В маленькую комнату сунулась голова с длинными волнистыми волосами. Это что ещё… девушка?!
— Ты кто, — безэмоционально уточнил парень в полутьме.
— Лилиана, — проговорил женский голос, — Лили.
— А, так намного понятнее, — съязвил Джош быстрее, чем успел задуматься, надо ли.
— Прости.
Девушка зашла внутрь, прикрыла за собой дверь и щелкнула выключателем света. Лили оказалась чрезвычайно привлекательной: худенькая, но не худосочная, невысокая, с длинными золотистыми волосами и какими-то невероятными голубыми глазами. Что такая, как она, забыла в его палате?!
— Слышала, ты ищешь видеофон, — будто прочитала его мысли и решила ответить на не озвученный вопрос.
— Ну, да.
Лили кивнула и вытащила из кармана такой же, как у него, пижамы черненький гаджет.
— И что ты за это хочешь? — Джош чуть было азартно не вскочил, но вовремя опомнился и просто медленно сел.
— Ничего.
— Ничего?!
У него тут же закралась мысль, что она действует от имени его лечащего врача. Эдакий эксперимент-ловушка.
— Я наблюдала за тобой почти месяц. И просто хочу помочь.
Эм.
Что?
— Но я ж типа в коме был.
Лили неуверенно кивнула.
— То есть ты в Акамаре за мной наблюдала? В больнице?
Лили снова кивнула.
Тут уже Джош не выдержал и с любопытством подался вперед.
— И зачем же?
— Ждала твое сердце, — тихо поделилась она.
— Есть какие-то подробности? А то я нихрена не понимаю.
— Ну… мне нужна была пересадка сердца, ты был идеальным донором. Врачи ждали, что ты очнешься, но шансов почти не было. У нас идеальное совпадение, так что твое сердце должны были пересадить мне.
— А… прости, что разочаровал.
Джош выбрался из-под пледа и голыми пятками прошлепал к девушке. Остановился почти вплотную и протянул руку.
— Возьму тогда? — уточнил.
Лили аккуратно вложила ему в ладонь видеофон.
— Ты не разочаровал. Я рада, что та девушка тебя спасла.
Джош напряженно стиснул брови.
— Какая еще девушка?
— Не знаю, как ее зовут. Но ее артефакт тебя спас.
Парень чуть пошатнулся. Вперил в гостью внимательный, разъедающий на кусочки взгляд.
— Это сделал Гэри, мой друг. Он ставил на мне эксперимент, из-за которого я чуть не умер.
— Наверное, — пожала плечами Лили. — Но я не вру. Я все время сидела у твоей палаты, и эта девушка тоже часто к тебе приходила. Когда все произошло, я была там. Мужчина с полицейскими долго ждали, потом они вошли, и я видела, как та девушка прижала какой-то круглый предмет к твоей груди.
— А почему мне тогда сказали, что это сделал Гэри? — Джош замер статуей.
— Я не знаю.
— Не может быть, чтобы это была Эрин. Она знала, что я ненавижу артефакты.
— Может быть это была не Эрин.
— Но у меня больше нет знакомых девушек, которые владеют этой магией.
— Слушай, я не детектив. Мне просто захотелось тебе помочь связаться со своей семьей.
— Это не могла быть Эрин, — упрямо бормотал Джош, — она же понимала, что я никогда ее за такое не прощу.
— Кхм, мы оба с тобой на экспериментальном лечении в Йорсе, — повысила голос Лили, — нас точно отсюда не скоро выпустят. И то, если мы выживем. Так что лучше напиши родным. Никто не знает, когда ты сможешь их увидеть.
— Да… спасибо. Я напишу. Всем.
Наутро вышла из дома, собираясь побродить по веткам. В школьные времена это было моим любимым развлечением, чтобы как-то отвлечься от мыслей об учёбе и будущем. В голове простроила примерный маршрут, охватывающий все акамарские достопримечательности, в том числе и «Берлингер» — это уже лично для меня.
Нужно было придумать, что делать дальше после недельных каникул и возвращения к написанию выпускной квалификационной работы. Мне предстоял последний учебный семестр, за пределами которого начиналась кромешная пустота и неопределённость.
Почему-то казалось, что один взгляд на величественный «Берлингер» поможет разработать план, на чём сосредоточиться и чем заниматься.
Вот только «Берлингер» материализовался гораздо ближе, чем можно было представить. В виде отца, конечно, а не здания.
— Эм. — Я аж огляделась, предположив, что его фигура мне просто чудится. — Ты пришёл? Ко мне? Сюда?
Руперт топтался возле мусорки, в своём любимом виде: чёрных брюках и мятой рубашке, впопыхах заправленной за пояс.
— Да. — Он сунул руки в карманы, будто боялся, что я увижу, как они дрожат.
— Сюда полиция скоро приедет?
Ну а как ещё объяснить его присутствие на синей ветке?
— И опять этот взгляд, — как-то подозрительно зло решил уколоть он.
— Какой взгляд? — А я не поняла.
— Всё время на меня так смотришь. — Он поморщился. — Я вечно не знаю, что тебе сказать.
— Можно ничего и не говорить, — не слишком дружелюбно заметила я.
— Вот! Вот! — Он ткнул в меня пальцем, грозно потряс им, а потом снова спрятал в карман. — Ты всегда вот такая!
— Какая?
— Я зря пришёл. — Он отмахнулся. Как и всегда.
— Ну да.
Даже и не подумала как-то по-другому отреагировать. Времена, когда мне требовалось его внимание, прошли.
— Ну да? И всё? — Руперт явно надеялся на что-то большее.
— Ну да.
Он хохотнул.
— Вижу, ты не особо чувствуешь себя виноватой за всё, что натворила.
— Виноватой? Я спасла жизнь человеку!
— Нет, Эрин. Ты чуть не убила человека.
Я обозлённо фыркнула.
— Да кто бы говорил? Ты уже забыл про Карима?!
— К твоему сведению, он сам пожелал участвовать в моём эксперименте, Эрин. Он дал на это официальное согласие, — внезапно прошипел Руперт, брызгая слюной.
Я вздрогнула.
Признался.
— Ты всё-таки пытался возродить «Виту»? — не смогла скрыть удивления.
— Солнышко, я прародитель артефактики… неужели ты думаешь, что я остановлюсь?
Солнышко.
Звучало, как насмешка.
— Карим был хорошим человеком. — Голос дрогнул.
— Я пытался сделать «Виту» безопасной.
— Да уж. Ты не преуспел.
— Зато преуспела ты.
Я удивлённо взглянула на хладнокровного отца.
— Артефакт стабилен? Джош будет жить? — из меня тут же посыпались вопросы.
Отвечать на них он решил тягомотно, видимо, чтобы меня хватил инсульт от нетерпения.
— Артефакт стабилен. Джош будет жить. И хотелось бы знать, как тебе удалось собрать такое плетение.
— Извлеките, да посмотрите, — безразлично пожала плечами.
— Ты же знаешь, что мы не можем. Артефакт внутри его головы.
— Скажи мне, куда вы запрятали моего друга, и, может быть, я всё вам расскажу!
— Нет, Эрин.
Руперт, как обычно, был тошнотворно непреклонен.
— Почему вы не даёте мне увидеть его?! — в голосе проскользнуло слишком очевидное отчаяние.
— Он думает, что это Гэри с ним сделал. Он не должен узнать правду.
— Но это я! Это я его спасла!
— Ты никого не спасла, Эрин! Ты рискнула всем! Рискнула жизнью человека! Рискнула своей жизнью!
— Скажи это Кариму, — выплюнула ожесточённо.
— Я пытался спасти жизни сотни тысяч людей.
— Так и я тоже!
— Нет, Эрин, нельзя вешать смертельно-опасные артефакты на всех подряд!
— Так и знала, что ты не поймёшь.
— Да, конечно, не пойму. Как такое вообще можно понять? Ты пришла на стажировку. Пришла в мою фирму и соврала. Ты врала всё это время, всем нам. Помогала родителям отмывать деньги через меня, а потом ещё и украла мой артефакт, использовала его на парне, который подписал отказ от артефактов. Как я должен это понять?!
Я высокомерно задрала подбородок.
— Ты полгода молчал, чтобы сейчас мне нотации читать?
Руперт вытащил руку из кармана, почесал щетину.
— Пришёл посмотреть на тебя, — без особой отеческой любви процедил он. — Ты, Эрин Шэдли, столько сил потратила, чтобы пробраться в мою фирму. Но ты не сливала документы, не срывала сделок, не подставила ни одного из стажёров, ты даже не пыталась собрать все артефакты «Виты». Так вот, как это понимать вообще?
— Что именно?
— Зачем ты пришла в мою фирму? — безапелляционно влепил он.
— Хотела доказать себе, что я артефактник.
Руперт почему-то совсем не обрадовался этому заявлению, наоборот, стиснул зубы, а потом и вовсе обличительно ткнул пальцем. Опять.
— Вот! Вот, о чём я!
Я вздрогнула и сделала шаг назад, совершенно ничего не понимая.
— Решила доказать, что ты артефактник! — зло повторил он. — Но почему, почему ты не пошла в ГАУ? Какой смысл был лезть в «Берлингер», если ты столько же сил могла потратить на то, чтобы поступить в университет? Так ты не стала бы артефактником или что?!
— Стала бы, — подтвердила тихо.
— Вот! — В очередной раз он замахал рукой в мою сторону. Стало не по себе. — Знаешь, что я думаю? Не хотела ты никаких доказательств. Тебе нужно было найти виноватого. Найти того, кто всё это допустил. И ты нашла меня, и всё это время смотрела вот этим вот своим взглядом!
— Раз уж ты заговорил таким тоном, — холодно парировала я, — что ж, да. Ты прав. Я нашла того, кто меня бросил.
— Ты понимаешь, что этого никто не исправит? Ты могла бы стать действительно великим артефактником, вложить все силы в учёбу, прийти в фирму нормально. Но ты захотела детской мести.
— Не нужна мне была никакая месть. Я просто хотела найти хоть кого-то, кто сможет меня защитить.
— И решила сделать целью меня?
— Ты же вроде как мой отец.
— Нет. Меня не было в твоей жизни. Ты и сама меня отцом не считаешь. Ты пришла в «Берлингер», чтобы каждый день мне об этом напоминать. Хотела показать мне, какой я плохой, что оставил тебя? Ну, ты показала. Ты довольна?
Я была не то что не довольна, а банально раздавлена, опустошена и иссушена.
Добило меня неожиданно пришедшее сообщение с неизвестного номера, но не нужно было быть телепатом, чтобы понять, от кого оно.
«Я тебя никогда за это не прощу».
Я надеялась, что будет официальный выпускной с ленточками, шариками, концертом, фуршетом, громкой музыкой, торжественными речами, гордыми преподавателями и радостным ректором. Но, увы, всё это было в ГАУ, а мы так — выпустились, и ладно.
Пальцы немного дрожали, удерживая архаичный бумажный вариант диплома. Не знаю, зачем их продолжали выдавать на руки: выглядело так топорно, будто люди не могли признать устаревшее прошлое.
На фиолетовой ветке было оживлённо: окончание учебного года праздновали все заведения. ГАУ, конечно, выглядел особенно колоритно — его полностью облепили гирляндами и высокопарными поздравлениями. На секунду я представила, что в этот момент прохожу не мимо, а выхожу из…
Фантазия была соблазнительной, но мои действия ограничились тем, что я достала видеофон, зашла на сайт главного университета и обновила списки абитуриентов. Пока четверокурсники с размахом праздновали и наслаждались переходом на новый независимый этап жизни, будущие первокурсники тряслись, как осиновые листы, в надежде увидеть себя в числе тех, кто допущен к творческому конкурсу.
Результаты должны были опубликовать ещё вчера, но старые фразы застыли на сайте, информация как будто не планировала обновляться.
Я потопталась возле ГАУ, глядя на счастливых обладателей дипломов, и, вспомнив о стремительно убегающем времени, пошла дальше — на синюю ветку, в самый её конец. Туда, где располагалась вышка, бывшее логово антиартефаков. После ареста Гэрриэта Дженкенса и без того хиленькая группка протестантов окончательно развалилась. Всем стало понятно, что лидер преследовал личные цели, испытывал артефакты на «своих же», вовсе не собираясь бороться «со злом». Моральный дух был раздавлен. Но дух авантюризма? Такое не задавить.
На вышке тусовались разные компании, многие из них — бывшие антиартефаки, их дерзкие акции не прекратились, просто сменили идеологию. Они приходили под вечер, при свете дня никто не хотел пить и кутить, но мне это было сильно на руку.
Я откинула крышку люка, сунула голову в пыльное полутёмное пространство и различила мужскую фигуру.
— Ты что, через всю пустыню шла?! — услышала милое приветствие.
— И я рада тебя видеть.
Кряхтя, забралась внутрь и подползла к магу, удобно рассевшемуся на расстеленных пледах. Показала снятые с ушей серёжки-артефакты — он не мог спокойно находиться рядом и не иметь возможности читать мысли.
— Сколько тебя ждать?! — никак не мог успокоиться Корни.
— Да я…
— Да знаю!
— А ты поче…
— Меня бесят эти сборища.
Я зло посмотрела на парня, тот поймал мой взгляд и быстренько скис.
— Я больше так не буду, — покаялся он.
— Спасибо. Я всё-таки имею право проговаривать мысли.
Корни скособочил такую мину, что сразу стало ясно, как он относится к этой «свободе слова».
— У тебя ведь выпускной сегодня, — напомнила я. — Мог бы потусить с друзьями.
— У меня нет там друзей, — фыркнул маг. — Я просто забрал диплом и свалил, меня тошнит уже от этого места.
— А мне там нравится, — улыбнулась в ответ.
— Да ты вообще ненормальная, тебе и в «Берлингере» нравится.
— Ладно, давай уже начнём, — хмуро сменила тему.
Маг принялся растирать ладони, пытаясь немного согреться — в пустом логове было до трясучки морозно, — затем сосредоточился и создал сгусток энергии, который поместил в алюминиевую чашу.
— Меня приглашают в «Берлингер», — словно между делом, ляпнул Корни.
— Что?! — Рука дрогнула.
— Ну… я хорошо показал себя на стажировке. Если продержусь испытательный срок, меня возьмут.
Я медленно вытягивала линии и крепила их на кончики карандашей, что мы разложили по кругу.
— Это великолепно, Корни. Скоро ты будешь самым известным рациомагом в Эль-Нате.
— А ты… самым известным артефактником, — тихо проговорил он.
— Точно. — Я скупо улыбнулась.
— Ты не пробовала поговорить с Рупертом, — не спрашивал, просто констатировал факт, порывшись в моей голове.
— Ты же знаешь, как он себя вёл. Он меня ненавидит. И никогда меня не простит.
— Тем не менее, ты всё равно тут, артефакт пытаешься сделать, — злорадно указал на очевидное парень.
Я перестала вытягивать линии, недовольно взглянула на напарника.
— Я же тебе говорила, что Берлингер без дела не сидит.
— Да-да, я знаю, но ему же не создать ваш артефакт.
— Если уж я смогла, он тоже сможет, — отрезала.
— Ну, пусть сможет.
— Да, Корни, но к этому времени я буду на шаг впереди.
— Берлингер, ты вот как всегда…
Тихая, притаившаяся ярость дала о себе знать — я дёрнула линию слишком сильно, рисунок вспыхнул и тут же потух.
— Чёрт.
— Давай ещё раз.
— Ага.
Начала вновь искать линии «А».
— Если ты идёшь в «Берлингер», то сможешь подобраться к Руперту, — словно невзначай, проронила я.
— Блин, Эрин. Мы же обсуждали это!
Ещё одна линия порвалась. Я расстроенно начала разминать руку.
— Корни, мы должны узнать, где держат Джоша.
— Да ничего мы не должны, ты жизнь ему спасла, с тебя хватит.
— Они сказали всему миру, что это Дженкенс нацепил на него этот артефакт. Увезли куда-то, типа на реабилитацию, но даже боюсь предположить, что они там с ним делают. Повезло только, что они не знают, что Шэйн, Джул и Ник помогали мне с плетениями. Даже боюсь представить, какими методами они могли бы вытягивать из них информацию.
— Ну, твои друзья молчат.
— Они не мои друзья.
Я сглотнула, перевела дух, постаралась сосредоточиться, унимая тремор.
— Только Берлингер и Юргес знают, где сейчас Джош.
— Ну и как ты будешь его искать? Да, Берлингер не носит артефактов, но ни один маг не может забраться к нему в мысли. На нём всё равно есть защита, просто мы не знаем, какая. С Юргесом та же история.
— Я всё ещё могу стать артефактником, Корни. И обменять информацию на новый артефакт.
— Ты кто, — безэмоционально уточнил парень в полутьме.
— Лилиана, — проговорил женский голос, — Лили.
— А, так намного понятнее, — съязвил Джош быстрее, чем успел задуматься, надо ли.
— Прости.
Девушка зашла внутрь, прикрыла за собой дверь и щелкнула выключателем света. Лили оказалась чрезвычайно привлекательной: худенькая, но не худосочная, невысокая, с длинными золотистыми волосами и какими-то невероятными голубыми глазами. Что такая, как она, забыла в его палате?!
— Слышала, ты ищешь видеофон, — будто прочитала его мысли и решила ответить на не озвученный вопрос.
— Ну, да.
Лили кивнула и вытащила из кармана такой же, как у него, пижамы черненький гаджет.
— И что ты за это хочешь? — Джош чуть было азартно не вскочил, но вовремя опомнился и просто медленно сел.
— Ничего.
— Ничего?!
У него тут же закралась мысль, что она действует от имени его лечащего врача. Эдакий эксперимент-ловушка.
— Я наблюдала за тобой почти месяц. И просто хочу помочь.
Эм.
Что?
— Но я ж типа в коме был.
Лили неуверенно кивнула.
— То есть ты в Акамаре за мной наблюдала? В больнице?
Лили снова кивнула.
Тут уже Джош не выдержал и с любопытством подался вперед.
— И зачем же?
— Ждала твое сердце, — тихо поделилась она.
— Есть какие-то подробности? А то я нихрена не понимаю.
— Ну… мне нужна была пересадка сердца, ты был идеальным донором. Врачи ждали, что ты очнешься, но шансов почти не было. У нас идеальное совпадение, так что твое сердце должны были пересадить мне.
— А… прости, что разочаровал.
Джош выбрался из-под пледа и голыми пятками прошлепал к девушке. Остановился почти вплотную и протянул руку.
— Возьму тогда? — уточнил.
Лили аккуратно вложила ему в ладонь видеофон.
— Ты не разочаровал. Я рада, что та девушка тебя спасла.
Джош напряженно стиснул брови.
— Какая еще девушка?
— Не знаю, как ее зовут. Но ее артефакт тебя спас.
Парень чуть пошатнулся. Вперил в гостью внимательный, разъедающий на кусочки взгляд.
— Это сделал Гэри, мой друг. Он ставил на мне эксперимент, из-за которого я чуть не умер.
— Наверное, — пожала плечами Лили. — Но я не вру. Я все время сидела у твоей палаты, и эта девушка тоже часто к тебе приходила. Когда все произошло, я была там. Мужчина с полицейскими долго ждали, потом они вошли, и я видела, как та девушка прижала какой-то круглый предмет к твоей груди.
— А почему мне тогда сказали, что это сделал Гэри? — Джош замер статуей.
— Я не знаю.
— Не может быть, чтобы это была Эрин. Она знала, что я ненавижу артефакты.
— Может быть это была не Эрин.
— Но у меня больше нет знакомых девушек, которые владеют этой магией.
— Слушай, я не детектив. Мне просто захотелось тебе помочь связаться со своей семьей.
— Это не могла быть Эрин, — упрямо бормотал Джош, — она же понимала, что я никогда ее за такое не прощу.
— Кхм, мы оба с тобой на экспериментальном лечении в Йорсе, — повысила голос Лили, — нас точно отсюда не скоро выпустят. И то, если мы выживем. Так что лучше напиши родным. Никто не знает, когда ты сможешь их увидеть.
— Да… спасибо. Я напишу. Всем.
Глава 9
Наутро вышла из дома, собираясь побродить по веткам. В школьные времена это было моим любимым развлечением, чтобы как-то отвлечься от мыслей об учёбе и будущем. В голове простроила примерный маршрут, охватывающий все акамарские достопримечательности, в том числе и «Берлингер» — это уже лично для меня.
Нужно было придумать, что делать дальше после недельных каникул и возвращения к написанию выпускной квалификационной работы. Мне предстоял последний учебный семестр, за пределами которого начиналась кромешная пустота и неопределённость.
Почему-то казалось, что один взгляд на величественный «Берлингер» поможет разработать план, на чём сосредоточиться и чем заниматься.
Вот только «Берлингер» материализовался гораздо ближе, чем можно было представить. В виде отца, конечно, а не здания.
— Эм. — Я аж огляделась, предположив, что его фигура мне просто чудится. — Ты пришёл? Ко мне? Сюда?
Руперт топтался возле мусорки, в своём любимом виде: чёрных брюках и мятой рубашке, впопыхах заправленной за пояс.
— Да. — Он сунул руки в карманы, будто боялся, что я увижу, как они дрожат.
— Сюда полиция скоро приедет?
Ну а как ещё объяснить его присутствие на синей ветке?
— И опять этот взгляд, — как-то подозрительно зло решил уколоть он.
— Какой взгляд? — А я не поняла.
— Всё время на меня так смотришь. — Он поморщился. — Я вечно не знаю, что тебе сказать.
— Можно ничего и не говорить, — не слишком дружелюбно заметила я.
— Вот! Вот! — Он ткнул в меня пальцем, грозно потряс им, а потом снова спрятал в карман. — Ты всегда вот такая!
— Какая?
— Я зря пришёл. — Он отмахнулся. Как и всегда.
— Ну да.
Даже и не подумала как-то по-другому отреагировать. Времена, когда мне требовалось его внимание, прошли.
— Ну да? И всё? — Руперт явно надеялся на что-то большее.
— Ну да.
Он хохотнул.
— Вижу, ты не особо чувствуешь себя виноватой за всё, что натворила.
— Виноватой? Я спасла жизнь человеку!
— Нет, Эрин. Ты чуть не убила человека.
Я обозлённо фыркнула.
— Да кто бы говорил? Ты уже забыл про Карима?!
— К твоему сведению, он сам пожелал участвовать в моём эксперименте, Эрин. Он дал на это официальное согласие, — внезапно прошипел Руперт, брызгая слюной.
Я вздрогнула.
Признался.
— Ты всё-таки пытался возродить «Виту»? — не смогла скрыть удивления.
— Солнышко, я прародитель артефактики… неужели ты думаешь, что я остановлюсь?
Солнышко.
Звучало, как насмешка.
— Карим был хорошим человеком. — Голос дрогнул.
— Я пытался сделать «Виту» безопасной.
— Да уж. Ты не преуспел.
— Зато преуспела ты.
Я удивлённо взглянула на хладнокровного отца.
— Артефакт стабилен? Джош будет жить? — из меня тут же посыпались вопросы.
Отвечать на них он решил тягомотно, видимо, чтобы меня хватил инсульт от нетерпения.
— Артефакт стабилен. Джош будет жить. И хотелось бы знать, как тебе удалось собрать такое плетение.
— Извлеките, да посмотрите, — безразлично пожала плечами.
— Ты же знаешь, что мы не можем. Артефакт внутри его головы.
— Скажи мне, куда вы запрятали моего друга, и, может быть, я всё вам расскажу!
— Нет, Эрин.
Руперт, как обычно, был тошнотворно непреклонен.
— Почему вы не даёте мне увидеть его?! — в голосе проскользнуло слишком очевидное отчаяние.
— Он думает, что это Гэри с ним сделал. Он не должен узнать правду.
— Но это я! Это я его спасла!
— Ты никого не спасла, Эрин! Ты рискнула всем! Рискнула жизнью человека! Рискнула своей жизнью!
— Скажи это Кариму, — выплюнула ожесточённо.
— Я пытался спасти жизни сотни тысяч людей.
— Так и я тоже!
— Нет, Эрин, нельзя вешать смертельно-опасные артефакты на всех подряд!
— Так и знала, что ты не поймёшь.
— Да, конечно, не пойму. Как такое вообще можно понять? Ты пришла на стажировку. Пришла в мою фирму и соврала. Ты врала всё это время, всем нам. Помогала родителям отмывать деньги через меня, а потом ещё и украла мой артефакт, использовала его на парне, который подписал отказ от артефактов. Как я должен это понять?!
Я высокомерно задрала подбородок.
— Ты полгода молчал, чтобы сейчас мне нотации читать?
Руперт вытащил руку из кармана, почесал щетину.
— Пришёл посмотреть на тебя, — без особой отеческой любви процедил он. — Ты, Эрин Шэдли, столько сил потратила, чтобы пробраться в мою фирму. Но ты не сливала документы, не срывала сделок, не подставила ни одного из стажёров, ты даже не пыталась собрать все артефакты «Виты». Так вот, как это понимать вообще?
— Что именно?
— Зачем ты пришла в мою фирму? — безапелляционно влепил он.
— Хотела доказать себе, что я артефактник.
Руперт почему-то совсем не обрадовался этому заявлению, наоборот, стиснул зубы, а потом и вовсе обличительно ткнул пальцем. Опять.
— Вот! Вот, о чём я!
Я вздрогнула и сделала шаг назад, совершенно ничего не понимая.
— Решила доказать, что ты артефактник! — зло повторил он. — Но почему, почему ты не пошла в ГАУ? Какой смысл был лезть в «Берлингер», если ты столько же сил могла потратить на то, чтобы поступить в университет? Так ты не стала бы артефактником или что?!
— Стала бы, — подтвердила тихо.
— Вот! — В очередной раз он замахал рукой в мою сторону. Стало не по себе. — Знаешь, что я думаю? Не хотела ты никаких доказательств. Тебе нужно было найти виноватого. Найти того, кто всё это допустил. И ты нашла меня, и всё это время смотрела вот этим вот своим взглядом!
— Раз уж ты заговорил таким тоном, — холодно парировала я, — что ж, да. Ты прав. Я нашла того, кто меня бросил.
— Ты понимаешь, что этого никто не исправит? Ты могла бы стать действительно великим артефактником, вложить все силы в учёбу, прийти в фирму нормально. Но ты захотела детской мести.
— Не нужна мне была никакая месть. Я просто хотела найти хоть кого-то, кто сможет меня защитить.
— И решила сделать целью меня?
— Ты же вроде как мой отец.
— Нет. Меня не было в твоей жизни. Ты и сама меня отцом не считаешь. Ты пришла в «Берлингер», чтобы каждый день мне об этом напоминать. Хотела показать мне, какой я плохой, что оставил тебя? Ну, ты показала. Ты довольна?
Я была не то что не довольна, а банально раздавлена, опустошена и иссушена.
Добило меня неожиданно пришедшее сообщение с неизвестного номера, но не нужно было быть телепатом, чтобы понять, от кого оно.
«Я тебя никогда за это не прощу».
ЧАСТЬ 4. УЧЕНИКИ
Глава 1
Я надеялась, что будет официальный выпускной с ленточками, шариками, концертом, фуршетом, громкой музыкой, торжественными речами, гордыми преподавателями и радостным ректором. Но, увы, всё это было в ГАУ, а мы так — выпустились, и ладно.
Пальцы немного дрожали, удерживая архаичный бумажный вариант диплома. Не знаю, зачем их продолжали выдавать на руки: выглядело так топорно, будто люди не могли признать устаревшее прошлое.
На фиолетовой ветке было оживлённо: окончание учебного года праздновали все заведения. ГАУ, конечно, выглядел особенно колоритно — его полностью облепили гирляндами и высокопарными поздравлениями. На секунду я представила, что в этот момент прохожу не мимо, а выхожу из…
Фантазия была соблазнительной, но мои действия ограничились тем, что я достала видеофон, зашла на сайт главного университета и обновила списки абитуриентов. Пока четверокурсники с размахом праздновали и наслаждались переходом на новый независимый этап жизни, будущие первокурсники тряслись, как осиновые листы, в надежде увидеть себя в числе тех, кто допущен к творческому конкурсу.
Результаты должны были опубликовать ещё вчера, но старые фразы застыли на сайте, информация как будто не планировала обновляться.
Я потопталась возле ГАУ, глядя на счастливых обладателей дипломов, и, вспомнив о стремительно убегающем времени, пошла дальше — на синюю ветку, в самый её конец. Туда, где располагалась вышка, бывшее логово антиартефаков. После ареста Гэрриэта Дженкенса и без того хиленькая группка протестантов окончательно развалилась. Всем стало понятно, что лидер преследовал личные цели, испытывал артефакты на «своих же», вовсе не собираясь бороться «со злом». Моральный дух был раздавлен. Но дух авантюризма? Такое не задавить.
На вышке тусовались разные компании, многие из них — бывшие антиартефаки, их дерзкие акции не прекратились, просто сменили идеологию. Они приходили под вечер, при свете дня никто не хотел пить и кутить, но мне это было сильно на руку.
Я откинула крышку люка, сунула голову в пыльное полутёмное пространство и различила мужскую фигуру.
— Ты что, через всю пустыню шла?! — услышала милое приветствие.
— И я рада тебя видеть.
Кряхтя, забралась внутрь и подползла к магу, удобно рассевшемуся на расстеленных пледах. Показала снятые с ушей серёжки-артефакты — он не мог спокойно находиться рядом и не иметь возможности читать мысли.
— Сколько тебя ждать?! — никак не мог успокоиться Корни.
— Да я…
— Да знаю!
— А ты поче…
— Меня бесят эти сборища.
Я зло посмотрела на парня, тот поймал мой взгляд и быстренько скис.
— Я больше так не буду, — покаялся он.
— Спасибо. Я всё-таки имею право проговаривать мысли.
Корни скособочил такую мину, что сразу стало ясно, как он относится к этой «свободе слова».
— У тебя ведь выпускной сегодня, — напомнила я. — Мог бы потусить с друзьями.
— У меня нет там друзей, — фыркнул маг. — Я просто забрал диплом и свалил, меня тошнит уже от этого места.
— А мне там нравится, — улыбнулась в ответ.
— Да ты вообще ненормальная, тебе и в «Берлингере» нравится.
— Ладно, давай уже начнём, — хмуро сменила тему.
Маг принялся растирать ладони, пытаясь немного согреться — в пустом логове было до трясучки морозно, — затем сосредоточился и создал сгусток энергии, который поместил в алюминиевую чашу.
— Меня приглашают в «Берлингер», — словно между делом, ляпнул Корни.
— Что?! — Рука дрогнула.
— Ну… я хорошо показал себя на стажировке. Если продержусь испытательный срок, меня возьмут.
Я медленно вытягивала линии и крепила их на кончики карандашей, что мы разложили по кругу.
— Это великолепно, Корни. Скоро ты будешь самым известным рациомагом в Эль-Нате.
— А ты… самым известным артефактником, — тихо проговорил он.
— Точно. — Я скупо улыбнулась.
— Ты не пробовала поговорить с Рупертом, — не спрашивал, просто констатировал факт, порывшись в моей голове.
— Ты же знаешь, как он себя вёл. Он меня ненавидит. И никогда меня не простит.
— Тем не менее, ты всё равно тут, артефакт пытаешься сделать, — злорадно указал на очевидное парень.
Я перестала вытягивать линии, недовольно взглянула на напарника.
— Я же тебе говорила, что Берлингер без дела не сидит.
— Да-да, я знаю, но ему же не создать ваш артефакт.
— Если уж я смогла, он тоже сможет, — отрезала.
— Ну, пусть сможет.
— Да, Корни, но к этому времени я буду на шаг впереди.
— Берлингер, ты вот как всегда…
Тихая, притаившаяся ярость дала о себе знать — я дёрнула линию слишком сильно, рисунок вспыхнул и тут же потух.
— Чёрт.
— Давай ещё раз.
— Ага.
Начала вновь искать линии «А».
— Если ты идёшь в «Берлингер», то сможешь подобраться к Руперту, — словно невзначай, проронила я.
— Блин, Эрин. Мы же обсуждали это!
Ещё одна линия порвалась. Я расстроенно начала разминать руку.
— Корни, мы должны узнать, где держат Джоша.
— Да ничего мы не должны, ты жизнь ему спасла, с тебя хватит.
— Они сказали всему миру, что это Дженкенс нацепил на него этот артефакт. Увезли куда-то, типа на реабилитацию, но даже боюсь предположить, что они там с ним делают. Повезло только, что они не знают, что Шэйн, Джул и Ник помогали мне с плетениями. Даже боюсь представить, какими методами они могли бы вытягивать из них информацию.
— Ну, твои друзья молчат.
— Они не мои друзья.
Я сглотнула, перевела дух, постаралась сосредоточиться, унимая тремор.
— Только Берлингер и Юргес знают, где сейчас Джош.
— Ну и как ты будешь его искать? Да, Берлингер не носит артефактов, но ни один маг не может забраться к нему в мысли. На нём всё равно есть защита, просто мы не знаем, какая. С Юргесом та же история.
— Я всё ещё могу стать артефактником, Корни. И обменять информацию на новый артефакт.
