Близнецы растерянно переглянулись, и Велегор очнулся.
- Глупость сказал, - с усилием рассмеялся он. – Забудьте! А насчёт колдовства, так это запросто! Могу и другие фокусы показать, если…
- Если?! – хором уточнили братья.
- Если покажете мне ту пещеру, - улыбнулся Велегор. – Где вам ходячие мертвецы померещились.
- И ничего не померещились! – тотчас «клюнул» на уловку Рамон. – И мертвецы там были, и мужик странный…
- Только как же мы её тебе покажем? – развёл руками Равен. – Нас одних на конную прогулку не отпустят, только с Нифонтом или Паулом, его племянником…
- Не проблема, - отмахнулся Велегор. – Вы-то сами не боитесь?
- Вот ещё! – фыркнул Рамон, вспыхнув до кончиков ушей.
- Тихо! – шикнул Равен на обоих. – Нифонт идёт!
К ним и впрямь приближался пожилой наставник, встревожено поглядывая на небо. Мальчишки обернулись с самыми невинными лицами, но лучше всех изобразил невозмутимость Велегор.
- Пора обедать, мальчики, - подогнал их Нифонт. – И поживее, дождь вот-вот начнётся, видели молнию?
- Видели, - дружно закивали Рамон и Равен, пряча лукавые усмешки.
- Ну так и поторопитесь, - нахмурился наставник.
Велегор подмигнул братьям и первым сорвался с места. За новым другом с гиканием, переглядываясь на ходу, помчались восторженные близнецы. Быстроногие, резвые братья сумели обогнать Велегора у самого входа, первыми забежав на террасу, а оттуда ломанувшись прямиком в двери. Юный колдун запыхался, остановился, упершись руками в колени и переводя дух, и в тот же миг различил голоса в окне над головой. Один из них принадлежал отцу, и мальчишка заинтересовался, прислушиваясь к разговору.
- Я понимаю, - мягко соглашался с кем-то лекарь, - ты моложе. Тебе хочется жизни, приключений, свободы… слишком резким оказался переход от бесшабашного детства к пугающей зрелости. И дети… у тебя замечательные дети, Флорика, ты уделяешь им много времени, но мысли твои далеко… возможно, даже в прошлом, в те дни, когда ты ещё не знала Ореста. Умом ты понимаешь, что поступила правильно, а сердце требует перемен. Рвёшься на части… Ты ведь и к Феодору вернулась только поэтому, верно?
- Не совсем, - со вздохом отвечал мелодичный женский голос. – Фео действительно нуждался в моей помощи, хотя никогда бы этого не признал. У него совсем нет поддержки, и много раз уж пытались его… заменить. Мне пришлось отвоевать себе место рядом с ним, даже внедрить к нам Ореста было моей идеей – чем больше вокруг своих людей, тем лучше. А куда уж надёжнее, чем мой муж… Ох, мессир Януш, всё так запутано!..
- Понимаю, - успокаивающе проговорил лекарь, - ты – умная женщина, Флорика. Просто неугомонная очень…
- Да уж, - невесело рассмеялась собеседница, - от счастья в омут, оттуда обратно…
- Главное – никого не ранить по пути…
Велегор выпрямился, услышав позади тяжёлые шаги приближавшегося Нифонта.
- А вы что же, баронет? – поинтересовался наставник. – Почему в дом не идёте?
Мальчишка улыбнулся, но не ответил, чтобы не выдать себя, и мигом скрылся в доме.
Обед прошёл весело и незаметно. Говорили все сразу, наполняя гостиную гулом нескольких голосов. Гостеприимные хозяева не хотели отпускать старого друга, приглашали остаться на ужин; Януш отказывался вежливо, но непреклонно. Последние полчаса долгого прощания оказались настоящей пыткой: заныло сердце, разболелась голова, снова пошла носом кровь – удалось вытереть раньше, чем это заметили бы остальные. Близнецы стребовали у родителей право завтрашней конной прогулки с новым другом, и теперь удовлетворённо переглядывались между собой.
Орест вызвался лично сопроводить гостей до ворот, и, прощаясь, Януш успел перекинуться с ним несколькими словами наедине.
- Тебе стоит больше обращать внимания на жену, - сказал лекарь, уже забравшись в седло. – Флорика – красивая женщина…
- И что?! – тут же напрягся экс-король.
- И ничего, - спокойно отвечал лекарь. – Просто – больше обращать внимания.
Орест сощурился, пытаясь отыскать в лице лекаря намёк на издёвку или скрытый смысл, но не нашёл и сумрачно кивнул.
- Удачной дороги.
- Доброго вечера, - улыбнулся Януш. – Спасибо за приём.
- Увидимся, - чуть смягчился Орест.
В тот вечер Януш не работал в лаборатории, а Велегор не читал книг. Лекарь слишком устал за день, сердце по-прежнему болело, и он позволил себе лечь пораньше, пропустив ужин. Велегор прихватил из кухни поднос и забрался к отцу под одеяло, поставив еду на столик у кровати.
- Как ты? – спросил мальчик, разглядывая посеревшее лицо лекаря.
Януш коротко улыбнулся, не открывая глаз, вытянул руку, привлекая сына к себе.
- Устал.
- Тебе стало хуже сразу после обеда, я почувствовал, - Велегор обхватил его рукой, крепко прижался всем телом. – Ты же не умрёшь, пап? Не оставишь меня тут одного?
- Нет… не оставлю. Я… слишком люблю тебя для этого…
Какое-то время оба лежали молча. Велегор слушал шум бьющихся в окно веток и треск поленьев в камине, разглядывал причудливые тени на потолке. На душе было тяжело и неспокойно. Он гнал от себя дурные мысли, но их оказалось слишком много. Странная пещера, намеренное колдовство, болезнь отца…
Природное любопытство и интерес ко всему неизведанному заставили когда-то Велегора прислушаться к незнакомому пленнику на Туманных Островах, поверить его словам и влюбиться в их смысл. Это же любопытство подстёгивало его в монастыре на пути к Единому. Но ни одно духовное достижение не смогло побороть в Велегоре тягу к непознанному – и в своём ненасытном голоде он не различал знаний полезных от вредных. Одна и та же черта характера тянула его то на дно, то на поверхность, и ум его, хваткий, цепкий, с готовностью поглощал как семена правды, так и плевелы лжи. Сорняки глушат пшеницу; так случается и с душами.
Велегор ещё не понимал всего, что с ним происходит, но совершенно точно знал, чего хочет. Януш оказался первым в мире человеком, к которому он привязался и которого полюбил так, как умел, и теперь мальчик отчаянно боялся его потерять. Остаться одному в мире, который его не понимал и никогда бы не принял. И не полюбил бы так, как этот странный человек, нашедший сына в глубокой шахте на Туманных Островах…
- Когда я колдую, тебе плохо, - едва слышно проронил Велегор. – Прости, я не хотел…
Януш уже засыпал, поэтому не расслышал, но зато проснулся.
- Велегор? – хрипло спросил лекарь. – Ты сказал что-то?
- Спросил, будешь ли ты ужинать...
Лекарь поцеловал прижавшегося к нему сына и отрицательно покачал головой. За окном выл ветер, бросая горсти мелкого снега в окна, и Велегор так и не услышал ровного дыхания отца, первым провалившись в объятия здорового и счастливого сна.
- Я дальше не пойду, - пробормотал Равен и остановился.
- Слушайте, слушайте! Рычит…
Велегор с Равеном честно прислушались, но негромкое постукивание, доносившееся из пещеры, на рычание мало походило.
- Ждите здесь, - распорядился Велегор. – Не подходите. Услышите чего – бегите вниз, будите Нифонта. Я наложил на него слабенькое заклятье, должен проснуться.
Близнецы кивнули, а юный колдун быстро начертил в воздухе незримые символы. Тело его дрогнуло, очертания поблекли, и Велегор словно растворился в воздухе.
- У… ух ты… - стуча зубами, восхитился Рамон.
- Заклинание невидимости, - заворожено протянул Равен, вытягивая руку вперёд.
- Ай, - прозвучал недовольный голос, - осторожнее. Я всё ещё здесь.
Равен ойкнул, а Рамон нетерпеливо притопнул ногой.
- Ну так иди, чего ждёшь? Только… кричи, если что…
Раздался шорох шагов Велегора: мальчишка уходил ввысь по каменной тропе. Близнецы переглянулись и на всякий случай взялись за руки.
Сейчас идея казалась не такой уж и весёлой. Братья, как обещали, привели Велегора к жуткой пещере, упросив наставника устроить привал неподалёку. Коней привязали там же, впавшего в колдовской сон учителя заботливо укрыли плащом, и бегом пустились к проклятому месту. К вершине холма Велегор, однако, направился один.
Ближе к входу мальчик различил шорох и постукивание гораздо отчётливее, чем внизу. Шагнув ближе, Велегор заглянул в темноту расщелины, но смог лишь различить смутное движение в глубине и глотнуть спёртый, смрадный воздух разлагавшейся плоти. Мальчик щёлкнул невидимыми пальцами, и в пещеру тотчас устремился сверкающий синий шар, освещая нескольких бесцельно бродивших внутри скелетов. Ходячие мертвецы слепо натыкались на стены, щёлкали отвисающими челюстями, вытягивали руки на останках гниющих мышц. К выходу не приближался ни один, и Велегор хмыкнул: тот, кто наложил заклинание, не был уверен в своих силах.
Синий шар взметнулся под потолок, и мальчик разглядел ещё кое-что: закрытую книгу, лежавшую на импровизированном постаменте – груде набросанных друг на друга камней. Больше в пещере никого и ничего не наблюдалось, кроме груды тряпья в углу.
Раздумывал Велегор недолго: решительно шагнув внутрь, мальчик сделал несколько шагов к манящей книге, когда заклинание невидимости его подвело: магия воздуха никак не давалась юному колдуну. Мертвецы заскрипели, дружно поворачиваясь к возникшему перед ними нарушителю их покоя, протянули жуткие руки, раскрывая смрадные, истлевшие рты…
- А ну прочь!.. – нетерпеливо отмахнулся от них Велегор, и те словно по команде мгновенно повалились наземь.
Они тотчас попытались встать вновь: воскресивший тела прежний хозяин явно отдал приказ охранять пещеру любой ценой. От резкого падения некоторые скелеты лишились частей худо державшейся плоти, и рука одного из мертвецов, отлетевшая при ударе, крепко вцепилась в сапог Велегора. Мальчик дёрнул ногой, но сомкнувшиеся на лодыжке полуистлевшие пальцы держали крепко, а отправившиеся от удара скелеты наступали вновь.
- Тьфу, гадость! – досадливо поморщился мальчишка. – Вон пошли, кому говорят!
Очередной невидимой волной мертвецов отбросило назад, но даже поредевшие ряды не спешили выкидывать белый флаг: едва коснувшись земли, они силились подняться на ноги, тянули цепкие, иссохшие руки…
- Надоели! – выкрикнул мальчишка, сжимая кулаки.
Явившееся из ниоткуда призрачное пламя заиграло на стенах пещеры, перекинулось на скелеты, принявшись пожирать их с явственным животным хрустом. Колдовской огонь вгрызся во вцепившуюся в его сапог руку, не трогая, однако, самого Велегора. Ходячие мертвецы корчились, скукоживались, беззвучно разевая рты, но наружу рвалось лишь сиплое шипение, сдавленный хрип. Зрелище оказалось для юного колдуна одновременно пугающим и завораживающим: будь на месте скелетов живые люди, они бы умирали в жутких муках, с дикими, нечеловеческими воплями…
Пламя лизало даже каменный пол пещеры – с тем же удовольствием, что и остатки гниющей плоти. Мгновение – и скелеты осыпались горстями серого пепла.
- Хватит, хватит! – замахал руками Велегор.
Вот теперь юный колдун слегка испугался: заклинание, действие которого он видел всего пару раз ещё на Туманных Островах, оказалось сложно унять. Магия рождалась им легко, но она каждый раз будто ждала случая, чтобы вырваться наружу без остатка, целиком.
- Всё!!! – исступлённо крикнул мальчишка.
Призрачное пламя погасло – нехотя, словно уступая превосходящей силе, но оставляя затаённую злобу проигравшего. Велегор огляделся.
Повсюду лежали груды серого пепла, часть пещеры оказалась выжженной дотла, почернели даже гладкие, вылизанные огнём камни. Мальчик несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая дыхание. Мёртвых он не боялся – кладбище Ира было любимым местом для его детских игр, и одним из увлекательнейших занятий маленький Велегор считал пробуждение и усыпление усопших аборигенов. Но с тех пор утекло много воды. И он, похоже, успел слегка отвыкнуть…
Он как будто наступал себе на горло, направляясь в эту пещеру. Глодавшее его чувство вины оказалось непривычным; терзали мысли об отце, который, хотя и чувствовал себя с утра лучше, с постели не поднимался до самого его отъезда. Вначале мальчик дал себе клятву, что не станет колдовать – а значит, папе не будет хуже, да и слова своего он не нарушит. Усыпив Нифонта, убеждал себя, что это необходимость; накладывая заклинание невидимости, обещал, что в последний раз… А теперь оставалось лишь принять факт: попирая глас вопиющей совести, он применил одно из самых страшных, самых чёрных заклинаний, которые знал.
И несмотря на нехватку опыта, всё вышло просто отлично, с лёгкостью, какую сам Велегор не ожидал, с готовностью, с жадностью…
Любопытство оказалось сильнее совести. Тяга к запрещённому и жажда новых знаний толкали его шаг за шагом к каменному постаменту, на котором лежала большая закрытая книга. Обложка ожила при его приближении, и в мертвенном свете синего колдовского шара мальчик разглядел её внимательней. Закопошились склизкие трупные черви, переплетаясь в отвратительные узоры, раскрылся в центре налитый кровью глаз, уставившись на Велегора, потекли капли тягучего белого гноя из широко распахнутых век.
- Очень смешно, - пробормотал бывший тёмный повелитель. - Бородатая шутка с Островов…
Несмотря на кажущееся равнодушие, в первый миг испугался даже он, отвыкший от подобных трюков. Этой гадости в Норе было предостаточно, но неумолимая правда заключалась в том, что любой подобный морок, наложенный на книгу, вполне отражал её суть. А значит, перед ним одна из последних книг чёрной магии в мире…
Велегор оглянулся: снаружи его уже звали два встревоженных голоса, близнецы беспокоились. Глянув ещё раз на книгу, мальчик улучил мгновение и быстро щёлкнул обложку по центру. Она тотчас скукожилась, глаз закатился, втягивая в себя гной, слизь и червей, и закрылся окончательно, последним растворяясь на гладком кожаном переплёте.
- Так симпатичнее, - кивнул мальчик, касаясь совершенно обычной, на первый взгляд, книги.
Ему показалось, что пальцы обожгло огнём. На обложке проступил символ Клеветника, и книга распахнулась сама, открывая первый чистый лист, на котором тотчас начали проступать кривые буквы.
«Приветствую тебя, хранитель силы, сын мой Велегор. Наконец-то ты вернулся ко мне…»
- Врёшь! Ты не мой отец! – тотчас выкрикнул мальчишка и захлопнул книгу.
Некоторое время Велегор, дрожа от злости, стоял у постамента, неотрывно глядя на чёрный переплёт, затем медленно протянул руки и снял её с камней. Кому бы она ни принадлежала, её следовало забрать: кто знает, что может натворить безумец, который её сюда притащил? А кроме того… вот оно, тайное знание, об утрате которого он так сожалел! Ведь нет же ничего дурного в том, чтобы просто… читать? Так ли уж важно, что читать?
Велегор не знал. Он не думал об этом ни сейчас, ни потом, пряча книгу в заплечную сумку, которую ему подарил отец. Голоса близнецов снаружи становились всё громче и отчётливее: похоже, братья переселили страх и осторожно приближались к входу.
Развернувшись, мальчик решительным шагом пошёл прочь из пещеры, и вдруг остановился как вкопанный. Медленно он повернул голову и вгляделся в кучу тряпья в углу, нетронутую колдовским огнём. Чёрный кожаный балахон, капюшон, маска – всё это показалось таким знакомым… совсем как в Норе… неужели… быть не может…
- Глупость сказал, - с усилием рассмеялся он. – Забудьте! А насчёт колдовства, так это запросто! Могу и другие фокусы показать, если…
- Если?! – хором уточнили братья.
- Если покажете мне ту пещеру, - улыбнулся Велегор. – Где вам ходячие мертвецы померещились.
- И ничего не померещились! – тотчас «клюнул» на уловку Рамон. – И мертвецы там были, и мужик странный…
- Только как же мы её тебе покажем? – развёл руками Равен. – Нас одних на конную прогулку не отпустят, только с Нифонтом или Паулом, его племянником…
- Не проблема, - отмахнулся Велегор. – Вы-то сами не боитесь?
- Вот ещё! – фыркнул Рамон, вспыхнув до кончиков ушей.
- Тихо! – шикнул Равен на обоих. – Нифонт идёт!
К ним и впрямь приближался пожилой наставник, встревожено поглядывая на небо. Мальчишки обернулись с самыми невинными лицами, но лучше всех изобразил невозмутимость Велегор.
- Пора обедать, мальчики, - подогнал их Нифонт. – И поживее, дождь вот-вот начнётся, видели молнию?
- Видели, - дружно закивали Рамон и Равен, пряча лукавые усмешки.
- Ну так и поторопитесь, - нахмурился наставник.
Велегор подмигнул братьям и первым сорвался с места. За новым другом с гиканием, переглядываясь на ходу, помчались восторженные близнецы. Быстроногие, резвые братья сумели обогнать Велегора у самого входа, первыми забежав на террасу, а оттуда ломанувшись прямиком в двери. Юный колдун запыхался, остановился, упершись руками в колени и переводя дух, и в тот же миг различил голоса в окне над головой. Один из них принадлежал отцу, и мальчишка заинтересовался, прислушиваясь к разговору.
- Я понимаю, - мягко соглашался с кем-то лекарь, - ты моложе. Тебе хочется жизни, приключений, свободы… слишком резким оказался переход от бесшабашного детства к пугающей зрелости. И дети… у тебя замечательные дети, Флорика, ты уделяешь им много времени, но мысли твои далеко… возможно, даже в прошлом, в те дни, когда ты ещё не знала Ореста. Умом ты понимаешь, что поступила правильно, а сердце требует перемен. Рвёшься на части… Ты ведь и к Феодору вернулась только поэтому, верно?
- Не совсем, - со вздохом отвечал мелодичный женский голос. – Фео действительно нуждался в моей помощи, хотя никогда бы этого не признал. У него совсем нет поддержки, и много раз уж пытались его… заменить. Мне пришлось отвоевать себе место рядом с ним, даже внедрить к нам Ореста было моей идеей – чем больше вокруг своих людей, тем лучше. А куда уж надёжнее, чем мой муж… Ох, мессир Януш, всё так запутано!..
- Понимаю, - успокаивающе проговорил лекарь, - ты – умная женщина, Флорика. Просто неугомонная очень…
- Да уж, - невесело рассмеялась собеседница, - от счастья в омут, оттуда обратно…
- Главное – никого не ранить по пути…
Велегор выпрямился, услышав позади тяжёлые шаги приближавшегося Нифонта.
- А вы что же, баронет? – поинтересовался наставник. – Почему в дом не идёте?
Мальчишка улыбнулся, но не ответил, чтобы не выдать себя, и мигом скрылся в доме.
Обед прошёл весело и незаметно. Говорили все сразу, наполняя гостиную гулом нескольких голосов. Гостеприимные хозяева не хотели отпускать старого друга, приглашали остаться на ужин; Януш отказывался вежливо, но непреклонно. Последние полчаса долгого прощания оказались настоящей пыткой: заныло сердце, разболелась голова, снова пошла носом кровь – удалось вытереть раньше, чем это заметили бы остальные. Близнецы стребовали у родителей право завтрашней конной прогулки с новым другом, и теперь удовлетворённо переглядывались между собой.
Орест вызвался лично сопроводить гостей до ворот, и, прощаясь, Януш успел перекинуться с ним несколькими словами наедине.
- Тебе стоит больше обращать внимания на жену, - сказал лекарь, уже забравшись в седло. – Флорика – красивая женщина…
- И что?! – тут же напрягся экс-король.
- И ничего, - спокойно отвечал лекарь. – Просто – больше обращать внимания.
Орест сощурился, пытаясь отыскать в лице лекаря намёк на издёвку или скрытый смысл, но не нашёл и сумрачно кивнул.
- Удачной дороги.
- Доброго вечера, - улыбнулся Януш. – Спасибо за приём.
- Увидимся, - чуть смягчился Орест.
В тот вечер Януш не работал в лаборатории, а Велегор не читал книг. Лекарь слишком устал за день, сердце по-прежнему болело, и он позволил себе лечь пораньше, пропустив ужин. Велегор прихватил из кухни поднос и забрался к отцу под одеяло, поставив еду на столик у кровати.
- Как ты? – спросил мальчик, разглядывая посеревшее лицо лекаря.
Януш коротко улыбнулся, не открывая глаз, вытянул руку, привлекая сына к себе.
- Устал.
- Тебе стало хуже сразу после обеда, я почувствовал, - Велегор обхватил его рукой, крепко прижался всем телом. – Ты же не умрёшь, пап? Не оставишь меня тут одного?
- Нет… не оставлю. Я… слишком люблю тебя для этого…
Какое-то время оба лежали молча. Велегор слушал шум бьющихся в окно веток и треск поленьев в камине, разглядывал причудливые тени на потолке. На душе было тяжело и неспокойно. Он гнал от себя дурные мысли, но их оказалось слишком много. Странная пещера, намеренное колдовство, болезнь отца…
Природное любопытство и интерес ко всему неизведанному заставили когда-то Велегора прислушаться к незнакомому пленнику на Туманных Островах, поверить его словам и влюбиться в их смысл. Это же любопытство подстёгивало его в монастыре на пути к Единому. Но ни одно духовное достижение не смогло побороть в Велегоре тягу к непознанному – и в своём ненасытном голоде он не различал знаний полезных от вредных. Одна и та же черта характера тянула его то на дно, то на поверхность, и ум его, хваткий, цепкий, с готовностью поглощал как семена правды, так и плевелы лжи. Сорняки глушат пшеницу; так случается и с душами.
Велегор ещё не понимал всего, что с ним происходит, но совершенно точно знал, чего хочет. Януш оказался первым в мире человеком, к которому он привязался и которого полюбил так, как умел, и теперь мальчик отчаянно боялся его потерять. Остаться одному в мире, который его не понимал и никогда бы не принял. И не полюбил бы так, как этот странный человек, нашедший сына в глубокой шахте на Туманных Островах…
- Когда я колдую, тебе плохо, - едва слышно проронил Велегор. – Прости, я не хотел…
Януш уже засыпал, поэтому не расслышал, но зато проснулся.
- Велегор? – хрипло спросил лекарь. – Ты сказал что-то?
- Спросил, будешь ли ты ужинать...
Лекарь поцеловал прижавшегося к нему сына и отрицательно покачал головой. За окном выл ветер, бросая горсти мелкого снега в окна, и Велегор так и не услышал ровного дыхания отца, первым провалившись в объятия здорового и счастливого сна.
Глава 6. Книга
- Я дальше не пойду, - пробормотал Равен и остановился.
- Слушайте, слушайте! Рычит…
Велегор с Равеном честно прислушались, но негромкое постукивание, доносившееся из пещеры, на рычание мало походило.
- Ждите здесь, - распорядился Велегор. – Не подходите. Услышите чего – бегите вниз, будите Нифонта. Я наложил на него слабенькое заклятье, должен проснуться.
Близнецы кивнули, а юный колдун быстро начертил в воздухе незримые символы. Тело его дрогнуло, очертания поблекли, и Велегор словно растворился в воздухе.
- У… ух ты… - стуча зубами, восхитился Рамон.
- Заклинание невидимости, - заворожено протянул Равен, вытягивая руку вперёд.
- Ай, - прозвучал недовольный голос, - осторожнее. Я всё ещё здесь.
Равен ойкнул, а Рамон нетерпеливо притопнул ногой.
- Ну так иди, чего ждёшь? Только… кричи, если что…
Раздался шорох шагов Велегора: мальчишка уходил ввысь по каменной тропе. Близнецы переглянулись и на всякий случай взялись за руки.
Сейчас идея казалась не такой уж и весёлой. Братья, как обещали, привели Велегора к жуткой пещере, упросив наставника устроить привал неподалёку. Коней привязали там же, впавшего в колдовской сон учителя заботливо укрыли плащом, и бегом пустились к проклятому месту. К вершине холма Велегор, однако, направился один.
Ближе к входу мальчик различил шорох и постукивание гораздо отчётливее, чем внизу. Шагнув ближе, Велегор заглянул в темноту расщелины, но смог лишь различить смутное движение в глубине и глотнуть спёртый, смрадный воздух разлагавшейся плоти. Мальчик щёлкнул невидимыми пальцами, и в пещеру тотчас устремился сверкающий синий шар, освещая нескольких бесцельно бродивших внутри скелетов. Ходячие мертвецы слепо натыкались на стены, щёлкали отвисающими челюстями, вытягивали руки на останках гниющих мышц. К выходу не приближался ни один, и Велегор хмыкнул: тот, кто наложил заклинание, не был уверен в своих силах.
Синий шар взметнулся под потолок, и мальчик разглядел ещё кое-что: закрытую книгу, лежавшую на импровизированном постаменте – груде набросанных друг на друга камней. Больше в пещере никого и ничего не наблюдалось, кроме груды тряпья в углу.
Раздумывал Велегор недолго: решительно шагнув внутрь, мальчик сделал несколько шагов к манящей книге, когда заклинание невидимости его подвело: магия воздуха никак не давалась юному колдуну. Мертвецы заскрипели, дружно поворачиваясь к возникшему перед ними нарушителю их покоя, протянули жуткие руки, раскрывая смрадные, истлевшие рты…
- А ну прочь!.. – нетерпеливо отмахнулся от них Велегор, и те словно по команде мгновенно повалились наземь.
Они тотчас попытались встать вновь: воскресивший тела прежний хозяин явно отдал приказ охранять пещеру любой ценой. От резкого падения некоторые скелеты лишились частей худо державшейся плоти, и рука одного из мертвецов, отлетевшая при ударе, крепко вцепилась в сапог Велегора. Мальчик дёрнул ногой, но сомкнувшиеся на лодыжке полуистлевшие пальцы держали крепко, а отправившиеся от удара скелеты наступали вновь.
- Тьфу, гадость! – досадливо поморщился мальчишка. – Вон пошли, кому говорят!
Очередной невидимой волной мертвецов отбросило назад, но даже поредевшие ряды не спешили выкидывать белый флаг: едва коснувшись земли, они силились подняться на ноги, тянули цепкие, иссохшие руки…
- Надоели! – выкрикнул мальчишка, сжимая кулаки.
Явившееся из ниоткуда призрачное пламя заиграло на стенах пещеры, перекинулось на скелеты, принявшись пожирать их с явственным животным хрустом. Колдовской огонь вгрызся во вцепившуюся в его сапог руку, не трогая, однако, самого Велегора. Ходячие мертвецы корчились, скукоживались, беззвучно разевая рты, но наружу рвалось лишь сиплое шипение, сдавленный хрип. Зрелище оказалось для юного колдуна одновременно пугающим и завораживающим: будь на месте скелетов живые люди, они бы умирали в жутких муках, с дикими, нечеловеческими воплями…
Пламя лизало даже каменный пол пещеры – с тем же удовольствием, что и остатки гниющей плоти. Мгновение – и скелеты осыпались горстями серого пепла.
- Хватит, хватит! – замахал руками Велегор.
Вот теперь юный колдун слегка испугался: заклинание, действие которого он видел всего пару раз ещё на Туманных Островах, оказалось сложно унять. Магия рождалась им легко, но она каждый раз будто ждала случая, чтобы вырваться наружу без остатка, целиком.
- Всё!!! – исступлённо крикнул мальчишка.
Призрачное пламя погасло – нехотя, словно уступая превосходящей силе, но оставляя затаённую злобу проигравшего. Велегор огляделся.
Повсюду лежали груды серого пепла, часть пещеры оказалась выжженной дотла, почернели даже гладкие, вылизанные огнём камни. Мальчик несколько раз глубоко вдохнул, успокаивая дыхание. Мёртвых он не боялся – кладбище Ира было любимым местом для его детских игр, и одним из увлекательнейших занятий маленький Велегор считал пробуждение и усыпление усопших аборигенов. Но с тех пор утекло много воды. И он, похоже, успел слегка отвыкнуть…
Он как будто наступал себе на горло, направляясь в эту пещеру. Глодавшее его чувство вины оказалось непривычным; терзали мысли об отце, который, хотя и чувствовал себя с утра лучше, с постели не поднимался до самого его отъезда. Вначале мальчик дал себе клятву, что не станет колдовать – а значит, папе не будет хуже, да и слова своего он не нарушит. Усыпив Нифонта, убеждал себя, что это необходимость; накладывая заклинание невидимости, обещал, что в последний раз… А теперь оставалось лишь принять факт: попирая глас вопиющей совести, он применил одно из самых страшных, самых чёрных заклинаний, которые знал.
И несмотря на нехватку опыта, всё вышло просто отлично, с лёгкостью, какую сам Велегор не ожидал, с готовностью, с жадностью…
Любопытство оказалось сильнее совести. Тяга к запрещённому и жажда новых знаний толкали его шаг за шагом к каменному постаменту, на котором лежала большая закрытая книга. Обложка ожила при его приближении, и в мертвенном свете синего колдовского шара мальчик разглядел её внимательней. Закопошились склизкие трупные черви, переплетаясь в отвратительные узоры, раскрылся в центре налитый кровью глаз, уставившись на Велегора, потекли капли тягучего белого гноя из широко распахнутых век.
- Очень смешно, - пробормотал бывший тёмный повелитель. - Бородатая шутка с Островов…
Несмотря на кажущееся равнодушие, в первый миг испугался даже он, отвыкший от подобных трюков. Этой гадости в Норе было предостаточно, но неумолимая правда заключалась в том, что любой подобный морок, наложенный на книгу, вполне отражал её суть. А значит, перед ним одна из последних книг чёрной магии в мире…
Велегор оглянулся: снаружи его уже звали два встревоженных голоса, близнецы беспокоились. Глянув ещё раз на книгу, мальчик улучил мгновение и быстро щёлкнул обложку по центру. Она тотчас скукожилась, глаз закатился, втягивая в себя гной, слизь и червей, и закрылся окончательно, последним растворяясь на гладком кожаном переплёте.
- Так симпатичнее, - кивнул мальчик, касаясь совершенно обычной, на первый взгляд, книги.
Ему показалось, что пальцы обожгло огнём. На обложке проступил символ Клеветника, и книга распахнулась сама, открывая первый чистый лист, на котором тотчас начали проступать кривые буквы.
«Приветствую тебя, хранитель силы, сын мой Велегор. Наконец-то ты вернулся ко мне…»
- Врёшь! Ты не мой отец! – тотчас выкрикнул мальчишка и захлопнул книгу.
Некоторое время Велегор, дрожа от злости, стоял у постамента, неотрывно глядя на чёрный переплёт, затем медленно протянул руки и снял её с камней. Кому бы она ни принадлежала, её следовало забрать: кто знает, что может натворить безумец, который её сюда притащил? А кроме того… вот оно, тайное знание, об утрате которого он так сожалел! Ведь нет же ничего дурного в том, чтобы просто… читать? Так ли уж важно, что читать?
Велегор не знал. Он не думал об этом ни сейчас, ни потом, пряча книгу в заплечную сумку, которую ему подарил отец. Голоса близнецов снаружи становились всё громче и отчётливее: похоже, братья переселили страх и осторожно приближались к входу.
Развернувшись, мальчик решительным шагом пошёл прочь из пещеры, и вдруг остановился как вкопанный. Медленно он повернул голову и вгляделся в кучу тряпья в углу, нетронутую колдовским огнём. Чёрный кожаный балахон, капюшон, маска – всё это показалось таким знакомым… совсем как в Норе… неужели… быть не может…
