Оглянулась на окно. К подоконнику была привязана верёвка. Едва не выругавшись очень плохим словом, я прикрыла раму, надеясь, что сквозняк не заставит моего мужа подойти и проверить, почему осталась щёлочка. Поправив лямку сумки, на цыпочках прокралась к дверце смежного коридора и едва успела её за собой закрыть, как герцог вошёл в комнату.
Я судорожно выдохнула, понимая, насколько близка была к разоблачению. Даже не представляю, как смогла бы оправдать такой свой вид. Подумалось вдруг, что скажи я правду, мне бы тоже не поверили.
С облегчением оторвавшись от двери, сделала осторожный шаг по направлению к своим покоям, как неожиданно услышала знакомый голос.
– Милорд, я так рада, что вы вернулись, – проворковала Элина.
Недолго думая, я вновь припала к двери.
– Элина? Ты что здесь делаешь? – Кажется, муж удивился. И с чего бы? Не сам ли позвал?
– Пришла помассировать вам плечи, чтобы снять усталость после долгой дороги.
Долгой, как же. Замучился ехать, бедный.
– Ты здесь больше не работаешь, – хмуро отозвался Ричард Бёме.
– Эрта позволила мне вернуться, – уязвлено сказала Элина.
– Не Эрта хозяйка этого замка, – в голосе герцога промелькнула злость. – Надеюсь, у тебя хватило ума не подходить к моей жене?
Я покачала головой.
Не хватило, дорогой.
– К чёрту твою жену, – заявила Элина.
После чего послышался скрип кровати и двусмысленное копошение.
Я ошеломлённо застыла.
Что?! К чёрту жену?! Жена находится в соседних покоях! Да что эта девушка вообще о себе возомнила?
– Слезь, мне сейчас не до этого. – Это были последние слова, которые я услышала от герцога, прежде чем меня окатило волной ярости.
Медленно ступая по скрипучему полу, я вернулась к себе и заметалась по комнате.
Сегодня был знаменательный, удивительный, волшебный день – мне удалось победить Тима Донга. И что же? Вместо того, чтобы дать мне хотя бы перед сном осознать сей будоражащий факт, жизнь преподнесла этих двоих.
Я – герцогиня Бёме. И я не позволю им так насмехаться над собой.
Куртку, усы и косынку спрятала в сумку, запихнув её под кровать. Переодеваться не было времени, так что я просто накинула на себя халат и плотно его завязала. В будуаре нашла салфетку и стёрла черноту с нижних век.
После чего схватила канделябр с тремя потухшими свечами и величественно отправилась уличать супруга в измене.
Открыла дверь и спокойно зашла в его покои.
– Доброй ночи, ваша светлость, – вежливо поприветствовала.
Мои самые худшие ожидания не оправдались. Элина сидела верхом на герцоге и смеялась, но они оба были одеты. Услышав мой голос, Ричард резко сел, одним ловким движением опрокинув любовницу рядом с собой.
– Герцогиня?
Он что, удивился? Ну да, тут рядом моя комната находится. Потрясающая новость, не правда ли, ваша светлость?!
– Не волнуйтесь, я не собиралась обременять вас лишними разговорами. Всего лишь зашла спросить, как прошла поездка в столицу. И заодно подержать вам свечку. Вернее, свечки.
– Время позднее, почему вы не спите? – проявил невероятную выдержку герцог.
– О, всего лишь чужие стоны нарушили мой сон.
Я с вызовом переводила взгляд с мужа на его любовницу и обратно. Высоко задрала бровь и спросила:
– Мне уже можно зажечь хотя бы одну свечу? Или эта неловка пауза продлится до самого утра?
– Элина, оставь нас с герцогиней наедине, – холодно сказал герцог, не сводя с меня колючего взгляда.
Девушка вскочила на ноги и поспешно вышла из комнаты, предварительно зло на меня посмотрев.
Как только дверь за ней закрылась, я не без иронии сказала:
– А вы по-прежнему меняете свои решения в самый последний момент, ваша светлость.
– Вы хотите меня в чём-то обвинить? – Он продолжал сидеть на кровати и изображать из себя святую невинность.
Я пожала плечами.
– Кто я такая, чтобы обвинять вас в чём-то, не правда ли? Раз вы решили не «брать» эту девушку прямо сейчас, то в свечах уже отпала необходимость, – сказала ему.
После чего подошла к окну, распахнула его, поставила канделябр на подоконник, а сама судорожными движениями отцепила верёвку и скинула обе вещи на землю, чтобы удар от падения канделябра заглушил удар от верёвки.
– Вы выкинули свечу? – удивлённо спросил герцог за моим плечом.
Я вздрогнула и обернулась.
– Да.
– Зачем? Я бы тоже хотел ей воспользоваться.
Это что… какой-то намёк?
– Простите, ваша светлость, вы хотите меня в чём-то обвинить? – решила воспользоваться его же тактикой.
– Пожалуй, да, – задумчиво кивнул он. – В предъявлении необоснованных обвинений.
Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не открыть рот от удивления.
– Необоснованных? Вы только что развлекались со своей служанкой. И это при живой жене!
В комнате были зажжены всего две свечи по обе стороны от изголовья кровати. Всё, что позволяло мне рассмотреть лицо герцога – это тусклый лунный свет.
Глаза Ричарда потемнели, и на этот раз, причиной тому была ярость.
– Как лицемерно с вашей стороны, герцогиня Бёме, обвинять меня в постыдной связи, не гнушаясь при этом врать мне в лицо.
– Что? – опешила я.
Герцог сделал шаг вперёд, и его зловещая фигура нависла надо мной. Я упёрлась попой в подоконник, а спиной отклонилась назад, поплотнее запахивая края халата, чтобы не было видно мужской одежды под ним.
Это движение не укрылось от моего мужа.
– Я вас не трону, – сказал он.
«И зря», – подумала я.
Вслух сказала:
– Не понимаю, о какой лжи идёт речь.
– Я знаю о вашем любовнике.
Удивлённо моргнула. Когда дошёл смысл его слов, ошарашено уставилась на лицо мужчины и по его грозному выражению поняла: он нисколько не сомневается в своём обвинении.
– У меня нет любовника, ваша светлость, – попыталась опровергнуть клевету.
Ричард Бёме сделал шаг назад, посмотрев на меня с брезгливостью. Отвернулся и принялся расстёгивать пуговицы на фраке.
– Не представляю, с чего вдруг вы могли подумать обо мне в таком клю…
– Не надо оправданий, – грубо оборвал он меня.
Скинул фрак прямо на пол. Я продолжала стоять у окна и боялась пошевелиться.
– Элина рассказала вам о синяках? Клянусь Богом, они не имеют отношения к какому-то любовнику. Я упала с кровати.
– Элина не говорила мне о ваших синяках, – холодно отозвался герцог.
Он принялся расстегивать рубашку.
– Тогда с чего вы решили, будто у меня есть любовник?
– Я не решил. Я его видел.
Рубашка также полетела на пол рядом с кроватью. Герцог был по пояс обнажён.
– Что за вздор! – возмутилась я. – Не знаю, кого вы там видели, но я уверена, что незнакома с этим человеком! К вашему сведению, я всё время нахожусь на территории замка, мне даже друзей завести невозможно, не то что…
– А как же суббота? – насмешливо перебил герцог.
Он повернулся ко мне. Увидев его обнажённый торс, я смущённо опустила глаза в пол.
– Румянец стыда выдаёт вас, герцогиня, – сказал Ричард и подошёл к шкафу. Вытащил оттуда ночную камизу.
– Это не стыд, ваша светлость.
– Значит, в вас намного больше чёрствости, чем я полагал ранее.
Я зло стиснула зубы. Сделала глубокий вдох, призывая себя к спокойствию. Но эти беспочвенные обвинения в мой адрес вновь всколыхнули затаившуюся ярость.
– Да как вы смеете! – холодно процедила я. Оторвалась от подоконника, схватила с пола его фрак, подошла к герцогу и сердито бросила вещь на кровать. – Ваша наглость не знает границ! Вы держите в замке любовницу, которая считает, будто можно в красках описывать ваши с ней пошлые развлечения, и при этом смеете что-то говорить обо мне? Я хорошая жена, ваша светлость, и я бы никогда не позволила себе пасть так низко, как сделали это вы!
Герцог смотрел на меня так внимательно, что, кажется, за время моей пылкой речи ни разу не моргнул. Под глазами у него пролегали тени, а скулы осунулись. Он немного горбился, что выдавало в нём усталость.
– Я воспитан, как джентльмен, моя дорогая герцогиня, – таким же ледяным голосом отозвался Ричард. – Отрицать свою связь со служанкой я не собираюсь, но могу вас заверить, это было до нашей свадьбы. Я человек чести, Марита, и будучи женатым мужчиной, я не позволяю себе вольностей.
Комната освещалась всего двумя свечами, создавая на стенах и людях зловещие тени. Герцог стоял лицом ко мне и на нём эти тени плясали с особым изяществом, словно тянулись именно к тому, кто владеет тьмой.
Однако, даже не смотря на полумрак, я заметила два шрама у него на животе. И, кажется, какие-то рубцы на левой руке. Но разглядывать мужа так откровенно было бы высшей глупостью с моей стороны.
– Честь в наше время – слишком ненадёжная монета, мой дорогой герцог, – подражая ему, сказала я.
– Хотите сказать, ваша школа иностранных языков – не предлог, чтобы выбраться в город и встретиться с любовником?
– Хотите сказать, вы все две недели провели в столице? – парировала я.
Герцог удивлённо приподнял брови.
– Не отвечайте, – покачала головой. – Я видела вас в Буклоне. Вы человек чести? Тогда как вы объясните собственную ложь?
Мужчина стиснул зубы.
– Я не обязан оправдываться перед вами.
– Ваши слова позорны для того, кто считает себя джентльменом. И если вы любите посещать дом удовольствий, то не смейте бросаться такими низкими обвинениями в неверности в мой адрес.
– Это вздор, – поморщился муж. – А вот откуда вам известно, как выглядит дом удовольствий, мне бы очень хотелось знать.
– Я знаю не только про это, ваша светлость. Про ваши незаконные сделки я тоже прекрасно осведомлена.
– Простите? – нахмурился герцог.
От меня не укрылось, как яростно он сжал ночную камизу, которую держал в правой руке.
– Я видела вас и ещё одного мужчину в проулке.
– Вы за мной следили?
– Проходила мимо, – не смутилась я.
– Вот как, – задумчиво изрёк герцог.
После чего кинул камизу на кровать, засунул правую руку в карман штанов, порылся там, что-то нащупал и извлёк бумажку из плотного картона. Стоя в пол-оборота, протянул мне. Я осторожно её приняла.
– Петушиные бои? – удивилась, прочитав наименование билета.
– Мероприятие не для слабонервных, – насмешливо сказал муж, понаблюдав за моим виноватым лицом.
– И не для джентльменов, – нашлась я.
– Именно так. Вы ведь сохраните мою тайну?
Я недоумённо посмотрела на герцога и поджала губы. Он насмехался надо мной. У него даже тьма отступила с лица, окрашивая его в более менее естественный оттенок.
– Сохраню, – хмуро отозвалась я и протянула ему билет.
После того, как волна злости схлынула, я остро осознала, как близко стою к мужчине. А он так и не удосужился одеться.
– Вызвать слугу, чтобы он помог вам сменить одежду? – неловко спросила, вновь уставившись в пол.
– Как видите, я и сам прекрасно справляюсь.
И он начал расстёгивать ремень штанов.
Заметив это, я быстро посмотрела в потолок и почувствовала, как начинаю краснеть.
– Что-то ещё хотите мне сказать, герцогиня?
– Не желаете ромашкового чая, ваша светлость? – не сводя взгляда с красивого рисунка, спросила я.
– Зачем? – не понял он.
– Он помогает расслабиться… и… снимает нервное… напряжение, – выдавила я, заикаясь.
– Вы смущаетесь? – удивился герцог.
Я поджала губы и покрутила головой.
– На потолке есть что-то, чего я не знаю? – спросил он.
Я вновь покрутила головой.
– Раз так, вы можете отправляться в свои покои.
– В свои покои? – переспросила я и быстро опустила взгляд в пол так, чтобы фигура герцога не попала в поле зрения. – Разве мне… не нужно тоже раздеваться?
– Можете спать в одежде, как вам будет угодно. Спокойной ночи, герцогиня.
– Но…
– Спокойной ночи.
Я поспешно кивнула, развернулась и быстро направилась к двери.
– Марита, – окликнул меня герцог. Я обернулась. – Ключ.
– Что?
– Верните мне ключ от смежного коридора. Он должен быть у меня.
– А, – догадалась я. Так как Ричард уже успел надеть ночную камизу, я подошла к нему более уверенной походкой, чем когда уходила, и протянула маленький ключик, смущённо сказав: – Он, видимо, выпал у вас. Я нашла его на полу.
– Я так и понял. Не понятно только другое: что вы делали в моих покоях? – изогнув бровь, иронично спросил мужчина.
– Спокойной ночи, ваша светлость, – хмуро сказала я и вышла из комнаты.
На следующее утро я встала намного раньше мужа и к тому моменту, как он спустился к завтраку, уже сидела за столом.
На меня посмотрели с лёгким удивлением, после чего сделали вид, что я не более, чем простой элемент декора.
Герцог уверенным шагом дошёл до стола, сел, и, даже не проявив элементарной вежливости и не поинтересовавшись, как спаслось, углубился в чтение утренней газеты.
Я наблюдала за ним минуты две, пока он не решил рассеянным движением взять чашечку чая. Отпив немного, муж поморщился.
– Что это? – спросил он у маячившей рядом служанки. Посмотрел ей на грудь и добавил: – Анна.
Девушка смутилась, робко глянула на меня и видимо вспомнила, что таблички – именно моя идея.
– Это ромашковый чай, – тихо сказала она.
Герцог перевёл озадаченный взгляд на меня.
– Успокаивает, не правда ли? – мило улыбнулась я.
Отложив газету, Ричард Бёме выпрямился, взял вилку для салата и нож и принялся поглощать еду.
– Как вам спалось, герцогиня? – вспомнил он о важности светской беседы.
– Прекрасно. Благодарю за беспокойство, ваша светлость.
– Ромашковый чай как нельзя кстати.
– Стараюсь угождать вкусам своего мужа.
– В таком случае должен вам сообщить, что я не люблю ромашковый чай.
– Он полезен для нервной системы, – твёрдо сказала я, намекая, что все его жалкие попытки меня смутить сегодня не подействуют.
Ричард решил пойти по другому, более извилистому пути.
– Из столицы я привёз вам подарки, дорогая жена.
– Как это мило с вашей стороны, дорогой муж.
– Это украшения и ткани. Вы в любой момент сможете вызвать модистку, и она сошьёт вам любое платье, какое захотите.
– Вы очень любезны, ваша светлость.
– Это не любезность. Я хочу, чтобы наряды моей жены соответствовали её статусу.
Чашка в моей руке дрогнула и ударилась о блюдце.
– Что вы имеете в виду? – холодно спросила я.
– В данный момент вы выглядите бедно.
– Вас это смущает?
– Меня это не устраивает. Если хотите быть женой герцога, будьте добры выглядеть соответствующе.
Я гордо приподняла подбородок и надменно спросила:
– Как скажете, ваша светлость. Надеюсь, вы не забыли выделить мне средства для вечерней школы? Завтра я должна быть в Буклоне.
Он хотел меня уязвить, у него это получилось.
Но он же не думал, что я оставлю последнее слово за ним?
Ричард поджал губы.
– Об этом трудно забыть.
– Вот и славно. Приятного аппетита, ваша светлость.
Я встала из-за стола и направилась в гостиную. Злобно одёрнула подол платья, когда поняла, что герцог даже не поднялся, тем самым показывая, что не собирается соблюдать нормы приличия в моём присутствии.
Он действительно привёз украшения и ткани. Первые я рассмотрела с искренним интересом, вторые брезгливо отложила.
Когда пришло время отправляться в Буклон, я взяла с собой красивое ожерелье из топаза и несколько золотых подвесок. Их я подарила соседкам по комнате Симоны, а вот дорогие камни вручила подруге.
Мне нравилось проводить время с этими девушками. Несмотря на то, что все они были болтушками и обсуждали в основном мужчин, с ними было интереснее, чем с собственным мужем.
Следующие несколько дней ничего не происходило.
Я судорожно выдохнула, понимая, насколько близка была к разоблачению. Даже не представляю, как смогла бы оправдать такой свой вид. Подумалось вдруг, что скажи я правду, мне бы тоже не поверили.
С облегчением оторвавшись от двери, сделала осторожный шаг по направлению к своим покоям, как неожиданно услышала знакомый голос.
– Милорд, я так рада, что вы вернулись, – проворковала Элина.
Недолго думая, я вновь припала к двери.
– Элина? Ты что здесь делаешь? – Кажется, муж удивился. И с чего бы? Не сам ли позвал?
– Пришла помассировать вам плечи, чтобы снять усталость после долгой дороги.
Долгой, как же. Замучился ехать, бедный.
– Ты здесь больше не работаешь, – хмуро отозвался Ричард Бёме.
– Эрта позволила мне вернуться, – уязвлено сказала Элина.
– Не Эрта хозяйка этого замка, – в голосе герцога промелькнула злость. – Надеюсь, у тебя хватило ума не подходить к моей жене?
Я покачала головой.
Не хватило, дорогой.
– К чёрту твою жену, – заявила Элина.
После чего послышался скрип кровати и двусмысленное копошение.
Я ошеломлённо застыла.
Что?! К чёрту жену?! Жена находится в соседних покоях! Да что эта девушка вообще о себе возомнила?
– Слезь, мне сейчас не до этого. – Это были последние слова, которые я услышала от герцога, прежде чем меня окатило волной ярости.
Медленно ступая по скрипучему полу, я вернулась к себе и заметалась по комнате.
Сегодня был знаменательный, удивительный, волшебный день – мне удалось победить Тима Донга. И что же? Вместо того, чтобы дать мне хотя бы перед сном осознать сей будоражащий факт, жизнь преподнесла этих двоих.
Я – герцогиня Бёме. И я не позволю им так насмехаться над собой.
Куртку, усы и косынку спрятала в сумку, запихнув её под кровать. Переодеваться не было времени, так что я просто накинула на себя халат и плотно его завязала. В будуаре нашла салфетку и стёрла черноту с нижних век.
После чего схватила канделябр с тремя потухшими свечами и величественно отправилась уличать супруга в измене.
Открыла дверь и спокойно зашла в его покои.
– Доброй ночи, ваша светлость, – вежливо поприветствовала.
Мои самые худшие ожидания не оправдались. Элина сидела верхом на герцоге и смеялась, но они оба были одеты. Услышав мой голос, Ричард резко сел, одним ловким движением опрокинув любовницу рядом с собой.
– Герцогиня?
Он что, удивился? Ну да, тут рядом моя комната находится. Потрясающая новость, не правда ли, ваша светлость?!
– Не волнуйтесь, я не собиралась обременять вас лишними разговорами. Всего лишь зашла спросить, как прошла поездка в столицу. И заодно подержать вам свечку. Вернее, свечки.
– Время позднее, почему вы не спите? – проявил невероятную выдержку герцог.
– О, всего лишь чужие стоны нарушили мой сон.
Я с вызовом переводила взгляд с мужа на его любовницу и обратно. Высоко задрала бровь и спросила:
– Мне уже можно зажечь хотя бы одну свечу? Или эта неловка пауза продлится до самого утра?
– Элина, оставь нас с герцогиней наедине, – холодно сказал герцог, не сводя с меня колючего взгляда.
Девушка вскочила на ноги и поспешно вышла из комнаты, предварительно зло на меня посмотрев.
Как только дверь за ней закрылась, я не без иронии сказала:
– А вы по-прежнему меняете свои решения в самый последний момент, ваша светлость.
– Вы хотите меня в чём-то обвинить? – Он продолжал сидеть на кровати и изображать из себя святую невинность.
Я пожала плечами.
– Кто я такая, чтобы обвинять вас в чём-то, не правда ли? Раз вы решили не «брать» эту девушку прямо сейчас, то в свечах уже отпала необходимость, – сказала ему.
После чего подошла к окну, распахнула его, поставила канделябр на подоконник, а сама судорожными движениями отцепила верёвку и скинула обе вещи на землю, чтобы удар от падения канделябра заглушил удар от верёвки.
– Вы выкинули свечу? – удивлённо спросил герцог за моим плечом.
Я вздрогнула и обернулась.
– Да.
– Зачем? Я бы тоже хотел ей воспользоваться.
Это что… какой-то намёк?
– Простите, ваша светлость, вы хотите меня в чём-то обвинить? – решила воспользоваться его же тактикой.
– Пожалуй, да, – задумчиво кивнул он. – В предъявлении необоснованных обвинений.
Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не открыть рот от удивления.
– Необоснованных? Вы только что развлекались со своей служанкой. И это при живой жене!
В комнате были зажжены всего две свечи по обе стороны от изголовья кровати. Всё, что позволяло мне рассмотреть лицо герцога – это тусклый лунный свет.
Глаза Ричарда потемнели, и на этот раз, причиной тому была ярость.
– Как лицемерно с вашей стороны, герцогиня Бёме, обвинять меня в постыдной связи, не гнушаясь при этом врать мне в лицо.
– Что? – опешила я.
Герцог сделал шаг вперёд, и его зловещая фигура нависла надо мной. Я упёрлась попой в подоконник, а спиной отклонилась назад, поплотнее запахивая края халата, чтобы не было видно мужской одежды под ним.
Это движение не укрылось от моего мужа.
– Я вас не трону, – сказал он.
«И зря», – подумала я.
Вслух сказала:
– Не понимаю, о какой лжи идёт речь.
– Я знаю о вашем любовнике.
Удивлённо моргнула. Когда дошёл смысл его слов, ошарашено уставилась на лицо мужчины и по его грозному выражению поняла: он нисколько не сомневается в своём обвинении.
– У меня нет любовника, ваша светлость, – попыталась опровергнуть клевету.
Ричард Бёме сделал шаг назад, посмотрев на меня с брезгливостью. Отвернулся и принялся расстёгивать пуговицы на фраке.
– Не представляю, с чего вдруг вы могли подумать обо мне в таком клю…
– Не надо оправданий, – грубо оборвал он меня.
Скинул фрак прямо на пол. Я продолжала стоять у окна и боялась пошевелиться.
– Элина рассказала вам о синяках? Клянусь Богом, они не имеют отношения к какому-то любовнику. Я упала с кровати.
– Элина не говорила мне о ваших синяках, – холодно отозвался герцог.
Он принялся расстегивать рубашку.
– Тогда с чего вы решили, будто у меня есть любовник?
– Я не решил. Я его видел.
Рубашка также полетела на пол рядом с кроватью. Герцог был по пояс обнажён.
– Что за вздор! – возмутилась я. – Не знаю, кого вы там видели, но я уверена, что незнакома с этим человеком! К вашему сведению, я всё время нахожусь на территории замка, мне даже друзей завести невозможно, не то что…
– А как же суббота? – насмешливо перебил герцог.
Он повернулся ко мне. Увидев его обнажённый торс, я смущённо опустила глаза в пол.
– Румянец стыда выдаёт вас, герцогиня, – сказал Ричард и подошёл к шкафу. Вытащил оттуда ночную камизу.
– Это не стыд, ваша светлость.
– Значит, в вас намного больше чёрствости, чем я полагал ранее.
Я зло стиснула зубы. Сделала глубокий вдох, призывая себя к спокойствию. Но эти беспочвенные обвинения в мой адрес вновь всколыхнули затаившуюся ярость.
– Да как вы смеете! – холодно процедила я. Оторвалась от подоконника, схватила с пола его фрак, подошла к герцогу и сердито бросила вещь на кровать. – Ваша наглость не знает границ! Вы держите в замке любовницу, которая считает, будто можно в красках описывать ваши с ней пошлые развлечения, и при этом смеете что-то говорить обо мне? Я хорошая жена, ваша светлость, и я бы никогда не позволила себе пасть так низко, как сделали это вы!
Герцог смотрел на меня так внимательно, что, кажется, за время моей пылкой речи ни разу не моргнул. Под глазами у него пролегали тени, а скулы осунулись. Он немного горбился, что выдавало в нём усталость.
– Я воспитан, как джентльмен, моя дорогая герцогиня, – таким же ледяным голосом отозвался Ричард. – Отрицать свою связь со служанкой я не собираюсь, но могу вас заверить, это было до нашей свадьбы. Я человек чести, Марита, и будучи женатым мужчиной, я не позволяю себе вольностей.
Комната освещалась всего двумя свечами, создавая на стенах и людях зловещие тени. Герцог стоял лицом ко мне и на нём эти тени плясали с особым изяществом, словно тянулись именно к тому, кто владеет тьмой.
Однако, даже не смотря на полумрак, я заметила два шрама у него на животе. И, кажется, какие-то рубцы на левой руке. Но разглядывать мужа так откровенно было бы высшей глупостью с моей стороны.
– Честь в наше время – слишком ненадёжная монета, мой дорогой герцог, – подражая ему, сказала я.
– Хотите сказать, ваша школа иностранных языков – не предлог, чтобы выбраться в город и встретиться с любовником?
– Хотите сказать, вы все две недели провели в столице? – парировала я.
Герцог удивлённо приподнял брови.
– Не отвечайте, – покачала головой. – Я видела вас в Буклоне. Вы человек чести? Тогда как вы объясните собственную ложь?
Мужчина стиснул зубы.
– Я не обязан оправдываться перед вами.
– Ваши слова позорны для того, кто считает себя джентльменом. И если вы любите посещать дом удовольствий, то не смейте бросаться такими низкими обвинениями в неверности в мой адрес.
– Это вздор, – поморщился муж. – А вот откуда вам известно, как выглядит дом удовольствий, мне бы очень хотелось знать.
– Я знаю не только про это, ваша светлость. Про ваши незаконные сделки я тоже прекрасно осведомлена.
– Простите? – нахмурился герцог.
От меня не укрылось, как яростно он сжал ночную камизу, которую держал в правой руке.
– Я видела вас и ещё одного мужчину в проулке.
– Вы за мной следили?
– Проходила мимо, – не смутилась я.
– Вот как, – задумчиво изрёк герцог.
После чего кинул камизу на кровать, засунул правую руку в карман штанов, порылся там, что-то нащупал и извлёк бумажку из плотного картона. Стоя в пол-оборота, протянул мне. Я осторожно её приняла.
– Петушиные бои? – удивилась, прочитав наименование билета.
– Мероприятие не для слабонервных, – насмешливо сказал муж, понаблюдав за моим виноватым лицом.
– И не для джентльменов, – нашлась я.
– Именно так. Вы ведь сохраните мою тайну?
Я недоумённо посмотрела на герцога и поджала губы. Он насмехался надо мной. У него даже тьма отступила с лица, окрашивая его в более менее естественный оттенок.
– Сохраню, – хмуро отозвалась я и протянула ему билет.
После того, как волна злости схлынула, я остро осознала, как близко стою к мужчине. А он так и не удосужился одеться.
– Вызвать слугу, чтобы он помог вам сменить одежду? – неловко спросила, вновь уставившись в пол.
– Как видите, я и сам прекрасно справляюсь.
И он начал расстёгивать ремень штанов.
Заметив это, я быстро посмотрела в потолок и почувствовала, как начинаю краснеть.
– Что-то ещё хотите мне сказать, герцогиня?
– Не желаете ромашкового чая, ваша светлость? – не сводя взгляда с красивого рисунка, спросила я.
– Зачем? – не понял он.
– Он помогает расслабиться… и… снимает нервное… напряжение, – выдавила я, заикаясь.
– Вы смущаетесь? – удивился герцог.
Я поджала губы и покрутила головой.
– На потолке есть что-то, чего я не знаю? – спросил он.
Я вновь покрутила головой.
– Раз так, вы можете отправляться в свои покои.
– В свои покои? – переспросила я и быстро опустила взгляд в пол так, чтобы фигура герцога не попала в поле зрения. – Разве мне… не нужно тоже раздеваться?
– Можете спать в одежде, как вам будет угодно. Спокойной ночи, герцогиня.
– Но…
– Спокойной ночи.
Я поспешно кивнула, развернулась и быстро направилась к двери.
– Марита, – окликнул меня герцог. Я обернулась. – Ключ.
– Что?
– Верните мне ключ от смежного коридора. Он должен быть у меня.
– А, – догадалась я. Так как Ричард уже успел надеть ночную камизу, я подошла к нему более уверенной походкой, чем когда уходила, и протянула маленький ключик, смущённо сказав: – Он, видимо, выпал у вас. Я нашла его на полу.
– Я так и понял. Не понятно только другое: что вы делали в моих покоях? – изогнув бровь, иронично спросил мужчина.
– Спокойной ночи, ваша светлость, – хмуро сказала я и вышла из комнаты.
На следующее утро я встала намного раньше мужа и к тому моменту, как он спустился к завтраку, уже сидела за столом.
На меня посмотрели с лёгким удивлением, после чего сделали вид, что я не более, чем простой элемент декора.
Герцог уверенным шагом дошёл до стола, сел, и, даже не проявив элементарной вежливости и не поинтересовавшись, как спаслось, углубился в чтение утренней газеты.
Я наблюдала за ним минуты две, пока он не решил рассеянным движением взять чашечку чая. Отпив немного, муж поморщился.
– Что это? – спросил он у маячившей рядом служанки. Посмотрел ей на грудь и добавил: – Анна.
Девушка смутилась, робко глянула на меня и видимо вспомнила, что таблички – именно моя идея.
– Это ромашковый чай, – тихо сказала она.
Герцог перевёл озадаченный взгляд на меня.
– Успокаивает, не правда ли? – мило улыбнулась я.
Отложив газету, Ричард Бёме выпрямился, взял вилку для салата и нож и принялся поглощать еду.
– Как вам спалось, герцогиня? – вспомнил он о важности светской беседы.
– Прекрасно. Благодарю за беспокойство, ваша светлость.
– Ромашковый чай как нельзя кстати.
– Стараюсь угождать вкусам своего мужа.
– В таком случае должен вам сообщить, что я не люблю ромашковый чай.
– Он полезен для нервной системы, – твёрдо сказала я, намекая, что все его жалкие попытки меня смутить сегодня не подействуют.
Ричард решил пойти по другому, более извилистому пути.
– Из столицы я привёз вам подарки, дорогая жена.
– Как это мило с вашей стороны, дорогой муж.
– Это украшения и ткани. Вы в любой момент сможете вызвать модистку, и она сошьёт вам любое платье, какое захотите.
– Вы очень любезны, ваша светлость.
– Это не любезность. Я хочу, чтобы наряды моей жены соответствовали её статусу.
Чашка в моей руке дрогнула и ударилась о блюдце.
– Что вы имеете в виду? – холодно спросила я.
– В данный момент вы выглядите бедно.
– Вас это смущает?
– Меня это не устраивает. Если хотите быть женой герцога, будьте добры выглядеть соответствующе.
Я гордо приподняла подбородок и надменно спросила:
– Как скажете, ваша светлость. Надеюсь, вы не забыли выделить мне средства для вечерней школы? Завтра я должна быть в Буклоне.
Он хотел меня уязвить, у него это получилось.
Но он же не думал, что я оставлю последнее слово за ним?
Ричард поджал губы.
– Об этом трудно забыть.
– Вот и славно. Приятного аппетита, ваша светлость.
Я встала из-за стола и направилась в гостиную. Злобно одёрнула подол платья, когда поняла, что герцог даже не поднялся, тем самым показывая, что не собирается соблюдать нормы приличия в моём присутствии.
Он действительно привёз украшения и ткани. Первые я рассмотрела с искренним интересом, вторые брезгливо отложила.
Когда пришло время отправляться в Буклон, я взяла с собой красивое ожерелье из топаза и несколько золотых подвесок. Их я подарила соседкам по комнате Симоны, а вот дорогие камни вручила подруге.
Мне нравилось проводить время с этими девушками. Несмотря на то, что все они были болтушками и обсуждали в основном мужчин, с ними было интереснее, чем с собственным мужем.
Следующие несколько дней ничего не происходило.
