Девчонки посмотрели на меня удивлённо.
— Вернее, с твоей изворотливостью, — уточнил парень и показательно затянулся кофе через трубочку (фу, какая гадость).
Девчонки посмотрели на него так, словно готовы были порвать за меня.
— Да, была бы я с вами, Юргес ни за что не получил бы место в «Берлингере», — с нейтральным выражением лица припечатала я.
— Ну, ты была занята другими делами, — пожал плечами Шэйн.
Да, всего лишь спасала жизнь другу.
— Вообще, конечно, я надеялся, что мы с тобой будем чаще общаться, — будто бы даже с сожалением поделился парень.
Девчонки перевели удивлённые взгляды с него на меня.
— Лето кончилось. Началась реальная жизнь, — будто бы даже с мудростью ответила я.
— Виделась с кем-нибудь из наших?
— Видела Айрис пару месяцев назад. Также в очереди за кофе пересеклись. Она сделала вид, что не заметила меня.
Шэйн понимающе хмыкнул.
— Она и со мной такая же, — попытался утешить он, и я чуть не прыснула со смеху. Мне было плевать, что Айрис думает и как себя ведёт.
— Ты всё-таки не работаешь в «Берлингере»? — задумчиво уточнила я.
— Пока нет.
— Оу. — Я посмотрела на свои озябшие пальцы.
— Ну а что? Только тебе можно туда хотеть?
Девчонки синхронно подняли брови.
— Мне как раз нельзя туда хотеть, — улыбнулась, надеясь, что никто за этой улыбкой не заметит боли, истязавшей меня насквозь.
— Слышал, что Ник всех очаровал в «Берлингере», — как бы перевёл тему Шэйн, но, честно сказать, лучше бы он удавился, чем таким образом темы переводил.
— Ещё бы. Он кого угодно очарует.
— И тебя? — вообще не в тему ляпнул парень.
Девчонки задрали брови ещё выше, хотя, казалось, выше уже некуда.
— А я тут причём?
— Да так, просто о вас много говорили, что вы там… ну, дружили. По-особенному.
— Как вы с Джул?
У Шэйна дёрнулся уголок рта.
Что, умник?
1:1?
— Как называется, когда знаешь, что не можешь быть с человеком, но всё равно изводишь себя мыслями о нём? — не растерялся парень и вдруг сказал то, чего уж точно не должен был.
Сильно.
Я так не могла.
Мои чувства были зарыты очень глубоко.
— Да-а… — протянула Рита, удивлённо глядя на свой стакан, — тут нужно что-то покрепче кофе.
— Так ты не видела Ника? — всё-таки прогнул свою линию Шэйн.
— Мы не общаемся.
— А Эван..?
— Мы не общаемся.
— Понятно. А что насчёт твоего друга? Ну, этого, из-за которого всё…
— Я не знаю, где он. Его забрали.
Шэйн немного виновато посмотрел мне в глаза.
— Ты не общаешься вообще ни с кем?
— Ты только что познакомился с двумя моими подругами.
— Я имею ввиду, ни с кем из «наших».
— Нет.
— Ну, тогда огорошу тебя новостями. Эван после того случая всё-таки возвращается в Акамар.
Сердце грохнулось в пятки.
— В смысле? — застыла потрясённо.
— Он будет директором Юргесовского филиала у нас, в Акамаре.
Я почувствовала, как слабеет всё тело, мозг потихоньку отключается, слух воспринимает все звуки так, словно мне заехали по голове чем-то тяжёлым. Кое-как смогла расслышать восклицание Шэйна:
— Слушайте, мне для блога нужна живая фотка. Вы не против?
Он положил видеофон на середину стола, нажал на голограмму, выползло светящееся окно и сфотографировало: моё растерянное лицо, улыбающегося Шэйна, двух удивлённых подруг и пустое место там, где должен был стоять ещё один парень. Но, видимо, он почувствовал себя лишним и ушёл задолго до того, как мы это заметили.
— Дерьмо какое-то, а не кофе, — заключила Рита.
Мы закрыли последнюю зимнюю сессию, и вышли на финишную прямую. Финальные месяцы обучения отводились на преддипломную практику и дописание научной работы. К нам всё ближе подбиралась весна. На улице витал плотный песчаный воздух, днём стояла сухая удушливая жара, ночью пустыня остывала и приносила с собой знойный мороз. Весна — моё самое нелюбимое время года. Зимой дешёвым защитным спреем хотя бы раз в день опрыскиваешься, весной приходится уже два раза в день, а летом так вообще. Кожу всё равно не спасает.
В целом, ничего не спасает.
Я забрала документы о преддипломной практике, завод выдал какой-то крошечный аванс — и это было больше, чем предлагал «Берлингер» в начале стажировки, но меньше, чем «Берлингер» давал в конце.
Мне, конечно, не хотелось сравнивать, но что я могла с собой поделать?
Я вспоминала. Много думала. Много рыдала. Много злилась. Много работала в этот учебный год, чтобы боль притупилась.
Мелкие деньги с заводской стажировки хотела потратить на еду — побаловать себя чем-нибудь вкусненьким, но мерное покачивание в вагоне поезда натолкнуло на мысль, что лучше купить что-то более долговечное. Я вышла на розовой ветке и неспешно побрела в сторону самого большого торгового центра, что только мог вместить в себя Акамар.
Здание было змеевидным — вытянутым и неровным по высоте. В нём кучковались разные магазины и кафешки, все они были соединены общим коридором, но при этом у каждого из заведений был свой вход с улицы. Я никак не могла выбрать, что именно хочу — одежду или бижутерию, поэтому глупо рассматривала витрины… вернее, голограммы с товарами, ведь все витрины были тонированы, защищаясь от солнца, и шла, шла, шла… И дошла до конца ветки, как раз туда, где крайние кафешки смыкались с домами оранжевой ветки.
И застыла. Напротив того самого кафе. Вспомнила свою озадаченность, когда Эван в первый раз потащил меня в поезд, мы проехали две ветки, чтобы оказаться тут. Уверена, он тогда выбрал ближайшее кафе, лишь бы спастись от жары и без лишних ушей объявить мне, что я участвую в битве стажёров. Кто ж знал, что это кафе станет… станет нашим местом, как бы пафосно это ни звучало.
Последний раз он сидел тут рядом со мной, обнимал, а я злилась, вырывалась, вылезала через стол. Ну и воспоминания, конечно. Ещё был латте. И писк оплаченного заказа. Эван никогда не позволял мне тратить свои деньги, всегда брал ответственность сразу за двоих.
Редкое качество. Очень ценное.
Которое он теперь демонстрировал… другой.
Сперва я не поверила, — всё-таки стёкла тонированы, можно случайно обознаться, — решила аккуратно проникнуть внутрь, смешаться с толпой и рассмотреть внимательнее. Это был он. Сидел в углу, а рядом с ним — та самая девушка, фельдшер, что помогала раненым во время теракта и подсказала, где найти пустынных байкеров. Что ж, я не ошиблась, когда заметила, что он ей нравится.
Но не думала, что она нравится ему тоже. А может, и не просто нравится? Может, он её любит? Они сидели близко, он закинул локоть на спинку дивана, она прижалась к мужской груди светловолосой головой. Что-то рассказывала и улыбалась, он задумчиво смотрел в окно.
Они выглядели такими милыми, безмятежными. С кофе на столе.
Невыносимо.
Я аккуратно пролезла через компанию входящих людей, выбралась наружу и втянула свежий воздух. Вернее, попыталась. Жара. Духота. Воздух стал плотным, вонючим, лип к легким и не желал выходить обратно. Я закашлялась.
Не знаю, почему меня до сих пор ранили такие вещи: казалось, всё уже давно отболело, все слёзы выплаканы, раны вспороты, перекроены и зашиты. Я давно перестала вздрагивать при упоминании его имени, отказалась от иллюзий, закончила фантазировать, как могло бы быть, если бы не… Я знала, что всё кончено. Знала, что по нему это всё не особо и ударило, у него жизнь продолжалась: новая фирма, новая работа, новая, более престижная, должность, новая любовь. Знала, что в той летней гонке никто ничего не потерял.
Кроме меня.
Знала, что мне нужно держаться. Что ни один из этих людей, у кого жизнь кипит и бурлит, не увидит моих слёз: я продолжила жить с высоко поднятой головой, со стойким намерением ворваться в хорошую жизнь несмотря ни на что. Один раз смогла? Почти.
Смогу ещё.
Эван отрешённо глядел сквозь затемнённые окна, рассматривал пыль, витающую в воздухе и блестящую в свете редких солнечных лучей. Тина сонно пристроила голову у него на плече и что-то рассказывала, пытаясь взбодриться после ночной смены.
— У тебя, кстати, классный отец, — мягко сказала она и зевнула.
— Всем поначалу так кажется. — Эван продолжал глядеть вдаль.
— Он мне всё в больнице показал, всю ночь был рядом.
— Да ну?
— Ага.
— Не приставал?
— Эван! — Она треснула его кулаком по груди. — Конечно нет! У тебя хороший отец, и он тебя очень любит!
— Я это знаю. Что любит. А что хороший — неправда. Он хороший, пока ему это выгодно.
— И чем ему выгодно быть хорошим со мной? — сонно уточнила девушка.
— Чтобы ты побольше рассказывала, — устало вздохнул мужчина. — Обо мне, о нас, и наших отношениях. Когда попытается зажать в углу — скажи мне. Хорошо?
— Он не такой, — нахмурилась Тина.
— Он именно такой, дорогая. — Эван чмокнул её в макушку. — Все медсёстры, которых ты видела в больнице, побывали у него в постели. И его не останавливало даже то, что он женат. Так что не обманывайся на его счёт.
— Ладно… не люблю я все этим истории про измены.
— Я тоже.
— И так столько ужасов за смену насмотреться можно… Не знаю, как ещё людям хватает сил добровольно портить жизнь себе и любимым.
Эван поджал губы.
— Да, — только и выдавил он. Замолчал. Уставился в окно.
— Слушай, мы пойдём домой? Я очень спать хочу.
— У меня назначена встреча, — виновато опомнился мужчина. — Извини, что не предупредил. Замотался и забыл. Дойдёшь сама? Тут идти минут пятнадцать. Или я могу Ибрагима вызвать.
— С ума сошёл? Дёргать человека ради пятнадцати минут пешком?
— Ты права. Не обижаешься?
Эван знал ответ.
— Конечно нет, — мягко улыбнулась Тина.
Она вообще никогда на него не обижалась. Казалось, она и сердце бы ему пожертвовала, если бы стоял вопрос о пересадке.
— Тогда пока, — довольно резко сменил он тон с виноватого на беспристрастный.
— Пока, — вздохнула Тина.
Ей было обидно, но как-либо возразить она не посмела. Эван честно не понимал, в чем дело, это же так просто — сказать, что твой спутник мудак, что с тобой так разговаривать нельзя, что всегда нужно считаться с твоими чувствами.
Но Тина молчала.
А Эван и не собирался учить её жизни. Его-то всё устраивало.
Девушка аккуратно встала, неспешно собралась, ещё раз бросила тихое «пока» и нетвёрдым шагом покинула кафе. Эван повернул голову и вновь уставился в окно, но смотрел он не на Тину. Его взгляд устремился куда-то сквозь асфальт, стекла магазинов, земляные возвышения, песчаные дюны, каньоны, оазисы, города, побережье…
Он не понимал, почему возвращение в родной город, куда он так сильно стремился последние месяцы, не принесло ожидаемого удовлетворения. Вроде бы Акамар и артефактика, и новая престижная должность, и девушка под боком. Но чего-то по-прежнему не хватало.
— Спасибо, что согласился на встречу, — негромко поприветствовал его Руперт, присаживаясь в кресло напротив.
Наверное, именно необъяснимое чувство внутренней пустоты заставило Эвана согласиться на это странное предложение.
— Признаюсь, ты застал меня врасплох, — честно сказал Дэппер, лишь на секунду прервавшись от созерцания улицы.
— Представляю, — кивнул Руперт, листая интерактивное меню. — Как твои дела?
— Прекрасно. — Эван отпил немного оставшегося кофе. — Как твои?
— Не очень. — Берлингер озорно взглянул на отвлёкшегося от улицы бывшего сотрудника. — С тобой было лучше.
— Ты знаешь, почему я ушёл, — мотнул головой Эван.
— Знаю. Но это не отменяет того, что ты мне нужен.
— Да, Руперт, я знаю. Ты поэтому сюда пришёл?
— Хочу, чтобы ты вернулся, — кивнул Берлингер. — У меня тебе хорошо работалось, Эван, признай. Куча сделок, стажёров, неужели не скучаешь по Элис? Она теперь работает с Лонгом. Он ей не нравится.
— Зачем ты его ещё держишь? — задрал бровь Эван.
— Клиентов хорошо приводит.
— Я не вернусь, — сухо отрезал Дэппер.
— Неужели так хорошо у Дерека? — слегка разочарованно поинтересовался Руперт. — Или дело в деньгах? Я могу платить больше. Это будет нелегко, но я найду деньги.
— Твой бывший партнёр лютый козёл, — выплюнул Эван, и также без обиняков добавил: — Но что поделать. Ты знаешь, что я не могу вернуться.
— Полгода прошло. Историю с артефактом мы замяли. Эрин больше не в фирме. Ты оправился... За парнем мы наблюдаем, он живёт в шоколаде, всё время под наблюдением. Пока никаких осложнений.
— Пока.
— Сам знаешь, если бы было что-то не так, побочка бы уже проявилась.
— Знаю.
— Ну и..?
— У меня хорошая жизнь. Я люблю свою работу. И невесту тоже.
— О, поздравляю с помолвкой, — без особой радости отозвался Руперт. — Почему ты так бескомпромиссен? Хоть бы подумал. Я дам тебе лучшую жизнь.
— Я тебе не нужен. — Эван покачал головой и в один глоток допил кофе. — Тебе нужна твоя дочь, с которой, полагаю, ты не общался с того дня.
— Я…
— Вот-вот. — Дэппер победно закатил глаза, резким движением положил видеофон на стол. — Я бы на твоём месте её проведал.
— Ты не на моём месте.
— И каждый день этому рад. Правда, Руперт. Она совершила чудо. Неужели это не стоит твоего прощения?
Мы с девчонками развалились в неудобных деревянных креслах с потрёпанной обивкой, слушали заунывную речь нашего ректора, скучающе разглядывали полупустой зал, украшенный тремя шариками и одним дождиком. На сцену никого не вызывали — с отличием в этом году зимнюю сессию никто не закрыл, поэтому официальная церемония прошла довольно быстро.
Обучение формально ещё не закончилось, но мы прошли через первую предзащиту, пар больше не будет (тут сильнее всех радовались преподаватели), в честь этого колледж закатил торжественный пир.
Без особого энтузиазма нас загнали в столовую, где уже был накрыт не слишком богато украшенный стол. Банкет проходил без алкоголя, так что не было ни единого шанса расслабиться и не обращать внимания на общую унылость мероприятия.
— Ну что, не могли еду нормальную привезти хоть, а? — шипела Рита.
Казалось бы, с таким характером она вряд ли может найти себе спутника жизни, о котором всегда мечтала, но… выяснилось, что для прекрасных, гармоничных отношений ей нужен всего лишь такой же вечно всем недовольный парень.
— Капец, у нас на заводе и то корпоративы веселее, — ворчала её вторая половинка.
Я постоянно смотрела на экран видеофона, надеясь, что произойдет временной скачек, и этот унылый ад закончится. Нас безрадостно поздравляли с окончанием учёбы, предупреждали, что «взрослая жизнь» не такая лёгкая, как обучение, но если быть упорными, то мы обязательно всего добьёмся. Да-да.
Пока я сидела за столом и отрешённо крутила стакан с соком туда-сюда, наблюдая за танцующей жидкостью, в наш чат пришло безграмотное сообщение. «Как закончится это говно идём у синего кота в 21. Там скидки на алко для студентов». Я перевела на стол затуманенный взгляд.
— Детский утренник и то интереснее, — донесся до меня раздражённый шёпот Риты.
— Речь президента была веселее, — вторил ей парень.
— Видели сообщение? — вклинилась к ним Мишель.
— Да, — презрительно фыркнула Рита, — ненавижу клубы. Куча народу, все об тебя трутся, душно, дешевле машину купить, чем алкоголь.
— Ага, и все ради чего? Поплясать? — поддакнул её парень.
— Вот-вот, лучше мы дома потанцуем с бокальчиком вина.
Я вздохнула, опустила взгляд на видеофон. 16:45. До девяти была ещё целая вечность.
Решение приняла, даже не задумываясь.
Дорога получилась мягкой и слегка волнительной.
— Вернее, с твоей изворотливостью, — уточнил парень и показательно затянулся кофе через трубочку (фу, какая гадость).
Девчонки посмотрели на него так, словно готовы были порвать за меня.
— Да, была бы я с вами, Юргес ни за что не получил бы место в «Берлингере», — с нейтральным выражением лица припечатала я.
— Ну, ты была занята другими делами, — пожал плечами Шэйн.
Да, всего лишь спасала жизнь другу.
— Вообще, конечно, я надеялся, что мы с тобой будем чаще общаться, — будто бы даже с сожалением поделился парень.
Девчонки перевели удивлённые взгляды с него на меня.
— Лето кончилось. Началась реальная жизнь, — будто бы даже с мудростью ответила я.
— Виделась с кем-нибудь из наших?
— Видела Айрис пару месяцев назад. Также в очереди за кофе пересеклись. Она сделала вид, что не заметила меня.
Шэйн понимающе хмыкнул.
— Она и со мной такая же, — попытался утешить он, и я чуть не прыснула со смеху. Мне было плевать, что Айрис думает и как себя ведёт.
— Ты всё-таки не работаешь в «Берлингере»? — задумчиво уточнила я.
— Пока нет.
— Оу. — Я посмотрела на свои озябшие пальцы.
— Ну а что? Только тебе можно туда хотеть?
Девчонки синхронно подняли брови.
— Мне как раз нельзя туда хотеть, — улыбнулась, надеясь, что никто за этой улыбкой не заметит боли, истязавшей меня насквозь.
— Слышал, что Ник всех очаровал в «Берлингере», — как бы перевёл тему Шэйн, но, честно сказать, лучше бы он удавился, чем таким образом темы переводил.
— Ещё бы. Он кого угодно очарует.
— И тебя? — вообще не в тему ляпнул парень.
Девчонки задрали брови ещё выше, хотя, казалось, выше уже некуда.
— А я тут причём?
— Да так, просто о вас много говорили, что вы там… ну, дружили. По-особенному.
— Как вы с Джул?
У Шэйна дёрнулся уголок рта.
Что, умник?
1:1?
— Как называется, когда знаешь, что не можешь быть с человеком, но всё равно изводишь себя мыслями о нём? — не растерялся парень и вдруг сказал то, чего уж точно не должен был.
Сильно.
Я так не могла.
Мои чувства были зарыты очень глубоко.
— Да-а… — протянула Рита, удивлённо глядя на свой стакан, — тут нужно что-то покрепче кофе.
— Так ты не видела Ника? — всё-таки прогнул свою линию Шэйн.
— Мы не общаемся.
— А Эван..?
— Мы не общаемся.
— Понятно. А что насчёт твоего друга? Ну, этого, из-за которого всё…
— Я не знаю, где он. Его забрали.
Шэйн немного виновато посмотрел мне в глаза.
— Ты не общаешься вообще ни с кем?
— Ты только что познакомился с двумя моими подругами.
— Я имею ввиду, ни с кем из «наших».
— Нет.
— Ну, тогда огорошу тебя новостями. Эван после того случая всё-таки возвращается в Акамар.
Сердце грохнулось в пятки.
— В смысле? — застыла потрясённо.
— Он будет директором Юргесовского филиала у нас, в Акамаре.
Я почувствовала, как слабеет всё тело, мозг потихоньку отключается, слух воспринимает все звуки так, словно мне заехали по голове чем-то тяжёлым. Кое-как смогла расслышать восклицание Шэйна:
— Слушайте, мне для блога нужна живая фотка. Вы не против?
Он положил видеофон на середину стола, нажал на голограмму, выползло светящееся окно и сфотографировало: моё растерянное лицо, улыбающегося Шэйна, двух удивлённых подруг и пустое место там, где должен был стоять ещё один парень. Но, видимо, он почувствовал себя лишним и ушёл задолго до того, как мы это заметили.
— Дерьмо какое-то, а не кофе, — заключила Рита.
Глава 3
Мы закрыли последнюю зимнюю сессию, и вышли на финишную прямую. Финальные месяцы обучения отводились на преддипломную практику и дописание научной работы. К нам всё ближе подбиралась весна. На улице витал плотный песчаный воздух, днём стояла сухая удушливая жара, ночью пустыня остывала и приносила с собой знойный мороз. Весна — моё самое нелюбимое время года. Зимой дешёвым защитным спреем хотя бы раз в день опрыскиваешься, весной приходится уже два раза в день, а летом так вообще. Кожу всё равно не спасает.
В целом, ничего не спасает.
Я забрала документы о преддипломной практике, завод выдал какой-то крошечный аванс — и это было больше, чем предлагал «Берлингер» в начале стажировки, но меньше, чем «Берлингер» давал в конце.
Мне, конечно, не хотелось сравнивать, но что я могла с собой поделать?
Я вспоминала. Много думала. Много рыдала. Много злилась. Много работала в этот учебный год, чтобы боль притупилась.
Мелкие деньги с заводской стажировки хотела потратить на еду — побаловать себя чем-нибудь вкусненьким, но мерное покачивание в вагоне поезда натолкнуло на мысль, что лучше купить что-то более долговечное. Я вышла на розовой ветке и неспешно побрела в сторону самого большого торгового центра, что только мог вместить в себя Акамар.
Здание было змеевидным — вытянутым и неровным по высоте. В нём кучковались разные магазины и кафешки, все они были соединены общим коридором, но при этом у каждого из заведений был свой вход с улицы. Я никак не могла выбрать, что именно хочу — одежду или бижутерию, поэтому глупо рассматривала витрины… вернее, голограммы с товарами, ведь все витрины были тонированы, защищаясь от солнца, и шла, шла, шла… И дошла до конца ветки, как раз туда, где крайние кафешки смыкались с домами оранжевой ветки.
И застыла. Напротив того самого кафе. Вспомнила свою озадаченность, когда Эван в первый раз потащил меня в поезд, мы проехали две ветки, чтобы оказаться тут. Уверена, он тогда выбрал ближайшее кафе, лишь бы спастись от жары и без лишних ушей объявить мне, что я участвую в битве стажёров. Кто ж знал, что это кафе станет… станет нашим местом, как бы пафосно это ни звучало.
Последний раз он сидел тут рядом со мной, обнимал, а я злилась, вырывалась, вылезала через стол. Ну и воспоминания, конечно. Ещё был латте. И писк оплаченного заказа. Эван никогда не позволял мне тратить свои деньги, всегда брал ответственность сразу за двоих.
Редкое качество. Очень ценное.
Которое он теперь демонстрировал… другой.
Сперва я не поверила, — всё-таки стёкла тонированы, можно случайно обознаться, — решила аккуратно проникнуть внутрь, смешаться с толпой и рассмотреть внимательнее. Это был он. Сидел в углу, а рядом с ним — та самая девушка, фельдшер, что помогала раненым во время теракта и подсказала, где найти пустынных байкеров. Что ж, я не ошиблась, когда заметила, что он ей нравится.
Но не думала, что она нравится ему тоже. А может, и не просто нравится? Может, он её любит? Они сидели близко, он закинул локоть на спинку дивана, она прижалась к мужской груди светловолосой головой. Что-то рассказывала и улыбалась, он задумчиво смотрел в окно.
Они выглядели такими милыми, безмятежными. С кофе на столе.
Невыносимо.
Я аккуратно пролезла через компанию входящих людей, выбралась наружу и втянула свежий воздух. Вернее, попыталась. Жара. Духота. Воздух стал плотным, вонючим, лип к легким и не желал выходить обратно. Я закашлялась.
Не знаю, почему меня до сих пор ранили такие вещи: казалось, всё уже давно отболело, все слёзы выплаканы, раны вспороты, перекроены и зашиты. Я давно перестала вздрагивать при упоминании его имени, отказалась от иллюзий, закончила фантазировать, как могло бы быть, если бы не… Я знала, что всё кончено. Знала, что по нему это всё не особо и ударило, у него жизнь продолжалась: новая фирма, новая работа, новая, более престижная, должность, новая любовь. Знала, что в той летней гонке никто ничего не потерял.
Кроме меня.
Знала, что мне нужно держаться. Что ни один из этих людей, у кого жизнь кипит и бурлит, не увидит моих слёз: я продолжила жить с высоко поднятой головой, со стойким намерением ворваться в хорошую жизнь несмотря ни на что. Один раз смогла? Почти.
Смогу ещё.
Глава 4
Эван отрешённо глядел сквозь затемнённые окна, рассматривал пыль, витающую в воздухе и блестящую в свете редких солнечных лучей. Тина сонно пристроила голову у него на плече и что-то рассказывала, пытаясь взбодриться после ночной смены.
— У тебя, кстати, классный отец, — мягко сказала она и зевнула.
— Всем поначалу так кажется. — Эван продолжал глядеть вдаль.
— Он мне всё в больнице показал, всю ночь был рядом.
— Да ну?
— Ага.
— Не приставал?
— Эван! — Она треснула его кулаком по груди. — Конечно нет! У тебя хороший отец, и он тебя очень любит!
— Я это знаю. Что любит. А что хороший — неправда. Он хороший, пока ему это выгодно.
— И чем ему выгодно быть хорошим со мной? — сонно уточнила девушка.
— Чтобы ты побольше рассказывала, — устало вздохнул мужчина. — Обо мне, о нас, и наших отношениях. Когда попытается зажать в углу — скажи мне. Хорошо?
— Он не такой, — нахмурилась Тина.
— Он именно такой, дорогая. — Эван чмокнул её в макушку. — Все медсёстры, которых ты видела в больнице, побывали у него в постели. И его не останавливало даже то, что он женат. Так что не обманывайся на его счёт.
— Ладно… не люблю я все этим истории про измены.
— Я тоже.
— И так столько ужасов за смену насмотреться можно… Не знаю, как ещё людям хватает сил добровольно портить жизнь себе и любимым.
Эван поджал губы.
— Да, — только и выдавил он. Замолчал. Уставился в окно.
— Слушай, мы пойдём домой? Я очень спать хочу.
— У меня назначена встреча, — виновато опомнился мужчина. — Извини, что не предупредил. Замотался и забыл. Дойдёшь сама? Тут идти минут пятнадцать. Или я могу Ибрагима вызвать.
— С ума сошёл? Дёргать человека ради пятнадцати минут пешком?
— Ты права. Не обижаешься?
Эван знал ответ.
— Конечно нет, — мягко улыбнулась Тина.
Она вообще никогда на него не обижалась. Казалось, она и сердце бы ему пожертвовала, если бы стоял вопрос о пересадке.
— Тогда пока, — довольно резко сменил он тон с виноватого на беспристрастный.
— Пока, — вздохнула Тина.
Ей было обидно, но как-либо возразить она не посмела. Эван честно не понимал, в чем дело, это же так просто — сказать, что твой спутник мудак, что с тобой так разговаривать нельзя, что всегда нужно считаться с твоими чувствами.
Но Тина молчала.
А Эван и не собирался учить её жизни. Его-то всё устраивало.
Девушка аккуратно встала, неспешно собралась, ещё раз бросила тихое «пока» и нетвёрдым шагом покинула кафе. Эван повернул голову и вновь уставился в окно, но смотрел он не на Тину. Его взгляд устремился куда-то сквозь асфальт, стекла магазинов, земляные возвышения, песчаные дюны, каньоны, оазисы, города, побережье…
Он не понимал, почему возвращение в родной город, куда он так сильно стремился последние месяцы, не принесло ожидаемого удовлетворения. Вроде бы Акамар и артефактика, и новая престижная должность, и девушка под боком. Но чего-то по-прежнему не хватало.
— Спасибо, что согласился на встречу, — негромко поприветствовал его Руперт, присаживаясь в кресло напротив.
Наверное, именно необъяснимое чувство внутренней пустоты заставило Эвана согласиться на это странное предложение.
— Признаюсь, ты застал меня врасплох, — честно сказал Дэппер, лишь на секунду прервавшись от созерцания улицы.
— Представляю, — кивнул Руперт, листая интерактивное меню. — Как твои дела?
— Прекрасно. — Эван отпил немного оставшегося кофе. — Как твои?
— Не очень. — Берлингер озорно взглянул на отвлёкшегося от улицы бывшего сотрудника. — С тобой было лучше.
— Ты знаешь, почему я ушёл, — мотнул головой Эван.
— Знаю. Но это не отменяет того, что ты мне нужен.
— Да, Руперт, я знаю. Ты поэтому сюда пришёл?
— Хочу, чтобы ты вернулся, — кивнул Берлингер. — У меня тебе хорошо работалось, Эван, признай. Куча сделок, стажёров, неужели не скучаешь по Элис? Она теперь работает с Лонгом. Он ей не нравится.
— Зачем ты его ещё держишь? — задрал бровь Эван.
— Клиентов хорошо приводит.
— Я не вернусь, — сухо отрезал Дэппер.
— Неужели так хорошо у Дерека? — слегка разочарованно поинтересовался Руперт. — Или дело в деньгах? Я могу платить больше. Это будет нелегко, но я найду деньги.
— Твой бывший партнёр лютый козёл, — выплюнул Эван, и также без обиняков добавил: — Но что поделать. Ты знаешь, что я не могу вернуться.
— Полгода прошло. Историю с артефактом мы замяли. Эрин больше не в фирме. Ты оправился... За парнем мы наблюдаем, он живёт в шоколаде, всё время под наблюдением. Пока никаких осложнений.
— Пока.
— Сам знаешь, если бы было что-то не так, побочка бы уже проявилась.
— Знаю.
— Ну и..?
— У меня хорошая жизнь. Я люблю свою работу. И невесту тоже.
— О, поздравляю с помолвкой, — без особой радости отозвался Руперт. — Почему ты так бескомпромиссен? Хоть бы подумал. Я дам тебе лучшую жизнь.
— Я тебе не нужен. — Эван покачал головой и в один глоток допил кофе. — Тебе нужна твоя дочь, с которой, полагаю, ты не общался с того дня.
— Я…
— Вот-вот. — Дэппер победно закатил глаза, резким движением положил видеофон на стол. — Я бы на твоём месте её проведал.
— Ты не на моём месте.
— И каждый день этому рад. Правда, Руперт. Она совершила чудо. Неужели это не стоит твоего прощения?
Глава 5
Мы с девчонками развалились в неудобных деревянных креслах с потрёпанной обивкой, слушали заунывную речь нашего ректора, скучающе разглядывали полупустой зал, украшенный тремя шариками и одним дождиком. На сцену никого не вызывали — с отличием в этом году зимнюю сессию никто не закрыл, поэтому официальная церемония прошла довольно быстро.
Обучение формально ещё не закончилось, но мы прошли через первую предзащиту, пар больше не будет (тут сильнее всех радовались преподаватели), в честь этого колледж закатил торжественный пир.
Без особого энтузиазма нас загнали в столовую, где уже был накрыт не слишком богато украшенный стол. Банкет проходил без алкоголя, так что не было ни единого шанса расслабиться и не обращать внимания на общую унылость мероприятия.
— Ну что, не могли еду нормальную привезти хоть, а? — шипела Рита.
Казалось бы, с таким характером она вряд ли может найти себе спутника жизни, о котором всегда мечтала, но… выяснилось, что для прекрасных, гармоничных отношений ей нужен всего лишь такой же вечно всем недовольный парень.
— Капец, у нас на заводе и то корпоративы веселее, — ворчала её вторая половинка.
Я постоянно смотрела на экран видеофона, надеясь, что произойдет временной скачек, и этот унылый ад закончится. Нас безрадостно поздравляли с окончанием учёбы, предупреждали, что «взрослая жизнь» не такая лёгкая, как обучение, но если быть упорными, то мы обязательно всего добьёмся. Да-да.
Пока я сидела за столом и отрешённо крутила стакан с соком туда-сюда, наблюдая за танцующей жидкостью, в наш чат пришло безграмотное сообщение. «Как закончится это говно идём у синего кота в 21. Там скидки на алко для студентов». Я перевела на стол затуманенный взгляд.
— Детский утренник и то интереснее, — донесся до меня раздражённый шёпот Риты.
— Речь президента была веселее, — вторил ей парень.
— Видели сообщение? — вклинилась к ним Мишель.
— Да, — презрительно фыркнула Рита, — ненавижу клубы. Куча народу, все об тебя трутся, душно, дешевле машину купить, чем алкоголь.
— Ага, и все ради чего? Поплясать? — поддакнул её парень.
— Вот-вот, лучше мы дома потанцуем с бокальчиком вина.
Я вздохнула, опустила взгляд на видеофон. 16:45. До девяти была ещё целая вечность.
Решение приняла, даже не задумываясь.
Дорога получилась мягкой и слегка волнительной.
