Глава 1.
- Эй, Константин! Костян, подожди! – проорал Мишка Зверев, стремглав промчавшись мимо по коридору и как назло задев меня рукой. Проводив недовольным взглядом парня, я поправила лямку портфеля и свернула в другую сторону, решив добраться до класса обходным путём. Нет уж, лучше прийти со звонком, чем опять выслушивать бесконечные задирания Мишки. Особенно вон Костя после недельного прогула появился, наверстают вдвоем упущенные им моменты. Небось ещё последний в устроенные для себя выходные придумал что-то новенькое, уже чувствую как он в нетерпении испытать это на мне.
Поежившись от представленных предстоящих перспектив, замедлила шаг. Шальная мысль пропустить сегодня все уроки и отсидеться тихо где-нибудь в укромном местечке нашего городка подкралась настолько быстро и незаметно, что отогнать её от себя я едва ли смогла.
Дикий смех Зверева, прогремевший по всему этажу школы, подтолкнул меня идти дальше.
До лестничной площадки я буквально бежала, где, почувствовав свободу, решила остановиться и перевести дыхание. Обычно сюда Мишка с Костей не заходят, у них на то имеется «своя» лестница, поэтому у меня есть шанс успокоиться и окончательно убедить себя, что эти парни, в конце концов, всего лишь мои одноклассники, а не дикие звери, и этот страх перед ними неоправдан и вообще лишен какого-либо смысла. Получало с трудом… ну или точнее – не получалось никак.
Мишка Зверев, семнадцатилетний парень, противный грубиян и нахал, любитель издеваться над слабыми и беззащитными, тем самым показывая всем свою «силу», ненавидел меня, кажется, с самого детства. А два года назад его ненависть достигла своего развития настолько, что стала выплёскиваться просто через край. Что сказать… своего рода это даже было взаимно. Только ненавидела этого борова я тихо. И просто ждала, когда наши пути разойдутся настолько, что моя память без зазрений совести вычеркнет его из своего списка. Но до сего памятного момента, который я обязательно отмечу с лишним шумом и блеском, оставался целый год. Целый, его мамашу задери, год!
Кажется, его я просто не переживу.
Пролётом ниже послышались голоса друзей Мишки и мне пришлось сдвинуться с места. Подумать только, бегу от каких-то девятиклашек!
«Которые могут обмолвиться о тебе Звереву, и тогда очередная порция тупых насмешек точно обеспечена», - напомнила я себе, собственно, саму причину неприязни встречи с кем-либо из компании ненавистного одноклассника.
Перескакивая через ступеньку, я стала подниматься наверх. И как назло – навстречу шел мне Рома. Нет, ну спускается и спускается человек… по ужасно узкой лестнице (я бы сказала – с односторонним движением) мне навстречу. И что?
А то, - отвечу я, - что список людей, с которыми я предпочла бы не видеться вовсе, не ограничивается двумя-тремя именами. И даже не двумя-тремя страницами. А едва ли помещается в толстую школьную тетрадь.
Поняв, что столкновение неизбежно, я замерла на небольшой лестничной площадке, позволяющей нам спокойно пройти мимо и не задеть друг друга. Красивый, привлекательный парень лениво, с грацией кота, спускался вниз, небрежно сунув одну руку в карман брюк. Светло-каштановые волосы, уложенные в прическе боб, привычно привлекли мое внимание. И маленькая золотая серьга-гвоздик в форме молнии в левом ухе. И глаза цвета топленного сахара. Я украдкой бросила на Романа взгляд, зацепившись за тонкий металлические браслет, выглядывающий из-за рукава пиджака. Кажется, раньше его не было. Как и этого махрово-синего костюма, что идеально сидит на парне. В общем, безупречен.
«Впрочем, как и всегда», - невесело усмехнулась я, отведя взгляд в сторону. Есть у Ромы один изъян… Сейчас это уже не так заметно, но… если знаешь, видишь это даже в легком полушаге бывшего одноклассника.
Понуро склонив голову, стала отсчитывать секунды, когда парень пройдёт мимо. Пожалуй, если бы он знал, какую боль причиняет никому не заметной девушке, всего лишь падая в поле её зрения, то наверное – поселился по соседству с ней.
Девятиклассники, приятели Мишки, уже поднялись на пролет выше и к тому времени, как Рома ступил больной ногой на площадку, они встретились с ним нос к носу. И естественно, по непонятной мне традиции, пожали друг другу в приветствии руку, хотя готова биться об заклад – они виделись сегодня не раз. Даром что ли классы у них по соседству?
Почувствовав себя загнанным в клетку кроликом, я постаралась как можно незаметно проскользнуть мимо них наверх. Никогда не страдала клаустрофобий, но в какой-то момент, огибая стороной Ромку, задохнулась от устрашающей близости стен. Пара ступеней до спасательной двери показались ужасающе многочисленными и совсем нескончаемыми.
Прикусив в волнении губу, ухватилась за ручку и дернула створку на себя, мышкой шмыгнув в коридор. Меньше чем за пять минут я столкнулась с пятью людьми, с половиной из которых я предпочла бы в этой жизни не встречаться вообще. Моя потрёпанная девичья психика вынести такое просто не в состоянии. Подумать только, семнадцать лет, а столько страхов.
«Хотя в детстве считала, что чем старше, тем бесстрашней», - грустно усмехнулась, обгоняя разбушевавшихся мелких. Раньше, в классе первом-втором, боялась старшеклассников – сейчас, будучи одиннадцатиклассницей, страшусь детей. Глупость, может, но второклассники сейчас пошли безрассудные: спокойно кидаются на всех подряд в коридоре с криками и непонятными дикими воплями. Благо хоть отгородили общество от первоклашек, поместив их в отдельный сектор!
«Ну, или первоклашек от общества», - добавила про себя, проследив взглядом за отлетающей в сторону двери нашего класса и выбегающими вслед Артёмом с Сашей. Учителя, проводив парочку недовольными взглядами, пошли дальше – они уже привыкли, что ученики одиннадцатого «В» открывают двери ударом с ноги и закрывают, хлопая ею со всей дури. Ведь какой, по сути, смысл что-то объяснять тем, кто состоит на учете в полиции?
Никакой – я это вам и так скажу, как человек, более десяти лет проведя с ними бок о бок.
Вздохнув и в очередной раз напомнив, что ждать осталось всего чуть-чуть, зашла в класс. Народ разбродился по всему пространству, поделившись на кучки и галдя каждый о своем. Самая большая кучка собралась у моего места, привычно оккупировав парту и учительский стол. Неприятно передёрнув плечами, нацепила на лицо непроницаемую маску и направилась к себе. Но резкий треск разрываемой ткани и громкий стук за спиной заставили вздрогнуть и остановиться. Несмолкаемый шум притих, и тьма недовольных и просто любопытствующих взглядов вперилась в одну меня. Ну и мой портфель, который сейчас валялся на полу.
Сглотнув набежавшую слюну, я сильнее сжала оставшуюся лямку в ладони и опустила руку. Жидкие смешки не заставили себя ждать, как и последующий за ним дружный хохот. Щёки опалило жаром стыда и я, резво подхватив за ручку рюкзак, быстрым шагом направилась к парте. Девчонки даже по такому случаю рассосались и освободили мне пространства, а классная руководительница, которую я не приметила в их кругу, весело покачала головой.
- Руслана, после выходных пришла грызть гранит науки?
- Угу, - буркнула я под нос и с тихим стуком опустила портфель на парту. Стоит ли говорить, что понедельник – день тяжелый, а ещё забитый тьмой уроков и дополнительных факультативов, на каждый из которых надо минимум по книге с кимом? Нет, пожалуй, я всё же промолчу… пока не придется показать это безобразие матери. Вот уж кто-кто, а она смеяться явно не будет.
Невесело улыбнувшись, расстегнула молнию и достала всё необходимое к уроку. Впереди меня ждали математики и сорок пять минут ада. Нет, не потому, что такая точная наука, как геометрии, не была моим коньком. И не потому, что единственное, что вызывало у меня трудности в тренировочных вариантах ЕГЭ по математике – это задачи именно по данному предмету. А лишь по той просто причине, что вела у нас этот урок прекрасная женщина маленького роста и склонная к полноте. Характер у неё был подстать телу: такой же мягкий, добрый и… легко ранимый. Наши дикари не кичились лишний раз поиздеваться над преподавательницей и сорвать урок. И это я уже не говорю про доведения Лидии Михайловны до слёз!
Откровенно говоря, я не понимала, что её держит в нашем классе и школе в том числе. Обладая степенью Доктора наук, Лидия Михайловна прожигала свои нервные клетки в этом зоопарке в попытке ещё что-то вбить в пустые и непутёвые головы шалопаев. Таких, к примеру, как вон тот же Артём. Или Саша. На худой конец – Костя. Но нет, она продолжала терпеть эту пытку, словно бы в конце её что-то ждёт. Я бы сказала, что именно её там ждёт, но будучи девочкой приличной нецензурой не увлекаюсь.
Тем не менее, судьба к этой прекрасной женщине была неблагосклонна и провести сегодня урок нормально она так и не смогла. А если учесть, что шел третий урок по счёту, и учительница пришла к нам уже на взводе, то нашим балбесам, отсидевшим по расписанию только одно занятие (а некоторым по лени и вовсе ни одного) не составило труда выплескать всю свою бурлившую энергию на бедную математичку. Устало следя за этим безобразием, я лишь беспомощно смотрела на доску. Остановить этот балаган было выше моих сил. Помню один раз на новой теме вежливо попросила всех прихлопнуть свои варежки… Собственно, мне «так же вежливо» посоветовали не открывать своё… кхм… ротовое отверстие, предназначенное для приёма пищи и… В общем-то, не так уж и интересно, что мне тогда сказали, но совету я всё ж вняла и теперь старательно пыталась следовать ему. В целом, за эти полтора года я уже успела привыкнуть и даже окончательно вжиться в роль серой, неприметной мышки. Точно такой же беззащитной и маленькой, как настоящий грызун.
Полтора года… Подумать только, для многих – это всего ничего, а меня – цела вечность. Вечность, наполненная муками боли, стыда, страха и… совести.
«Муки совести», - вывела на полях тетради я, словно выжигая эти слова на собственном теле. Как много стали значить они для меня, некогда эгоистичной самолюбивой девчонки.
Раскрыв дневник, переписала с доски номер домашнего задания. Наши же, не обратив на это никакого внимания, приготовились к старту. И стоило только прозвенеть звонку, как многие сорвались с места и помчались в столовую за «горячим завтраком». В одиннадцать-то утра! Я же, дождавшись когда класс опустеет, спокойно пошла вслед за ними. Конечно, это несколько безрассудно, приходить в нашем классе на завтрак последней, но в гонках мне явно не соревноваться с «дико голодными и век не евшими» ребятами.
Что и стоило ожидать – мою порцию уже утащили. Посмотрев на наглые рожи одноклассников, я поморщилась и стала ожидать в сторонке прихода классной руководительницы. Вопреки ожиданиям, в поварах у нас не стояли добродушные тетушки, только и жаждущие, что накормить голодных ребятишек. Увы. За этим стойками стояли три мегеры в белых колпаках и вечно недовольными масками на лицах. Если тебе посчастливится вдруг пробиться сквозь толпу и донести до них, что тебе не хватило порции, то не стоит радоваться: поварихи, надув и без того не маленькие щеки, разорутся на всю столовку и, костеря вдоль и поперек, прогонят вон за «ложь, обман и провокацию». Однако, если к ним подойдет преподаватель, то скрепя сердце лишнюю тарелку с едой всё же дадут. Поэтому есть смысл постоять и посмотреть, как все довольные жуют в две щеки бутерброды, запивая их кефиром.
«Ну, или нет», - после недолгих раздумий решила я и ушла в буфет. Полупрозрачный кусочек копченной колбаски на таком же кусочке хлеба не стоят того, чтобы торчать в столовой пятнадцать минут. И я молчу про кефир. Уж что-что, а молочку плохо переношу.
В буфете я потерпела очередную неудачу: рогалики с корицей уже разобрали, венгерские вафли тоже и из более-менее съедобного остались только пироги с картошкой и капустой. Которые без зазрения совести я решила оставить и дальше лежать на подносе, предпочтя небольшой шоколадный батончик. Не такая я уж и экстрималка, чтобы давиться этими пирожками.
Когда я дошла до класса, до звонка оставалось всего минуты три. Предстоящая физика проходила в физическом кабинете на первом этаже, поэтому времени на то, чтобы поесть, не было. Скинув учебники в портфель и схватив его за небольшую ручку, помчалась вниз. На очередной «любимый» предмет, так «легко» поддающийся моему понимаю.
Резво спускаясь по лестнице, я громком стучала маленькими каблучками туфель. Не обращая на встречающихся внимания и лишь на автомате здравствуя старших, бодро отмаршировала к закутку, откуда уже доносились по истине нечеловеческие звуки. Тяжелый рюкзак непривычно оттягивал руку и то и дело стучал по ногам. Наверное, права была учительница литературы, говоря, что не умею я ходить как девушка, а лишь уподобляюсь медведю, перешагивая вразвалочку. И мама, вечно напоминающая, что у меня отцовская пингвинья погодка. Потому что неси любая другая девушка сейчас в руке портфель, то он не то чтобы по ноге линий раз стукнуть, вообще не шелохнулся в сторону.
Очередной размах, удар по ноге и неожиданной взлет руки. Пальцы коряво пытаются уцепиться за стремительно улетающий рюкзак, но не дотягиваются. Пролетев пару метров, портфель приземляется у ног одноклассника. А за спиной уже стоят, согнувшись пополам от смеха, Мишка с другом.
- Отличный удар, - похвалил его Костя, похлопав по плечу.
- Да, - сквозь неконтролируемый смех прохрюкал он в ответ. Маленькие поросячьи глазенки противно смотрели на меня, раздражая до самих костей. А раскрасневшееся лицо навсегда врезалось в память.
Поджав губы, я развернулась и пошла за портфелем. Всё внутри так и просило съязвить, уколоть, ужалить в ответ. Да побольней. Чтобы все вот так же стояли, сотрясая школу смехом. Только уже не надо мной, а над ним. Мишкой Зверевым.
Но вот мастером словесных дуэлей я не была. И сказать что-то действительно стоящее с первого раза даже не могла: заикнулась бы или слово не выговорила. А ненавистный одноклассник довольно бросил бы что-то в меня, воспользовавшись этой злостью.
Сжав кулаки от бессилия, я потянулась за рюкзаком. Но вновь не успела уцепиться: его отфутболили в сторону. В тот момент, когда я нагнулась достаточно низко, чтобы зарядить этим самым рюкзаком мне в лицо.
Разогнувшись, я посмотрела на Дениса. Рыжего. Бесстыжего. Нагло ухмыляющегося мне в глаза.
- Смешно-о, - скривилась я, почувствовав ком отвращения внутри. Парень, скривившись в ответ, спародировал меня. Настолько отвратительно, что мне захотелось плюнуть в его веснушчатую харю.
Злосчастный портфель примостился у ног одноклассниц. Они благо его пинать не стали.
Но и не спешили помочь поднять и отряхнуть от грязи…
Подхватив, наконец, свой рюкзак, я скрылась в туалете. Носовой платок отчаянно не желала находиться, и мне пришлось, намочив руку, просто провести влажной ладошкой по дерматину. Легкие сдавило от нехватки воздуха и в тот же миг словно разорвало от переизбытка кислорода. Ноги дрожали, да и меня саму слегка потряхивало. И так вечная пелена перед глазами вдруг уплотнилась, а стена, потолок, пол, раковины слились в один единый бледно-голубой поток.
Нет, мне не было больно. Мне просто было обидно. Непонятно. Одиноко. И часто моргала я не от того, что на глазах наворачивались слезы. Нет. Это просто…
