Илиан выделялся всегда, даже в детские годы. Странно, что особенности и способности среднего сына иммуна Сибранда не замечали – или делали вид, что не замечали – в семье и среди бывшего окружения. Говорят, что в своей земле пророков не бывает – и если это так, то родственники господина Иннара совершали страшную ошибку, обращаясь с ним, как с малышом Илианом из прошлого. Впитав память рода Иннар, молодой Сильнейший давно изменился, оставив лишь внешнее и некоторые привычки, разбавленные новыми знаниями.
И несмотря на достижения, героическую славу в Объединенной Империи и сомнительную – за её пределами, признания дома Илиан не получал. И не мог этого простить ни братьям, ни отцу. Оттого и не доверял никому из них и к советам давно не прислушивался – замкнутый круг, по мнению Дагборна.
А вот советы самого Дагборна да сестрицы Велены – принимал влёт, на веру, ведь ни один из них не претендовал на покровительственный тон и не рисковал лишний раз противоречить начальнику и другу. Оба относились к Сильнейшему так, как он того заслуживал – и получали в ответ расположение большее, нежели собственные любящие и любимые родственники.
- Не говори ни слова, - предупредил Илиан, когда за их спинами раздался цокот копыт и грохотание колёс о плиты.
Только теперь Дагборн понял, отчего господин Иннар погасил колдовских светлячков: выдавать собственные магические способности здешнему миру Сильнейший не торопился.
Крытая повозка не остановилась бы, если бы Илиан сам не шагнул на дорогу, поднимая руку в традиционном приветственном жесте альдов. Возница без особого рвения натянул поводья, скользнув по ним неприязненным взглядом. На Дагборна, впрочем, смотрел чуть дольше и с внезапным интересом.
Из альдского шипения телохранитель понимал около четверти. Кажется, господин Иннар спросил, далеко ли до города, и не может ли тот их подвезти за меру золотого песка. Дагборн уныло подумал, что лучше бы они полетели на ящерах – отвык пешком ходить да по чужим повозкам ныкаться. Ну засекли бы их при долгом перелёте – Илиан едва ли продержал бы щит невидимости дальше границы – да и у врат царства земли могли бы устроить переполох. А то и угнали бы у них крылатых зверей, пока Сильнейший пропадал бы в царстве – ведь неизвестно, как потечёт время в этот раз. И чем кормить ящеров, если путешествие по ту сторону врат затянется, неизвестно. Да и обратный портал, случись вдруг воспользоваться, Илиан для ящеров не распахнёт. Но здесь и сейчас – все эти доводы казались Дагборну нелепыми и надуманными. Ничто не стоило того, чтобы пешком месить здешние грязи.
Кажется, господин Иннар с возницей наконец договорились: нелюдь нехотя кивнул, приглашая путников внутрь крытой повозки, пропустил первым Илиана и даже подал руку Дагборну. Телохранитель странно глянул на немолодого, чуть обрюзгшего альда с проплешинами на сером черепе и втиснулся в дальний угол повозки, на крепко перевязанные мешки.
- Кого он сейчас видит? – шепотом поинтересовался он у Сильнейшего. – Вы же того... лица нам подправили?
- Иллюзию наложил, - так же шепотом отозвался Илиан. Колёса вновь загрохотали по дороге, но после пешего хода и тряска, и шум казались меньшими из зол. – Себя почти не трогал, чуть уши вытянул, цвет кожи и одеяние подправил на местные, а тебе весь облик сменил. Двух мужеских особей он вряд ли бы пустил, даже за золото. Опасно. Тут никто друг к другу расположением не пышет – так я слышал.
До Дагборна дошло, только когда господин Иннар замолчал.
- В бабу?! – шёпотом закричал телохранитель.
- В девицу, - так же шёпотом возмутился Илиан. – Молодую, на вид ладную. Платье дорогое, волосы белые...
- Белые, значит.
- У меня просто её облик перед глазами стоял, - честно признался Сильнейший. – Мне так легче. Иллюзию ведь удерживать надо, помнить образ того, кого накладываешь, ну я и...
Дагборн демонстративно отвернулся и злобно уставился в спину возницы. Отчего-то и предстоящая кража последнего сердца стихии, и враждебная земля, и даже ноющая после стычки с тварями нога казались теперь маловажными и несущественными.
Любит господин Иннар пошутить, ничего не скажешь.
Торговаться Илиан, как неожиданно выяснилось, любил тоже. Или азарт в крови проснулся от близости альдских толп. Сам Дагборн чувствовал себя, как под прицелом: пока Илиан договаривался о лошадях, телохранитель стоял с походными мешками в стороне, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не схватиться за меч. Странно окажется, если хрупкая девица вдруг начнёт невидимую рукоять нащупывать да дёргаться от каждого мимолётного взгляда.
Последних хватало. Господин Иннар в этот раз просчитался: пограничный город только назывался таковым, по факту же он оказался настоящим военным гарнизоном с окружавшими его фермами да останками бывшей деревеньки. Женского населения здесь почти не наблюдалось: за всё время Дагборн узрел только двух, старуху и девчонку незрелых лет. Местный рынок оказался бедным даже по стонгардским меркам: всего несколько прилавков, где продавали в основном странного вида овощи, неприглядные крупы в мешках да коренья.
Лошадей Илиан после недолгих поисков нашёл у кузнеца: тот потребовал почти всё золото, что у них при себе имелось, и Сильнейший справедливо возмутился: кто знает, как обратно добираться придётся? Магией каждого глушить да брать без спросу, что хочется – так и самому нелюдем можно обернуться. За ночь в местной харчевне они, по крайней мере, честно рассчитались – набраться сил перед утренним переходом, как ни крути, стоило. Да и в запертой комнате, вдали от враждебных глаз, Илиан мог не поддерживать надоевшую иллюзию.
- Муж есть? – вдруг обратился к Дагборну один из альдских воинов, задержавшись рядом с телохранителем.
Бывший легионер сцепил зубы, памятуя о наказе господина Иннара не ронять ни слова, чтобы не сорвать иллюзию, только головой коротко кивнул. Альдский воин уходить не спешил.
- Один? – уточнил он.
На этот раз Дагборн едва не хмыкнул, с откровенным удивлением разглядывая решительного жениха. Тот оказался при полном облачении – явно при исполнении – и среднего ранга, судя по медной фабуле на плаще. Не из простых пехотинцев, но и не маг, хвала Духу.
Дагборн снова кивнул.
- Выдержанная, - похвалил альд. – Бёдра широкие, значит, плодовита. Один муж – это хорошо. Может, даже договоримся. Который твой?
Телохранитель скрипнул зубами и так же молча кивнул в сторону Сильнейшего, едва удержавшись от мстительной ухмылки: если настырный вояка обратится к тому с необычной просьбой, беседа получится крайне занимательной. Как бы после неё им не пришлось против всего гарнизона отбиваться.
Илиан как раз рассчитался с кузнецом – судя по довольству на лице, таки сбил цену – и вёл под уздцы двух лошадей, ничуть не заботясь косыми взглядами военных. Даже когда настойчивый альд обратился к нему с напористым приветствием, улыбка не сразу сползла с лица стонгардского мага.
Дагборн увидел, как Илиан покраснел, побледнел, слушая нелюдя, кинул ошарашенный взгляд на телохранителя, затем вновь глянул на альда и ответил – резко, рублено. Оттолкнул с дороги вдруг смутившегося воина и прошёл к ожидавшему телохранителю, вручая тому поводья одной из лошадей.
- Проклятый нелюдь, чуть из равновесия не выбил, - пробормотал Илиан под нос. – И так иллюзию из последних сил удерживаю. Тут у сторожевых вышек два мага четвертого круга бродят, уже, похоже, учуяли меня и ищут. Ну да я их первыми заметил и по ложному следу пустил... А нам убираться отсюда надо, и поскорее.
Дагборн не мог не согласиться: к моменту, когда силы окончательно оставили прихворнувшего мага, они уже выехали за пределы деревеньки, удачно разминувшись с вооруженным отрядом. Совсем не нарваться на воинственных пограничников не получилось: дважды их останавливали, дважды Илиан скороговоркой проговаривал шипящие заклинания, и альдские воины становились необыкновенно задумчивыми, глядя сквозь них и позволяя беспрепятственно проехать мимо.
Когда они отъехали от пограничной деревеньки достаточно далеко, чтобы их не видели с вышек, Илиан позволил себе выдохнуть и расслабиться в седле. Чем дальше они отходили от гор на западе, тем больше оживала природа: кое-где даже первая трава зеленела, пробиваясь сквозь тёмный мох и шляпки низких, вполне обычных на вид грибов. Деревьев тоже стало больше, и они уже не напоминали уродливую карикатуру, становясь гуще и разлапистее, чем их приплюснутые родственники на предгорье. Гигантские, в два стонгардских роста, грибы всё ещё росли вдоль дорог, но уже по соседству с обыкновенными деревьями, и потому не пугали. Безлюдная дорога, которую выбрал Илиан, уводила их всё дальше от оживленного тракта и густо заселенных земель. Теперь вдоль глухой лесополосы и дальше по каменистым холмам к тёмному горизонту, на котором угадывались очертания густого леса.
Ночь прошла неспокойно: простудная хворь ослабила внутреннюю защиту, так что колдовская энергия просвечивала сквозь кожу, рвалась наружу, распирала воспаленный череп. Илиан с отвращением давил в себе болотную вязкую тьму, сглатывая подкатывавшую к горлу колдовскую энергию и мучаясь ответной болевой волной.
Кажется, он снова бредил в эту ночь. В памяти отпечаталось странное: тёмный шар в груди, жуткий голос, зовущий по имени, лающий, каркающий, гремящий... «Плоть от плоти»... кажется, так его назвало сидящее внутри.
В другой раз бы Илиан запечатал тёмную силу внутри, хотя бы на день-другой, но в этот раз он себе короткой передышки дать не мог: впереди ждало сердце земли.
Дагборн ухаживал за ним молча, как всегда: подал ужин, который они запросили у хозяина в комнаты, напоил бальзамом, изготовленным верной невестой, помог добраться в постель и время от времени вытирал липкую испарину со лба подопечного. Илиан уснул раньше, чем заметил, удалось ли отдохнуть самому телохранителю. Верно, что удалось, потому как наутро Дагборн казался выспавшимся и умиротворенным, даже приставания альдского воина стерпел стоически, только и поинтересовался, о чём же они вели беседу.
- А-а, - рассеянно отмахнулся господин Иннар, - у них тут нравы дикие. Жена может иметь нескольких мужей, да и муж может иметь нескольких жён. И... совсем непотребные союзы тут никого не удивляют. Если понравится женщина, можно договориться с мужем и за определенную плату либо услугу стать вторым. А не согласится – так по договоренности с местными властями и убить можно. Ну и поскольку власть в гарнизоне воинская, женишок и решил, что я ему не помеха.
- И как же вы его угомонили, господин Иннар? – искренне полюбопытствовал Дагборн. – Вроде заклинаний не читали, я смотрел.
- А тут я вспомнил рассказы матери про альдские обычаи, - хмыкнул Илиан. –Женщин власть имущих никто не трогает. У них союзы, как у нас: один муж, одна жена, и посягать на знатных супругов запрещено. Настолько запрещено, что живьём сожгут весь род провинившегося, вплоть до младенцев, если посмеет хотя бы глаза поднять на сиятельную альду. А ты, поверь, выглядел, как знатная девица. Ну я и воспользовался. Закон доминантов и чистоты древней крови здесь чтят крепче, чем у нас придерживаются законов Духа. Чтобы в Империи так же уважали традиции, надо, чтобы наши духовники жгли огнём каждого грешника. Но – не сделают же, - почти с сожалением закончил мысль Сильнейший.
Воистину, когда на господина Иннара находило вдохновение, под рукой у него лучше бы не оказываться. А вдохновение, несомненно, присутствовало: чем дальше на восток, тем теплее становился воздух, легче дышалось, природа казалась более узнаваемой, нежели там, у границы, да и Сильнейший больше не чихал и не ёжился в седле, оживая на глазах.
- К вечеру доберемся, - сверился с картой Илиан. – Вот как только в лес войдем, так, пожалуй, и спешимся. Нечего лошадкам в чаще делать.
- А ну как их эти... клопы пожрут?
- А ты собрался коней обратно в Империю под уздцы вести? – удивился Илиан.
Дагборн только вздохнул, потрепав серого в яблоках скакуна по худой шее. Нет, конечно, едва ли они вернутся конным ходом. Но и оставлять животных на растерзание местным зверям не хотелось.
- Царство земли – в лесу? – спросил телохранитель, чтобы сменить тему.
- В самой чаще, - кивнул Илиан. – А вот где нас ждать будут – на подходе или в лесной засаде, сказать не могу. Увидим на месте.
Увидели они сразу. Лес начинался с холмистой тропы, ведущей сквозь густой кустарник и редкую лесополосу к самой чаще, которая подступала вплотную к живописной поляне. Дагборн, разумеется, живописцем себя не считал, иначе бы непременно разделил интерес господина Иннара и к разноцветным тектам, разбросанным вдоль тропы с пугающей частотой, и к дикой палитре фиолетовых и чернильно-синих оттенков их гладкой поверхности. А ещё – к рычавшей на них из-за кустов враждебной фауне, как ласково назвал кропотов и прочих пока невидимых тварей Сильнейший.
- Это животные, - отмахнулся Илиан от осторожного предложения Дагборна накинуть колдовской щит. – Пока чувствуют силу, не набросятся.
Телохранитель бы поспорил, но вместо этого лишь озирался почаще, чтобы ни одна из местных тварей не решилась их проверить на крепость.
- Взгляни, как в сумерках переливаются, - восхитился Сильнейший, разглядывая ядовито-салатовую текту, вспыхнувшую прямо у копыт коня. Терпеливый скакун даже не взбрыкнул, из чего Дагборн сделал вывод, что зверям такие фокусы не впервой. – Красиво!
- Сколько же их там, - рассеянно отозвался телохранитель, пересчитывая яркие в сумерках походные костры у кромки леса. – Целый лагерь... отряд... могут и лучники быть...
- Да кто их считает, - вдруг поскучнел Сильнейший. Живой интерес к необычной природе Доминиона угас, словно свечу задули. И глаза, к пущему беспокойству Дагборна, потемнели, сверкнули нехорошим синим огнём. – Вижу двух магов шестого круга, духов земли и приличное воинство. Ты прав, лучники есть. Ждали, готовились. Трогательно даже...
Дагборн покосился на Сильнейшего и крепче сцепил зубы. Когда на господина Иннара нападала такая отстранённая меланхолия, случались самые кровавые и жестокие битвы. Как тогда, за сердце воды. Брутты имели полное право ненавидеть стонгардского мага: так их ещё никто не отделывал – и никто не унижал. Следов за собой они с Илианом не оставили, но кому нужны доказательства, когда сгинули без вести четверо магов пятого круга?
Здесь их всего двое, но шестого. И лучники. И отряд воинов – конный, похоже. И духи земли, с которыми альды сумели как-то договориться. Ни сикирийское царство огня, ни беззащитные врата воздуха в Стонгарде, ни даже бруттские врата воды так не охранялись. Впрочем, ожидаемо – альды едва ли не понимали, что творит стонгардский Сильнейший, похищая одно сердце за другим. И бесследно такие кражи не проходят – маги высших кругов чувствуют нарушения равновесия. Так что, похоже, готовили защиту последнего сокровища тщательно, выверено...
Битва обещала реки крови и множество смертей. Дагборн потянул меч из перевязи.
- Не хватайся, - поморщился Илиан. – Их слишком много.
Телохранитель молча отпустил рукоять и глянул на подопечного.
И несмотря на достижения, героическую славу в Объединенной Империи и сомнительную – за её пределами, признания дома Илиан не получал. И не мог этого простить ни братьям, ни отцу. Оттого и не доверял никому из них и к советам давно не прислушивался – замкнутый круг, по мнению Дагборна.
А вот советы самого Дагборна да сестрицы Велены – принимал влёт, на веру, ведь ни один из них не претендовал на покровительственный тон и не рисковал лишний раз противоречить начальнику и другу. Оба относились к Сильнейшему так, как он того заслуживал – и получали в ответ расположение большее, нежели собственные любящие и любимые родственники.
- Не говори ни слова, - предупредил Илиан, когда за их спинами раздался цокот копыт и грохотание колёс о плиты.
Только теперь Дагборн понял, отчего господин Иннар погасил колдовских светлячков: выдавать собственные магические способности здешнему миру Сильнейший не торопился.
Крытая повозка не остановилась бы, если бы Илиан сам не шагнул на дорогу, поднимая руку в традиционном приветственном жесте альдов. Возница без особого рвения натянул поводья, скользнув по ним неприязненным взглядом. На Дагборна, впрочем, смотрел чуть дольше и с внезапным интересом.
Из альдского шипения телохранитель понимал около четверти. Кажется, господин Иннар спросил, далеко ли до города, и не может ли тот их подвезти за меру золотого песка. Дагборн уныло подумал, что лучше бы они полетели на ящерах – отвык пешком ходить да по чужим повозкам ныкаться. Ну засекли бы их при долгом перелёте – Илиан едва ли продержал бы щит невидимости дальше границы – да и у врат царства земли могли бы устроить переполох. А то и угнали бы у них крылатых зверей, пока Сильнейший пропадал бы в царстве – ведь неизвестно, как потечёт время в этот раз. И чем кормить ящеров, если путешествие по ту сторону врат затянется, неизвестно. Да и обратный портал, случись вдруг воспользоваться, Илиан для ящеров не распахнёт. Но здесь и сейчас – все эти доводы казались Дагборну нелепыми и надуманными. Ничто не стоило того, чтобы пешком месить здешние грязи.
Кажется, господин Иннар с возницей наконец договорились: нелюдь нехотя кивнул, приглашая путников внутрь крытой повозки, пропустил первым Илиана и даже подал руку Дагборну. Телохранитель странно глянул на немолодого, чуть обрюзгшего альда с проплешинами на сером черепе и втиснулся в дальний угол повозки, на крепко перевязанные мешки.
- Кого он сейчас видит? – шепотом поинтересовался он у Сильнейшего. – Вы же того... лица нам подправили?
- Иллюзию наложил, - так же шепотом отозвался Илиан. Колёса вновь загрохотали по дороге, но после пешего хода и тряска, и шум казались меньшими из зол. – Себя почти не трогал, чуть уши вытянул, цвет кожи и одеяние подправил на местные, а тебе весь облик сменил. Двух мужеских особей он вряд ли бы пустил, даже за золото. Опасно. Тут никто друг к другу расположением не пышет – так я слышал.
До Дагборна дошло, только когда господин Иннар замолчал.
- В бабу?! – шёпотом закричал телохранитель.
- В девицу, - так же шёпотом возмутился Илиан. – Молодую, на вид ладную. Платье дорогое, волосы белые...
- Белые, значит.
- У меня просто её облик перед глазами стоял, - честно признался Сильнейший. – Мне так легче. Иллюзию ведь удерживать надо, помнить образ того, кого накладываешь, ну я и...
Дагборн демонстративно отвернулся и злобно уставился в спину возницы. Отчего-то и предстоящая кража последнего сердца стихии, и враждебная земля, и даже ноющая после стычки с тварями нога казались теперь маловажными и несущественными.
Любит господин Иннар пошутить, ничего не скажешь.
***
Торговаться Илиан, как неожиданно выяснилось, любил тоже. Или азарт в крови проснулся от близости альдских толп. Сам Дагборн чувствовал себя, как под прицелом: пока Илиан договаривался о лошадях, телохранитель стоял с походными мешками в стороне, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не схватиться за меч. Странно окажется, если хрупкая девица вдруг начнёт невидимую рукоять нащупывать да дёргаться от каждого мимолётного взгляда.
Последних хватало. Господин Иннар в этот раз просчитался: пограничный город только назывался таковым, по факту же он оказался настоящим военным гарнизоном с окружавшими его фермами да останками бывшей деревеньки. Женского населения здесь почти не наблюдалось: за всё время Дагборн узрел только двух, старуху и девчонку незрелых лет. Местный рынок оказался бедным даже по стонгардским меркам: всего несколько прилавков, где продавали в основном странного вида овощи, неприглядные крупы в мешках да коренья.
Лошадей Илиан после недолгих поисков нашёл у кузнеца: тот потребовал почти всё золото, что у них при себе имелось, и Сильнейший справедливо возмутился: кто знает, как обратно добираться придётся? Магией каждого глушить да брать без спросу, что хочется – так и самому нелюдем можно обернуться. За ночь в местной харчевне они, по крайней мере, честно рассчитались – набраться сил перед утренним переходом, как ни крути, стоило. Да и в запертой комнате, вдали от враждебных глаз, Илиан мог не поддерживать надоевшую иллюзию.
- Муж есть? – вдруг обратился к Дагборну один из альдских воинов, задержавшись рядом с телохранителем.
Бывший легионер сцепил зубы, памятуя о наказе господина Иннара не ронять ни слова, чтобы не сорвать иллюзию, только головой коротко кивнул. Альдский воин уходить не спешил.
- Один? – уточнил он.
На этот раз Дагборн едва не хмыкнул, с откровенным удивлением разглядывая решительного жениха. Тот оказался при полном облачении – явно при исполнении – и среднего ранга, судя по медной фабуле на плаще. Не из простых пехотинцев, но и не маг, хвала Духу.
Дагборн снова кивнул.
- Выдержанная, - похвалил альд. – Бёдра широкие, значит, плодовита. Один муж – это хорошо. Может, даже договоримся. Который твой?
Телохранитель скрипнул зубами и так же молча кивнул в сторону Сильнейшего, едва удержавшись от мстительной ухмылки: если настырный вояка обратится к тому с необычной просьбой, беседа получится крайне занимательной. Как бы после неё им не пришлось против всего гарнизона отбиваться.
Илиан как раз рассчитался с кузнецом – судя по довольству на лице, таки сбил цену – и вёл под уздцы двух лошадей, ничуть не заботясь косыми взглядами военных. Даже когда настойчивый альд обратился к нему с напористым приветствием, улыбка не сразу сползла с лица стонгардского мага.
Дагборн увидел, как Илиан покраснел, побледнел, слушая нелюдя, кинул ошарашенный взгляд на телохранителя, затем вновь глянул на альда и ответил – резко, рублено. Оттолкнул с дороги вдруг смутившегося воина и прошёл к ожидавшему телохранителю, вручая тому поводья одной из лошадей.
- Проклятый нелюдь, чуть из равновесия не выбил, - пробормотал Илиан под нос. – И так иллюзию из последних сил удерживаю. Тут у сторожевых вышек два мага четвертого круга бродят, уже, похоже, учуяли меня и ищут. Ну да я их первыми заметил и по ложному следу пустил... А нам убираться отсюда надо, и поскорее.
Дагборн не мог не согласиться: к моменту, когда силы окончательно оставили прихворнувшего мага, они уже выехали за пределы деревеньки, удачно разминувшись с вооруженным отрядом. Совсем не нарваться на воинственных пограничников не получилось: дважды их останавливали, дважды Илиан скороговоркой проговаривал шипящие заклинания, и альдские воины становились необыкновенно задумчивыми, глядя сквозь них и позволяя беспрепятственно проехать мимо.
Когда они отъехали от пограничной деревеньки достаточно далеко, чтобы их не видели с вышек, Илиан позволил себе выдохнуть и расслабиться в седле. Чем дальше они отходили от гор на западе, тем больше оживала природа: кое-где даже первая трава зеленела, пробиваясь сквозь тёмный мох и шляпки низких, вполне обычных на вид грибов. Деревьев тоже стало больше, и они уже не напоминали уродливую карикатуру, становясь гуще и разлапистее, чем их приплюснутые родственники на предгорье. Гигантские, в два стонгардских роста, грибы всё ещё росли вдоль дорог, но уже по соседству с обыкновенными деревьями, и потому не пугали. Безлюдная дорога, которую выбрал Илиан, уводила их всё дальше от оживленного тракта и густо заселенных земель. Теперь вдоль глухой лесополосы и дальше по каменистым холмам к тёмному горизонту, на котором угадывались очертания густого леса.
Ночь прошла неспокойно: простудная хворь ослабила внутреннюю защиту, так что колдовская энергия просвечивала сквозь кожу, рвалась наружу, распирала воспаленный череп. Илиан с отвращением давил в себе болотную вязкую тьму, сглатывая подкатывавшую к горлу колдовскую энергию и мучаясь ответной болевой волной.
Кажется, он снова бредил в эту ночь. В памяти отпечаталось странное: тёмный шар в груди, жуткий голос, зовущий по имени, лающий, каркающий, гремящий... «Плоть от плоти»... кажется, так его назвало сидящее внутри.
В другой раз бы Илиан запечатал тёмную силу внутри, хотя бы на день-другой, но в этот раз он себе короткой передышки дать не мог: впереди ждало сердце земли.
Дагборн ухаживал за ним молча, как всегда: подал ужин, который они запросили у хозяина в комнаты, напоил бальзамом, изготовленным верной невестой, помог добраться в постель и время от времени вытирал липкую испарину со лба подопечного. Илиан уснул раньше, чем заметил, удалось ли отдохнуть самому телохранителю. Верно, что удалось, потому как наутро Дагборн казался выспавшимся и умиротворенным, даже приставания альдского воина стерпел стоически, только и поинтересовался, о чём же они вели беседу.
- А-а, - рассеянно отмахнулся господин Иннар, - у них тут нравы дикие. Жена может иметь нескольких мужей, да и муж может иметь нескольких жён. И... совсем непотребные союзы тут никого не удивляют. Если понравится женщина, можно договориться с мужем и за определенную плату либо услугу стать вторым. А не согласится – так по договоренности с местными властями и убить можно. Ну и поскольку власть в гарнизоне воинская, женишок и решил, что я ему не помеха.
- И как же вы его угомонили, господин Иннар? – искренне полюбопытствовал Дагборн. – Вроде заклинаний не читали, я смотрел.
- А тут я вспомнил рассказы матери про альдские обычаи, - хмыкнул Илиан. –Женщин власть имущих никто не трогает. У них союзы, как у нас: один муж, одна жена, и посягать на знатных супругов запрещено. Настолько запрещено, что живьём сожгут весь род провинившегося, вплоть до младенцев, если посмеет хотя бы глаза поднять на сиятельную альду. А ты, поверь, выглядел, как знатная девица. Ну я и воспользовался. Закон доминантов и чистоты древней крови здесь чтят крепче, чем у нас придерживаются законов Духа. Чтобы в Империи так же уважали традиции, надо, чтобы наши духовники жгли огнём каждого грешника. Но – не сделают же, - почти с сожалением закончил мысль Сильнейший.
Воистину, когда на господина Иннара находило вдохновение, под рукой у него лучше бы не оказываться. А вдохновение, несомненно, присутствовало: чем дальше на восток, тем теплее становился воздух, легче дышалось, природа казалась более узнаваемой, нежели там, у границы, да и Сильнейший больше не чихал и не ёжился в седле, оживая на глазах.
- К вечеру доберемся, - сверился с картой Илиан. – Вот как только в лес войдем, так, пожалуй, и спешимся. Нечего лошадкам в чаще делать.
- А ну как их эти... клопы пожрут?
- А ты собрался коней обратно в Империю под уздцы вести? – удивился Илиан.
Дагборн только вздохнул, потрепав серого в яблоках скакуна по худой шее. Нет, конечно, едва ли они вернутся конным ходом. Но и оставлять животных на растерзание местным зверям не хотелось.
- Царство земли – в лесу? – спросил телохранитель, чтобы сменить тему.
- В самой чаще, - кивнул Илиан. – А вот где нас ждать будут – на подходе или в лесной засаде, сказать не могу. Увидим на месте.
***
Увидели они сразу. Лес начинался с холмистой тропы, ведущей сквозь густой кустарник и редкую лесополосу к самой чаще, которая подступала вплотную к живописной поляне. Дагборн, разумеется, живописцем себя не считал, иначе бы непременно разделил интерес господина Иннара и к разноцветным тектам, разбросанным вдоль тропы с пугающей частотой, и к дикой палитре фиолетовых и чернильно-синих оттенков их гладкой поверхности. А ещё – к рычавшей на них из-за кустов враждебной фауне, как ласково назвал кропотов и прочих пока невидимых тварей Сильнейший.
- Это животные, - отмахнулся Илиан от осторожного предложения Дагборна накинуть колдовской щит. – Пока чувствуют силу, не набросятся.
Телохранитель бы поспорил, но вместо этого лишь озирался почаще, чтобы ни одна из местных тварей не решилась их проверить на крепость.
- Взгляни, как в сумерках переливаются, - восхитился Сильнейший, разглядывая ядовито-салатовую текту, вспыхнувшую прямо у копыт коня. Терпеливый скакун даже не взбрыкнул, из чего Дагборн сделал вывод, что зверям такие фокусы не впервой. – Красиво!
- Сколько же их там, - рассеянно отозвался телохранитель, пересчитывая яркие в сумерках походные костры у кромки леса. – Целый лагерь... отряд... могут и лучники быть...
- Да кто их считает, - вдруг поскучнел Сильнейший. Живой интерес к необычной природе Доминиона угас, словно свечу задули. И глаза, к пущему беспокойству Дагборна, потемнели, сверкнули нехорошим синим огнём. – Вижу двух магов шестого круга, духов земли и приличное воинство. Ты прав, лучники есть. Ждали, готовились. Трогательно даже...
Дагборн покосился на Сильнейшего и крепче сцепил зубы. Когда на господина Иннара нападала такая отстранённая меланхолия, случались самые кровавые и жестокие битвы. Как тогда, за сердце воды. Брутты имели полное право ненавидеть стонгардского мага: так их ещё никто не отделывал – и никто не унижал. Следов за собой они с Илианом не оставили, но кому нужны доказательства, когда сгинули без вести четверо магов пятого круга?
Здесь их всего двое, но шестого. И лучники. И отряд воинов – конный, похоже. И духи земли, с которыми альды сумели как-то договориться. Ни сикирийское царство огня, ни беззащитные врата воздуха в Стонгарде, ни даже бруттские врата воды так не охранялись. Впрочем, ожидаемо – альды едва ли не понимали, что творит стонгардский Сильнейший, похищая одно сердце за другим. И бесследно такие кражи не проходят – маги высших кругов чувствуют нарушения равновесия. Так что, похоже, готовили защиту последнего сокровища тщательно, выверено...
Битва обещала реки крови и множество смертей. Дагборн потянул меч из перевязи.
- Не хватайся, - поморщился Илиан. – Их слишком много.
Телохранитель молча отпустил рукоять и глянул на подопечного.
