечеру не суждено было закончиться так быстро.
— Всем стоять! Ни с места!
Собравшаяся в ресторане публика ошеломленно наблюдала за ворвавшимися в зал бандитами. Метрдотель застыл каменным истуканом, господин за соседним столиком сунул руку под пиджак, но, повинуясь короткому жесту Герента, угрюмо откинулся на спинку стула.
— Это уже хамство, — процедил Пауль, не сводя глаз с налетчиков. Главарь направился прямо в их сторону.
— Ты гляди, не ждали, не гадали, пришли гусей ощипать, а тут такая птица заглянула.
— Вы с Леманном с ума сошли, — с брезгливой гримасой произнес Герент.
Бандит ухмыльнулся и сунул руку в карман.
То, что случилось потом, удалось рассмотреть лишь Карлу, и только благодаря тому, что он успел поколдовать. Вот налетчик достает револьвер — и одновременно раздается выстрел. Бандит падает навзничь, в центре его лба красуется аккуратная дырочка, из опрокинутой чашки вытекает недопитый кофе, а господин Герент, лучший стрелок Аркадии, а может, и всей Вендоры, убирает собственный револьвер.
Еще кто-то выстрелил, не особо целясь, кто-то бросился наперерез, и маг ясно увидел, что может начаться бойня, в которой шальные пули не разбирают правых и виноватых.
Он взмахнул левой рукой, и с кончиков его пальцев сорвался сонм прозрачных нитей. Прежде, чем люди с оружием сумели что-то сообразить, нити окутали их паутинными коконами и обездвижили.
— Леманн очень долго уговаривал убрать его, — зло бросил Пауль, подавая знак своим людям. — Будем считать, что уговорил. Этого берем с собой, а этих оставьте в подарок полиции, — приказал он, небрежно указывая на кого-то пальцем. — Им тоже нужно время от времени выглядеть героически. — Потом он перевел взгляд на Карла. — Полезная штука, магия.
— Полезная, — согласился маг. — Правда, я всегда был за универсализм.
— Это встречается редко. Я не виноват в смерти твоего племянника, — продолжил он после паузы. — И ничего не имею против тебя или твоих родственников. Но сделка остается в силе. Я по-прежнему готов заплатить за нужную мне вещь.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пожал плечами Джарвис.
— Просто запомни.
Карл еще раз осмотрел зал. С момента, как туда ворвались грабители, прошло едва ли пять минут. Прав был бывший начальник полиции: эту бы организованность, да в мирных целях.
И все же, чем больше все меняется, тем больше остается по-прежнему. Даже если мальчишка, который в пятнадцать лет резал кошельки на улицах, нынче возглавляет крупнейшую городскую банду…
Кажется, это он произнес вслух, потому что Пауль посмотрел на пожилого мага почти сочувственно и сказал:
— Карл, если бы в пятнадцать я еще резал кошельки — сейчас меня бы здесь не было.
Глава 5
Археологический музей
Полночи Андрэ просидел с кружкой кофе над заметками по «делу Джарвиса», так толком ничего не придумал и улегся спать с твердым намерением проснуться не позднее восьми.
Твердые намерения от лукавого, учит церковь, и бог всячески карает грешников. Он проспал.
В десять он ворвался в «Магнат», едва не сбив с ног какую-то пару, перевел дыхание и узнал от портье, что господин Малло с сестрой только что имели счастье избежать встречи с ним. Андрэ составил в уме фразу из сплошь непечатных слов и щелчком подбросил монету в двадцать грошей, которую портье ловко поймал и не менее ловко спрятал.
Сквозь стеклянные двери он успел рассмотреть, как, очевидно, тот самый брат сажает сестру в экипаж, сам садится в другой, и они, помахав друг другу на прощание, направляются в разные стороны. Андрэ сунул два пальца в рот и свистнул самым разбойничьим образом. Тут же возле него словно из ниоткуда появилась коляска с лихого вида бородатым возницей. «За ними!» — скомандовал репортер, указывая на экипаж госпожи Малло.
Движение на городских улицах всегда отличалось оживлением, извозчики и пешеходы равно презирали друг друга и правила дорожного движения, повсеместно возникали заторы, и еженедельно в «Вестях Аркадии» печатали списки пострадавших под общим заголовком «Попали под лошадь».
Экипаж впереди сделал резкий поворот, бородатый возница щелкнул кнутом, и Андрэ вжало в спинку сидения.
Все завершилось в Кривошеем переулке. Госпожа Малло достала из ридикюля бумажку и озабоченно огляделась по сторонам, то ли приходя в себя после поездки (ей достался не менее лихой возница), то ли ища что-то. Андрэ углядел в этом перст судьбы — молодая женщина в этом районе оказалась не случайно.
— Вам помочь, сударыня? — спросил он, приблизившись.
— Благодарю, не стоит, — холодно ответила госпожа Малло, едва одарив его взглядом.
Репортер и ухом не повел.
— Топография этого района довольно любопытна, — сказал он светским тоном, подражая гиду на экскурсии. — Например, нумерация домов здесь совершенно отличается от общепринятой в Аркадии, отголоски правления одного из наших губернаторов, большого оригинала и реформатора. Потом, к великой радости горожан, нумерацию вернули к привычному порядку почти во всех районах…
— А здесь недоглядели? — иронично спросила она, и Андрэ мысленно возликовал — госпожа Малло вступила в беседу, а значит, есть шанс её продолжить.
— Не далее как на прошлой неделе горожан заверили, что всё будет исправлено в самое ближайшее время. Но пока гости города очень удивляются, столкнувшись с особенностью этого района, особенно если по незнанию пытаются найти нужный адрес, переходя от одного дома к следующему. — Он открыто улыбнулся и на волне вдохновения продолжил: — Зато, если пройти до конца этого переулка и свернуть направо — увидите старейший в Вендоре остианский собор. Это короткий путь, о нем знают только здешние жители. Еще отсюда легко добраться напрямик до нескольких музеев, например, до Археологического. Кстати, там сейчас изумительная выставка — старинная керамика. Если вам интересно…
Легкая тень пробежала по лицу молодой женщины. Андрэ понимал, что, строго говоря, он выглядит довольно наглым молодчиком, набивающимся в знакомые, и дал себе слово как-нибудь потом извиниться. Знакомиться он бы предпочел иначе, тем более, госпожа Малло ему понравилась. Строгое лицо, решительный подбородок, красивый разрез карих глаз и длинные черные ресницы… взгляд скользнул вниз по шее, полускрытой белой пеной кружев, моментально охватил разом и высокую грудь, и черную траурную ленту на предплечье, и уже готов был бежать дальше, когда госпожа Малло сказала:
— Если вас не затруднит, сударь, покажите мне дорогу к музею.
Это было сказано просто, без намеков, без жеманства, и молодой человек даже устыдился своего поведения. Если бы обстоятельства сложились иначе…
— Андрэ Бенар, к вашим услугам, — поклонился он.
— Юлия Малло, — представилась молодая женщина.
Археологический музей скрывался в соседнем переулке, в длинном одноэтажном здании старинной постройки. Каменный дом с узкими окнами напоминал скорее амбар, чем музей. По дороге Андрэ несколько раз попробовал завести беседу, но безуспешно, госпожа Малло отделывалась короткими вежливыми фразами. Репортер приуныл и молча открыл перед ней дверь.
Внутри царил полумрак. По стенам просторного холла были развешаны фотографии с раскопок, каждый шаг отдавался гулким эхом.
— Благодарю вас, господин Бенар, — сказала Юлия, — вы отличный проводник. Не смею вас больше задерживать. — По-вендорски она говорила прекрасно, лишь с легким акцентом — смягчая «л» на ольтенский манер.
«А глаза какие!» — подумал Андрэ и выложил козырь:
— Насколько я знаю, архивариус обитает не в главном здании.
В столь восхитивших его глазах вспыхнул недобрый огонек, но с эмоциями Юлия справилась мгновенно и спокойно произнесла:
— Тогда давайте посмотрим керамику?
Выставкой, кроме них, интересовалось человек пять: пожилая пара, гувернантка с мальчиком лет десяти, все норовившем отковырять от экспонатов кусочек, да толстяк, скорее всего, спасавшийся от жары. Реклама выставке очень и очень не помешала бы, это верно, тем более, среди унылых горшков и блюд встречались и совершенно другие вещи, необычные и притягательные.
Юлия остановилась — её и репортера разделила высокая тумба с живописно разложенными под стеклом черепками. По виду черепки не отличались друг от друга, только табличка рядом сообщала, что номера один, два и пять были найдены в Кадации на пятом участке, а три и четыре — на седьмом. Свет вдруг изменился, и черепки вспыхнули яркой глазурью, не утратившей своего цвета за многие века. На самом крупном из осколков можно было различить фрагмент рисунка.
Пришло время говорить честно.
— Меня действительно зовут Андрэ Бенар, — сказал он. — Я репортер из газеты «День». Расследую смерть вашего брата, Карла Джарвиса, то есть, Карела Малло. — И он с вызовом посмотрел на Юлию, ожидая её реакции, которая могла быть любой. Вплоть до того, что женщина могла просто развернуться и уйти. Или позвать охрану.
— В Аркадии репортеры выполняют работу полиции? — спросила она, отступая в тень.
— Иногда приходится, особенно если полиция не заинтересована в детальном расследовании, — пожал плечами Андрэ.
— А от меня вам что нужно? — тон её голоса мог бы заморозить целый залив.
— Мы могли бы помочь друг другу, поделившись информацией.
— Мне нечем с вами поделиться.
Андрэ покачал головой.
— Каждый что-то знает, — сказал он. — Например, мне удалось добыть кое-какие сведения, уверившие в том, что гибель вашего брата не была несчастным случаем. И я готов рассказать вам все без утайки. Ведь преступника и его жертву всегда окружают люди, которые, порой, сами не догадываются, что видели или слышали что-то важное. Главное — уметь задать нужный вопрос.
— И вы это умеете? Вы уверены, что вы репортер? — улыбка скользнула по губам Юлии и тут же погасла.
— Плох тот репортер, который не владеет методами великого сыщика Шона Хаттера.
— Даже если этого сыщика от начала и до конца придумал шлезский писатель?
— Зато методы работают, — парировал Андрэ: — Вы не хотите присесть? Признаться, рядом с этими ископаемыми черепками я чувствую себя как-то неловко, такое чувство, словно они нас подслушивают.
— Хорошо, — сказала Юлия, когда они устроились на банкетке возле стены. — Вы говорите, что расследуете смерть моего брата. — Голос её дрогнул. — Вы уверены, что она была не случайной?
— Прямых доказательств, которые можно представить полиции, у меня пока нет, — покачал головой репортер. — Но я узнал, на кого работал ваш брат, и этого вполне достаточно, чтобы предположить самое худшее.
— Неужели здешний архивариус — глава преступного мира?
— Я не его имею в виду. — Андрэ на секунду замолчал. — Послушайте, давайте вместе соберем эту головоломку. Только в романах персонажи хранят тайны друг от друга и уносят их с собой в могилу, не успевая поделиться. Я расскажу вам все, что смог узнать, а вы ответите на некоторые вопросы, которые помогут продвинуться дальше и… разрешите опубликовать всю эту историю в «Дне».
Юлия расправила складочки на платье, обтянутые кружевными перчатками пальцы порхнули и опустились.
— Я не могу дать вам ответ, не обсудив все с братом и дядей, — сказала она. — Прошу меня понять и извинить.
— Понимаю, и сам прошу прощения за назойливость и бестактность, — Андрэ встал и поклонился. — Вот моя визитная карточка.
— Я обещаю сегодня же поговорить с Ференцем, — сказала Юлия. — Вероятно, вы уже знаете, что моего брата зовут Ференц?
— Знаю, — ответил репортер и продолжил, убедившись, что карточка исчезла в ридикюле собеседницы: — Теперь давайте найдем архивариуса? Вы ведь искали Музей вовсе не ради керамики. Полагаю, вы хотели встретиться именно с ним, чтобы поговорить о брате. Разрешите составить вам компанию.
